Общеизвестно, что задолго до возникновения науки люди приобретали необходимые им знания о свойствах вещей и явлений, с которыми они сталкивались, непосредственно в процессе своей практической деятельности. И сейчас немало нового для себя мы узнаем с помощью обыденного познания. Подчеркивая отличие научного знания от обыденного, иногда» не обращают внимания на преемственность и связь между ними. Эта связь состоит прежде всего в том, что обе эти формы познания имеют общую цель — дать объективно верное знание о действительности. Поэтому они опираются на принцип реализма, который в обыденном сознании ассоциируется с так называемым здравым смыслом. Хотя понятие здравого смысла не является точно определенным и меняется со временем, тем не менее, в его основе лежит представление об объективно реальном существовании окружающего мира. Именно здравый смысл дает возможность отличать реальное от иллюзий, действительное от кажущегося, и поэтому отвергает наличие каких-либо сверхъестественных сил в природе. Рассуждения в рамках здравого смысла, как и науки, ставят своей целью достижение объективной истины, и, следовательно, они должны опираются на те же законы традиционной логики, которые обеспечивают последовательный и непротиворечивый характер мышления. Однако, если в науке эти законы применяются вполне сознательно и могут быть использованы для раскрытия ошибок в рассуждении или аргументации, то в обыденном познании они усваиваются и используются стихийно. Поэтому в более тонких и сложных рассуждениях возникающие ошибки без логики не могут быть быстро обнаружены, а главное — раскрыты причины их появления. Тоже самое можно сказать о других критериях, способах и методах, которые отличают науку от обыденного и стихийно-эмпирического познания.
Обыденное познание, как известно, носит фрагментарный характер, его суждения не связаны друг с другом, а заключения представляют собой изолированные обобщения тех или иных результатов случайных наблюдений и потому они не объединены в целостную систему. Самое же главное состоит в том, что знания, существующие в обыденном и практическом познании, не используют ни абстрактных, теоретических методов исследования, ни надежных способов их проверки и обоснования. Можно было бы поэтому дать чисто отрицательное определение обыденному познанию путем отрицания всех тех особенностей, которые присущи науке. Но в таком случае исчезла бы всякая связь и преемственность между научным и обыденным познанием, а сама наука появилась бы на пустом месте, из ничего.
Преемственность между обыденным знанием и наукой, здравым смыслом и критическим мышлением науки состоит в том, что научное мышление, хотя и возникает на основе предположений здравого смысла, но' в дальнейшем эти предположения подвергаются уточнению, исправлению или замене другими положениями. Так, обыденное представление о движении Солнца вокруг Земли, вошедшее даже в систему мира Птолемея, или вера в то, что земная поверхность представляет плоскость и другие им подобные, были подвергнуты критике и заменены научными положениями. В свою очередь, здравый смысл также не остается неизменным, ибо со временем постепенно включает в свой состав прочно утвердившиеся в науке истины.
Язык науки
ЯЗЫК НАУКИ – сложное, внутренне дифференцированное многослойное образование, строение и функционирование которого определяется задачами формирования, трансляции и развития научного знания. Язык науки – не просто форма, в которой выражается некоторое внешнее по отношению к ней содержание научного знания, а именно способ возникновения и бытия научного знания как определенной реальности. Возникновение и совершенствование науки как особого типа познания мира находит свое воплощение в генезисе и развитии языка науки.
Формирование науки и рационально-теоретического сознания связано с процессами семиозиса, в результате которых претерпевает глубокие изменения исходная семантика донаучного языка. Последняя характеризуется синкретическим единством фиксации некоего «смыслового ядра» с функцией его применения в конкретных ситуациях. Рационально-теоретическое сознание реализует установку на расщепление этого синкретического единства, на выделение в актах рефлексии над стихийным «естественным» языковым поведением этого «смыслового ядра» в явном, артикулируемом и сознательно контролируемом виде, что позволяет также рефлексивно контролировать функцию применения этого «смыслового ядра» (см. Экспликация). Если в обыденном словоупотреблении мы специально не контролируем смысл употребляемых слов, то научный подход связан именно с требованием рефлексивного контроля над таким употреблением. Как отмечал Эйнштейн, «вся наука является не чем иным, как усовершенствованием повседневного мышления» (Эйнштейн А. Физика и реальность. – Собр. научных трудов, т. 4. М., 1967, с. 200). Такое усовершенствование можно интерпретировать прежде всего как специализированную деятельность по разработке смыслов применяемых терминов, в результате которой возникают специфические «конструкты» языка науки.
Сущность языка выявляется его двуединой функции:
- служить средством общения;
- служить орудием мышления.
13. Прагматическая теория истины (1!)
В классическом прагматизме Ч.С.Пирса и его последователей носителем истины признается идея — термин, свободно используемый этими философами для обозначения мнений, полаганий, утверждений и тому подобных сущностей (когда Пирс ставит вопрос о носителях истины явно, он признает ими пропозиции; в остальных случаях это полагания и т.п) — прежде всего ментальных, хотя не только. Таким образом, в прагматической теории истины изначально присутствует допущение об интенсиональной эквивалентности.
Идея здесь — инструмент со специфической функцией; истинная идея — та, которая выполняет свою функцию, которая работает; ложная идея — та, которая этого не делает. Универсальность истины состоит именно в ее универсальной достижимости:
Дайте любому человеку достаточно информации и возможность достаточно размышлять над любым вопросом, и результатом будет то, что он достигнет некоторого определенного заключения — того же самого, которого достигнет любое другое сознание.
Истина, с прагматической точки зрения, в самом деле может быть соглашением идеи с действительностью; в такой трактовке идея — ментальный образ, буквально копирующий некоторые признаки мира. Однако недостатком этого определения для прагматистов была его очевидная неспособность полностью охватить все разнообразные виды вещей, которые мы говорим и думаем и которые прагматисты называли идеями. Прагматистское определение идей функционально, а не сущностно. Так, функция гипотезы в науке состоит не в сообщении нам, чем является действительность, а в создании предсказаний и предложений для исследования, которые являются приемлемыми, пока они работают. В повседневной жизни идея обычно принимает форму плана действия, например, для решения проблемы, а ее истинность состоит в ее успехе в выполнении потребности.
14. Понятие объективной истины →Марксистское понимание истины непосредственно вытекает из взгляда на познание как отражение сознанием объективной действительности. Отсюда важнейшим понятием теории познания становится понятие объективной истины. Объективная истина — это такое содержание чувственных или логических образов в сознании, которое соответствует объекту исследования, зависит от него и им определяется.
Так, высказывание «Маркс и Энгельс — основоположники диалектического материализма» — объективная истина, поскольку содержание этого высказывания соответствует действительности. Напротив, суждение «В Англии существует социалистическое общество» — это не объективная истина, а заблуждение (либо ложь), поскольку в действительности дело обстоит не так.
Всякая истина объективна. Этот вывод следует из самого определения истины как отражения объективной реальности. Поэтому прилагательное «объективная» могло бы показаться излишним. Но его введение диктуется необходимостью противопоставить материалистическое понимание истины идеалистическому, и прежде всего взглядам субъективных идеалистов.
Последние тоже употребляют термины «истина», «истинность». Однако объективное содержание истины при этом отрицается. Истинна та идея, которая «работает», приводит к успеху,—так считают, например, прагматисты. Но если учесть, что под успехом понимается большей частью личная польза, выгода, то под такое определение истины можно подвести любые измышления. С этой точки зрения оказывается, что истинны и религиозные взгляды, ведь их распространение кое-кому приносит пользу. Среди субъективных идеалистов много сторонников находит и понимание истины как внутренней согласованности наших представлений, идей друг с другом.
Марксистская философия отнюдь не отвергает таких требований к научным теориям, как логическая стройность, согласованность одних положений с другими. «Капитал» Маркса является образцом логической стройности. Никогда не отрицал марксизм и того, что научные понятия и теории должны «работать», то есть помогать человеку в его практической деятельности. Но вопрос в том, каковы причины, которые заставляют требовать логической стройности от теории? Почему одна теория приводит к новым открытиям, а другая оказывается бесплодной? Субъективный идеализм считает такие вопросы излишними. Марксистская философия отвечает на них в соответствии с принципами материализма: логическая стройность необходима для теории, потому что логика есть отражение закономерностей объективного мира. Научные теории и научные понятия оказываются практически полезными, «работают» потому, что находятся в соответствии с объектом, воспроизводят его существенные черты.
Понятие объективной истины противоположно и тому толкованию истины, которое дается объективным идеализмом. Когда мы говорим об истинности, то имеем в виду, что содержание наших представлений, понятий, теорий не зависит от человека, его субъективных желаний, а определяется внешним миром. Для объективного идеализма истинность — свойство самих объектов, их соответствие идеальной, духовной основе. Поскольку, с точки зрения объективных идеалистов, весь мир имеет в конечном счете духовную природу, то содержание понятий, особенности истины определяются сознанием, только не человеческим (как считают субъективные идеалисты), а внечеловеческим, божественным. Таким образом, отрицая существование материального мира, идеализм неминуемо приходит к отрицанию и объективного содержания наших знаний, объективной истины.
15. Критерии истины – то, что удостоверяет истину и позволяет отличить ее от заблуждения.
1. соответствие законам логики;
2. соответствие ранее открытым законам науки;
3. соответствие фундаментальным законам;
4. простота, экономичность формулы;
5. парадоксальность идеи;
6. практика.
16. Наука и культура
Наука – одна из доминант культуры, ее элемент, без науки культура не может успешно осуществлять свои базовые социальные функции. Наука представляет собой систему развивающегося знания и в результате этого отличается от других явлений культуры, прежде всего тем, что ее содержанием является объективная истина. То есть содержание научного знания не зависит от намерений, настроений человека и человечества. В научном знании анализируются и раскрываются законы, свойства объективного мира, его связи и отношения. Поэтому развитие науки безгранично и бесконечно, поскольку безграничен и бесконечен окружающий мир.
Наука изучается сегодня и как культурное явление.Культура в целом — это сложнейший феномен. Имеется более двухсот определений культуры. Прежде всего само понятие “культура” противопоставляется природному. Культура (лат. cultura — “возделывание, уход”) — это измерение человеческой жизни, связанное с надприродными качествами человека; культура — это и среда, и одновременно продукт специфически человеческого бытия. Культурные образования имеют как материальные, так и духовные составляющие. В общее содержание культуры вносят свой вклад такие взаимодействующие сферы, как религия, искусство, наука, право, быт, нравственность и т.д. Помимо того, что культура является средой обитания человеческого общества в целом, можно выделить конкретные функции, которые имеет культурное измерение социальной жизни. Не вдаваясь в подробности культурологического анализа, укажем лишь на нормативную и мнестическую функции.
Нормативная функция выражается в том, что культурное поле в том или ином срезе исторического времени задает обществу и составляющим его людям систему ценностей, оценок, критериев и норм. Нормативный план культуры оказывает решающее влияние на поведение людей, их базовые представления о категориях должного во всех областях человеческой деятельности. Мнестическая функция состоит в том, что культура выступает носителем, хранителем и транслятором социально значимой информации (Ю.М. Лотман, М.К. Петров и др.). Эта информация по определению является генетически не наследуемой, поэтому по аналогии с генетическим кодом говорят о социокоде, обеспечивающем передачу когнитивной, нормативной, поведенческой и других видов социально необходимой информации.
Как соотносятся понятия “культура” и “наука”? Разумеется, наука представляет собой одну из сфер культурного континуума социальной жизни. Однако наука имеет и ряд специфических свойств, которые придают ей весьма яркое, самобытное, самостоятельное значение. Наличие у науки специфических свойств позволяет говорить об определенном противопоставлении науки и остальной культуры. Именно это различение и имеется в виду, когда рассматривают тему “наука и культура”. Перечислим некоторые специфические свойства науки, выделяющие ее из общей системы культуры.
1. Наука новационно заострена. Она выделяется из остальной культуры своей динамикой, предельно быстрым обновлением.
2. Деятельность науки (и только науки) регулируется принципиально познавательной целью. Прочие цели науки (внепознавательные, или социальные) имеют для нее лишь побочную значимость (§ 7.3, 7.5).
3. Для науки характерна ведущая роль профессионального сообщества. Пожалуй, именно научная сфера обнаруживает самые жесткие (или по крайней мере одни из самых жестких) критерии отбора людей, способных реализовать себя в этой области. Для прочих социокультурных сфер критерии в целом оказываются мягче. Для дилетанта шире возможности попробовать себя, например, в искусстве, политике, предпринимательстве.
4. Наука представляет собой деятельность, стремящуюся в пределе к идеальной рациональности. В некотором смысле наука вообще представляет собой институциолизированную (или по крайней мере максимально возможную в данных познавательных условиях) рациональность. В прочих сферах культуры внерациональные составляющие играют в той или иной степени более значимую роль.
17. Наука и техника
Науку 20 века характеризует прочная и тесная взаимосвязь с техникой, что является основой осовременной научно-технической революции, определяемой многими исследователями в качестве основной культурной доминанты нашей эпохи. Новый уровень взаимодействия науки и техники в ХХ столетии не только привёл к тому, что новая техника возникает как побочный продукт фундаментальных исследований, но и обусловил формирование разнообразных технических теорий.
Общекультурное предназначении техники — освобождение человека от “объятий” природы, обретение им свободы и некоторой независимости от природы. Но, освободившись от жёсткой природной необходимости, человек на её место, в общем-то, незаметно для себя, поставил жёсткую техническую необходимость, оказавшись в плену непредусмотренных побочных последствий технической среды, таких как ухудшение состояния окружающей Среды, нехватка ресурсов и др. Мы вынуждены приспосабливаться к законам функционирования технических устройств, связанных, например, с разделением труда, нормированием, пунктуальностью, сменной работой, мириться с экологическими последствиями их воздействия. Достижения техники, особенно современной, требуют неизбежной расплаты за них.
Техника, заменяя рабочую силу человека и приводящая к повышению производительности труда, рождает проблему организации досуга и безработицу. За жилищный комфорт мы расплачиваемся разобщённостью людей. Достигая с помощью личного транспорта мобильность покупается ценой шумовой нагрузки, неуютностью городов и загубленной природой. Медицинская техника, существенно увеличивая продолжительность жизни, ставит развивающиеся страны перед проблемой демографического взрыва.
Техника, обеспечивающая возможность вмешательства в наследственную природу, создаёт угрозу человеческой индивидуальности, достоинству человека и неповторимости личности.
Оказывая воздействие на интеллектуально-духовную жизнь личности (и общества), современная компьютеризация интенсифицирует умственный труд, повышает “разрешающую силу” человеческого мозга. Но возрастание рационализации труда, производства и всей жизни человека с помощью современной техники чревато монополизацией компьютерного рационализма, который выражается в прогрессировании внешней рациональности жизни за счёт внутренней, за счёт понижения автономности и глубины человеческого интеллекта, за счёт разрыва между рассудком и разумом. “Алгеброизация”, “алгоритмизация” стиля мышления, основанная на формально-логических методах формирования понятий, на которых покоится действие современного компьютера, обеспечивается превращением разума в кибернетический, прагматически ориентированный рассудок, утрачивающий образную, эмоциональную окрашенность мышления и общения.
Как следствие этого, нарастает деформация духовной коммуникации, духовных связей: духовные ценности в большей степени превращаются в голую анонимную информацию, рассчитанную на усреднённого потребителя и нивелирующую личностно-индивидуальное восприятие.
Глобальная компьютеризация таит в себе опасность утраты диалогичности в общении с другими людьми, порождая “дефицит человечности”, появление раннего психологического старения общества и человеческого одиночества и даже снижения физического здоровья.
Нет никакого сомнения, что компьютерная техника играет существенную роль в профессиональном развитии человека, оказывает большое влияние на общекультурное развитие личности: способствует росту творчества в труде и познании, развивает инициативность, нравственную ответственность, умножает интеллектуальное богатство личности, обостряет понимание людьми смысла своей жизни и назначения человека в обществе и в универсальном мире. Но верно также и то, что она несёт в себе угрозу духовной односторонности, выражающейся в формировании технократического типа личности.
18. ФУНКЦИИ НАУКИ
Наука выполняет важные функции в современной общественной жизни. В общем виде можно выделить следующие функции науки: 1) познавательная – состоит в том, что наука занимается производством и воспроизводством знания, которое в конечном итоге принимает форму гипотезы или теории, описывающей, объясняющей, систематизирующей добытые знания, способствуя прогнозированию дальнейшего развития, что позволяет человеку ориентироваться в природном и общественном мире; 2) культурномировоззренческая – не будучи сама мировоззрением, наука наполняет мировоззрение объективным знанием о природе и обществе и тем самым способствует формированию человеческой личности как субъекта познания и деятельности, при этом наука является общественным достоянием, сохраняясь в социальной памяти и составляя важнейшую часть культуры; 3) образовательная содержательно наполняет образовательный процесс, т.е. обеспечивает конкретным материалом процесс обучения, наука разрабатывает методы и формы обучения, формирует стратегию образования на базе разработок психологии, антропологии, педагогики, дидактики и др. наук; 4) практическая – эта функция приобрела особую роль в ходе научно-технической революции середины XX века, когда происходит интенсивное «онаучивание» техники и «технизация» науки, т.е. наука становится непосредственной производительной силой, участвуя в создании производства современного уровня, одновременно внедряясь в другие сферы жизни общества – здравоохранение, средства коммуникации, образование, быт, формируя такие отрасли науки как социология управления, научная организация труда и др.
Прогностическая функция науки проявляется в создании по критериям научной рациональности перспективных моделей изучаемых, любых возможных объектов.
19. КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК
— многоступенчатое, разветвленное деление наук, использующее на разных этапах деления разные основания. Все науки обычно делятся на три группы: естественные науки, социальные и гуманитарные науки, формальные науки.
К естественным наукам относятся физика, химия, науки биологического ряда и др. Некоторые естественные науки, как, напр., космология, рассматривают исследуемые ими объекты в развитии и оказываются, т.о., близкими к гуманитарным наукам, а именно к наукам исторического ряда. Др. естественные науки, как, к примеру, география или физическая антропология, формулируют сравнительные оценки и тяготеют к таким социальным наукам, как социология и экономическая наука. Поле естественных наук является, т.о., весьма разнородным. Различия отдельных естественных наук настолько велики, что невозможно выделить какую-то одну из них в качестве парадигмы «естественно-научного познания». Идея неопозитивизма о том, что физика является тем образцом, на который должны ориентироваться все др. науки (исключая формальные), является контрпродуктивной. Физика не способна служить в качестве образца даже для самих естественных наук. Ни космология, ни биология, ни тем более физическая антропология не похожи в своих существенных чертах на физику. Попытка распространить на эти научные дисциплины методологию физики, взятую в сколь-нибудь полном объеме, не может привести к успеху, тем не менее определенное внутреннее единство естественных наук имеется: они стремятся описывать исследуемые ими фрагменты реальности, а не оценивать их; даваемые данными науками описания обычно формулируются в терминах не абсолютных, а сравнительных понятий (временной ряд «раньше—позже—одновременно», пространственные отношения «ближе—дальше», каузальное отношение, отношение «вероятнее, чем» и т.п.).
В число социальных наук входят экономическая наука, социология, политические науки, социальная психология и т.п. Для этих наук характерно, что они не только описывают, но и оценивают, причем очевидным образом тяготеют не к абсолютным, а к сравнительным оценкам, как и вообще к сравнительным понятиям. К гуманитарным наукам относятся науки исторического ряда, лингвистика (индивидуальная), психология и др. Одни из этих наук тяготеют к чистым описаниям (напр., история), другие — сочетают описание с оценкой, причем предпочитают абсолютные оценки (напр., психология). Гуманитарные науки используют, как правило, не сравнительные, а абсолютные категории (временной ряд «было—есть—будет», пространственные характеристики «здесь—там», понятие предопределенности, или судьбы и т.п.). Область социальных и гуманитарных наук еще более разнородна, чем область естественных наук. Идея отыскать научную дисциплину, которая могла бы служить образцом социогуманитарного познания, нереалистична. История, старающаяся избегать оценок и всегда обсуждающая прошлое только с т.зр. настоящего, не может служить образцом для социологии или экономической науки, включающих явные и неявные сравнительные оценки и использующих временной ряд «раньше—одновременно-позже», не предполагающий «настоящего»; политические науки не способны дать каких-то образцов для психологии или лингвистики и т.д. Поиски парадигмальной социальной или гуманитарной дисциплины еще более утопичны, чем поиски «образцовой» естественной науки.
Между собственно социальными и гуманитарными науками лежат науки, которые можно назвать нормативными: этика, эстетика, искусствоведение и т.п. Эти науки формируют, подобно социальным наукам, оценки (и их частный случай — нормы), однако даваемые ими оценки являются, как правило, не сравнительными, а абсолютными. В использовании абсолютных оценок нормативные науки напоминают собственно гуманитарные науки, всегда рассуждающие в координатах абсолютных категорий.
К формальным наукам относятся логика и математика. Их подход к исследуемым объектам настолько абстрактен, что получаемые результаты находят приложение при изучении всех областей реальности.
Приведенная К.н. опирается на две оппозиции: «оценка — описание» и «абсолютные понятия — сравнительные понятия». Все науки сначала делятся на естественные науки, тяготеющие к описанию в системе сравнительных категорий, и социальные и гуманитарные науки, тяготеющие к оценке в системе абсолютных категорий; затем последние подразделяются на социальные, нормативные и гуманитарные науки. Такая классификация не является единственно возможной. Существуют многообразные иные основания деления наук.
20. →