Основные категории геополитической науки

Основной категорией геополитики является категория “ контроль над пространством”. Именно ее, как правило, развивают все геополитические теории. Геополи­тика изучает основы, возможности, механизм и формы контроля пространства со стороны политических институтов, в первую очередь со стороны государств и союзов государств. Территория, которую контролирует или стремится контролировать государст­во, характеризуется, прежде всего, степенью освоенности цен­тром, уровнем развития их связей. Пространство, контролируе­мое государством или союзом государств, называют чаще всего геополи­тическим полем. Геополитик К.В. Плешаков предложил следующую классифика­цию подобных полей:

1. Эндемическое поле (от греч. endemos – местный) – про­странство, контролируемое государством продолжительное вре­мя. Принадлежность этой территории данной национальной общности признают соседи.

2. Пограничное поле – территория, находящаяся под кон­тролем данного государства, но недостаточно демографически, экономически, политически освоенная. Чаще всего таким полем бывают пространства, населенные национальными меньшинст­вами. Сопредельные государства иногда ставят под сомнение принадлежность этих территорий, но все же не рассматривают их как свои. Именно к числу таковых полей относятся огромные Азиатские, Северо-Восточные, Дальневосточные регионы Рос­сии, а также Кавказ, Калининградская область, Карелия и му­сульманский анклав на Волге.

3. Перекрестное поле – пространство, на которое претендует несколько сопредельных государств. К таким пространствам относятся большие территории бывшего СССР, населенные преимуще­ственно русскими и русскоговорящим населением, не по своей воле оказавшимися в составе “независимых государств” (СНГ).

4. Тотальное поле – непрерывное пространство, находящееся под контролем национальной общности. Это, например, территория современной России. В перспективе союз с Белоруссией при разумном подходе к нему дает историческую возможность расширить его.

5. Геополитическая опорная точка – место (территория), на­ходящееся вне тотального поля, контролируемое каким-либо государством, но коммуникации к этой территории контроли­руются другим или другими государствами. Например, опорной точкой России сейчас выступает Калининградская область.

6. Метаполе – пространство, осваиваемое одновременно несколькими странами, государствами. Чаще всего это освоение идет в условиях геополитического давления извне.

С глубокой древности известны различные формы контроля над освоенным геополитическим пространством. Это военный, политический, экономический, демографический, коммуника­ционный, религиозный и другие виды контроля. С конца XX в. все большую роль играет информационно-идеологиче­ский, тех­нологический и культурно-цивилизационный контроль. Эти формы контроля чаще всего используются в различных сочета­ниях, так как геополитический подход требует учета всех факто­ров в межгосударственном взаимодействии, прежде всего гео­графических, экономических, военных, демографических, поли­тических, культурно-религиозных, этнических.

Одной из категорий геополитики является категория “ геополитические отношения”. Под ней подразумевается относительное единство и борьба различных мировых сил. Чаще всего это борьба противоположностей: суши и моря, центра и периферии. Единство в мировом историческом процессе – явление временное. Видному политическому деятелю Великобритании Уинстону Черчиллю (1874–1965) принадлежит мысль о том, что у Англии нет постоянных друзей, союзников, у нее есть только постоянные политические (геополитические) интересы. Поэтому абсолютна только борьба противоположностей. Она постоянна. Отсюда следующей важ­ной категорией геополитики является понятие “ баланс сил”. После распада СССР баланс сил в мире значительно из­менился. Мир перестал быть биполярным. Запад, пользуясь этой ситуацией, навязывает России свои правила игры на мировой арене, пытается создать новый мировой порядок за счет России. И это грозит непредвиденными последствиями для всего мира.

Важной категорией геополитики является понятие “ политиче­ское пространство”, которое очерчено границами. Политическое пространство – это один из главных признаков государства. Та­ковым его делают определенные границы, выступающие факто­ром его безопасности. В геополитике весьма важную роль игра­ют пространственные отношения между государствами. В каче­стве таковых выступают границы. Геополитическая проблема границ возникает всегда, когда начинается борьба за контроль, присоединение, освоение политического пространства. Граница между государствами, даже самыми дружественными, – это всегда политико-стратегическая линия разделения их интересов.

Эту особенность отметил Ф. Ратцель. В частности, он утвер­ждал, что граница есть периферийный орган государства и как таковой служит свидетельством его роста, силы или слабости, из­менений в этом организме. В немецкой геополитике проблема границ – главная тема исследований. Хаусхофер культивировал у немецкого народа не только чувства геополитические, но и “ чувства границ ”. Он отмечал, что нельзя рассматривать грани­цы как что-то навсегда данное, они – живые органы, расши­ряющиеся и сжимающиеся подобно коже и другим защитным органам человеческого тела.

Одним из первых исследовал проблему границы британский политический деятель, консерватор Дж.Н. Керзон (1859–1925). Будучи вице-королем Индии, он хорошо изучил азиатский опыт размежевания, отметив, что многие народы Азии избегают жестко фиксированных границ, что связано во многом с их кочевым образом жизни и с непри­ятием всяких регламентирующих установок. Граница как жестко зафиксированная линия характерна в основном для стран Евро­пы. При острых пограничных спорах между государствами Кер­зон рекомендовал создавать буферное образование.

Граница выполняет определенные функции: ограничения или исключения въезда нежелательных лиц, недопущения кон­тактов между жителями сопредельных государств, задержания преступников, контрабандистов, сбора пошлин с ввозимых или вывозимых товаров, контроля за квотами ввозимых товаров, за движением валюты, полетами, санитарного контроля и т.д. С определенной долей условности границы делят на естест­венные и искусственные.

Одной из основных категорией геополитики является также понятие “ инте­рес ”. Зная, в чем заключается интерес государства, нации, не­трудно определить общий стратегический курс страны. Интере­сы могут быть: классовые, национальные, государственные. Ес­ли существует нация-государство, то национальные, государственные интересы совпадают.

В мире идет объективный процесс глобализации международной жизни. По мере того как люди и институты теряют самостоя­тельность, они все более и более стремятся защитить свои инте­ресы, добиться психологического комфорта, тяготеют к общностям, к которым они принадлежат (этническим, религиозным, классовым и т.д.). Процесс глобализации генерирует консолида­цию этнических меньшинств, увеличивает волну религиозного фундаментализма. Так, некоторые исследователи считают, что всплеск национализма в годы перестройки был, в частности, реакцией на попытку руководства страны ввести СССР в общеевропейский дом.

Если говорить о государственных интересах, то самые главные из них сформулированы в международных документах: Уставе ООН, Заключительном акте Совещания в Хельсинки, Основополагающем Акте взаимоотношений России и НАТО и т.д. В подобных источни­ках международного права фиксируются политическая незави­симость страны, группы стран, условия их физического выжива­ния, недопустимость любого вмешательства извне в жизнь госу­дарства, неприкосновенность его границ и т.д.

В качестве государственных интересов страны могут высту­пать наращивание ресурсной базы, а на ее основе – экономиче­ской, военной, финансовой, научно-технической и другой мощи страны, усиление ее геополитического влияния, рост благосос­тояния населения, культурный, нравственный, интеллектуаль­ный прогресс общества. Специфика географического положения страны, внутриполитическая, социально-экономическая ситуа­ции, национально-куль­турные и цивилизационные особенности, уровень авторитета страны в мировом сообществе – все это формирует содержание государственных интересов. При этом географические, природно-ресурсные, экономические факторы играют особую роль.

Безусловно, весь комплекс государственных интересов надо рассматривать не в статике, а в динамике. Наибольший удель­ный вес из них имеют те, что подтверждаются нормами между­народного права. Справедливыми будут и те интересы страны, что не нарушают интересов других государств. Конечно, на практике чаще всего в качестве судьи, определяющего “нарушают – не нарушают мои интересы”, выступают те государства, кото­рые обладают реальной силой: военной, экономической, финан­совой.

Так, общеизвестны многочисленные факты вмеша­тельства США во внутренние дела латиноамериканских, арабских стран, а в последнее время Юго­славии и т.п. Дело в том, что содержание “государственных ин­тересов” объективно. Однако трактуют его субъекты – лидеры стран по-своему. Они же берут на себя роль выразителей госу­дарственных интересов, обосновывают первоочередность целей, решения внутренних и внешних задач. В авторитарных и демо­кратических государствах механизмы достижения целей и задач различны. Но в абсолютном большинстве стран решающую роль играли и играют мощные финансовые группы – олигархии. Главными объектами их интересов на рубеже веков являются природные ресурсы и рынки сбыта готовой продукции (а в перспек­тиве эта проблема значительно обострится).

С рассмотренной категорией тесно связано и такое базовое понятие науки геополитики, как “ механизм реализации государст­венных интересов”. Какие принципы, нормы права, морали, по­литики должны быть приоритетными при отстаивании этих ин­тересов? Практика показывает, что на первый план выступают прагматические интересы, которые достигаются силой без учета каких-либо норм и принципов морали. Разница была и есть в том, что одни – геополитически сильные государства или их группа – хотят сразу и все, другие – по частям и постепенно. Одни пы­таются реализовать свои государственные интересы путем ак­тивной, а другие – ползучей экспансии. Эти методы нарабатывались веками, они имеют свою историю и методологию. Одни идут по пути укрепления нацио­нальной геополитической силы (Китай, Япония), другие – по пути создания новых коалиций. Внутри этих коалиций (НАТО, ЕС и др.) идет постоянная скрытая или явная борьба за лидерство как внутри коалиций, так и в ключевых районах мира.

Мощь (могущество) государства исторически проявлялась в первую очередь как мощь военная. История оставила многочис­ленные письменные памятники, которые свидетельствуют о том, что всегда побеждал тот, кто был лучше вооружен, чьи войска были лучше организованы, выучены, более мобильны, дисципли­нированны и т.п. Военная мощь возрастала по мере научно-технического прогресса, наработок военной мысли. Все это вку­пе с географическими факторами работало на становление или упадок мощи государства. Геополитические конфликты возни­кали чаще всего вокруг разделов и переделов мира, за спорные территории, за расширение сфер влияния.

Государственная мощь определяется также уровнем экономического, финансового, интел­лектуального потенциала. Вторая половина XX в. показала, что борьба за передел мира может вестись не только с применением военной силы, но и путем экономической, финансовой, куль­турно-идеологической экспансии. Многие современные геопо­литики полагают, что “ мощь страны – это комплексный показа­тель взаимодействующих в системе факторов ”. Его величина не абсо­лютная, измеряемая какими-то единицами, а относительная, т. е. проявляющаяся в процессе участия государств в международ­ных отношениях и оцениваемая по ее результатам. В определенной степени элементы мощи государства взаимозаменяемы.

Государственные интересы порождают те или иные действия стран и народов. Эти действия могут носить оборонительный или наступательный, захватнический или освободительный ха­рактер. В геополитике чаще всего применяется категория “ экспан­сия”, под которой обычно понимаются какие-либо территориаль­ные приобретения или установление военно-политических сфер влияния. Практика показала, что экспансия может быть не только военной, но и экономической (торговой, финансовой и т.п.), а также культурно-идеологической, информационной и т.д. В начале XXI в. главным видом экспансии остается терри­ториальная – борьба за сырьевые ресурсы суши и моря, за био­ресурсы – за выживание.

Территориальные приобретения – это чаще всего долгосрочные приобретения, это “жизненное пространство”. Россия объективно стала страной, притягивающей интересы сопредельных и дальних государств, желающих потеснить ее, “полакомиться” ее террито­риями, вытеснить из других регионов земного шара. Так, Турция в одностороннем порядке изменила толкование соглашений 1936 г. о статусе Черноморских проливов. Россия медленно, но упорно оттесняется от богатств Антарктиды. Китай ведет против России тихую ползучую демографическую экспансию, внедрив в демографическое тело Российской Федерации, по некоторым оценкам, уже около 2 млн. своих сограждан. В силу ряда причин экспансия против России носит в основном “мягкий характер”. Иные ее формы могли бы повлечь осужде­ние мировым сообществом, активное сопротивление россиян и т.п. Однако, очевидно, что главным препятствием для осуществления более жесткой экспансии является ракетно-ядерный потенциал России.

В XXI в. по мере обострения и глоба­лизации ресурсного кризиса, особенно энергоносителей, роста народонаселения, истощения и сокращения площадей плодород­ных земель, экологического напряжения, вероятно, в мировые отношения вернется жесткий вариант территориальной экспансии.

Р. Челлен – автор категории “геополитика”

Рудольф Челлен (1864–1922) – шведский ученый, введший в науку понятие “геополитика”. Юрист и государствовед Челлен – профессор истории и политических наук Гётеборгского (1901–1916) и Уппсальского (1916–1922) университетов. Он изучал системы управления с целью выявления путей создания силь­ного государства. Кроме того, он активно участвовал в политике, являлся членом парламента, отличаясь подчеркнутой германофиль­ской ориентацией. Челлен не был профессиональным географом и рассматривал геополитику, основы которой он развил, отталкива­ясь от работ Ратцеля (которого он считал своим учителем), как часть политологии.

В работах Челлена содержатся, по сути дела, все принципиаль­ные положения геополитики. Как и Ратцель, он считал, что на ос­нове всестороннего изучения конкретного государства могут быть выведены некоторые самые общие принципы и законы, подхо­дящие для всех государств и для всех времен. Одним из них является сила государства. Государства возвышаются, потому что они сильны. Челлен считает, что сила – более важный фактор для поддержания существования государства, чем закон, поскольку сам закон может поддерживаться только силой. В силе Челлен находит дальнейшее доказательство своего главного тезиса, что государство есть живой организм. Если закон вводит нравственно-рациональный элемент в государство, то сила дает ему естественный органический импульс. Утверждением, что государство есть цель сама в себе, а не организа­ция, служащая целям улучшения благосостояния своих граждан, Челлен явно противопоставлял свой взгляд либеральным концеп­циям, сводящим роль государства к второстепенной служебной роли, к роли “пассивного полицейского”.

В книге “Великие державы” (1910) Челлен пытался доказать, что малые страны в силу своего географического положе­ния “обречены” на подчинение “великим державам”, которые, опять-таки в силу своей “географической судьбы”, обязаны объединить их в большие географические и хозяйственные “комплексы”. Челлен указывал, что отдельные “комплексы” такого рода – в частности, США, Британская империя, Российская империя – сложились еще в XVIII–XIX веках, тогда как образование большого европейского “комплекса”, или единства, составляет задачу Германии.

Это последнее указание Челлена на “ необходимость объедине­ния Европы под эгидой Германии ” и было, в сущности, основной идеей его геополитического учения. Челлен развил геополитичес­кие принципы Ратцеля применительно к конкретной историчес­кой ситуации в современной ему Европе. Он довел до логического конца идеи Ратцеля о “континентальном государстве” примени­тельно к Германии и показал, что в контексте Европы Германия является тем пространством, которое, обладает осевым динамиз­мом и которое призвано структурировать вокруг себя остальные европейские державы. Будучи германофилом и сознавая слабость скандинавских стран перед лицом потенциальной внешней угро­зы, он предлагал создать германо-нордический союз во главе с Германской империей.

Челлен закрепил намеченную Ратцелем геополитическую мак­симу: интересы Германии противопоставлены интересам западно­европейских держав (особенно Франции и Англии). Но Германия – государство “юное”, а немцы – “юный народ”. (Эта идея “юных народов”, которыми считались русские и немцы, восходит к Ф.М. Достоевскому, не раз цитируемому Челленом.) “Юные” нем­цы, вдохновленные “среднеевропейским пространством”, должны двигаться к континентальному государству планетарного масштаба за счет территорий, контролируемых “старыми народами” – фран­цузами и англичанами. При этом идеологический аспект геополити­ческого противостояния считался Челленом второстепенным.

Впервые термин “геополитика” был введен Челленом в его рабо­те “Государство как форма жизни” (1916), написанной под влияни­ем идей Ф. Ницше и В. Зомбарта (1863–1941). В этом своем основном труде Челлен развил тезисы, заложенные Ратцелем. Челлен, как и Ратцель, счи­тал себя последователем немецкого органицизма, отвергающего механицистский подход к государству и обществу. Отказ от строгого деления предметов изучения на “ неодушевленные объекты ” (фон) и “ человеческие субъекты ” (деятели) является отличительной чер­той большинства геополитиков. В этом смысле показательно само название основного труда Челлена. Следуя Ратцелю, Челлен основ­ное внимание сконцентрировал на природе государства. Название главной его работы служит своего рода отражением основной идеи Ратцеля, что государство есть живое существо. Как таковое оно следует закону роста: “...сильные, жиз­неспособные государства, имеющие ограниченное пространство, подчиняются категорическому императиву расширения своего про­странства путем колонизации, слияния или завоевания” – такова одна из главных идей Челлена.

Как таковое государство наиболее полно выражено в империи – в этой общности территорий и пространств. Отсюда понятно, что геополитика как политическая наука, прежде всего, имеет в виду го­сударственное единство и одна из ее задач – внести свой вклад в понимание сущности государства. “В отличие от геополитики политическая география изучает местообитание человеческих сообществ в их связи с остальными элементами Земли”. Так Челлен видел раз­личие между геополитикой и политической географией, споры о котором продолжаются до сих пор.

Челлен наделил государства “прежде всего инстинктом к само­сохранению, тенденцией к росту, стремлением к власти”. Он утвер­ждал, что вся история человечества – это борьба за пространство, и делал вывод, что “великая держава, опираясь на свое военное могущество, выдвигает требования и простирает влияние далеко за пределы своих границ”. “Великие державы являются экспансионис­тскими государствами”, – заявлял он, делая вывод, что “простран­ство уже поделенного мира может быть лишь отвоевано одним госу­дарством у другого”.

Если Ратцель рассматривал государство как организм низшего типа, находящийся на одном уровне с водорослями и губками, и объявил бесплодным сравнение государства с высокоразвитыми организмами, то Челлен утверждал, “что государства, как мы их наблюдаем в истории... являются, подобно людям, чувствующими и мыслящими существами”. И так как сущность всякого организма он усматривал в “ борьбе за существование ”, то, согласно Челлену, государства, как “наиболее импозантные формы жизни”, также дол­жны развиваться в соответствии с правилами “борьбы за существо­вание”.

Челлен не ограничился, однако, данными выводами. Условия империалистической борьбы за колонии, кризисные явления внут­ри стран требовали дальнейшей разработки проблемы развития го­сударства, прежде всего отношений между ними. Другими словами, данной теории необходимо было придать политическую окраску. Вот здесь-то и был выдвинут на передний план географический фак­тор, а именно пространство, вернее, размеры территории и ее огра­ниченность. К заявлениям о том, что “государство должно жить за счет земли” (Ратцель) и “государство... связано с определенным участ­ком земли, из которого оно высасывает пищу”, присоединяется фраза о “ борьбе за существование ” и о “ естественном отборе ”, то есть социальный дарвинизм. Суть его учения о “борьбе за существо­вание”, которую ведут государства, особенно обнаруживается в по­литических выводах, вытекающих из теоретических рассуждений Челлена. “Борьба за существование” в жизни государства является, по Челлену, борьбой за пространство.

Челлен не отрицал того, что при “ неизбежном росте государств ” плохо обстоит дело с будущим малых государств, ибо “чем больше возникает великих государств, тем больше падает курс малых”. Согласно этому закону природы, “малые государства... или вытесня­ются на периферию, или сохраняются в пограничных районах, или исчезают”. Такой ход развития, происходящего с естественной не­обходимостью, имеет место, разумеется, “ по ту сторону справедли­вости и несправедливости ”. Политический деятель, по Челлену, обладает лишь свободой пролагать путь этой естественной необхо­димости. В той мере, в какой он это делает, он также находится “по ту сторону справедливости и несправедливости”, и ни один народ не может осудить его как преступника за подготовку и проведение разбойничьей войны.

Разделяя взгляд Ратцеля относительно того, что почва, на кото­рой государство расположено, есть его интегральная часть, соеди­ненная с ним в единое целое, он идет дальше. Немецкий географ то ли не заметил, то ли не счел нужным специально останавливаться на том, что в создании государства, в его росте и развитии, помимо физических условий внешнего окружения, участвуют также и дру­гие элементы. Челлен исправляет упущение своего учителя, отмечая важность и таких аспектов государственного становления и роста, как культура, экономика, народ, форма правления и др.

В работе “Государство как форма жизни” Челлен предпринял попытку проанализировать анатомию силы и ее географические ос­новы. Он писал о необходимости органического сочетания пяти вза­имосвязанных между собой элементов политики, понимаемой в са­мом широком смысле этого слова. Как единство форм жизни госу­дарство состоит из пяти жизненных сфер:

1) государство как географическое пространство;

2) государство как народ;

3) государство как хозяйство;

4) государство как общество;

5) государство как управление.

Таким образом, помимо физико-географических черт, государ­ство, по Челлену, выражает себя в четырех ипостасях: как опреде­ленная форма хозяйства со своей особой экономической активнос­тью; как народ со своими этническими характеристиками; как со­циальное сообщество различных классов и профессий и, наконец, как форма государственного управления со своей конституционной и административной структурой. Взятые вместе, они, по выраже­нию Челлена. образуют “ пять элементов одной и той же силы, по­добно пяти пальцам на одной руке, которая трудится в мирное вре­мя и сражается в военное ”.

Собственно геополитику Челлен определил следующим образом: “ Это – наука о государстве как географическом организме, вопло­щенном в пространстве ”. Помимо “геополитики” Челлен предло­жил еще четыре неологизма, которые должны были составить ос­новные разделы политической науки:

1) экополитика (“изучение государства как экономической силы”);

2) демополитика (“исследование динамических импульсов, пе­реда­вае­мых народом государству”; аналог “антропогеографии” Рат­целя);

3) социополитика (“изучение социального аспекта государства”);

4) кратополитика (“изучение форм правления и власти в соот­ношении с проблемами права и социально-экономическими фак­торами”).

Но все эти дисциплины, которые Челлен развивал параллельно геополитике, не получили широкого признания, тогда как термин “геополитика” утвердился в самых различных кругах.