3. Идеи Маркса – их достоинства и недостатки.
Конкретнее данный аспект можно показать с помощью отношения Лейбница к Декарту. Лейбницу было 4 года в год смерти Декарта. Когда Лейбниц возмужал, то картезианство было модным и нанесло вред философии. В связи с этим Лейбниц всю жизнь не только признавал начало новой философии, связанной с Декартом (“Необходимость обновления философии” [161.3.116]), но и критиковал идеи Декарта и его последователей. Эти его идеи имеют значение и сейчас.
Амбиции Декарта были завышены (что ему можно простить, как и любому автору, см. Фонтенель). Главное – картезианская ортодоксальность его последователей дискредитировала замыслы Декарта [161.3.144 и далее, с. 154-155, с. 162].
Очень актуально звучит эта критика Лейбница с учетом того, что страна пережила в ХХ веке по отношению к идеям Маркса, Энгельса и Ленина. Кто притворно, а кто искренне были и остаются их последователями. При том “притворщики” были святее всех в “приходе классиков пролетарской идеологии”. Сколько исследователей они загубили в прямом смысле слова. Считали покушением любую попытку изменить букву апологетизируемого ими учения. Но даже искренним их последователям трудно было согласиться с признанием ошибок в трудах признаваемых ими классиков. В связи с этим актуальны следующие слова Лейбница: “Мне бы также хотелось, чтобы выдающиеся мужи оставили пустую надежду захватить тираническую власть в Философской державе и отказались от честолюбивых претензий на основании собственной секты, постоянно порождающих (к великому вреду для науки и в ущерб драгоценному времени) глупую пристрастность и совершенно бесплодные литературные побоища” [161.3.161]. Именно такой подход Лейбница к идеям Декарта: он воспринял их, но подверг критике их ограниченность. Аналогично надо относиться и к его собственным идеям – акцентировать не на его ошибках, а на его достижениях.
В целом, существует много явлений, которые противодействуют развитию науки. Гипотеза их соотнесений может быть следующей (смотри схему на следующей странице. Более содержательно смотри в 334).
Идеи
┌────┴────┐
наука ® ненаука
┌────┴────┐
просто ® псевдонаука
┌────┴────┐
паранаука ® лженаука
┌────┴────┐
просто® антинаука
Ненаукой является искусство, литература. И ничего плохого в этом нет. Они нужны обществу и, порой, лучше объясняют, чем наука, действительность, особенно в сфере общественной жизни.
Псевдонаука дает альтернативное видение объекта и может быть простым заблуждением, когда выдвигают какие-то идеи, которые не могут быть обоснованы.
Лженаука (фальсификация) – специально разработанные идеи, авторы которых сами понимают их ошибочность, но используют для того, чтобы добиться для себя какой-либо выгоды, например, защитить диссертации и т.п. «Слишком много откровенного бреда прикрывается авторитетом науки» [147]. «От имени науки высказывается кто угодно и о чем угодно» [там же, №41, с.1].
Антинаука – эзотерика, паранаука, мистика, астрология, теология, хиромантия, оккультизм, алхимия.
«…C критикой науки, развернувшейся в странах Европы и США в конце 60-х годов, где неприятие сциентизма и манипулятивной социальной технологии было направлено против науки как таковой» [А.П. Огурцов. См. 166.9].
Журнал «Компьютерра» 2001 года выбрал главной темой на год проблему науки. В журнале хорошо показана также проблема псевдонауки [см. также: Вопросы философии 2001, №6. Псевдонаучные знания в современной культуре. Материалы «Круглого стола»]. Создана комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований [148].
Теоретичность наука
Антинаучность антинаука
Механизм господства обскурантизма следует специально исследовать. Отметим здесь только некоторые его аспекты:
- политики, зная о могуществе красоты, подбирают себе красивых помощников. Но с древнего Китая известно - надо боятся красивых и красиво говорящих;
- не будучи способным разбираться в науке, они вводят рецензирование, которое убивает научные инновации;
- такую же функцию имеет и редактирование;
- спецхраны для особых книг, ЛИТ, господство в СМИ некомпетентных людей;
- монополизм на истину и война с «прожектерами»;
- Средства аттестации кадров и информации в стране и т.п.
С середины ХIХ века известны идеи и практика создания ассоциации исследователей как главной формы их организации в противовес академии. В.И. Вернадский пересказывал эту историю и говорил о попытках придания большего значения такой ассоциации на основе разработанного им устава и т.п. в 1902 году [45.153]. Это очень важный аспект науки в виду того, что работники академии становятся все меньшей долей исследователей. Тем не менее, они стремятся монополизировать науку и тем самым оказываются все более реакционной силой в науке. На эту тему имеется ряд специальных книг. И в развитых странах давно уже пошли по пути создания ассоциаций исследователей. Имеются такие попытки и в нашей стране по некоторым наукам. Тем не менее, пока нет адекватной практики – организации исследователей по интересам в масштабе страны.
«Несколько академиков, объединившись, могут, при желании, изгнать из науки даже гения, перекрыть дорогу в Академию явному таланту или протащить туда «своего» бездарного администратора от науки.
Большая бюрократическая прослойка в науке является полным хозяином в раздаче денег, должностей, вакансий в РАН, и это открывает ей путь по своему усмотрению делить блага, независимо от реальных заслуг» [85].
«Двери Российской Академии наук остались закрытыми для Сеченова, как закрыты они были для самых передовых русских ученых – Менделеева, Лебедева, Столетова, Мечникова, Тимирязева. Слава богу, не одни академики делали русскую науку» [325. 32].
Академик В.Н. Страхов создал общественное движение по защите науки. Он написал вариацию на тему песни «Варшавянки» песню «Страховянка», в которой показывает, что «темные силы науку гнетут», а поэтому он поднял «знамя борьбы за научное дело»…
Роль науки показана практически всеми великими ее представителями. «…Применение научных принципов было движущей силой прогресса …» [181.1. 612].
«…Наука дает людям не только счастье, но и мастерство в любом приобретении и деле» [Платон:227.1.169].
«Теория есть высшее благо и высшее добро» [Аристотель, Метафизика, См. Гегель, 65.1.428].
«Научные силы» [181.12.3] давно уже стали главными. «…Только ясный теоретический анализ может указать правильный путь в лабиринте фактов» [181. 37. 243].
Созидание действительного богатства зависит не от количества затраченного труда, а «скорее от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству» [181.46.2.213].
Гениальный шаг Маркса и Энгельса в истории мысли – диалектическая обработка науки [см. 161. 24. 264].
«…Науки приблизились к своему завершению, т.е. сомкнулись, с одной стороны, с философией, с другой – с производством» [181. 1. 599].
«Любите науку как жизнь». Многие исследователи указывали на то, что наука была их «главной любовью». Имеются такие положения у древних греков. В новое время, например, Бэкон отмечал свою «слишком пылкую любовь к науке» [40.1.147]. Наука была сильным и постоянным наслаждением Дж. Локка [169.1.81]. Это осознаю только сейчас, перерабатывая очередной раз первоисточники науки. В детстве этого не знал, и моя любовь к науке возникла под воздействием отца.
Предлагаемая гипотеза метанауки – результат не только моего поиска, но и отца – Георгия Кирилловича, брата Ивана Георгиевича, как и членов моей семьи – супруги Иры, детей – Сергея и Наташи. Исключая отца, мы с высшим образованием и среди нас три кандидата наук.
Отец с детства полюбил науку и, будучи шахтером, всю жизнь жил наукой. В конце жизни он так написал об этом: «Я рвался к науке в молодость свою, и меня держали клещи, то партработа, то судьба роковая. Наука – величайшее счастье жизни, а я не вкусил его. Не всякой жизни это дано. А надо бы. Пусть бы каждый человек нашей земли жил этим величайшим духом знания и познания мира».
Результаты научного поиска он резюмировал в автобиографии (см. 49) – «Тернистый путь познания» и «Дух – орудие жизни». Он закончил словами:
«В мире разум стал громаднейшим скоплением. Он также велик, его стало также много, как в Галактике звезд. И его, разум, стали валить на свалку, как в египетских городах вывозили мусор на свалку. Разум стал и силой в мире и тормозом, его продают как вещь, его творят как товар, его швыряют как нечисть, им убивают людей. Он стал добром и злом. Все это потому, что он, разум, – орудие жизни. Через разум добывают жизнь точно как за деньги.
Все, что разумно, то – необходимо.
Все, что необходимо, то – разумно.
Разум - Венец жизни,
Идея - её лучи».
Нам, своим сынам, он в детстве привил любовь к науке. Не помню его конкретных слов того периода, но могу привести его слова малолетней его внучке, написанные на подаренной им книге:
«Тане от дедушки в день посещения Ворошиловграда – Петровки. Мои мысли Вам – любите науку как жизнь. Пятница, 27-Х-1972» (выделено мной – ВАГ).
В течение всей своей жизни он поддерживал наш интерес к науке, нашу направленность на получение научных профессий, а затем и ученых степеней. Все это можно видеть в его книгах [см. 49;50;51]. В этом же ряду книги о его родине «Крутинка. ХХ век», 2-е изд., «Головка и головцы», подготовленные и изданные нами.
Он привлекал нас к своей научной работе. В начале 1950-х он разрабатывал экономические модели общественного воспроизводства. И нужно было много математических расчетов. В них участвовали и мы в меру возможности (мы тогда уже жили отдельно, так как учились в техникумах).
Отец поощрял наш самостоятельный научный поиск, поддерживал его справедливой критикой, участвовал в наших исследованиях. И сейчас хранится его критика моей кандидатской диссертации 1960-х – «Первоначальное накопление капитала». Когда я стал непосредственно работать над проблемой метанауки, то он также принял участие. Бандероль с рукописью «Метанаука» он получил 25.08.1973 года, а возвратил 19.3. 1974 г. Он читал и постепенно писал свои замечания в письмах [см. 50]. Затем он дал развернутую ее рецензию, в том числе постраничные замечания.
По отношению к науке у него был иной настрой: «Лучше писать науку, чем о том, как пишут науку. Мы критикуем того, кто пишет науку, а сами ее не пишем» [там же, с. 240-242]. «Я предпочел бы больше исследовать науку, при том одну, хотя бы маленькую, но грызть ее подобно мыши, и гляди, чего-нибудь бы, да и выгрыз. … Да, может быть, науки стали так велики, и их стало так много, что их надо приводить в порядок. Но что же, тогда следуйте своей дорогой, и пусть люди говорят, что угодно» [там же, с. 229].
Помню многие его идеи о научном поиске: «Наука… Как ее трудно выращивать» [там же, с. 67]. «Современная наука прочна как тот двестидвадцатитонный гранит, который ставят на площади Свердлова. Но она также застывшая, как он. Она также окаменевшая как некогда этот гранит» [там же, с. 71]. «Но экономист вне философии ничто» [там же, с. 108]. «Дайте … научно организовать жизнь» [там же, с. 115]. «Стремление к науке не определяется почестями, и если думать, что тяга к науке определяется почестями, а не желанием проникнуть в тайны мира, то это было бы пошлостью и даже шарлатанством» [49.203]. Данное его благословение движет 30 годами моей работы над метанаукой.
В начале «Метанаука» включала в себя много аспектов поиска по данному вопросу. В конце 1970-х годов вычленил из неё проблему технологии мышления. Её завершил депонированием рукописи «Диалектическое мышление» в 1990 году в ИНИОНе Академии наук, а еще через 10 лет изданием книги «Самоучитель мышления». Одновременно с этим продолжал работу и над тем, что осталось в «Метанауке». Затем вычленил из неё содержание книги «Философское основание теоретической науки» (ФОТН) и издал за свой счет ко Второму РФК 1999 года. Тогда же решил закончить «остаток метанауки» к Третьему РФК.
Названные три книги – элементы единого целого. И между ними нужно перераспределить некоторые идеи, что сейчас невозможно. Приходиться включать в «Метанауку» часть того, что должно быть содержанием ФОТН. Имеются и противоречия в трактовке некоторых идей в виду разновременности издания этих книг.
Перифраз мысли Р. Декарта [см. 87.156]:
| Жажда знаний – неизлечимая болезнь людей |
Любознательность
ученость
5. ФИЛОСОФИЯ
Философия является основанием науки и может быть
понята только с позиции науки. В связи с этим рассмотрим сначала проблему философии, ее функцию в научном отражении мира. Затем объектами станут
философствование, становление философствования, и, наконец, проблема диалектической логики как высшей
формы философствования в ее осмыслении Лейбницем.
5.1. Философия и филодоксия
Всеобщее недовольство современной философией обосновано ее состоянием. Фактически оно проявляет критику филодоксии в виду закона:
Коммерциализация
Дефилософизация
«Утверждение о катастрофическом для философии кризисе в ХХ веке стали вполне заурядными. Нередко речь идет об отсутствии предмета философии как академической дисциплины и, следовательно, об избыточности и даже бессмысленности философии как рода человеческой деятельности» [166. 73].
Критика философии – исходный фактор адекватной постановки проблемы для восстановления функции философии в общественном развитии. «Иного не дано»: если не восстановить эвристического могущества философии, то общество погибнет. Поэтому не следует жалеть усилий на это дело. Тем более все необходимое обществу уже создано великими мыслителями. Обществу надо только выявить накопленное по данному вопросу, синтезировать его и внедрить в жизнь. С этой задачей вполне по силам справиться истинным философам.
Главной причиной недостаточности науки для выполнения функции идеологии является то, что она не стала теорией. В свою очередь, причиной «научного застоя» следует считать неадекватность ее основания, прежде всего философии.
философия ® основание науки ® наука ®идеология.
Способы объяснения оснований науки многообразны:
А). Вводные темы учебных дисциплин, в которых излагают предмет и метод науки или что и как они объясняют. Иногда эти темы имеют большой объем, с помощью чего пытаются раскрыть содержание этих вопросов;
Б). Особые книги об основаниях конкретных наук, обычно это частные вопросы оснований, например, математика для экономистов, экономическая эпистемология, логика и т.п. При том естественно, что собственно математику не раскрывают в таких книгах;
В). Книги по универсальным основаниям всех наук:
· по отдельным их элементам;
· совокупности книг о разных аспектах оснований;
· система наук об универсальных основаниях всех наук. Эти науки должны быть изложены пропедевтично для разного уровня подготовки, по примеру математики. Особое значение имеет наиболее развитое их состояние, которое может мыслиться как постоянно уточняемый их идеал. К ним относятся когнитология, идеология, эпистемология, гносеология, методология, математика, логика, диалектика, науковедение, наукометрия, метанаука и т.п.
Содержание оснований науки. Прогресс науки зависит от ее оснований, главной из которых является философия. Первейшее условие представителя любой науки – усвоение оснований своей науки, в том числе и философского (смотри схему на следующей странице).
Случайные (произвольные) основания наук - исходная их форма. О них писал Гегель [см. 65.1.101]. В таком случае некоторые исследователи основанием считают и теологические требования.
Основания наук
┌───┴────┐
случайные ® неслучайные
┌───┴───┐
обзоры мнений ® позитивные
┌──┴──┐
факты ® рациональные
┌──┴──┐
математическое ®философские
┌───┴────┐
общие теории ® интеллектуальные
(онтология) ┌───┴────┐
гносеология ® методология (интеллектика)
На определенном этапе мыслители осознают необходимость специального исследования оснований науки. Естественно, что начальные рассуждения по данному вопросу примитивны и требуют развития.
Обзоры мнений. Люди обычно интересуются мнениями других. Наука включает обзоры мнений и их критику при осмыслении проблемы.
Позитивные основания наук. Основанием простых действий и лежащих в их основе знаний была эмпирия:
факты ® опыт ® практика.
Эмпирия (фактология или феноменология) может стать синтетическим описанием фактов в каждой конкретной сфере жизни. Её успех зависит от развития науки вообще.
Метод «проб и ошибок» не только первый, но и самый трудный, кровопролитный. И нет возможности его преодолеть, но можно и нужно его минимизировать переходом к другим основаниям науки.
Позитивное (индуктивное) основание науки известно с древности. Великим фактом индукции можно считать систематику Аристотелем животных. И пусть последующие философы дискредитировали данный аспект аристотелевизма, тем не менее, Аристотель не игнорировал фактологического основания науки.
Во втором тысячелетия нашей эры фактам придано большее значение. Становление этого процесса хорошо показано Минто. Особое значение в этом деле Ф. Бэкона. С тех пор индукция является содержанием частных наук. Факты - «собственное достояние» частных наук.
Фактологическое основание науки возможно и на основе здравого смысла. Гегель называл его рассудочной ступенью всеобщего развития науки [см. 65.1.58].
Эмпирики порой отрицают иные основания науки, но это пагубная крайность.
Рациональное основание известно давно. Первым его элементом является математика, ставшая фактически универсальным методологическим основанием науки.
Философское основание. «Первая философия» Аристотеля мыслилась им в качестве основания научного знания. Затем она была названа метафизикой, которая расширилась включением в нее теологии. Затем расчленили ее на логику, онтологию и теологию. В таком случае онтология становилась главным элементом метафизики. И против ее высшей формы – онтологии Вольфа была направлена идея Канта в «Критике чистого разума». Когда же некоторые кантианцы просто отбросили данную совокупность знаний, то это было движением назад. На самом же деле, Кант указывал направление вперед – разработать более содержательную науку о познании в качестве основания науки. Последователи Маркса разработали диамат как иную форму метафизики. И она была движением вперед и достаточной на своем уровне развития, но затем устарела, а поэтому, как и метафизика, потерпела поражение. В связи с этим возникла идея метанауки. Прочат на место метанауки и синергетику как универсальное основание.
философия ® «первая философия» ® метафизика ® онтология ® ®диамат ® метанаука (эпистемология).
Потребность теоретизации наук породила необходимость в философии как факторе качественного скачка науки.
Можно привести множество высказываний представителей нефилософской науки об их вере в эвристическую роль философии как фактора развития их науки. В частности, В.Ф. Гершанский в книге «Философские основания теории субатомных и субъядерных взаимодействий» пишет: «В рамках указанной проблемы решающую роль приобретает вопрос об эвристических основаниях в виде основополагающих принципов в процессе формирования данной теории» 72.3]. Одновременно он указывает позицию А. Эйнштейна по этому вопросу: «В наше время физик вынужден заниматься философскими проблемами в гораздо большей степени, чем это приходилось делать физикам предыдущих поколений. К этому физиков вынуждают трудности их собственной науки» [там же, с. 4].
Авторы большинства учебников по философии не отвергают методологической ее функции.
Сведем философское основание науки к двум элементам - интеллектуальному и онтологическому основанию науки.
Методологическое основание науки часто сводят к онтологическому основанию – учету общих идей при рассмотрении частных проблем. Это можно считать главной парадигмой экономической науки. Надо развести эти два основания науки и не подменять их друг другом.
Онтология мыслилась общим рациональным основанием всех наук. К новому времени она устарела и была не адекватна потребностям. Поэтому правомерно ее отрицание. Необходимость же такого основания науки заставила Гегеля предпринять попытку написания энциклопедии философских наук, оцененной Энгельсом в качестве последней попытки создания натурфилософии. Гегель разрабатывал не натурфилософию, а адекватную современным потребностям систему общих наук в качестве онтологического детерминатора содержания частных наук. И в этом он был прав. Гегель не претендовал на решение проблемы, а только на ее постановку. Об этом четко сказано у него самого и его комментатора Ситковского [см. 65.1.50, где есть ссылки на параграфы 16 («начало») и 90 («суммарно»)].
Ученые должны разработать общие науки в качестве основания для решения частных проблем своих наук. Как представителю общей теории экономики (политэкономии, фундаментальной экономики и т.п.), очевидна необходимость общей теории экономики для систематики всех экономических наук, поддержания их интегративности, плодотворности и т.п. Аналогично осознание онтологического значения общих теорий денег и техники для систематики наук о деньгах и технике.
Общие теории каждого комплекса наук должны разрабатывать не философы (как это пытался сделать Гегель), а представители этих наук.
Интеллектуальное основание науки состоит в системе гносеологии и методологии.
Гносеология (теория знания) должна давать представление о структуре всех знаний, об их делении на науки и учебные дисциплины.
Методология (теория познания) призвана обеспечить умение мыслить и тем самым упорядочивать наиболее развитым способом - системно (теоретически) знания.
Интеллектуальное основание науки имеет определяющее для нее значение, а поэтому важно осмыслить его следующие аспекты:
А). Потребность науки в философии;
Б). Эволюцию философии и систему ее форм;
В). Прагматизм философии.
В целом, при развитии науки нужно не игнорировать философию, а осмыслить ее в качестве исторической попытки создания средства для перехода науки с уровня доктрин на уровень теорий. А поэтому необходимо дать ей оценку в целом. Следует осознать ее как эволюционную философию или универсальную эпистемологию.
“Что такое философия?” Философы обычно исследуют феномен «науки». Представители науки должны также исследовать феномен «науки». В связи с этим им следует понять сущность философии и дать анализ тенденций ее превращения в науку о науке, в теорию науки, интеллекта. Данный вопрос о философии задавали всю ее историю. В частности, Ж Руссо: «Что такое философия? Что содержит писания наиболее известных философов? Каковы уроки этих друзей мудрости? Если их послушать, разве нельзя их принять за толпу шарлатанов, что кричат каждый свое на общественной площади: идите ко мне, только я один никогда не ошибаюсь» [см. 97.17].
В.Н. Кирсанов писал о нищете философии – «много философов – мало философии» [см. 130.4]. «Никогда прежде ни одно государство не имело столько ученых и при этом так остро не испытывало дефицита философской мысли» [там же, с. 22]. Данную его идею покажем графиком:
Число философов
Значимость философии
«Вопрос «Что такое философия?» до сих пор является открытым» [296.5]. Для ответа на него следует строго различать такие понятия, как:
мудрость ® софия ® философия.
Мудрость возникает стихийно в меру накопления опыта, что происходит обычно с возрастом. Отсюда ее понимание в качестве «мудрости седеющей бороды». В частности, это имеется у Алкуина (730-804 гг.) [см. 1.1.312].
Возраст
Мудрость
«… Нам отчаянно не хватает мудрости. … Ее так высоко ценят все великие религии. И иудеи, и христиане заявляют, что «мудрость – это величайшее благо», а Коран провозглашает: «Те, кому дана мудрость, воистину обрели изобилие благ». В Индуизме развитие мудрости – это один из основных духовных путей Йоги, тогда как в Буддизме мудрость иногда считается выдающейся духовной способностью. Что же такое мудрость и как ее воспитывать» [285.220]. «Интеллект – это способность учиться, понимать и мыслить ясно и логично». «...Мудрость происходит от применения интеллекта к пониманию главных вопросов жизни» [там же].
София – обучаемая мудрость. Ее существование в качестве софистики не было бесплодным, хотя она не достигла поставленной цели.
Философия выросла из софии в меру разработки правил мышления и т.п. И с тех пор философия господствует над исследователями, знают они это или нет, хотят этого или нет [см.: 181.20.525]. «И... мир полон ее системами...» [169.3.588].
Приобщение к философии происходит по-разному. Можно образно выделить две формы философов - профессионалов и любителей. Философы по образованию вынуждены ассимилировать все содержание современной философии. Это рационально для педагогов философии, но противопоказано исследователям философии. На этот счет высказано множество справедливых оценок известными людьми.
По Декарту: «… Всего меньше учившиеся тому, что до сей поры обыкновенно обозначали именем философии, наиболее способны постичь подлинную философию» [87. 306]. А. Шопенгауэр писал «Ничто не вредит философии в такой мере, как профессора философии на содержании …» [319.6.28]. Интересно и мнение Дицгена: «Характерная особенность профессора философии в том, что он не философ, и наоборот, характерная черта философа в том, что он не профессор» [см. 161.29.378].
Философы-самоучки являются «самозванцами». Они выбирают из существующей философии только то, что им нужно. У каждого из них «свое рациональное зерно», и не всегда оно рационально. Для исследователя таковым является все то, что помогает овладеть могуществом теоретической науки. В частности, такую функцию имеет философия как метанаука.
Данная гипотеза метанауки относительна, и ее следует творчески развивать ее сторонникам. Её основанием было множество философских направлений ХХ века, в том числе акмеология, “живое мышление”, экософия, дианетика. И многое из них не воспринято здесь. У оппонентов данной гипотезы имеются рациональные зерна и их очень трудно выделить. Тем не менее, это следует делать для того, чтобы осмыслить философию как важнейшее основание экономической науки. Этот вопрос затронут в ряде работ. Не повторяя их здесь и не раскрывая всей проблемы, отмечу возможности теоретизации философии.
В литературе высказаны мнения о необходимости отказа от термина “философия” ввиду его неопределенности и разноречивости. С этим можно согласиться. Термин «философия» можно и сохранить, называя им основание науки. Именно это чаще всего и называют философией. В то же время, необходимо иметь в виду, что не сам термин "философия" создает основные затруднения в философском подходе к действительности, а содержание философии.
Проблема философии. Философы прошлого были исследователями различных объектов и тем самым внесли свой вклад во многие конкретные науки. Обособление этих наук от философии предполагало уменьшение объекта философии. Ограничение объекта философии достигло предела, требующего принятия особого решения. Сохраняется ли философия сама по себе или она превращается в науку, имеющую свою нишу или объект? Сохраняющаяся в чистом виде философия оказывается филодоксией, а одновременно происходит становление научной дисциплины, имеющей строго определенное значение – метанауки (эпистемологии), как философии третьего тысячелетия.