Как в крещении, так и в причастии мы нагляднейшим образом имеем дело с действием общины, притом с действием, созидающим общение. В крещении внешнее очищение вступлении и принятии отдельного человека в народ свидетелей, призванных Богом благодаря Его свободной милости, в причастии - внутренние согласие такого общения. Церковь устремляется друг другу на встречу, чтоб жить друг ради друга.
Формой миссии коммуникации может быть душепопечение. Душепопечение это глаза в глаза в обращении брата к брату. Душепопечительство в таком специальном смысле, понимаемое как индивидуальное душепопечительство означает конкретную актуализацию участия одного человека в индивидуальном прошлом, настоящем и будущем другого, в его особенных заботах и печалях, но прежде всего в его особом обетовании и надежде.
3.3.4.2. Служение
Суть Евангелия не в том, чтобы разрешить мирские проблемы. Да и существенная задача церкви не может состоять в этом. Иисус практически не занимается решением мирских проблем. Там, где к Нему настоятельно взывают по этому поводу, Он примечательным образом уклончив (Мф 22:15; Лк 12:13), вообще практически никогда не отвечая прямо на вопросы людей, но переводя их в совершенно иную плоскость. Его слово не является ответом на человеческие вопросы и проблемы, но это божественный ответ на божественный вопрос человеку. Его слово существенно определяется не снизу, а сверху, это не решение (Losung), а спасение (Erlosung). Правда, отсюда также не следует, что церковь на этот счет вовсе не имеет никаких задач.[1857]
Община видит мир в некоем ином, новом свете, поскольку она теперь знает, что это противостояние и противоречие, не нивелируясь или не теряя своей остроты, оказывается ограничено, ослаблено, в определенном смысле преодолено, потому что Бог не только предстоит миру как Творец, Господь и Владыка, но, при всем своем превосходстве, обращен к нему также и как милостивый Отец; потому что Он в свободном всемогуществе своего милосердия благ к мир у помимо, более того — вопреки его «заслугам». Отныне быть для Бога, значит быть ради мира, и ради человека, которого Бог возлюбил.[1858] Во 2Кор 5:19, утверждается, что Бог примирил с собою в Иисусе Христе именно мир, тот мир, который Он, по Ин 3:16, так сильно возлюбил, что отдал за него Сына своего единородного, - мир, который (Кол 1:16, ср. Ин 1:3, Евр 1:3) создан «Им и для Него ». Нельзя почитать крест, не видя Человека на нем.
«Видя толпы народа », Иисус «сжалился над ними » (Мф 9:36). А это «сжалился» означает, что Ему изначально не были чужды судьбы и заботы этих людей, что Он не мог и не желал брезговать ими, но что судьба их трогала Его, отзывалась в Нем, что Он осознавал необходимость и желал быть с ними заодно, приравнять себя к этим людям. И Он мог делать это только с такой серьезностью, с которой это сделал. Ни в каком другом направлении, кроме этого, община двигаться не может. Солидарность общины с миром означает, что истинно кроткие должны таковыми и являть и исповедовать себя перед детьми века сего, истинно праведные не должны стыдиться как друзья неправедных садиться с ними за один стол, не боясь скомпрометировать себя, воистину мудрые не должны стесняться прослыть безумными среди безумных и, как истинно святые, не считать себя слишком хорошими и возвышенными, чтобы «сойти во ад» презренного простолюдинства.[1859] По смелому выражению 1Кор 9:22 «быть все для всех ».
Знаменательны в этом отношении известные слова Помпея Великого, который, возглавляя во время голода в Риме доставку хлеба в город, ответил как-то своим друзьям, настойчиво требовавшим, чтобы он не выходил в море во время жестокой бури: «Мне необходимо сейчас плыть, а не жить», так что любовь к жизни (которая очень велика в любом индивидууме) отступила у него перед любовью к республике и перед верностью ей.[1860] Поэтому мы читаем, что некоторые из святых и избранных мужей предпочитали быть вычеркнутыми из Книги жизни, только бы их братья достигли спасения, и к этому их побуждали некий экстаз и неодолимая любовь к общему благу.
Церковь неотъемлемая часть мира, так же как и его отрицание. Согласно Мф 5:13, ученики Иисуса в своей совокупности (как сообщество последователей, как христиане) суть «соль земли », по Мф 5:14 — «свет мира », в Мф 13:38 — посеянные в качестве доброго семени на поле, которое есть мир, «сыны Царствия». Будучи изведенные из мира теперь церковь должна быть введенной — и действительно водится в мир. И подлинность этого «из» подтверждается (или опровергается) как раз тем, что между ним и неизбежно следующим за ним «в» нет никакой паузы, что ее отделение о мира и ее обращение к нему совершается в едином акте.[1861] Ин 20:21: «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас », Ин 17:18: «Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир ».
К сожелению очень часто классическое учение церкви страдает «священным эгоизмом», обращаясь внутрь себя.[1862] Таким образом становясь самой как мир, который желает лишь своего. Община, живущая только в себе и только для себя, только собой интересующаяся и для себя действующая, бездейственная в отношении своего окружения, оказалась бы в своем конформизме до боли знакомой миру и потому лишь подтверждающей его правоту, но при этом, в конечном счете, разочаровала бы его как раз этим своим конформизмом. Община не может быть идентичной миру; соли не дозволено, сделаться негодной (Мф 5:13).
Церковь не призвана проповедовать «социальное Евангелие», но она не может избежать истин, которые имеют непосредственное отношение к социальным проблемам.[1863] Подлинная община Иисуса Христа утверждается не на самой себе, а также не созерцает глубокомысленно суету мира или принимает в нем лишь сострадательное участие. Она существует постольку, поскольку действенно ввергает себя в самую гущу мировых событий. Истинная церковь, конечно, может обращаться на самое себя — но всегда тактически, никогда стратегически, потому что она никогда не должна себе позволять принципиально, целиком и полностью уклониться от своего делания в мире. Община в исполнении своей миссии будет держать определенную дистанцию по отношению к внешним, чтобы иметь возможность им при необходимости противоречить и противостоять. Без умения говорить «нет» она не сможет и говорить им «да». [1864]Это подобно кровообращению: его смысл в том, чтобы в диастоле снабжать кровью весь организм. Правда, в систоле кровь возвращается обратно, но только для того, чтобы в новой диастоле снова быть направленной вовне. Служение общины, будучи истинным божественным служением, и потому истинным служением человеческим, происходит именно в таком соотношении действия вовне и внутрь.[1865]
В служении Слово звучит в виде аппликации, т.е. решения, поступка, воли. В каждой ситуации церковь находится в определенных отношениях с окружающим ее миром, а именно с нехристианами, которые — как и ее члены — это прежде всего живые, в чем-то заблуждающиеся и потому находящиеся во внутреннем борении люди. Она не может совершать свое провозвестие и разъяснение Евангелия в пустоту. При этом служение миру общиной есть человеческое служение Богу. Провозглашать евангелие значит давать импульс в определенном направлении. Ситуация общины та же самая, что и Иоанна Крестителя! И потому она, будучи «гласом вопиющего в пустыне», может и должна приготовлять путь Господу, делать прямыми Его стези (Мк 1:3).
Диякония - одна из важных форм служения церкви, здесь имеют место материальные и телесные нужды, которые являются глубоко духовными. В дияконии речь идет об уходе за больными, за людьми с ограниченными возможностями, а также душевнобольными или склонными к психическим заболеваниям людьми, о попечении над беспризорными детьми, о заботе о заключенных, о создании нового дома для беженцев. В ней речь идет о том, чтобы протянуть руку помощи всем людям, оказавшимся в нужде и терпящим лишения? Забота о сиротах, вдовах и пришельцах должна быть отличительной чертой верующих в Бога, Который Сам демонстрирует такую заботу (Вт 10:17-19). Практическая сторона христианства особенно подчеркивается у Иакова (Иак 1:27, 2:1-11, 15-17).[1866]
Церковь может привнести свой вклад в установление нового порядка, положительно опираясь не на авторитет слова Божьего, а лишь на авторитет ответственного совета христианских специалистов. Обе задачи следует четко различать. Первая задача - должностная задача, а вторая - диаконическая, первая — божественная, а вторая - земная, первая - задача Божьего слова, а вторая - задача христианской жизни. Doctrina est соеlum, vita est terra (Лютер).[1867]
Очевидно, что все это лишь капля в море и, как правило, такие дела совершаются втайне. Уже поэтому диакония — дело, лишенное всякого блеска. Но такова она и по своей сути. Браться за нее и заниматься ею можно лишь как чистым, самоотверженным и непритязательным служением. Всякое — даже легкое — доминирование в нем будет только мешать и может все испортить.
В диаконии община солидаризуется с «малыми » (Мф 25:40,45); с теми, кто в тени; кого обычно не замечают; кто вытеснен на край — порой на самый край — человеческого общества; кто (временно или постоянно) не представляет для общества никакой ценности, а то и вовсе воспринимается обузой и помехой. Если диакония и вся христианская община будут бояться борьбы с социальными истоками того зла, с которым им приходится сталкиваться в каждом отдельном случае, то они превратятся в немого пса, а их служение — в обслуживание власти.[1868]
Внимание к социальным вопросам подразумевает также осуждение неправедности. Амос и другие ветхозаветные пророки резко выступали против проявлений зла и пороков своего времени. Иоанн Креститель тоже осудил грех Ирода, тогдашнего правителя, даже ценой своей свободы (Лк 3:19-20), а в конце концов и жизни (Мк 6:17-29). Стратегия и тактика могут быть разными. В одних случаях церковь может просто облегчать страдания, т.е. бороться с последствиями проблемы. В других она может, пытаться изменить условия, вызывающие проблему. В одних случаях коллективные действия церкви могут достичь большего, чем индивидуальные дела отдельных христиан, в других бывает наоборот.[1869]
Иаков говорит, что не любая вера может спасти человека, а только та, что служит источником добрых дел (см. Иак 2:17). Мы спасемся не благими делами (Еф 2:8-9), но мы спасаемся для благих дел (Еф 2:10). Разница между верой, которая спасает, и верой не спасающей заключается в том, что последняя — это только вера в то, что Бог существует. А первая — этот именно вера в Бога, в Его спасающую миссию. Никто не может спастись только сознавая, что Бог существует, и что Христос умер за его грехи и воскрес. Но мы должны верить в Него в значении полагаться на Него, доверять Ему. Подобно этому, никто не может подняться на верхний этаж с помощью лифта, если просто верит, что лифт может доставить его туда. Человек должен верить в лифт,т.е., полагаться на него в достаточной степени, чтобы войти в него и воспользоваться им. Демоны не полагаются на Бога для своего спасения — они просто верят, что Он существует и продолжают сопротивляться Ему (см. Иуд 6; Отк 12:4).
Диакония - это дело всей общины. Если бы христианская община не брала на себя ответственности за диаконию, она перестала бы быть самой собой. И она не может сваливать эту ответственность на отдельных своих членов или на какие-то объединения, общества, институты, службы и союзы. Однако если институты берут на себя ответственность, как это было с образованием и медициной, пенсионным фондом и другими образованиями, служение не должно ревновать, т.к. всегда будет место «нищему» в веке сем.
Община Иисуса Христа существует для людей; живя для людей, она тем самым живет для Бога. Бог всегда присутствует в мире. Христианская община предназначена Богу, поэтому для христиан есть только один путь — всегда быть в мире и для мира. Они обретают и спасают собственную жизнь тем, что посвящают и дарят ее другим человеческим созданиям. Конечно, община — это народ, который был призван — вызван из мира Словом Божьим; но, будучи призванной из мира, она прежде всего призывается обратно в мир. Приходя в мир от Господнего стола, христиане не откажутся сесть за стол со всеми грешниками. Если они избегают мира, они избегают Божьей любви. Если они, кичась своей чистотой, побоятся испачкаться от прикосновений мира, они уподобятся ему. Мир лежит во зле и будет лежать во зле, если каждый будет заботиться только о себе. От таких поступков зло в мире будет лишь укрепляться; а христиане призваны не продолжать движение мира по наклонной, но дать ему другое направление, развернуть его — развернуть решительно и недвусмысленно. Мир ждет доброго самарянина. Христианская община — это не самарянин, который приходит в мир, чтобы спасти его, но она призвана в мир в его служении. Она свидетельствует о нем, служа вместе с ним ближнему — служа тому, кто пострадал от рук разбойников. В своем диаконическом служении она делает то же самое.[1870]
3.3.4.3. Свидетельство
Христианская община послана в мир не бесцельно, не на-обум, но в рамках совершенно определенного задания. «Вы будете мне свидетелями » (Деян 1:8). Община находиться в пути со своим свидетельством людям от Бога. Исповедовать Его и есть ее «дело». Это включает в себя многое в многоразличных формах. Содержанием задания общины является исключительно человек. Человек незаменим потому, что он — объект благости Бога, потому что он облагорожен ею, потому что Бог есть именно его Друг.
От начало мышления человека легко улавливало все творения как порядок, чему было дано имя Космоса. Данный тезис не мог не обратить внимания мыслящего человека: звездное небо, основания науки, восхищение художника, миллионы книг посвящены красоте и продуманности творения является и по сей день зачаровывающим занятием. Но этому тезису есть антитезис, его имя - человек, который представляет собой историю беспорядка и войны, ошибок и глупости. Разрешения тезиса и антитезиса заключается не в синтезе, но в Великом «Решении», которое есть милость, явленная трагедией Иисуса Христа на кресте, и победой Его воскресения, о котором данно Церкви свидетельствовать.
Дело может совершаться в различных формах, прямо или опосредованно, эксплицитно или имплицитно. Оно может проявляться в виде человеческого слова или красноречивого молчания, в определенных делах или образах действия, равно как и в обдуманном и целенаправленном бездействии. Община в целом и в лице своих отдельных членов несет ответственность за то, чтобы миру было сказано, явлено, сообщено о милости, о Завете, о примирении, о жизни Иисуса Христа и тем самым о Царстве Божьем.[1871]
Общине задано проповедовать Евангелие: благую, радостную весть об Иисусе Христе, о действенном деле и истинном откровении милости, в котором Бог благоволил сделаться и сделался Богом человека, сделал человека своим. Дело общины - нести это великое «Да».[1872] Христианская община - место великой радости ожидания в отношении всех людей, в отношении всего творения или это не христианская община. Община—это народ христиан, каждый из которых и по отдельности в сущности своей является свидетелем. Она — это сообщество слышавших и слушающих Слово Божье. Но так же и говорящих, не только словом но и не без него. Так если Августин говорил: «Проповедуйте всегда и лишь в крайнем случае используйте слова», то община, та которая говорит: «я-христианин».
Призыв благовествовать был повелением.[1873] Приняв Иисуса Господом, ученики подчинились Его руководству и должны были выполнять все, что Он говорил им. Ибо Он сказал: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди » (Ин 14:15); «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня » (Ин 14:21); «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам » (Ин 15:14). Если ученики действительно любили Господа, они должны были выполнять Его призыв благовествовать. В этом вопросе у них не могло быть выбора. Павел скажет: «Я должен и Еллинам и варварам, мудрецам и невеждам » (Рим 1:14). «До края земли», у поручения не было географических ограничений, но были и неограниченные ресурсы ибо «дана Мне всякая власть на небе и на земле » (Мф 28:18).
На собрании, когда церковь собирается вместе, Бог служит ей, за собранием - мы служим Богу. А еще лучше когда и собрание ориентируется не на себя, но на внешних (См. Кол 4:5, 1Кор 14:23). Богу служат «идя», когда «сидя» Он служит нам. В 2 Тим 4:5 апостол обращается к Тимофею с тем, чтобы он нес свое служение, как «дело благовестника» (См. Деян 6:5, Еф 4:11). Церковь в своем свидетельстве дает миру прокламацию Слова, делая вызов миру. Такое обращение к миру может выражаться в двух формах: евангелизации и миссии.
Задача евангелизации настолько важна, что Христос, фактически, дал нам пять Великих Повелений, по одному в каждом из Евангелий, и одно в книге Деяний Апостолов. В Мф 28:19–20, Мк 16:15, Лк 24:47–49, Ин 20:21 и Деян 1:8 Иисус повелевает нам идти и возвещать миру Слово спасения.[1874] Corpus christianum распалось. Corpus Christi стоит лицом к лицу с враждебным ему миром. Церковь призвана свидетельствовать об Иисусе Христе, живом Господе, миру, который отвернулся от Христа, некогда познав Его.[1875]
С содержательной точки зрения под «евангелизацией» есть «внутренняя» миссия, под которой можно понимать распространение евангельской вести в ближайшем окружении общины. Сегодня это окружение достаточно сильно отличается от окружения новозаветных времен, образуя множество людей, которые кажутся относящимися к общине, но на самом деле не относящиеся к ней, потому что они не участвуют сколько-нибудь заметным образом в том познании, которым она обладает и, следовательно, в ее служении.
Граница самой общины размыта, и отличить этот круг людей от собственно общины можно лишь в отдельных случаях. Его возникновение связано со странным представлением о corpus christianum, включающем в себя и церковь, и мир, а также с еще более странным обрядом крещения младенцев. Это люди, ставшие «христианами» еще до того, как они смогли понять, о чем тут идет речь, без самостоятельного решения и исповедания желания стать христианами. Евангелие им столь же чуждо и знакомо лишь понаслышке, как и «язычникам», к которым были посланы ученики. Причем их отнесение к язычникам затруднительно. Вероятно, уже с начала «послеапостольской» эры, разумеется, и в Средние века, а также не только в позднее, но еще и в ранее Новое время повсюду существовало такое, так сказать «нехристианское христианство». Можно предположить, что оно существует и среди так называемых «молодых церквей» в Азии и Африке. К нему прежде всего обращалась и обращается община в евангелизации.[1876]
Евангелизация — это особая, повсеместно стоящая перед церковью задача: служить Словом Божьим тем бесчисленным людям, которые теоретически уже давно услышали и восприняли его и положительно на него откликнулись. На самом же деле такие люди его не восприняли или же восприняли лишь издалека, а потому такое восприятие не имеет никакого значения для их участия в деле общины. Это те кто называются верующими, но не стали частью общины. Цель убедить их стать участниками призвания, познания и свидетельства, взять на себя часть ответственности в общине. Ведь не благовествующая церковь - это вообще не церковь или она, умерев, перестала быть ею и потому сама остро нуждается в обновлении путем евангелизации. Как христиане, мы призваны не только верить в Иисуса Христа, но и принадлежать к Его Церкви.
Благовестив на местах, рост церкви и создание церквей, миссионерская деятельность - явления одного порядка в самом прямом смысле слова. Разница заключается только в длине радиуса.[1877] Церковь должна работать во всех этих сферах. Если она этого не делает, она становится духовно больной.
В миссии церковь снимается с насиженного места и отправляется в путь, как сказано в Мф 28:19: «идя». Миссия берет ветхозаветную идею Исхода, идею «странствующего народа Божьего» (ср. Евр 3:7 - 4:11). Любое миссионерское общество может действовать, лишь представляя всю общину, миссионерскую по сути. Миссия несет новую весть, ни в чем не поддаваясь влиянию внешнего, отказавшись от всякой игры в поиски точек соприкосновения, бескомпромиссно являя им Евангелие во всем его радикальном своеобразии и всей его радикальной новизне, не без искреннего уважения.
Рабочая цель миссии заключается не в том, чтобы «обратить» язычников с тем, чтобы они лично могли вкусить дарованное им спасение. Обращение язычников не может быть делом общины ни у себя дома, ни в миссионерских странах. Это дело исключительно самого Бога. Однако обращенный Его призывом не только обретает личное спасение, но и становится Божьим свидетелем в мире. Девизом миссии церкви: должен быть «безнадежным дать надежду, а надежных научить давать». Миссия нацеленная на христианство бьет мимо цели, миссия нацеленная на церковь строит христианство. И когда община, созданная Словом Божьим, обретает свое существование и свои черты, миссия не может превозноситься над нею. Чуть преувеличивая, можно сказать: смысл миссии в том,
чтобы, основывая новую, осуществляемую бывшими язычниками миссию, сделать себя излишней.[1878]
3.3.4.4. Ученичество
Евангелие самое новое и самое старое Слово. Старое, т.к. ему уже два тысячелетия, старое потому что вечное. Новое т.к. все еще новость, а не только история. Она еще как свежая вода способна утолить жажду и как глоток воздуха воскресить надежду. Слово «Да» живое - настоящее и вечное, значит будущее и прошлое. Проповедовать Евангелие - это всегда повторение. Но это повторение всегда остается и должно оставаться новым. «Кто прибавит или убавит» подлежит суду, кто скопирует, останется не услышанным.
Евангелие бывает искаженным, под видом преобразования его в некое «иное благовествование» (Гал 1:6). Искажения содержания вверенного общине задания видны в великих ересях всех времен: от древнего гнозиса до его рационалистических, романтических, спекулятивных, эмпирических и экзистенциалистских вариаций эпохи Возрождения и современности.[1879] Христианство не одно предлагает благое, поэтому для мира ее весть «иное благовестие». Поэтому на церкви лежит ответственность знать свое благовестие.
Объяснение, т.е. экспликация Евангелия, т.к. мир нуждается в изъяснении Слова. Объяснять, в общем и целом, означает: указывать на внутреннюю ясность чего-либо, на присущий ему внутренний свет. То что делает понятным и ясным. Для этого не надо придумывать новое, но дать возможность самому Евангелию разъяснить и истолковать себя. Учение должно оставаться на службе текста. Учение в Евангелии, но Евангелие - не учение. Что такое вся церковная история, как не постоянно предпринимаемая общиной попытка не только возвестить Евангелие миру, но и возвестить его понятно, истолковывая его и показывая очевидность его содержания?[1880]
Церковь не может наряду с ее провозвестием Евангелия Иисуса Христа, заниматься еще и распространением познания тех или иных, высших или низших миров, или определенного истолкования природы и культуры, или продвижением определенной (западной ли, восточной!) философии истории, общества и государства, а также соответствующей ей этики. Она не может связать себя ни с одним мировоззрением и не должна создавать, распространять и защищать своего собственного якобы христианского мировоззрения. Ко всем попыткам такого рода она может относиться сочувственно, может быть даже взирать на них с большей или меньшей надеждой, но ни в коем случае не должна принимать в них участия. С уважением она может принимать к сведению их результаты. Но она не должна брать на себя за них ответственность. Она не может присваивать их. выставлять в качестве своих собственных лозунгов.[1881] В служении свидетельства Иисуса Христа — даже с самыми лучшими намерениями — община ни в коем случае не должна стараться угодить двум господам, какими бы они не были. В таком случаи «врата ада не одолеют ее», обетование имеет свою силу.
Миссия ученичества в церкви имеет ряд форм, все они направленны внутрь себя, на назидание общины. В этом аспекте церковь ставит качество над количеством, при этом всегда имея виду, что количество не возможно без качества. Количество не уменьшает качество, но его стимулирует, когда церковь становится не только больше, но и меньше, через общение домашних церквей.
Верующие должны возрастать во Христа, «из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви » (Еф 4:16). Способность к росту - критерий, которым определяются все наши дела (см. Еф 4:29), даже вопрос о некоторых спорных духовных дарах Павел связывает с назиданием (напр. 1Кор 14:4-5).[1882] Миссия ученичества может выражаться в форме проповеди или образования.
Проповедь основывается на исследовании Библии. Проповедь должна говорить исходя из Библии, но не о Библии. Важность проповеди можно определить природой Евангелия: «... пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелия Царствия Божия» (Мк 1:14 Важность проповеди также определяется природой Бога, который Сам избрал именно такой инструмент для спасения людей. Бог пожелал открыть себя человеку. Кто-то сказал: «Проповедовать - это не просто сказать что-то, но сделать что-то, а именно: создать арену, на которой Христос лично встречается с людьми как Судья и Искупитель». Поэтому проповедь - это не лекция, богословская диссертация, дискуссия по политическим, социальным и другим вопросам, но в первую очередь средство спасения людей,т.е., в проповеди мы должны открыть людям Бога. Важность проповеди также определяется природой человека. Так как человек греховен, то он в принципе не имеет желания слушать благую весть. Поэтому мы должны сделать все, что от нас зависит, чтобы донести послание людям.
Коттон Мэтер, живший около трехсот лет тому назад в Новой Англии, писал: «Важнейшей целью и стремлением всего проповеднического поприща должно стать желание восстановить в душах владычество Бога». Для каждой проповеди могут быть установлены разные цели: назидательная ( направлена на рост и созидание церкви), поучительная ( передает понимание глубины Божьей истины), моральная ( связана с христианской этикой), побудительная ( направлена на более глубокое посвящение христианина), евангельская ( в основном направлена на неверующих людей), однако высшей целью всегда должна оставаться - это возможность присутствия Иисуса Христа, где каждый слушатель возлагал на Слово всю нужду, заботу, страх и грех (Бонхеффер).
Евангелие должно рождать радость, но чисто назидательная проповедь ставит удовольствие выше истины, душевное утешение вместо решения. Но и призирать налсаждения, будет ригоризмом.[1883] Проповедь есть призыв к покаянию и обращению. Проповедь должна иметь три функции: назидать, услаждать и направлять.
Проповедник — это не представитель общины, а — если можно так выразиться — представитель Бога по отношению к общине.[1884] Он уполномочен учить, увещевать и утешать, прощать грехи, но — и удерживать грехи. При этом он — пастырь, или пастор, общины. Этот чин установлен непосредственно Иисусом Христом, он получает свою законность не по желанию общины, но по воле Иисуса Христа. Он установлен не в общине, а через общину. Он есть одновременно с общиной. Где этот чин исполняется в общине, там будут живы и все остальные чины и должности общины, которые все же могут лишь служить чину божественного Слова; ибо где царствует лишь Божье Слово, там появляются вера и служение. Пробуждающаяся при возвещении Слова Божьего община сохранит подлинность своей веры тем, что будет почитать чин проповеди в своем уникальном величии и служить ему всеми силами, а не тем, что, апеллируя к своей вере и к всеобщему священству всех верующих, будет мало соблюдать этот чин, препятствовать ему, а то и пытаться поставить его в зависимость от себя самой.
Решающая задача проповеди в богослужении делает нежелательным присутствие в помещении для собраний общины художественных изображений Иисуса Христа. Можно ли избежать того, чтобы подобные произведения искусства притягивали к себе взгляд, а тем самым — осознанно или нет — и внимание слушающей общины к своей статике и фиксировали его на определенном, присущем тому или иному художнику образе Иисуса Христа? Какое изобразительное искусство — будь оно хоть самым изысканным — располагает средствами показать Иисуса Христа в Его истине, а именно в Его единстве Сына Божьего и Сына Человеческого? Оно с неизбежностью будет либо (как, напр., у великих итальянцев) абстрактно докетически ориентироваться на Его божественность, либо же (как, напр., у Рембрандта) точно так же абстрактно по-эбионитскизатрагивать лишь Его Человечество. А это значит, что оно неизбежно (даже с самыми благочестивыми намерениями!) будет преподносить ересь. Хотя искусству и художникам, разумеется, нельзя запрещать заниматься этой волнующей темой, но до общины, а в конце концов, и до самих художников необходимо донести, что было бы лучше, если бы их произведения такого рода не пытались конкурировать с проповедью.[1885]
Христианская община - не только школа, но среди прочего она — также и школа. В общине все - оглашенные, нуждающиеся в катехизации, в наставлении. От каждого христианина однажды может потребоваться, согласно 1Пет 3:15, дать отчет «в своем уповании». А это будет невозможно без приличного знания Библии, более того, без определенного ее понимания.А потому изучение Библии необходимо. Отговорка: «я не богослов, я просто мирянин» — это слова не смирения, а лени. Христианин Он должен в какой-то мере (хотя это, согласно 1Кор 12:10, и совершенно особый дар) уметь различать духов. Он должен уметь в своей личной жизни, как это сказано в Рим 12:2, проверять, что есть воля Божья «благая, угодная и совершенная». Каждый живой христианин должен видеть в себе богослова.