Солнце взойдет
– На салюты завтра тоже пойдете смотреть? – с неожиданной и чуть кривой усмешкой спрашивает таксист. Слегка растерянно отвечаю, что, наверное, нет: все равно ничего не будет видно.
– Вот и правильно, – соглашается он. – А то люди каждый раз просто с ума сходят. Я три года в ополчении работал, которое толпу сдерживало, и это просто страшно: когда все пытаются этот салют увидеть, задние ряды напирают, передние чуть не падают… Толпа – она всегда толпа. И ради пары вспышек люди из других городов сюда едут? Салюта никогда не видели?
Молча киваю. Кое в чем совершенно солидарна: кидаться в толпу ни ради парада, ни ради салютов никакого желания нет.
Так что на следующий день, когда наступает 9 мая, я решаю, что лучший выбор – это просто выйти из дома.
Невский начинается еще более кричаще и пестро, чем обычно: музыканты вполне разумно решили, что такой день упускать нельзя. Легко представить, что ты попал на разношерстный фестиваль: здесь серьезный мальчик играет на баяне военные песни, а в паре десятков метров от него крутит нечто похожее на шарманку мужчина в коричневом пальто. Неожиданно слышу даже звуки ханга – инструмента, похожего на летающую тарелку, которую неведомо как занесло в зону владений «Катюш» и «Темной ночи».
На каждом шагу – небольшие стенды, где можно купить георгиевскую ленточку или пилотку, а кое-где почему-то ждуна. Впрочем, классические атрибуты все еще раскупаются лучше, чем герои новоявленных мемов: пилотки зеленеют на голове и у девушки в шипастой черной кожанке, и у карапуза в проезжающей мимо коляске. Лица случайных прохожих светятся улыбкой, с головы случайных прохожих глядит солдат.
– Я тебя порву, сука! – мужчина с георгиевской ленточкой в порыве истошного крика трясет за грудки другого – ленточки на нем нет. – Ты что о стране, о детях сказал?
– Послушай, я же не…
– Думать надо, о чем говоришь!
На площади возле Казанского собора – толпа как на концерте. Впрочем, это и есть концерт, только исполнителем может стать любой зритель: здесь поет Народный хор. Удивляюсь неожиданной слаженности голосов и ныряю в их тесное сплетение, проходя мимо пожилых и студентов – основной контингент здесь, кажется, именно такой.
На сцене – только дирижер и певец в одном лице, который размахивает руками в отчаянных попытках удержать хористов в рамках общей мелодии. Громко играет минусовка окуджавовской «Нам нужна одна победа», и если на куплетах некоторые шуршат листочками и опускают глаза в телефон, то на всем знакомом припеве голоса крепнут и сплетаются в такой сильный раскатистый звук, что от него, кажется, с крыши Казанского шарахается в сторону стайка птиц.
На «Смуглянке» отчаянно начинают танцевать две бабули, залихватски выводя «да р–р–р–раскудрявый резной!» на тех высоких нотах, где большинство поющих в своих вокальных способностях усомняются и предусмотрительно молчат. Когда переходим к «Последнему бою», наоборот, плачут: то тут, то там разворачиваются белые платочки. На строчках «я так давно не видел маму» подозрительно трут глаза даже студенты.
–..и каждый все–таки надеется…
– Дожить!! – пронзительно вопит кто-то, и в воздухе победно взлетает на чьих-то плечах щекастая девочка с косичками, в экстазе размахивая флажком.
На выходе с площади стоят ветераны. Статный седой мужчина в форме и орденах широко улыбается, когда с ним фотографируются люди, прикладывает руку к груди и благодарит, благодарит, благодарит.
Со вторым почему-то не фотографируются – ему дарят открытки, цветы и шоколад. Он стоит в нескольких метрах от первого, согнувшись и прислонившись к низкому забору, и не шевелится – темные волосы и темное бездонное пальто. Я смотрю на него, и он долго смотрит на меня темными глазами без улыбки.
Я собиралась что-то сказать, но не знаю, чем можно ответить на этот взгляд.
На Марсовом поле холодно и открыто – ветер видит тебя насквозь. Люди, как птицы, сбиваются в стайки, чтобы не разлететься кто куда. Одна такая кучка внимательно слушает широколицего деда, сидящего на приступочке в по-весеннему зеленой и расстегнутой, несмотря на погоду, куртке.
– Я могу точно сказать, что за лендлиз мы заплатили золотом. Англичане жир присылали, американцы консервы – одни хрящи и сухожилия, правда, а не мясо. Но спасибо им, что присылали! Без них бы мы никак. Но за все это заплатили мы дорого.
Очень холодно, но многие даже снимают на видео, не боясь перспективы отморозить пальцы. Большинство собравшихся – молодежь. Есть те, кто подходит и сразу удаляется, но почти все стойко и тихо слушают до победного.
– Сколько у нас осталось цветов? Может, все подарим? – восхищенно предлагает мужской голос слева.
– Дурак, что ли? Нам еще в кучу мест идти, – недовольно тянет другой. Обладатель голоса, мужчина лет тридцати, аккуратно достает из целого букета красных гвоздик два цветка и подходит ближе – готовится подарить.
– Французы и англичане присылали танки. Без консервов и английского жира жить можно, а вот без танков – никак. Но англичане – сволочи, больше никто! Танки-то присылали, а заряжены они не снарядами были, а холостыми патронами. Я танкистом был, я все это знаю – у меня в таком танке брат двоюродный сгорел, – продолжает рассказывать дедушка, почему-то не стоя на месте, а плавно перемещаясь то чуть вправо, то влево. Иногда он привстает, как будто пытаясь не дать себя сдуть то ли ветру, то ли волнению, но, когда садится, становится непоколебим и уверен, как узловатое, прочно пустившее корни дерево.
Говорить он, кажется, может вечно, но каким-то образом в монолог удается вклиниться мальчику лет девяти с открыткой в руках.
– Это вам, я сам сделал! Спасибо вам за победу!
На лице мальчика – такая улыбка со смесью восхищения и гордости, какой улыбаешься в детстве, когда делаешь хорошее дело и точно знаешь, что оно – хорошее. Ветеран замолкает на полуслове и берет открытку как будто растерянно.
– Спасибо, малыш. Расти добрым и храбрым. И учись хорошо – это очень важно! Вот как дядя Вова говорил хорошо учиться, так я и учился. И теперь я вам и про Брежнева, и про Хрущева, и про лендлиз, и про танки – про все рассказать могу.
От толпы отделяется молодой человек с ясными глазами и близко-близко наклоняется к ветерану.
– Владимир Иванович, я уже не первый год ваши рассказы слушаю. И вот вы говорите, какая богатая у нас страна – и нефтью, и газом, и ископаемыми… Но ведь самое главное наше богатство – это человек, разве нет?
– Да, люди. Люди – наше богатство, – часто кивает ветеран. – Вот поэтому я и говорю, что учиться надо, чтобы этим богатством быть. Тройка – это не оценка, это значит, что ты ничего не умеешь и не знаешь. Вот когда мы учились, мы бегом бежали занимать первые ряды в аудитории, чтобы каждое слово лектора ловить. А если богатенькие фраера какие-нибудь на задние ряды садились, чтобы пить или девчонок щупать – ну, и что из них потом выходило? А если у тебя знания будут, ты при любом режиме семью обеспечить сможешь: что при капитализме, что при социализме, что при каком-нибудь другом…
Ухожу я только тогда, когда поднимается жаркий спор из-за вопроса о том, что же все-таки важнее: патриотизм или знания – становится слишком холодно.
На Невском ничего не изменилось, только музыканты стали постепенно расходиться. Недалеко от метро играет группа – на этот раз все по классике: гитара, бас, установка. Вокалист как раз заканчивает петь что-то лирично-грустное.
– Давайте что-нибудь веселенькое теперь, – вполголоса кивает он басисту, и тот согласно кивает в ответ. – Сегодня же у нас праздник. Замечательный праздник, правда же? И сейчас мы об этом споем.
Он начинает играть, но музыка совсем не «веселенькая». Это что-то как будто с детства знакомое, но на военные песни совсем не похожее, и я никак не могу вспомнить, что. И только когда вокалист начинает петь, понимаю: они играют «Луч солнца золотого».
И это так прекрасно и нежно, что хочется жить и плакать, потому что весна, потому что солнце, и люди так нестройно поют на Невском. И какая разница, что это не «День победы» и не «Катюша» – эта песня кажется лучшим поминовением войны, чем все парады, бравурные марши и показательные проходы по мирным улицам танков вместе взятые, потому что в ней поется о надежде, которая помогает держаться, пока не наступит утро, и даже если оно не наступит. Пою вместе со всеми и смотрю на облачное питерское небо, на котором, правда, не видно солнца.
Но сегодня мы точно знаем, что оно взойдет.
♥
Репортаж №2
Покупаем 9 мая!
На Невском — уличные музыканты, на Дворцовой — сцена и огоньки от вечернего концерта, а у Зимнего мужчина надрываясь поет поразительно неприличное случаю «не остаться в этой стране»...
В День Победы в городе можно наткнуться на что угодно и встретить кого угодно. Хотите «трэша»? Пожалуйста. На улицах много пьяных до потери всякого благопристойного вида, хамоватых, буйных и просто тех, кого стоит опасаться. Георгиевские ленточки прикрепляют не только на грудь, и при желании можно собрать целую галерею оскорбительных применений этой детали ордена. А после утомительного дня в городе некоторые не стесняются, простите, справлять нужду прямо около Зимнего, или закусывать огурцом слабой соли горячительные напитки прямо на концерте.
Зато и город с самого утра чудесным образом преображается: флаги и транспаранты, ворох алых гвоздик в память, очаровательные и романтичные песни под аккордеон, выставки под открытым небом, сладкая вата, шары... Словом, настоящий карнавал.
Корреспонденты Первой линии прогулялись по вечернему Петербургу, чтобы узнать, как выглядит праздник 9 мая в городе, что творится на улицах и что творят горожане. Ну и, разумеется, отыскать среди пьяных воплей, хнычущих детей, торговцев флажками и разноцветного балагана чувство сопричастности великой трагедии, которое уже 72 года живо в сознании русского народа.
Вечером по Невскому проспекту одна толпа движется к метро, а другая вперед, к Дворцовой площади и набережной. До салюта остается еще больше часа, поэтому гуляющие по улице с удовольствием останавливаются около музыкантов и продавцов атрибутики. Последних, кстати, очень много, и рыночных повадок они не стесняются — лихо размахивают товаром, нараспев перечисляют свой ассортимент.
-Пилоточки! Пилоточки! Покупаем!
-Шапка-то не к лицу! - проходящие мимо парни отпускают скабрезную шуточку про восточный акцент продавщицы.
Вот так, шумно, где-то с руганью, где-то с шутками толпа подходит к Дворцовой. Часть дороги перекрыли полицейские машины, поэтому у самой площади образовался затор. Петербуржцы демонстрируют воинственный настрой: не стесняются в выражениях и здорово работают локтями.
Рядом оказывается мужчина, у которого правая штанина завязана под самым коленом — удержать равновесие на костылях ему явно непросто.
-Ну, разумеется! Опять по-русски перекроют дорогу! - ругается он, когда кто-то толкает его к стене.
Что тут сказать. Безопасность и комфорт зрителям не обеспечены. Зато на площади обеспечен праздничный концерт с трибунами, подсветкой и звездами эстрады. А когда концерт заканчивается, люди разбредаются по площади в ожидании салюта.
Тут можно увидеть и молодых девчонок в «пилоточках», и вальсирующих мужчин навеселе, и приехавших из Ингушетии парней, которые фотографируются с флагом республики на фоне Зимнего; делающих селфи и согревающихся чем-то из фляги, приехавших из Петропавловска-Камчатского и коренных петербуржцев. Нигде не видно только самой Победы. О своей причастности к празднику люди заявляют с помощью ленточек, флажков и пилоток.
На площади гуляют и участники Бессмертного полка, некоторые, правда, уже устало опустили фотографии лицом к земле. За свое недолгое существование эта акция наделала вокруг себя много шума. В этом году в Петербурге Бессмертный полк собрал полмиллиона человек. Шествие началось у площади Восстания, а закончилось на Дворцовой.
Зоя гостья в нашем городе и участие в акции принимает впервые. Погода, признается она, сильно подкачала, но она все равно рада, что прошлась с Бессмертным полком.
- Знаете, я днем, к сожалению опоздала. Хотела вовремя поспеть, но пока нашла ксерокс и распечатала фотографию, уже шествие ушло вперед. Они где-то до четырех шли с самой площади Восстания, а я, пока искала, где копию сделать, пропустила начало.
Вам удалось пообщаться с кем-то?
-Нет, я ни с кем не общалась. Я, если честно, первое время вообще шла с пустой табличкой, пока мне не помогли фотографию наклеить. Ну, зато погуляла.
А концерт понравился?
-Концерт отличный! Газманов приезжал, представляете.
Сейчас еще трудно сказать, как на облике праздника скажется памятное шествие. С одной стороны, с акцией уже связано множество конфузов и провокаций, с другой стороны, эта инициатива нашла сильный отклик у людей. Многие решили потратить выходной на подготовку и само шествие. Но не исчезает ощущение и того, что люди в очередной раз поддержали инициативу, не задумываясь о ее целях. «Однополчане» почти не знакомятся и не общаются друг с другом, ходят чаще всего семьями и просто молча демонстрируют досье на прадедов. С прохожими на улице (кем мы и были вечером 9) разговор поддерживают неохотно и судьбой предка делиться не спешат.
Завершает 9 мая, традиционно, праздничный салют с пляжа Петропавловской крепости. Зрители расположились от стрелки Васильевского острова до Дворцовой набережной. И, традиционно, в десять часов вечера все достают телефоны и начинают снимать происходящее в небе. Тут о трепетном единении говорить не приходится, потому что за место с видом получше можно и по лицу получить.
Раз в год принято праздновать победу в Великой Отечественной войне. И существует традиция прикреплять ленточку к одежде, смотреть парад, салют, ходить на концерт. Даже рассказывать о своих предках уже стало традицией.
К сожалению, значение даты, понимание ее важности утрачено. Поэтому 9 мая мы видим пьяных, которые еле стоят на ногах, мы видим, как Георгиевской ленточкой завязывают волосы, как детей наряжают в военную форму. День Победы стал просто популярным праздником.
Чем он отличается от Дня города? Тоже флажки, концерт и перекрытый Невский проспект. А от Нового года? Тоже символика, праздничные программы по телевизору и салют. Может такие сравнения и циничны, но стоит признать, что 9 мая стал довольно циничным праздником.
А что касается празднования... Ну, что тут сказать: людям нравится Газманов, нравится Бессмертный полк, пилотки покупают и салют все выкладывают в соцсети. Праздник в городе уже который год получается красивым и ярким, но разве все это нужно, чтобы просто помнить?
♥
Репортаж №3
Улыбка все расскажет
Года назад советский народ одержал победу в Великой Отечественной войне. Подготовка к празднованию этой даты началась задолго до 9 мая. Город украсили красные знамена и георгиевские ленты, рекламу техники заменили плакаты с лицами героев Ленинграда, а над каналом Грибоедова традиционно повесили фигуры белых журавлей. Корреспондент «Первой линии» узнал, как в Петербурге проходил День Победы.
– Автобус сегодня только до Университетской набережной, – прерывает тишину уже, наверное, двадцатое объяснение стойкой женщины-кондуктора. – Дворцовый мост закрыт.
Но успевшая набраться по пути группа упорно доезжает до «новой» конечной. И все – кто по одному, кто по двое, а кто и целой семьей – четким шагом направляются к толпе невдалеке. На набережной, в противовес окраинным районам города, многолюдно и многословно.
В 9 часов на Стрелке Васильевского острова загораются факелы Ростральных колонн. Их зажигают только в праздничные и особенно торжественные дни. День Победы – безусловно, один из таких. Сегодня янтарное пламя появится здесь еще раз в 17:00.
Зажжение происходит незаметно, без лишних звуков и специальных церемоний. На лицах собравшихся людей читается неловкое «ой»: вроде бы прибежали заранее, а пропустили. Однако начало празднику положено, и в воздухе ощущается чувство предвкушения чего-то значимого.
Людские ряды облепляют набережную. Но их ожидание с каждой минутой все больше сменяется негодованием и возмущением. На первый план выходят только две задачи: согреться и найти себе место. Вокруг слышится детский хохот или, наоборот, плач: дует порывистый ветер, а не всех одели тепло. Тут же раздается гул взрослых. Справа ругают власти и Правительство города за то, что закрыли мост и Дворцовую. Слева от соседа к соседу, как в сломанном телефоне, передают фразу «Корабли не вернулись в Неву» – об отмене Парада боевых кораблей в акватории главной реки Петербурга.
«Бдтдыщ» – разрезает тишину выстрел из пушки и тянется темный дым с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости. От неожиданности вздрагивают и слегка приседают даже мужчины. Толпа обрадована хоть каким-то действием после утомительного ожидания, длинные ряды подтягиваются ближе к гранитной набережной. «Бдтыдыщ» – раздается еще раз. Снова приседают. Третий выстрел, четвертый, седьмой.
– Видите, как страшно! А представьте: во время войны такое каждую минуту. И никуда не деться, – с горечью произносит мужчина рядом со мной.
На нем красный дутый жилет, тонкий растянутый серо-зеленый свитер в катышках. Видимо, любимый. За спиной – рюкзак, а на лице неравномерная рыжеватая щетина: кажется, только-только путешественник с поезда. Однако он – петербуржец и обращается к двум своим гостьям из Америки, пытается объяснить, чем живет Россия.
– А почему у вас праздник, а все серьезные? – с акцентом, но очень уверенно по-русски вопрошает одна из них.
Молодой человек делает легкий кивок в сторону, кажется, решив объяснить на примере:
– Вон, видите, девушка стоит красивая? Так ведь она ни за что просто так не улыбнется.
На лицо указанной девушки начинает невольно пробираться самая очевидная улыбка, которую она неумело пытается скрыть.
– Видите! – продолжает парень в жилете. – У нас нет неискренних улыбок. Не улыбаются просто так, только от души. Когда почувствуют праздник по-настоящему, тогда и лица засветятся.
Этот маленький диалог русского и американки будит радостные выражения и на лицах стоящих рядом людей.
В это время на Дворцовой площади идет торжественный марш военнослужащих и курсантов военных училищ Санкт-Петербурга. Аккуратными расчетами, или по-военному «коробками», нога в ногу шагают юноши и девушки во главе с офицерами.
Первые репетиции парада начались еще в феврале. Сначала в университетах занимались отдельно с каждым курсом, затем с целой ротой, или парадным расчетом. В апреле весь Санкт-Петербургский гарнизон три раза в неделю выезжал на аэродром «Левашово». Там тренировки проводил сам командующий парадом.
Вера Шубина, студентка университета Государственной противопожарной службы МЧС России, принимает участие в параде уже третий год подряд. Я нахожу ее в толпе среди фетровых оранжевых беретов и синих бантов – других курсанток МЧС. Она тепло улыбается той улыбкой, которая, несмотря на взрослую красную помаду, по-детски добра и дружелюбна. Синий форменный китель и тяжелые ботинки не дают спрятать ее женственную натуру. После марша Вера показывает фотографии с подготовки и увлеченно рассказывает:
– Отбор в университете начался в середине января. Критериями были рост, занятость в университете и на различных мероприятиях. В дальнейшем на каждой тренировке парадного расчета проходил отбор по знанию строевой подготовки: умению ходить строевым шагом и выполнять строевые элементы. Так формировали коробку мальчиков и коробку девочек от нашего университета – всего 240 человек.
– В этих коробках на параде сложно увидеть хоть одно лицо без улыбки, – вспоминаю я то, что меня всегда волновало.
– Улыбка, как говорит начальник парадного расчета, – наше секретное оружие, – смеется Вера. – Поэтому улыбаемся мы все и всегда несмотря ни на что.
– А вы чувствуете, что ощущают зрители?
– Каждое 9 мая чувствуется, что с тобой вся страна в этот праздник. – Вера немного призадумывается и склоняет голову набок. – Жители всегда говорят нам слова поддержки, похвалы. Но лучшей благодарностью служит радость на лицах ветеранов. Когда мы проходим мимо них на параде, они улыбаются, машут руками, встают и отдают воинское приветствие.
Я спрашиваю, что для самой курсантки и ребят, с которыми она марширует, значит 9 мая. Причем добавляю, мол, говори уж как есть, даже если это не особо патриотично. Но для Веры Шубиной этот день оказывается возможностью сказать свое «спасибо» ветеранам, перед которыми она чувствует свой не только военный, но и просто человеческий долг.
На Стрелке же Васильевского острова уже наблюдают, как выезжают с площади танки «Т-34», бронетранспортеры БТР-82А, боевые «Катюши». Мужчины и мальчишки без труда узнают чуть ли не каждую модель.
– Ура-а-а! – раздаются вокруг детские голоса. И уже видно, как издалека стремительно несутся ряды авиации. Воздушную часть парада представляют вертолеты, самолеты и уходящие в небо с пугающим звуком истребители – всего 40 единиц. Мужчины вновь рассказывают женам-мамам-сестрам, какой из них СУ, какой АН, и где полетел ТУ. А девушки остаются девушками, нежными и романтичными: истребители сравнивают то с гусями из-за горбатого носа, то с грациозными лебедями за тонкую «шею».
Торжественный Парад в честь 9 мая завершается. Но город продолжает жить праздником. Люди собираются на Казанской площади на музыкальную акцию «Народный хор Победы». Суть этой акции в том, чтобы вместе спеть десять песен, которые хранят память о Великой Отечественной войне. Романтичный «Синий платочек», задорная «Смуглянка», трагичная «На безымянной высоте». Умеешь петь, не умеешь – здесь это не важно. Если не знаешь слова, тебя разыщет шустрый волонтер и вручит буклет со стихами.
В два часа дня на центральной аллее Летнего сада под звуки аккордеона появляются девушки, будто только что сошедшие с фотографий 40-х годов. У всех белые носочки, береты и волосы в сеточке. Они здесь для того, чтобы представить горожанам наряды 1945 года. Ретропоказ возглавляет историк моды и преподаватель факультета искусств СПбГУ Мэган Виртанен, которая является автором этого проекта.
Почувствовать себя модницей 45-го года и пройтись по воображаемому подиуму может любая: нужно только заранее придумать свой наряд, прическу-макияж и другие маленькие дамские штучки.
– Обалдеть! Какая прелесть! Браво! – восхищаются женщины. Мужчины пытаются осознать происходящее.
Показ мод не занимает много времени, и обрадованные зрители направляются обратно на Невский. По проспекту на ретро-автомобилях проезжают ветераны Великой Отечественной войны. Кто-то из них снимает головной убор и от всей души машет руками стоящим на тротуаре. Кто-то грустно оглядывает толпу заинтересованных и зевак.
На несколько минут наступает затишье.
– Иду-ут! – кричит маленькая девочка на плечах у мамы. – Иду-у-ут!
И на проспект вступает «Бессмертный полк». Малыши, старики, русские, грузины и многие другие – каждый несет в руках фотографию родственника, который участвовал в Великой Отечественной войне. У кого-то их двое. Есть растяжки и с целыми группами героев. Они глядят со специальных транспарантов, с затертых фотографий в домашних рамочках, с написанных от руки листов. Некоторые не могут сдержать слез. Да сегодня этого и не надо.
Внезапно в шествующей колонне показывается группа подвыпивших. Я и стоящие со мной молодые девушки укоризненно вздыхаем:
– Во что же праздник превратился.
– А что думаете, в наше время такого не было? – резко спрашивает бойкая приземистая бабуля между нами. – Лет 20-30 назад тоже так делали. У бабушек в Летнем саду даже особое местечко было. Они там собирались. Стаканчик – хряп! (щелкает двумя пальцами по горлу) И на парад шли. Не испортился День Победы, просто люди такие.
В завершении праздника петербуржцы собираются на танцы «РиоРита» под открытым небом. Такие советские танцы, о которых рассказывают бабушки и мамы: в парке, под живую музыку какой-нибудь городской музыкальной группы. И сегодня это парк Екатерингоф, а «группа» – военно-духовой оркестр. Здесь даже «буфетчицы» в белых чепчиках продают тархун и мороженое в стаканчиках. И под мелодии 30-х и 40-х годов кружатся в импровизированных танцах дедушки с бабушками, молодые юноши и девушки. Они не выбирают, с кем танцевать: берут под руки, кого первого встретят. И песни тут поют все те же, что звучали уже миллион раз. Но не петь не могут – сердце требует. А на лицах сияют улыбки, те самые, искренние, о которых говорили русский с американкой.
♥
Репортаж №4
День победы над погодой
Признаки настоящей питерской весны – это снег, летящий тебе прямо в готовое к теплу лицо, трупы майских жуков, сложивших лапки в безвольной капитуляции перед зимой и первые несмелые георгиевские ленточки, пробивающиеся из-под ручек сумок и лямок рюкзаков. А еще дни становятся длиннее, ночи постепенно белеют. Это город собирается праздновать 9 мая. Корреспондент «Первой линии» «воспользовалась» утренним перекрытием дорог из Петергофа в Петербург и узнала, как отмечают День Победы в Фонтанной столице нашей страны.
Говорят, Петергоф – почти Питер. Здесь тоже есть дворцы, а помпезности и пафоса – не занимать. В сущности, это ведь даже не Ленобласть – Петродворцовый район Санкт-Петербурга, весьма гордое муниципальное образование.
Почти парад
На часах – около 11 утра. От железнодорожного переезда довольно бодрой нестройной колонной тянутся люди – смотреть на «парад». Зимние шапки перемежаются с редкими военными пилотками, но мать какой-то маленькой девочки убила сразу двух зайцев: из-под псевдоформенной темно-зеленой ткани выглядывает что-то белое и пушистое. Идут родители с детьми в колясках и без – пенсионеры уже на месте.
- Флажки, флажки! – несмело выкрикивает мальчик лет десяти. На его рекламные слоганы никто не реагирует, но он с надеждой устремляется вглубь толпы.
Чем ближе к мемориалу «Приморский», где, собственно, «припарковались» Бессмертный полк, кадетские корпуса и какие-то военные части – тем выше концентрация парадно-праздничных атрибутов. Флажки здесь уже, не выкрикивая, раздают бесплатно – правда, без какой-то военной символики – это просто флаги России. Дети залезли на танки напротив памятника, счастливые мамы их фотографируют. Под звуки местного оркестра кто-то делает селфи с прадедом, величаво смотрящим с таблички, кто-то – просит сфотографировать ребенка рядом со скучающими кадетами.
Один симпатичный мальчик в черно-красной форме не упускает своего: в прямом смысле опираясь на деревянно-глянцевую память о предках, болтает с рыжей девочкой в тонких колготках и сапожках на невысоких каблучках. Рядом стоит подружка – тоже хочет отхватить свой кусочек внимания будущего офицера.
- Вы потом в парк?
- Да ну его, в парк – лучше просто гулять пойдемте. Нас вот сейчас, ну, скоро отпустят!
- Да, только нам нужно цветы отнести – и пойдем.
- Ну вот, ждать еще. Ну и ладно.
Все предназначенные для намокания глаз стихи прочитаны надрывными детскими голосами, все песни (такими же голосами, причем очень чистыми) – спеты. Наконец начинается церемония возложения венков и цветов к мемориалу – скоро наши герои соединятся. И, наверное, в парк все-таки не пойдут – билеты в Нижнем нынче по 250 рублей. И это для льготных категорий граждан!
Возложив венки, таблички полка никто не бросает – либо это все мифы, либо проблемы только большого Питера. Петергофские бюджетники или слишком ленивы, или слишком честны. Тот самый парень в форме кадета сердито поглядывает на смартфон, укрывая его от солнца тенью прадеда – девочек, видимо, потерял.
- Почему вы пришли на парад с детьми? Их же четверо – за всеми не уследишь!
- Ну а как же иначе. Нужно, чтобы дети помнили о войне, чтобы такое не повторилось, - изрекает многодетная мать, устало глядя на снежинку, которая задумала сесть ей на ресницу. Дочка в розовой куртке с двумя черно-оранжевыми бантиками теребит ее за ногу – хочет домой или сладкой ваты. Кто этих детей поймет.
- И каждый год ходите?
- Конечно, каждый год, - почти что героиня-мать спешит отмахнуться от корреспондента «Первой линии» - у нее и так дел полно.
Для кого-то это все-таки праздник со слезами на глазах: ветераны спокойно отходят от мемориала, возложив цветы. Одной седовласой женщине чуть не стало плохо. На плакате в ее руках – Трофименко Александр Иванович, рядовой. Дежурящая рядом бригада «Скорой» подхватывает петербурженку под руки, но все уже успокоилось. Просто вспомнилось разное и просто много народу.
Рядовой Трофименко «идет» рядом с майором медицинской службы. Ее позывных не разглядеть из-за бликов солнца, которое все-таки решило внести свой вклад в этот полуянварский праздник, но видно, что это – она. И что табличку с ее именем гордо несет, наверное, правнук.
Молчаливо покидает площадь девушка, приковавшее к себе внимание половины детей на площади: ее секрет в обладании колоритной миниатюрной собачкой. И даже небезызвестная ленточка на костюмчике йоркширского терьерчика завязана в малюсенький бантичек. Разве не миленько?
- Что ты можешь рассказать о своем предке?
- Он был храбрый. Он прошел войну, - удивляет корреспондента «Первой линии» упитанный и вполне довольный жизнью мальчик с очередной табличкой. И убегает к своим.
Мальчик торопится отведать блюда полевой кухни – он был предусмотрителен в своей спешке. На площади около ТЦ «Ракета» уже толпа народу.
Почти полевая каша
- В Петергофе, что, кашу не дают? Я – самый голодный пришел. Где пиво?
- Здесь пива нет. Только чай.
- Как пива нет? И зачем тогда вообще все это? – легко представить внешность «звезды» народных гуляний цвета хаки, количество и качество пройденных им жизненных испытаний. – Граждане! Товарищи, кто крайний за кашей? Кто крайний? – по нарастающей драматизирует наш герой.
А каша-то уже кончилась. Почему-то в Петергофе уверены, что самая настоящая полевая каша – это не привычная пшенная. Это гречка. Ну, или греча – это же почти Питер.
Вместе с половиной полка на площадь проследовал и мальчик с флажками. И бабушка на самокате. Нет, она не отобрала его у внуков. И, нет, на нем нет самых популярных атрибутов гордости за свою страну. Это просто бабушка, которая просто едет на самокате – от железнодорожного переезда до вот этой самой площади. Вот так и не уступай им места в автобусах – на что угодно пересядут.
- А ты флажки продаешь или раздаешь?
- Продаю. Большие по 200, маленькие – по 100. – Самый патриотичный мальчик на параде, кажется, не рад вопросам корреспондента «Первой линии», они заставляют его смутиться.
- Где покупаешь?
- Покупаю не я, покупают мне.
- Подрабатываешь?
- Да, подрабатываю. – Мальчишка задумчиво чешет нос и спешит скорее отойти в сторону – ясно, что покупатель из такого собеседника никакой.
А корреспондент, следуя за бабушкой-рейсершей, мальчиком-патриотом и общим потоком, съевшим кашу, перемещается в следующую точку празднования - площадь напротив Нижнего Парка. По дороге он встречает почти что героя «Василия Теркина», который не хочет открывать грудь в почетных наградах.
- Да нет у меня орденов, все медали! – возмущается ветеран, глядя на зеленых в прямом и переносном смысле девочек, облепивших его ради фото.
Все как у людей
Издалека слышны согревающие звуки: недалеко от имперских фонтанов гремит «Одесса, мой солнечный город». Даже снег на пару минут прекратился – может, магия искусства и правда способна растопить лед.
Здесь, на площади, тоже используют запрещенные приемы: детские голоса, изображающие матерей на сцене, голоса чуть постарше, читающие самую знаменитую мантру Симонова и… Письма в 2045 год. Тоже детская почта, где восьмилетний мальчик говорит деепричастными оборотами и сложноподчиненными предложениями, а девочка Софья шести лет знает слова «благоденствие» и «потомки».
- Идут и идут письма в будущее… - вдохновенно вещает со сцены одна из ведущих.
К слову сказать, на площади действительно есть тетрадь, где можно оставить свои послания, так что, возможно, письмена – плод творений не организаторов, а родителей вундеркиндов.
- Не хотите поучаствовать в викторине? – предлагает отстраненно стоящему корреспонденту «Первой линии» девочка с трогательными косичками в «военной» экипировке.
Наверное, несложно догадаться, какой приз получит ее участник, ответив на пару вопросов о войне. А детям еще дают красивые шарики. А еще на площади пахнет шашлыками – только вот они платные, полевую кухню обещают уже который час. Но горожане, кажется, ждут совсем не этого: кто-то и вправду любуется происходящим, кто-то хочет испытать гордость за своего ребенка на сцене, а кто-то просто гуляет, пытаясь насладиться взбесившейся майской погодой.
Женщина, стоящая рядом с местами ветеранов, утирает слезы, когда на сцену выходят совсем маленькие исполнители – ансамбль «Вдохновение». Дети в строгих костюмчиках поют и танцуют, рассуждая о том, что будет, когда на земле наступят час, день, год, век без войны... Но другие в это время смотрят на фигуры высшего пилотажа над Нижним. И для кого дети стараются? Самолеты пролетают, кухню все обещают, ансамбль поет, снег идет…
Картина далека от идиллической, но все равно приподнято-парадная. Сами улицы, кажется, стали стройнее и строже. Даже иностранцы, приехавшие посмотреть на дворцово-парковые ансамбли, понимают, что происходит что-то значимое для русских и уже тише задают вопросы веселой толпе.
Корреспондент «Первой линии» садится в один из возобновивших движение автобусов и проезжает мимо мемориала «Приморский». В дула всех трех стоящих со стороны дороги танков кто-то вложил по красной гвоздике – теперь им мерзнуть на ветру, потому что цветы лучше пуль.
♥
Репортаж №5
Эх, молодёжь
Я знаю, никакой моей вины.
Было бы очень наивно полагать, что человек, который кое-как вытягивает себя из дома в метро по крайней надобности ежедневно, пойдет в самую гущу праздничной вакханалии смотреть на салюты, парады и благонравные лица сограждан. Даже в случае строгого приказа “свыше”. С ноткой грустной солидарности вспоминается цитата из определенно самого популярного в сети произведения Булгакова: "Расстреливайте, делайте со мною, что хотите, но я не встану".
Хотя, конечно, куда моей скромной персоне до личности Степочки. Ну да ладно. Ограничимся такой экспозицией: я, кровать, дикие пляски под окнами до упаду. 9ое мая. Фонящая изображением открытая Интернет-страница. Праздник, так сказать.
- Ой, вот знаешь, - пишет мне молодой человек приятной наружности и умеренно-постсоветской хорошести. - Я когда смотрю на парад 9-ого мая, слёзы на глазах наворачиваются.
И сразу же, почти одновременно и очаровательно иронично - сообщение совершенно иного характера и посыла:
- Прикинь, в Москве полуголые девушки под дождём на танках танцы устраивают. Юбки выше колена, все дела. В форме солдатской - как полагается. А воздушное шоу отменили: тучи, конечно, поразгоняли, но дождик всё-таки собрался.
Молча доползаю до пепельницы, с болезненным прищуром вслушиваясь в отзвуки небывалого карнавала, который устраивают по любому поводу и без прямо под окнами наших забытых богом “корабликов”. Кажется, это “Катюша” - любимый шлягер всех собирающихся попеть (и попить, к сожалению, тоже). Едва добравшись до сигареты и вот уже закусив блаженную порцию дешевастой табачной отравы, вздрагиваю от неожиданно громкого нового уведомления: кто-то оригинальный решил мне прислать бесплатную георгиевскую ленточку “Вконтакте”. Благодарю, обнаруживаю, что тоже имею такую замечательную возможность поч