Следующие две недели практики для Гермионы прошли в том же режиме, что и ранее. Она работала одна. Полностью разобралась с допущенными ошибками и получила одобрительный кивок от профессора Снейпа. На другую похвалу мужчина не расщедрился. На самом деле Грейнджер очень насторожило такое отстранённое поведение преподавателя. Он был менее многословен, более холоден и вообще старался на неё лишний раз не смотреть. Словно она ему что-то сделала и отныне Северус общался с ней через силу.
Только вот, чем чаще Гермиона задумывалась об этом, тем сильнее хотела добиться расположения Снейпа. Хотя бы того общения, что было у неё с профессором раньше. Везение не всегда оказывалось на стороне девушки, и либо она не решалась войти в кабинет к мужчине и предложить чаю, либо его не было в помещении вовсе.
День за днём Грейнджер занималась самобичеванием и самокопанием, прежде чем к самому концу практики прийти к ужасному выводу. Очевидно, что ей Снейп нравится не просто как квалифицированный и умный маг, но и ещё как мужчина. Узнай это Гарри или Рон, то они бы посоветовали ей отправиться к целителям. Но Гермиона точно понимала: она не выжила из ума.
С этого момента начались её скрытные гляделки. Изучение объекта тайного вожделения, как бы это глупо и странно ни звучало. Несмотря на то, что затея была крайне бессмысленной и абсурдной. Впервые за много лет она отметила его телосложение, идеальный для мужчины рост. Да, Северус не мог похвастаться миловидными чертами лица, но и отталкивающим его Грейнджер назвать не могла.
Попутно вздыхая и думая о том, что всё очень безнадёжно и даже не имеет шанса на реализацию, Гермиона не подозревала, что сам Снейп занимался тем же самым. И если её мучали догадки, как могла бы сложиться личная жизнь в компании с зельеваром, то сам Северус имел чёткую картинку в своей голове, благодаря сну. Увы, он привык быть слишком закрытым от всех людей, для того чтобы рассказать, что у него на сердце. А сама девушка слишком скромна и неуверенна по отношению к нему, чтобы выяснять подробности.
Театр абсурда растянулся до самого последнего дня, когда, стоя перед профессором, Гермиона протестировала зелье на домовике и, увидев нужную реакцию, с грустью поняла: её практика окончена.
— Можете считать свой проект официально закрытым, — сухо протянул Снейп. — Мои поздравления, мисс Грейнджер.
— Спасибо, профессор, — тускло ответила она.
Северус ближе подошел к столу в лаборатории и, достав перо, притянул к себе листок пергамента. Документ, где были специально подготовлены нужные строки для куратора, место для подписи и печати школы. Быстро чиркнув несколько слов, он отдал волшебнице лист.
— Как только закончите уборку в лаборатории, можете отправляться в кабинет директора. Осталась только печать, — сейчас он все же позволил себе взглянуть на Гермиону.
Она стояла, отчужденно глядя на свой котёл, и лишь немного улыбнулась уголком рта, увидев протянутый пергамент. Обычно студенты радовались завершению сложной работы, но не Грейнджер. У неё словно сердце рухнуло пятки, и окончательное расставание со школой отнюдь не давало ощущения свободы.
— Хорошо, сэр.
— Желаю вам удачи в вашей профессии, — немного поколебавшись, ответил Снейп. — Постарайтесь не доставлять своему начальству тех хлопот, что доставили мне.
Гермиона улыбнулась шире, и Северус отметил про себя, что ей гораздо больше идёт такая теплая улыбка, нежели расстроенное выражение лица.
— Разве что когда мои дети приедут в Хогвартс, профессор, — она посмотрела ему в глаза, но сам зельевар тут же отвёл взгляд в сторону и поспешил отдалиться от неё подальше.
Разве после стольких лет можно было возненавидеть это слово ещё больше? Не исключено. Особенно осознавая тот факт, что у тебя никогда не будет их от человека, к которому чувствуешь нечто необъяснимое словами.
— Ваши дети будут действовать на нервы кому-то другому, мисс Грейнджер. Это мой последний год в школе, — взмахнув палочкой, Снейп убрал с пальца чернильное пятно.
— Что? Как? — возмутилась Гермиона, чуть повысив голос, и Снейп не удержался, чтобы с упрёком не посмотреть на неё, подняв бровь.
Быстро поняв, как она забылась и перед кем позволила выплеснуть эмоции, она посмотрела вниз, куда-то в область туфель.
— Я не думаю, что обязан отчитываться перед вами, почему так поступаю. Вы и так должны догадаться, вы ведь привыкли считать себя умной, мисс Грейнджер.
Бросив на неё короткий взгляд, Северус удалился из кабинета. Просто ушёл. Для него столь длительное пребывание наедине с невыносимой всезнайкой и так было неким испытанием. Выдержка только и спасала. А так он бы давно крепко прижал её к себе и никогда больше не отпускал.
Этого желала и сама Гермиона, прежде чем попыталась выяснить, что имел в виду Снейп. Тонкий намёк на то, что раньше его в школе держал Дамблдор со своими планами относительно Гарри? Скорее всего, именно так. После того, как многолетний бульон старого интригана конец-то сварился и даже выкипел, Северус мог заняться своими делами. И Грейнджер была полностью с ним согласна. Решение логичное и правильное. Возможно, однажды они даже пересекутся в Косом переулке или в министерстве. Выпьют по чашечке кофе, и замужняя Гермиона признается в том, что симпатизировала когда-то своему школьному профессору. Только всё утыкалось в этику и сомнения самой девушки. Хотя лучше ему этого не говорить. Ведь это Снейп. Всё, что он сделает, – это скорее отпустит шпильку.
Отлевитировав ингредиенты в шкаф и очистив заклинанием котёл, Грейнджер покидала все свои вещи в сумку и вышла из лаборатории. Напоследок одарив помещение прощальным взглядом.
Она всегда будет вспоминать это место с особой теплотой.
***
Гермиона вошла в кабинет директора, но, судя по всему, МакГонагалл находилась где-то в коридорах школы. Сначала девушка хотела выйти и вернуться в кабинет позже, после того как соберет все вещи, но её привлек портрет Дамблдора. Обычно он редко появлялся на своем портрете. Чаще всего Альбус прогуливался по школе, и тут и там напоминая ученикам о себе.
— Здравствуйте, профессор, — улыбнулась волшебница.
— А-а, мисс Грейнджер, рад вас видеть в прежней форме, — приветливо отозвался старец.
Лишь мутноватые линии на холсте делали изображение слегка нечётким, как бы напоминая, что это не фотография, а картина. Изображение давно ушедшего человека, от которого осталась лишь призрачная тень.
— Вы не знаете, где директор МакГонагалл? Мне нужно закрыть практику, — она огляделась по сторонам ещё раз.
— Думаю, Минерва скоро появится, — кивнул Дамблдор. — Всё прошло хорошо? Затруднений больше не возникало?
— Да-да, спасибо, — Гермиона обняла себя руками, рассматривая портреты других директоров. Большинства из них не было на месте, кто-то спал или читал при зажжённой свече.
— Профессор Снейп не доставлял вам неудобств, мисс Грейнджер? Я слышал, что вы решили остаться под его руководством, — ненавязчиво поинтересовался Альбус, хотя было видно, как он заинтересован в этом вопросе.
Даже будучи всего лишь изображением, он проявлял излишнее беспокойство по малейшему поводу. Поэтому так часто отсутствовал на своем портрете. Дамблдор ходил по школе из одной картины в другую.
— Нет, — девушка помотала головой и поникла. — Сэр, профессор Снейп хочет уйти из Хогвартса.
— Да? Ну, полагаю, Северуса больше здесь ничто не держит. Он справился со всеми своими обязанностями. Выполнил поставленные задачи и теперь может начать свой путь.
— Скажите, а не будет казаться странным, если я напишу ему письмо? — слегка сморщила носик Гермиона, извиняющеся глядя на тепло улыбнувшегося старца.
Вполне вероятно, что только Дамблдор сможет всё понять, и почему-то сама Грейнджер не стеснялась задавать подобный вопрос, терзающий её последние дни, именно директору. Пусть и бывшему, но он всё равно был очень мудрый и умный.
— Письмо? — часто заморгал он.
— Да. Ну, знаете, открытка на Рождество. Поздравление с Пасхой или Хэллоуином. Хотя нет, последнее лучше не стоит, — быстро проговорила она. — Я к тому, что кроме меня… и Гарри... вряд ли кто захочет поздравить профессора.
— Не вижу ничего странного в вашем желании, мисс Грейнджер, — заботливым тоном ответил Альбус. — А, добрый вечер, Минерва. Я как раз развлекал Гермиону, пока тебя не было.
— Здравствуй, Альбус. Мисс Грейнджер, — кивнула та.
В кабинет вошла МакГонагалл, неосознанно прервав их короткий диалог с Дамблдором. Женщина выглядела чуть уставшей, годы на новой должности не могли не сказаться на новом директоре. Гермиона отметила, что морщин на её лице прибавилось, а взгляд стал более тяжелым. Однако неисчерпаемой внимательности к деталям она не потеряла.
— Здравствуйте, профессор, — повернулась девушка и стала рыться в своей сумке. — Я ненадолго. Только поставить штамп на документах.
— О, полагаю, Северус зачёл ваш проект, — Минерва вполне бодро направилась к большому дубовому столу в центре кабинета и, по привычке сев на своё место, вопрошающе протянула руку в сторону девушки.
— Да, всё в полном порядке, и я могу вернуться в Лондон для закрытия всех зачётов и подготовки к финальным экзаменам, — попутно роясь, сообщила Гермиона.
Мгновением позже она достала лист пергамента и дала его выжидающей директрисе. МакГонагалл взяла со своего стола очки и, быстро пробежавшись взглядом по строчкам, слегка удивилась. Снейп оценил очень даже высоко знания бывшей школьницы. Очень даже высоко для него самого. Отбросив все нелепые догадки в своей голове, она потянулась рукой к перу и, макнув кончик в чернильницу, поставила свою подпись строчкой ниже. А затем, в самом углу документа, печать с гербом школы.
— Мои поздравления, мисс Грейнджер, — Минерва вернула пергамент волшебнице, а затем пожала ей руку. — Желаю вам удачи.
— Спасибо, профессор, — вздохнула Гермиона. — Не буду вас задерживать.
— Всего доброго. Не забывайте Хогвартс, — положа руку на сердце, произнесла директор.
— Не забуду, — чуть поджав губы, мягко пообещала она. — До свидания, профессор МакГонагалл, - девушка спустилась по маленькой лестнице и повернулась к портрету старца. — До свидания, профессор Дамблдор.
— Удачи, мисс Грейнджер, — сказал Альбус. — И еще, Гермиона, — окликнул он её, когда она двинулась дальше. — Не тратьте попусту бумагу на то, что можете сделать лично.
Одарив Дамблдора непонимающим взглядом, она удалилась из кабинета. А минутами позднее думала над тем, каким безумным являлось предложение бывшего директора школы. Или… нет?
Глава 13. Не вспоминай. Люби!
От сильного ливня осталось лишь смутное напоминание в виде редких капель, ссыпающихся с неба и козырьков крыш в Косом переулке. По узкой улочке шёл мужчина, плотно укутанный в свою черную мантию, и слегка подрагивал от пронизывающего холодного весеннего ветра. Апрельская непогода никак не хотела пропускать солнце, поэтому вот уже какую неделю дождь не покидал территорию Лондона.
Северус Снейп явился сюда для того, чтобы зайти в Гринготтс, а также купить несколько новых перьев. Последнее время он стал их слишком часто ломать. Всему виной были письма от мисс Грейнджер. Девушка вполне официально поздравляла его с разными праздниками, но ответить ей профессору так и не удавалось. Просто потому, что когда он садился за стол, стараясь написать пару строчек, руки вопреки самоконтролю начинали трястись и, в конечном итоге он кривым почерком расписывал пол-листа. Слова лились сами собой, и порой даже те, которые он никогда бы не осмелился сказать девушке лично.
Стараясь унять этот треклятый тремор, он так сильно сжимал в руке перо, что тоненький стержень с характерным треском ломался. А лист пергамента, при повторной вычитке, подвергался нещадному уничтожению. Он выкинул Грейнджер из своей головы. Он старался не думать о ней, да и думать-то, собственно, не хотел. Лишь изредка, когда он ложился спать, в подсознании всплывали картинки.
Щемящая боль возвращалась, истязая его изнутри. Словно он вновь превратился в двадцатилетнего мальчишку с абсолютно глупыми надеждами. В его прошлом было слишком много грязи, отвратительных поступков и лжи. Северусу всегда казалось, что его жизнь, подобно замутнённому окну, никогда не будет очищена от слякоти. Но явилась Грейнджер, словно и не замечала этого стекла вовсе. Прошла насквозь, врываясь в душу. В самые тайные тёмные уголки.
Письма приходили, молчание зельевара оставалось при нём, а злость медленно зрела, так как он бы предпочёл личное поздравление с Рождеством или днём рождения. Откуда узнала девушка о последнем, первые несколько минут для него было загадкой. Но такие источники информации, как школьные архивы в лице самой Минервы МакГонагалл, давали быстро понять, что к чему.
— Ой, простите, — прямо в бедро Снейпа врезался мальчишка лет пяти.
Ребёнок поскользнулся на каменной кладке и, влетев в мужчину, свалился на спину. Посмотрев вниз, Северус увидел испуганное лицо малыша и грязную от всплеска луж мантию. Первой реакцией профессора было сильное недовольство, и он даже по привычке скривил губы, но, заглянув в огромные голубые глаза мальчика, вернул себе спокойствие.
Схватив дитя за шкирку, Снейп поставил на ноги неуклюжего и, достав свою палочку, избавил одежду от пятен.
— Спасибо, сэр, — почти беззубой улыбкой поблагодарил тот, оглядывая со всех сторон свою одежду.
— В следующий раз смотрите под ноги, молодой человек, — невозмутимо ответил мужчина.
— Кристофер, где ты бегаешь? Я не собираюсь полдня тебя вылавливать! — обеспокоенно воскликнула женщина, и, обернувшись, Северус увидел знакомое лицо.
— Мисс Ходжес, — если он не ошибался, эта студентка училась на Слизерине ещё в первые года его преподавания в Хогвартсе.
— Профессор Снейп, — приоткрыла рот молодая русоволосая женщина с такими же большими голубыми глазами, как у ребёнка. — Не ожидала вас здесь увидеть. И я уже давно не мисс Ходжес. Теперь миссис Адамс. А это мой сын – Кристофер.
Молча глядя на молодую семью, Северус лишь кивнул.
Опустившись на корточки, женщина отряхнула одежду сына от невидимой пыли и, поднявшись, пристально вгляделась в непроницаемое лицо профессора. В её глазах промелькнуло некое сожаление, но, вероятно, посчитав, что расспросы о его делах будут не совсем уместны, она остановила себя.
— Не будем вам мешать, — быстро протараторила она, — всего хорошего, сэр.
— И вам того же, миссис Адамс, — ровным тоном распрощался с ними мужчина и двинулся дальше, в сторону Лютного переулка.
Как быстро пролетели годы. Его первые студенты уже давно обзавелись семьями и растили новое поколение волшебников. Да сама Грейнджер то росла, то уменьшалась чуть ли не на его глазах. Чего уж говорить про всё остальное.
Спускаясь по старой лестнице в сторону улицы, он заметил проскользнувшую мимо знакомую копну каштановых волос. Сердце вдруг устремилось в бешеный пляс, пока он, не отрываясь, смотрел на удаляющуюся фигуру Грейнджер. Сколько раз он думал о том, что мог бы случайно столкнуться с ней здесь или в Хогсмиде во время своих вылазок на выходные. На самом деле он ради этого иногда и выбирался с территории школы.
На раздумье у него было порядка двух минут, если не меньше. Уйти в противоположную сторону и забыть всё как страшный сон или ринуться в обход? Сердце или голова? Он всегда следовал зову трезвого разума. Так какого же чёрта он прямо сейчас вдруг энергичным шагом спустился по лестнице и направился в один из закоулков. Вполне быстро, но практически бесшумно ступая по кладке, Снейп быстро вычислял, куда могла направиться невыносимая всезнайка. Какого наргла она тут забыла, он выяснит позже.
Сделав резкий шаг в сторону, он почувствовал значительный удар в грудь. А мальчишка подкинул ему неплохую идею, правда, пока неизвестно, насколько действенную.
Рыкнув свое «Будьте внимательней, Грейнджер», он чуть замер, ожидая, когда та поднимет голову и наконец-то посмотрит на него.
На лице Гермионы сразу отразился шквал эмоций. И шок, и радость, и непонятный животный страх. Она стояла, то открывая, то закрывая рот, словно рыба, в то время как Северус, подняв бровь, терпеливо ожидал от неё хоть слова.
— Простите, сэр, — выдавила из себя так неуверенно, что он не удержался и слегка улыбнулся уголком рта.
Мотнув головой, она уткнулась взглядом вниз и хотела уйти прочь, но Снейп уже не собирался отступать. Ни в коем случае. Не в этот раз.
— Мисс Грейнджер, вы даже не поинтересуетесь, почему я не отвечал на ваши письма?
Гермиона резко остановилась, словно спотыкнулась, а затем медленно повернула голову глядя на него. Глаза в глаза. Не отрываясь. Не моргая. Не дыша.
— Я думала… думала, что они до вас просто не доходят, — сглотнув подкативший к горлу ком, ответила девушка.
Сколько месяцев она тешила себя именно такими отговорками. Кормила себя завтраками, объясняя всё тем, что профессор либо занят, либо получил много писем и не может сразу ответить всем. Все варианты были смехотворны даже для самой Грейнджер. Но ей никак не хотелось верить в то, что Снейп просто-напросто не хотел ей отвечать.
— Предположение глупое даже для вас, — хмыкнул Северус.
Мог ли он предположить, что человек, который раньше его раздражал не меньше Поттера, вдруг станет столь важен. Так… дорог. От любви до ненависти один шаг, и в этот раз, похоже, барабан крутануло в другую сторону. Однако ненависть к самому себе у него осталась.
— Так зададите ли вы интересующий вас вопрос, мисс Грейнджер? — он сделал шаг к волшебнице и теперь уже смотрел на неё сверху вниз.
Она подняла голову и посмотрела на него сквозь дрожащие ресницы, не в силах собрать всю волю в кулак мгновенно. Сжав и разжав губы, волшебница чуть задрала голову, стараясь придать себе более уверенный вид.
— Да, сэр, — голос чуть дрогнул. — Почему вы не отвечали на мои письма?
Снейп смерил её тяжелым взглядом снизу вверх, внимательно рассматривая каждый изгиб её фигуры. Заметив это, Грейнджер слегка поежилась, но ни шага не сдала назад.
— Потому, что мне было нечего ответить, Гермиона, — бесшумно выдохнув, тихо сказал Северус.
В этот момент она опешила. Ведь Грейнджер ожидала, что он выдавит из себя очередную порцию сарказма или шикнет, что ему осточертела её компания. Но на какое-то мгновение ей показалось, словно у профессора опустились плечи.
— Ч-что? — часто заморгала Гермиона. — Нечего ответить, сэр? — тон приобрел нескрываемое возмущение. — Просто не написать «Вас тоже с Рождеством, мисс Грейнджер?!» — обида накрыла её с головой.
Всё это время она занималась самобичеваниям, предполагая, что Снейп холодный и эгоистичный урод, которому просто всё равно. А в итоге ему было просто нечего ответить? Что за чушь!
— Не смейте повышать на меня голос, Грейнджер! — взбунтовался он. — Или вы считаете, что, окончив школу, можно забыть про все рамки приличия?
— Это кто ещё забыл, профессор, — она уперла руку в бок. — Не отвечать на письма, вот что неприлично. Делать вид, словно вам абсолютно всё равно, вот что неприлично. Врать самому себе…
— Вы мне нотации читаете? — резко перебил мужчина. — Мелкая девчонка почти в два раза младше учит, как нужно себя вести?! Что за наглость!
— Врезаться в меня и делать вид, словно вы это сделали случайно, – это наглость! — с горящими глазами воскликнула Гермиона. — А отстаивать своё мнение, уж простите, я никогда нахальством не считала. Что вы за человек такой, Северус Снейп? Думаете, я дурочка? Или, может, слепая?
Сузив глаза, мужчина обхватил брюзжащую Грейнджер и вжал её в сырую стену ближайшего здания.
— Что вы себе позволяете? — практически взвизгнула волшебница. — Всегда подозревала, что вы именно такой. Зачем я только выгораживала вас?
— Грейнджер! — рыкнул Северус. — Заткнитесь уже, — в ту же секунду он заключил в сильные объятия брыкающуюся девушку и жадно впился в её губы.
Широко распахнув глаза, Гермиона задёргалась ещё больше, упираясь ладонями, пинаясь ногами, но хватка у Снейпа была очень крепкая, а губы, как назло, мягкие. Около пяти секунд Грейнджер пыталась вырваться, даже, словно кошка, прокусила нижнюю губу мужчины. Только вот Северус лишь сильнее прижал к себе девушку, и она в конце концов сдалась, чуть обмякнув и обвив его шею руками. Сама хотела. Сама напросилась. Вот и получила то, чего в тайне хотела. И о чём мечтала многие месяцы.
Эпилог
У мужчины в самом расцвете сил не так давно появилась довольно странная привычка – засыпать в кресле. Возможно, всему виной обилие внезапно появившихся домашних дел, которые отныне приносили ему тонну усталости. Или, быть может, данный предмет мебели оказался заколдованным, ведь столь мягкого и уютного кресла у него никогда не было ранее. Будь он чуть моложе и понаивней, подумал бы, что кто-то злобно пошутил над ним таким образом. Но не сейчас. Давно прошли те года, когда студенты могли устроить ему подлянку, а даже если и могли, то потом получали так, что вообще никогда о таком не задумывались.
Комната, освещенная парочкой светильников и огнем камина, представляла постороннему взору Северуса Снейпа, мирно сопящего под треск огня, нещадно поглощающего древесину.
Рука мужчины расслабленно свисала с подлокотника, а прямо под ней, на полу, лежала книга. Вероятно, он заснул во время чтения, и та упала на ковёр. Раньше Снейп не особо любил спать, потому что кошмары его мучали слишком часто, а привыкание к зельям появилось быстро. После этого Северус спал не более пяти часов в сутки. Чисто для поддержания организма, не более.
Всё изменилось с тех пор, как закончилась война. К Снейпу вернулся спокойный сон, а вместе с этим более уравновешенное настроение. Как ни крути – отдых значил многое.
Видит Мерлин, он бы продремал так до самого утра, если бы его не разбудило нечто, забравшееся на колени. Маленькая худенькая фигурка немного поёрзала на месте, а затем, прижавшись щекой к его груди, вздохнула.
Неохотно разлепив глаза, Северус посмотрел вниз. Он ещё мгновением ранее догадался, что произошло.
— Тебе мама не говорила, что нельзя ко мне подкрадываться, цветочек? — сурово произнёс мужчина, но его лицо не было злым. Скорее просто слегка уставшим.
— Говолила, — честно призналась кроха, горделиво подняв подбородок. Северус давным-давно понял, что малышка попадет на Гриффиндор. С характером, доставшимся ей от Гермионы, не могло быть иначе.
— А ты всё равно ослушалась, — хмыкнул Снейп, чуть улыбнувшись уголком рта и покачав головой.
— Ага, — широко улыбнулась маленькая девочка трех лет.
Прочистив горло, Северус обнял свою крохотную дочку и вместе с ней поднялся на ноги. Усадив ребенка на шею и почувствовав, как она схватила воротник рубашки, направился в сторону кухни. Дом был небольшим, но очень вместительным для их семьи. Хотя Снейп уже начал подбирать жилье побольше. Не потому, что им хотелось съехать отсюда, просто так требовали обстоятельства.
Нагибаясь и придерживая свою дочку при входе в кухню, он увидел Гермиону. Молодая женщина стояла у плиты и напевала себе под нос незамысловатую мелодию, пока что-то готовила.
— Камелия тебя разбудила? — со спины бросила она.
— Как обычно, забралась в кресло, — ответил Северус, усаживая дочурку за стол.
Девочка сразу схватилась за карандаши и стала что-то активно вырисовывать на бумаге. Погладив малышку по голове, Снейп подошел к своей супруге и приобнял её сзади.
— Прости, она постоянно тянулась к сырому тесту. Мне трудно следить и за плитой, и за тем, чтобы миска не переместилась к ней непонятным мне образом, — Гермиона помешивала рис деревянной лопаточкой.
— Нужно было оставить и посмотреть, как она это делает. Просто перемещает по воздуху или что-то иное, — Снейп положил ладони на заметно округлившийся живот жены.
— Весь день пинается, — она отложила в сторону лопаточку и повернулась к нему лицом. — Камелия поспокойней была.
Чуть поджав нижнюю губу, Северус отошел в сторону и принялся оценивающе рассматривать живот Гермионы.
— Может, их там двое? — сделал предположение мужчина.
— Трое, — буркнула миссис Снейп. — Ты хочешь превратить меня в Молли Уизли?!
— Если бы не мои достижения в зельеварении, то ты бы уже давно её перегнала, милая, — коварно усмехнулся он, подняв левую бровь.
Женщина слегка зарделась, невольно вспоминая их свадебное путешествие, которое, увы, дальше спальни на ближайшие две недели не сдвинулось. Хотя все считали, что они отправились в поездку по горным массивам Шотландии. На самом деле новоиспечённые супруги безжалостно проверяли на прочность кровать, диван и… комод тоже.
— Северус, что мы будем делать, если у нас их действительно двое? — занервничала Гермиона.
Ей с одним ребенком было не так просто совладать поначалу, что же она будет делать с тремя?
— Попросишь помощи у Поттеров, — пожал плечами Снейп и сам потянулся к сырому тесту. — Только меня предупреди, чтобы найти время для каких-нибудь очень важных дел.
Супруга хлопнула его по пальцам.
— Ты как всегда, — усмехнулась она и, вспомнив про ужин, охнула, повернувшись к плите.
Тем временем Северус стал пристально вглядываться в каракули своей маленькой дочери. Похоже, и художественный «талант» она унаследовала от матери. Зато почти все остальное было от папы. Начиная с темных волос, заканчивая алебастровой кожей. Главное, чтобы нос потом такой же не вырос. Трудно судить о чем-либо по ребенку трех лет, но Снейп получал истинное наслаждение, глядя на то, как растет его кроха. На душе по-настоящему было тепло. Как никогда в жизни. Ему казалось, что подобное ощущение ему никогда не будет известно. Но, видимо, он всё-таки чем-то заслужил это.
— Ну и что там рисует мой цветочек? — выключив конфорку, Гермиона присоединилась к ним.
— Вроде как нас пытается рисовать, — чуть склонив голову, пытался разобрать Северус. — Даже цветочек на подходе изобразила, — приобняв супругу, подметил он.
— А я всегда думала, что у меня будет один ребенок, каким я была сама, — она накрыла его руку своей, а вторую положила Снейпу на плечо.
— Ничего не знаю, Гермиона. Я хочу клумбу.
Конец.