стрелы мыслей моих. Вихрем заколебались вокруг нас блики отражения дорог, полей, садов,
деревень... дрогнули... остановились. И вот увидели мы одинокую маслину среди
зеленеющих полей. Несколько человек спали около дерева, а один сидел, наклонившись на
камень неподалеку. Это был Он – Сын и Бог. С тихой, поистине божественной лаской глядел
Он на Мать свою...
– Благословение Отца да почиет на тебе, проснувшаяся Мать Моя, – сказал Он. –
Свершается предначертанное от века Земли сей. Гряди в Иерусалим, Мать, – близка цель
пути креста нашего. – И Божественный взор Его остановился на мне. – Ты свершил все, что
должен был свершить, мудрый сын Земли, – сказал Он, – доканчивай пути земного
странствия своего, ибо столь Велики Тайны, открывшиеся тебе, что Земля не удержит тебя,
Аргивинянин. Я вижу распускающиеся над твоей спиной крылья, сын Эллады. От звезды к
звезде будешь летать ты, и знак Креста Моего понесешь к границам Мироздания,
проповедуя Имя Мое и Имя Матери Моей.
Он протянул руки благословляющие свои – и видение исчезло... И снова я простерся
перед Матерью Изидой.
– Великая Мать, – воззвал я, – все, что не знаю я, и все, что буду иметь я, – все
приношу к ногам Твоим, Мать Великая, оледенело сердце и разум мой, и вот вижу я, что
нищ и ничего не имею, и ничего мне не надо. – Ласково коснулась меня рука Изиды-Матери.
– Встань, слуга мой, встань, раб Бога Неизреченного. То, что сказал Сын Мой –
должно исполниться. Но никогда никакие крылья не унесут тебя от Любви и Дыхания
Моего, Аргивинянин... А теперь гряди в путь, мудрый сын Эллады. Еще раз мы встретимся с
тобой у подножья Креста Сына Моего... – И я ушел. И были тихи поля, и была тиха ночная
дорога, и тихо Селена струила свет свой – и все это отражалось холодными бликами в
ледяном сердце одинокого странника, несшего в груди своей страшную Мудрость Видения...
И только где-то в вышине, у голубого свода, звучали еще струны невидимого систрума,
будто ангелы Неизреченного, охраняя покой очеловеченной Матери Изиды, тихо забивали
их крыльями своими.
Мир тебе, Эмпидиокл!!! Фалес
ТРЕТЬЕ ПОСВЯЩЕНИЕ
18ФАЛЕС АРГИВИНЯНИН, ПРИСУТСТВУЮЩИМ. О ПРЕМУДРОСТИ ВЕЧНО
ЮНОЙ ДЕВЫ-МАТЕРИ – РАДОВАТЬСЯ.
Теперь расскажу вам о своем третьем посвящении. Шесть тысяч лет тому назад все
тайные святилища планеты Земля получили уведомление, что посвященные второй
степени, имеющие принять третье посвящение, должны собраться в тайном зале Белого
Братства в количестве двенадцати для подготовки к принятию Великого посвящения. Меня
призвал Великий Гераклит. Он положил на меня свои руки и, заглядывая в мои глаза своими
огненными очами, сказал мне:
– Аргивинянин, великий сын мой! Хочешь ли ты удостоиться Великого Посвящения?
– Да, – ответил я.
– Аргивинянин, – продолжал Гераклит, и смутные черты заботы избороздили его лоб,
– Аргивинянин, готов ли ты? Помни, что испытание на Великое Посвящение грозит
ужасающими последствиями для того, кто не выдержит его. Тоот, кто не выдержит искуса,
тот лишится всего и возвращается в качестве бедной, первоначальной монады в
человеческое стадо и начинает все сначала. Таково его наказание за гордость, не
соответствующую знанию. Поэтому я спрашиваю тебя, любимый мой сын, готов ли ты? Я не
хотел бы тебя потерять, любимый сын мой, гордость Эллады!
– Не бойся, я готов, – ответил я. Опустил руки Гераклит.
– Видишь, Аргивинянин, Посвящение, принятое мной более сотен тысяч лет назад,
оставило во мне еще много человеческого. Я полюбил тебя. Но нам не дано знать твоего
будущего.
– Отец мой, я не боюсь ничего. Отпусти меня, и как я не посрамил тебя в подземном
храме Богини Изиды, так не посрамлю и теперь. – И я получил благословение Гераклита и
отправился в Гималаи. В подземном зале Гималайских чертогов я был встречен тремя:
Царем и Отцом планеты Эммельседеком, завернутым в белый плащ, Арраимом и вечным
красавцем Гермесом. Нас было двенадцать, и мы услышали речь Эммельседека:
– Дети мои! Вы посылаетесь на испытание в иной мир. И там вам будут даны великие
задачи. Но там вы будете предоставлены только своей мудрости, ибо небеса будут для вас
закрыты. Весь мир будет глух к вам, и только со своей мудростью вы будете иметь дело,
говорю мало, дети мои, но вы меня понимаете. Готовы ли вы? Кто чувствует, что не готов,
пусть останется, ибо гибель неизбежна для не выдержавшего испытание, и мое отцовское
сердце обольется слезами! Мы все молчали. Никто не признал себя не готовым. Нас привели
в храм, где было двенадцать лож из камня. Нам дали ароматические напитки, и мы уснули
сном магов, лежа на этих мраморных ложах. Когда мы проснулись, мы увидели себя почти в
таком же храме, но странная картина представилась мне: невиданные окна, украшенные
цветами и странной живописью, Алтарь, не похожий на наш алтарь, тоже с какой-то
странной живописью и с какими-то странными письменами... Мы встали и подошли к окнам.
Перед нашими глазами представилось дивное зрелище: какие-то бесконечные дали, леса