ПРОЩАНЬЕ СЪ НАЧАЛЬНИКОМЪ ТРЕТЬЯГО ЛАГПУНКТА 10 глава




украинскихъ мовахъ они говорить не могутъ технически... Въ Дагестан e было

сд e лано еще остроумн e е: было установлено восемь оффиц i альныхъ

государственныхъ языковъ -- пришлось ликвидировать ихъ вс e: жел e зныя дороги

не могли работать: всегда найдется патр i отъ волостного масштаба, который, на

основан i и закона о восьми государственныхъ языкахъ, начнетъ лопотать такое,

что никто ужъ не пойметъ... Итакъ, при отсутств i и нац i ональнаго подавлен i я

и, сл e довательно, при отсутств i и ущемленныхъ нац i ональныхъ самолюб i й --

получило преобладан i е чисто техническое соображен i е о томъ, что безъ

русскаго языка все равно не обойтись. И украинск i й бетонщикъ, который вчера

укладывалъ дн e провскую плотину, сегодня переброшенъ на Волгу, а на завтра

мечтаетъ попасть въ московск i й вузъ, ни на как i е соблазны украинизац i и не

пойдетъ. Основная база всякихъ самост i йныхъ течен i й -- это сравнительно

тонкая прослойка полуинтеллигенц i и, да и ту прослойку большевизмъ

разгромилъ... Программы, которыя "д e лятъ Русь по карт e указательнымъ

перстомъ", обречены на провалъ -- конечно, поскольку это касается

внутреннихъ процессовъ русской жизни...

 

ТОВАРИЩЪ ЧЕРНОВЪ

 

 

За справками политическаго характера ко мн e особенно часто приходилъ

товарищъ Черновъ14, бывш i й комсомолецъ и бывш i й студентъ, прошедш i й своими

боками Бобрики, Магнитострой и Б e ломорско-Балт i йск i й каналъ: первые два --

въ качеств e "энтуз i аста пятил e тки", трет i й -- въ качеств e каторжника ББК.

Это былъ б e лобрысый, с e роглазый парень, л e тъ 22-хъ, 23-хъ, медв e жьяго

сложен i я, которое и позволило ему выбраться изъ вс e хъ этихъ энтуз i азмомъ

живьемъ. По н e которымъ, весьма косвеннымъ, моимъ предположен i ямъ это именно

онъ сбросилъ ГПУ-ского троцкиста въ вичкинск i е водопады, впрочемъ, объ этомъ

я его, конечно, не спрашивалъ.

 

14 Фамил i я, конечно, вымышленная, какъ и вс e фамил i и вичкинскихъ

обитателей.

 

Въ своихъ скитан i яхъ онъ выработалъ изумительное ум e нье добывать себ e

пищу изъ вс e хъ мыслимыхъ и немыслимыхъ источниковъ -- приготовлять для e ды

сосновую заболонь, выпаривать весенн i й березовый сокъ, просто удить рыбу.

Наблюдая тщетныя мои попытки приноровиться къ уженью форели, онъ предложилъ

мн e свои услуги въ качеств e наставника. Я досталъ ему разовый пропускъ, мы

взяли удочки и пошли подальше, вверхъ {379} по р e чк e: на территор i и Вички

могли удить рыбу вс e, для выхода подальше -- нуженъ былъ спец i альный

пропускъ.

Моя система уженья была подвергнута уничтожающей критик e, удочка была

переконструирована, но съ новой системой и удочкой не вышло ровно ничего.

Черновъ выудилъ штукъ двадцать, я -- не то одну, не то дв e. Устроили

привалъ, разложили костеръ и стали на палочкахъ жарить Черновскую добычу.

Жарили и разговаривали, сначала, конечно, на обычныя лагерныя темы: как i я

статьи, какой срокъ. Черновъ получилъ десять л e тъ по все той же стать e о

террор e: былъ убитъ секретарь цеховой комячейки и какой-то сексотъ. Троихъ

по этому д e лу разстр e ляли, восемь послали въ концлагерь, но фактически

уб i йца такъ и остался невыясненнымъ.

-- Кто убилъ, конечно, неизв e стно, -- говорилъ Черновъ. -- Можетъ, я, а

можетъ, и не я. Темное д e ло.

Я сказалъ, что въ такихъ случаяхъ уб i йц e лучше бы сознаваться: одинъ бы

онъ и пропалъ.

-- Это н e тъ. Ужъ уговоры так i е есть. Д e ло въ томъ, что, если не

сознается никто, ну, кое-кого разм e няютъ, а организац i я останется. А если

начать сознаваться, тутъ ужъ совс e мъ пропащее д e ло.

-- А какая организац i я?

-- Союзъ молодежи -- изв e стно какая, другихъ, пожалуй, и н e тъ.

-- Ну, положимъ есть и друг i я.

Черновъ пожалъ плечами.

-- Как i я тамъ друг i я, по полтора челов e ка. Троцкисты, рабочая

оппозиц i я... Недоумки...

-- Почему недоумки?

-- А, видите, какъ считаемъ мы, молодежь: нужно давать отбой отъ всей

сов e тской системы. По всему фронту. Для насъ ясно, что не выходитъ абсолютно

ни хр e на. Что ужъ тутъ латать, да подмазывать -- все это нужно сковыривать

ко вс e мъ чертямъ, чтобы и сов e тскимъ духомъ не пахло... Все это нужно

говорить прямо -- карьеристы. И у т e хъ, и у т e хъ въ принцип e -- та же

парт i йная, коммунистическая организац i я. Только если Троцк i й, скажемъ,

сядетъ на сталинское м e сто, какой-нибудь тамъ Ивановъ сядетъ на м e сто

Молотова или въ этомъ род e. Троцкизмъ и рабочая оппозиц i я и группа рабочей

правды, -- вс e они галдятъ про парт i йную демократ i ю: на кой чортъ намъ

парт i йная демократ i я -- намъ нужна просто демократ i я... Кто за ними пойдетъ?

Вотъ не сд e лалъ себ e карьеры при сталинской парт i и, думаетъ, что сд e лаетъ ее

при троцкистской. Авантюра. Почему авантюра? А какъ вы думаете, что, если

имъ удастся сковырнуть Сталина, такъ кто ихъ пуститъ на сталинское м e сто. У

Сталина м e сто насиженное, везд e своя брашка, такой другой организац i и не

скоро сколотить. Вы думате, имъ дадутъ время сколачивать эту организац i ю?

Держи карманъ шире.

Я спросилъ Чернова, насколько, по его мн e н i ю, Хл e бниковъ характеренъ

для рабочей молодежи. {380}

Черновъ подложилъ въ костеръ основательный сукъ, навалилъ сверху св e жей

хвои: "совс e мъ комары одол e ли, вотъ сволочь".

-- Хл e бниковъ? -- переспросилъ онъ. -- Такъ какая же онъ рабочая

молодежь? Тоже врод e Кореневскаго: у Хл e бникова отецъ -- большой коммунистъ,

Хл e бниковъ видитъ, что Сталинъ парт i ю тащитъ въ болото, хочетъ устроить

сов e тск i й строй только, такъ сказать, пожиже -- т e хъ же щей да пожиже влей.

Ну, да я знаю, онъ тоже противъ парт i йной диктатуры -- разговоръ одинъ!..

Что теперь нужно? Нужно крестьянину свободную землю, рабочему свободный

профсоюзъ. Все равно, если я токарь, такъ я заводомъ управлять не буду. Кто

будетъ управлять? А чортъ съ нимъ, кто -- лишь бы не парт i я. И при

капиталист e -- хуже не будетъ, теперь ужъ это всяк i й дуракъ понимаетъ. У

насъ на Магнитку навезли н e мецкихъ рабочихъ -- изъ безработныхъ тамъ

набирали... Елки зеленыя, -- Черновъ даже приподнялся на локт e, --

костюмчики, чемоданчики, граммофончики, отд e льное снабжен i е, а работаютъ,

ей-Богу, хуже нашего: нашему такую кормежку -- такъ онъ любого н e мца

обставитъ. Что, не обставитъ?

Я согласился, что обставитъ -- д e йствительно обставляли: въ данныхъ

услов i яхъ иностранные рабоч i е работали въ среднемъ хуже русскихъ...

-- Ну, мы отъ нихъ кое-что разузнали... Вотъ теб e и капитализмъ! Вотъ

теб e и кризисъ! Такъ это -- Герман i я, e сть тамъ нечего и фабричное

производство некуда д e вать. А у насъ?.. Да, хозяинъ нуженъ... Вы говорите,

монарх i я? Что-жъ, и о монарх i и можно поговорить, не думаю, что-бъ изъ этого

что-нибудь вышло. Знаете, пока царь былъ Божьей милостью -- было другое

д e ло. А теперь на Божьей милости далеко не у e дешь... Н e тъ, я лично ничего

противъ монарх i и не им e ю, но все это сейчасъ совс e мъ не актуально. Что

актуально? А чтобы и у каждаго рабочаго, и у каждаго мужика по винтовочк e

дома вис e ло. Вотъ это конституц i я. А тамъ -- монарх i я, президентъ ли -- д e ло

шестнадцатое. Стойте, кто-то тамъ хруститъ.

Изъ за кустовъ вышло два вохровца. Одинъ сталъ въ сторонк e, съ

винтовкой на изготовку, другой мрачно подошелъ къ намъ.

-- Документы, прошу.

Мы достали наши пропуска. На мой -- вохровецъ такъ и не посмотр e лъ:

"ну, васъ-то мы и такъ знаемъ" -- это было лестно и очень удобно. На

пропускъ Чернова онъ взглянулъ тоже только мелькомъ.

-- А на какого вамъ чорта пропуска спрашивать? --

интимно-дружественнымъ тономъ спросилъ я. -- Сами видите, сидятъ люди среди

б e лаго дня, рыбу жарятъ.

Вохровецъ посмотр e лъ на меня раздраженно.

-- А вы знаете, бываетъ такъ: вотъ сидитъ такой, вотъ не спрошу у него

пропуска, а онъ: а ну, товарищъ вохровецъ, ваше удостов e рен i е. А почему вы у

меня пропуска не спросили? -- вотъ теб e и м e сяцъ въ ШИЗО.

-- Житье-то у васъ -- тоже не такъ, чтобы очень, -- сказалъ Черновъ.

{381}

-- Отъ такого житья къ... матери внизъ головой, вотъ что, -- свир e по

ляпнулъ вохровецъ. -- Только т e мъ и живемъ, что другъ друга караулимъ...

Вотъ: оборвалъ накомарникъ объ сучья, другого не даютъ -- рожа въ арбузъ

распухла.

Лицо у вохровца было д e йствительно опухшее, какъ отъ водянки.

Второй вохровецъ опустилъ свою винтовку и подошелъ къ костру:

-- Треплешь ты языкомъ, чучело, охъ, и сядешь же...

-- Знаю я, передъ к e мъ трепать, передъ к e мъ не трепать, народъ

образованный. Можно посид e ть?

Вохровецъ забрался въ струю дыма отъ костра: хоть подкоптиться малость,

совс e мъ комарье за e ло -- хуже революц i и...

Второй вохровецъ посмотр e лъ неодобрительно на своего товарища и

тревожно -- на насъ. Черновъ невесело усм e хнулся...

-- А вдругъ, значитъ, мы съ товарищемъ пойдемъ и заявимъ: ходилъ-де

вотъ такой патруль и контръ-революц i онные разговоры разводилъ.

-- Никакихъ разговоровъ я не развожу, -- сказалъ второй вохровецъ. -- А

что -- не бываетъ такъ?

-- Бываетъ, -- согласился Черновъ. -- Бываетъ.

-- Ну и хр e нъ съ нимъ. Такъ жить -- совс e мъ отъ разговора отвыкнешь --

только и будемъ коровами мычать. -- Вохровецъ былъ изъ e денъ комарами, его

руки распухли такъ же, какъ и его лицо, и настроен i е у него было крайне

оппозиц i онное.

-- Оч-чень пр i ятно: ходишь какъ баранъ по л e су: опухши, не спамши, а

вотъ товарищъ сидитъ и думаетъ, вотъ сволочи, тюремщики.

-- Да, такъ оно и выходитъ, -- сказалъ Черновъ.

-- А я разв e говорю, что не такъ? Конечно, такъ. Такъ оно и выходитъ:

ты меня караулишь, а я тебя караулю. Т e мъ и занимаемся. А пахать, извините,

некому. Вотъ теб e и весь сказъ.

-- Васъ за что посадили? -- спросилъ я вохровца.

-- За любопытство характера. Былъ въ красной арм i и, спросилъ командира

-- какъ же это такъ: царство трудящихся, а нашу деревню -- всю подъ метелку

къ чертовой матери... Кто передохъ, кого такъ выселили. Такъ я спрашиваю --

за какое царство трудящихся мы драться-то будемъ, товарищъ командиръ?

Второй вохровецъ аккуратно положилъ винтовку рядомъ съ собой и

вороватымъ взглядомъ осмотр e лъ прилегающ i е кусты: н e тъ ли тамъ кого...

-- Вотъ и зд e сь договоришься ты, -- еще разъ сказалъ онъ.

Первый вохровецъ презрительно посмотр e лъ на него сквозь опухш i я щелочки

глазъ и не отв e тилъ ничего. Тотъ уставился въ костеръ своими безцв e тными

глазами, какъ будто хот e лъ что-то сказать, поперхнулся, потомъ какъ-то зябко

поежился.

-- Да, оно куда ни поверни... ни туды, ни сюды...

-- Вотъ то-то.

Помолчали. Вдругъ гд e -то въ полуверст e къ югу раздался выстр e лъ, потомъ

еще и еще. Оба вохровца вскочили, какъ {382} встрепанные, сказалась военная

натаска. Опухшее лицо перваго перекосилось озлобленной гримасой.

-- Застукали когось-то... Тутъ только что оперативный патруль прошелъ,

эти ужъ не спустятъ...

Всл e дъ за выстр e лами раздался тонк i й сигнальный свистъ, потомъ еще

н e сколько выстр e ловъ.

-- Охъ, ты, мать его... б e жать надо, а то еще саботажъ пришьютъ...

Оба чина вооруженной охраны лагеря скрылись въ чащ e.

-- Прорвало парня, -- сказалъ Черновъ. -- Вотъ такъ и бываетъ: ходитъ,

ходитъ челов e къ, молчитъ, молчитъ, а потомъ ни съ того, ни съ сего и

прорвется... У насъ, на Бобрикахъ, былъ такой парторгъ (парт i йный

организаторъ) -- оралъ, оралъ, сл e дилъ, сл e дилъ, а потомъ на общемъ собран i и

цеха выл e зъ на трибуну: простите, говоритъ, товарищи, всю жизнь обманомъ

жилъ, карьеру я, сволочь д e лалъ, проституткой жилъ... За наганъ -- сколько

тамъ пуль -- въ презид i умъ: двухъ ухлопалъ, одного ранилъ, а посл e днюю пулю

себ e въ ротъ. Прорвало. А какъ вы думаете, среди вотъ этихъ караульщиковъ --

сколько нашихъ? Девяносто процентовъ! Вотъ говорилъ я вамъ, а вы не в e рили.

-- То-есть, чему это я не в e рилъ?

-- А вообще, видъ у васъ скептическ i й. Н-н e тъ, въ Росс i и -- все готово.

Не хватаетъ одного -- сигнала. И тогда въ два дня -- все къ чортовой матери.

Какой сигналъ? -- Да все равно какой. Хоть война, чортъ съ ней...

Стр e льба загрохотала снова и стала приближаться къ намъ. Мы

благоразумно отступили на Вичку.

 

ЕЩЕ О КАБИНК E МОНТЕРОВЪ

 

 

Вся эта возня со спартак i адой и прочимъ не прерывала нашей связи съ

кабинкой монтеровъ -- это было единственное м e сто, гд e мы чувствовали себя

бол e е или мен e е дома среди хорошихъ, простыхъ русскихъ людей -- простыхъ не

въ смысл e простонародности. Просто не валяли люди никакого дурака, не л e зли

ни въ как i е активисты, не д e лали никакихъ лагерныхъ карьеръ. Только зд e сь я

хоть на часъ-другой могъ чувствовать себя какъ-будто я вовсе не въ лагер e,

только зд e сь какъ-то отдыхала душа.

Какъ-то вечеромъ, возвращаясь съ Вички, я завернулъ въ кабинку. У ея

дверей на какомъ-то самод e льномъ верстак e Мухинъ что-то долбилъ стамеской:

-- Промфинпланъ выполняете? -- пошутилъ я и протянулъ Мухину руку.

Мухинъ оторвался отъ тисковъ, какъ-то странно, бокомъ, посмотр e лъ на

меня -- взглядъ его былъ суровъ и печаленъ -- вытеръ руку о штаны и снова

взялся за стамеску.

-- Простите, рука грязная, -- сказалъ онъ.

Я н e сколько растерянно опустилъ свою руку. Мухинъ продолжалъ ковыряться

со своей стамеской, не глядя на меня и не говоря ни слова. Было ясно, что

Мухинъ руки мн e подавать не {383} хочетъ... Я стоялъ столбомъ, съ ощущен i емъ

незаслуженной обиды и неожиданной растерянности.

-- Вы никакъ дуетесь на меня? -- не очень удачно спросилъ я...

Мухинъ продолжалъ долбить своей стамеской, только стамеска какъ-то

нел e по скользила по зажатой въ тиски какой-то гайк e.

-- Что тутъ дуться, -- помолчавъ, сказалъ онъ, -- а рука у меня

д e йствительно въ масл e. Зач e мъ вамъ моя рука -- у васъ и друг i я руки есть.

-- Как i я руки? -- не сообразилъ я.

Мухинъ поднялъ на меня тяжелый взглядъ.

-- Да ужъ изв e стно, как i я.

Я понялъ. Что я могъ сказать и какъ я могъ объяснить? Я повернулся и

пошелъ въ баракъ. Юра сид e лъ на завалинк e у барака, обхвативъ руками кол e ни

и глядя куда-то вдаль. Рядомъ лежала раскрытая книга.

-- Въ кабинку заходилъ? -- спросилъ Юра.

-- Заходилъ.

-- Ну?

-- И ты заходилъ?

-- Заходилъ.

-- Ну?

Юра помолчалъ и потомъ пожалъ плечами.

-- Точно сексота встр e тили. Ну, я ушелъ. Пиголица сказалъ: видали тебя

съ Подмоклымъ и у Успенскаго... Знаешь, Ва, давай больше не откладывать...

Какъ-нибудь дать знать Бобу... Ну его со вс e мъ этимъ къ чортовой матери...

Прямо -- хоть пов e ситься...

Пов e ситься хот e лось и мн e. Можно сказать -- доигрался...

Дохалтурился... И какъ объяснить Мухину, что халтурю я вовсе не для того,

чтобы потомъ, какъ теперь Успенск i й, с e сть на ихъ, Мухиныхъ, Ленчиковъ,

Акульшиныхъ шеи и на ихъ Мухиныхъ, Ленчиковъ и Акульшиныхъ костяхъ и жизняхъ

д e лать сов e тскую карьеру: если бы хот e лъ д e лать сов e тскую карьеру -- я

д e лалъ бы ее не въ лагер e. Какъ это объяснить?... Для того, чтобы объяснить

это, пришлось бы сказать слово "поб e гъ" -- его я, посл e опыта съ г-жей Е. и

съ Бабенкой, не скажу никому. А какъ все это объяснить безъ поб e га?

-- А какъ Пиголица? -- спросилъ я.

-- Такъ, растерянный какой-то. Подробно я съ нимъ не говорилъ. О чемъ

говорить? Разв e разскажешь?

На душ e было исключительно противно.

Приблизительно черезъ нед e лю посл e этого случая начался оффиц i альный

пр i емъ въ техникумъ. Юра былъ принять автоматически, хотя въ техникум e

д e лать ему было р e шительно нечего. Пиголицу не приняли, такъ какъ въ его

формуляр e была статья о террор e. Техникумъ этотъ былъ предпр i ят i емъ

совершенно ид i отскимъ. Въ немъ было челов e къ триста учащихся, были

отд e лен i я: дорожное, гражданскаго строительства, геодезическое, {384}

л e сныхъ десятниковъ и как i я-то еще. Въ состав e преподавателей -- рядъ

профессоровъ Петербурга и Москвы, конечно, заключенныхъ. Въ состав e учащихся

-- исключительно урки: принимали только "соц i ально-близк i й элементъ" --

сл e довательно, ни одинъ контръ-революц i онеръ и къ порогу не подпускался.

Набрали три сотни полуграмотныхъ уголовниковъ, два м e сяца подтягивали ихъ до

таблицы умножен i я, и уголовники совершенно открыто говорили, что они ни въ

какомъ случа e ни учиться, ни работать не собираются: какъ раньше воровали,

такъ и въ дальн e йшемъ будутъ воровать -- это на ослахъ воду возятъ, поищите

себ e другихъ ословъ... Юра былъ единственнымъ исключен i емъ -- единственнымъ

учащимся, им e вшимъ въ формуляр e контръ-революц i онныя статьи, но на

подготовительные курсы Юра былъ принять по записк e Радецкаго, а въ техникумъ

-- по записк e Успенскаго. О какой бы то ни было учеб e въ этомъ техникум e и

говорить было нечего, но среди учебныхъ пособ i й были карты района и компаса.

Въ техникумъ Юра поступилъ съ единственной ц e лью спереть и то, и другое,

каковое нам e рен i е онъ въ свое время и привелъ въ исполнен i е.

Въ этомъ техникум e я н e которое время преподавалъ физкультуру и русск i й

языкъ, потомъ не выдержалъ и бросилъ сизифовъ трудъ, переливан i е изъ пустого

въ порожнее. Русск i й языкъ имъ вообще не былъ нуженъ -- у нихъ былъ свой,

блатной жаргонъ, а физкультуру они разсматривали исключительно съ

утилитарной точки зр e н i я, въ качеств e, такъ сказать, подсобной дисциплины въ

ихъ разнообразныхъ воровскихъ спец i альностяхъ... Впрочемъ, въ этотъ

техникумъ водили иностранныхъ туристовъ и показывали: вотъ видите, какъ мы

перевоспитываемъ... Откуда иностранцамъ было знать? Тутъ и я могъ бы

пов e рить...

Пиголицу въ техникумъ не пустили: въ его формуляр e была статья о

террор e. Правда, терроръ этотъ заключался только въ зуботычин e, данной по

поводу какихъ-то жилищныхъ склокъ какому-то секретарю ячейки, правда,

большинство урокъ было не очень ув e рено въ 6 X 8 = 48, а Пиголицу мы съ Юрой

дотянули до логарифмовъ включительно, правда, урки совершенно откровенно не

хот e ли ни учиться въ техникум e, ни "перековываться" посл e его

проблематичнаго окончан i я, а Пиголица за возможность учебы -- "да, я бы,

знаете, ей Богу, хоть полъ жизни отдалъ бы"... но у Пиголицы была статья 58,

8.

Юра сказалъ мн e, что Пиголица совс e мъ раздавленъ своей неудачей:

собирается не то топиться, не то в e шаться. Я пошелъ къ Корзуну. Корзунъ

встр e тилъ меня такъ же корректно и благожелательно, какъ всегда. Я изложилъ

ему свою просьбу о Пиголиц e. Корзунъ развелъ руками -- ничего не могу

под e лать: инструкц i я ГУЛАГа. Я былъ очень взвинченъ, очень раздраженъ и

сказалъ Корзуну, что ужъ зд e сь-то, съ глазу на глазъ, объ инструкц i и ГУЛАГа,

ей Богу, не стоило бы говорить, а то я начну разговаривать о перековк e и о

польз e лагерной физкультуры -- обоимъ будетъ неловко.

Корзунъ пожалъ плечами: {385}

-- И чего это васъ за e ло?

-- Вы понимаете, Климченко (фамил i я Пиголицы), въ сущности,

единственный челов e къ, который изъ этого техникума хоть что-нибудь вынесетъ.

-- А вашъ сынъ ничего не вынесетъ? -- не безъ ехидства спросилъ

Корзунъ.

-- Сыну осталось сид e ть ерунда, дорожнымъ десятникомъ онъ, конечно, не

будетъ, я его въ Москву въ кино-институтъ переправлю... Послушайте, тов.

Корзунъ, если ваши полномоч i я недостаточны для принят i я Пиголицы -- я

обращусь къ Успенскому.

Корзунъ вздохнулъ: "экъ васъ за e ло!" Пододвинулъ къ себ e бумажку.

Написалъ.

-- Ну, вотъ, передайте это непосредственно директору техникума.

Пиголица зашелъ ко мн e въ баракъ, какъ-то путано поблагодарилъ и

исчезъ. Кабинка, конечно, понимала, что челов e къ, который началъ д e лать

столь головокружительную карьеру, можетъ сбросить со своего стола кость

благотворительности, но отъ этого сущность его карьеры не м e няется. Своей

руки кабинка намъ все-таки не протянула.

...Возвращаясь вечеромъ къ себ e въ баракъ, застаю у барака Акульшина.

Онъ какъ-то исхудалъ, обросъ грязно-рыжей щетиной и видъ им e лъ еще бол e е

угрюмый, ч e мъ обыкновенно.

-- А я васъ поджидаю... Начальникъ третьяго лагпункта требуетъ, чтобы

вы сейчасъ зашли.

Начальникъ третьяго лагпункта ничего отъ меня требовать не могъ. Я

собрался было въ этомъ тон e и отв e тить Акульшину, но, посмотр e въ на него,

увидалъ, что д e ло тутъ не въ начальник e третьяго лагпункта.

-- Ну что-жъ, пойдемъ.

Молча пошли. Вышли съ территор i и лагпункта. На берегу Кумсы валялись

сотни выкинутыхъ на берегъ бревенъ. Акульшинъ внимательно и исподлобья

осмотр e лся вокругъ.

-- Давайте присядемъ.

Прис e ли.

-- Я это насчетъ начальника лагпункта только такъ, для людей сказалъ.

-- Понимаю...

-- Тутъ д e ло такое... -- Акульшинъ вынулъ кисетъ, -- сворачивайте.

Начали сворачивать. Чугунные пальцы Акульшина слегка дрожали.

-- Я къ вамъ, товарищъ Солоневичъ, прямо -- панъ или пропалъ. Былъ у

Мухина. Мухинъ говоритъ -- ссучился15 твой {386} Солоневичъ, съ Подмоклымъ

пьянствуетъ, у Успенскаго сидитъ... Н-да... -- Акульшинъ посмотр e лъ на меня

упорнымъ, тяжелымъ и въ то же время какимъ-то отчаяннымъ взглядомъ.

 

15 Ссучиться -- сов e тск i й терминъ, прим e няющ i йся къ людямъ, которые

примкнули къ правящей парт i и. Въ сов e тскомъ быту это звучитъ приблизительно

такъ же, какъ въ буржуазномъ соотв e тствующ i й глаголъ, обозначающ i й переходъ

порядочной д e вушки въ професс i ональную проституц i ю.

 

-- Ну, и что? -- спросилъ я.

-- Я говорю -- непохоже. Мухинъ говоритъ, что непохоже? Сами видали...

А я говорю, вотъ насчетъ поб e гу я Солоневичу разсказалъ. Ну, говоритъ, и

дуракъ. Это, говорю, какъ сказать, Солоневичъ меня разнымъ пр i емамъ обучилъ.

Середа говоритъ, что тутъ чортъ его разберетъ -- так i е люди, они съ

подходцемъ д e йствуютъ, сразу не раскусишь...

Я пожалъ плечами и помолчалъ. Помолчалъ и Акульшинъ. Потомъ, точно

р e шившись -- какъ головой въ воду -- прерывающимся глухимъ голосомъ:

-- Ну, такъ я прямо -- панъ или пропалъ. Мн e смываться надо. Врод e,

какъ сегодня, а то перебрасываютъ на Тулому. Завтра утромъ -- отправка.

-- Смываться на Алтай? -- спросилъ я

-- На Алтай, къ семь e... Ежели Господь поможетъ... Да вотъ... Мн e бы

вкругъ озера обойти, съ с e вера... На Пов e нецъ -- сейчасъ не пройти, ну, на

Петрозаводскъ и говорить нечего... Ежели бы мн e... -- голосъ Акульшина

прервался, словно передъ какой-то совс e мъ безнадежной попыткой. -- Ежели бы

мн e бумажку какую на Пов e нецъ. Безъ бумажки не пройти...

Акульшинъ замолчалъ и посмотр e лъ на меня суровымъ взглядомъ, за

которымъ была скрытая мольба. Я посмотр e лъ на Акульшина. Странная получалась

игра. Если я дамъ бумажку (бумажку я могъ достать, и Акульшинъ объ этомъ или

зналъ, или догадывался) и если кто-то изъ насъ сексотъ, то другой -- кто не

сексотъ -- пропадетъ. Такъ мы сид e ли и смотр e ли другъ другу въ глаза.

Конечно, проще было бы сказать: всей душой радъ бы, да какъ ее, бумажку-то,

достанешь?.. Потомъ я сообразилъ, что третьей части сейчасъ н e тъ никакого

смысла подводить меня никакими сексотами: подвести меня, значитъ, сорвать

спартак i аду. Если даже у третьей части и есть противъ меня как i е-нибудь

порочащ i е мою сов e тскую невинность матер i алы, она ихъ предъявитъ только

посл e спартак i ады, а если спартак i ада будетъ проведена хорошо, то не

предъявитъ никогда -- не будетъ смысла.

Я пошелъ въ административную часть и выписалъ тамъ командировку на имя

Юры -- срокомъ на одинъ день для доставки въ Пов e нецъ спортивнаго инвентаря.

Завтра Юра заявитъ, что у него эта бумажка пропала и что инвентарь былъ

отправленъ съ оказ i ей -- онъ на всяк i й случай и былъ отправленъ. Акульшинъ

остался сид e ть на бревнахъ, согнувъ свои квадратныя плечи и, в e роятно,

представляя себ e и предстоящ i я ему тысячи верстъ по доуральской и

зауральской тайг e, и возможность того, что я вернусь не съ "бумажкой", а

просто съ оперативниками. Но безъ бумажки въ эти нед e ли пройти д e йствительно

было нельзя. С e верн e е Пов e нца выгружали новые тысячи "вольно ссыльныхъ"

крестьянъ и, {387} в e роятно, въ виду этого районъ былъ оц e пленъ "маневрами"

ГПУ-скихъ частей...

Командировку мн e выписали безъ всякихъ разговоровъ -- лагпунктовское

начальство было уже вышколено. Я вернулся на берегъ р e ки, къ бревнамъ.

Акульшинъ сид e лъ, все такъ же понуривъ голову и уставившись глазами въ

землю. Онъ молча взялъ у меня изъ рукъ бумажку. Я объяснилъ ему, какъ съ ней

нужно д e йствовать и что нужно говорить.

-- А на автобусъ до Пов e нца деньги у васъ есть?

-- Это есть. Спасибо. Жизни н e ту -- вотъ какое д e ло. Н e ту жизни, да и

все тутъ... Ну, скажемъ, дойду. А тамъ? Сиди, какъ въ нор e барсукъ, пока не

загрызутъ... Такое, можно сказать, обстоятельство кругомъ... А земли

кругомъ... Можно сказать -- близокъ локоть, да нечего лопать...

Я с e лъ на бревно противъ Акульшина. Закурили.

-- А насчетъ вашей бумажки -- не бойтесь. Ежели что -- зубами вырву, не



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-03-31 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: