ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.




Anima Mea. Моя душа

 

Автор: Proulxes

Переводчик: Favreau

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/9810045/1/Anima-Mea

Бета: Eternal Phobia

Персонажи: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Новый Мужской Персонаж

Рейтинг: NC-17

Жанр: Romance/Drama/Adventure/AU

События: Не в Хогвартсе, ПостХогвартс, Путешествие во времени, Воскрешение мертвых, Много оригинальных героев

Предупреждение: AU, ООС, Смерть персонажа

Саммари: Археолог Гермиона Грейнджер пережила войну. У нее все хорошо: есть любимая работа и добрые друзья. Так почему же последние одиннадцать лет она не находит себе места, и ей все время кажется, что в жизни чего-то не хватает? Возможно, найти ответ на этот вопрос еще сложнее, чем она думала.

Комментарии автора: Этот фик занял третье место в категории ангст/драма на конкурсе HP Fanfic Fan PollAwards осень/зима 2013 г.

Благодарности: Спасибо beaweasley2 и Clairvoyant за их неоценимую помощь и поддержку в написании этого фика. Я также хотела бы поблагодарить lyn_f, Astopperindeath, Linlawless и nagandsev, которые помогли мне разобраться с грамматикой и правописанием.

Комментарии от переводчика: Мамуля, ты лучше всех!

Размер: Макси

Статус: Закончен

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

 

 

Пролог

 

 

Ей снится все тот же сон.

 

Тошнотворно-сладкий запах пота, мочи и крови.

 

Страшный булькающий звук.

 

Ей снится, что она видит его ботинки, отчаянно скребущие каблуками по грязному полу.

 

Она поднимается, следует за Гарри и входит в комнату. Теперь ей видно его почти целиком, хотя плечо Гарри и закрывает обзор. Она становится справа от Гарри. Достает пустой флакон из бисерной сумочки и протягивает его другу. Она опускает взгляд и видит смесь крови, слизи и серебряных нитей воспоминаний, вытекающих из его глаз, рта и ушей.

 

Гарри собирает воспоминания. Зелёные глаза встречаются с чёрными. Дыхание лежащего на полу затихает.

 

Умер?

 

Две руки толкают Гарри в спину.

 

— Давай, Гарри. Тебе нужно обязательно посмотреть полученные воспоминания. И ты, Рон, иди с ним. Я сейчас.

 

Она бросается вперед. Кладет руки ему на грудь, ощущая пропитанную кровью ткань. Наклоняется — слезы падают на бескровное лицо. Сегодня так много смертей, но потом только эта будет преследовать ее.

 

Неожиданно он открывает глаза, судорожно вздыхает и, бессмысленно дернув руками, хватается за нее.

 

Адреналин взрывается в ее груди. О, черт!

 

— Рон! — кричит она.

 

Но никто не приходит.

 

Правой рукой он хватается за хроноворот, которой выпал из выреза ее кофты, когда она наклонилась. Она не знает, что делать. Кидается к сумочке, пытаясь там что-то найти. И наконец находит — экстракт бадьяна. Достаточно ли его? Она уверена, что зелья слишком мало, но все равно выливает всё, что есть, на пульсирующую рану. Он корчится от боли, и она в ужасе отскакивает назад. В этот момент тонкая цепочка, на которой висит хроноворот, рвется. Дрожащими пальцами она обыскивает его сюртук в надежде найти хоть что-то, что может помочь. Ей попадается склянка с крововосполняющим зельем, которое она выливает в открытый в муке рот. Он кашляет и давится зельем. Но этого все равно недостаточно. В отчаянии она наклоняется к нему и чувствует его прерывистое, неровное дыхание у себя на щеке. Его глаза полны боли, досады и гнева. Губы беззвучно двигаются, и ей кажется, что он произносит что-то нараспев. Неожиданно, она видит, как кровь хлынула из его рта и носа, смешиваясь с серебряными нитями, пачкая его лицо.

 

— О Господи, профессор!

 

Она опять кладет ему руки на грудь. Его пальцы, скользкие от крови, поворачивают хроноворот. Он смотрит ей в глаза, не мигая. Что это? Он просит прощения? Сердце колотится еще сильнее, и паника окончательно захлестывает ее. Его губы продолжают двигаться, и ей кажется, что он все еще пытается что-то сделать, что-то сказать. Она хватает его руки, надеясь помочь ему сосредоточиться.

 

— Профессор, как вам помочь? Я не знаю, что еще предпринять. Нам нужно добраться до больничного крыла, я уверена, что мадам Помфри смогла бы что-то сделать...

 

Кажется, он успокаивается от ее прикосновений, и губы его перестают двигаться. Но он продолжает смотреть ей в глаза, как будто хочет что-то сказать. Потом его лицо расслабляется, и он почти улыбается, прежде чем сомкнуть веки.

 

Она чувствует, что ее дергает словно крюком за живот, и ей становится трудно дышать. Слёзы застилают глаза, и она толком не может разглядеть очертания его тела. Инстинктивно она хватается за его сюртук и, вскрикнув, чувствует, как сильная боль пронзает её.

 

Его грудь вздымается.

 

Опускается.

 

И замирает.

 

оОо

Небольшая похоронная процессия собралась на берегу тихо замершего Черного озера.

 

Воспоминания рассыпаются на кусочки, прокручиваются вперед.

 

Картинки и эмоции мелькают перед ее внутренним взором.

 

Гроб из серого мрамора совсем не похож на белый гроб Дамблдора. Почему-то кажется, что белый цвет не подходит для человека, столько лет прожившего в тени.

 

Рон обнимает ее за плечи, пытаясь ее подбодрить, но понять все равно не может.

 

Ей так больно, что она физически ощущает эту боль в груди и где-то в животе.

 

Гарри произносит несколько слов об упущенных возможностях, сожалении и храбрости.

 

Кажется, что чувство вины его не оставляет, но большинство выживших в войне чувствуют себя виноватыми.

 

11 лет спустя

 

Она писала письмо:

 

"Дорогая Гермиона,

 

Я надеюсь, что у тебя все хорошо и что с работой тоже все в порядке. У нас в Хогвартсе особенных новостей нет. Гарри очень нравится преподавать (кто бы мог подумать?), да и я уже обустроилась. Детям здесь тоже очень хорошо, и Лили просто безума от тех живых солдатиков, что ты прислала на ее день рождения...

 

...я бы сказала, что она их любит слишком сильно: я постоянно о них спотыкаюсь или нахожу застрявшими в диванных подушках...

 

...я знаю, что сейчас ты очень занята раскопками, но в замке есть кое-что, что тебе стоит увидеть. Это в некотором роде загадка, и мне хотелось бы услышать твое мнение..."

 

Джинерва Поттер на мгновение замерла над письмом, прищурившись. Прошло уже десять лет с тех пор, как Гермиона вместе с Роном и Гарри уехала из Хогвартса. Однако, в отличие от Гарри, она покинула не только Хогвартс, но и Великобританию. После падения Волан-де-Морта началась настоящая суматоха в прессе, и Гермионе хотелось ее избежать. Чтобы восстановить память своим родителям, она уехала в Австралию, а потом и вовсе осталась там. Рону удалось заполучить контракт с "Сиренами Сиднея", профессиональной австралийской командой по квиддитчу, а Гермиона поступила в университет Маккуори учиться на археолога. После того, как Гермиона защитила докторскую, она работала на разных раскопках в Индонезии и в Европе. Она также находила время для того, чтобы писать исследовательские статьи и публиковать их как в магических, так и в маггловских журналах.

 

Поначалу Джинни казалось, что Рон и Гермиона неплохо ладят, правда, виделась она с ними редко. Однако со временем стало ясно, что они отдалились друг от друга. Гермиона нечасто приезжала с Роном в гости в Нору или на площадь Гриммо, ссылаясь на занятость на работе. Она вообще старалась использовать любой предлог, чтобы не возвращаться в Англию. Они так и не поженились и не обзавелись детьми. Это всех удивляло, так как Рон всегда говорил о детях, а Гермиона не могла надышаться на своих крестников и крестницу: Джеймса, Альбуса и Лили. После пяти лет контракт Рона закончился, и он стал играть за "Пушки Педдл".

 

Когда Рон вернулся домой на площадь Гриммо, Джинни прижала его в углу на лестничном пролете и попыталась выведать об их отношениях с Гермионой. Рон не был склонен к разговорам, а потому просто пожал плечами и не сообщил ей ничего конкретного. Однако Джинни не отступала, и под конец он сдался, сказав, что Гермиона изменилась: совсем отдалилась и погрузилась в работу с головой. "Ей захотелось сделать какое-то открытие, — произнёс Рон с горечью, — что-то такое, что прославит ее на весь ученый мир". Он с гневом отмел предположение, что у него кто-то завелся или что он сделал что-то такое, что могло бы вызвать недовольство Гермионы. "Ты знаешь, Джин, мне иногда кажется, что она так и не смогла оставить войну в прошлом", — сказал он и прошел в ванную комнату.

 

После того как они с Роном расстались, Гермиона так и не вернулась в Англию. И несмотря на все усилия, приложенные Поттерами, она с ними почти не поддерживала отношений, разве что присылала подарки на дни рождения детей да на Рождество.

 

Джинни опять посмотрела на пергамент. Как бы так написать, чтобы Гермиона заинтересовалась и все же вернулась обратно? Если написать слишком много, то Гермиона просто ответит письмом на письмо. Слишком мало информации — и она наверняка придумает очередной предлог и останется в Италии. Джинни провела пером по носу.

 

"...видишь ли, все дело в портрете директора Снейпа и... в тебе..."

 

04.05.2016

 

Глава 1

 

 

Доктор наук Гермиона Грейнджер, стоя на коленях, задумчиво отряхнула руки. Она внимательно посмотрела на изображение, которое она так старательно расчищала кисточкой. Судя по всему, находка очень хорошо сохранилась и представляла собой замысловатую мозаику середины первого века нашей эры. Последний месяц она работала на раскопках в Помпеях, надзирая за выемкой грунта на северо-западе от города там, где находился древний район городской застройки среднего класса. Ей помогала группа студентов из Италии и Австралии, которые хоть и были неопытными археологами, но с лихвой искупали это энтузиазмом и желанием учиться. Повинуясь какому-то инстинкту, она сосредоточила своё внимание на одном из домов и в награду нашла эту замечательную мозаику.

 

Был почти полдень, и она внезапно поняла, что солнце грозило сжечь неприкрытые плечи и шею. Она пробормотала еще одно охлаждающее заклинание, сдвинула широкополую шляпу чуть назад в надежде спастись от лучей и сделала глубокий глоток воды. Она уже привыкла к палящему солнцу южной Италии и, хотя другие археологи из группы уже давно укрылись под навесом, ели обед и обсуждали утренние находки, была слишком увлечена раскопками и забыла о времени. Замысловатая мозаика, которую она откапывала из слоя вулканической пыли, поглотила всё ее внимание. Конечно, она могла бы воспользоваться магией для того, чтобы удалить слой почвы, но считала, что работа вручную приносила лучшие результаты. И дело было не в ее умении управляться с волшебной палочкой, а в том, что ей доставляло удовольствие удалять слой за слоем и видеть, как древняя красота оживает, храня в себе неузнанную тайну.

 

Она опять взялась за кисточку. Пройтись ей один раз, другой. Сдуть пыль. Мозаика была размером примерно в три квадратных фута, а каждый изразец, составлявший её, был с ноготь. Она аккуратно смахивала вулканическую пыль от краев к центру. По мере того, как она продвигалась в своей работе, ее интерес возрастал. По краям изображение было украшено геометрическим узором, в котором переплетались разноцветные линии. Примерно через каждые шесть дюймов попадались римские цифры, которые, соединяясь с причудливым узором, образовывали свой особый рисунок. Гермиона нахмурилась и закусила нижнюю губу. Они ей что-то напоминали. Может быть, их цвет был знакомым, или всё дело во взаимосвязи цифр? Она точно не могла сказать. Она вытащила телефон и щелкнула пару фотографий, после чего вновь вернулась к своей работе.

 

Взмах кисточкой, и вот уже проступает центральная часть полотна. Видно, что это изображение человека. Римские портреты того времени, как правило, представляли из себя рисунки, и мозаики встречались очень редко. На самом деле до этого момента было известно только об одной такой мозаике. В преддверии нового открытия ее волнение усилилось. Ещё один легкий взмах кисточки, и портрет проступил более отчетливо. Теперь видно, что изображен кто-то с темными волосами. Х-м-м-м. Ну, в этом не было ничего удивительного, так как люди, жившие в этом районе до извержения вулкана, были черноволосыми. Попив воды, она сдула прядку волос с лица и опять склонилась над мозаикой. "Спокойно... не торопитесь, — в голове неожиданно всплыл голос из давнего прошлого. — Будьте точны, мисс Грейнджер. Точность очень важна, а иначе зелье будет загублено".

 

Еще взмах кисточкой.

 

Очертания портрета проступают все отчетливее.

 

Сдуть пыль.

 

Теперь видно бледную кожу.

 

Крупный нос.

 

Гермиона нахмурилась. Минуточку... Что это? Это лицо казалось ей знакомым. Зажав кисточку в руке, она опять наклонилась. Сердце колотилось у самого горла. Она почувствовала странный запах с металлическим привкусом, так напоминавший кровь.

 

Вдруг над ее головой раздался громкий клёкот, и огромный филин, вздымая пыль, приземлился рядом с Гермионой. От неожиданности она, не удержав равновесия, упала. Бутылка с водой опрокинулась и залила ее блокнот. Выругавшись себе под нос, и, раздосадованная своей реакцией, Гермиона мрачно посмотрела на почтальона. К счастью, она была одна, и ей не пришлось ломать голову, пытаясь объяснить своим коллегам, что тут делала огромная хищная птица с привязанным к лапе пергаментом. Она смахнула воду с блокнота. Ей повезло, что она делала записи карандашом, и они не пострадали. Филин гордо посмотрел на нее и протянул лапу с письмом.

 

Пошарив по карманам, Гермиона нашла недоеденный пакетик с арахисом и отдала его филину. Птица окинула ее презрительным взглядом и, схватив угощение, полетела к ближайшему дереву. Гермиона со вздохом поднялась на ноги и потерла ушибленное место. Она развернула послание, и глаза ее расширились от неожиданной радости — письмо было от Джинни. По мере чтения письма радостное выражение сменилось на задумчивое.

 

В тот год, когда Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, он узнал, что в кабинете директора отсутствовал портрет Северуса Снейпа. Гарри был удивлен и огорчен тем, что Снейп не был удостоен этой чести. Стоило только Мальчику-Который-Выжил-И-Победил-Темного-Лорда отправить несколько писем в министерство магии, а также в Придиру и Ежедневный Пророк, как пристыженные официальные лица тут же подписали все необходимые бумаги. Работа над портретом началась.

 

"...он, конечно же, это заслужил, не так ли, Гермиона? Ведь он так помог Ордену и умер такой ужасной смертью. К тому же, он всю жизнь любил маму Гарри..." — написала Джинни, прежде чем перейти к рассказу о том, как три недели спустя в замок прибыл художник Адегус Додж. Он привез с собой уже законченный портрет. — "На мой взгляд, портрет получился немного неправдаподобным, хотя тебе бы он наверняка понравился, ведь ты всегда была чуть-чуть неравнодушна к профессору", — писала Джинни. Готовый портрет повесили в кабинете профессора Флитвика, и художник приступил к заклинаниям, которые должны были его оживить.

 

Тут-то и начались все проблемы.

 

Портрет так и остался неподвижным. Все жутко смутились. Сначала официальные лица из министерства, а потом и представитель Хогвартса засомневались в правильности заклинаний. Несколько волшебников, включая самого Флитвика, проверили чары несколько раз. Ошибки не было. Тогда стали рассматривать и другие возможности. Может быть, все дело в том, как он погиб? А может быть, портрет не ожил из-за того, что Снейп сбежал со своего поста? Гермиона усмехнулась. "Снейп в своём репертуаре, — подумала она. — Скорее всего, он специально притворяется, что портрет не живой. И всё для того, чтобы вывести всех, в особенности Гарри, из себя". У Гермионы потеплело на душе от мысли, что ее резкому и саркастичному профессору удалось взять небольшой реванш. Её сердце пронзила мимолетная боль... Она опять принялась читать письмо от Джинни.

 

Минерву посетила прекрасная мысль опросить другие портреты в кабинете директора. Никто из них не мог его почувствовать, хотя ощущать друг друга они могли с легкостью. Никто из них не знал, почему. И ни у кого не было готовых решений. Дамблдор предложил пойти и пощекотать Снейпа, чтобы выяснить, не притворялся ли он. Однако, к его разочарованию, Дамблдору не удалось попасть в его портрет. Остальные портреты в кабинете только закатывали глаза. Гарри сильно огорчился. Представители министерства и журналисты пообещали вернуться, если разгадку удастся найти.

 

"Ну ладно, — подумала Гермиона. — Ты ведь начала письмо с того, что это имело ко мне какое-то отношение".

 

Она продолжила читать послание Джинни: "Ну что тебе сказать, Гермиона? Я уверена, что сейчас ты думаешь: "А я-то тут при чем?"..."

 

Гермиона виновато улыбнулась.

 

"Ну, на следующее утро Гарри вернулся к портрету в надежде во всем разобраться и обнаружил, что портрет изменился. Если по правде, то теперь он вовсе не похож на портрет..."

 

Гермиона отвлеклась от письма и посмотрела на мозаику у своих ног. Филин, прилетевший с посланием, крыльями разметал остатки пыли, что покрывали изображение.

 

Она внимательно изучала мозаику.

 

Потом она перевела взгляд на письмо в руке.

 

"...портрет превратился во что-то очень напоминающее мозаику. Внизу она украшена словами, написанными на латыни..."

 

Гермиона опять посмотрела на мозаику у своих ног.

 

На мозаичный пол, созданный около 79 года нашей эры.

 

На мозаичный пол, покрытый пылью из вулкана, который уничтожил все живое в городе Помпеи.

 

На знакомое изображения Северуса Снейпа, которое смотрело на нее из центра мозаики.

 

На мерцающие цифры по периметру портрета, которые, казалось, манили ее к себе, создавая притягательное ощущение магии.

 

На слова на пергаменте, зажатом в ее немевших пальцах.

 

На те же самые слова, написанные под портретом у ее ног.

 

"INVENI ME" — "Найди меня!" — перевела она на автомате.

 

"ANIMA MEA, HERMIONE" — "Гермиона, моя душа!"

 

Она наклонилась, нахмурившись. В задумчивости она дотронулась пальцем до портрета, обвела линии бровей, нос и губы. Гермиона вспомнила, когда в последний раз дотрагивалась до его лица. Сердце закололо, и знакомое чувство потери появилось где-то в животе и в груди. Столько горя и сожалений. Упущенная жизнь, даже и не жизнь вовсе. А разве у нее было по-другому? Лицо исказила гримаса боли, и горло перехватило. Казалось, что она была готова расплакаться. Она погладила мозаику рукой и опять почувствовала поднимающуюся боль в груди, даже где-то ниже — в животе. Острое сожаление, чувство потери, какое-то смутное желание и томление, какая-то невнятная надежда. За последние несколько лет эти чувства прочно поселились в глубине ее души, отдаляя ее от родственников и друзей.

 

Она опять обвела пальцами сначала его губы, а потом слова, написанные под портретом: "Anima mea… Причем здесь душа? Кто создал эту невозможную мозаику?" — подумала Гермиона. Она вновь посмотрела на цифры, расположенные по периметру портрета. Казалось, изразцы горели и сверкали на солнце.

 

Она дотронулась до изображения, и ей почудилось, что оно поддалось под ее пальцами. Опять возникло знакомое ощущение, будто ее рванули крюком за живот. Дыхание перехватило, и она почувствовала, как падает вперед, проваливается сквозь мозаику.

 

04.05.2016

 

Глава 2

 

 

Она падала вниз.

 

Пролетала через пространство.

 

Полная темнота, а потом — яркий свет.

 

Жара.

 

Чувство, как будто ее сжимали со всех сторон. У нее перехватило дыхание.

 

Металлический привкус крови во рту.

 

Пустота.

 

Возбужденные голоса.

 

Что-то жидкое стекло по ее лицу, заливая глаза, капая с носа.

 

Отплевываясь от воды, которую ей брызнули на лицо, Гермиона попыталась сесть. Сильные руки надавили на плечи, и кто-то вытер ей лицо.

 

— Нет, нет, — она опять попыталась сесть. — Джинни, да все нормально, пожалуйста, пусти меня...

 

— Tacete, ancilla, — взволнованно произнес баритон. — Рermissum mihi magna(1)...

 

— Magister, quid faciemus(2)? — отозвался более высокий голос.

 

— Da mihi linteum(3), — опять сказал первый говоривший, уже более спокойно.

 

Гермиона почувствовала какое-то движение рядом с собой.

 

— Что? — она попыталась приоткрыть глаза и сфокусировать взгляд на человеке, который придерживал ее за плечи. Голова просто раскалывалась. Во рту оставался привкус крови.

 

— Exspecto(4), — строго произнес голос.

 

"Что же происходит?" — Гермиона попыталась заставить голову соображать хоть немного. Она дотронулась до лба и с удивлением заметила, что пальцы окрасились в красный цвет.

 

Она почувствовала, как держащий ее человек зашевелился, мелькнула волшебная палочка, и ее коснулась волна магии. Она тупо уставилась на окровавленные пальцы. "Должно быть, я разбила лоб, когда упала", — подумала она.

 

— Vertere(5), — опять произнес низкий голос, и теперь она была уверенна, что он принадлежал волшебнику.

 

Гермиона расслабилась и подумала: "Все будет хорошо... всё будет хорошо".

 

Державший ее человек хмыкнул с удовлетворением и посмотрел на нее. Он опять вытер ее лицо и что-то пробормотал себе под нос. Солнце слепило, и ей не удавалось толком разглядеть его, хотя он определенно кого-то напоминал. Она попыталась сосредоточиться и все же понять, почему он казался ей знакомым. Безуспешно. Если бы только удалось сесть, она смогла бы разглядеть его лицо и понять, кто он. Она попыталась приподняться, и он наклонился к ней. Гермиона вдруг почувствовала толчок, словно кто-то ударил ее в живот.

 

— О Господи... — она попыталась что-то сказать, но накатила тошнота, и ее вырвало прямо на его черную тунику. Он не отстранился, но на лице появилось брезгливое выражение. Тяжело вздохнув, он опять вытер ее лицо окровавленной тряпкой.

 

— Поздравляю, мисс Грейнджер, — сказал Северус Снейп на чистейшем английском языке. — Похоже, вы нашли меня.

 

 

оОо

— Га-а-ар-р-ри-и-и! — вопила голова Джинни, высовываясь из камина. Гарри кинулся со всех ног на ее зов.

 

— Что? Что случилось? Что-то с детьми? — произнес он, запыхавшись, и только сейчас понял, насколько он был не в форме.

 

— Гарри! Срочно беги в кабинет директора, — приказала Джинни таким тоном, что сразу стало ясно, что лучше не спорить.

 

Он схватил горсть летучего порошка и ступил в камин.

 

Прибыв в кабинет Флитвика, Гарри отряхнулся от золы и оглядел группу людей, собравшихся перед портретом Снейпа.

 

Среди собравшихся были сам Флитвик, МакГонагалл и Трелони. Они все возбужденно переговаривались. Джинни схватила его за руку и нетерпеливо подтащила к остальным. Гарри подошел к портрету, и группа расступилась. Теперь ему было видно то, на что они смотрели с таким возбуждением. Он уставился на картину.

 

Снейп всё так же агрессивно смотрел на них. За ним, как и прежде, был виден дымящийся вулкан. Однако теперь рядом с ним, скрестив руки на груди и досадливо нахмурившись, стояла Гермиона Грейнджер.

 

Гарри открыл рот. Джинни сжала ему руку.

 

— Филлиус позвал нас, как только заметил, что изображение изменилось.

 

Гарри потряс головой, всё еще не сводя взгляда с портрета.

 

Сибилла Трелони тихо застонала. Никто не обратил на нее внимания.

 

— Нам нужно найти Гермиону, — решительно сказала МакГонагалл. И, сжав губы, вызвала патронуса.

 

— Найди Гермиону Грейнджер и попроси ее связаться со мной в Хогвартсе, — сказала она серебряной кошке. Та, кивнув головой, исчезла из комнаты.

 

— Она так и не ответила на моё письмо, — произнесла Джинни, нахмурившись. — Я надеюсь, что с ней ничего не случилось.

 

 

оОо

Когда Гермиона пришла в себя, ей сначала показалось, что она лежала на своей раскладушке на раскопках. Медленно она стала вспоминать все, что произошло днем. Она повернулась на кровати и с ужасом открыла глаза. Боль все еще пульсировала в висках. Она снова дотронулась до раны на лбу и нащупала туго замотанную повязку. Гермиона аккуратно села и тут же ощутила головокружение. Небольшая масляная лампа стояла на табуретке около входа. Свет от нее мягко освещал дверь и стены, но оставлял постель Гермионы практически в темноте. Пол был устлан камышом, и от этого в комнате стоял слегка затхлый запах. Рядом с кроватью находилась еще одна низкая табуретка. На ней расположился кубок с водой. Она заметила, что лежала на матрасе, застеленном шерстяной тканью, и была укрыта шкурой какого-то животного. Она погладила мягкую шерсть, потом провела рукой по ногам. Одета она была в рубашку, а джинсы, майка и ботинки куда-то делись. Внезапно она поняла, что нижнего белья на ней не было. Сердце заколотилось в груди, когда стало ясно, что и волшебная палочка тоже пропала.

 

Мысли медленно ворочались в голове. Воспоминания понемногу возвращались, но какими-то рывками, как кадры из немого кино. Она вспомнила, как упала на мозаику на раскопках дома в Помпеях. Должно быть, тогда она и ударилась головой. Ощупав рану еще раз, она попыталась встать, но всё опять поплыло перед глазами.

 

За дверью послышался какой-то шум, она открылась и пропустила в комнату маленького нервного человечка в тунике до колен. В руках перед собой он держал деревянный тазик. Отсвет от масляной лампы отбрасывал тень на его деликатные, но какие-то дерганные черты лица.

 

— Госпожа, — спросил он. — Вам лучше? Дурнота прошла?

 

Гермиона улыбнулась. Он что, подумал, что ее стошнит теперь и на него?

 

"О, черт", — она закрыла рот рукой, вспомнив, на кого ее вывернуло в прошлый раз.

 

Человечек вздрогнул и кинулся к ней с тазиком в руках.

 

— О, нет-нет, спасибо. Я думаю, что обойдусь в этот раз, — поспешила заверить она.

 

Он чуть расслабился и мимолетно улыбнулся.

 

Но все же, видно, на всякий случай, поставил тазик около ее кровати и сделал несколько шагов назад. Он стоял рядом с ней, заламывая руки. Эта манера поведения напоминала Гермионе домового эльфа.

 

Он прочистил горло.

 

— Господина сейчас нет, но он должен скоро вернуться, — начал он. — Мне было велено вам прислуживать, госпожа. Не нужно ли вам чего: может быть, вы голодны или хотите пить? Я могу предложить вам вина. Или, может быть, лучше молока? У нас есть хлеб, оливки и мед.

 

Он нервно переминался с ноги на ногу и выглядел так, словно опасался, что она исчезнет или взорвется.

 

— Да, я голодна, и было бы неплохо перекусить. Но прежде скажите мне, пожалуйста, где я нахожусь, кто вы и кто ваш хозяин, — Гермиона улыбнулась в надежде, что это его немного успокоит.

 

— Меня зовут Пертус, госпожа. Вы находитесь в доме целителя Северуса, что располагается в районе Фавн, в городе Помпеи. Сейчас лето первого года правления Тита Флавия Веспасиана, — ответил он, словно по заученному, и постарался расправить плечи.

 

Она не сразу поняла, что он произнес. "Если это правда... Минуточку, что он сказал? Первое лето правления... Помпеи... нет..." — подумала Гермиона и постаралась вспомнить всё, что знала из истории о Помпеях в первое лето правления Тита Флавия Веспасиана.

 

— Ой, мамочки, — сказала она и потеряла сознание.

 

(1) Лежи смирно, девчонка. Разреши мне...

 

(2) Учитель, что нам делать?

 

(3) Дай мне полотенце.

 

(4) Я жду.

 

(5) Переведи.

 

15.05.2016

 

Глава 3

 

 

— Пертус, ты предложил ей что-нибудь поесть? Быстро принеси хоть какой-нибудь еды.

 

Гермиона узнала голос Снейпа. (Снейпа!) Судя по всему, он был обеспокоен и раздражен. Прохладные руки провели по ее лицу и дотронулись до шеи. Она открыла глаза. Теперь в комнате было светло: лучи утреннего солнца проникали сквозь открытую дверь. Она уставилась на его бледную кожу с желтоватым оттенком и большой нос. Черные глаза блестели, брови были нахмурены, а губы — плотно сжаты. "Северус Снейп внимательно меня разглядывает", — подумала она, как в бреду.

 

— Я что, тоже умерла? — тихо спросила она.

 

Он приподнял бровь и ухмыльнулся.

 

— Я не думаю, мисс Грейнджер. Вы так уделали мою лучшую тунику, что не приходится сомневаться в реальности происходящего, — ответил он и, повернувшись, ловко подхватил склянку с прикроватного столика.

 

— Но ведь мы... похоронили вас, — тупо ответила она. — После битвы я вернулась за вами в Хижину. Вы были мертвы. Укус змеи вас прикончил. Я... и Гарри... мы видели, как вы умерли. Мы забрали ваши воспоминания.

 

— Конечно, как скажете, мисс Грейнджер, — резко заметил он. — И все же мы с вами опять встретились. Выпейте это. Этот напиток чуть взбодрит, к тому же вас будет меньше мутить.

 

Он положил руку ей на затылок, приподнял голову и поднес склянку к губам. Гермиона проглотила лекарство, все еще не веря своим глазам. Тотчас она почувствовала, как в голове прояснилось, и тошнота прошла.

 

— Сесть можете? — спросил он.

 

Гермиона вновь ощутила, как сжалось все внутри, когда Снейп взял ее за плечи, помогая сесть. Инстинктивно она тоже схватилась за него. Он тут же напрягся. Сквозь тонкую ткань материи она чувствовала тепло его тела. Краска смущения залила ее лицо, и она отодвинулась подальше.

 

— Да, я хотела бы вас порасспрашивать, — она попыталась придать уверенности своему голосу. В конце концов, она взрослая женщина, да к тому же еще и ученый.

 

— Неужели, мисс Грейнджер, — он привычно осклабился. — Я прямо-таки удивлен. Это ведь в порядке вещей, что молодая женщина, с который я был раньше знаком, выпала из портрета прямиком мне в руки.

 

— Хорошо, — опять начала она, хотя ей показалось, что ее голос звучал уже не так уверенно. — Давайте начнем с простых вещей: как вам удалось переместить меня сюда? Я была на раскопках в Помпеях и нашла мозаику с вашим изображением. Джинни мне также написала, что по краю вашего портрета в Хогвартсе были нарисованы римские цифры, точно такие же, что я обнаружила на мозаике. Ни одна из картин не двигалась, и это, наверно, означает, что ваша душа не переместилась в потусторонний мир, а осталась на земле. Но мы похоронили вас. Похоронили, понимаете? Я видела... я чувствовала ваше тело. Там ничего не осталось, только оболочка. Вы умерли. И как мы оказались в Помпеях в 79 году нашей эры? И почему на вашем портрете нарисованы римские цифры? И почему вы решили, что я смогу вас найти? И почему вы хотели, чтобы я вас нашла? И... и где моя одежда?

 

— Мисс Грейнджер, — Снейп перебил её нескончаемый поток вопросов. — Если вы помолчите хоть минуту, то я попытаюсь ответить на те вопросы, на которые сумею.

 

Снейп говорил, не повышая голоса, но эффект от его тихих слов был почти таким же, как и много лет назад, в ту пору, когда она была его ученицей. "И как это ему удаётся?" — подумала Гермиона и слегка покраснела.

 

— Итак, ваш первый вопрос. Я понятия не имею, как вы сюда попали, — на лице его застыло такое выражение, словно он пытался уйти от прямого ответа.

 

— Я читал во внутреннем дворике, — он махнул в сторону окна, из которого был виден перистиль. — Надо мной висел портрет, который недавно нарисовали по моему заказу. Вдруг откуда-то послышался жуткий грохот, и в следующую секунду вы свалились мне на колени. Стыдно признаться, но вы застали меня врасплох, и я уронил вас.

 

— Так вот почему у меня рассечен лоб, — сказала Гермиона и дотронулась до раны.

 

— Да, это объясняет и рассеченную голову, и сотрясение мозга, и то, что вас стошнило прямо на меня, — сухо заметил Снейп.

 

Он поднял руку, предупреждая дальнейшие расспросы.

 

— Ответ на ваш второй вопрос: я не представляю себе, как мы оба оказались в Помпеях. У меня не сохранилось воспоминаний о том, как я попал сюда, а также о том, как мне удалось пережить укус Нагайны. Моя память... искажена.

 

Он прикрыл глаза и продолжил:

 

— Я пришел в себя в этом городе. К своему удивлению, я обнаружил, что остался жив. Рана на шее была довольно болезненна, но уже затянулась.

 

На этих словах его лицо скривила печальная гримаса.

 

— Мне и раньше удавалось выжить после затей Темного Лорда, так что я пришел в Визжащую Хижину подготовленным, — закончил он и замолчал, задумавшись.

 

— На удивление, рана быстро зажила, — тихо продолжил он и оттянул край туники, открывая шрамы на бледной коже. Гермиона заметила тонкую золотую цепочку. На фоне его поврежденной плоти цепочка выглядела необыкновенно хрупко. У Гермионы перехватило дыхание, и, не думая, она протянула руку и дотронулась до неровных шрамов на горле. Она почувствовала исходившее от него тепло, хотя кожа на ощупь казалась прохладной. Задержав дыхание и застыв в неловкой позе, Снейп внимательно изучал ее лицо. Через секунду он отпрянул, будто его ужалили. Сердито на нее посмотрев, он вернул ворот туники на место.

 

— Вскоре я понял, что у меня нет возможности вернуться обратно, — продолжил он после паузы. — Мне удалось переместится во времени и в пространстве, что противоречило Основным законам магии Адальберта Уоффлинга. Я уверен, что вы читали об этом в одной из книг, которые так любите.

 

Он устало улыбнулся.

 

— Так что, мисс Грейнджер, мне пришлось начать свою жизнь заново. В конце концов, у меня есть... определённые способности. Со временем мне удалось завоевать славу целителя. Здесь можно найти или купить всё, что нужно для зелий. Благодаря своему господину и другим деловым связям, мне удалось обзавестись клиентами, и теперь я ни в чем не нуждаюсь. — Он обвел рукой комнату.

 

— Сказать по правде, я постарался оставить прошлое в прошлом. Постепенно острота воспоминаний стерлась, и теперь это больше похоже на сон. Моя новая реальность, то есть, моя жизнь в древней Италии, мне нравится намного больше, чем моё прошлое существование. Здесь я в безопасности, я больше не игрушка в чужих руках. И все, чего я хочу в жизни, это чтобы меня оставили в покое до конца моих дней, — произнес он с горечью.

 

Гермиона подумала о тех воспоминаниях, что Снейп передал Гарри, умирая на грязном полу в Визжащей Хижине. Ей вдруг стало понятно, что именно означала для него новая жизнь, особенно если учитывать все то, через что ему пришлось пройти ради любви к Лили.

 

— Так вот, мисс Грейнджер, — резко сказал он, — зная, как я всем доволен, вы теперь можете себе представить, насколько я обрадовался, когда вы свалились мне на голову. Я полагаю, вы решили меня спасти и вернуть в мою прежнюю жизнь, которая была так полна счастья и удовольствия от службы Темному Лорду.

 

Несправедливость утверждения и резкость его тона напомнили Гермионе, что она больше не одна из учениц в его классе. Она расправила плечи и села попрямее, попытавшись придать своему лицу подходяще вызывающее выражение.

 

— Том Риддл мертв, — прямо заявила она. — К тому же, я не мисс Г



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-21 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: