СЕЙЧАС
Снег то продолжал падать, то прекращал на протяжении следующих пяти дней. Дороги достаточно обледенели, чтобы отменили школу в понедельник и во вторник. В среду утром светило солнце, и мои ноги уже достаточно зажили, чтобы я могла пойти в школу и могла идти вполне нормально. Было приятно вновь вернуться в класс, в окружении моих друзей. Приятно знать, что, даже если мир в моем доме перевернулся с ног на голову, всегда будут постоянные лекции и задания, точность звонков, которые будут меня вести по расписанию. На нас свалилась гора дополнительного домашнего задания, чтобы мы успевали по программе. Я была перегружена в декабре, еле успевая помогать Маме украшать дом.
Наконец, в воскресенье перед Рождеством, у меня было свободное утро, чтобы обойти торговый центр в поисках подарков. Один день для шоппинга. Это все, на что у меня хватило времени.
Я поборола желание купить что-нибудь для Люка. Если он появится дома в Рождественскую ночь, я немедленно позвоню следователю. Никакого душа. Никакой еды. Ничего. Скелет прошел мимо меня, кивнув головой каждой мысли. Даже он был согласен.
Но что если он объявится чистым? Чистым и милым, и добрым?
Я заметила, как схватила черный свитер который, я знала, понравился бы Люку. Я представила его в нем. Скелет померил его. Он как раз подходил. Я сложила его вновь в стопку. Нет. Я ничего не куплю для него. Если он объявится, я позвоню в полицию. Даже если он будет чист.
Купив последний подарок – новую пару тапок для Мамы – я сделала еще одну остановку, прежде чем вернуться домой. Вчера в почтовом ящике появился конверт, в котором было поздравительное письмо и чек на пятьсот долларов. Одно из эссе, которое я написала за лето для школы, было выбрано победителем. Я подумала о том, сколько должно было быть теперь на моем счете: 9,125$ и еще 500$ это составляет на сегодняшний день сумму в 9,625$. Это казалось крупной суммой, но я знала, что с этим я даже не смогу оплатить мой первый году учебы, тем более если я буду жить в общежитии, что я и планировала. Учитывая то, что никто не наймет меня на работу в моей дерьмовом городе, я должна была теперь рассчитывать на стипендию, хорошую работу там, куда я позже перееду.
«Привет, Сью,» я поздоровалась с нашим кассиром, с одной из двух единственных в нашем единственном банке в городе.
«Хочешь сделать вклад в банк сегодня?» Спросила она, взяв мой чек и ввела его. «Ладно. Пятьсот на твой счет. Хочешь что-нибудь забрать?»
«Не сегодня.»
«Она распечатала чек и заполнила несколько полей, прежде чем положить его в ящик. Затем она протянула мне чек.
«Пожалуйста.»
Я посмотрела на него. Увидеть конечную сумму всегда приятно. Но в этот раз я посмотрела дважды. Что-то было не так.
«Сью?» Я показала на ошибку. «Я не понимаю. У меня было 9,125$ на счету. Здесь показано лишь 520$. Должно быть 9,625$.»
«Ну, это потому что твоя мама приходила ранее сегодня и сняла с счета все, кроме двадцати долларов, которые мы попросили оставить для сохранения счета.» Ее глаза, окутанные накладными ресницами, моргнули.
«Но…» Я почувствовала, как паника начала заполнять мою грудь, сжимая мое сердце и мои легкие. «Но… это мой счет. Я не позволяла ей снимать деньги.»
«Дорогая, пока тебе нет восемнадцати, твоя мама совладелец твоего счета и поэтому может снимать деньги в любое время.»
Сохраняй спокойствие, Клэр. Остановись и подумай. Будь умной сейчас, никаких эмоций.
«Могу ли я еще чем-нибудь помочь?»
«На самом деле да. Думаю, я хочу снять все оставшиеся деньги на счете.» Я заставила себя улыбнуться. «Все. Включая двадцать долларов, которые нужны для сохранения счета.»
«Ладно. Давай посмотрим. Тебе надо будет заполнить некоторые бумаги.» Ее накладные ресницы вздернулись вверх и вниз, когда она перевела взгляд с компьютера на меня, протолкнув под пуленепробиваемым стеклом бумаги. «И я должна буду проверить подлинность пятисотдолларового чека, чтобы выдать тебе деньги. Он из одного из наших филиалов банка, так что это не займет больше пяти или десяти минут.»
Я заполнила бумаги под звук пальцев Сью, печатавших на клавиатуре, потом под ее разговор по телефону, пока она просила проверить подлинность. Не смотря на то, что я пыталась писать уверено рукой, бумаги были еле читаемы, когда я их вернула. Мне надо было вернуться домой. Мне надо было найти мои деньги.
«Все проверено. Пожалуйста. Пятьсот двадцать долларов. Сотни пойдут?»
«Да. Спасибо.» Я пыталась идти нормальным шагом.
Я аккуратно проехала несколько районов до дома, думая, думая. Если я встречусь с моей мамой, я больше никогда не увижу мои деньги.
Как можно тише, я на цыпочках зашла в дом. Куда она могла их положить? Я тут же подумала о огнезащитном сейфе. Я нашла ключ. Тихо, быстро. Открыла, посмотрела. Ничего кроме чековых книжек моих родителей и маминой цепочки с бриллиантами. Закрыла, на замок, ключи на место.
Куда она положила деньги? Что если она уже их потратила? На что она могла их потратить?
Подожди. Сначала деньги. Вопросы потом.
Где еще? Ее сумка. Я оглядела комнату. Она не здесь. Где она могла быть? В ее спальне? В ее шкафу? Я даже не знала, где искать.
Кухня. Там она разбирает почту. Может там.
Я открыла дверь и замерла.
Мама поприветствовала меня, «Они арестовали твоего брата сегодня утром.» Сказала она, как любая другая мама сказала бы, «У нас закончилось молоко.»
Это сбило меня с толку.
«За дело с чеками?» Вот черт. Мне вновь придется давать показания против него.
«Ну, да, у них был ордер на это.» Она замолчала.
«И?» Спросила я.
«Ну, не то, чтоб я верила во все это, но эта двадцатилетняя девчонка заявила, что она подобрала его, когда он ловил попутку, и он украл ее машину, когда она остановилась на заправке.» Мама замолчала. «Не то, чтоб я в это верила. В смысле, ну правда. Какой ответственный человек в наши дни подвозит голосующих людей?»
Скелет кивнул, когда Мама подошла ко мне.
«Клэр.» Мамины пальцы сложились у меня на плече. «Будет жалко, если Люк проведет Рождество в закрытой камере, в ожидании суда, ты так не думаешь?» Она не дождалась моего ответа. «Я знаю, как ты его любишь, и я знаю, что ты бы хотела ему помочь, так что я сняла некоторые деньги с твоего счета сегодня.»
Залог. Это было для залога, чтобы Люк мог приехать домой на Рождество! Она хотела, чтобы я пожертвовала весь свой тяжких труд, все время, проведенное на роботе в библиотеке, как репетитор, как спасатель. Десять часов в неделю во время учебного года с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет. Тридцать три часа в неделю все лето и еще половина этого, работая спасателем. Чтобы Люк мог приехать домой на Рождество. Я скинула ее когти с моего плеча. Она сошла с ума. Она больна. Больна на голову. Других объяснений нет. Я сделала несколько шагов назад.
«Знаешь, как работает залог?» Спросила Мама голосом, который она использовала для маленьких детей. «Давай объясню. Люка будут судить где-то в феврале, до тех пор судья позволяет Люку быть на свободе, быть с его семьей и друзьями. Единственное, что они просят, это некую сумму денег до суда. Если он придет в день суда, деньги вернут. Это просто. А компания, которой дают залог, берет небольшой процент суммы залога за услугу.»
«Но что, если он не придет в день суда? Я копила эти деньги всю мою жизнь,» сказала я. «На колледж. Они мне нужны.» Где, черт возьми, мои деньги?
«Их заберут у тебя ненадолго. Это всего лишь заем, до дня суда Люка,» сказала она. «Мы не потянем это без твоей помощи.»
«Что произойдет, если он не придет в день суда?» Спросила я вновь.
«Мы не беспокоимся по этому поводу, потому что Люк придет в день суда. Он всегда приходил.»
«Чтобы я точно поняла, как все это работает, что произойдет, если он не придет?» Она не скажет. «Если не скажешь, я просто посмотрю в сети.»
«Ничего не вернут.» Ее губы сжались, ее вены начали проступать на лбу. Она уже давала залог?
Я должна была тянуть время. «Ладно, я подумаю об этом,» сказала я. Я должна была немедленно найти деньги – если они были здесь – и заставить ее думать, что я размышляю. Куда она положила их? Потом я увидела ремешок ее сумки, торчавшей из-за двери кладовки.
«Решение уже принято, Клэр,» сказала она мне. «Деньги у меня и я использую их для залога Люка.»
Она сказала «использую их.» Значит, они все еще здесь. Сохраняй спокойствие. Заставь ее думать, что она выиграла.
«Ладно,» сказала я. «Кажется, ты уже решила за меня.»
Она улыбнулась.
Каким-то чудом, она пошла в ванную. Это может быть моим единственным шансом.
Я открыла кладовку. А вот и плохо спрятанная Мамина сумка.
Внутри был конверт, наполненный сотнями. Там был чек. Номер моего счета внизу. Облегчение переполняло меня. Я засунула конверт себе под футболку. Вина переполняла меня. Это мои деньги. Почему я должна чувствовать себя так, будто я краду?
Я положила Мамину сумку вновь на место. Взяла мои ключи и поехала к Дрее, когда вновь начал идти снег.
«Твоя мама действительно с ума сошла, но я не могу в это поверить.» Пальцы Дреи тряслись, пока мы считали деньги. С деньгами, которые я только что сняла, сумма составляла 9,625$. Это все.
Я покачала головой. Я не могла прекратить плакать.
«Ты спрячешь деньги здесь? Пока я не придумаю, что делать?» Я все еще плакала, но хотя бы мой мозг работал.
По лицу Дреи скользнула озорная ухмылка. «Я всегда хотела поднять мой матрац и спрятать там кучу денег.»
«Думаешь, это безопасное место? В смысле, раз это делают в фильмах, разве не все об этом знают?» Спросила я.
«Кто додумается искать почти десять тысяч долларов под моим матрацем? Ну или мы можем запихать что-то здесь, а что-то там. Но только если мы не забудем, где мы их спрятали, чтобы потом смогли их найти.»
Следующие полчаса мы провели, пряча деньги, чувствуя себя скорей преступниками, прячущими нашу противозаконно добытую добычу, чем двумя старшеклассницами, раскалывающими их сбережения на колледж.
«Спасибо, Дреа,» сказала я, покидая ее дом и готовясь вступить в схватку.
Казалось, что никто не заметил, что меня не было. Мама была на кухне, готовя ужин. Мое сердцебиение замедлилось – схватка откладывается на некоторое время. Я нашла Питера в своей комнате, упаковывающим подарки.
Я достала мои сумки с покупками. «Было бы неплохо, если бы в нашем доме было больше одной пары ножниц.»
Спустя минуты вырезания и поклейки, обводя лицо Санты и скрепляя его со северным оленем, я отважилась заговорить с Питером.
«Итак… я пришла сюда не только, чтобы запаковывать подарки,» сказала я.
«Что такое?» Он не оторвал взгляда от записки, которую он писал.
«Сегодня арестовали Люка,» сказала я.
«Да, я знаю. Я подслушал, как Мама говорила с Папой по телефону,» сказал Питер, посмотрев на кучу ленточек.
«Мама хочет, чтобы я отдала мои сбережения на колледж на залог для Люка.» Теперь он был внимателен. Я продолжила, «Она, на самом деле, сходила в банк сегодня и сняла все мои деньги с моего счета.»
«Это законно?» Спросил он.
«Очевидно, да, поскольку я несовершеннолетняя, и она с самого начала была подписана на мой счет. Но я нашла деньги в ее сумке и забрала их. Она еще не знает.» Я взглянула ему в глаза. «Она убьет меня, когда узнает.»
«Воу. Мама, крадущая деньги с счета ее собственного ребенка. Это что-то новое, даже для нашей семьи.»
«С ума сойти, да? Мама сказала, что ей нужны мои деньги, потому что у нее недостаточно. Но она сказала, что я их получу обратно, когда Люк придет на суд. Думаешь, он придет?» Спросила я.
«Я не знаю. Может быть. Скорей всего нет.» Питер опустил взгляд, начав обматывать упаковку золотой лентой. Он сдался и просто приклеил готовый бант сверху.
«Не знаю, зачем им понадобилось так много денег,» сказала я, «Он украл машину. Залог не может быть таким большим, ведь так?»
Питер щелкнул ручкой, подняв взгляд, его челюсти сжались.
«Клэр, он не украл машину. Он… он изнасиловал кого-то.»
«Что?» Мой желудочный сок поднялся вверх. Люк не мог сделать этого.
«У меня нет никаких подробностей. Лишь то, что я подслушал. Его обвиняют в угоне машины и в чем-то, связанным с сексуальным насилием.» Челюстные мышцы Питера напряглись и расслабились.
«Люк сделал несколько неправильных решений в прошлом, и я знаю, что он жесток, когда пьян. Но я не думаю, что он сделал такое. Это совершенно другой уровень сумасшествия, не как у него,» сказала я, пока Питер щелкал ручкой так быстро, насколько его большой палец мог двигаться вверх и вниз. Щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк. Наконец, он остановился.
«Клэр, я посещал терапевта в школе. Это… помогает. Очень даже. И тебе следовало бы.» Он вновь опустил взгляд, положив коробку на рулон оберточной бумаги.
«Почему?» Что, я теперь сумасшедшая? И Питер тоже? Зачем терапия?
«По многим причинам. Ты ведь знаешь, что у нас не лучшие родители. И Люк – Люк… Могу ли я рассказать тебе что-то? Что-то, что знает лишь мой терапевт, так что ты должна будешь сохранить это навсегда в тайне. Не рассказывать ни Маме, ни Папе. Ни Дрее. Никому.» Я хотела выйти из его комнаты. Ничего из того, что он собирался рассказать, не могло быть чем-то, что я хотела услышать.
«Ладно.» Мой желудок скрутило.
«Обещаешь?»
«Обещаю.»
«НИКОМУ.»
«Ладно, обещаю. Никому.»
Питер глубоко вздохнул, взглянул на его обернутые подарки, закрутил кусок ленты вокруг пальца. «Мне было двенадцать. Папа в тот день был на работе. А Мама взяла тебя на Рождественский шоппинг. Она сказала Люку, что он отвечал за меня, и мы были дома, смотря телевизор, но потом его подруга Хизер – Помнишь Хизер? Девочка с длинными черными волосами и голубыми глазами, которая иногда приходила? Тебе было восемь и ты часто дразнила Люка – ‘Люк и Хизер, сидя на дереве –’»
«Я надеялась, что они поженятся,» перебила я. «Она была такой милой. И казалось, что ее не волновало то, что Люк сидел в тюрьме несколько раз.»
«Да, мне Хизер тоже нравилась.» Он чуть улыбнулся. Я хотела, чтобы он остановился на этой части истории. Просто вспоминая Люка и его подругу, девочку, которая нам всем нравилась. Ничего плохого. Но. Оттолкнув все худшие воспоминания о Люке, ничего хорошего я не получала. Мне нужно было услышать то, что Питер хотел сказать. «Так или иначе, она позвонила и хотела, чтобы он пришел. Мы надели наши куртки и ботинки и прошли милю до ее дома. Я забыл мои перчатки, так что, когда мы пришли туда, мои руки замерзли. С ума сойти. Какие подробности. Как четко я помню тот холод. Мы не постучались, так что Хизер спокойно сидела на диване, грызя свои ногти. Рядом с ней был парень с серыми передними зубами и впалыми щеками. Кажется, его имя было Ден. Я все еще иногда пересекаюсь с ним.»
Он вновь замолчал. Развернул еще один кусок оберточной бумаги и отмерил следующую коробку. Небрежно отрезал бумагу. На мгновения я подумала, что он не продолжить рассказывать историю. Затем он продолжил. «Хизер вскочила и подбежала к нам, умиляясь тому, какой я милый, и радуясь, что я пришел. Ее дыхание пахло так сладко, как когда ты пьешь. Она поцеловала Люка и сказала, что сделает ему коктейль. Когда она ушла на кухню, помню, Люк толкнул меня локтем, показывая на ее зад, потому что он был еле прикрыт ее платьем с длинными рукавами или кофтой, или чем-то другим, в чем она была.»
Его челюстные мышцы вновь на мгновение напряглись. Ему было тяжело продолжать говорить. Продолжать рассказывать мне историю. Мне было тяжело слышать каждое слово, потому что, правда, разве я уже не знала, к чему это вело?
После того, как челюсть Питера расслабилась, он продолжил. «Она приготовила мне горячий шоколад – с зефиром. Как только мы сели на диван, Ден похлопал Люка по плечу и сказал, ‘У меня есть, то что тебе нужно.’
«Люк сказал ‘Заткнись’ в то же время, как Хизер сказала, ‘Ей. Не при детях.’
«Люк сказал мне остаться на диване и смотреть баскетбол, и он вместе с Деном направился по коридору в комнату Хизер. Она осталась со мной, взъерошивая мои волосы, хихикая и рассказывая, как бы она хотела, чтобы у нее был такой маленький братик, как я. Она пополняла мой горячий шоколад каждый раз, когда вставала, чтобы сделать себе что-нибудь – так пять раз. Помню, это было в начале второго периода. Knicks против Heat. В середине третьего периода она была уже пьяна в хлам, а Люк так и не вернулся. Было неплохо сидеть там, но Heat были впереди на двадцать с чем-то очков, а Хизер продолжала засыпать и просыпаться, а я устал и хотел домой.
«Так что… затем Ден вышел из комнаты, разбудил Хизер и сказал нам, что ему надо идти. Через минуту Хизер сказала, ‘Я лучше пойду посмотрю, в какие неприятности твой брат ввязывается’ и, спотыкаясь, пошла по коридору. Она была очень пьяна, Клэр…»
Питер вновь замолчал. Коробка лежала на оберточной бумаге. Он опустил взгляд, будто только что понял, что он был на середине процесса оборачивания подарка. Он загнул края, разгладив их, прежде чем склеить. Потом он поднял взгляд на меня. «Я много думал, Клэр, о том, что я мог изменить в тот день. Я мог сказать Люку, что я хотел домой, сразу же, когда почувствовал, что устал. Я мог попросить Хизер сделать еще один горячий шоколад, даже если и не хотел. Или, может, если бы я пошел обратно за перчатками, мы бы пришли туда позже, и не было бы Дена и всяких наркотиков, которые у него были. Может, если бы что-то в тот день пошло подругами. Ты понимаешь, что я имею ввиду?»
Я кивнула. Мы сидели в тишине минуту или две. Он закончил историю. Он не мог мне больше ничего рассказать. Но он должен был. Мне нужно было знать. «Питер, что случилось?»
«Мне нужно было в туалет. Так что…» Питер замолчал. Мой желудок казался гнилой сердцевиной яблока. «Я прошел по коридору к ванной. Дверь комнаты Хизер была чуть приоткрыта. Я заглянул. Я увидел, как Люк и Хизер лежали вместе на кровати. Лицом к лицу. Люк скользил руками по ее голой ноге, а она казалась спящей.»
Питер вновь замолчал. «Я пошел в ванную.» Его глаза слезились. «Выйдя, я услышал, как Хизер говорила нет. Я остановился у двери. Я хотел продолжить идти, не заглядывать, но затем я вновь услышал ее.» Он замолчал, сглотнув.
«Я никогда ранее не слышал такого испуганного голоса.» Его голос дрогнул. «Она просила его остановиться. Я прильнул глазом к щели, Клэр.» Вновь замолчал. «Я заглянул на секунду. Всего на секунду. Но этого было достаточно, чтобы увидеть. Он не останавливался, Клэр. Я знаю, что я видел.»
Нос Питера тек, и он вытер слезы, прежде чем они потекли по щекам. «Мне интересно, мог ли я попробовать остановить его. Если бы я резко открыл дверь, или позвонил бы в полицию, или закричал или что-нибудь еще. Если бы я сделал что-нибудь. Но я не сделал ничего.»
Его голос опустился до шепота. «Я был так напуган. Клэр, я был так напуган. Так что я вернулся к дивану. Я сел на диван и увеличил громкость на телевизоре так, чтобы уже совсем ничего не слышать. И я глядел на экран, пытаясь смотреть игру. Но не смотря на то, что я включил громкость на полную, все, что я только мог слышать, это крики Хизер.
«Через некоторое время Люк вышел из комнаты, весь довольный собой. Я был в ужасе. Он сел на диван и спросил меня, кто выиграл. Я не мог ответить ему. Я не знал. Он попытался обнять меня рукой, но я резко отодвинулся. Я так старался не делать этого, но когда он посмотрел на меня, я начал плакать.
«Затем он разозлился. Он сказал мне надеть куртку, потому что мы уходили. Когда он выключил телевизор, я услышал, как Хизер всхлипывала в комнате. Люк тоже слышал ее.
«Сразу за дверью Люк взял меня за плечо. Он присел на уровне моего лица и сказал, ‘Что с тобой не так?’
“Я покачал головой. Я не мог говорить. Он знал, Клэр. Он знал, что я видел. И я подумал, что он убьет меня. Он сказал мне, что Хизер была шлюхой и любила кричать, когда она веселилась.» Питер выплюнул слова. «А когда я сильней заплакал, он схватил меня за груд и сказал, ‘Не распространяй лживых слухов о своем брате!’ Клэр, он оторвал меня от земли и сказал, ‘Если будешь распространять ложь обо мне, я убью тебя. Понял?’
«Я каким то образом смог сказать да. И что я ничего не расскажу. Он бросил меня в снежный сугроб. И он оставил меня там. Я замерзал, а солнце садилось. Когда он скрылся из виду, я встал и пошел домой. Я плакал всю дорогу.
«Я сказал Маме и Папе, что Люк и я подрались, когда гуляли. Он не вернулся домой. Я боялся в течение нескольких недель, что он вернется посреди ночи и убьет меня. В конце концов, он позвонил из тюрьму… и я почувствовал себя в безопасности.
«Знаешь, что невероятно? Думаю, он не помнит – он был так пьян. Либо так, либо он ведет себя так, будто этого и не было.» Питер ответил на вопрос, прежде чем я об этом подумала. Он глубоко вздохнул. Выдохнул.
Внезапно, мне показалось, что я под водой, и я не могу выбраться на поверхность. Мой желудок сильно скрутило; мои легкие наполнились жидкостью.
Люк был причиной, по которой женщины боялись выходить на улицу ночью. Люк был причиной, по которой полиция носила оружие. Люк был причиной для охранных собак, сигнализаций и перцовых баллончиков. Люк был плохим человеком.
«Питер… мне так жаль.» Что еще я могла сказать? Не было слез, потому что я их сдерживала. Казалось, что моя голова сейчас взорвется. Все эти годы Питер хранил в себе эту тайну. Пока Мама, Папа и я радовались возвращению Люка домой с поцелуями и объятиями, Питер до смерти боялся того, что Люк мог с ним сделать. Не удивительно, что он никому из нас ничего не рассказывал. Зачем? Мы ведь все скорей всего встали бы на сторону Люка.
Веселое лицо Санты смотрело на меня с оберточной бумаги. ХОУ, ХОУ, ХОУ. Он смялся. Я хотела стошнить на эти глупые румяные щеки.
«Клэр,» сказал Питер. «Прости. Я знаю, что я действительно был груб с тобой, взрослея. Даже до того, как я увидел то, что сделал Люк, он был так жесток со мной. Я всего лишь… я не знал, что делать с моей злостью. Так что я был груб с тобой. Прости меня. Я уже за многое должен перед тобой извиниться.»
«Спасибо,» сказала я, найдя немного воздуха в легких. «И за то, что рассказал. Ты можешь доверять мне. Я не расскажу твой секрет.» Часть меня хотела не знать его секрета. «И я не знаю, надо ли говорить…» Я запнулась; я не хотела, чтобы что-то было сказано неверно… «Но просто, чтобы ты знал, я не позволю Маме использовать мои сбережения на колледж для залога Люка. Он может остаться и в тюрьме.»
Питер кивнул.
«Ну так.» Питер прервал неприятную атмосферу. «Могу ли я помочь тебе с оборачиванием подарков?»
«Конечно. Спасибо.»
Он включил свой компьютер, выбрав плейлист, и дал музыке смягчить колкость его правды. Мы сложили несколько раз и склеили праздничную бумагу. Запаковав все подарки, я направилась в мою комнату. Как только я закрыла дверь, она тут же открылась.
«Где они, Клэр?» Налетела на меня Мама, оскалив зубы. «Где мои деньги?»
Я не дала себе время, чтобы испугаться. «Это не твои деньги, и они не здесь.» Я смогла сохранить голос монотонным и спокойным, сказав именно то, что и хотела сказать.
«Ты сейчас же отдашь мне деньги. Люк сейчас в камере, в ожидании залога. Я пообещала ему. Где деньги?»
Я прикусила губу, но слезы злости все равно проступили. «Ты не получишь их.» Мой голос дрожал, но я замолчала и сделала его как можно более решительным. «Я копила эти деньги на колледж.»
Папа сунул свою голову в нашу схватку, все еще в его рабочей униформе. «Что происходит?»
С чего бы начать?
«Наша эгоистичная дочка не хочет помочь с залогом Люка.»
Папа перевел взгляд с Мамы на меня. Он встанет на ее сторону. Он всегда так делает.
«Давай поговорим об этом, Медвежонок Клэр. Это замечательная возможность сделать что-то для твоего брата,» сказал Папа.
«Папа, я работала годами, чтобы накопить эти деньги.» Пожалуйста, Папа, встань на мою сторону.
«Ты получишь их обратно! Как только он придет в день суда,» сказал мой отец. «Мама и я достаточно ему доверяем, чтобы использовать наши накопления.»
«Я копила эти деньги на колледж.» У меня заело пленку, боясь, что, если я скажу еще что-нибудь, всплывет секрет Питера.
«Клэр.» Голос Мамы стал мягче. «Клэр, мы не можем оставить его в тюрьме. Я… я не говорила тебе раньше, его обвинили в сексуальном преступлении. Знаешь, что делают с людьми, которые сидят за такое? Их избивают. Насилуют. Люк мой сын. Он твой брат. Мы не можем оставить его в тюрьме, не в случает, когда он может быть дома в безопасности с нами.»
Она почти убедила меня. Даже зная, что сделал Люк, я не хотела, чтобы он страдал. Я хотела как-нибудь его защитить. Но боязнь Люка сильнее, и она заглушала все остальное. Я заставила себя сказать, «Я не могу.»
Лицо моей мамы исказилось. «Ты так эгоистична, барышня,» прошипела она. «Если Люк пострадает, это будет по твоей вине.»
Я покачала головой, повторяя себе, нет, нет, это не моя вина, не моя.
«Это твой брат, Клэр,» сказала Мама, вернувшись к своему лестному голосу. «Сейчас Рождество.»
«Нет.» Мне больше нечего было сказать.
«Даже не думай больше просить у нас что-то.» Мама вытолкнула Папу за дверь, и запахнула ее за собой.
Я застыла на том же месте, где и стояла. Пытаясь переварить все это. Понять все. Люк вор. Наркоман. Алкоголик. Сексуальный хищник. Всего лишь месяц назад он напал на Питера. И не смотря на это они все равно предпочли его ко мне. Они вновь выбрали его. В данном случае это даже хуже, чем услышать секрет Питера. Мама думает, что Люк невиновен. Она не знает, что Люк сделал с Хизер. Но она не может отрицать того, что он сделал с нами. Она любил Люка больше, и она всегда выберет его.
Глава 47:
Рождество
СЕЙЧАС
На следующее утро Мама встала рано, разглядывая сайт, который продает и отправляет одобренные вещи заключенным. «Я работаю над дачкой для твоего брата,» сказала она. «А завтра я отравлю ему его Рождественскую открытку. Ты уже закончила свое письмо?»
«Я не буду отправлять ему письмо,» пробормотала я.
Мама изогнула бровь. «Ты всегда оправляешь ему письмо вместе с нашей Рождественской открыткой.»
«Мне надо сделать домашнее задание и отправить запрос на стипендию,» сказала я, взяв книги с кухонного стола.
«Он твой брат, Клэр. Самое малое, что ты можешь сделать, это уделить пять минут написанию ему письма.» Скелет стоял за Мамой, открывая и закрывая челюсти, имитируя ее позу, одна рука на талии, другая драматично вскинута в воздух. «Особенно в это время. Он был бы дома с нами, если бы ты помогла c залогом.»
«Даже если он мой брат, это не значит, что я обязана писать ему,» заявила я, к удивлению Мамы, Скелета и своему.
Скелет закрутил на столе открытку с изображением рождения Христа, выведя Маму из шока.
«Сейчас Рождество, Клэр! Ты напишешь своему брату, и точка!» Она положила открытку на мои книги. «И даже не пытайся выйти из своей комнаты, пока не напишешь что-нибудь приятное.»
Я взяла ручку из Маминой руки, положила мои книги. Что написать? Дорогой Люк, я рада, что ты в тюрьме, потому что я тебя боюсь. Или Дорогой Люк, не могу поверить, что ты сделал больно той девушке, но я знаю, что это правда. Как мог ты так поступить? Или Дорогой Люк, я любила тебя и доверяла тебе, но на самом деле ты всего лишь больная сволочь. Счастливого Рождества.
Или может лучше я сделаю так, как делают все. Притворюсь, что все в порядке. Знать, что он сделал что-то не так и проигнорировать это, потому что может, если игнорировать это, то все само по себе наладится.
Дорогой Люк, Написала я. Наилучшие пожелания к счастливому и здоровому наступающему празднику. Клэр.
Я протянула ей открытку, протянула ей ручку. Смела Скелета с своего пути.
В моей комнате я попыталась поработать над моим домашним заданием. Но все вокруг меня напоминало о Люке. Стол бы его. Кровать. Тумбочка. Даже ковер. Кто знает, что происходило здесь? Я ненавижу свою комнату.
Я выскочила на улицу в своем пуховике, шапке, сапогах и перчатках. Я могла пойти к Омару. Он, скорей всего, работал над домашним заданием по английскому. Но он спросит, как у меня дела. И мне придется соврать. Он не хочет слышать правды. Никто из моих друзей не хочет этого.
Мои ноги отвели меня к яблоне. Стряхнув снег, я села на стул под деревом. Было безумно холодно, мое лицо начало болеть, он я вчитывалась в заданную поэму Йейтса, делая пометки для моего эссе. Я хотя бы была на улице, вдали от моих родителей и всех напоминаний о Люке. Даже в холоде я предпочту анализировать Шекспира, Сестер Бронте, Китса и Йейтса, чем мою повседневную семью.
Рождественское утро. Кофе и бекон. Рождественские песни были включены настолько громко, насколько Мама только смогла; даже огонь в камине горел, когда я спустилась в зал все еще в моей пижаме.
«Счастливого Рождества! Одно яйцо или два?» Мама улыбнулась, оторвавшись от плиты, накладывая на тарелки. Раздражало то, насколько счастливой она была этим утром. После последних трех дней злых взглядов и постоянных напоминаний о том, какой ужасной дочерью я являюсь, я ожидала отмены Рождества. Но подарки были завернуты, идеально лежа под елкой, а чулки были все набиты, вещи почти вываливались из них. Скелет сидел и курил кукурузную трубку у огня, в шапке Санты, нося старую пижаму с нашивкой «Люк» на кармашке. Очень смешно, Скелет, очень смешно.
Мама сфотографировала нас, сидящих за столом. Потом сфотографировала нас, открывающих подарки, с нашим нарисованными на лицах улыбками для фотографий. Папа сфотографировал, как она открывала маленькие подарочки от каждого из нас, включая и тапки, которые ей подарила я. Потом она сделала еще больше фотографий нас, помогающих ей с уборкой.
Теперь у нее были все эти фотографии, которые были нужны ей, чтобы доказать, что мы идеальная семья. Она тут же распечатала их, поставила их в рамки и расставила по всему дому.
Скелет не присутствовал ни на одной из этих фотографий.
Я была везде, улыбаясь, где и должна была, даже если меня достало притворяться, что все в порядке. Пока не зазвонил телефон. Мама побежала, чтобы взять трубку, и я знала, что это Люк. Как только она подтвердила, «Да, я оплачу звонок,» я взяла мои ключи от машины и выбежала. Я проехала блок и остановилась, пережидая звонок, чувствуя стыд и трусость. Я знала, что я не могу убежать от всего, что неприятно мне, но это все, на что я была способна сейчас. Я не готова сейчас говорить с Люком. Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь.
Глава 48:
С Днем Рождения
СЕЙЧАС
Мои друзья приехали за мной, мы поехали ужинать, и я отпраздновала мое восемнадцатилетние, купив лотерейный билет. Я соскребла мешки с деньгами и узнала, что три одного типа означали, что я выиграла пять долларов. Счастливая я.
Когда я приехала домой, я нашла подарок от Питера, письмо от Люка и открытку от моих родителей на моей кровати.
Я сперва развернула подарок Питера – часы Speedo для ныряния, которые я присмотрела еще летом. Я не могла поверить, что он уделил мне столько внимания, чтобы узнать, что я хочу.
Потом Люк.
Клэр,
Прошу, напиши. Здесь тяжело, и мне нужны твои письма. Ответь мне поскорей, ладно? Прошу.
С любовью,
Люк
Я была немного удивлена, что он не упомянул мой день рождения. Не зная, что думать, я отложила его письмо в сторону и открыла открытку от моих родителей. Она была обычной, с котенком на передней стороне, и единственное, что было написано от руки, это С днем рождения, Клэр. С любовью, Мама и Папа. И приклеенная бумажка с заметкой: Ты сможешь получить свой подарок, когда напишешь нормальное письмо Люку. Очевидно, Мама вновь ненавидела меня. Рождество прошло нормально. День рождения, не совсем.
Мне было все равно на счет подарка. Правда в том, что часть меня так сильно хотела написать Люку, что было больно. Через два дня наступит Новый Год. Пока весь мир будет праздновать новое начало, он будет в камере в ожидании суда, который решит его будущее. Я ничем не могла помочь, лишь сочувствовать ему. Чувствовать, как одиноко там должно быть. Все так запутано, ведь в то же время я боялась. Боялась, что, если его объявят невиновным, он вновь причинит кому-то вред. Может, этим кем-то буду я.
Суд должен был состояться скоро. Его первое слушание пройдет через неделю после Нового Года. Не в моих силах что-либо сделать. Но написать ему, это что-то, что я могу сделать. Я посмотрела на мои новые часы на руке. Что бы подумал Питер, если бы я написала Люку? Питер, который доверяет мне больше, чем кому-либо, рассказав мне свой секрет. Люку может быть одиноко и грустно, но он ожидает суда за жестокое преступление, которое он способен совершить. Я должна помнить это.
Я скомкала открытку моих родителей и письмо Люка и кинула их в огонь.
Глава 49:
Обвинение, Иск в Суд,