Общефилософская концепция человека в марксизме развивает и уточняет те представления о человеке, которые формировались в науке последних столетий. Маркс и его единомышленник Фридрих Энгельс (1820-1895) рассматривали человека как «высший цвет», «высший продукт», вершину развития материи. Он возникает «с железной необходимостью», материя порождает мыслящие существа «в силу самой своей природы». Эта концепция воспроизводит на более высоком, уже научном уровне наивное древнегреческое понимание человека как микрокосма, миниатюрной копии всей Вселенной. Именно потому, что человек заключает в себе все уровни сложности материального мира, его потребности направлены на все сферы этого мира и он может все эти сферы преобразовывать. Развивая традицию гуманизма эпохи Возрождения, марксизм впервые дает ему строгое экономическое обоснование. Так, высшей целью и смыслом исторического процесса считается не сближение с Богом, не самопознание абсолютной идеи, не удовлетворение всех возможных потребностей, а гармоничное (в идеале -- всестороннее) развитие человеческой личности и общества, создающего благоприятные условия для раскрытия способностей индивида. Удовлетворение и развитие потребностей -- инструмент для раскрытия творческого потенциала человека. С точки зрения Маркса, экономические законы действуют таким образом, что постепенно усиливается потребность в высокообразованных, всесторонне развитых работниках. Гуманистические преобразования всей общественной жизни, в конце концов, станут экономической необходимостью. Они откроют возможности для свободного развития человеческих способностей и глубоко взаимосвязанных с ними потребностей.
К. Маркс и Ф. Энгельс одними из первых исследовали влияние экономики и всей социальной среды на развитие человеческой личности. Человек и его потребности исторически изменяются, эволюционируют. Их удовлетворение до сих пор было прямо связано с классовой борьбой -- жестким соперничеством различных класс и социальных групп в борьбе за обладание собственностью и за доступ к произведенным обществом материальным и духовным благам. Марксизм, таким образом, сосредоточил свое внимание преимущественно на внешних социальных детерминантах развития личности. Внутренние психологические механизмы формирования потребностей более подробно изучались уже в XX в. в рамках других научных направлений - прежде всего во фрейдизме, неофрейдизме и экзистенциализме. После смерти К. Маркса и Ф. Энгельса их концепции обществ человека и человеческих потребностей широко обсуждаются, подвергаются критике, но в то же время развиваются и используются в науках об обществе.(7)
Высказывание Ф. Энгельса:
«Уже самым факт происхождения человека из животного царства обуславливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному, и, следовательно, речь может идти только… о различной степени животности или человечности.»
«…Общество, организованное на коммунистических началах, дает возможность своим членам всесторонне применять свои всесторонне развитые способности.»
«У Гегеля зло есть форма, в которой проявляется движущая сила исторического развития. И в этом заключается двоякий смысл. С одной стороны, каждый новый шаг вперед необходимо является оскорблением какой-нибудь святыни, бунтом против старого, отживающего, но освященного привычкой порядка. С другой стороны, с тех пор как возникла противоположность классов, рычагами исторического развития сделались дурные страсти людей: жадность и властолюбие.»
«Представления о добре и зле так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому.»
«Представление о вечной справедливости изменяется… не только в зависимости от времени и места: оно неодинаково даже у разных лиц и принадлежит к числу тех вещей, под которыми… «каждый разумеет нечто другое».
«История так же, как и познание, не может получить окончательного завершения в каком-то совершенном, идеальном состоянии человечества…»
«Не будем… слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит.»
«…Стремлению к счастью… нуждается больше всего в материальных средствах…»
«…Если мы не уважаем в других того же стремления к счастью, они оказывают сопротивление и мешают нашему стремлению к счастью.»
«Собственная сущность человека много величественнее и возвышеннее, чем воображаемая сущность всех всевозможных «богов».
«…Мне ненавистно всякое аскетическое уродство, никогда не стану я осуждать грешную любовь, но мне больно, что строгая нравственность грозит исчезнуть, а чувственность пытается возвести себя на пьедестал.
Мораль, стоящая выше классовых противоположностей и всяких воспоминаний о них, действительно человеческая мораль, станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта в жизненной практике.»
«…Чем «божественнее», т. е. нечеловечнее, является что-либо, тем меньше мы в состоянии им восхищаться. Только человеческое происхождение содержания всех религий дает им еще кое-где хоть какое-то право на уважение…»
«…Наибольшим количеством элементов, обещающих ей долговечное существование, обладает та мораль, которая в настоящем выступает за его ниспровержение, которая в настоящем представляет интересы будущего…»
«…Фальшивому другу мы предпочитаем открытого врага…»
«Равенство существует лишь в рамках противоположности к неравенству, справедливость — лишь в рамках противоположности к несправедливости…»
«Каждая общественная группа имеет… свой собственный кодекс чести…»
«Справедливость», «человечность», «свобода» и т. п. могут тысячу раз требовать того или другого; но если что-нибудь невозможно, оно в действительности не происходит и, несмотря ни на что, остается «пустой мечтой».