Под влиянием информационных технологий меняется не только образ жизни людей, но и их сознание. К сожалению, индивиды не всегда могут надлежащим образом оценить последствия этих изменений, а зачастую даже их причину. В мировоззрении современного человека созидательная деятельность утратила былую значимость, уступив место концепции разумного потребления. Человек как творец культуры и создатель смысла в наши дни почти не привлекает внимание общественности, а рассмотрение его индивидуальности мало кого интересует. Зато приспособление к социальной действительности, другими словами, «вписывание» в неё, понимается как основополагающий фактор успешности, состоятельности личности. А именно сегодня роль информационных технологий в этом процессе приспособления, как никогда прежде, важна.
Цель работы – оценить влияние информационных технологий на человека. Для достижения указанной цели были сформулированы следующие задачи.
1) Сравнить традиционную и постиндустриальную цивилизации;
2) Показать относительность технологического прогресса и его отрицательные последствия;
3) Определить, как изменялся алгоритм потребления (от вынужденной независимости к технологически обусловленной независимости);
4) Представить прогноз развития человека в контексте информационно-технологического прогресса.
В 1942 г. Соединённые Штаты начинают строительство опорных баз на островах Меланезии для ведения военных действий против Японии. К тому моменту, лишь очень немногим местным племенам было известно о существовании белых людей. Изолированные от всего мира на своих островах, не имея стимулов к развитию, папуасы впали в исторический сон. Тысячелетиями они оставались культурно и этнически обособленными.
Постарайтесь представить себя… папуасами, которые столкнулись с… армией США. Ваша жизнь идёт своим чередом, один день в точности повторяет другой. И вот, неожиданно, над вашим островом начинают кружить железные птицы. Некоторые птицы садятся на землю, из них строем выходят белые люди в красивой одежде и начинают расчищать джунгли, с лёгкостью прорубая целые просеки. Они строят вышки, огораживают территорию железной веревкой. Скоро прилетают другие железные птицы, из их утробы вынимают огромные ящики, наполненные чудесными вещами: вкусной едой в железных кокосах, чистой водой, гвоздями, топорами, пилами. Белые люди охотно делятся с вами целыми ящиками еды, а взамен просят служить проводниками. Жизнь становится намного легче, и вы благодарите духов за то, что они послали вам белых людей с их дарами.
Как бы то ни было, появление предметов развитой цивилизации в среде архаичных племен оказало разрушительное воздействие на их культуру. За пару лет ухудшились навыки изготовления орудий, а примитивное земледелие пришло в упадок, уступив консервам и сухим пайкам. Поэтому, когда война закончилась и американцы ушли, островные племена столкнулись с настоящим психокультурным кризисом.
Тут и пошло в ход примитивное мышление. Островитяне заметили, что пришельцы ничего сами не изготавливали – всё привозили стальные птицы. Они посчитали, что пришельцы могли лучше связываться с духами предков, так как знали особые обряды. А значит, чтобы получить новые дары, надо всё повторять за белыми людьми. Папуасы стали пытаться в точности имитировать «обряды» американских солдат.
Сложно поверить, но этот феномен существует по сей день. В этнологии он фигурирует под названием «Культ карго». По-английски груз, доставляемый самолётом или любым другим видом транспорта, называется «cargo», отсюда и происходит название.
Итак, что же мы имеем в сухом остатке? Колоссальный разрыв технологий. С точки зрения истории и эволюции разница в несколько тыс. лет – ничтожна. Но то, чего цивилизация достигла за это время, показалось нашим отсталым коллегам щедрыми дарами духов. По сути, североамериканские солдаты и меланезийцы, представители одного вида, которые могут иметь общее потомство. Но какую злую шутку сыграли с ними технологии, превратив одних homo sapiens в богов в глазах других homo sapiens.
Вполне закономерно, что папуасы, увидев самолёт, стали ему поклоняться. У нас, людей, как принято считать, развитых, подобная реакция вызывает если не иронию, то, как минимум, снисхождение. Однако достаточно ли мы критичны по отношению к себе? Что мы умеет такого, чего не умеют папуасы? Пользоваться смартфоном, выходить в интернет? У кого есть знакомые дети, не дадут соврать, что дошкольники с лёгкостью почти самостоятельно обучаются этому. Водить машину? В некоторых странах права выдают в 16 лет.
Принято считать, что члены развитой культуры обладают навыками, недоступными членам неразвитой культуры, а вторые и в подмётки не годятся первым. Однако если мы взглянем на ситуацию со стороны, то вынуждены будем признать, что понятие «развитость культуры» несколько относительно, потому что в него не включается понятие «развитость носителя развитой культуры». Если бы кто-то из нас родился в племени папуасов, то ничем бы принципиально не отличался от своих собратьев по несчастью: самолёт бы он точно не изобрёл, как, впрочем, и берцовые сапоги не сшил бы. И вообще, интересно, кто умрёт быстрее: папуас, оказавшийся в мегаполисе, или современный человек, очутившийся в тропиках? Да, папуасы – весьма далёкий для нас пример, лучше представим себе русского крестьянина конца XIX в. Он сам делал гвозди и подковы для лошади, шил одежду, засевал огромные поля, рубил деревья для хижины, кормил скотину всю зиму, и, если было нужно, охотился и занимался собирательством.
Современный человек не лучше своих предков, он не более развитый, он не владеет сонмами информации. Прогресс творят считанные гении, а все мы стоим на плечах гигантов. Современный человек лишь впадает в зависимость от технологий, пользуется ими, не задумываясь над тем, как они работают.
Рассмотрение алгоритма потребления в исторической перспективе позволит более чётко взглянуть на эту проблему. Неолитическая революция обусловила переход от присваивающего хозяйства к производящему [1, с 29]. Раньше люди были вынуждены, буквально, находить себе пропитание на день. С появлением земледелия и скотоводства алгоритм жизни изменился: локально проживающие группы людей стали самостоятельно удовлетворять потребность в пище. В эпоху Возрождения появилась концепция разделения труда: общество стало дифференцироваться по выполняемым функциям. [3, c 65]. В эпоху индустриализации появились заводы, и товары стали производиться в больших количествах, с избытком. В ХХ веке оформилось общество потребления, теперь алгоритм жизни человека выглядел так: не заботясь о том, как произвести товар, человек стал его просто потреблять. Сегодня общество традиционного потребления переродилось в общество потребления информации и потребления с помощью информационных технологий.
Технология, однажды появившись, навсегда преображает общество, подчиняет жизнь человека. У него не остаётся выбора – он обязан к ней адаптироваться. Порой мы забываем, что технология – это инструмент: мы можем либо пользоваться им правильно, либо впадать в зависимость от него.
Сегодня ценность реального знания заменяется его легкодоступностью. Возникает иллюзия, что запоминать не обязательно, если в любой момент можно найти необходимые сведения. Реализация на практике такой установки приводит к значительному ухудшению самой способности запоминать. Закономерное следствие такого поведения – это примитивизация человеческого самосознания. Апогеем информационно-технологического диктата в скором времени станет повсеместное внедрение технологии распознавания речи. Ведь зачем учить ребёнка читать, если он сможет пользоваться всеми благами цивилизации с помощью голоса? Распознавание голоса заставит отказаться от письменной речи: канет в Лету вся классическая литература с её глубоким психологизмом.
Ныне забытый принцип антропоцентризма предполагает, что образование должно начинаться с человека, с осознания его индивидуальности, а не «доходить» до него [2, с – 42]. Трансформация системы образования, её переориентация на подготовку, в терминах Бодрийара, винтиков, призванных обсуживать общественную машину, безусловно, обеспечит стабильность общества, но за стабильностью всегда скрываются стагнация и кризис идейного развития.
Список источников: