Третье движение ума стремится вывести Душу человека из сплетения ментальных и витальных сил, открывает ему поле, в котором ум поднимается или, по крайней мере, поднимает голову своей мысли и воли выше витальных требований и стандартов, и здесь, на вершине своей активности, какими бы ни были его уступки нижней Карме, живет истинными ценностями, истинными потребностями витального существа, несмотря на то, что он заключен в теле и вынужден бороться с условиями жизни в материальном универсуме. Внутренняя потребность ментального существа в ментальном переживании, многообразии умственных сил и способностей, в радости, росте и совершенстве ради них самих и того неизбежного удовлетворения, которое они дают его природе; потребность интеллекта в Истине и знании, потребность этического ума — в правде и добре, потребность эстетического ума — в красоте и наслаждении красотой, потребность эмоционального ума — в любви и радости отношений с ближними, потребность воли — в самоовладении, овладении вещами, миром и нашим существованием. Ценности, которые ментальное существо считает высшими и действенными, это ценности Истины и знания, красоты и эстетического блаженства, любви и эмоциональной радости, умения и внутреннего господства. Это те вещи, которые оно стремится узнать, следовать, овладевать, открывать, наслаждаться, увеличивать. Для этого великого приключения человек пришел в мир, чтобы твердо идти через бесконечные поля (уровни), предложенные ежу, экспериментировать, дерзать, испытывать до последнего предела любую способность и исследовать до конца каждую возможность, ее закон и меру. Здесь, как и в других полях, как в витальном и физическом, в его ментальных областях работа, предназначенная его разумности и воле, состоит в том, чтобы познавать и овладевать через все расширяющиеся переживания, условиями нарастающего света и силы, права и Истины, радости, красоты и широты, и не только открывать Истину и Закон и устанавливать систему и порядок, но и постоянно расширять их пути и границы. И поэтому, в этих уровнях, как и в жизни, человек, ментальное существо, не может слишком долго задерживаться в частной Истине установленной системы, временно принятой за вечный порядок — по крайней мере здесь, потому что, когда он идет вперед, он всегда склонен идти все дальше, пока не осознает, что он искатель Бесконечного и сила Абсолюта. Его ноги погружены здесь в темную бесконечность жизни и материи, но голова поднимается к светлой бесконечности Духа.
Поэтому третье движение ментальной энергии несет его в свое природное поле и царство за пределы обременительного подчинения, унижающего и ограничивающего требования витальной и физической Кармы.
Правда, что его нижнее существо остается подчиненным закону жизни и тела, и правда также, что он должен стремиться найти в жизни или внести в окружающий мир закон Истины, права и добра, красоты, любви и радости, умственной воли и совершенства, потому что именно благодаря этому усилию он человек, а не животное, и без этого он не может найти истинного удовлетворения в жизни. Но две вещи он должен ощущать все больше и реализовать в первую очередь: что жизнь и материя следуют своему закону, и не — по крайней мере в человеческом его смысле — моральному, рациональному, ментально-определенному эстетическому или иному умственному порядку, и если он желает внести в них какую-нибудь такую вещь, то должен сам создать ее здесь, трансцедируя физический и витальный закон и открывая другой и лучший, и во-вторых, чем больше он следует этим вещам ради них самих, тем больше он открывает их истинную форму, Сварупу, и развивает их силу, чтобы победить жизнь и поднять ее в атмосферу более высокой природы. Иными словами, от практического следования полезному знанию, морали, эстетике, эмоциональной силе и силе воли — полезному для витальных целей, для жизни, как она есть — к идеальному следованию этим вещам и трансформации жизни в образ своего идеала. В действительности он еще не способен это реализовать и вынужден опираться на равновесие в компромисс, поскольку он не знает всего примиряющего секрета того, что находится за пределами его идеалов. Но когда он следует им в их чистоте, ради императивной потребности в них и их привлекательности, по пути их движения к их бесконечности и абсолютности, он приближается в тотальности своего переживания к этой тайне. У него есть шанс обнаружить, что как красота и несомненный порядок обязаны своим существованием радости Бесконечного в жизни и материи, а точность действующей здесь Силы — скрытому знанию и воле и идее Сущности и Духа в них, так и внутри собственной скрытой сущности, его великого и скрытого Духа есть тайна самопознания Бесконечного, воля, радость, любовь и блаженство, право и Истина радости действия, благодаря которым его собственная жизнь, поднимаясь над витальными и ментальными ограничениями, может открыть в себе бесконечное совершенство, красоту и блаженство, и спонтанный неопровержимый порядок.
А тем временем третье движение его ума открывает закон возврата ментальных энергий, чистый в своем роде и такой же определенный, как витальный или физический, верный самому себе, сущности ума и умственной природе, закон не ментального ответа на витальную динамику, а прогресса Души в бытии и силе добра и красоты, умственной и душевной способности, величии и любви, радости и знании. Растущий этический ум следует добру уже не за награду здесь, на Земле или в другом существовании, а ради самого добра, избегает зла не из страха наказания в этой или другой жизни или в аду, а потому, что зло ведет к деградации и искажению его бытия, отпадению от этой внутренней императивной потребности. Для него это потребность моральной природы, подлинно категорический императив, призыв, который в общей, более сложной природе человека, может быть заглушен, подавлен или изгнан претензиями других его частей и их потребностями, но для этического ума является обязательным и абсолютным. Добродетель, которая требует награды за добрые дела и нуждается в наказании, чтобы не уклоняться от прямого пути, не подлинная часть, не истинный закон этического существа, а скорее смешанное творение, правило его практического разума, который всегда ищет выгоды и считает правильным то, что полезно и удобно, правило, которое обращено в первую очередь не на рост Души, а на механическую безопасность узаконенного внешнего поведения, и потому подкупает и пугает витальное существо, чтобы добиться усмирения и неохотного подчинения его инстинктов и природных наклонностей. Устроенная таким образом добродетель — это целесообразность, социальная честность, осмотрительное ограничение эгоизма, коммерческая подмена подлинной вещи или, в лучшем случае, привычка ума, а не Истина души. В уме это продукт смешанного и низкого вещества, удобная добродетель, ненадежная, легко разрушаемая житейскими невзгодами, легко смешивающаяся с другими вещами, подавляемая или побеждаемая ими — не высокое и светлое творение, не вечное и внутреннее живое самотворение Души. При всей своей практической полезности в качестве переходной ступени ментальная привычка к путанице и виталистические компромиссы, которые она питает, делают традиционную мораль одной из главных сил, удерживающих человеческую жизнь от продвижения к истинно этическому порядку. Если человечество достигло какого-то устойчивого и истинного прогресса, то не через добродетель, созданную вознаграждением и наказанием или ее влиянием на маленькое витальное эго, а благодаря воздействию верхнего ума на нижний, его настойчивости на правильном ради истинного, на императивных моральных ценностях, на абсолютном законе этического существа, которому приходится повиноваться, несмотря на сопротивление нижнего ума и на болезненность витальных проблем, несмотря на внешние результаты.
Этот верхний ум имеет чистое и полное влияние только в немногих высоких Душах, у других он воздействует на нижний и внешний ум, но в условиях недооценки, смещения и искажения мысли и воли, извращенный и ослабленный примесями; в массе людей, управляемых низкими эгоистическими, витальными и приспособленческими стандартами поведения, его влияние непрямое и небольшое. Тем не менее, он дает ключ, с помощью которого мы можем проследить спиральное восхождение линий Кармы. И прежде всего мы видим, что справедливый человек следует этическому закону ради него самого, а не ради какой-то другой цели, справедлив ради справедливости, праведен ради праведности, сострадает ради сострадания, правдив только ради Истины. Харишчандра, жертвующий собой, женой, детьми, царством и подданными в непреклонной верности Истине сказанного слова; Шива, готовый скорее отдать свою плоть ястребу, чем отказаться от своего царского долга защиты странника; Бодхисаттва, предлагающий свое тело умирающему от голода тигру — образы, в которых священная или эпическая легенда выразила этот великий род добродетели, просветленный возвышением этической воли и закона моральной энергии, который не просит ничего в ответ ни от человека, ни от живого существа, ни от Богов Кармы, не выставляет условий, не рассчитывает на последующее большее или меньшее, или величайшее благо в самом большом количестве, не признает ни гедонистического, ни утилитарного стандарта, а просто совершает действие, как вещь, которую нужно сделать, потому что она правильна и добродетельна, и она — закон бытия этического человека, категорический императив его природы.
Этот вид высокой абсолютности этической потребности возмутителен для плоти и эго, так как не признает потворства и удобных компромиссов, смягчения условий, выгодных соглашений между эгоистической жизнью и добродетелью. Он оскорбителен также и для практического разума, потому что игнорирует сложность мира и человеческой природы и, кажется, отдает экстремизмом и исключительным преувеличением, столь же опасным для жизни, как и возвышенным по своей идеальной цели. "Да осуществится справедливость и право, даже если небо обрушится!" — правило поведения, которое может принять со спокойствием только идеальный ум, или идеальная жизнь может терпеть практически. И даже для широкого идеального ума эта абсолютность становится не заслуживающей доверия, если речь идет о повиновении не Высшему закону Души, а внешнему моральному закону, кодексу поведения. Ибо тогда вместо возвышенного энтузиазма мы имеем строгость фарисея, пуританскую ревностность и узость или убивающую жизнь тиранию одной стороны природы. Это еще не высокое ментальное движение, а стремление к нему, попытка подняться над промежуточным законом и витальным компромиссом. И это приносит с собой искусственность, напряжение, принуждение, часто излишний аскетизм, который, пренебрегая здравомыслием, большой мудростью и просто естественностью истинно этического ума и гибкостью жизни, тиранизируя, но не трансформируя ее, не ведет к усовершенствованию нашей природы. Но все-таки, даже здесь ощущается попытка с помощью жестокого повиновения закону морального действия построить то, что еще не существует или несовершенно существует в нас, то единственное, что может сделать закон нашего поведения истинным и живым — этическое существо с его неотъемлемой этической природой. Никакое правило, навязанное извне, во имя ли предполагаемого механического или безличного закона, Бога или пророка, не может быть само по себе истинным, правильным или обязательным для человека, он становится таким, только когда отвечает определенной потребности или помогает эволюции внутреннего существа. Когда это внутреннее. существо раскрыто, развернуто, постоянно и естественно активно и спонтанно императивно, тогда мы постигаем истинный, внутренний и интуитивный закон в его свете самопознания, красоты самореализации, его истинном жизненном смысле. Акт справедливости, Истины, любви, сострадания, чистоты, жертвы становится тогда безошибочным выражением, естественным расцветом нашей Души справедливости, нашей Души Истины, нашей Души любви и сострадания, нашей Души чистоты или жертвы. И перед величием ее императивного наказа внешней природе витальное существо, практический разум и поверхностно ищущий интеллект должны склониться и склоняются как перед чем-то большим, чем они, чем-то, что принадлежит непосредственно к Божественному и Бесконечному.
Таким образом мы получаем ключ к более высокому закону Кармы, закону выхода и возврата энергии, и видим непосредственно и прямо, действительно и окончательно, вначале скрыто, весь закон Кармы,— это для человека закон Духовной эволюции. Истинный ответ на добродетельное действие, на этически правильный выход его энергии — его награда, если хотите, и единственная компенсация, на которой он имеет право настаивать — это ее возврат в виде роста моральной силы, построение этического существа, расцвета Души права, справедливости, любви, сострадания, чистоты, Истины, силы, смелости, самоотдачи, которой он хочет стать. Истинный ответ на злое действие, на этически неправильный выход энергии — его наказание, если хотите, и единственное наказание, которого он должен или имеет право бояться — это ее возврат к нему в виде задержки роста, разрушения здания, затемнения, загрязнения, обеднения его Души, чистого, светлого и сильного существа, которым он стремится стать. Он может обрести в своем действии внутреннее счастье, спокойствие, мир, удовлетворение Души, реализованной в своем праве, или несчастье, страдание, беспокойство и болезнь своего падения или неудачи, но он не может требовать от Бога или морального Закона ничего другого. Этическая Душа — не поддельная, а настоящая — принимает боль и страдание, трудности и жестокие разочарования жизни, не как наказание за свои грехи, а как возможность для роста, испытание природной или обретенной силы, а благословение и всякий внешний успех, не как скрытую награду за добродетель, а также как возможность и даже более сложное испытание. Что может значить витальный закон Кармы для такого высокого искателя Права, или что могут сделать для него Боги этого закона, что могло бы пугать или привлекать его? Этико-виталистическое объяснение мира, его смысла и законов не имеет для такой Души, для человека на вершине его эволюции, никакого смысла. Он вышел за пределы юрисдикции Сил. Голова его духовного усилия поднята над унылой серо-белой зоной, являющейся их империей.