Эссе к 3 декабря - Международному дню инвалидов
Общественное мнение - штука инертная. И сегодня можно услышать жестокие фразы: «Терпеть не могу людей на костылях: настроение портят...» или - при взгляде на целующихся инвалидов - колясочников: «Они что, еще и размножаются?»
Возможно, длинное словосочетание «люди с ограниченными возможностями здоровья» более корректно, чем слово «инвалид», обозначающее человека, «утратившего трудоспособность вследствие увечья или болезни». Люди с ограниченными возможностями» - более щадящее обозначение, хотя не все с этим согласны, ведь людей с неограниченными возможностями не существует. Но я не о словах, а о жизни.
По некоторым оценкам, в России сейчас проживают около 15 миллионов инвалидов. И их жизнь многократно труднее, чем у здоровых людей. При этом, чтобы получить инвалидность официально, надо быть очень здоровым человеком - столько беготни и выстаивания предрассветных очередей за талончиками к нужным специалистам.
С другой стороны, инвалидность, увы, как и всё остальное, можно купить, получив заветную справку о том, что ты человек «негодный» («не годен к работе»), которую потом для получения пенсии по инвалидности нужно будет каждый год подтверждать.
К истории вопроса
История знает разные типы отношения к инвалидам.
Раньше у некоторых народов (в Японии, например) больных детей и стариков убивали или оставляли на голодную смерть.
В книге знаменитого французского философа Мишеля Фуко «История безумия в классическую эпоху» (1961) прослеживается, начиная со Средневековья, изменение европейского общественного мнения по отношению к этим людям. Социальная и физическая изоляция прокажённых постепенно дополнялась изоляцией «безумных», причём к этой категории относили и тунеядцев, и преступников, и извращенцев, и больных венерическими заболеваниями, и собственно помешанных - практически любых других особенных - если их не успевали просто сжечь, как ведунов и ведьм.
В XV веке их сажали на «корабли безумцев» и отправляли в открытое море, так что «корабль дураков» - вовсе не метафора. В XVII столетии открылись «дома умалишённых», и туда попадал всё тот же контингент. Условия содержания людей в них были чудовищными!
К концу XVIII века в обществе культивируется идея о том, что безумие - это то, что противоположно разуму: то была эпоха Просвещения. И только в XIX веке безумие признаётся психическим расстройством, т.е. болезнью, которую надо лечить. Основным методом «лечения» признавалось насилие: от железных прутьев на окнах, замков и смирительных рубашек до препаратов, превращающих больных, по народному выражению, в «овощ».
Вопреки такой позиции казённой медицины в народе всё же сохранялось человечное отношение к инвалидам - хотя и издеваться могли, и дразнить, но настоящее здоровое отношение, отношение сострадания - не исчезало никогда. Недаром у нас канонизировали Матронушку, ставшую совсем недавно чрезвычайно
почитаемой московской святой. В жизни она была безрукой и безногой, но вылечила и помогла встать на ноги многим и многим.
Вплоть до сегодняшнего дня в официальной медицине (во всяком случае - в России), доминирует так называемый медицинский подход к страдающим психическими заболеваниями. Собственно, как и ко всем инвалидам, просто история отношения к этим больным еще более показательна: удел психически нездоровых - больница и дом, кровать или коляска, лечение и изоляция. Им во многом отказано - потому что они «такие».
И отношение к ним «такое»: по мнению многих, им не следует претендовать на полноценную жизнь, на творческую деятельность и вообще на работу, жениться и выходить замуж, рожать детей, желать хорошо одеваться... И у здоровых-то проблем выше крыши. А желание инвалидов социализироваться, максимально использовать имеющиеся возможности, к сожалению, воспринимается многими чуть ли не как наглые притязания «неполноценных» на привилегии, ущемляющие права здоровых.
Но существует уже и другой подход к проблеме - социальный. Согласно ему, общество должно создавать для инвалидов доступную среду, адаптировать жизнь так, чтобы в неё и они могли вписаться. Это - строительство домов с такими дверями и коридорами, которыми мог бы пользоваться инвалид-колясочник. И установка пандусов в жилых и общественных зданиях, у подземных переходов. Это - дублирование световых сигналов светофора звуковыми, обучение и больных, и здоровых языку жестов и тактильному языку («рука в руку»), шрифту Брайля и т.д.
Тайна, недоступная человеку, пока он зряч
Вспоминая о Гомере, философе Алексее Лосеве, писателе Николае Островском, математике Льве Понтрягине или о Борхесе, в первую очередь думается об их творчестве, а вовсе не о том, что все они были слепы... И уже потом приходит вопрос: что же не просто уравняло их с прочими здоровыми людьми, но даже вознесло над ними? Страстная любовь к жизни во всех её проявлениях? Сила духа? Талант? Или же здесь скрыта иная тайна, недоступная человеку, пока он здоров?
Два столетия назад имело смысл говорить только о силе духа и таланте, которые действительно помогают выжить людям, в трагических обстоятельствах потерявшим зрение. И, конечно, о народных традициях, отводящих слепым определённое место в обществе и диктующих окружающим некие нормы поведения.
Ведь издавна в России отношение к слепым было связано с религиозными представлениями о том, что земные физические страдания приближают человека к Богу, а душу незрячих наделяют особой силой и способностью некоего «внутреннего видения». Слепые, не относящиеся к высшим сословиям, на Руси практически всегда становились нищими. В подаянии и сочувствии им люди видели собственное спасение. Благодаря всему этому даже внезапно ослепший человек мог не сорваться в бездну отчаяния и горя.
Однако, если хоть на минуту представить себе, что он чувствовал, оставаясь наедине с собой… Тогда не было телевизоров, магнитофонов и радио... Только шум деревьев, пение птиц, колокольный звон, грохот проезжающей двуколки по мостовой... Поэтому уже в начале XIX века образованные люди и в России, и в других странах мира понимают, насколько слепой человек нуждается в возможности учиться и читать.
Прошло более двухсот лет со дня рождения Луи Брайля. Конечно, попытки создать азбуку для слепых были и до него, но именно ему, родившемуся во Франции, в семье шорника, и после трагической случайности потерявшему зрение в три года, человечество обязано появлением специального шрифта для слепых.
Брайль сказал в своё время: «Перед моими глазами всегда стояло ослепляющее великолепие вечной надежды». Шесть рельефных точек на листе бумаги, расположенных в определённом порядке, дали слепым возможность читать книги, писать, овладевать нотной грамотой. А ещё через полтора века компьютер и специальные кассеты, - на которых озвучены практически все художественные издания, научные труды, научно-популярная литература и учебники, - позволили им учиться, поступать в престижные вузы, становиться хорошими специалистами, учёными, музыкантами и помогать, поддерживать таких же, как они.
Слепота - это дар?
В одном из интервью Хорхе Луиса Борхеса спросили: «Борхес, в снах вы зрячи?» На что великий писатель, к старости ставший практически слепым и, несмотря на это, назначенный директором библиотеки, ответил: «О, да! В снах я прекрасно вижу. Я столько раз обманывался. Во сне я читаю и думаю: «Чёрт возьми, ко мне вернулось зрение». А потом, не просыпаясь, понимаю: «Нет, на самом деле я вообразил текст, который сейчас читаю»...
Свою лекцию "Слепота" Борхес закончил словами:
"Слепота - это дар. Я утомил вас перечислением полученных мною даров: древнеанглийский, в какой-то степени шведский язык, знакомство со средневековой литературой, до той поры почти неизвестной мне, написание многих книг, хороших и плохих, но оправдавших потраченное на них время. Кроме того, слепой ощущает доброту окружающих. Люди всегда добры к слепым. Слепота должна стать одним из многих удивительных орудий, посланных нам судьбой или случаем".
Немногим из нас дана эта удивительная способность рассматривать навалившееся несчастье как дар. Но если есть такая возможность, почему бы этому не научиться?…
Библиотека «Фолиант» МБУК ТБК - это территория толерантности. Внутри этого здания существует определённый тон поведения и общения, подчёркивающий: инвалиды - такие же люди, как все, разве чуть больше нуждающиеся во внимании и заботе.
3 декабря 2017 года в литературном клубе «Прикосновение» библиотеки состоится творческий вечер незрячей тольяттинской поэтессы и исполнительницы Зинаиды Жукавень. Он будет называться просто- «Зинаида Жукавень, бабка с балалайкой».
…Не каждый может заявить, как Зинаида Жукавень: «Какое счастье, что я ослепла! А то бы никогда не узнала столько хороших людей!» Зинаида Андреевна окончательно зрение потеряла 2 года назад. Но не унывает!Ходит в общество слепых, вяжет по памяти, берет аудиокниги, слушает записи художественных текстов на своем тифломагнитофоне.
Она - программно антикризисный человек. Человек, счастливый по своей сути. И она знает, зачем люди приходят на ее творческие выступления - взять у нее секрет счастья.
Они это могут!
Инвалиды - такие же люди, как и мы с вами. Но усвоить эту простую истину, оказывается, не всем просто.
Многим известны вполне героические биографии людей, которые, будучи инвалидами по разным заболеваниям, становились президентами, великими композиторами, артистами, художниками.
Но ведь инвалиду совсем не обязательно совершать подвиг! А для нас, здоровых, просто подарить человеку богатую жизнь, развивая его возможности, несмотря на дефекты зрения или слуха, способности к передвижению или особенности душевного склада - уже величайшее достижение!
Все инвалиды могут развиваться и вести гораздо более разнообразную жизнь, чем та, что была уготована им приобретённым заболеванием, наследственностью или несчастным случаем. И дело не только в той пользе, которую они могут принести и приносят обществу или отдельным людям. Каждая спасённая жизнь, несмотря ни на что ставшая настоящей жизнью, а не прозябанием, бесценна! И мы с вами - не посторонние!
23.11.17. Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Тольяттинская библиотечная корпорация» e-mail: rossinskiye@gmail.com