Чрез страдание и ложь
Ты к гармонии великой
Народ измученный ведешь?
(Мережковский)
В дни антирелигиозной борьбы в Москве нас, представителей Христианского студенческого движения, арестовали за «религиозную пропаганду» и привели в здание «Чеки», в один из подвалов на Лубянке. Там была дверь, ведущая в помещение, где расстреливали. У этой двери на стене кто-то (может быть, смертник) написал углем слова: «И это пройдет!» (см. мои “Записки верующего”, стр. 140). И не в этом ли смысле писал В. Соловьев в своих стихах:
Какой тяжелый сон!
Толпа немых видений
Растет, растет и заграждает путь,
И слышится далекий голос тени:
»Не верь мгновенному: люби и не забудь.»
Истинный оптимизм жил в душах пророков, которые очами веры видели грядущую победу правды. Этим пророческим оптимизмом объясняется тот факт, что Христос, идя после Тайной Вечери в Гефсиманию, на позор предательства и ужасы крестных мук, пел вместе с учениками песни хвалы. «И воспевши, пошли на гору Елеонскую». Ибо, сходя с горы Сионской в Гефсиманию, в долину скорби. Он не спускал очей с вершины Елеонской, куда в будущем Он должен прийти во славе.
Этот пророческий оптимизм вложил в уста пророка Аввакума песнь хвалы.
«Хотя бы не расцвела смоковница, и не было плода на виноградных лозах, и маслина изменила, и нива не дала пищи, хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах; но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего!» Эта радостная вера ободрила Иова в дни его великой скорби и помогла ему не хулить Бога за незаслуженные страдания, а воскликнуть: «Господь дал. Господь и взял; да будет имя Господне благословенно». Великий проповедник Константинополя Иоанн Златоуст бесстрашно обличал в храме сильных мира сего, и в том числе императрицу. В результате он подвергся жестокому гонению и в старости умирал в суровом изгнании на Кавказе. Но пророческий оптимизм вложил в уста умиравшего страдальца за правду слова торжествующей веры: «Слава Богу за все!» (Doxa to theo panton heneka).
Эта пророческая вера живет и в наши дни. Недавно в Германии обратился к врачам человек, больной раком. Злокачественная язва захватила его язык. Врачи сказали ему, что он должен или умереть, или лишиться языка путем операции. Он выбрал последнее. Когда больной лежал на операционном столе, доктор-хирург говорит ему: «Сейчас ваш язык будет удален. Что бы вы хотели сказать в последний раз?» Больной помолчал и затем громко воскликнул: «Да будет благословенно имя Господа Иисуса Христа!» Его язык замолк. Но свидетельство веры, сказанное с таким самоотречением, будет звучать века...
В Америке живет Елена Келлер - глухая, слепая и немая от рождения. Чудом упорной любви и мудрости своей учительницы мисс Соливан она посредством осязания научилась говорить, читать и писать, изучила науки и, в конце концов, стала читать лекции в университете. Одна из ее лекций, появившаяся и в печати, полна жизнерадостной веры. Ее тема: «Об оптимизме». Какой это жгучий упрек всем, кто, имея слух, зрение и дар речи, все же унывает, жалуется, ропщет на жизнь!
В дни суровых гонении на религию в СССР одного из моих друзей отправляли из московской тюрьмы (Бутырки) в ссылку на Соловецкие острова, на далекий, холодный север. Ночью на вокзал пришли его друзья. Они могли лишь издали приветствовать его. А он, стоя на площадке вагона, из-за сверкающих штыков крикнул им одно слово: «Радуйтесь!»
Великий апостол Евангелия Павел писал из тяжкого тюремного заключения христианам города Филиппы в Македонии: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь!» А свой многострадальный путь он выражает словами: «Нас огорчают, а мы всегда радуемся». Между тем это были не мимолетные печали, а жестокие оскорбления, бичевания, побиение камнями до полусмерти, голод, скитания, суровая римская тюрьма...
Саду Сундар Синг, апостол Индии нашего времени, был брошен в Тибете на дно глубокой ямы и там лежал несколько дней среди гниющих трупов. Но он страдал за Христа и потому мог сказать об этом опыте: «Я был словно на небе». В своем письме ко мне в 1929 году, перед своим новым путешествием в Тибет, он написал слова апостола Павла, полные самоотверженной веры: «Я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией».
Радость в Господе, радость возвышенная, одухотворенная была основным переживанием тех, что жили на земле, как граждане Неба, как подданные Царства Божьего. Этот истинный оптимизм, основанный не на компромиссном примирении со злом, на ложно понятом «непротивлении» (См. мою книжку “Когда люда станут братьями?”) или на созерцании мира через розовые очки, а на преображении мира и на преодолении царящего в нем зла, принес на землю Христос.
Как найти смысл жизни?
Что для этого делать? На пути к разрешению этого вопроса человеку угрожают две ошибки. Одна из них — ошибка разума (теоретическая). Она заключается в неправильном умозаключении. Отчаявшись в себе, разочаровавшись в своих исканиях, не найдя смысла в себе, в своей жизни, в своем опыте, я заключаю, что этого смысла нет вообще. Между тем из того факта, что в данное время нет духовного света во мне, отнюдь не вытекает, что его нет вне меня, скажем — в душе пророка Моисея, апостола Павла и других людей, что его нет в бытии вообще. Такое обобщение личного печального опыта (объективирование субъективных ощущений) представляет собой грубую логическую ошибку. Это — «неистовство мысли», согласно выражению американского психолога Вильяма Джемса, который называет пессимизм религиозной болезнью. Не найдя в себе, ищи вне себя. Ибо «свет не клином сошелся» в твоем Я, и не все бытие вмещается в моем маленьком мирке, и это далеко еще не весь вселенский свет, что еле брезжит через темное оконце моего сознания.
Другая ошибка — практическая. Придя к безысходному, мрачному заключению, человек решает покончить с собой и для этого он применяет яд, пулю, петлю и другие средства самоубийства, в то время как они являются лишь путями телоубийства. Выстрелом из револьвера нельзя убить себя, свою душу, свое «я». Можно лишь разбить свой череп, свою физическую оболочку, можно, как сказал некто, даже выколоть себе глаза, чтобы потом блуждать в вечной тьме. Если я стреляю в свое тело, то умирает тело, мое же «я», исполнитель казни, палач — остается жить. А ведь его-то я и хотел уничтожить! Недовольный своей плохой игрой на скрипке, я разбиваю в нетерпении свой музыкальный инструмент, обрекаю себя уже навсегда на «муки невыразимости». Между тем разумно было бы научиться играть хорошо, играть мелодию возвышенную, поднимающую и тебя, и других.
Даже проповедник пессимизма Шопенгауэр порицает самоубийство как «совершенно напрасный и безумный поступок». Единственный путь освобождения для человека он видит в самоумерщвлении, в подавлении воли, в подвигах аскетизма. Но такое отрицательное усилие не всегда доступно человеку, а если бы оно и было осуществимо в максимальном смысле, то не могло бы удовлетворить человека его природную жажду жить и творить.
Но как же поистине покончить с собой? Приходит ко мне однажды студент. Лицо его печально. «Я решил покончить с собой», — заявляет он. «Это неплохо, — говорю ему я. _ Но вопрос в том, как вы это сделаете? Никакое физическое насилие не поможет вам покончить с вашим духом». Никакое духовное усилие аскезы, самоумерщвления не поможет. Но есть верный путь — это покончить с своим маленьким «я» так, как учил Христос, покончить с бессмысленной жизнью, к которой это «я» приводит, вытеснить мое темное, греховное «я» светлым, возвышенным “Я” Христовым... Христос Сам говорит об этом: «Кто хочет быть Моим учеником, отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мною».
«Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет Душу свою ради меня и Евангелия, тот сбережет ее». Гегель строит на этом откровении Христа свою этику, говоря: «Чтобы жить, надо умирать». В своей книге «Учение о Логосе», проф. С.Н. Трубецкой считает эту мысль сущностью философии Гегеля.
Наша задача не в том, чтобы пытаться починять наше неудавшееся существование, и не в том, чтобы осмысливать бессмысленную жизнь, а в том, чтобы всецело покинуть ее ради жизни истинной. Что же это значит на практике? Как осуществить это на деле? Ясно прежде всего, что для этого нужно что-то делать, а не сидеть, сложа руки, уклоняясь от дела, или пытаться сделать себя навеки неспособным к делу.
Покойный И.С. Проханов, вдохновенный деятель и певец русского евангельского движения, слыл за «неисправимого оптимиста». В дни тяжких испытаний на вопрос своих немецких друзей: «Как дела?» — он отвечал со своей неизменной детской улыбкой: «Immer besser! Immer besser!» («Все лучше и лучше!»). Его так и прозвали: «Господин Иммер Бэссэр». Однажды в Гессене, сидя за столом, он рассказал нам следующую народную притчу:
Две лягушки попали в горшок с молоком. Одна из них была пессимистка. Она тотчас же пала духом. «Видно, пришел мне конец», — решила она и пошла ко дну. Другая же стала немедленно изо всех сил работать в молоке лапками. Работала, работала... и что же? Из молока образовался кусок масла, которое и всплыло на поверхность. Лягушка вскочила на него, а оттуда выпрыгнула на свободу.
«Она была оптимистка!» — закончил Иван Степанович и раскатился своим жизнерадостным, потрясающим, заразительным смехом, вовлекая в него всех присутствующих.
Студентка в Москве, впавшая в тяжелое уныние под бременем «проклятых вопросов» и сомнений, рассказывала: «Недавно мне случилось оказать каплю милосердия страждущему, и это дало мне такое переживание, что сорок вопросов вдруг как-то сами собой разрешились для меня». Она лишь немного отказалась от себя, и вот уже частично приоткрылась ей тайна Смысла, очарование мира иного, высшего, светлого.
В Париже богатый молодой человек, пресыщенный жизнью, решил покончить с собой. Вечером, когда спустились сумерки, он направился к набережной реки Сены с намерением броситься в воду и тем прекратить свое существование. Вот он снимает с себя пиджак. Случайно его рука опускается в карман и нащупывает там кошелек, полный денег. У него мелькает мысль — отдать эти деньги какому-нибудь бедняку. Он идет по улице. Заходит в какой-то двор, спускается в подвал. Открывает дверь. Перед его глазами картина ужасной нужды. Дети бледные, исхудалые, копошатся на полу в лохмотьях. Больная мать с изнуренным, испитым лицом лежит на кровати. Он дает ей все свои деньги. Словно луч живительного света врывается в темный подвал. Неземная радость засияла в глазах матери, зазвенела радостным смехом детей. Вот и помощь пришла! Будет хлеб, будут и дрова!
Эта радость перебросилась и в сердце юноши. Впервые он постиг тайну неземного блаженства: счастье в том, чтобы других делать счастливыми! И он не пошел к реке топить ни в чем не повинное тело, но решил покончить с собой, с своим эгоистическим «я», утопить свое «я» в море страданья людского, чтобы жить не для себя, а для других, униженных и оскорбленных.
Покойный П.Н. Николаи, посвятивший свою жизнь христианской работе среди русских студентов, рассказывал о молодом человеке в Швейцарии, который под влиянием превратных философских учений потерял всякую веру в ценность жизни. И вот он решил положить ей конец.
Но в последнюю минуту его осенила мысль: «А что, если Бог существует? Ведь я никогда не обращался к Нему». И вдруг из глубины его измученного, опустошенного сердца вырвалась молитва: «Боже, если Ты существуешь, спаси меня!» Эта молитва была услышана, ибо в ней были не только слова, но томление и крик души. И эту душу озарило нечто свыше, и он вернулся к жизни, вернее, впервые нашел ее. Так и в этом случае исполнилось обетование, данное Богом через пророка Иоиля, который говорит о временах Мессии: «И будет, всякий, кто призовет имя Господне, спасется». Конечно, кто призовет не только устами, а всем сердцем, предавая себя на полную волю, на всецелое господство Творца. И этот человек был спасен, и прежде всего, от самого себя: он покончил с собой, чтобы жить не для себя, а для Бога. Он сверг с престола самолюбия свое «я» и провозгласил над собой господство Бога, царство Божие.
Я вспоминаю свои студенческие годы, время безотрадного пессимизма, недовольства собой, своим нравственным состоянием. Я жил в Петербурге, на Васильевском острове. Как сейчас, вижу перед собой Тучков мост. Проходя по нему, я глядел вниз, в глубокие воды и думал: вот, момент, одно движение — и я' освобожусь от тягостного бремени, от самого себя. Но как раз эта мрачная юношеская меланхолия, разочарование в себе и подготовили во мне почву для принятия света Христа. Сильнейшее препятствие на пути к Богу — мое самолюбование, самообожание — было подорвано в корне сознанием своей греховности. Неудивительно, что после того душа со всей юношеской жаждой устремилась к Христу. В результате самопознания, покаяния и обращения к Богу во имя Христа снизошли в сердце мир, прощение, духовная сила и свет. Он Сам явил Собою мир, Он, источник силы освобождающей, побеждающей искушения. Он, Христос, Божественный Логос, — стал живым светом, озаряющим путь. Смыслом, ведущим, открывающим впереди цель жизни.
Два ужаса — ужас бесцельности и ужас бессилия — исчезли, как мрачные тени в свете ярких лучей. Они сменились радостным сознанием ценности и смысла бытия и возможности моего личного участия в творчестве жизни. Ибо Христос поистине открывает перед очами лазурные дали и сияющие Сионские высоты. Он зовет: «Следуй за Мною». И Он же дает силы идти через камни и тернии, наступать на змей и скорпионов, побеждать Его именем силу искушений, власть греха.
Саду Сундар Синг, богоискатель нашего времени, пережил глубокий духовный кризис. Он был богат. Изучил мудрость восточных религий. Знаком был с Библией. Однако не находил мира. Однажды рано утром он решил броситься под поезд. Но в последний момент Сам Христос явился ему, светлые и прекрасный, в неотразимом обаянии мира и любви. Некуда подобную встречу пережил Савл на пути в Дамаск. Сундар Синг слышал зов Христа. Мир нисшел в его душу. Он отвергся себя, ваял на себя крест поношения Христова и пошел безоглядно за Учителем. Родители прогнали его из дому. Он отправился странствовать с благою вестью Евангелия и стал впоследствии апостолом Индии.
Величайшим примером того, как человек поистине кончает с собой и начинает жить для Христа, жить Христом, является апостол Павел. «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос». Так он выражает сущность своего обращения, тайну своей творческой силы (в Послании к Галатам). Он стал орудием Христа. И теперь не Павел, а Христос через Павла стал действовать Своим преображающим светом и всемогущею силою, покоряя истине через этого верного свидетеля Евангелия народы языческого греко-римского мира.
В Афинах я видел место, где в древности находился Ареопаг (народное судилище Греции). Там, на одной из скал Марсова холма, высечен знак креста; здесь некогда, согласно историческим данным, стоял апостол Павел и мужественно возвещал афинянам Евангелие о Христе, о Логосе, смутное понятие о котором греческая мудрость уже предчувствовала в лице гениального мыслителя Платона. Что давало непобедимую силу этому незначительному чужеземцу-иудею неустрашимо стоять перед лицом сильных и мудрых мира сего? Он стоял на камне веры - не в себя, а во Христа. Свое «я» он подверг распятию и попирал ногами это распятое, отвергнутое «я» для того, чтобы беспрепятственно мог говорить и действовать через него Свет мира. Он говорил о Распятом со властью, потому что сам пережил распятие и мог сказать о себе: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос».
Евангелие света
Как-то, будучи в Варшаве, я посетил в больнице своего земляка. В моем родном селе он слыл за весельчака и танцора. Теперь его постигло несчастье. Работая на разгрузке вагонов с железной рудой, он стал жертвою неожиданного взрыва: его лопата наткнулась на динамит, оставленный по недосмотру в вагоне. Ему засыпало глаза мелкой, раздробленной рудой. Его отвезли в больницу и там вынули один глаз, безнадежно испорченный. Теперь он лежал в ожидании операции над другим глазом. Впереди ожидала печальная участь — быть слепым в расцвете молодости. Я беседовал с ним, старался ободрить его. Напомнил ему слова Христа, которые касаются и слепых, и зрячих, слова о зрении духовном: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни». Он слушал внимательно. Когда я уходил, он сказал: «Подождите... пока Вы говорили со мной, я все время повторял в уме слова Христа. Вот теперь я скажу их... слушайте!» И он повторил почти без ошибки слова из Евангелия (Иоан. 8:12). Месяца через два он посетил меня на Волыни. Был веселый и бодрый. Оба глаза были на его лице: один искусственный, стеклянный, другой настоящий, который удалось спасти. «А главное, - сказал он, - я не забыл те слова Христа, которые поддержали меня тогда в минуту отчаяния в больнице». О, он знал теперь новое о жизни, он знал о новой жизни, полной вечного смысла. Это откровение света пришло в его душу, когда она была во мраке уныния.
На Востоке, в Индии, за шесть веков до Рождества Христова родилась проповедь Будды, религия отчаяния, зовущая бежать от жизни. Там же, в Индии, есть страшный обычай священного самоубийства. Человек совершает долгое паломничество из своего села в священный город Бенарес и там бросается в священные воды реки Ганга, чтобы покончить со своими страданиями. Он погружается в воду в надежде утопить свое тело и себя самого, освободиться от этого тела греха и смерти. Это мрачное воззрение, плод безысходного отчаяния, родилось до пришествия в мир Спасителя. Это все, до чего могла додуматься религиозная мысль Востока, предоставленная самой себе. В данном учении пессимизма есть доля истины. Эта земная жизнь полна греха и страдания; этой жизнью, как она есть, поистине жить не стоит. Подобное отрицание этой жизни, царства этого мира мы видели уже из Евангелия. Его с особенной силой выражает Иоанн Креститель, последний ветхозаветный пророк покаяния.
(Интересно, что Будде Владимир Соловьев приписывает в некотором смысле роль Иоанна Крестителя в языческом мире, ибо он подготовил в нем отвращение к царству тьмы, без чего невозможно обращение к царству света).
Иоанн Креститель также звал кающихся к водам, к священным водам Иордана, — они должны были погрузить в его волнах греховное тело, очистить покаянием греховное «я». К подобному священному погружению призывали верующих и ученики Христа, согласно Его завету. Каявшиеся и веровавшие погружались в водную могилу, но не с тем, чтобы остаться там, как это делают язычники в Индии, но чтобы выйти обновленными, воскресшими во Христе. Умирали для греха, мира и себя, чтобы жить для Христа.
В этом сущность и преимущество Нового Завета. Он не только освобождает человека от греховного прозябания, но вводит его в новую жизнь. Он открывает человеку Евангелие света, радостную весть о том, что «Бог есть свет и нет в Нем никакой тьмы», что этот «Свет пришел в мир - и Его могут принять все, томящиеся во тьме. Каждый из нас призван не только видеть свет, но и быть сыном света, не фонарщиком только, а светоносным, светорожденным, преображать темную среду, во тьме зажигать искры света.
«Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света», - говорит Христос.
Не об этом ли мечтает древняя славянская поэма “Слово о полку Игореве”, называя людей Даждь-божьими внуками, т. е. потомками солнечного божества - Даждь-бога? Не о том же ли говорит позднейший поэтический вымысел о «Детях Солнца»? Эту жажду света удовлетворяет Христос, но уже в высшем, духовном смысле, и притом не в мечте поэтического вымысла, а в действительности. Каждый из нас призван к этой радости - иметь свет и распространять его, способствовать просвещению «сидящих в стране тени смертной».
Выходи к воротам,