Лекция
Продолжение традиций классического реализма в ХХ веке
Реализм как литературное направление остался в прошлом, но как метод продолжает свое развитие на протяжении всего ХХ века. Сложность определения понятия в связи с его крайне противоречимым употреблением. Уязвимость научного представления о реализме на основе тематики произведения, большего или меньшего наличия в нем «социально-критической» и социологической информации, «реакционной» или «прогрессивной» общественно-литературной принадлежности художника.
Эпические жанры реализма на рубеже веков
Эпос – главный род литературы для реалистов. Рубеж веков – эпоха развития старых и появления новых жанров.
Роман-эпопея - гибридный жанр не получил широкого распространения в мировой литературе, но он тем не менее представляет вершину художественно-эстетической трактовки мира и человека. Романом он называется потому, что там существует персонаж, который олицетворяет собой вершину человеческого духа. С другой стороны, эпопея – это разновидность эпоса, в котором прямо выражены коллективные, национально-исторические и государственные идеи времени. В том жанре, который называется романом-эпопеей, присутствует «равенство» сил, воздействующих на происходящий процесс. Примеры: «Илиада».
По этим качествам к гомеровским творениям примыкает главный русский роман 19 века «Война и мир» Л.Толстого. В этом романе одна из главных исторических фигур, решающих судьбы русской истории, полководец Кутузов, одерживает победу над захватчиком потому, что он получает поддержку всего народа, всей нации, что отвечает опять-таки историческим интересам российского государства. Шолохов «Тихий Дон»
В европейской литературе – Ромен Роллан «Жан-Кристоф» (1904-1912). Состоит из 10 томов, самый известный – «Ярмарка на площади». Роман представляет собой историю жизни гениального музыканта, прообразом которого послужил Бетховен, а также широкую панораму европейской жизни первого десятилетия XX в. Австрийский писатель Стефан Цвейг утверждал, что «Жан-Кристоф» – это результат разочарования Р. в биографическом жанре: «Поскольку история отказала ему в образе «утешителя», он обратился к искусству». За этот роман Роллан получил Нобелевскую премию по литературе (1915) «за высокий идеализм литературных произведений, за сочувствие и любовь к истине, с которой он описывает различные человеческие типажи».
Роллан Ромен (1866 – 1944) - французский романист и публицист, лауреат Нобелевской премии (1915), родился в обеспеченной буржуазной семье в маленьком городке на юге Франции, где провел детские годы. Его отец, Эмиль, был адвокатом, уважаемым в городе человеком, а мать, урожденная Антуанетта Мари Куро, – набожной, замкнутой женщиной, по желанию которой в 1880 г. семья переехала в Париж, чтобы сын мог получить хорошее образование. С ранних лет, когда мать обучала его игре на пианино, Ромен полюбил музыку, особенно произведения Бетховена. В 1886 г. юноша поступает в весьма престижную Эколь нормаль сюперьер, где изучает историю, готовясь стать университетским ученым, чего так хотела его мать, и в 1889 г. получает диплом преподавателя.
С 1889 по 1891 г. P. едет по стипендии в Рим, где изучает историю. Вернувшись в 1891 г. в Париж, Р. продолжает писать пьесы и заниматься исследовательской работой. В октябре 1892 г. он женился на Клотильде Бреаль, дочери знаменитого филолога. В том же году молодожены возвращаются в Рим, где Р. начинает работу над диссертацией об оперном искусстве до Жана Батиста Люлли и Алессандро Скарлатти. В 1893 г. Р. вновь приезжает в Париж, занимается здесь преподавательской и научной работой, а также литературой. Двумя годами позже в торжественной обстановке он защищает первую в Сорбонне диссертацию в области музыки, после чего получает кафедру музыкознания, специально для него учрежденную.
Эстетика: В 20-ые годы Ромена Роллана неофициально называли "совестью Европы", сейчас же его воспринимают неоднозначно. Он еще в юности страстно хотел стать писателем, он обращается к писательству старательно, он обдумывал, каким писателем он должен стать, о чем он должен писать. Поэтому он пишет письмо Льву Толстому. Толстой ответил на то письмо, в ответе он написал об идее служении писателя народу, и эта идея очень понравилась Роллану, хотя он ее сначала не понял, ибо в России общественная функция литературы очень велика, совсем иная ситуация сложилась в литературе 19 века в Европе. Там господствовал буржуазный индивидуализм, на котором и построено западное общество. Человек должен отвечать только перед господом Богом, между человеком и богом нет никаких посредников, писатели не стремились, поэтому, учить, не брали на себя такую функцию, эта идея начинает работать только под влиянием русской литературы. Идея Толстого, что писатель это лицо общественно значимое, что он должен воспитывать, повлияло очень сильно на все творчество Ромена Роллана.
Когда началась I мировая война, Р.Роллан был одним из тех, кто занял четкую антивоенную позицию. Он очень четко сформулировал эту позицию: "Я слишком люблю свою страну, чтобы позволить ей победить в этой войне." Когда война началась, не многим было ясно из-за состояния эйфории, патриотизма, но потом по мере того война шла становилось ясно, что эта война для всех воюющих сторон в одинаковой степени несправедлива. Роллан стал всеми средствами с этой войной сражаться: стал активным участником идейных боев, толкователем коллизий, воспитателем масс. Он занимался и публицистикой, работал в службе Красного Креста, помогал раненым. Писал драмы, повести, в которых речь шла о смысле этой войны. Когда I мировая война закончилась чередой, революций, в ходе которых три из пяти империй перестали существовать, Роллан был среди тех, кто приветствовал русскую революцию. Тут он наткнулся на дилемму: революция — это не только торжество одних, но и репрессии других. Что с этим делать? В эти годы он открыл для себя совсем другой мир идей: становится популярным маленький сухонький человек Махатма Ганди. Вместе с Ганди приходит мир Востока, идеология Востока, культура Востока. Роллан начинает увлекаться идеями непротивлению злу насилием. Отсюда вытекает идея бескровной революции, духовного обновления.
«Жан Кристоф» - Роман сохраняет модель бальзаковского повествования: в центре одно действующее лицо и далее то, что с ним происходит в жизни. Тип романа-биографии, но это не роман-биография в понимании литературы середины 19 века, здесь биография личности тесно вписана в биографию континента многих стран. Он бывает в Швейцарии, Италии, детство, юность в Германии затем уезжает во Францию. Биография вписана в континент европейской жизни очень и очень подробно. В результате мы узнаем, что Р.Роллан счел сущностно важным в истории Европы большей части 19 века. Жан-Кристоф прожил достаточно долгую жизнь, и в романе мир вокруг него представлен на достаточно большом отрезке.
Роллан использует толстовский прием. Толстой написал роман-эпопею, это особый жанр (эпопея > эпос). Суть эпоса: через судьбу персонажей показана судьба народа (героическая или мифологическая). Этот принцип эпоса используется при создании романа-эпопеи, когда судьбы отдельных персонажей становятся зеркалом — воплощение того, что происходит в мире, в стране. В начале 20 века именно этот жанр приходит в западноевропейскую и американскую литературу не без влияния Толстого. Писатели понимают, что такого рода повествование может решить эти задачи и создать произведение, в котором писатель продемонстрирует свое осознанное внимание к народной жизни, которое вырисовывало бы суть исторических моментов и тем самым обладало бы зарядом обучающим и воспитывающим.
С народностью в этом романе-эпопее не все у Роллана получилось. Он пошел самым примитивным путем: он пытался доказать, что музыка Жана-Кристофа необычна и непривычна для музыкальных кругов не тем, что она экспериментаторская, авангардная, а тем, что она возвращается к народным истокам, к народной музыке. Это доказывается тем, что в салонах музыку Жана-Кристофа не принимают, но когда он, сидя в своей мансарде, что-то сочиняет, кровельщики, стучащие по соседней крыше, перестают работать и слушают.
Ему все время вменяли в вину: почему он сделал героем романа немца? Жан-Кристоф Крафт — немецкий музыкант. Роллан отвечал, что его задачей было не столько рассказать биографию своего героя, сколько рассказать о жизни Франции прежде всего и других европейских стран. Действительно, большая часть действия происходит во Франции. Сторонний глаз иностранца может увидеть во французской жизни гораздо больше, чем глаз человека изнутри. Важно что: Роллан в этом ответе очень четко сформулировал, что есть главная задача романа — не столько жизнь Жана-Кристофа, сколько рассказ о жизни Франции и других европейских стран. Тот контекст, в котором действует персонаж, перестает быть фоном историческим и социальным, а становится самостоятельным предметом, изображения.
Композиция: По определению Роллана, композиция «Жан-Кристофа» — музыкальная, «четырехчастная симфония». Части этой симфонии — этапы становления героя, музыка его души, бесконечная и бесконечно меняющаяся гамма чувств и ощущений, возникающая при соприкосновении с внешним миром. Основополагающий принцип эпопеи Роллана — лирический, поэтический. Роман свой он называл «поэмой в прозе» и заявлял, что «решительно порывает со всеми условностями, утвердившимися во французской литературе». Роллан говорил, что пишет не роман, но «символ веры».
Социально-психологический роман: синтез достижений романтизма (психологизм: личность в романе, как и во все искусстве, стала свободной, развивающейся, движущейся по своим внутренним законам. «Диалектика души» - художник воспроизводит не только начало и конец психологической эволюции, но и все драматические переходы одного чувства в другое) и классического реализма (детерминированность поступков внешней средой. Во влиянии последней писатели стали искать мотивы и стимулы поведения героев).
Возникла ситуация, когда литературная наука стала делить писателей на социальных и психологических. В.М.Жирмунский, например, назвал писателя, тяготеющего к социально-общественной проблематике, «доктором социальных наук». Другие ученые стали говорить о «реализме симптомов» и «реализме обстоятельств», то есть получалось, что одни писатели, сосредоточившиеся преимущественно на опосредованных факторах общественного влияния на человека, оказывались прежде всего психологами («реализм симптомов»), а другие – прямыми социальными художниками («реализм обстоятельств»). На рубеже веков социальный роман отдельно от психологического не существует (разница только удельный вес социального и психологического в конкретном произведении).
Гарди Томас ( 1840– 1928) - году в Дорсете, отец был рабочим – строителем и мелким подрядчиком. Сохранилось семейное предание, что род происходит от французского рыцарского рода ле Гарди. Томас Гарди мечтал восстановить славное имя предков. В 16 лет Томас закончил школу. Всегда интересуясь строительством, он решил начать карьеру архитектора. Стал архитектором-реставратором, работал в Лондоне. В 1867 году, когда Харди вернулся в Дорчестер для работы по проектированию и восстановлению церквей, он уже начал писать романы. Встретил в 1870 свою будущую первую жену Эмму, на которой он женился в1874. Они прожили вместе в Дорсете и в Лондоне десять лет, в течение которых Харди стал профессиональным писателем. Свое писательское имя он сделал благодаря роману «Вдали от обезумевшей толпы», впервые опубликованному с продолжениями в Лондонском журнале, а позднее вышедшему отдельной книгой. К 1885 году Харди заработал достаточно средств для того, чтобы окончательно перебраться в Дорчестер. Там он построил дом, Макс Гейт, для себя и для Эммы (детей у них не было). Начиная с 1887 он обратился к написанию коротких рассказов, сюжеты которых он черпал из жизни Дорсета. Теперь его имя стало хорошо известным в литературных кругах, а лондонские журналы хорошо платили за публикации его рассказов. В 90-ые гг. пишет свои лучшие романы (Уэссекский цикл). В 1912 году Эмма умерла от сердечного приступа. 72-летний Гарди продолжал писать (в основном лирику), в 1914 женился вторично и умер в возрасте 88 лет. Несмотря на громкую славу — Харди был удостоен Орденом за Заслуги в Области Литературы — в своем творчестве он остался верен своим Дорсетским корням.
Уэссекские романы: "Вдали от безумствующей толпы" (1874), "Возвращение на родину" (1878), "Мэр Кэстербриджа" (1886), "В краю лесов" (1887), "Тэсс из рода д'Эрбервиллей" (1891) и "Джуд Незаметный" (1896). В 1912 году, подготавливая полное собрание своей прозы, Гарди объединил их под названием "Романы характеров и обстоятельств". Писатель отдавал себе отчет в том, что задуманный им цикл романов связан местом действия, и для создания этого единства хотел дать достаточно определенное представление о территории. "Поскольку я видел, что площади какого-нибудь одного графства недостаточно для задуманного мною широкого полотна, - пишет он, - и мне по некоторым соображениям не хотелось давать вымышленных имен, я откопал это старинное название". "Уэссекс" Гарди - это юго-западные графства Англии; в первую очередь - родной Дорсетшир, а затем Девоншир, Беркшир и проч. "Укорененность" романов в локальном
ландшафте нашла свое выражение в необычном графическом оформлении романов: когда они выходили отдельными книгами, Гарди снабжал их весьма тщательно нарисованными картами, в которых без особого труда прочитывалась местная география. Вместе с тем вымышленные названия - Кэстербридж, Кристминстер, Меллсток и др. - давали Гарди необходимую ему свободу действия, снимали с него обязательность фотографической точности ландшафта и топографии. Изображение разрушение патриархального уклада жизни английской деревни. Гарди, создав свой Уэссекс, с удивительной точностью и выразительностью показал трагедию крушения старого уклада жизни в сельской Англии, показал не умозрительно и отвлеченно, а на конкретных человеческих судьбах. В самом названии уэссекского цикла - "Романы характеров и обстоятельств" - заключено то общее, что объединяет эти произведения. В центре каждого - конфликт основного персонажа (характера) и обстоятельств, понимаемых широко, как социальная среда, корни, окружение. Задача писателя, пишет он в дневнике, заключается в том, чтобы "достигнуть равновесия между необычным и обыденным, с тем чтобы, с одной стороны, придать повествованию интерес, а с другой - реальность". Последующие слова дневниковой записи читаются почти как литературный манифест: "В разрешении этой проблемы человеческую природу нельзя представлять неестественной... Необычность должна заключаться в событиях, но не в характерах; искусство же писателя заключается в том, чтобы в случае маловероятности событий замаскировать ее". Эти размышления писателя относятся в первую очередь к построению сюжета, всегда не без труда дававшегося ему. Что же касается центрального конфликта, то здесь Гарди выступает как зоркий социальный художник и реалист. Как бы ни были необычны некоторые ситуации и повороты сюжета, за ними всегда ясно встает конкретная социально-историческая ситуация, определяющая суть конфликта. Герои: Гарди придавал исключительное значение разработке центрального персонажа. В центре произведений уэссекского цикла - незаурядные личности, люди сосвоей ярко выраженной индивидуальностью. Все они принадлежат к самым низам общества и, что немаловажно, это люди труда. Стихия народной жизни таким образом получает в творчестве Гарди реальное воплощение не только в некоем "коллективном герое", но и в отдельных, талантливых и незаурядных личностях, представителях трудовых низов (сельская батрачка Тэсс, каменотес Джуд). Демократизм Гарди, обратившегося в романах этого цикла к жизни трудового люда, отмечен глубокой любовью и уважением к его героям. Конфликт уэссекских романов Гарди трагичен. Викторианская критика, возмущенная тем, что Гарди отказался от общепризнанных канонов, обвиняла его в пессимизме. Гарди, больно переживавший это обвинение, не раз заявлял, что в своем восприятии мира он ближе к Софоклу, чем к тем поверхностным мыслителям, которых обычно называют пессимистами. В его дневниках находим немало размышлений о трагедии и трагичности человеческого существования. "Трагедия, - пишет он в конце ноября 1885 года. - Коротко о ней можно было бы сказать следующее: трагедия представляет такое положение вещей в жизни личности, при котором осуществление его естественного желания или цели неотвратимо влечет за собой катастрофу». Безусловно, концепция трагического у Гарда сложилась под сильнейшим воздействием греческих трагиков "Тэсс из рода д'Эрбервиллей" (1891) - Заглавие романа «Тэсс из рода д’Эрбервилей» и в известной мере его сюжет были навеяны размышлениями автора над судьбой его собственного рода. Томас Гарди, сын провинциального строителя-подрядчика, «не владевшего искусством обогащения», вырос в семье, представлявшей ответвление рыцарского рода Ле Гарди. Род оскудел, утратил свое могущество, отпала фамильная приставка «Ле», остались только семейные предания и легенды. Из подобного рода происходит и героиня романа. По своему душевному складу, импульсивности, чувствительности, беззащитности перед грубой силой она близка писателю. Роман о Тэсс, пожалуй, самый скандальный у Гарди. В 1891 году писать о соблазнении невинной крестьянки всё-таки ещё неприлично. Но большая дерзость делать падшую женщину героиней романа. А главное, давать понять, что она не хуже прочих, которых принято уважать (подзаголовок «чистая женщина, правдиво изображенная»). Сюжет и композиция: События развиваются в романе по логике биографического сюжета. «Тэсс из рода д’Эрбервилей» — история недолгой жизни простой крестьянки, милой, прелестной девушки, поруганной и загубленной.Обращение к литературной традиции: Собственно, и сама Тэсс – трагическая героиня античного образца, против которой – рок (проклятый род д'Эрбервиллей). Многое сближает Тэсс с Маргаритой из трагедии Гёте «Фауст»: героиня Гарди — поэтическое воплощение патриархально-идиллической гармонии. Однако Тэсс способна, в отличие от героини Гёте, не только выдержать испытания, но и бросить вызов.
Причина гибели Тэсс – психологические особенности ее характера (наивность, чистота, ответственность за младших братьев и сестер) и социальные условия. Отношения между обеспеченными и необеспеченными классами, механизмы подчинения и эксплуатации трудового люда, религия, мораль, отношения между полами, семья, образование - все эти важнейшие аспекты жизни викторианского общества Гарди подверг разрушительному анализу и критике. В преступлении Тэсс и ее казни виновато общество. Нужда, бесправие, жестокость закона, догматизм и лицемерие, власть предрассудков — сборище злых сил действуют совокупно, толкая ее к последней черте, к преступлению, за которое ее казнят. Равным образом произведение держится на столкновении природы и цивилизации. Противостояние двух мест-архетипов – города и деревни, - основа конфликта. Символы природы играют первейшую роль. От леса, неоднократно становящегося ареной, на которой разворачиваются ключевые для сюжета события, до отражения в структуре романа цикличности природы и человеческой жизни. Цикличность – это "привет" античности. Не случайно и финальное предложение в тексте возвещает торжество *правосудия*. Да и последнее пристанище Тэсс на свободе – Стоун Хэндж, сооружение дохристианское; религиозность Тэсс, как логически можно вывести из всего содержания романа, пантеистическая. Образ Тэсс – это вершина, которой достиг в своём творчестве Томас Гарди. Она принципиально новая героиня. Она лишена главного – надежды, и для неё, поступающей далеко не всегда правильно с нравственной точки зрения, не может быть никаких смягчающих обстоятельств. Она, живущая сердцем, неуместна в жёстко рациональной системе жизни. Трагические характеры Харди несут печать лиризма и поэзии, они противопоставлены современному миру в разной степени, отдалены от родной почвы. Значительность трагических персонажей Харди проистекает от непредсказуемости их действий и поступков, вырванных из обычного эмоционального настроя, поэтическая их наполненность происходит за счет высвечивания исконной примитивно-природной структуры характера. Лирика – наиболее сильные стихи – памяти умершей жены. Возьмем хотя бы "Голос". Твой ли то голос, о женщина, ставшая Непреходящею болью моей, Слышится мне, словно в пору тогдашнюю Наших начальных безоблачных дней? Ты ль это? Если и впрямь ты звала меня, Дай же мне встретиться снова с тобой Там, возле города, где ты ждала меня В платье нежнее волны голубой! Иль это ветер с глухой безучастностью Носится вдоль перелесков и рек, И растворенную в блеклой безгласности Мне уж тебя не услышать вовек? Я стою. Надо мною вьется Желтой листвы хоровод; Северный ветер в кустах скребется; И голос твой все зовет. Стихотворение открывается обращением к женщине, о которой тоскует поэт, где в одной фразе, произнесенной на длинном дыхании, поэт восстанавливает все фазы их любви от первого, безоблачного дня (первая строфа). Здесь нет ни одного случайного, "проходного" слова, ни одной лишней детали. Предельная лаконичность; сложный синтаксис, передающий неустойчивость отношений между поэтом и возлюбленной. Вторая строфа - картина прошлого: женщина все в том же голубом платье, в котором поэт увидел ее впервые, ждет подъезжающего поэта. Из дневника Эммы, отрывки из которого Гарди включил в свое "Жизнеописание", мы узнаем, что именно так она была одета, когда поэт говорил с ней впервые. Третья строфа по форме представляет собой риторический вопрос: поэтспрашивает себя, не принимает ли он за голос ушедшей возлюбленной ветер, шелестящий туманом над мокрыми лугами. Выразительная звукопись двух последних строф создает пронзительное чувство тоски и смятения. Завершает стихотворение строка, возвращающая нас к первой строке и к основной теме, заявленной в ней. Такая замкнутая, "кольцевая", композиция (часто используемая в народных жанрах) не только придает всему стихотворению законченность, завершенность, но и подчеркнуто усиливает основную тему. Гарди использует простые, но мощные образные средства: поэтическое обращение, риторический вопрос, звукопись, повторы. Обращает на себя внимание отсутствие метафор. Нет в стихотворении, если не считать нескольких скупо вкрапленных эпитетов, и других тропов. Голос зовущей женщины (1-я строфа) сменяется зрительным впечатлением (2-я строфа), в свою очередь уступающим место звуку, вернее звукам природных сил (3-я строфа, начало 4-й строфы), которые возвращают нас к первоначальному звуку, голосу женщины (завершение 4-й строфы).В конце жизни – признанный классик английской литературы. Последние годы его жизни академическая, литературная и даже официальная Англия делала все, чтобы загладить обиды давних лет. Королевское литературное общество присуждает поэту золотую медаль, его избирают почетным доктором Оксфорда, Кембриджа, Сент-Эндрюса, а также Абердинского и Бристольского университетов, ему присуждают орден "За заслуги", один из высших орденов Великобритании. Прах Гарди был захоронен в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства, литературного пантеона Англии. Дж. Барри: "Он никогда не желал своей славы. Если бы он мог отделаться от своей поэзии, он с радостью отдал бы ее первому же нищему, который подошел бы к его двери".
Семейная хроника. Голсуорси Джон (1867 - 1933) - родился в городке Куме, графстве Суррей, в состоятельной буржуазной семье. Единственный сын Джона Голсуорси, богатого юриста, директора Лондонской компании, и Бланш (Бартлит) Голсуорси, он получил образование в Харроу и Оксфордском университете. Став в 1890 г. адвокатом, он так и не занялся юридической практикой, предпочитая жить в свое удовольствие, много читать и путешествовать.
В возрасте 28 лет под влиянием Ады Голсуорси, жены его двоюродного брата Артура, с которой у Голсуорси начался роман, молодой человек решает стать писателем и в 1897 г. под псевдонимом Джон Синджон выпускает свою первую книгу – сборник рассказов «Четыре ветра». Под влиянием Тургенева, Мопассана и Льва Толстого Голсуорси в течение трех лет писал и переписывал свою пятую книгу – «Остров фарисеев» (1904), первый роман, который Голсуорси выпустил под своим настоящим именем.
После смерти отца (1904) Голсуорси обрел материальную независимость, Ада переехала к нему, а когда через год закончился ее бракоразводный процесс, молодые люди поженились. Возможность жить вместе, не скрываясь, после девяти лет общественного порицания, резких нападок со стороны родных и друзей вдохновила Голсуорси на роман «Собственник» («The Man of Property»), который был закончен в 1906 г. и в котором описан неудачный брак Ады на примере отношений Сомса и Ирен Форсайт. Это роман, принесший Голсуорси репутацию серьезного писателя, стал самым известным из его произведений. «Собственник» явился первым томом трилогии «Саги о Форсайтах» («The Forsyte Saga»). К Форсайтам Голсуорси не возвращался вплоть до конца первой мировой войны. «В петле» («In Chancery»), второй том «Саги о Форсайтах», появился в 1920 г., а «Сдается внаем» («To Let»), последняя часть трилогии, – в 1921 г. Однотомник «Саги о Форсайтах», вышедший в 1922 г., имел колоссальный успех, благодаря которому Голсуорси стал ведущей фигурой в англо-американской литературе. Вторую трилогию о Форсайтах, озаглавленную «Современная комедия» («A Modern Comedy»), писатель закончил в 1928 г.; «Современная комедия» была издана посмертно в одном томе в 1929 г.
Общественная деятельность: Голсуорси тратил не меньше половины своих доходов на благотворительность и активно выступал за социальные реформы, агитировал за пересмотр законов о цензуре, разводе, минимальной зарплате, женском избирательном праве. В 1917 г. Голсуорси отказался от рыцарского звания, полагая, что писатели и реформаторы принимать титулы не должны. Основал ПЕН-клуб в 1921 году. Название составлено из первых букв английских слов Poets (поэты), Playwrights (драматурги), Essayists (эссеисты, очеркисты), Editors (редакторы) и Novelists (романисты). Целью организации является содействие творческому сотрудничеству писателей всего мира. Членом Пен-клуба может стать любой литератор. Все члены обязываются соблюдать Устав Пен-клуба, первое положение которого гласит: «Национальная по своему происхождению литература не знает границ»; члены клуба обязываются содействовать повсеместному утверждению свободы творчества. Пен-клуб всячески поощряет практику художественного перевода и постоянно озабочен судьбами писателей, находящихся в тюремном заключении, испытывающих материальную нужду либо замалчиваемых репрессивными режимами. Существует 80 национальных центров Пен-клуба в 60 странах, работающих по собственным программам.
В 1929 г. Голсуорси был награжден британским орденом «За заслуги», а в 1932 г. ему была присуждена Нобелевская премия по литературе «за высокое искусство повествования, вершиной которого является "Сага о Форсайтах"». «Автор проследил историю своего времени на протяжении трех поколений, – сказал представитель Шведской академии Андерс Эстерлинг, – и то, что писатель с таким успехом овладел чрезвычайно сложным как по объему, так и по глубине материалом, делает ему честь. «Сага о Форсайтах» – заметное явление в английской литературе». Эстерлинг сравнил мастерство Голсуорси-новеллиста с тургеневским, особо отметив его иронию, «синоним жизнелюбия и человечности». Голсуорси был тяжело болен (опухоль мозга) и на церемонии награждения не присутствовал; меньше чем через два месяца после вручения ему Нобелевской премии писатель скончался.
Нобелевская премия по его распоряжению была передана ПЕН-клубу.
«Сага о Форсайтах» на примере романа «Собственник» (1906) – рассказ о трех поколениях одной викторианской семьи, традиции семейной хроники (Золя, М.Манн)
Жанр – Саги – произведения исландского героического эпоса. В метафорическом смысле (а иногда и иронически) сагой называют также литературные произведения других стилей и эпох или вообще жизненные истории, имеющие нечто общее с древнеисландскими сагами: обычно это некоторая эпичность стиля или содержания и/или отношение к семейным историям нескольких поколений. В предисловии к «Саге» Г. указывает, что термин «сага» он употребляет в ироническом смысле, ибо в жизни Форсайтов ничего героического не было. «Против слова «Сага» можно возражать на том основании, что в нем заключено понятие героизма, а героического на этих страницах мало. Но оно употреблено с подобающей случаю иронией; а кроме того, эта длинная повесть, хоть в ней и говорится о веке процветания и о людях в сюртуках и турнюрах, не лишена страстной борьбы враждебных друг другу сил. Несмотря на гигантский рост и кровожадность, которыми наделяет предание героев древних саг, они по своим собственническим инстинктам были очень сродни Форсайтам и так же беззащитны против набегов красоты и страсти, как Суизин, Сомс и даже молодой Джолион. И хотя в нашем представлении эти герои никогда не бывших времен сильно выделяются среди своего окружения … мы можем с уверенностью предположить, что родовой инстинкт и тогда был главной движущей силой и что семья, домашний очаг и собственность играли такую же роль, какую играют сейчас, несмотря на все разговоры, с помощью которых их стараются в последнее время свести на нет». «Если вышесредний (upper-middle) класс, — заканчивает Г. предисловие, — вместе с другими классами обречен на небытие, то здесь, на этих страницах, он лежит, сохраняясь в своем собственном соку: в чувстве собственности».
Если говорить о "Саге о Форсайтах" в широком смысле (6 романов), то перед нами классический образец романа-эпопеи — цикла романов, каждый из них отделен, герой один, но в совокупности они создают роман-эпопею. При этом цикл Голсуорси имеет определенное своеобразие, в отличие от тех эпопей, которые создавал Ромен Роллан ("Жан-Кристоф"). Эти роллановские эпопеи — расширенный вариант романа-биографии. В центре романа — один герой, и прослеживается вся его жизнь. А то, что создал Голсуорси — это тип романа-эпопеи, который называется роман-семейная хроника. Он тоже чрезвычайно характерен для западноевропейской литературы 1-х десятилетий 20 века, так как в нем присутствуют все свойства биографической эпопеи, то есть чрезвычайно широкий фон, на котором действуют персонажи. И принципиальная задача автора — это не только рассказ о жизненных перипетиях одного или нескольких человек, если речь идет о семье, но и рассказ об исторических судьбах, о развитии истории, о процессах в общественной жизни стран или страны. И рассказ о жизни семьи оказывается очень удобной формой рассказа о жизни общества, так как "семья — ячейка общества" (Энгельс), но это не только его мнение, это общее место позитивной философии середины 2 половины 19 века. Из этого тезиса и исходит Голсуорси и многие другие писатели этого времени, когда создают истории жизни каких-то семей, которые становятся удобной формой рассказа о жизни мира, общества, страны.
Сюжет: внутрисемейный конфликт в буржуазной семье (брак без любви и невозможность развода). Причем эта ситуация не меняется уже несколько поколений: Джолион и мать Джун, Ирэн и Сомс. Брак – способ насилия и осуществления прав собственности над партнером, поскольку в Англии господствуют Форсайты.
Форсайты и форсайтизм: – Показав в этом романе семью Форсайтов в период ее расцвета (80-е годы прошлого века), писатель через нее дал представление о целом классе, по чьим законам идет жизнь в стране. Форсайты - финансисты, рантье, члены акционерных обществ - принадлежат к эпохе империализма, когда Англия, после утраты своей промышленной монополии, стала вывозить накопленные капиталы в отсталые страны. Они потомки английских буржуа времен славы Англии - "мастерской мира". Но в романе Голсуорси мы, пожалуй, впервые в английской литературе находим такой глубокий, последовательный анализ собственнической психологии, проявляющейся во всем, начиная от взгляда Форсайтов на колонии Британской империи и кончая их отношением к своему меню.
Автор находит наиболее выразительные средства для раскрытия форсайтизма как распространенного социального явления (Голсуорси подчеркивает, что форсайтизм не ограничивается рамками одной семьи, что Форсайтов множество). Он добивается органического единства между исчерпывающим, можно сказать, научным анализом форсайтизма как характерного явления английской действительности и образным выражением его сущности. Эпитеты, сравнения, метафоры объединены в стройную систему единством цели. Их назначение - содействовать более острому читательскому восприятию сути форсайтского миропонимания. Так, через них автор раскрывает, что значат для Форсайтов деньги и вещи. Деньги стали для них "светочем жизни, средством восприятия мира". "Если Форсайт не может рассчитывать на совершенно определенную ценность вещей, значит, компас его начинает пошаливать..." О том, что глагол "иметь" употребляется не только по отношению к деньгам и вещам, говорит формула о бесчисленных Форсайтах, ведущих дела, "касающиеся того или иного вида собственности (начиная с жен и кончая правом пользоваться водными источниками)".
Критерий денежной оценки, соответствующий строю мыслей Форсайтов, кладется в основу всех авторских определений форсайтизма, в частности в основу характеристики отношений отца и сына. Даже на любви к детям, входящей, казалось бы, в сферу чисто человеческих отношений, лежит печать собственнического эгоизма. В основе такой любви - отношение собственника к наследникам своего имущества. Взять хотя бы сравнение: Джемс и Сомс "смотрели друг на друга как на капитал, вложенный в солидное предприятие, каждый из них заботился о благосостоянии другого и испытывал удовольствие от его общества".
Критерий денежной оценки играет роль и в отношениях между братьями; здесь он связан с законом конкуренции, которая царит внутри форсайтского клана, как и в буржуазном обществе в целом. Каждый из шести братьев Форсайтов опасается, что кто-то из пяти остальных "стоит" больше, чем он сам. Этот же критерий применяется и к людям, которые приобщаются к клану Форсайтов. Список свадебных подарков, ценность которых зависит от положения жениха, "устанавливался всей семьей примерно так же, как устанавливается курс на бирже".
Великолепны сатирические метафоры, выражающие сущность форсайтизма. При всем их лаконизме они вбирают в себя обширный смысл. "Все Форсайты живут в раковинах, - пишет Голсуорси, характеризуя собственническую замкнутость Форсайтов, - подобно тому чрезвычайно полезному моллюску, который идет в пищу как величайший деликатес... никто их не узнает без этой оболочки, сотканной из различных обстоятельств их жизни, их имущества, знакомств и жен..." Для Форсайтов - устриц, замкнутых в рамки своего класса, который они отождествляют со всей страной, - эпитет "иностранный" является синонимом всего чуждого их классу, подозрительного и недобропорядочного.
Характер благотворительности Форсайтов определяется метафорой о храме форсайтизма, где денно и нощно поддерживается "неугасимый огонь в светильнике, горящем перед богом собственности, на алтаре которого начертаны возвышенные слова: "Ничего даром, а за пенни самую малость". Этот девиз получает выразительное подтверждение в конце романа. Маленький Публиус, внук Джемса, подал нищему фальшивую монетку, и под влиянием этого известия удрученный заботами Джемс просветлел.
Предельно краткая метафора "их лица - тюремщики мыслей" характеризует скрытность Форсайтов, их связанное