позитивного (научного).
Вершиной исторического прогресса Конт называетэпоху науки. Ее характерные черты:
1) мирное общежитие людей; 2)расцвет промышленного производства;
на смену власти монарха и аристократии приходитновая система власти - социократия.
Необходимость государства - объединение индивидуальных интересов ради достижения общих целей.
Солидарность в обществе поддерживается не только материальными факторами, но и моралью. На позитивной стадии к власти должны прийти представители буржуазии и позитивная церковь. Духовную власть осуществляют люди умственного труда, т. е. мыслители,писатели, поэты, ученые и т. д.
Конт выступает как активный сторонник усиления роли государства в жизни общества.Конт видит потребность в двух типах власти - светской и духовной. На всех трех стадиях развития общества присутствует подобное разделение. На теологической стадии светскую власть осуществляют вожди,
а духовную - жрецы. На метафизической стадии пишущие законы владеют светской властью, а философы, публицисты и художники - духовной. На позитивной стадии к власти должны прийти представители
буржуазии и позитивная церковь соответственно.Необходимо учреждение новой религии - культа высшего существа (под ним фактически понимается все человечество). Духовную власть осуществляют люди умственного труда (мыслители, писатели и поэты,ученые и т. д.). Конт выступает как активный сторонник усиления роли государства в жизни общества. В его позитивном обществе (социократии) трудящиеся находятся под пристальным контролем церкви и государства. Он выступает против концепции прав человека. Конт считал, что они лишь подрывают общество. В позитивном государстве должны главенствовать обязанности, а не права.
30. Возникновение юридического позитивизма и его особенности
В результате буржуазных революций в развитых странах Европы были проведены преобразования правовых систем, особенно частного права, непосредственно связанного с регулированием товарно-денежных отношений. Юридическое мировоззрение воплотилось в действующем, позитивном праве. Этим обусловлены отказ большинства буржуазных теоретиков от идей естественного права и критика этих идей. То и другое нашло выражение в юридическом позитивизме, выступившем против дуализма теории естественного права, т.е. против представления о существовании рядом с позитивным правом более высокого по своему значению права естественного, требующего воплощения в законодательстве. Критика идей естественного права содержалась в трудах Бентама, а отказ от этих идей продемонстрировали уже комментаторы послереволюционного законодательства Франции: "Я не знаю, что такое гражданское право, - рассуждал один из них, - меня интересует только Гражданский кодекс". Отождествление права с законом имело четко выраженные идеологические и практические цели. Оно было направлено против оценки и критики позитивного, уже действующего права гражданского общества с позиций естественного права (еще сохранявшего гуманистический заряд романтических иллюзий революционной эпохи). К критике естественно-правовой теории юридический позитивизм подошел иначе, чем историческая школа права. В отличие от последней, поначалу использовавшей терминологическую оболочку опровергаемой теории (естественное право в трактовке Г.Гуго тождественно позитивному), юридический позитивизм с самого начала принципиально отрицал иное право, кроме позитивного (отсюда само название этого направления). В поле зрения юридического позитивизма - не исторически сложившийся обычай, а закон, нормативный акт, установленный властью; происхождение закона, его обоснование, изучение причин его принятия вообще выводятся за пределы правоведения. Наконец, отождествление права с законом ("тексты закона дают право") обусловило распространение юридического позитивизма по мере ликвидации феодальных институтов и воплощения буржуазных правовых принципов в нормативных актах.
Одним из первых представителей юридического позитивизма был ученик Бентама Джон Остин (1790 - 1859 гг.), издавший в 1832 г. книгу "Лекции о юриспруденции, или философия позитивного права". Термин "право", писал Остин, используется в самых разных смыслах: для обозначения не только права, но и религиозных догматов, правил морали, законов природы: это существенно мешает точному определению предмета юриспруденции. Остин различает и разграничивает этику (область оценок, суждений о добре, зле и др.), науку о законотворчестве (представления о том, каким должно быть право) и собственно науку о праве, юриспруденцию. Последняя "имеет дело с законами, или правом в собственном смысле этого слова, без рассмотрения того, плохи они или хороши". В таком понимании право - приказ власти, обращенный к управляемому, обязательный для подчиненного под угрозой применения санкции в случае невыполнения приказа. Первостепенное значение для юриспруденции имеет формальная логика, или "логика правовых конструкций".
Возникновение юридического позитивизма связано с укреплением и совершенствованием правовой оболочки развивавшихся капиталистических отношений. В теоретическом плане юридический позитивизм был основой формально-догматической юриспруденции с ее тонкой разработкой правовых форм товарообмена, беспробель-ности правового регулирования товарно-денежных и связанных с ними отношений, точности определений юридических ситуаций, процедур, способов и средств решения возможных споров, проблем законодательной техники. Развитие и распространение юридического позитивизма в странах континентальной Европы обусловлено развитием капитализма.
31. Заподноевропейский анархизм (Штирнер, Прудон)
АНАРХИ́ЗМ (от греч. anarhia — безвластие), общественно-политическое и социально-экономическое учение, отрицающее необходимость государственной власти и политической организации общества, провозглашающие своей целью освобождение человека от всех видов политического, экономического и духовного принуждения. Основная идея анархизма состоит в отрицании всякой государственной власти и проповеди ничем не ограниченной свободы каждой отдельно взятой личности. Анархисты выступали за немедленное уничтожение всякой государственной власти в результате «самопроизвольного», стихийного бунта масс и создание федерации мелких автономных ассоциаций производителей. Анархизм сложился в 1840—1870-х годах в Западной Европе; его идеологами были М. Штирнер), П. Прудон, М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин. В России в 19 веке идеи анархизма нашли отражение в теории и практике революционного народничества, в деятельности различных анархистских групп в годы Первой русской революции (1905—1907) и Гражданской войны.
Предтечи анархизма. Идейная традиция отрицания политической власти восходит к античности. Элементы анархизма обнаруживаются уже у стоиков и киников, а позднее в учениях средневековой секты катаров и некоторых течений анабаптистов в период Реформации. Однако для всех этих учений отрицание политической власти — лишь один из аспектов достижения человечеством духовного совершенства и часть пути к личному спасению.
Значительное влияние на формирование доктрины анархизма оказали идеи немецкого философа М. Штирнера. Основываясь на субъективной трактовке учения Гегеля, в своей книге «Единственный и его достояние» (1845; русский перевод 1906) он разработал индивидуалистический вариант анархизма. Штирнер считал все социальные институты (государство, право, собственность) результатом отчуждения индивидуального сознания и утверждал, что в реальности не существует никаких необходимых связей индивидов в обществе, а потому индивидуум не должен признавать никакие социальные установления обязательными для себя. Идеальное же состояние человека — это состояние свободы, не ограниченной никакими социальными рамками.
Анархическая концепция Прудона. Долгое время термин «анархия» использовался как бранный для обозначения общественного хаоса. Первым термин «анархия» в положительном значении употребил французский публицист и социолог П.Ж. Прудон в работе «Что такое собственность?» (1840; русский перевод 1907). Особую известность Прудону принесла книга «Система экономических противоречий, или философия нищеты» (1846), поставившая его в ряд ведущих теоретиков социализма. Окончательно анархическая концепция Прудона сложилась в результате анализа опыта Французской революции 1848 года и была развита им в работе «Федеративный принцип» (1863). Несмотря на то, что сам Прудон отказывался считать себя основателем анархистского учения, М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин видели в нем своего предшественника. Основными элементами доктрины Прудона были мютюэлизм, федерализм и тактика прямого действия. Мютюэлизм означал организацию общества на принципах равенства и взаимности. Считая, что «собственность есть кража», Прудон отвергал использование собственности для эксплуатации чужого труда, но рассматривал «владение» — право рабочего или групп рабочих распоряжаться землей и орудиями труда, необходимыми в процессе производства, — как главное основание свободы.
В идеале ему рисовалось общество, состоящее из независимых крестьян и ремесленников, где фабрики и заводы находятся в собственности рабочих ассоциаций, а весь общественный механизм объединяется системой взаимного кредита на основе народных банков. Централизованное государство Прудон предлагал заменить федерацией автономных местных общин и промышленных ассоциаций, связанных договорными отношениями; суд заменялся арбитражем; бюрократия — рабочим контролем, а академическое образование — общим образованием. Последователи Прудона не пользовались термином анархизм и предпочитали именовать себя мютюэлистами по названию тайной рабочей организации, действовавшей в Лионе в 1830-х годах, к которой принадлежал Прудон. В 1864 году группы мютюэлистов, соединившись с английскими трейд-юнионистами и европейскими социалистами, создали в Лондоне «Международное товарищество рабочих» (Первый Интернационал). Мютюэлисты первыми выступили в качестве оппозиции Карлу Марксу и его сторонникам в Интернационале, отстаивавшим тактику политической борьбы, захвата государственной власти и создания диктатуры пролетариата. Идеями Прудона руководствовалось движение анархо-синдикализма.
32. Особенности политического учения марксизма
С точки зрения Маркса в основе возникновения и развития политических явлений лежит не сознание людей, а их общественное бытие. Общество, по его мнению, это социальный организм.
Марксистское учение о государстве и праве включает как философские, так и социологические представления. Он считал, что государство в конечном итоге должно отмирать. Этот процесс он считал абсолютно неизбежным.
Государство возникает в результате раскола общества на антагонистические классы. Классы это большие группы людей, с разными интересами, различающиеся по их отношению к средствам производства. Класс в полном смысле осознаёт себя как особую социальную группу со своими собственными интересами. Наиболее нужной формой выражения классового самосознания является политическая партия.
С возникновением государства в обществе идёт постоянная классовая борьба. Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там тогда и постольку, где когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены. В свою очередь классовая борьба неизбежно ведёт к диктатуре пролетариата. И эта диктатура сама по себе лишь составляет переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов.Теория социальной революции это важнейшая часть его политический доктрины.Социальная революция, по его мнению, неизбежна. Вся история человеческого общества, за исключением первобытного это история борьбы классов - писал Маркс. Пролетариат должен достичь политического господства которое необходимо для того что бы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал и централизовать все орудия производства в руках государства т. е. пролетариата, который будет организован и подготовлен как господствующий класс, и как можно быстрее увеличить сумму производительных сил.
33. Учение Р. Иеринга о праве и государстве
Попытку применить некоторые идеи социологии к учению о праве и государстве предпринял известный немецкий юрист Рудольф Иеринг (1818—1892).
Считая недостаточными "юриспруденцию понятий", формально-догматический подход к праву, Меринг в своей книге "Цель в праве" (том I, 1872 г.) стремился дать современным ему праву и государству социологическое обоснование. Центральным понятием его теории является понятие интереса, выраженного в праве. По его определению, "право есть система социальных целей, гарантируемых принуждением", "право есть совокупность жизненных уеловий общества в обширном смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т. е. государственной властью".
Отход от формального определения права и попытка раскрыть его общественное содержание в учении Иеринга сводились к рассуждению, что все члены современного ему общества солидарны в своих интересах и преследуют общие цели; соответственно и право он определял как выражение "всеобщих интересов", "осуществленное партнерство индивида с обществом".
Если явления природы подчинены причинности, то причиной действий людей являются цели; движимый собственным интересом индивид стремится достигнуть частных целей, которые сводятся к общей цели и к общему интересу в товарообороте, основанном на эквиваленте, воздающем "каждому свое". Цели всех и каждого обеспечиваются правом: "Цель — творец права".
В работе "Борьба за право" (1872 г.) Иеринг утверждал, что право не всегда выражало интересы общества. Он критиковал мнение исторической школы права (Савиньи, Пухта), что право развивается мирно, стихийно и безболезненно, подобно языку и культуре. Право, по Иерингу, развивалось в кровавой борьбе классов и сословий, добивающихся закрепления в праве через законодательство своих интересов. "Все великие приобретения, на которые может указать история права: отмена рабства, крепостного состояния, свобода земельной собственности, промыслов, вероисповедания и пр., — все это пришлось добывать лишь таким путем ожесточеннейшей, часто целые столетия продолжавшейся борьбы, и путь, по которому шло при этом право, нередко отмечен потоками крови..."
Но эта борьба, утверждал Иеринг, меняет свой характер после воплощения в праве равенства всех перед законом, свободы собственности, промыслов, совести и др. (т. е., по сути дела, принципов гражданского общества). Теперь, писал Иеринг, борьба должна вестись не за утверждение в праве каких-либо новых принципов, а только за обеспечение и поддержание в общественной жизни твердого порядка, за претворение в жизнь уже существующего права, поскольку достигнуто единство действующего права и выраженных в нем прав личности как субъективных прав. "Право в объективном смысле, — писал Иеринг, — есть совокупность применяемых государством правовых принципов, законный распорядок жизни; право в субъективном смысле — конкретное воплощение абстрактного правила в конкретном правомочии личности".
Поэтому тезис о "кровавом" развитии права в смысле борьбы за право классов и сословий Иеринг относит к прошлому. Современную ему борьбу за право Иеринг толковал только как защиту существующего права от нарушений, как отстаивание субъективного права отдельного индивида, нарушенного другим лицом.
Субъективное право не существует без объективного, и наоборот. "В Моем Праве, — подчеркивал Иеринг, — попирается и отрицается право Вообще, В нем оно защищается, утверждается и восстанавливается". "Каждый призван и обязан подавлять гидру произвола и беззакония, где только она осмеливается поднимать свою голову; каждый, пользующийся благодеянием права, должен в свой черед так же поддерживать по мере сил могущество и авторитет закона — словом, каждый есть прирожденный борец за право в интересах общества".
Иеринг утверждал, что без борьбы нет права, как без труда нет собственности. Наряду с положением: "В поте лица твоего будешь ты есть хлеб свой" стоит одинаково верное положение: "В борьбе обретешь ты право свое". С того момента, когда право отказывается от своей готовности к борьбе, оно отказывается от самого себя..."
Для охраны интересов общества против эгоистических интересов индивидов, считал Иеринг, необходимо государство. "Государство есть само общество, как держава организованной принудительной власти". "Государство есть общество, которое принуждает..."
Иеринг — за сильную государственную власть: "Бессилие, немощь государственной власти, — смертный грех государства, не подлежащий отпущению, грех, который общество не прощает, не переносит... Самая невыносимая форма государственного состояния все-таки лучше полного отсутствия ее".
Иеринг обосновывал идею самоограничения государства правом. В принципе государство не ограничено им же издаваемыми законами; в деспотических государствах односторонне-обязательные (т. е. только для подданных) нормы образуют зачатки права; однако "право в полном смысле слова есть двусторонне-обязатель-ная сила закона, подчинение самой государственной власти издаваемым ею законам".
Право, подчеркивал Иеринг, — "разумная политика власти". Собственный интерес государства, "эгоизм заставляет власть вступить на путь права" уже по той причине, что "одна норма заменяет для власти тысячи индивидуальных повелений".
Еще важнее то, что при помощи права обеспечиваются защита общих интересов, выполнение целей права и государства. "Лишь там, где государственная власть сама подчиняется предписанному ею порядку, — писал Иеринг, — приобретает последний окончательную правовую прочность; лишь при господстве права процветают национальное благосостояние, торговля и промыслы, развертываются вполне присущие народу умственные и нравственные силы. Право есть разумно понятая политика власти".
Учение Иеринга оказало значительное влияние на развитие буржуазной и правовой мысли. Вместе с тем оно с самого начала породило ряд сомнений и резонных возражений. Если субъективное право тождественно охраняемому интересу, то, спрашивали правоведы, сохраняется ли оно при утрате интереса? Недостаточно убедительным представлялось также обоснование связанности государства правом ссылками только на "разумность политики" носителей верховной власти.
34. Государство и право в социологии Г. Спенсера
Г. Спенсер (18201903) сравнивал общество и государство с живым организмом. Наблюдаемые в жизни общества процессы роста и усложнения их структуры и функций или связанности его отдельных частей (элементов), их дифференциации Спенсер представил как процесс постепенного объединения различных мелких групп в более крупные и сложные, которым он дал название «агрегаты». Этим названием охватывались такие общественные группы и объединения, как племя, союз племен, города-государства, империи.
По Спенсеру, общество существует для блага всех членов. Другими словами, благосостояние общественного агрегата не может считаться само по себе целью общественных стремлений без учета благосостояния составляющих его единиц.
Спенсер утверждал, что первоначальная политическая дифференциация возникает из семейной дифференциации - когда мужчины становятся властвующим классом по отношению к женщинам. Одновременно происходит дифференциация и в классе мужчин (домашнее рабство), которая приводит к политической дифференциации по мере возрастания числа обращенных в рабство и зависимых лиц в результате военных захватов и увода в плен. С образованием класса рабов-военнопленных и начинается «политическое разделение между правящими структурами и структурами подвластными, которое продолжает идти через все более высокие формы социальной эволюции». В ходе объединения усилий во имя военных целей возрастает роль «принудительной кооперации», что ведет к утрате индивидуальности у ее участников. Военизированное общество достигает «полного кооперативного действия». Это единение и сплочение невозможны без посредничества власти, без особой, иерархизированной системы централизации управления, распространяемой на все сферы общественной деятельности.
Другим, противоположным строем организации и управления Спенсер считает промышленный (индустриальный) тип организации общества. Для него характерны добровольная, а не принудительная кооперация, свобода ремесел и торговли, неприкосновенность частной собственности и личной свободы, представительный характер политических институтов, децентрализация власти. Всему задает тон промышленная конкуренция («мирная борьба за существование»). Для правосознания и нравов промышленного общества характерна распространенность чувства личной свободы и инициативы, уважение к праву собственности и личной свободе других, меньшая мера подчиненности авторитету властей. В движении от военного к промышленному типу общества Спенсер видел закономерность общей социально-политической эволюции.
35. Особенности правовой идеологии буржуазного либерализма второй половины 19 в. (Эсмен, Еллинек)
Характерным представителем этого направления был французский государствовед Адемар Эсмен (1848 – 1913 гг.). Эсмен – представитель юридической школы государствоведения, суть которой сводится к выведению государства из конституции формально-правовыми способами, к отождествлению государства с правопорядком, с системой государственно-правовых норм, к принципиальному отрыву государствоведения от социологии. В книге “Общие основания конституционного права” (1895 г.) Эсмен утверждал, что конституционное право и социология имеют абсолютно различные области знания, у каждой из них есть свой предмет и свои методы исследования. Соответственно этому Эсмен дает абстрактное определение государства: “Государство есть юридическое олицетворение нации; оно является субъектом и воплощением общественной власти”. Обращая внимание исключительно на формально-правовую сторону, Эсмен утверждал, что современное представительное государство, где провозглашено равенство всех перед законом, служит не какому-либо одному классу или сословию, а всему обществу: “Национальный суверенитет – это, в правовом смысле, отрицание всякой классовой системы”. Эсмен писал, что национальный суверенитет наилучшее свое выражение находит в представительном и парламентском правлении, которое может осуществляться как при республике, так и при конституционной монархии. Обосновывая верховенство парламента как законодательной власти, Эсмен высказывался против его полновластия: “Деспотизм законодательных собраний, – рассуждал Эсмен, – не менее ужасен и не менее опасен, чем деспотизм монархов и диктаторов”. Поэтому он выступал за двухпалатную систему, утверждая, что формирование верхней палаты на основе менее демократической избирательной системы, чем нижней, позволит “разумно сочетать дух прогресса и дух традиции и консерватизма”. Сообразно теории разделения властей Эсмен писал об ответственности исполнительной власти перед парламентом; новым в теории либерализма стало обоснование складывающейся системы партий. Наилучшим условием функционирования парламентского правления или, как он его называл, правления кабинета, Эсмен считал “образование двух больших партий – одной консервативной, другой прогрессистской, предназначенных поочередно сменять одна другую во власти”. Новым для либерализма было и открытое одобрение растущего аппарата исполнительной власти, который Эсмен называл настоящим оплотом безопасности гражданского общества. Эсмен, как и другие либералы, придавал очень большое значение индивидуальным правам, к которым относил равенство, понимаемое как одинаковая правоспособность и одинаковое распределение общественных обязанностей, личную свободу – неприкосновенность личности и собственности, свободу труда и промышленности, “моральные свободы” (совести, собраний, печати и т.д.). Вслед за Констаном Эсмен утверждал, что эти индивидуальные права ограничивают права государства, но не требуют от него никаких положительных услуг, никаких жертв в пользу граждан. Поэтому он против провозглашения права на материальное обеспечение, права на образование, права на труд и других прав, возлагающих на государство позитивные обязанности. Существование индивидуальных прав, по Эсмену, является условием свободного развития способностей индивидуума; эти права, подчеркивал Эсмен, имеют особую ценность как гарантии интересов меньшинства от возможных притеснений со стороны большинства в новейших демократиях, где провозглашен народный суверенитет. Как и либералы первой половины XIX в., Эсмен утверждал, что огромное большинство граждан, не имеющее образования и досуга, неспособно производить оценку законов или законопроектов, которые были бы переданы на их рассмотрение; поэтому он в принципе отвергал непосредственную демократию со всеми ее проявлениями. Волю нации формируют только депутаты представительных собраний. Коль скоро это воля нации в целом, а не сумма воль избирательных округов, Эсмен выступал против какой бы то ни было зависимости депутатов от их избирателей: “Депутат, раз избранный, должен для выполнения своей миссии находиться вне влияния своих избирателей. Избиратели не только не могут отозвать их, но не могут также ограничивать их полномочия точными и предварительными инструкциями или обязывать их действовать в известном смысле, под страхом недействительности их актов”. Эсмен признает всеобщее избирательное право, которое было завоевано демократическими силами в ряде стран. Но это всеобщее избирательное право, по Эсмену, не должно быть действительно всеобщим; ссылаясь на то, что политические права представляют собой особую социальную функцию, осуществление которой может быть доверено только “способным”, Эсмен высказывался против предоставления избирательных прав женщинам, за ценз оседлости, высокий возрастной ценз (одиозность имущественного ценза к тому времени стала общепризнанной). Поскольку изыскания теоретиков юридической школы не шли дальше изучения системы государственно-правовых норм, оставалась неясность не только в теоретическом вопросе о социальном происхождении этих норм, но и в чисто практической проблеме изменения конституций; если государство создает право, то существуют ли вообще формальные препятствия для формального же пересмотра тем же самым государством норм, образующих само это государство? Выход Эсмен искал в концепции учредительной власти, созываемой специально для пересмотра конституции или внесения в нее изменений; далее этого рассуждения, мало соответствующего реальной истории буржуазных конституций, юридический позитивизм, примененный к государствоведению, не шел. Аналогичных взглядов на государство, как на “юридическую организацию народа”, придерживался германский государствовед Пауль Лабанд и другие либеральные позитивисты, сводившие государствоведение к комментированию действующих конституций и практики их осуществления.
Своеобразную попытку соединить формально-догматическое понимание государства и права с социологией предпринял немецкий государствовед Георг Еллинек (1851 - 1911 гг.). Еллинек различал социальное учение о государстве и учение о государственном праве. Следуя неокантианской методологии, он утверждал, что эти учения основаны на разных методах, и соответственно этому государство и право имеют разные аспекты и определения. Государство как социальное явление представляет собой обладающее первичной господствующей властью союзное единство оседлых людей; правовое понятие того же государства сводится к "корпорации" (юридическая личность, субъект права). В разных аспектах (в нормативном и в социальном) изучается и право.
Различая социальные и юридические понятия государства и права, Еллинек соглашался с Лассалем и другими авторами, отличавшими писаную конституцию от фактической, создаваемой тем фактическим распределением социальных сил, которое существует в каждом государстве независимо от писаных правоположений. Право, по той же концепции, является компромиссом между различными противоречащими друг другу интересами. К этому Еллинек добавляет, что власть и право в их социальном аспекте должны истолковываться психологически, поскольку все явления общественной жизни имеют массово-психологический характер. Общество, по Еллинеку, "означает совокупность проявляющихся во внешнем мире психологических связей между людьми". Действующее право Еллинек определял в духе юридического позитивизма: "Право есть совокупность исходящих от внешнего авторитета, гарантированных внешними средствами норм взаимного отношения лиц друг к другу". Говоря о праве в социальном аспекте, он замечал, что положительность права в конечном счете основана на средней, типической убежденности народа в том, что это есть право действующее. На такой основе построен весь правопорядок: "Право существует только в нас самих, оно есть функция человеческого общения и потому должно опираться на чисто психологические элементы".
В социально-психологическом плане истолковывается и государство, сводимое к соотношениям воль властвующих и подвластных: "Власть, которая повелевает, но которой не подчиняются, теряет свой характер господствующей власти. Точнее говоря, вся государственная власть основана на повиновении подданных". Повиновение, по Еллинеку, обеспечивается там, где к фактическим отношениям господства присоединяется их психологическое признание подвластными как нормативных отношений ("должно быть так, как есть"). Именно это нормативное сознание, придавая власти правовой характер, делает ее прочной: "Государственная власть должна - не считая переходных эпох - опираться на убежденность народа в ее правомерности, что применимо к всякой форме государства, не исключая и неограниченной монархии".
Еллинек, таким образом, высказывал идею, позже названную социологами и политологами идеей "легитимации государственной власти", ее признания подвластными, укоренения в общественном мнении как социально-психологической основы государственного порядка. Двухаспектное понимание государства и права было для Еллинека средством преодоления теоретических затруднений, которые испытывал примененный к государствоведению юридический позитивизм. Одно из них - проблема ненарушимости правопорядка, законности действии государственной власти. Подобно другим либералам, Еллинек придавал большое значение правам и свободам как необходимому условию свободной от государственного вмешательства индивидуальной деятельности. Поскольку с точки зрения юридического позитивизма эти права и свободы определяются объективным правом, которое создается и применяется государством, необходимо было доказать "связанность государства" им же создаваемым правом; с юридической точки зрения эту связанность Еллинек объяснял обязательностью законов для государственных органов: "Деятельность органов государства и есть сама государственная деятельность, другой деятельности государства, кроме осуществляемой через посредство его органов, вообще не существует". Однако, коль скоро "воля государственного органа и есть воля государства", с той же чисто юридической точки зрения тот же довод может обернуться противоположностью: любой, даже и противоречащий закону акт государственного органа должен считаться правомерным. Выход из затруднения Еллинек находит в ссылке на социальное понятие государства и права, на господствующее социально-психологическое воззрение: "Вся наша современная культура основана на убеждении, что власть государства имеет границы, что мы - не подчиненные безгранично всемогущей власти государственные рабы". Рассуждения Еллинека отражают более высокий уровень конституционного развития Германской империи, чем апелляции Иеринга к разуму правящих кругов. В том же духе Еллинек пытался совместить юридическое понятие государства с понятиями социологии. "Всякий шаг вперед в области культурного развития можно назвать прогрессом идеи всечеловеческой солидарности. Зарождаясь исторически в самом тесном кругу, солидарные интересы охватывают все более широкие социальные группы, усиливаясь не только экстенсивно, но и интенсивно". Он готов признать, что в прошлом существовали классовые господства, основанные на привилегированном политическом положении части народа; но коль скоро теперь, рассуждал Еллинек, нет замкнутых господствующих классов, государство является представителем общих интересов своего народа. Но все же общество состоит из различных, противоположных друг другу, борющихся социальных групп, и потому оно не может иметь единой воли; представительное учреждение (парламент) должно выражать единую народную волю. Как снять это противоречие? Еллинек, подобно сторонникам юридической школы государствоведения, комментирует и одобряет институты парламентаризма (в том числе независимость депутатов от избирателей), но считает недостаточной чисто формальную точку зрения, теоретически разобщающую представителей и представляемых. "В государстве с представительной формой правления народ как единый элемент государства является в то же время активным членом государства, коллегиальным государственным органом". Народ, пояснял Еллинек, влияет на ход государственных дел через избирательное право; депутат по закону не обязан отчитываться перед избирателями, но находится под их фактическим контролем; "парламент, воля которого совершенно расходится с народными воззрениями, не может долго оставаться у власти". Таким образом в парламентском, представительном правлении, по Еллинеку, снимается противоречие между единством государства как юридической личности и социальной разобщенностью интересов народа, образующего эту юридическую личность. Концепция Еллинека в ее программной части служила обоснованию развития представительных учреждений парламентского типа в Германской империи и других странах; попытки соединить правовое и социальное понятия государства в какой-т о мере предвосхищали свойственное неолиберализму понятие правового и социального государства.
36. Учение Ф. Ницше о государстве и праве
Государство, право, законодательство, политика представляют собой, по концепции Ницше (1844-1900), служебные орудия, средства культуры, которые, в свою очередь, есть проявление, обнаружение и образование космической по своим масштабам борьбы сил и воль. Воля к накоплению силы и увеличению власти трактуется им как специфическое свойство всех явлений, в том числе социальных и политико-правовых. В свете этого все учение Ницше предстает как морфология воли к власти.
Перечисляя свои «принципиальные нововведения», Ницше, в частности, отмечал: «На место «моральных ценностей» - исключительно натуралистические ценности. Вместо «социологии» - учение о формах и образцах господства. Вместо «общества» - культурный комплекс как предмет его главного интереса. Вместо «теории познания» - перспективное учение об аффектах. Вместо «метафизики» и религии - учение о вечном возвращении». Ценность, согласно Ницше, - это наивысшее количество власти, которое человек в состоянии себе усвоить.
Человечество же лишь средство, но не цель. Именно немногочисленные великие личности являются, по Ницше, единственным смыслом, целью и оправданием происходящего и всей борьбы различных воль за власть. Всю социально-политическую историю Ницше характеризует как борьбу двух воль к власти - воли сильных и воли слабых.
Отвергая различные конц