Неуловимая, как цветок папоротника - именно такой представлялась своим родственникам Лейда Калью. В их памяти она осталась кареглазой семнадцатилетней девчонкой. Но с тех пор прошло уже 60 лет... В том, что Лейда может быть жива, не верил никто. Молоденькая девушка бесследно исчезла, выпала из жизни семьи, как птенец из гнезда. Тогда ее никто не искал, да и она не давала о себе знать. Близкие люди прекрасно обходились друг без друга. И только недавно пришло осознание чудовищной ошибки. Родной брат, живущий в другой стране, захотел найти Лейду и попросить у нее прощения. Но как это сделать, если сестре уже за семьдесят, а последняя информация о ней была в середине прошлого века? Точку в этой истории удалось поставить дальней родственнице Лейды Нине Петровой из деревни Олохово Печорского района и журналистам газеты «Псковская провинция», к которым она обратилась за помощью.
ОТРЕЗАННЫЙ ЛОМОТЬ
С шутницей и рукодельницей Ниной мы познакомились на одной из женских вечеринок. Случайно узнав, что я занимаюсь поисками, она рассказала трагическую историю семьи Калью — представителей малочисленной народности сето. Лейда, которую нам предстояло найти, родилась 9 января 1941 года в деревне Хала Вырусского уезда. В 1944 году она вместе с родителями, сестрой и двумя братьями переехала в деревню Луги Качановского (ныне — Печорского) района. В феврале во время родов умерла Анастасия - мать Лейды. Старшие дети остались с отцом, а новорожденную малышку Хелью забрала к себе тетя. Но не зря говорят — беда не приходит одна. Вскоре после того, как Лейда пошла в школу, погиб ее отец. Братья к тому времени были уже взрослыми и имели полное право выкарабкиваться сами. Койт переехал в Таллин и через год забрал младшего Хейно. Возможно, Лейда и хотела жить с братьями, но они, видимо, не были готовы нести ответственность за маленькую сестренку. Или им это не позволили сделать органы опеки. Как бы там ни было, но в 1952 году девочка в добровольно-принудительном порядке была отправлена в Велейский детский дом, где, как потом выяснилось, ее никто не навещал...
- После школы Лейда поступила в сельскохозяйственный техникум, - рассказывает Нина. - Из писем ясно, что она училась в группе №8 на зоотехника, правда, название города и учебного заведения она не сообщала. Последнюю весточку от сестры братья получили в 1956 году. Накануне Лейда несколько дней гостила у Хейно, а Койту прислала свою фотографию, на обороте которой было написано: «На долгую память, а может, на несколько дней, ведь это зависит от жизни моей и твоей». И все! После этого Лейда перестала отвечать на письма. К сожалению, две ее сестры и Хейно уже умерли. Но старшая Мильда и брат Койт живут в Эстонии и очень хотят найти свою сестру. Мы уже дважды обращались в программу «Жди меня», но безрезультатно. Может быть, Лейда до сих пор живет в Псковской области, и вы поможете ее найти?
ТАЙНА ИМЕНИ
Неудачи следовали за нами по пятам. Первым делом удалось выяснить, что Велейский детский дом, где воспитывалась Лейда, находился в Пушкиногорском районе и был закрыт еще в советские времена. Документы на воспитанников хранились за семью печатями в Главном управлении образования Псковской области. Обращение к местным жителям, которые предположительно могли учиться с Лейдой, не «сработало» - ее никто не вспомнил. Поездка в родную деревню Лейды, беседа со старожилами и запрос в муниципальный архив также ничего не прояснили. Не было нашей пропавшей и в числе получателей пенсии Псковской области. В таких безнадежных случаях я пытаюсь придать делу максимальную огласку и обращаюсь за помощью к коллегам из районных газет. Не было случая, чтобы они мне отказали. Вот и на этот раз объявление о поиске Лейды появилось в Палкинском, Печорском и Пушкиногорском районах. Было масса звонков с предположениями, где может находиться наша пропавшая. Каждый адрес мы с Ниной честно отрабатывали, но всякий раз возвращались ни с чем.
Тогда я решила пойти другим путем. Судя по переписке с братьями, Лейда училась в сельскохозяйственном техникуме на зоотехника. У нас и сейчас мало учебных заведений такого профиля, а в 50-е годы прошлого века и подавно. Вычислив в каком СУЗе наша девушка получала образование, можно запросить ее личное дело. Однако выяснилось, что в годы учебы Калью в Псковском сельхозтехникуме зоотехников уже не готовили, а в Идрицком Себежского района еще только собирались вводить такую специальность. Так, где же училась Лейда Калью? Этот вопрос я задала своей хорошей знакомой — старейшему преподавателю английского языка Новгородского сельскохозяйственного техникума Ларисе Макаровой, надеясь, что она поможет разгадать этот ребус. Однако и у нее - женщины с логикой мисс Марпл - никаких версий не было. В процессе разговора неожиданно выяснилось, что по паспорту моя знакомая вовсе не Лариса, а Лаура, но своим друзьям, коллегам и студентам она всю жизнь представлялась более привычным для русского слуха именем. В тот момент меня осенило. А что если наша пропавшая тоже захотела называться по другому, а значит, искать нам надо вовсе не Лейду, а, скажем... Лидию? Эту версию косвенно подтвердил и родной брат пропавшей, который как раз к тому времени вспомнил новые подробности из жизни своей пропавшей сестры.
- О своей жизни в детском доме Лейда писала мало. Только то, что ее дразнят «эстонкой», - пишет Койт в письме. - И тогда я посоветовал ей представляться Лидой. Когда она получила паспорт, то попросила записать себя русской. Сестра перестала отвечать на мои письма внезапно и без всякого объяснения причин. Тогда я обратился к директору училища. Тот ответил, что Лейда писать и раньше не хотела, а сейчас тем более...
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
О причинах, которые заставили девушку разорвать отношения со своими родными, оставалось только догадываться. Или спросить у нее об этом самой. Дело за малым — найти Лейду. Или Лидию... Последней инстанцией, куда мы обратились за помощью, было Главное государственное управление образования Псковской области, где хранятся документы закрытых интернатных учреждений области. Наш источник (свое имя он попросил не раскрывать, поскольку действовал «через голову» начальства) нашел алфавитную книгу воспитанников детского дома...и по законам жанра ни Лейды, ни Лидии в ней не обнаружил. Пересмотрел для верности еще раз — результат тот же. «Шеф, все пропало», - пришли мне на ум строчки бессмертного фильма. Все варианты поиска были исчерпаны. Но в тот самый момент, когда я, малодушная, собиралась поставить в этой истории жирную точку, раздался звонок...
- Непонятно на кого разозлившись, я в третий раз пролистала документы детского дома и наткнулась на папку, которая раньше не попадалась мне на глаза, - рассказал взволнованный «источник». - И что вы думаете? Нашла я в списках учащихся вашу пропавшую. И имя, и дата рождения, и место жительства — все совпадает. В августе 1956 году Лейда Григорьевна Калью была направлена в Мичуринское специальное сельскохозяйственное училище. Ищите там!
Итак, село Мичуринское Приозерского района Ленинградской области. Там до сих пор работает училище, где получала образование Лейда. Правда, называется оно по-другому — Мичуринский многопрофильный техникум. Педагогов, которые теоретически могли знать Лейду, не осталось, а архив за 50-е годы находится в Приозерске. Фото пропавшей мы показали бывшему преподавателю техникума, девяностолетней Александре Ефстафьевне Петровой. Это женщина с феноменальной памятью и живым умом, которая выпустила не одно поколение студентов. Лицо Лейды показалось ей знакомым, но ничего конкретного, к сожалению, она сказать не смогла. Информацию о поисках Калью я разместила в группе одной из популярных социальных сетей. К расследованию подключились уроженцы Мичуринского Алла Апшиник и Дмитрий Абросимов, опросив огромное количество своих земляков. Было очень много сообщений. Но все собеседники говорили приблизительно то же, что Александра Ефстафьевна — «да, лицо знакомое, а где видели, не помним»...
ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ
На втором месяце активных, но дистанционных поисков мы поняли, что без поездки в Мичуринское никак не обойтись. Все-таки в нашем деле личные контакты — это главная движущая сила. Делегировать решили Нину. Те места она хорошо знала и могла выделить в своём графике несколько свободных дней. Наш расчет оказался верным. Ей удалось заручиться поддержкой директора техникума Валентины Кирильчук, ее заместителя Галины Мухиной и бывшего преподавателя, заведующей музеем СУЗа Нины Левушкиной. Они сделали запрос в Приозерск, где хранилась часть документов техникума и неожиданно быстро получили ответ. Он свидетельствовал о том, что студентка по фамилии Калью в 1958 году окончила училище и была направлена в колхоз имени Сталина Ломоносовского района Ленинградской области. Причем если в первом документе наша пропавшая называлась Лейдой, то во втором уже Лидией. То есть наша версия о смене имени подтвердилась. В этот момент мы с Ниной впервые поняли, что хоть медленно, но верно идем правильным путем, и развязка этой истории не за горами.
Дальнейшие события развивались стремительно. Узнав, что колхоз имени Сталина слился с СХПК «Капорье», мы сделали запрос в отдел кадров, а заодно попросили опубликовать объявление о поиске нашего коллегу, редактора газеты «Ломоносовский вестник» Александра Грушина. Уже на следующий день после выхода свежего номера районки позвонила женщина, представляющая одну солидную государственную структуру. Взяв с меня обещание, что я не буду в статье называть ее имени и должности, она уточнила место рождения нашей «потеряшки». Только после этого собеседница совершенно будничным голосом попросила взять ручку и бумагу и записать адрес Лейды. Той самой, которую мы искали один год и два месяца. Она оказалась жива.
- Теперь ее зовут не Лейда Калью, а Лидия Григорьевна Холостякова, и живет она не в Ленинградской области, а Коми, - огорошил меня голос в трубке. - Ее адрес - Княжпогостский район, город Евма, дом такой-то...
И снова меня выручили коллеги. Заместитель главного редактора газеты «Княжпогостские вести» Людмила Бабак не только согласилась навести справки о Лидии, но и встретиться с ней. Лишь разговор «глаза в глаза» мог прояснить, та ли это женщина, которую мы ищем, или ее тезка. И если это действительно она, то почему долгие годы не давала о себе знать. Неделя ожидания превратилась для нас с Ниной в вечность. Но в один прекрасный день, благодаря стараниям Людмилы Бабак, все тайное стало явным...
- Поплутав среди домов, наконец-то приблизилась к неказистому строению. Неужели в этой развалюхе, больше похожей на сарай, может еще кто-то жить? - делится впечатлениями коллега. - Я увидела палку от метлы и стала стучать ею о край дома в надежде, что кто-то услышит. Неожиданно появилась небольшого роста, стройная кареглазая женщина. Представившись соседкой, я напросилась к ней на нелегкий разговор. Мне показалось, что Лидия Григорьевна растеряна и не особо хочет ворошить прошлое, но постепенно ее сердце оттаяло, и она рассказала о своей нелегкой судьбе-разлучнице. У нее двое детей - сын и дочь, они живут в Сыктывкаре. Недавно Лидия Григорьевна побывала на свадьбе внучки. Но ей самой семейная жизнь счастья не принесла. Всю свою жизнь она следовала за мужем по гарнизонам и воинским частям, а он отплатил ей за верность предательством и черной неблагодарностью. Старость доживает одна, живет очень скромно. Около дома у нее есть небольшой огород. Она выращивает для себя картофель и другие овощи. Дом, конечно, ветхий, крыша протекает и требует ремонта. Лидия Григорьевна не жалуется, просто проживает свою жизнь так, как может...
Наша Лейда не сочла нужным объяснить Людмиле, почему не искала братьев. Но судя по ее рассказу, обида была слишком сильной - непереносимой для хрупкой и любящей домашний уют девочки. От того, видимо, она и решила сжечь все мосты. Стать неуловимой, как цветок папоротника. Но, как бы банально это не звучало, близость конца вразумляет, примиряет и учит жесткое, как подошва, сердце прощать. Лейда — единственная из Калью, оказавшаяся в детском доме, больше не держит зла на тех, кто мог, но не прервал ее сиротство. Хейно, к сожалению, до этого дня не дожил, а вот Койт вкушает плоды запоздалого счастья общения с сестрой, которую по привычке называет домашним именем Лейда. Звонят они друг другу редко, зато время от времени переписываются. В одной из бесед Лидия категорично заявила моей коллеге Людмиле, что к брату в Таллин ни за что не поедет. Мол, ни денег у нее нет, ни здоровья. Но не зря говорят «никогда не говори никогда». Сама история Лейды Калью, которую все считали умершей — наглядное тому подтверждение.
Ульяна МИХАЙЛОВА.
umi@province-pskov.ru
Фото из архива семьи Калью.
https://www.province-pskov.ru/province/2017/409/5338