1. Особенности литературного процесса рубежа 18 и 19 веков. Развитие прозы и поэзии. Традиции и новые тенденции: В 19 веке литература совершила скачок. Литературный процесс- совокупность общезначимых изменений в литературной жизни. 1800-1810: приходит сентиментализм, 1820-1830: господствует романтизм. Внутренняя душа человека выходит на первый план. Литература как способ влияния на общество.«Вестник Европы»- журнал с доступностью изложения. Всплеск интереса к истории. Поэзия гражданская и чистая. Выражение гражданского чувства.
2. Эволюция и типология русского романтизма. Периоды, течения, основные представители: Внутренний конфликт: Романтик человек высшего мира и в тоже время осознает себя социальным человеком. Человек тянется к идеальному миру. Герой разочарован мировой несправедливостью. Человеческий индивидуализм. 1810год- формирование психологического течения в русском романтизме(Батюшков, Жуковский), 1820год- возникновение гражданского течения(Рылеев, Котенин, Кюхельбеккер), 1830годы- философское течение(Тютчев). К психологическому течению русского романтизма принадлежат романтики, исповедовавшие идеи самовоспитания и самоусовершенствования личности в качестве наиболее верного пути преображения действительности и человека; к течению гражданского, или социального, романтизма относятся романтики, считавшие, что человек воспитывается прежде всего в социальной, общественной жизни, а, стало быть, он предназначен для гражданской деятельности; к философскому течению русского романтизма причислены романтики, полагавшие, что место человека в мире предопределено свыше, его жребий предначертан на небесах и всецело зависит от общих законов мироздания, а вовсе не от социальных и психологических причин. Между этими течениями нет непроницаемых граней, а различия относительны: поэты разных течений не только полемизируют, но и взаимодействуют друг с другом.
3. Творчество В. А. Жуковского. Своеобразие романтизма: Мистическое отношение к смерти, переходу из одного состояния в другое. Возникает новый мотив — мотив двух миров, грань между которыми обозначена смертью, тоже своеобразном путешествием. Почти все герои баллад Жуковского мечтают «о милом, о свете другом». Это во многом объясняет их порыв странствовать, искать нечто подобное. Их родина для них не родина, а лишь временное место пребывания. Их родина — это загробный мир. Такое разделение Вселенной на миг и вечность противопоставляет возможность чувств в обоих мирах. Получается, что мотив иного мира раскрывается с помощью других. Таким образом, два мира проверяются возможностью любви. По Жуковскому, любовь на земле есть слабый отблеск небесной. Настоящая же любовь возможна лишь после смерти. Жуковский проверяет своих героев способностью подвига одной души во имя другой. Только так могут они заслужить право «попасть» в горний мир. Сама земная жизнь воспринимается как испытание («Все в жизни к великому средство»). И жизнь без печали и разлук невозможна. Потусторонний мир у Жуковского всегда сообщается с внешним. К Людмиле приезжает мертвец, Светлана видит сон, Минвана внимает голосу арфы, Младенец слышит Лесного царя... И только «вера» и «надежда» способны спасти героев. Возникает новый мотив — «надежды», «разочарования и возмездия». Поэтому столь различны судьбы Людмилы и Светланы, Теона и Эсхина, наказан ездок из баллады «Лесной царь». Романтический психологизм. Поэзия- вера в лучшую жизнь. Мотив жизненного разочарования. Язык- проявление вечной силы природы. Мир внутренней жизни, романтический субъективизм, свобода формы.
4. Творчество К. Н. Батюшкова. Своеобразие романтизма. Поэзия- средство уйти от этого мира. Ранний Батюшков рисует мир мечты, он осознает разрыв между мечтой и действительностью, герой не находит выхода и замыкается. Тема трагического раскола: раскол сознания, действительности. Образ мира наслаждений. В лирическом герое воспроизводится мечта. Внес конкретность и ясность
5. Полемика вокруг книги А.С. Шишкова «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка». Поиски нового слова. Причиной разногласий стал подход к основаниям литературного языка. Карамзин считал, что в основе литературного языка должен стоять разговорный язык образованных слоев общества, Шишков в качестве образующей силы признавал только многолетне обработанный книжный язык, по большей части язык старинных книг, в том числе славянского перевода священного писания. В нем он агрессивно-резко выступил против тех, кто, по его словам, был «заражен неисцелимою и лишающею всякого рассудка страстию к Французскому языку». К таковым им причислялись не только литераторы сентименталистского направления, главой которых был Н.М. Карамзин. Выступление Шишкова было подвергнуто резкой критике учениками и последователями Карамзина (сам он в полемике участия не принимал). В критических откликах отмечалось, что Язык не остается неизменным, что он развивается под воздействием просвещения, новых явлений, понятий, предметов, что сближение книжного и разговорного языка является необходимым, ибо только на этом пути может быть создан живой литературный язык. Шишков наметил собственную программу исправления «Руского» языка: «возвращение к коренным словам своим, и употребление оных по собственным своим о вещах понятиям<…> хотя бы оные по отвычке от них нашей сначала и показались нам несколько дики». С его точки зрения, несмотря на известное «повреждение нравов», в России еще сохранялись остатки мощной культурно-религиозной традиции, которые можно было использовать
6. Особенности конфликта и композиции образов в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».
Горе от ума» — комедия с двумя сюжетными линиями, и на первый взгляд кажется, что в пьесе два конфликта: любовный (между Чацким и Софьей) и общественный (между Чацким и фамусовским обществом). Пьеса начинается с завязки любовного конфликта — Чацкий приезжает в Москву к любимой девушке. Постепенно любовный конфликт перерастает в общественный. Выясняя, любит ли его Софья, Чацкий сталкивается с фамусовским обществом. В комедии образ Чацкого представляет новый тип личности начала XIX века. Чацкий противопоставлен всему консервативному, закостенелому миру Фамусовых. В своих монологах, высмеивая быт, нравы, идеологию старого московского общества, Чацкий пытается открыть глаза Фамусову и всем остальным на то, как они живут и чем они живут. Общественный конфликт «Горя от ума» неразрешим. Старое барское общество не слушает свободолюбивого, умного Чацкого, оно его не понимает и объявляет сумасшедшим. Общественный конфликт в пьесе А. С. Грибоедова связан с еще одним конфликтом — между «веком нынешним» и «веком минувшим». Чацкий - это тип нового человека, он является выразителем новой идеологии нового времени, «века нынешнего». А старое консервативное общество Фамусовых относится к «веку минувшему». Старое не хочет сдавать позиции и уходить в историческое прошлое, тогда как новое активно вторгается в жизнь, пытаясь установить свои законы. Конфликт старого и нового — один из основных в русской жизни того времени. Грибоедов в своей комедии не только показывает, как безнравственны и консервативны типичные представители московского общества. Для него важно также подчеркнуть, что все они по-разному понимают жизнь, ее смысл и идеалы. Таким образом, в «Горе от ума» несколько конфликтов: любовный, общественный, конфликт «века нынешнего» и «века минувшего», но основным, на мой взгляд, является конфликт идеалистических представлений о жизни и реальной жизни
7. Проблема жанра в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».
Грибоедов придает моральным оценкам социальную окраску и предельно обнажает социально-нравственные позиции сторон. Он подвергает критике фамусовское общество с точки зрения декабристской идеологии (Герцен говорит: «Чацкий – «декабрист в глубине души») и поднимает традиционный жанр комедии на новую высоту.
Итак, Грибоедов обозначил жанр своего произведения – комедия.
Но каждый получил свой «мильон терзаний».
Грибоедов создал комедию с обширной проблематикой. Он затрагивает не только злободневные общественные проблемы, но и важнейшие нравственные вопросы, современные в любую эпоху; осмысливает те социальные и нравственно-психологические конфликты, которые делают его пьесу истинно великим художественным произведением. И все же он адресовал «Горе от ума» прежде всего своим современникам. Театр Грибоедов рассматривал не как увеселительное заведение, но как кафедру, трибуну, с которой мог произнести важнейшие мысли так, чтобы их услышала Россия, чтобы современное общество увидело свои пороки – мелочные, пошлые, комичные – и ужаснулось им, и посмеялось над ними. Поэтому Грибоедов стремился показать Москву прежде всего смешной.
8. Гражданский романтизм. Литературная программа и поэтическое творчество декабристов. Жизнь как искусство. Художественное воспроизведение идеала. «Письма русского офицера» - Глинка вводит новый тип рассказчика. Гражданственность и нравоучительность. Эмоционально богатые образы. В целом декабристы отводили литературе служебную роль и рассматривали ее как средство агитации и пропаганды своих взглядов. Это, однако, не означало, что они не обращали внимания на качество литературной продукции или что все они имели одинаковые литературные вкусы и пристрастия. Одни принимали романтизм, другие открещивались от него. По-разному понимали декабристы и сам романтизм: одни восприняли уроки «школы гармонической точности», другие их отрицали. Своеобразен художественный историзм декабристской литературы. Задача художника-гражданина состоит в том, чтобы «постичь дух времени и назначенье века» (К. Рылеев). С позиции декабристов, «дух времени и назначенье века» оказываются сходными у многих народов в разные исторические периоды. Драматичная борьба тираноборцев с тиранией, требование устройства жизни на основе твердых и разумных законов составляют содержание различных исторических эпох. Исторические темы давали возможность для проявления деятельного характера героя декабристской литературы, поэтому исторические произведения, воплощенные в разнообразных жанрах (лироэпических, эпических, драматических), наиболее распространены в их творчестве. Жанрово-видовой диапазон произведений декабристов чрезвычайно широк. В творческом наследии писателей декабристов нашли воплощение жанры лирические (от элегии, дружеского послания до оды), лироэпические (от баллады, думы до лирической поэмы), эпические (от басни, притчи до повести), драматические (от комедии до исторической драмы). Декабристы остро ставили вопрос о национальной самобытности литературы, о разработке национально-самобытных форм.
9. Творчество А.А. Бестужева-Марлинского. Марлинский привлекал прогрессивных читателей 30-х годов критикой господствующего сословия, гуманностью чувств, благородством поведения своих ведущих героев, выдвинутых им на первый план, противопоставлением пошлости — моральной доблести, заурядной повседневности — необычности, безобразию — красоты, серой прозе — поэзии большой любви. Никогда еще осознающая себя, протестующая личность, ее переживания не ставились в отечественной литературе з центр художественного произведения с такой последовательностью, как это выразилось в творчестве Марлинского. Увлекательный мир благородства и героики, открывшийся в его произведениях, захватывал читателей, особенно юношество, становился предметом их желаний и мечтаний. Энтузиазмом своих мыслей и чувств писатель возбуждал у них недовольство против коренных основ тогдашнего общественного строя. Пропагандируя в самые мрачные годы социально-политической реакции идеи гражданского служения, писатель содействовал освободительному движению, революционной борьбе. Его социальный протест выражался даже и в небывалой живости языка, враждебного книжности. Речевая пестрота, живописность, непосредственность повестей Марлинского, противостоя торжественной высокости классицизма, чувствительности сентиментализма и туманности элегического романтизма, обозначали смелые новаторские поиска сближения литературного языка с разговорным.
10. Творчество В.Ф. Одоевского. Стихотворения «Зосима», «Старица-пророчица», «Неведомая странница», «Кутья», как правило, называют балладами. Они действительно относятся к этому жанру, но имеют своеобразные черты. Главная из них – неразвитость внешнего действия. Обычно действие баллад активно, герой включается в жизненные бурные события. А что происходит в «Зосиме»? Одни пируют, другой не принимает участия в пире, а затем предсказывает гибель пирующих. В «Кутье» царит тишина, все действие сведено к одному эпизоду – Грозный принимает у себя новгородских изгнанников, справляет тризну; новгородцы сидят за столом, а Грозный ставит на стол кутью. Для исторических баллад Одоевского характерно изображение событий до и после кульминационного момента, поэт выбирает трудный для изображения психологический момент перед битвой, перед гибелью, казнью. По сути ничего не происходит в балладе «Кутья», но Одоевский строит балладу так, что читателя не покидает чувство тревоги. В первых строках сразу задается тон повествования – «Грозный злобно потешается В белокаменной Москве». Далее – сравнение Грозного с радушным хозяином, который принимает в гостях своих кровных братьев, обостряет понимание надвигающегося зла, фольклорные приемы отрицательного параллелизма, повтора с нарастанием в еще большей степени способствуют этому. В этом небольшом по объему произведении поэту удалось исторически точно очертить характер самодержца: царь не только зол, жесток, но он и лицедей, потешающийся над жертвой. Вместе с тем баллада Одоевского не лишена аллюзионности: сквозь исторический рисунок просвечивают современные поэту события. Одоевский рассчитывал, что гибель вечевых республик будет сопоставлена с разгромом декабристов, изображение Ивана Грозного соотнесено с Николаем I. В целом для баллады Одоевского характерны неразвитость внешнего действия и внутренний драматизм, постоянные приемы (включение видений), аллюзионность, создание символических образов (София, Кутья). В дальнейшем развитии русской поэзии баллада отчасти развивалась и в этом направлении.
11. Пути развития русской романтической прозы. Авторы-прозаики.
12. Лицейский и петербургский (1817-1820 гг.) периоды в поэзии А.С. Пушкина. Уже в лицейские годы он был рядом с писателями, которые боролись против омертвевших канонов классицизма, стремились модернизировать лит язык, сблизить русскую лит. с европейской. (Лит общество “Арзамас”). Это стало важным моментом эстетического самоопределения. В лицейских стихах много перекличек с русскими и французскими пис. Звучат мотивы лирики Батюшкова (гармония стихов) и Жуковского (романтическая поэзия чувств). В немногих гражданских стихах предстает учеником Державина. Но Пушкин выбирал не учителей, а художественные системы. Лицейская лирика не питалась какими-то устойчивыми настроениями. П многолик, переменчив. (Возвышенная патетика гражданской лирики уживались с легкомыслием стихов “на случай”). Сквозь внешнюю пестроту и несовершенство поэтических форм лицейской лирики проступила главная черта пушкинского отношения к миру: он воспринимал его как тайную, скрытую гармонию. Она открывалась поэту во всем - в высоком и низком, в мыслях и чувствах, в жизни и искусстве. Вольнолюбивая лирика в петербургский период. Общение с тайным обществом «Союз благоденствия». Гражданская лирика. Главная тема свободы. «Вольность, Деревня, К Чаадаеву»
13. Поэма А.С. Пушкина «Руслан и Людмила». Своей поэмой на уровне времени ее создания Пушкин решал проблему народности. Поэма написана в духе народных сказок, сказочны детали (живая и мертвая вода), из истории Карамзина взяты исторические сведения (на Киев нападают печенеги; происхождение Финна связано с ремаркой: финские чародейства подробно описываются в северных сказках); внимание к этнографической и бытовой картинам Но сюжет создан Пушкиным, а все герои -воображаемые, приключения — придуманные; просторечия же, встречающиеся в поэме, были не смелой новизной, а рецидивом шуточно-волшебных сказок. Новаторство поэмы: герои наделены жизненными чертами, что не встречается до Пушкина; образ автора-рассказчика; иронический тон повествования. Поэма была обращена не в прошлое, а к будущему
14. Р омантические поэмы А.С. Пушкина. Южные поэмы — следующая ступень в развитии пушкинского романтизма. Пушкин причисляет себя к тем романтикам, которым присущи поэтическое новаторство, нарушение отживших форм и традиций. Именно в таком духе написаны «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы». Проблема героя: Пушкин ставит целью не изображение своего внутреннего мира в виде исповеди, а создание характера с чертами, присущими молодежи двадцатых годов, а именно: «равнодушие к жизни и к ее наслаждениям, преждевременную старость души» (в письме Горчакову в 1822г.): Эта новая задача требовала иной формы, отличной от общеизвестного представления о байроновских образцах. Поэтому жанр Пушкин определит как повесть. Главная тема — поиски свободы. В этом причина бегства Пленника из привычной (европейской) жизни. Родственность душевных устремлений героя и вольных горцев подчеркнута в поэме. Описание природы и нравов дополняет характеристику героя. Для Пушкина — «черкесы, их обычаи и нравы занимают большую и лучшую часть повести». Центральный эпизод — объяснение Пленника с Черкешенкой. Трагическая развязка заложена в характерах героев: Пленник еще не исцелился от прежней любви, любовь Черкешенки наивна. Противоречия намечены резко — слова Черкешенки «Свободу, родину забудь» Пленник принять не может. Успокоение души, усыпление чувств не для него. Отсюда берет начало будущий характер Онегина. Отдавая дань проблеме народности на уровне ее тогдашнего понимания, Пушкин во все южные поэмы вводит народную песню. Ее эволюция может служить еще одним доказательством развития творчества Пушкина от романтизма к реализму. Другой особенностью пушкинского романтизма (как романтического направления, требующего необычного, экзотичного места событий) становится образ Востока, по-разному присутствующий в южных поэмах. Восточный колорит подчинялся для него следующим требованиям: «Слог восточный был для меня образцом, сколько возможно нам, благоразумным, холодным европейцам. Европеец и в упоении восточной роскоши должен сохранить вкус и взор европейца» (в письме Вяземскому 1825 г.). Так в «Бахчисарайском фонтане» — исторические неточности и условность «восточного колорита», изображение Крыма вообще на основе фантазии и личных впечатлений, а не историко-археологических разысканий. Осенью 1824 г. уже в Михайловском Пушкин закончил поэму «Цыганы». Герой продолжает Пленника из первой южной поэмы. Вторжение его, европейца, в жизнь племени, чуждого цивилизации, приводит к гибели героини. Алеко, как и Пленник, имел некоторые автопортретные черты (выбор имени). Прошлое героя также неизвестно, но конфликт в прошлом очерчен точно: его преследует закон. Авторское отношение к герою исключительно новаторское — осуждение индивидуализма и эгоизма. Современные Пушкину романтики, как Жуковский и Рылеев, не приняли Алеко как героя романтической поэмы, хотя и по разным причинам (для Жуковского Алеко жесток, для Рылеева «низок» — ходит, т. е. выступает с медведем). В своем романтизме Пушкин обогнал современные представления. Характеристика Земфиры не совпадает с характеристикой. Совершенно новым характером является старый цыган. Он проповедует гуманистические идеалы, которые вдохновляли пушкинских современников — лучших представителей эпохи. Его речи умудренного жизнью человека отражают опыт не только индивидуальный, но и коллективный. Особенностью поэмы явилась ее новая форма. Если «Руслан и Людмила» -поэма в шести песнях с посвящением и эпилогом, «Кавказский пленник» — повесть в двух частях с посвящением и эпилогом, то эта поэма представляет драматический диалог. Таким образом в самой форме выступает драматическая природа поэмы. Чувство современности руководило Пушкиным при создании поэмы. Она рассказывала о современном человеке и для современного человека. Отказ от цивилизации не мог сделать героя счастливым. Причина зла — в отношениях человека к человеку, в извечных его страстях. «Цыганы» — не только последняя из южных поэм, но и завершающая, самая зрелая. «Пушкин исчерпал романтическую тему» (Томашевский).
15. Творчество А.С. Пушкина периода Болдинской осени. Основной темой болдинской «любовной трилогии» является характерная для любовных элегий тема расставания, разлуки. Но эта обычная для такого жанра тема по-новому раскрывается в болдинских элегиях Пушкина. Среди стихотворений, продиктованных впечатлением настоящего, отметим стихотворения, не без основания, причисленные Д.И. Овсянико-Куликовским к «искусственной лирике» и подсказанные различными впечатлениями жизни – встречами, знакомствами, наблюдениями или книгами, произведениями, недавно вышедшими в свет («Стамбул гяуры нынче славят…», «На перевод Илиады», «Пью за здравие Мери…»). Эти стихи свидетельствуют о драматургическом даре поэта, его способности говорить речи и петь песни от имени лиц различной национальности, социального положения, разного возраста. Отличной чертой многих болдинских стихотворений Пушкина является не только оригинальность содержания, но и композиционное своеобразие. Некоторые из них, написанные в форме монологов, резко отличаются от монологов любовных не только наличием в них повествования, но и контрастными лирическими интонациями.
Ни одно из бесцензурных и «тайных» стихотворений Пушкина не имеет столь пространной истории и столь разнообразных вариантов печатного текста, как «Моя родословная». Известно больше шести десятков текстов (копий и публикаций), но их, несомненно, было гораздо больше, и читающая Россия знала «Мою родословную» задолго до ее появления в печати.
Стихотворение «Герой» написано под впечатлением известий о приезде царя Николая I в Москву, где свирепствовала холера, но рассказано в нем о Наполеоне. Что заставило поставить в связь эти имена? Не только схожесть внешних поступков: приезд Николая в холерную Москву и посещение Наполеоном чумного госпиталя. Стихотворение написано в первое десятилетие после смерти Наполеона, когда в русском обществе живо обсуждался вопрос об исторической роли Наполеона – о случайности или не случайности его величия и падения. По мнению Фридмана, миф о Наполеоне «Пушкину понадобился для того, чтобы радикально оторвать идеального героя от дурной повседневности». В «Герое» приковывают внимание и заглавие стихотворения, и эпиграф («Что есть истина?»), и прежде всего образы собеседников. В отличие от большинства других стихотворных диалогов, в которых поэт беседует с лицами чуждыми и враждебными ему (чиновник, книгопродавец, толпа), и которые построены на взаимном непонимании, на споре, на конфликте, в «Герое», при некотором расхождении в мнениях, между собеседниками нет непонимания.
Поэт вовсе не противопоставляет легенду историческому материалу, он не защищает апокрифический рассказ о Наполеоне. По этому вопросу он не спорит ни с другом, ни с историком, он защищает и отстаивает право на мечту о героизме, на мечту о Человеке, о его высоком назначении, о нормах его социального поведения.
16. Поэты пушкинской поры: Д. Давыдов, П. Вяземский, А. Дельвиг, Н Языков. Давыдов создал всего около пятнадцати «гусарских» песен и посланий. Объем его творчества вообще невелик, но след, оставленный им в русской поэзии, неизгладим. Д. Давыдову удалось создать выразительный и живописный образ «старого гусара» с любезными ему закрученными усами. Он окружен привычными приметами военного быта – у него, конечно, есть боевой конь, он виртуозно владеет саблей, а на коротком отдыхе любит закурить трубку, перекинуться в карты и выпить «жестокого пунша». Несмотря на эти замашки, он вовсе не только «ёра, забияка», но и прямой, искренний, смелый человек, истинный патриот. Превыше всего для него воинский долг, офицерская честь и презрение ко всяким светским условностям, лести, чинопочитанию. Давыдов создал живой и необычный лирический образ, к которому даже «подстраивал» свою реальную биографию. Своими стихотворениями Давыдов сказал новое слово в русской батальной лирике, отличавшейся известной парадностью. Самой войны в стихотворениях Давыдова нет, но есть боевой дух офицера, широта души, распахнутой навстречу товарищам. Для выражения буйства чувств своевольной натуры поэта был потребен энергичный, лихо закрученный и хлесткий стих, часто завершавшийся острым афоризмом. Современники замечали, что и в жизни Давыдов был необычайно остроумен, словоохотлив, говорлив. Знаменитый исторический романист И. И. Лажечников вспоминал о Давыдове: «Хлестнет иногда в кого арканом своей насмешки, и тот летит кувырком с коня своего»
Подстать «виртуозному» стиху была и поэтическая речь Давыдова. Поэт усвоил принципы «школы гармонической точности» с ее главными требованиями «вкуса» и «гармонии». Но вкус и гармония в стихах Давыдова особенные: они возникают на фоне привычной элегической лирики если не как ее отрицание, то как ее поправка. Давыдову, конечно, нужен общий стилистический фон, на котором отступления, так называемые семантические сдвиги, сразу бросаются в глаза. Но они не вступают в конфликт с общим стилем, а гармонируют с ним. В стихах Давыдова впервые делается упор на личный склад характера, на то, что можно назвать натурой. Не извне, а изнутри этой активной, жизнелюбивой, самоотверженной натуры идут импульсы отваги и удали:
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!..
Важнейшее качество Вяземского-поэта – острое и точное чувство современности. Вяземский чутко улавливал те жанровые, стилистические, содержательные изменения, которые намечались или уже происходили в литературе. Другое его свойство – энциклопедизм. Вяземский был необычайно образованным человеком. Третья особенность Вяземского – рассудочность, склонность к теоретизированию. Он был крупным теоретиком русского романтизма. Но рассудительность в поэзии придавала сочинениям Вяземского некоторую сухость и приглушала эмоциональные романтические порывы. Поэтическая культура, взрастившая Вяземского, была однородна с поэтической культурой Пушкина. Вяземский ощущал себя наследником XVIII в., поклонником Вольтера и других французских философов. Он впитал с детства любовь к просвещению, к разуму, либеральные взгляды, тяготение к полезной государственной и гражданской деятельности, к традиционным поэтическим формам – свободолюбивой оде, меланхолической элегии, дружескому посланию, притчам, басням, эпиграмматическому стилю, сатире и дидактике. Как и другие молодые поэты, Вяземский быстро усвоил поэтические открытия Жуковского и Батюшкова и проникся «идеей» домашнего счастья. Во множестве стихотворений он развивал мысль о естественном равенстве, о превосходстве духовной близости над чопорной родовитостью, утверждал идеал личной независимости, союза ума и веселья. Предпочтение личных чувств официальным стало темой многих стихотворений. В этом не было равнодушия к гражданскому поприщу, не было стремления к замкнутости или к уходу от жизни. Противопоставляя домашний халат ливрее, блеск и шум света «тихому миру», полному богатых дум, Вяземский хотел сделать свою жизнь насыщенной и содержательной. Его частный мир был гораздо нравственнее пустого топтанья в светских гостиных. У себя дома он чувствовал себя внутренне свободным:
В гостиной я невольник,
В углу своем себе я господин…
Вяземский понимает, что уединение – вынужденная, но отнюдь не самая удобная и достойная образованного и вольнолюбивого поэта позиция. По натуре Вяземский – боец, но обществу чуждо его свободолюбие. Став карамзинистом, сторонником карамзинской реформы русского литературного языка, а затем и романтизма, Вяземский вскоре выступил поэтом-романтиком. Он понял романтизм как идею освобождения личности от «цепей», как низложение «правил» в искусстве и как творчество нескованных форм. Проникнутый этими настроениями, он пишет гражданское стихотворение «Негодование», в котором обличает общественные условия, отторгнувшие поэта от общественной деятельности; элегию «Уныние», в которой славит «уныние», потому что оно врачует его душу, сближает с полезным размышлением, дает насладиться плодами поэзии. Жанр психологической и медитативной элегии под пером Вяземского наполняется либо гражданским, либо национально-патриотическим содержанием. В романтизме Вяземский увидел опору своим поискам национального своеобразия и стремлениям постичь дух народа. Знаменитой стала его элегия «Первый снег», строку из которой – «И жить торопится, и чувствовать спешит» – Пушкин взял эпиграфом к первой главе «Евгения Онегина», а в пятой при описании снега опять вспомнил Вяземского и отослал читателя романа к его стихам. Отголоски «Первого снега» слышны в пушкинских «зимних» стихотворениях («Зима, Что делать нам в деревне? Я встречаю…», «Зимнее утро»). В «Первом снеге» Вяземского нет ни отвлеченности пейзажей Батюшкова, ни утонченной образности описаний природы у Жуковского. Лирическое чувство спаяно с конкретными деталями русского быта и пейзажа. В элегии возникают контрастные образы «нежного баловня полуденной природы», южанина, и «сына пасмурных небес полуночной страны», северянина. С первым снегом у сына севера связаны радостные впечатления, труд, быт, волнения сердца, чистота помыслов и стремлений. В стихотворении преобладают зрительные образы:
Сегодня новый вид окрестность приняла
Как быстрым манием чудесного жезла;
Лазурью светлою горят небес вершины;
Блестящей скатертью подернулись долины,
И ярким бисером усеяны поля. <…>
Зима рождает особую красоту земли, необычные для других краев «забавы», весь стиль поведения и особый характер человека – нравственно здорового, презирающего опасность, гнев и угрозы судьбы. Вяземский стремился через пейзаж запечатлеть национально-своеобразные черты народа, ту «русскость», которую он ценил и которую остро чувствовал и в природе, и в языке. Он психологически тонко передает и молодой задор, и горячность, и восторженное приятие жизни. От описания природы поэт незаметно переходит к описанию любовного чувства. Восхищение красотой и силой природы сменяется восторгом и упоением молодостью, нежностью возлюбленной. Вяземский – тут его бесспорная заслуга – рисовал реальный, а не идеальный пейзаж, воссоздавал в стихах реальную русскую зиму, а не отвлеченную или воображаемую. И все-таки он не мог обойтись без привычных метафор, без устойчивых поэтических формул, без перифрастических выражений, которые обычно называют «поэтизмами». Например, «древний дуб» он называет «Дриалище дриад, приют крикливых вранов», вместо слова «конь» употребляет выражение «Красивый выходец кипящих табунов». Расцвет природы весной выглядит у Вяземского слишком «красиво»:… на омытые луга росой денницы
Красивая весна бросает из кошницы
Душистую лазурь и свежий блеск цветов…
Антон Антонович Дельвиг облек свой романтизм в классицистические жанры. Он стилизовал античные, древнегреческие и древнеримские стихотворные формы и размеры и воссоздавал в своей лирике условный мир древности, где царствуют гармония и красота. Для своих античных зарисовок избрал жанр идиллий и антологических стихотворений. В этих жанрах Дельвигу открывался исторически и культурно-определенный тип чувства, мышления и поведения человека античности, который являет собой образец гармонии тела и духа, физического и духовного («Купальницы», «Друзья»). «Античный» тип человека Дельвиг соотносил с патриархальностью, наивностью древнего «естественного» человека, каким его видел и понимал Руссо. Вместе с тем эти черты – наивность, патриархальность – в идиллиях и антологических стихотворениях Дельвига заметно эстетизированы. Герои Дельвига не мыслят свою жизнь без искусства, которое выступает как органическая сторона их существа, как стихийно проявляющаяся сфера их деятельности («Изобретение ваяния»). Действие идиллий Дельвига развертывается обычно под сенью деревьев, в прохладной тишине, у сверкающего источника. Поэт придает картинам природы яркие краски, пластичность и живописность форм. Состояние природы всегда умиротворенное, и это подчеркивает гармонию вне и внутри человека. Герои идиллий и антологий Дельвига – цельные существа, никогда не изменяющие своим чувствам. В одном из лучших стихотворений поэта – «Идиллия» (Некогда Титир и Зоя под тенью двух юных платанов…) – восхищенно рассказывается о любви юноши и девушки, сохраненной ими навеки. В наивной и чистой пластической зарисовке поэт сумел передать благородство и возвышенность нежного и глубокого чувства. И природа, и боги сочувствуют влюбленным, оберегая и после их смерти неугасимое пламя любви. Герои Дельвига не рассуждают о своих чувствах – они отдаются их власти, и это приносит им радость. В другой идиллии – «Друзья» – весь народ от мала до велика живет в согласии. Ничто не нарушает его безмятежного покоя. После трудового дня, когда «вечер осенний сходил на Аркадию», «вокруг двух старцев, друзей знаменитых» – Палемона и Дамета – собрался народ, чтобы еще раз полюбоваться их искусством определять вкус вин и насладиться зрелищем верной дружбы. Привязанность друзей родилась в труде. Отношения любви и дружбы выступают в поэзии Дельвига мерилом ценности человека и всего общества. Не богатство, не знатность, не связи определяют достоинство человека, а простые личные чувства, их цельность и чистота. Читая идиллии Дельвига, можно подумать, что он явился запоздалым классицистом в романтическое время. Самые темы, стиль, жанры, размеры – все это взято у классицистов. И все-таки причислять Дельвига к классицистам или сентименталистам, которые тоже культивировали жанр идиллий (В. И. Панаев), было бы ошибочно. Дельвиг, прошедший школу Жуковского и Батюшкова, также был романтиком, который тосковал по утраченной античности, по патриархальности, по «естественному» человеку, по условному миру классической стройности и гармонии. Он был разочарован в современном обществе, где нет ни настоящей дружбы, ни подлинной любви, где человек чувствовал разлад и с людьми, и с самим собой. За гармоничным, прекрасным и цельным миром античности, о которой сожалеет Дельвиг, стоит лишенный цельности человек и поэт. Он озабочен разобщенностью, разрозненностью, внутренней дисгармонией людей и страшится будущего. С этой точки зрения идиллии и антологические стихотворения Дельвига противостояли как классицистическим, так и сентиментальным образцам этих жанров. Они считались высокими художественными достижениями поэзии русского романтизма и одним из лучших воплощений духа античности, древней поэзии
В идиллии «Конец золотого века» городской юноша Мелетий полюбил прекрасную пастушку Амариллу, но не сдержал клятв верности. И тогда всю страну постигло несчастье. Трагедия коснулась не только Амариллы, которая потеряла разум, а потом утонула, – померкла красота Аркадии, потому что разрушилась гармония между людьми и между человеком и природой. И виноват в этом человек, в сознание которого вошли корысть и эгоизм. Идиллического мира теперь нет в Аркадии. Он исчез. Больше того: он исчез повсюду. Вторжение в идиллию романтического сознания и углубление его означало гибель идиллии как жанра, поскольку утратилось содержательное ядро – гармонические отношения людей между собой и внешним миром. Пушкин соглашался с Дельвигом: прекрасное и гармоничное подвержены гибели и смерти, они преходящи и бренны, но чувства, вызванные ими, вечны и нетлен