РАСПИТИЕ ШАМПАНСКОГО ГИТЛЕРА.

Берхтесгаден
1 – 8 мая 1945.
Первые два дня мая рота двигалась на юг от Мюнхена, медленно пробираясь сквозь потоки немецких солдат, идущих в противоположном направлении. Часто там было больше вооруженных немцев, движущихся на север, чем американцев на юг. "Мы с большим любопытством смотрели друг на друга", вспоминал Уинтерс. "Я уверен, что обе армии разделяли общую мысль: просто оставьте меня в покое. Все, чего я хочу – покончить с этим, и пойти домой".
3 мая полковник Синк получил приказ привести 506-й в готовность выступить на следующий день в 09.30 на Берхтесгаден.
Берхтесгаден был магнитом для подразделений всех армий, находящихся на юге Германии, в Австрии и Северной Италии. Находящийся южнее Зальцбурга, баварский горный городок Берхтесгаден был Вальхаллой для нацистских богов, господ и повелителей. Там была резиденция Гитлера. Горное пристанище, находящееся на вершине 8000-футовой скалы (2440 м), называлось "Адлерсхорст"*. Благодаря выдающемуся мастерству дорожников автомобили могли добраться до парковки, расположенной на несколько сотен футов ниже. Там находилась шахта, врезающаяся в центр горы, к лифту, поднимающемуся в "Адлерсхорст". Стены лифта были покрыты сусальным золотом.
Именно в Берхтесгаден прибывали европейские лидеры в конце 30-х годов, чтобы быть униженными Гитлером. Даладье из Франции, Муссолини из Италии, Шушниг из Австрии, Чемберлен из Великобритании и прочие. Они боялись Гитлера, равно как и весь остальной мир. Теперь, когда Гитлер был мертв, страх исчез, но это лишь подчеркивало восхищение Гитлером и его любимым местом, в котором, казалось, был один из ключей к его характеру.
Именно Берхтесгаден был местом, куда стекалось самые высокопоставленные нацистские лидеры, чтобы быть рядом со своим фюрером. Гиммлер, Геринг, Геббельс, Мартин Борман имели дома в этом месте. Там находился невероятный жилой комплекс для эсэсовцев.
Именно в район Берхтесгадена была привезена большая часть награбленных богатств, собранных нацистами со всей Европы. Это место было набито деньгами, как в золоте, так и в валютах десятков стран, сокровищами искусства (в одной лишь коллекции Геринга было пять полотен Рембрандта, Ван Гог, Ренуар, и многое другое). Оно буквально лопалось от выпивки, ювелирных изделий, потрясающих автомобилей.
Таким образом, Берхтесгаден обладал двойным притяжением: символическое логово безумного стремления Гитлера к власти, а также лучшая в Европе возможность пограбить. Все стремились попасть туда – французы, наступающие бок обок со 101-й, британцы, подошедшие из Италии, немецкие лидеры, желающие, заполучить свое имущество, и каждый американец в Европе.
Рота "Изи" опередила всех.
4 мая 101-я колонной двинулась по автобану, соединяющему Мюнхен с Зальцбургом, со 2-м батальоном в голове. Американцы проследовали через Розенхайм и Чимзее. В Зигсдорфе они свернули направо, на дорогу, ведущую прямиком в Берхтесгаден. Пройдя по ней около 14 километров, они уперлись в хвост 2-й французской бронетанковой дивизии – первой дивизии, вошедшей в Париж, возглавляемой ее знаменитым командиром генералом Жаком Филиппом Леклерком.
2-я бронетанковая предположительно должна была всю прошедшую неделю находиться на правом фланге 101-й, однако американцам не удавалось поддерживать связь с ней. Французы на минуту появлялись в одном месте, а на следующую уже исчезали. Все это время, насколько могли понять американцы, они грабили все на своем пути по Германии. Как только награбленного набиралось на грузовик или два, они отправляли его домой, во Францию. Теперь они жаждали попасть в Берхтесгаден, находящийся в горах к югу, всего в часе езды или около того. Но французов остановил взорванный мост через глубокое ущелье. У них не было мостового оборудования, кроме того, некоторое количество фанатиков-эсэсовцев удерживало южную сторону ущелья, используя автоматическое оружие и минометы.
"Изи" и остальные подразделения 2-го батальона смешались с французами. Все они стояли, наблюдая за ведущейся на предельной дистанции, бесполезной перестрелкой, ожидая, пока вперед выдвинутся инженеры 101-й. Уинтерс спросил Синка, не хочет ли он отправить взвод, чтобы обойти немецкий блокпост с фланга. "Нет", ответил Синк, "Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал".
Это было разумно. Не имело никакого смысла нести потери на этом этапе войны. Однако там был Берхтесгаден – прямо за блокпостом, почти у них в руках. Синк изменил свое мнение. "Выведите 2-й батальон обратно на автобан", сказал он Уинтерсу, "и посмотрите, нельзя ли обойти этот блокпост и добраться до Берхтесгадена". Если он добьется успеха, Синк хотел, чтобы он приберег знаменитый Берхтесгаденер Хоф** для штаба полка.
Уинтерс повел батальон обратно на автобан, а затем на восток до Бад Райхенхаль, где другой взорванный мост заставил американцев остановиться на ночь. На следующее утро, 5 мая, с ротой "Изи" во главе, 2-й батальон беспрепятственно доехал до Берхтесгадена и взял город без единого выстрела.
Это было похоже на сказочную страну. Заснеженные горы, темно-зеленые леса, звенящие ледяные ручьи, пряничные домики, причудливые и красочные наряды местных жителей несли усладу глазам. Пища, спиртное, условия проживания, а также множество женщин из вспомогательных подразделений Люфтваффе и Вермахта вкупе с последовавшими за солдатами бывшими обитательницами различных лагерей давали усладу телу.
Первым делом было размещение. Уинтерс и лейтенант Уэлш отправились в Берхтесгаденер Хоф. Подходя к главному входу отеля, они увидели исчезающие за углом спины обслуживающего персонала. Они вошли в главную обеденную залу, где увидели официанта, укладывающего большой набор столового серебра в четырехфутовый ящик с бархатной подкладкой.
Не было никакой необходимости приказывать. Уинтерс и Уэлш просто направились к человеку, который тут же сбежал. Американцы разделили серебро между собой. Сорок пять лет спустя они оба все еще пользовались дома серебряными приборами из Берхтесгаденер Хоф.
Получив в этом месте все наиболее желаемое, Уинтерс выставил на территории отеля усиленный караул, "чтобы остановить дальнейшее разграбление", как он с невозмутимым видом высказался во время одного из наших интервью. Однако он ругал себя: "Каким дураком я был, не отдав это место 2-му батальону", потому что когда туда прибыли штабы полка и дивизии, они растащили все движимое имущество.
Уинтерс выбрал один из домов нацистских чиновников, расположенный на склоне горы, возвышающейся над долиной Берхтесгадена, для размещения штаба своего батальона. Он сказал лейтенанту Ковингу, своему зампотылу, пойти туда и сказать тамошним жителям, что у них есть пятнадцать минут, чтобы покинуть помещение. Ковинг был молодым офицером, попавшим в подразделение в середине февраля, еще в Хагенау. Он не имел боевой закалки. Через несколько минут он вернулся и сказал Уинтерсу: "Они сказали нет, они не уйдут".
"Следуй за мной", заявил Уинтерс. Он подошел к входной двери, постучал, и когда женщина ответила, объявил: "Мы вселяемся. Прямо сейчас!" И именно так и поступил вместе со своим штабом, поскольку немцы немедленно куда-то исчезли.
"Чувствую ли я себя виноватым по этому поводу?" спрашивал себя Уинтерс во время интервью. "Беспокоит ли меня совесть за захват этого красивого дома? Нет! Мы жили в окопах в Нормандии, мы были в грязи в Голландии и в снегу в Бастони. Всего несколько дней назад мы видели концлагерь. Эти люди были причиной всех этих страданий. У меня не было никакого сочувствия к их проблемам, и я не считаю, что должен был им что-то объяснять".
Нижние чины также не испытывали ни малейших проблем, физических или моральных, занимая казармы СС – жилой дом в альпийском стиле, являвший последнее слово в современном дизайне, инженерном оборудовании и внутренней отделке. Офицеры и сержанты разместились в роскошных домах нацистских чиновников, возвышающихся на склонах с видом на Берхтесгаден.
Уинтерс расставил по городу караулы, основной целью которых было регулирование движения, а также сбор сдающихся немцев для направления их в тыловые лагеря военнопленных. Таким образом рядовой Хефрон оказался в группе, находившейся на перекрестке, когда с горы спустилась колонна из тридцати одного автомобиля. Во главе ее был генерал Теодор Толсдорф, командир LXXXII корпуса. Это был эксцентричный тридцати пяти летний пруссак, едва не установивший рекорд по скорости продвижения в Вермахте. Он был ранен одиннадцать раз и среди своих людей был известен как Толсдорф Безумный из-за своего безрассудного отношения к жизни – как их, так и своей собственной. К вящему интересу личного состава роты "Е", он командовал 340-й фольксгренадерской дивизией 3 января, во время ожесточенных боев в Буа Жак и окрестностях Фоя и Новиля.
Толсдорф ожидал, что сдастся со всеми почестями, а затем будет иметь возможность достойным образом жить в лагере для военнопленных. Его колонна была нагружена личными вещами, спиртным, сигарами и сигаретами вкупе с множеством сопровождающих его подружек. Хефрон был первым американцем, с которым столкнулся этот отряд. Он остановил колонну. Толсдорф сообщил, что хочет сдаться. Хефрон подозвал оказавшегося поблизости 2-го лейтенанта. Толсдорф послал лейтенанта поискать кого-то, более подходящего по званию. Хефрон, тем временем, воспользовался возможностью "освободить" Люгер и портфель генерала Толсдорфа. В последнем он нашел пару Железных крестов и 500 порнографических фотографий. Ему подумалось: "Пареньку из Южной Филы сдается целый фрицевский генерал – весьма неплохо".
Все хватали добычу в бешеном темпе. Немецкие солдаты были повсюду: Вермахт, Ваффен-СС, Люфтваффе. Офицеры, унтера, рядовые – ищущие, кому бы сдаться. И роты "Дог", "Изи" и "Фокс" 506-го полка были первыми, добравшимися до них. "У этих солдат", писал Вебстер своим родителям 13 мая, "мы добывали пистолеты, ножи, часы, шинели на меху, камуфлированные куртки. Большинство немцев отдавали их достаточно по-доброму, но время от времени попадалась личность, не желающая быть освобожденной от лишнего веса, например, часов. Однако сунутый в лицо пистолет может убедить кого угодно. Теперь у меня есть Люгер, два P-38, пистолет-пулемет Шмайссера, две десантных куртки, одна камуфлированная зимняя куртка, несколько нацистских флагов примерно три на два фута, и часы".
Гнездо Орла было основательно обработано военно-воздушными силами. Лифт, ведущий к нему, был выведен из строя. Но для людей, бесчисленное количество раз бегавших вверх и вниз по Курахи, восхождение на вершину было скорее прогулкой, чем испытанием. Элтон Мур был одним из первых, попавших туда. Среди щебенки он обнаружил два фотоальбома Гитлера, заполненных фотографиями известных европейских политиков, бывших гостями Гитлера. Один из офицеров роты потребовал, чтобы Мур отдал альбомы ему. Мур отказался. Офицер принялся грозить ему трибуналом.
Мур был из взвода Маларки. Тот бросился в штаб батальона, к Уинтерсу, и объяснил ситуацию. Уинтерс приказал своему водителю джипа "отвезти Маларки обратно в расположение и вернуться с рядовым Муром и всеми его вещами". Когда Мур прибыл, Уинтерс назначил его водителем в штабе батальона. Так что Мур смог забрать альбомы с собой, домой в Каспер, штат Вайоминг.
После того, как они позаботились о жилье и награбили больше, чем могли унести, или надеялись как-то дотащить до дому, следующей вещью, необходимой этим молодым американцам, были колеса. Не проблема: автопарки в городе и его окрестностях были полны немецких армейских грузовиков, седанов, Фольксвагенов и многого другого, в то время как роскошные автомобили были разбросаны по городу и стояли в гаражах при возвышающихся на склонах домах. Сержант Хейл раздобыл пожарную машину "Мерседес" с колоколом, сиреной и синими маячками. Сержант Тэлберт получил один из автомобилей, использовавшихся в ставке Гитлера, с пуленепробиваемыми дверями и окнами. Сержанту Карсону досталась машина Германа Геринга, "самый красивый автомобиль, какой я когда-либо видел. Мы лазали по ним как дети. Мы были королями дороги. Мы нашли капитана Спирса. Он тут же взял управление на себя, и мы покатили: через Берхтесгаден, по горным дорогам, по местам с фермами, выглядящими как картинки в альбомах.
По мере того, как 7 и 8 мая в Берхтесгаден прибывало все больше высоких чинов, капитану было все труднее сохранять "Мерседес" за собой. Спирс получил приказ передать его в штаб полка. Карсон и Билл Хауэлл болтались возле машины, когда Спирс принес печальное известие.
Карсон спросил Хауэлла, как он думает, действительно ли его стекла пуленепробиваемые. Хауэлл тоже засомневался. Так что они отошли на десять ярдов от левого заднего стекла, нацелили свои M-1 и выстрелили. Окно разлетелось вдребезги. Они подобрали осколки и удалились в тот самый момент, когда капитан из полка пришел, чтобы забрать машину.
Перед тем как Тэлберт отдал свой Мерседес, он также произвел несколько экспериментов. Он смог доложить Уинтерсу, что окна были пуленепробиваемыми, но если использовать бронебойные боеприпасы, с ними можно управиться. Уинтерс поблагодарил его за исследования, согласившись, что никогда не знаешь, когда такая информация может пригодиться.
Личный состав устроил еще один эксперимент. Они спустили воду из радиатора Мерседеса, чтобы посмотреть, сможет ли он работать без нее. Касательно третьей роскошной машины, они решили, что перед тем как отдать ее, стоит посмотреть, сможет ли она пережить 30-метровый полет, так что они столкнули ее со скалы.
Таким образом, люксовые машины достались высшим чинам без стекол и воды, или разбитыми (у Мерседеса Тэлберта при попытке подняться по дороге в Орлиное гнездо сгорел двигатель). Люди пересели на грузовики, мотоциклы, Фольксвагены, разведывательные автомобили и т.п. которые тоже были достаточно хороши. И в любом случае топливо было таким же бесплатным, как и машины. Американцы просто заливали полный бак и уезжали.
"Это было удивительное чувство", вспоминал Уинтерс. "Вы не представляете, какая у нас была власть. Все, чего нам хотелось, мы просто брали".