Аннотация. Происходящее в настоящий период времени усложнение трансграничных сделок в отношении к недвижимому имуществу влечет за собой пересмотр и совершенствование всей системы регулирования данной сферы. Это проявляется в реализации новых форм трансграничных сделок в отношении к недвижимому имуществу, соответствующих динамичному развитию рынка.
Ключевые слова: международная торговля, применимое право, коллизионное регулирование, общие принципы права, недвижимое имущество.
В настоящее время в сфере трансграничных сделок в отношении к недвижимому имуществу наблюдаются две взаимосвязанные тенденции:
— стороны международных коммерческих контрактов все чаще подчиняют свои договорные отношения не определенному национальному правопорядку, но выбирают в качестве применимого «права» общепризнанные принципы права и справедливости, общие принципы частного права, известные юрисдикциям сторон контракта, принципы международного права, торговые обычаи, нормы lex mercatoria и прочие нормы или системы норм негосударственной, субправовой природы;
— арбитры международных коммерческих арбитражей, активно реализуя теорию делокализации арбитража, признают такой выбор сторон трансграничных сделок, следуют ему, а также иногда самостоятельно обращаются к так называемым транснациональным нормам, применяя их в совокупности друг с другом либо в дополнение к национальному праву.
Как отмечает К. П. Бергер, наиболее авторитетные арбитры в своих решениях стараются избегать ссылок на нормы «транснационального права» или lex mercatoria, отдавая предпочтение формулировкам: «общие принципы права» или «юридические принципы, общие для сторон». Собственно, ключевым препятствием к использованию в полном объеме преимуществ lex mercatoria является отсутствие знаний и четкой информации о его содержании. И даже в тех случаях, когда арбитры прибегают к использованию норм негосударственного регулирования, они стараются не идентифицировать их expressis verbis в решениях с целью снижения риска неисполнимости арбитражного решения[1]. Такой подход арбитров вполне объясним «спонтанным» негосударственным характером lex mercatoria, отсутствием единства в трактовке содержания «транснационального права», — тех субправовых систем, к которым прибегают контрагенты трансграничных сделок, а также сами арбитры в целях принятия справедливого и сбалансированного решения по спорам.
Однако даже в случае, когда при разрешении трансграничных споров в отношении к недвижимому имуществу применяются общие принципы права, актуальными остаются вопросы о том, какие принципы торгового права можно считать общими для юрисдикций сторон сделок или даже для всего мирового сообщества, какие акты являются формами объективирования или источниками таких принципов. Кроме того, применение на практике общих принципов права осложнено отсутствием системы таких принципов и норм, которая могла бы быть идентифицирована на основе определенных писаных документов. В общем виде общие принципы права, будучи инструментом, применимым на стадии заключения трансграничного контракта, расцениваются как «компромиссные решения» или «общий знаменатель»[2].
И тем не менее существует несколько вероятных причин обращения к общим принципам права и справедливости при разрешении трансграничных споровв отношении к недвижимому имуществу: с целью толкования норм применимых международных договоров; в связи с нежеланием сторон трансграничной сделки обращаться к национальному праву какого-либо государства как к применимому праву; для восполнения пробелов избранного права, в том числе международных договоров, и пр. Желание сторон играть на нейтральном поле, избрав для регулирования отношений систему норм и правил, не испытывающую влияния той или иной юрисдикции, приводит к предложениям отдельных юристов о легитимизации в нормах национального права lex mercatoria, транснационального права и соотносимых с ними субправовых систем.
Говоря о совершенствовании законодательства в сфере трансграничных сделок в отношении недвижимого имущества следует отметить следующее. Масштабная реформа Гражданского кодекса РФ[3], начавшаяся несколько лет назад, в 2013 году, затронула и сферу международного частного права. Как известно, разработчики проекта в качестве главной цели реформы указывали на необходимость сближения российского законодательства с законодательством Европейского союза. В этой связи основным положением реформы законодательства международном частном праве выступило расширение сферы применения автономии воли сторон, выступающей в данном контексте в виде двусторонней коллизионной привязки - lex voluntatis.
На протяжении многих лет lex voluntatis остается lex generalis в сфере договорного права в большинстве правопорядков, в том числе российском. В то же время, можно признать новеллой для российского международного частного права распространение автономии воли на регулирование иных гражданско-правовых отношений в сфере недвижимого имущества, среди которых:
1) допускается применение lex voluntatis в отношении сделок с недвижимым имуществом. С учетом положений ч.3 ст. 1206 реформированного ГК РФ допускается возможность определения сторонами применимого к сделке права без ущерба для прав третьих лиц.
2) Наследственные отношения: регулирование наследственных отношений посредством допущения автономии воли имеет место в правопорядках, материальное право которых допускает наследственные договоры, совместные завещания супругов и иные двусторонние сделки в наследовании. К примеру, ч.2 ст. 87 Закона о международном частном праве Швейцарии допускает выбор применимого права (в частности, швейцарского) к наследственному договору. Российское наследственное право в настоящее время предлагается реформировать в части введения институтов наследственного договора и совместного завещания супругов, что, несомненно, в случае положительного решения парламента, приведет к изменению коллизионного регулирования российского наследственного права.
3) Внедоговорные (в особенности деликтные и кондикционные) отношения: согласно ч. 1 ст. 1223.1 ГК РФ [1], если иное не вытекает из закона, после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда или неосновательное обогащение, стороны могут выбрать по соглашению между собой право, подлежащее применению к обязательству, возникающему вследствие причинения вреда или вследствие неосновательного обогащения.
Подводя краткий итог приведенным выше законодательным и научным сентенциям, хотелось бы отметить тот факт, что расширение сферы гибкого коллизионного регулирования сферытрансграничных сделок в отношении недвижимого имущества в ходе реформы российского законодательства в наиболее полной мере отражает особенности частного права и способствует эффективному функционированию не только национального, но и мирового рынка.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. "Конвенция Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров" (Заключена в г. Вене 11.04.1980) (вместе со "Статусом Конвенции Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 11 апреля 1980 года)" (по состоянию на 17.05.2016)) // "Вестник ВАС РФ", N 1, 1994
2. "Гражданский кодекс Российской Федерации " от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 01.07.2017) // "Парламентская газета", N 214-215, 21.12.2006
3. Berger K. P., Dubberstein H., Lehmann S., Petzold V. The CENTRAL Enquiry on the Use of Transnational Law in International Contract Law and Arbitration — Background, Procedure and Selected Results. URL: https://www.trans-lex.org/3/ (Дата обращения: 15.11.2017)
[1] Berger K. P., Dubberstein H., Lehmann S., Petzold V. The CENTRAL Enquiry on the Use of Transnational Law in International Contract Law and Arbitration — Background, Procedure and Selected Results. URL: https://www.trans-lex.org/3/ (Дата обращения: 15.11.2017)
[2] "Конвенция Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров" (Заключена в г. Вене 11.04.1980) (вместе со "Статусом Конвенции Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 11 апреля 1980 года)" (по состоянию на 17.05.2016)) // "Вестник ВАС РФ", N 1, 1994
[3] "Гражданский кодекс Российской Федерации " от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 01.07.2017) // "Парламентская газета", N 214-215, 21.12.2006