Июль. 2014 год.
Среда. Ночь.
Стрелка спидометра давно перепрыгнула сотенную отметку. А Артем все сильнее вдавливал в пол педаль газа. Круто выворачивал машину на опасных поворотах, до боли в пальцах сжимая руль. Глаза болели от напряжения, но он не отрывал взгляд от пустого шоссе и думал только об одном – не опоздать. Он должен успеть. Во что бы то ни стало. Иначе она умрет.
Телефонный звонок вспорол тишину салона. Артем нажал на гарнитуру в ухе.
— Она дома, – по-военному четко произнес мужской голос.
— Кирилла найди, - ответил Артем и разъединился.
Вывернул руль. Машину занесло. Из-под колес разлетелась грязь. Свет фар ослепил мотоциклиста позади, тот юзом пролетел мимо серых столбов слепых фонарей. Артем бегло глянул в зеркало заднего вида – мотоциклист поднялся. Жить будет, а на остановку и помощь времени не было. Он не имел права опоздать! До ее дома десять минут. Артем глянул на часы. С момента ее звонка прошло двадцать. Он должен успеть. Господи, помоги ей!
— Ты только продержись, Настена, – проговорил Артем, сворачивая в пригород. — Я знаю, ты можешь.
Артем домчал до места за семь минут. Выпрыгнул из машины. На ходу вытащил из кобуры пистолет, снял с предохранителя. В двухэтажном особняке, пугающем темными окнами, Артем знал каждый закуток. И о том, как попасть внутрь незаметно – тоже. Он прошел вдоль кованого забора семь пролетов. Под гибкой виноградной лозой узор немного отличался. Если не присматриваться – не заметишь. Но Артем знал этот потайной ход, сам придумывал. Он осторожно приподнял лозу и просунул ладонь между прутьями – нужно найти четвертый от края и прокрутить его с внутренней стороны. Тогда кусок ограждения превратится в калитку. Но едва Артем нащупал замок, как калитка слегка приоткрылась.
— Проклятье, – процедил Артем, толкнув калитку. Она просто не могла быть открытой. И тем не менее кто-то отпер ее перед Артемом. Кто? Но думать было некогда. Время мчалось навстречу беде. И Артем нутром чуял ее леденящее дыхание. Нужно спешить!
Бегом Артем пересек задний двор к деревянной бане. Под ней – тоннель в дом. За спиной мелькнула черная тень. Артем обернулся. Слишком поздно. Что-то тяжелое обрушилось на его голову. И Артем провалился в раскручивающийся воронкой мрак…
Он пришел в себя от резкого хруста. С трудом разлепил глаза – тьма вокруг разливалась разноцветными кругами и рыжими всполохами. Лицо жгло. Он коснулся щеки – мокрая и липкая. Чуть выше виска пульсировала кровью рана. Он медленно сел. Тошнота подкатила к горлу. Краем рубашки он вытер глаза от крови, осмотрелся. Его окружали деревянные стены бани. Выходит, его перетащили сюда и наверняка заперли. Артем выругался. Как же он так попался? Ничего, он достанет этого урода. Артем поднялся и увидел. Дом горел. Пламя рвалось из окон второго этажа, ломало балки, разбивало стекла. И там, где-то в огне, была она.
— Настена! – проорал Артем, толкнув дверь бани. Заперто!
— Проклятье!
Он толкнул снова – без толку. Он так и знал. Его заперли, чтобы он мог видеть, как погибает его женщина. Так уже было.
— Черта с два! – процедил он, рванув в котельную за стеной.
Тяжелый люк поддался сразу, и Артем очутился в тоннеле, забитом сизым туманом. Дела плохи. Прошло слишком много времени – пожар охватил весь дом. Дым душил, разъедал глаза. Артем едва держался на ногах, голова кружилась от нехватки кислорода. Но он шел вперед. Ему нужно найти Настену и вытащить оттуда. Живую. Тоннель вывел Артема в просторную кухню. Дым был почти осязаем. Артем закашлялся. Стянул с себя рубашку, намочил и повязал по самые глаза. Холодная вода струйками стекала по спине и груди. Дышать стало легче. Он вышел из кухни, повернул направо. До лестницы на второй этаж всего семь шагов. Настена там – он знал. Тринадцать деревянных ступеней, усыпанные щепками, скользкие, давались с трудом. Над головой стрекотало пламя. Трещало перекрытие, хрустели стекла. Огонь обнял Артема раскаленными щупальцами, обжег кожу, впился в кости. Артем коротко взвыл. Пламя плясало повсюду. Кружилось в диком танце смерти. И в его владениях сгорала Настена. Артем побежал. Ее спальня в самом конце коридора. Горящая дверь разлетелась в щепки. На мгновение Артем остолбенел. Посреди кровати лежала она. Ноги обвиты колючей проволокой, руки скованы над головой. Грудь исполосована. На животе что-то вырезано. И кровь. На простыне, подушках, полу.
Бешенство, злость и дикая боль ударили под дых едким дымом и резким запахом гари, бензина и смерти. Артем кинулся к Настене. Он не знал, жива ли она. Но стиснув зубы, он распутывал и рвал проволоку. По запястьям текла кровь. Пламя сжирало комнату, окольцовывало кровать, не отпускало из смертельных объятий Артема. Он ничего не чувствовал и не слышал. Справившись с проволокой, Артем метнулся к рукам и снова взвыл. На этот раз от злости. Запястья со спинкой сковывали наручники. Артем рванул на себя прут ажурной розы. Снова и снова. Тот не поддавался. Тогда он ударил его ногой. Боль прошила мышцы, но роза звякнула и оплавленная огнем выпала из узора. Руки Настены безвольно упали на окровавленную грудь. Артем перехватил девушку. Прохода не было. Вместо него выл огонь. Оставалось только одно – балкон. Внизу заросли розы и пять метров высоты. Позади – смерть. Артем прижал к себе Настену и прыгнул.
***
— Сюда! Скорее! Они там! – орал Игнат на медиков. Он мчал к черному джипу, в салоне которого темнел силуэт. Один. Дыхание сбилось. Ася? Артем? На ходу Игнат распахнул переднюю дверцу и выматерился. На водительском месте сидел полуголый мужик. Спина его превратилась в сплошную рану – темную, почти черного цвета. Руки изрезаны, в потеках крови. Пол-лица вздулось огромным пузырем.
— Твою мать! – снова ругнулся он, когда мужик поднял от руля голову, и Игнат узнал Крутова.
— Настена… – прохрипел Артем и стал заваливаться на бок. Игнат подхватил друга и помог переложить на носилки. Следом распахнул заднюю дверцу и едва устоял на ногах. На заднем сидении лежала девушка, бережно укрытая курткой. Лицо распухло, в кровоподтеках. Волосы обгорели. Ступни исцарапаны, плечи в крови. Она не была похожа на его жену. И тем не менее то была она.
— Ася… – выдохнул Игнат. — Сюда! Скорее! – поторопил он спешащих к нему врачей. — Ася, родная…
Он осторожно коснулся ее шеи, пытаясь нащупать пульс. Спина похолодела, пальцы занемели, не находя биения сердца.
— Нет! Ты должна жить!
— Отойди! – гаркнул кто-то сзади. — Ты нам мешаешь, слышишь?
Но Игнат не мог. Он должен был найти ту слабую ниточку ее жизни. Она не имела права умирать. Только не она! Кто-то схватил его сзади за плечи, пытаясь оттащить. И Игнат чуть не вмазал наобум, как вдруг…Едва ощутимый толчок. Слабый, где-то на грани, но дающий силы жить. Она жива! Жива!
Игнат облегченно выдохнул, приподнял Асю за голову, помогая медикам. Втроем они переложили ее на носилки. Куртка сползла, обнажив израненное тело – в длинных порезах с запекшейся кровью. Одна рука безвольно упала. Что-то звякнуло. Игнат опустил взгляд и увидел наручники, болтающиеся на запястье.
— Подождите, – тихо попросил он, шаря по карманам. Дрожащими пальцами нащупал маленький ключик, чуть не уронил, но снял с ее тонкого запястья наполовину расстегнутые наручники.
Носилки погрузили в скорую, захлопнули дверцу. Машина рванула с места. Тишину вспорол вой сирены. Что-то лопнуло в голове Игната, запульсировало жгучей болью, ноги подкосились. И только когда машина скрылась в темноте улиц, Игнат без сил сел на асфальт посреди дороги.
2.
Июль. 2014 год.
Воскресенье (за 2 дня до пожара). День.
Ася выпрыгнула из маршрутки под палящее солнце. Асфальт дышал жаром. На улице словно наступил конец света – ни души. Машины ползли медленно, лениво тащась за трескучими троллейбусами. Да и их можно было сосчитать по пальцам. Ася надела наушники, осмотрелась по сторонам, пропуская опустевший троллейбус, и перебежала дорогу. Через два квартала нырнула в арку. Торопливо прошла несколько дворов, свернула к набережной. Море успокаивало, а ей нужна была передышка – собраться с мыслями, обдумать, правильно ли она поступает. Белые гребни разбивались о волнорезы, окатывали девушку прохладными брызгами. Она улыбалась морю, как старому знакомому. И думала, думала. Все правильно. Она поступает правильно. Все равно отступать некуда – зря она, что ли, тряслась в автобусе сотню километров, а потом еще полгорода проколесила на маршрутке? Ася достала из переброшенной через плечо сумки блокнот, прочитала нужный адрес, проверила письма – перевязанная лентой стопка потрепанных конвертов лежала на дне.
С набережной, минуя Приморский бульвар, кафе и бутики шумного центра, свернула во дворы. Пятиэтажки сменялись частными секторами. Солнце нещадно жгло спину даже под майкой. Можно было подождать троллейбус или маршрутку и домчать за пять минут по пустой полуденной дороге. Но идти было легче, слушая музыку и перебарывая сомнения.
Нужный дом вырос неожиданно. Еще минуту назад казалось, что до него был целый квартал, но нужные цифры искомой улицы говорили об обратном. Ася сверилась с адресом в блокноте и шагнула в просторный двор. Детская площадка в центре пустовала, как и многочисленные, выкрашенные во все цвета радуги, лавочки. Раскидистые платаны рассеивали злые солнечные лучи, скрадывали жару. Здесь дышалось легко. Солнечные зайчики прыгали по капотам иномарок – других машин в этом дворе не стояло. Ася еще раз заглянула в блокнот, а затем поискала взглядом черный спорткар. «Ниссан» стоял к девушке пыльным боком. Приткнутый кое-как, словно ее хозяин торопился, он резко выделялся на фоне отполированных, будто только из салона, авто.
Ася усмехнулась, вспомнив о страсти хозяина к гонкам. Видать, трек в этот раз не отличался чистотой городских трасс. Перехватив поудобнее сумку, подошла к машине. Глубоко вдохнула – выдохнула и со всей дури саданула ногой по колесу. Взвыла сигнализация. От неожиданности Ася отступила назад. В окнах появились недовольные лица зевак, решивших поглядеть, кто и что нарушило их полуденный сон. Но нужного человека она не видела. По крайней мере, ни один не проявил себя как владелец «Ниссана». Уснул, что ли? Или машина ему совсем не дорога? Сигнализация тем временем дважды пикнула, мигнули фары, и противный вой смолк.
— Эй, овца, отвалила от тачки! – прозвучало откуда-то сзади.
Ася обернулась. Шагах в десяти от нее стоял высокий парень. На голове бандана, серый комбинезон на голое тело, перепачканное чем-то черным, а в руках гаечный ключ, опасно поблескивающий в солнечных лучах.
— Ты Данил? – спросила Ася, не двинувшись с места.
— И чо? – нехотя ответил парень, поигрывая ключом. — Слышь, овца, мне с тобой базарить не в кайф. Чапай, а?
Ася с сомнением посмотрела на парня. Данила Костромина она никогда не видела – в соцсетях он не обитал, а совестных фото с Рыжей они не нажили – но по письмам подруги представляла его совсем иначе: ниже ростом, подкачанного. Да и обладать он должен более богатым лексиконом. Вряд ли человек с высшим экономическим образованием будет разговаривать как гопник. К тому же у этого парня не было татуировки на руке. Впрочем, с десяти шагов Ася могла и не разглядеть. Но вряд ли парень тот, кто ей нужен.
— Послушай… – Ася вздохнула. — Не знаю, как тебя там…Мне нужен Данил Костромин. Будь добр, передай ему, что его ищет подруга Рыжей. И если можно побыстрее, я спешу.
— Да я и так все слышал, – отозвался за спиной низкий голос. Ася обернулась и не поверила собственным глазам.
— Ты? – ахнула она.
— Здравствуй, Ася, — мужчина улыбнулся, словно только и ждал с ней встречи, а Ася смерила его пристальным взглядом. Невысокий, смуглый, крепкий: серая футболка под распахнутым пиджаком вычерчивала мускулы; светлые длинные волосы затянуты в хвост, бровь рассечена тремя шрамами. Даня, племянник ее мужа. Неужели он и есть тот самый Данил – любовь всей жизни ее подруги?
— Ты Костромин? – недоверчиво переспросила она. — Даниил Костромин?
— Паспорт показать или достаточно моих честных глаз? – и он весело подмигнул Асе. — Хай, Дэн, – бросил он мимо девушки. Видимо, парню в комбинезоне. — Спасибо, что приглядел за тачкой.
— Братуха, ты зря парился. Тачка просто кайфовая. Двиган в поряде, жижу сменил уровень в норме. Дрифтуй в кайф, братуха.
— Спасибо, Дэн. А то я совсем зашиваюсь.
— Та мне не западло, – ответил тот и бросил Данилу ключи, тот поймал их налету левой рукой. Ася припомнила, что Даня лишь писал правой рукой, а все остальное делал левой. Как и возлюбленный Рыжей. Кроме того, у Дани была татуировка на правой руке. Изгибающийся в причудливом узоре черный дракон: хвост его обвивал предплечье, когти цеплялись за локоть, а голова с разинутой пастью покоилась на плече. Ася сама ее набивала шесть лет назад, на его двадцатый юбилей. Этого же дракона ей описывала и Рыжая. Ася тогда еще посмеялась, что похожего дракона набивала другому Дане. Как оказалось – не другому. Больше доказательств не требовалось – перед ней стоял тот, кого она искала.
— Откуда тачка? – Ася кивнула на «Ниссан».
— Отец подарил, - улыбнулся Данил, проведя ладонью по капоту. – Шестьсот восемьдесят лошадок, разгоняется до сотни меньше чем за три секунды. К тому же в этой красавице впаяно турбо и навешен спойлер, - похвалился он.
– Круто, - только и ответила Ася. И без того навороченный спорткар еще и усовершенствовали. Впрочем, от его отца другого подарка ожидать и не стоило. Ася собственными глазами видела автопарк Алекса Костромина, отца Дани и лучшего друга ее мужа, из дорогущих и редких машин. – Как отец, кстати?
– Здорово, - Данил присел на капот. – Счастливей человека я еще не встречал. У них с Ирмой пополнение, но ты наверное в курсе.
– А должна? – удивилась Ася.
– Я думал, Игнат рассказывал, - Данил задумчиво почесал бровь. Ася вздохнула. Ничего ей Игнат не говорил. Они в последнее время вообще мало разговаривали, да и виделись не часто. – Они девочек взяли из детдома, - с улыбкой продолжал Данил. – Такие очаровательные близняшки, Катя и Лиза. Артема в крестные пригласили. Он, кстати, только уехал от меня. Не встречались?
Ася отрицательно мотнула головой. Настроение враз испортилось. Нужно быстрее покончить с тем, зачем она приехала.
– А ты зачем меня искала? – словно уловив ее настрой, спросил Данил. – И откуда знаешь Арину?
— Где мы можем поговорить? — вместо ответа поинтересовалась Ася и встретилась с его глазами, в которых читался интерес пополам с удивлением.
— Прошу, – и он распахнул пассажирскую дверцу, у которой стоял.
Ася на мгновение замешкалась.
— А может, на лавочке? – с надеждой спросила она, ткнув на пустые скамейки. Садиться в машину и куда-то ехать она не планировала. Она вообще избегала поездок с малознакомыми людьми, не пользовалась такси и в маршрутках старалась не оставаться единственным пассажиром. И хоть Даню вряд ли назовешь незнакомцем – соглашаться на его приглашение Асе не хотелось.
Данил лишь пожал плечами и захлопнул дверцу.
— Итак? – он сел вполоборота к девушке, правую руку положив на спинку скамейки, а левой крутя ключи от машины.
— Я не знала, что ты встречался с Рыжей.
— Ну теперь знаешь, - хмыкнул Данил. – Что дальше?
А Ася задумалась. Игнат как-то рассказывал, что у племянника появилась девица мутная: то любит, то не любит. То они встречаются, то расходятся. Ревновала его почем зря и никогда не слушала. А три года назад из-за этой девицы Данил едва не разбился на гонке – машина в хлам, а он только чудом выжил. Неужели та девица – Рыжая?
– Ау, - Данил помахал рукой у нее перед глазами.
— Ты должен вернуться к Арине, – на одном дыхании выпалила Ася.
— Вернуться? – он в удивлении приподнял брови. – С чего бы это?
— Потому что она любит тебя, а ты – ее.
— Любопытное заявление.
– Но ведь ты из-за нее, да? – с осторожностью канатоходца предположила Ася. – Тогда, три года назад…
– Слишком много чести, - огрызнулся он, отвернувшись. Значит, Ася попала в точку. Она и тот день помнила. Игнат позвонил, когда Ася была в роддоме у Рыжей, поздравляла с новорожденной Никой. – Дань, - она тронула его за плечо, но тот сбросил ее руку резким движением.
– Ася, мы не в детском саду, чтобы вместо себя подсылать кого-то. Пора ей учиться со мной разговаривать. Так что можешь передать своей подруге, что ее план провалился, – он встал. — Игнату привет.
— Стой!
Ася вынула из сумки стопку писем и протянула обернувшемуся Данилу.
— Что это?
— Письма Рыжей. Ты должен их прочитать.
— Непременно, как выдастся свободная минутка, – он протянул руку, чтобы взять конверты, но Ася не отдала.
— Ты должен прочесть их здесь и сейчас. Послушай, – Ася вздохнула. Она не представляла, как убедить Данила выслушать ее, прочесть письма подруги. Когда Ася придумывала план – все казалось ей простым до безобразия. Но она не учла совершенно, что Данил просто-напросто может послать ее ко всем чертям. Как и то, кем он окажется – упрямство у них в крови. К тому же она могла ошибиться, и он не любит Рыжую. Такое тоже возможно. Мало ли, что там было три года назад. Иногда и день может стать вечностью. Но Ася была уверена, когда он прочтет письма, то она непременно поймет его чувства.
— Послушай, если ты сейчас не прочтешь хотя бы одно письмо, я…разобью твою крутую тачку. И мне за это ничего не будет, как ты сам понимаешь. Но перед этим достану тебя и всех твоих соседей чудной мелодией сигнализации. А еще я…
Она несла какую-то несуразицу, а Данил смотрел на нее с любопытством и улыбался.
— Любопытно было бы проверить тебя, но я боюсь, что ты сдержишь слово. Да и Игната расстраивать неохота. Ладно, давай свои письма.
Ася облегченно выдохнула. Данил сел обратно на лавочку и вытянул из стопки наугад конверт. Но вместо того, чтобы читать, неожиданно принюхался.
Вот черт! Ася и забыла, что почти все письма пахли его духами. Рыжая рассказывала о своей любви, как могла. Вот и душила письма. Не все, но многие. Ася присмотрелась к озадаченному Данилу. Неужели запах до сих пор не выветрился? Похоже, нет.
— Пахнет…мной, – задумчиво произнес Данил. И в один миг переменился. До этого был такой насмешливый, язвительный и злой. А стал…Ася и понять не могла, каким. Нормальным стал. Просто нормальным, жутко уставшим молодым мужчиной.
Он осторожно распечатал конверт, достал сложенный вдвое тетрадный лист и погрузился в чтение. Ася знала каждое письмо наизусть, перечитывала сотню раз и не понимала – как? Почему ее подруга, красивая, умная девушка допустила такое унижение? Как она могла жить с нелюбимым человеком? Почему позволяла бить себя? И где был Данил? Разве он не знал об этом? Почему не помог ей?
Если бы он был рядом, Рыжая не связалась бы с Олегом и не родила от него ребенка. И дважды в больнице не лежала бы с сотрясением мозга и переломами. Ася сжала кулаки. Как Данил мог не видеть, как она страдает? Ася не понимала, как не понимала причины, почему Рыжая не призналась во всем Данилу, почему не рассказала о своих чувствах раньше? Может, все сложилось бы иначе.
— Откуда? – хриплый голос вывел Асю из раздумий.
— Что откуда? – не поняла Ася, но сообразила, глянув на смятое письмо. — Письма мне Арина писала.
— То есть ты хочешь сказать, что все это правда?
— От первого до последнего слова, – кивнула Ася.
— Этого не может быть, – он казался растерянным. — Я же спрашивал у нее…Она выглядела такой счастливой…Как же…Нет, я не верю.
— А помнишь Новый год шесть лет назад? – и, не дождавшись ответа, продолжила: — Вы встречали его у Тима. Ты тогда опоздал, пришел позже всех. Арина уже была там с Олегом. Тот напился вдрызг, вел себя неадекватно, поссорился с ней. Она на балкон вышла, расстроенная, а ты уже там курил. Помнишь?
Данил улыбнулся с толикой грусти.
— Я тогда обнял ее и спросил, как ей с Олегом живется. А она ответила, что хорошо.
— А что, по-твоему, она должна была ответить? - разозлилась Ася. – Ты встречался с другой. Жениться собирался. И тебе было плевать на нее.
– Она должна была…
– Что? – перебила Ася. – Поплакаться тебе в жилетку? Показать свои побои? А ты бы увидел?
Данил не ответил.
– Твою мать, Даня! - взвилась Ася, подскочив с лавочки и уперев руки в бока. – Он же ее шнуром душил практически у тебя на глазах! – сорвалась на крик.
Данил молчал, непонимающе смотря на Асю. А она распалялась все больше.
– А ты? Ты просто сбежал в свою Германию. Бедненький, обидели его, променяли на другого. Тьфу! – Ася смачно плюнула под ноги.
– Заткнись! – рявкнул Данил, вмиг став белее мела. Серые глаза почернели от злости. Ася покачнулась назад и хотела уже ответить, но он приказал: - Сядь!
Ася не шелохнулась.
– Сядь, я сказал! – мягче, но так же настойчиво повторил Данил.
Ася плюхнулась на лавочку, по-прежнему воинственно настроенная.
– Во-первых, я никуда не сбегал. А в Германию уехал работать по просьбе Артема, - он говорил спокойно, но Ася видела, как ходили желваки от злости и как он старательно сдерживал себя. – Во-вторых, я звал Арину с собой, но она отказалась, - в словах послышалась горечь.
– Как? – ахнула Ася, не поверив. – Нет, она…она не могла.
Она разжала пальцы, почувствовав неимоверную усталость.
– Видимо, плохо ты знаешь свою подругу, - усмехнулся Данил.
– Нет, - упрямо повторила Ася. – Она не могла променять тебя на Олега. Он же…Он ее бил…избивал и насиловал…даже беременную…
Глаза налились слезами.
– Наверное, я виноват, - он посмотрел на смятое письмо. – Но Арина сама не хотела помощи.
– Ты не прав! – резко возразила Ася.
– Да? – Данил в удивлении изогнул брови. – Тогда почему она ни разу не заявила на него в полицию? Почему не сбежала? И помощи ни у кого не просила.
– У меня просила, - Ася вытерла слезы. – Игнат кого-то просил, Олега били и ни один раз. На время он отставал, а потом какие-то отморозки искалечили отца Арины, мать попала в больницу с проломленной головой. А Арину предупредили – если кому скажет, в живых не оставят никого. Но Арина рассказала мне, а я – Игнату. Он посадил всех, в том числе и Олега. Знаешь, я убить его хотела, - Ася грустно улыбнулась. – Но Игнат как-то прознал и сказал, если я сделаю это – он самолично упечет меня за решетку. И там я тысячу раз пожалею, что не передумала, - она усмехнулась. – Переубеждать он умеет.
– Надо было Крутову сказать, - задумчиво подсказал Данил. – Он бы позаботился, чтобы вы никогда не увидели Олега.
– Я просила. Нет, я умоляла Артема помочь, - Ася сцепила в замок пальцы. – Но он потребовал слишком высокую цену.
Данил посмотрел на напрягшуюся Асю.
– Тебя, - не спросил, констатировал. Ася закусила губу.
– Не думала, что Артем окажется такой скотиной, - зло прошептала она.
– Ладно, все это лирика, - помолчав, проговорил Данил, щурясь от проглянувшего сквозь ветви солнца. Но Асе показалось, что не то он хотел сказать, совсем не то. Почему промолчал? Впрочем, неважно. – Я тебе зачем? Олег сидит, Арина в порядке…
– Олег освободился месяц назад, - Ася сложила лодочкой ладони, зажала их между коленей, успокаиваясь. — Он снова ее донимает, угрожает, караулит ее по вечерам с ребенком. Она боится на улицу выходить, на работе отгулы взяла, чтобы Нику дома с бабушкой не оставлять. Я хотела снова Игната попросить, но мы не видимся почти. Ты ей нужен, понимаешь?
— Ладно, - выдохнул он, поднявшись, - я разберусь. Тебя подвезти?
— Что? – от неожиданного предложения Ася растерялась.
— Я спросил, подвезти ли тебя?
Ася отказалась. В этом городе у нее была назначена встреча. Она отдала Данилу письма и проводила взглядом его машину. Он сказал, что разберется – и Ася поверила ему. Была в его словах какая-то решимость, а в глазах – уверенность, что задуманное получится. А он явно что-то задумал – Ася не сомневалась. Улыбнувшись затеплившейся надежде, что теперь у подруги точно будет все хорошо, Ася вышла из прохлады двора.
Солнце опалило лицо, ослепило. Ася нацепила очки и перебежала на другую сторону улицы. И уже нырнула в переулок, как прямо перед ней вылетел черный джип, подняв клубы пыли. Ася заскочила на тротуар, пытаясь обойти затормозившую машину, но водительская дверца неожиданно распахнулась, и из нее выпрыгнул поджарый мужчина, которого Ася предпочитала никогда не знать.
3.
Июль. 2014 год.