КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ «ПРИКОВАННОГО ПРОМЕТЕЯ» ЭСХИЛА:
Действие происходит на краю земли, в дальней Скифии, средь диких гор — может быть, это Кавказ. Два демона, Власть и Насилие, вводят на сцену Прометея; бог огня Гефест должен приковать его к горной скале. Гефесту жаль товарища, но он должен повиноваться судьбе и воле Зевса: «Ты к людям свыше меры был участливым». Руки, плечи, ноги Прометея оковывают кандалами, в грудь вбивают железный клин. Прометей безмолвен. Дело сделано, палачи уходят, Власть бросает презрительно: «Ты — Промыслитель, вот и промысли, как самому спастись!»
Только оставшись один, Прометей начинает говорить. Он обращается к небу и солнцу, земле и морю: «Взгляните, что терплю я, бог, от божьих рук!» И все это за то, что похитил для людей огонь, открыл им путь к достойной человека жизни.
Является хор нимф — Океанид. Это дочери Океана, другого титана, они услышали в своих морских далях грохот и лязг Прометеевых оков. «О, лучше бы мне томиться в Тартаре, чем корчиться здесь у всех на виду! — восклицает Прометей. — Но это не навек: силою Зевс ничего от меня не добьётся и придёт просить меня о своей тайне смиренно и ласково». — «За что он казнит тебя?» — «За милосердие к людям, ибо сам он немилосерден». За Океанидами входит их отец Океан: он когда-то воевал против Олимпийцев вместе с остальными Титанами, но смирился, покорился, прощён и мирно плещется по всем концам света. Пусть смирится и Прометей, не то не миновать ему ещё худшей кары: Зевс мстителен! Прометей презрительно отвергает его советы: "Обо мне не заботься, позаботься о себе: как бы тебя самого не покарал Зевс за сочувствие преступнику!«Океан уходит, Океаниды поют сострадательную песню, поминая в ней и Прометеева брата Атланта, который вот так же мучится на западном конце света, поддерживая плечами медный небосвод.
Прометей рассказывает хору, сколько доброго он сделал для людей. Они были неразумны, как дети, — он дал им ум и речь. Они томились заботами — он внушил им надежды. Они жили в пещерах, пугаясь каждой ночи и каждой зимы, — он заставил их строить дома от холода, объяснил движение небесных светил в смене времён года, научил письму и счету, чтобы передавать знания потомкам. Это он указал для них руды под землёй, впряг им быков в соху, сделал телеги для земных дорог и корабли для морских путей. Они умирали от болезней — он открыл им целебные травы. Они не понимали вещих знамений богов и природы — он научил их гадать и по птичьим крикам, и по жертвенному огню, и по внутренностям жертвенных животных. «Воистину был ты спасителем для людей,- говорит хор, — как же ты не спас самого себя?» «Судьба сильней меня», — отвечает Прометей. «И сильнее Зевса?» — «И сильнее Зевса». — «Какая же судьба суждена Зевсу?» — «Не спрашивай: это моя великая тайна». Хор поёт скорбную песню.
В эти воспоминания о прошлом вдруг врывается будущее. На сцену вбегает возлюбленная Зевса — царевна Ио, превращённая в корову. (На театре это был актёр в рогатой маске.) Зевс обратил ее в корову, чтобы скрыть от ревности своей супруги, богини Геры. Гера догадалась об этом и потребовала корову себе в подарок, а потом наслала на неё страшного овода, который погнал несчастную по всему свету. Так попала она, измученная болью до безумия, и к Прометеевым горам. Титан, «защитник и заступник человеческий», ее жалеет; он рассказывает ей, какие дальнейшие скитания предстоят ей по Европе и Азии, сквозь зной и холод, среди дикарей и чудовищ, пока не достигнет она Египта. А в Египте родит она сына от Зевса, а потомком этого сына в двенадцатом колене будет Геракл, стрелок из лука, который придёт сюда спасти Прометея — хотя бы против воли Зевса. «А если Зевс не позволит?» — «Тогда Зевс погибнет». — «Кто же его погубит?» — «Сам себя, замыслив неразумный брак». — «Какой?» — «Я не скажу ни слова более». Тут разговору конец: Ио вновь чувствует жало овода, вновь впадает в безумие и в отчаянии мчится прочь. Хор Океанид поёт: «Да минет нас вожделенье богов: ужасна их любовь и опасна».
Сказано о прошлом, сказано о будущем; теперь на очереди страшное настоящее. Вот идёт слуга и вестник Зевса — бог Гермес. Прометей его презирает как прихлебателя хозяев Олимпийцев. «Что сказал ты о судьбе Зевса, о неразумном браке, о грозящей гибели? Признавайся, не то горько пострадаешь!» — «Лучше страдать, чем прислужничать, как ты; а я — бессмертен, я видел падение Урана, падение Крона, увижу и падение Зевса». — «Берегись: быть тебе в подземном Тартаре, где мучатся Титаны, а потом стоять тебе здесь с раною в боку, и орёл будет клевать твою печень». — «Все это я знал заранее; пусть бушуют боги, я ненавижу их!» Гермес исчезает — и действительно Прометей восклицает: «Вот и впрямь вокруг задрожала земля, / И молнии вьются, и громы гремят... / О Небо, о мать святая, Земля, / Посмотрите: страдаю безвинно!» Это конец трагедии.
От трагедии пятого века сохранились произведения трех наиболее значительных представителей жанра – Эсхила, Софокла и Еврипида. Каждое имя знаменует исторический этап в развитии аттической трагедии, последовательно отразивший три этапа истории афинской демократии.
Эсхил – поэт эпохи становления афинского государства и греко-персидских войн, является основоположником античной трагедии в ее установившихся формах, «отцом трагедии». С помощью мифологических образов он раскрывал исторический переворот, свидетелем которого он являлся, - возникновения демократического государства из родового общества. Эсхил сочетает в себе традиционное мировоззрение с новыми установками. Он искренне верит в существование божественных сил, воздействующих на человека и зачастую коварно расставляющих ему сети. Боги Эсихила становятся блюстителями правовых основ нового государственного устройства, и он усиленно выдвигает момент личной ответственности человека за свободно выбранное им поведение. Материалом для него служат героические сказания. Судьбу героя он часто изображает в трех последовательно следующих трагедиях, составляющих цельную трилогию. Он переосмысляет сказания, пронизывая своей проблематикой. Он первый увеличил количество актеров от одного до двух, уменьшил партии хора и придал первенство диалогу. Благодаря ему, трагедия из отрасли мимической хоровой лирики стала превращаться в драму.
Мифы о смене поколений богов и людей и о Прометее, похитившем с неба для людей огонь, получают у Эсхила новую разработку в трагедии «Прикованный Прометей». Прометей, один из титанов, - друг человечества. В борьбе Зевса с титанами Прометей принимал участие на стороне Зевса; но когда Зевс вознамерился уничтожить людской род и заменить его новым поколением, Прометей этому воспротивился. Он принес людям небесный огонь и побудил их к сознательной жизни.
Письмо и счисление, ремесла и науки – всё это дары Прометея. В своем произведении Эсхил отказывается от представлений о неком былом «золотом веке» и последовавшем затем ухудшении человеческой жизни. Он принимет противоположную точку зрения: человеческая жизнь не ухудшалась, а совершенствовалась, восходя от звероподобного состояния к разумному. Мифологическим дарителем благ разума и является у Эсхила Прометей.
За услуги, оказанные людям, Прометей обречен на мучения. Пролог трагедии изображает, как бог-кузнец Гефест, по приказанию Зевса, приковывает Прометея к скале; Гефеста при этом сопровождают две аллегоричные фигуры – Власть и Насилие. Зевс противопоставляет Прометею только грубую силу. Вся природа сочувствует страданиям Прометея. Когда в финале трагедии Зевс, раздраженный неприклонностью Прометея, посылает бурю и Прометей, вместе со скалой, проваливается в преисподнюю, хор нимф Океанид (дочерей Океана) готов разделить с ним его судьбу. Новому властителю богов в «Прикованном Прометее» придан черты греческого «тирана»: он неблагодарен, жесток и мстителен. Жестокость Зевса еще более подчеркнута эпизодом, в котором выводится другая его жертва, безумная Ио, возлюбленная Зевса, преследуемая ревнивым гневом Геры. В ряде ярких картин Эсхил рисует низость и угодничество смирившихся перед Зевсом богов и свободолюбие Прометея, предпочитающего свои муки рабскому служению у Зевса, несмотря на все уговоры и угрозы.
Созданный Эсхилом образ Прометея, человеколюбца и борца против тирании богов, воплощение разума, преодолевающего власть природы над людьми, стал символом борьбы за освобождение человечества. Миф о Прометее впоследствии неоднократно разрабатывался поэтами нового времени. В Новой литературе можно выделить произведения Гёте, Байрона и Шелли (драма «Освобожденный Прометей»).