Глава 5. Великобритания
На ранних этапах развития специальной педагогической в Англии преобладали отдельные частные и / или благотворительные инициативы.
Попытки государства решать организационные проблемы обучения детей и подростков с ограниченными возможностями относятся к XVIII – XIX столетия и касаются главным образом людей, имеющих нарушения слуха и зрения.
Английская тифлопедагогика и образование слепых связаны и именем Эдварда Раштона. Поэт, потерявший зрение в зрелом возрасте поэта, организует в Ливерпуле школу для неимущих слепых (1791). Там обучаются люди разных возрастных категорий – от 14 до 45 лет. В 1793 г. в Эдинбурге (Шотландия) открывается ремесленная школа-приют для слепых, в 1799г. – школа для слепых в Лондоне.
В этих заведениях, в основном, занимались трудовым обучением незрячих, ибо в те времена общепризнанным считалось мнение о том, что слепые не нуждаются не в каких-либо знаниях, а в трудовых навыках. Вместе с тем, организаторы первых школ и сами не очень представляли, как обучить незрячих. На ранних этапах все обучение велось «на слух». Тем не менее, в некоторых таких учреждениях, в частности, в Эдинбурге, воспитанникам давались элементарные сведения по грамматике, арифметике, а также «общий взгляд на устройство солнечной системы».
Первые попытки разработки методов и приемов обучения, удобных для незрячих учащихся и ориентированных на их особые возможности, связаны с именами Ричарда Армитеджа, Джона Карсона, Джеймса Галя, Жилье, Джона Альстона, Уильяма Муна. Некоторые из этих специалистов-практиков сами были незрячими, и по своему опыту знают, что необходимо и что доступно незрячим людям. Как правило, это были изобретенные ими различные варианты рельефных шрифтов, которые представляли собой различные модификации английского алфавита, «переложенные» для активного ощупывания незрячих.
Появление шрифтов для незрячих связывают с увеличением количества школ для таких людей. Согласно данным, в период между 1791-1826 гг. в Англии существует 8 школ, то в период 1828-1882 г.г. их становится уже 26. К середине XIX столетия авторских шрифтов становится настолько много, что приходится приступить к поиску оптимального. Лучшим (из ранних) был признан рельефный шрифт, разработанный У. Муном (1818-1894).
У. Мун ослеп к 21 году. Однако это не сломило Уильяма. У него созрело решение обучать незрячих чтению тактильным методом. В Англии того времени еще не был известен метод Брайля, однако нечто похожее похожее уже существовало и активно использовалось, и Мун овладел некоторыми таких приемов еще до потери зрения. Педагог-энтузиаст собрал группу незрячих детей и начал обучать их чтению. Ученики его группы различались по возрасту и имеющимся способностям, и педагога ждали успехи и разочарования. Неудачный опыт обучения незрячего мальчика, который, несмотря на все усилия, так и не смог выучиться читать ни по одной методике в силу «слабых умственных способностей» поставил Муна перед необходимостью изобретения новой методики использования «упрощенных букв». И действительно, тот же ученик вскоре выучился читать - сначала слова, потом – короткие предложения. А новый метод обучения – метод Муна – широко вошел в практику обучения школ для слепых.
Педагог печатал рельефным методом отрывки текстов с использованием этой системы упрощенных букв. Следует отметить, что первые книги для незрячих начинают издаваться с 1820 г. В дальнейшем он изобрел приспособление, позволяющее тиражировать печатные работы, что заметно снизило стоимость печатной продукции.
Обучая слепых восприятию текстов, Мун, стремился открыть для незрячих читателей Библию, и научить их читать эту книгу «с вниманием и пониманием», и заимствуя эту идею из британского и других зарубежных миссионерских обществ. К 1858 г. методом Муна была полностью воспроизведена Библия для английских слепых читателей.
Педагогу принадлежит идея создания Общества домашнего обучения, которое существует и в настоящее время, продолжает руководствоваться традициями, заложенными ее основателем.
Несмотря на уже сложившиеся национальные методы обучения незрячих, с 80-х гг.XIX столетия широкое распространение в стране получает родившийся во Франции метод рельефных шеститочий Л. Брайля. Его популяризация в Англии связана с деятельностью издателя Р.Армитеджа.
К концу XVII столетия относятся отдельные опыты изучения и обучения неслышащих детей и взрослых.
В подавляющем числе они осуществлялись энтузиастами- одиночками, областью интересов которых не всегда была педагогика. Попытки обычно инициировались либо личным общением с неслышащими, либо появлением глухого ребенка в семье. Раннее обучение носило индивидуально-частный характер, и было доступным только для имущих людей. Важно подчеркнуть, что в Англии с самого начала использовались вариативные методы – на основе письменной речи, дактилирования, языка жестов – с целью поиска и выбора наиболее эффективного из них.
Именно такими, обусловленными личностными мотивами, были опыты обучения, за которые почти одновременно взялись У.Холдер и (или) Д.Валлис)[1], профессор Оксфордского университета и математик.
Холдер в 1659 г. согласился обучать глухого сына известного адмирала Пофэма. Результаты своей работы он осветил в сделанном научному обществу докладе в 1669 году. Холдер был убежден, что основой обучения глухих должны стать письменная речь и чтение. При этом он разработал метод, позволяющий человеку, лишенному слуха, обращать внимание на легко смешиваемые при чтении с губ глухие и звонкие звуки, а также на различающиеся значения слов в разных контекстах.
Д. Валлис, приступил к обучению 25 летнего сына обучает двадцатипятилетнего сына мэра г. Нортхэма с 1660 г. Методика строится на использовании языка жестов, которыми спонтанно владеют глухие люди, сочетающегося с восприятием письменной речи (до усвоения артикуляции).
Директор частной школы в Оксфорде Дж. Долгано предложил свой метод обучения глухих, который можно считать прообразом дактильной («пальцевой») речи; он разработал алфавит, насчитывающий более двухсот знаков. По мнению Долгано, обучать детей этим методом можно уже в дошкольном возрасте; Педагог придерживался точки зрения о том, что глухие располагают аналогичным со слышащими потенциалом умственного развития, и при адекватных условиях обучениях способны достигать аналогичного уровня знаний.
Интерес Г.Бейкера, основателя и владельца другой частной школы к проблеме обучения был вызван личными мотивами - заинтересованность которого проблемой вызвана также личными мотивами – его племянница страдала глухотой. Приступив к обучению, разработал собственный метод обучения чтению и письму и развитию речи, который основывался на широком использовании письменной речи. При этом автор был убежден, что обучение глухих – удел узкого круга профессионалов, и пресекал малейшие попытки ознакомления посторонних с методами, используемыми в его школе: за разглашение тайны взымался штраф в размере 100 фунтов стерлингов. Несмотря на то, что Бейкеру принадлежит приоритет в создании особого учебного заведения для неслышащих, его начинание не получило широкой известности.
Наибольшую известность приобрела частная школа священника Tомаса Брайвуда, открытая в Эдинбурге, (Шотландия), по разным данным либо в 1760, либо в1767 году) и размещавшаяся в его собственном доме. Обращение ее владельца к данной проблеме также не было случайным - один из его детей страдал глухотой. Несмотря на отдельные достаточно критичные замечания современников об этой школе – в частности, в связи с чрезвычайно высокой платой обучения, она тем не менее пользовалась известностью и в родной стране, и за рубежом.
Со временем обучение неслышащих становится семейным делом - после смерти Брайвуда управление переходит к его вдове, а затем – к племяннику. Впоследствие племянник Брайвуда - Г.Уотсон впследствии становится директором государственной школы «для глухих с рождения», которая была открыта в 1809 году.
Методы, используемые в этой школе, в течение длительного времени сохранялись в тайне, и стали достоянием общественности только в 1793г., когда один из родителей ее ученика – Ф. Грин, - выпустил книгу с подробным описанием приемов работы с его сыном.
Английский философ Джон Бульвер публикует в 1848 г. сочинение: «Философия или гуманная помощь глухим и немым», в котором проведено интересное исследование языка жестов. Поводом для этого послужил опыт общения философа на языке жестов с двумя неслышащими людьми. Обобщив свои наблюдения и ознакомившись с другими методами обучения, в частности, с чтением с губ, ученый приходит к выводу что последний может стать универсальным дл обучения глухих.
Реальные мероприятия по работе с людьми, имеющими умственную отсталость, предпринимаются намного позднее, чем аналогичные меры по отношению описанным выше людям.
В течение нескольких столетий умственно отсталых относили к особой группе душевнобольных.
Вместе с тем, первые упоминания о них в английских законах появились задолго до любых попыток их обучения. Уже в XIII столетии законодательство достаточно четко разграничивало идиотов (idiota a nativitate) и помешанных (idiota a causa et infirmitate), так как, решение многих имущественных вопросов зависит от принадлежности к той или иной категории. Если до XIV в. всякому «ленному» владельцу вменялась в обязанность забота об «идиотах», то при короле Эдуарде II (1307-1327) опеку над землями врожденных «тупоумных» брал уже сам король. излишки дохода поступали в королевскую казну. В случаях, если тупоумный признавался «помешанным», корона выступала в качестве опекуна:охраняла его имущество и доходы, и возвращала их ему - в случае выздоровления, или наследникам, в случае его смерти.
С XVI столетия при монастырях создаются учреждения, в которых дают приют умственно отсталым. Однако если ранее законодательство, хотя бы для решения имущественных споров, разграничивало умственно отсталых от «помешанных»,то теперь все разграничения снимались, и эти люди рассматривались как своеобразная разновидность помешанных (lunatics). В связи с этим их положение значительно ухудшалось.
«Самая жестокая по отношению к идиотам мера, примененная законодательством, состояла в помещение их в заведения для помешанных. Кроткие и боязливые от природы, они помещались вместе с помешанными, - т. е. субъектами, подверженными страшным приступам буйства и опасным обманам чувств, - разговор и пример которых приносил им существенный вред. Вследствие наклонности к подражанию, они скоро перенимали все те непристойные выходки, которые проделывались у них перед глазами. Они перенимали ругательства и подражали диким манерам помешанных»[2].
Вообще, отношение к пациентам в этих заведениях не отличалось гуманностью: им не были обеспечены должный уход и лечение, сами лечебницы зачастую рассматривались как увеселительные заведения – толпы зевак приезжали сюда посмотреть на «безумцев».
Попытки некоторых влиятельных общественных деятелей и филантропов (графа Честерфильда, Джона Ховарда) привлечь внимание к бедственному положению слабоумных в лечебницах, выделить их в отдельные помещения и позаботиться хотя бы о каком-то лечении, не получали поддержки общества.
Примером принципиально иного отношения к душевнобольным и слабоумным стало открытие в 1796 г. в г. Йорке по инициативе врача Уильяма Тюка «Убежища для душевнобольных». Здесь не было ни цепей, ни решеток, пациенты имели достойное содержание и лечение.
Однако начинание Тьюка вплоть до 1815 г. не находило поддержки властей. Только когда очевидные факты о бедственном положении пациентов в подобных лечебницах стали достоянием гласности и началось парламентское расследование их деятельности, на работу Тьюка было обращено внимание. В это же время по счастливому стечению обстоятельств, была опубликована рецензия на книгу У. Тьюка о результатах работы убежища. Положительный опыт содержания душевнобольных в йоркской лечебнице послужилдля парламента программным документом, а идеи Тьюка были признаны «гуманными и достойными подражания». Это во многом способствовало принятию законов о сумасшедших (1828, 1844гг.), реформе психиатрической службы и деятельности лечебниц, а также увеличению количества психиатрических клиник для душевнобольных людей, к которым тогда причисляли и умственно отсталых. Значительный вклад в разработку проблемы внесли врачи У. Келлен (1712- 1790), Дж. Броун (1735-1788), О.Хаслем (1764 - 1844).
Постепенно, по инициативе врачей, помимо душевнобольных внимание общественности начинают привлекать умственно отсталые дети. В частности, в учреждаемых для малоимущих в 1845 г. «Публичных сумасшедших домах для бедноты». Согласно закону о бедных 1849 г. нищие-идиоты, содержащиеся в них, должны отсылаться в заведения, приспособленные для их воспитания.
Первый педагогический опыт обучения умственно отсталых детей относится к 1846 г. Педагог-энтузиаст, мисс Уайт под влиянием идей врача У. Твиллинга, посетившего в Швейцарии Абенбергский приют для слабоумных и описавшего свои впечатления в книге, открыла в городе Бате приют, рассчитанный на 3-х человек. Через два года у нее уже было 15 воспитанников. В 1851 г. благодаря пожертвованиям начал работать приют для слабоумных близ Лондона, который постепенно сделался одним из крупнейших учреждений страны. В 1858 г. здесь воспитывалось 256 умственно отсталых детей и подростков.
К70-м гг. XIX в. количество благотворительных заведений для слабоумных заметно увеличивается, а общее число воспитанников в приютах достигает 1100 человек. Однако это никак не удовлетворяет реальных потребностей, ибо в очереди на обучение стоят 30 тысяч человек.
Целенаправленную государственную помощь людям с ограниченными возможностями в Англии начинают оказывать в последней трети XIX в. Все эти политические и организационные меры стали следствием перехода страны к новому способу промышленного производства (XVIII в), предопределившего рост городов, потребности в минимальной грамотности населения, а главное, в квалифицированных, грамотных рабочих.
Социальное развитие и усложнение городской инфраструктуры повлекли за собой также увеличение случаев и форм отклоняющегося от нормы поведения (пьянства, воровства, проституции, бродяжничества), особенно социально неблагополучных слоях населения, в том числе – среди людей с ограниченными возможностями. Вовлечение их в систему образования, а затем и производства должны были способствовать, согласно представлениям того времени, превращению таких людей в полезных членов общества.
В связи с тем, что большое количество рабочих мест занимали дети, возникла настоятельная необходимость получения ими элементарного начального образования. Для «детей из народа» еще в XVIII столетии действовали приходские школы, и школы для бедных. Собственником всех школ, основанных на пожертвования, является англиканская церковь, что закреплено законом (Act of Uniformity), принятым в еще 1662 г..
В церковных школах детей учили, в основном, чтению. Письму и арифметике обучали не всегда. Большое внимание уделялось религии. Среднее образование доступно только детям из привилегированных классов.
В конце 18 столетия школы для бедных пришли в упадок. Возникает движение за создание воскресных школ для работающих детей, эти школы структурно оформились к началу XIX столетия. Для детей из беднейших слоев были организованы индустриальные школы, где обучали ремеслам и элементам грамоты. В 1811 г. основано Национальное общество развития образования для бедных.
Уже в 1830 г. начальные школы посещали 346 тысяч детей. В этот период в сельской местности создаются «деревенские школы». Но этих мер явно недостаточно. Результаты проведенного в 1833 г. изучение состояния начального образования показало, что только 1 из 10 детей школьного возраста получает хотя бы какое-то образование. В том же году парламент начинает частичное финансирование народного образования, однако большая часть средств уходит на содержание частных школ.
В 1834 г. выходит фабричный закон о детях, который обязывает работодателей открывать школы для работающих на фабриках детей моложе 14 лет и запрещающий принимать на работу детей без удостоверения о посещении школы. В 1834 году школы для бедных создаются при работных домах - учреждениях для беспризорных детей, сирот и подкидышей.
Несмотря на указанные законодательные акты и наличие образовательных учреждений, школ по прежнему не хватает.
Следующим шагом, способствующим развитию начального образования. И косвенно – развитию специального - становится введение в 1870 году в стране обязательного начального образования (Акт об образования Фостера). Согласно закону, школьным советам разрешено создавать государственные светские школы (в дополнение к существующим церковным школам). Была поставлена и более широкая задача - сделать начальное обучение доступным не только для детей, но и для взрослых; 33 и 34статьи закона обязывали школьные советы обучать всех детей без исключения, в том числе и «идиотов»,
Следующий закон, который принимается в 1880 г. и носит название – Образовательный акт Мандела (1880) делает посещение детьми школ обязательным. Количество государственных школ постоянно увеличивается.
Помощь детям и подросткам с нарушениями слуха развивалась под влиянием передового опыта европейских стран – Нидерландов, Германии, Италии, где в это время широко внедрялся устный метод обучения. Большая заслуга в его распространении принадлежала баронессе Мейер фон Ротшильд, организовавшей «Ассоциацию орального обучения…», которая в 1872 г. основала школу для глухих «Фитцрой Сквер» (директор В. Прааг). Это учебное заведение стало для Англии примером успешной реализации «чистого устного метода» в школах для глухих детей и на протяжении нескольких десятилетий способствовала его утверждению в школах для глухих детей.
Почти одновременно в Манчестере была открыта школа, также работающая по «чистому устному методу» (директор Г. Ван Аш). Руководили обеими школами голландцы, получившие подготовку в Германии.
К числу распространителей чистого устного метода в Англии можно отнести и Т. Арнольда, автора первого на английском языке справочного издания по обучению устному методу. Его широко известное издание по обучению глухих по системе «устный чистый метод» «Education of Deaf - Mutes, a Manual for Teachers» вышло в свет в 1888.
В 1886 г.в связи с принятием указанных актов об образовании, увеличением количества школ, назревает вопрос проверки исполнения законодательных актов о начальном образовании.
Специальная королевская комиссия (под председательством лорда Чарльза Кросса) выявила в общеобразовательных школах значительное количество «отсталых детей», которые требуют «особого внимания» (лорд Дж. Эггертон). В этом заключении комиссии уже были заложены предпосылки для выделения детей из общего числа неуспевающих с умственной отсталостью.
Доклад по результатам работы комиссии был опубликован в 1889 г. Затем последовал «Билль об образовании слепых и глухих, согласно которому местные власти обязаны создавать специальные школы для слепых и глухих детей, обучать их бесплатно. Установлен срок обучения: для глухих детей – 9 лет (с 7-до 16), для слепых – 11 (с 5до16). В Шотландии соответствующий закон принят в 1890 г.; в Англии – (из-за дебатов относительно источников финансирования, сроков обучения и т. д.) тремя годами позже. Помимо государственных школ, сохранились и продолжали развиваться частные школы, на которые также распространяется государственное финансирование
При этом оговаривалось, что дети с незначительными нарушениями зрения имеют право посещать общеобразовательные школы (по желанию родителей).
Активные выступления прогрессивных общественных деятелей и общественных организаций, помимо требований обучения слепых и глухих детей, ставили своей целью привлечь внимание к судьбам умственно отсталых детей и подростков.
Этому во многом способствует развитие науки об умственной отсталости.
Подлинный научный интерес к проблеме умственной отсталости возникает в конце XIX столетии, и был связан с ее медицинским аспектом. В становлении науки об умственной отсталости большая заслуга принадлежит Л. Дауну (1828- 1896), В. Айрленду (1832-1909). Одной из основных тем научно-практической деятельности Л.Дауна стало выявление и описание в 1866 г. особого типа умственной отсталости - «монголоизма». Книга В.Айрленда «Идиотизм и тупоумие», вышедшая в 1878 и получившая широкую известность за пределами Англии содержит классификацию умственной отсталости по степени тяжести и подробную характеристику основных ее форм.
Закон об обучении умственно отсталых был принят в начале XX столетия. Его принятию предшествует создание еще одной комиссии - «Комиссии по изучению положения дел по дефективным детям и эпилептикам» (1898).
Наиболее заметными ее результатами были два доклада – доктора Ф. Варнера (относительно обучения и воспитания слабоумных) и Шаттлуорта (относительно состояния и возможных перспектив развития «идиотов и имбецилов»).
В частности, последний разъясняет различия между этими формами двумя тяжелой умственной отсталости. «Идиотия характеризуется большей степенью снижения интеллекта, имбецильность – меньшей». По оценке врача, две трети от всех случаев идиотии и имбецильности являются врожденными и только одна треть - приобретенными. Врожденные случаи тяжелой умственной отсталости, по его мнению, лучше поддаются «улучшению».
Считая идиотов необучаемой группой, Шаттлуорт признавал крайнюю неоднородность группы имбецилов Среди них находились те, кто был способен научиться читать и писать, а некоторые - частично овладеть элементами школьной программы и дисциплины. Результативность обучения имбецилов, согласно заключению врача,доктора, могла выражаться в умении поддерживать хорошую физическую форму; до некоторой степени развивать моральные качества (в частности, уметь отличать хорошее от плохого), овладеть навыками помощи самому себе, а иногда - своим друзьям (и соседям); имбецилы должны быть благодушны и не нарушать правил окружающего их сообщества. Образовательные цели должны реализуются поэтапно: на первом этапе – на обучении построенное по системе французского педагога Э. Сегена - «обучение чувствам должно предшествовать обучению ума», и включающее улучшение речи, моторики, чувств; собственно уроки или овладение различными видами деятельности (предметные дисциплины, рисование и т.д.). Второй этап составляет профессиональная подготовка, направленная на обучение элементарным трудовым навыкам: простой работе по дому, работе на открытом воздухе на ферме (в саду); шитью и несложным ремеслам. Шаттлуорт отстаивал создание системы специальных школ, специальных классов, ссылаясь при этом на опыт Германии и Норвегии. Оптимальной структурой образования имбецилов он считал учреждения закрытого типа. Его точка зрения была одобрена членами комиссии.
В докладе доктора Ф. Варнера разъяснялись возможные перспективы обучения слабоумных.
Прежде всего, он выделил несколько болезненных состояний, которые не позволяют ребенку обучаться в обычной школе. Сюда он относит умственные и физические дефекты, эпилепсию, головные боли, истощаемость нервной системы, косоглазие, миопию, а также болезни легких и сердца. Согласно приведенным им статистическим данным, собранным Британской медицинской ассоциацией по семи школам Лондона, Ливерпуля, Бирмингтона из 100 тыс. учащихся 2716 (около 5%) не способны к обучению в обычных школах, и нуждаются в специальных методах работы с ними. Эти данные и личные наблюдения послужили основанием для сделанных Варнером рекомендаций по организации обучения «особенных детей».
По его мнению, это должны быть специальные классы с малой наполняемостью при общеобразовательных школах. Наиболее актуальной задачей, доктор считал разработку критериев диагностики нормального и аномального развития и сам принял в ней активное участие.
В результате комиссия постановила:
- слабоумных детей следует отделять от обычных учеников в государственных начальных школах с целью получения ими специального обучения;
- имбецилам надо проходить обследование для получения сертификата, свидетельствующего об их обучаемости. В этом случае, по заявлению родителей, ребенок направлялся в закрытое учебное заведение. Школьным властям вменялось контролировать ход его обучения;
- учреждения для обучаемых имбецилов организуются отдельно от других категорий нарушений развития (внутри учреждения), от работных домов и психиатрических лечебниц; занятия с ними ведутся по классно-урочной системе;
- вопрос о призрении необучаемых имбецилов решают школьные власти.
Закон об обучении умственно отсталых детей принят в 1899 г. В нем устанавливались срок обучения (до 16 лет) и правила приема. Отбор в специальные школы производился отбирать детей в специальные школы школьной комиссией; родителям предоставлялось право требовать обследования ребенка, если у них возникали сомнения в его полноценности; но с них взимался штраф в случае отказа от обследования; указывалась на необходимость периодического (раз в полугодие) переосвидетельствования ребенка (по требованию школьных комиссий, родителей), с целью возможного его возвращения в обычную школу). Кроме того, точно определялись формы обучения: детей и подростков с легкой степенью интеллектуальной недостаточности направляли в специальные школы или классы; с выраженной – в специализированные закрытые учреждения.
Важно подчеркнуть, что обучение детей и подростков с легкими степенями интеллектуальной недостаточности было начато еще до принятия закона, и в нем уже сложились отдельные наработки.
В 1891 г. по инициативе Лондонского училищного совета было принято решение о создании «школы специального воспитания» для умственно отсталых детей, а также детских садов для более раннего их выявления. Кроме того, действовавшие ставили своей задачей не только обучение умственно отсталых в специально организованных условиях, но и по возможности, их возвращение в обычные школы.
Первые специальные школы для умственно отсталых детей открываются в 1892 г. в Лондоне и Лейчестере.
Законодательные акты в отношении детей и подростков, в том числе – умственно отсталых, несмотря на государственный характер, не всегда исполнялись. Ответственность за их реализацию возлагались на местные органы управления образования, которые все по собственному усмотрению решали вопросы. Таким образом, становление и развитие специального образования с самого начала страдало от децентрализации.
Тем не менее к концу XIX - началу XX вв.в стране складывается дифференцированная система учреждений для детей и подростков различных категорий; создаются государственные школы и учреждения для различных видов особенных детей. Однако и частные школы сохраняются и продолжают развиваться; конкретизировались сроки обучения детей и подростков с нарушением слуха, зрения, интеллекта.
Первая четверть прошедшего столетия характеризуются увеличением числа специализированных учреждений и их дальнейшей дифференциацией по типам нарушений. В основном, это школы для глухих, слепых, умственно отсталых; новые учебные заведения для оказания помощи детям и подросткам с сочетанными нарушениями (слепоглухие). Такая школа для слепоглухих детей открывается в 1901 г. в Эдинбурге (Шотландия). Совершенствование законодательства, в основном, касается умственно отсталых детей и подростков[3]. Уже в эти годы начинает проявляться тенденция к обучению детей и подростков со слабо выраженными сенсорными дефектами в общеобразовательных школах.
К 1904/05 учебном году в Англии насчитывалось 152 специальные школы для умственно отсталых детей и подростков в 36 городах страны, в них обучались 7400 детей; К 1913 году было уже 177 специальных школ а учеников – 12.500[4].
В этом же году английский парламент принял «Закон о дальнейших улучшениях в деле попечения о слабоумных и других умственно дефективных лицах и о некоторых поправках к законам о душевнобольных», который в основном касался проблем глубоко умственно отсталых - определения и соблюдения прав людей.
В законе было сформулировано понятие «умственная отсталость»; выделены разные степени умственной отсталости; регламентированы правила помещения таких людей в учреждения; дано указание о защите их прав (от посягательств родственников); указаны меры, направленные на охрану общества от асоциальных действий умственно отсталых. Важным, с юридической точки зрения, было введение этим законом порядка, который исключал возможность каких-либо имущественных злоупотреблений со стороны родственников и требование тщательного обследования индивида постановки правильного диагноза, а также контроль со стороны судебных органов за проведением обследования. Вместе с тем, оговаривалось, что если действия умственно отсталого социально опасны, он может быть помещен в закрытое учреждение.
В законодательстве 1914 года перечислялись основные типы учреждений для умственно отсталых детей и подростков. Это детские сады, специальные классы при обычных школах, специальные школы с 11летним сроком обучения,приюты для глубоко отсталых детей.
Для детей из бедных семей, независимо от степени отсталости, создавались приюты при специальных школах.
Вновь были рассмотрены и уточнены сроки обязательного обучения умственно отсталых детей от 5 до 16 лет. В приютах для глубоко отсталых их могли содержать до 16 лет. Тех, кто перерастал этот возраст, переводили в специальные колонии для взрослых слабоумных. При этом в одних колониях содержались те, кто был способен, способные к профессиональному обучению, в других- необучаемые люди, нуждающиеся в постоянном уходе.
В 1900 г. общее число учащихся британских школ глухих детей составляло 3745 человек. Это число остается стабильным до Второй мировой войны. В 1911 г. учреждается Королевский Национальный институт для глухих. В 1919 г. в Манчестерском университете был создан первый в мире факультет сурдопедагогики, который получил всемирную известность не только благодаря подготовке сурдопедагогов, но в большей степени из-за проводимых в них исследований. Наиболее известными руководил Александр Эвинг вместе с супругой Иреной. Их деятельность была направлена на изучение возможностей ранних выявления, диагностики и оказания педагогической помощи детям с нарушениями слуха. Кульминацией Эры Эвинга стал международный Конгресс по современному образованию глухих, проведенный в Манчестере в 1958 г.
Согласно опубликованным материалам английские специальные школы в первой четверти XX в. производили хорошее впечатление на специалистов, посещавших их, в том числе – у наших соотечественников (Н. В. Чехова, Е. В. Герье, Р. П. Ландберга и др.).
Успешная работа специальных школ Англии в первой четверти XX века во многом обеспечивалась составом учителей. Для работы в специальных школах привлекались лучшие учителя обычных школ, обладавшие выдержкой, чуткостью, умением увлечь детей разнообразными занятиями.
В период, следующий после первой мировой войны и до начала второй мировой войны развитие специального образования происходит достаточно медленно, и все больше не удовлетворяют имеющиеся возможности тех, кто испытываемую в нем потребность. Под школы чаще всего отводятся малоприспособленные помещения; ощущается острый недостаток в учителях. Сказанное характерно для всех категории, находящихся в ведении государства. Во многом это обусловлено наступившим социально-экономическим кризисом, который привел к ослаблению внимания к проблемам образования вообще.
Немногочисленные законодательные акты, принятые в отношении различных категорий людей с ограниченными возможностями и организации их обучения отражали тенденции к дифференциации (прежде всего, это касалось умственно отсталых детей и подростков). «Акт об образовании» (1921г.) указывает, что, умственно отсталые дети должны обучаться только в специальных школах и классах[5]; В начале 1925 г. правительство распространило циркуляр, призывавший соблюдать «Закон об обязательном обучении умственно отсталых детей».
Вместе с тем, поиск форм для обучения отдельных особенных категорий продолжался, в 1929 г. Комитет труда предложил найти методы реализации «общей» системы образования для тех детей, которые по тем или иным причинам не могут посещать школу. Необходимо содействовать взаимосвязям между обычным и специальным образованием, как на законодательном, так и на административном уровнях. Специальные школы следует считать полезной «разновидностью» общеобразовательных школ.
В годы Второй мировой войны проблемы, связанные с организацией специального образования, как и многие другие проблемы, усугубляются. Число аномальных детей и подростков с нарушениями в развитии неизбежно возрастает, усложняются сами проявления дефектов. Назревает потребность систематизации выявленных отклонений, с целью разработки адекватных методов и форм оказания помощи. Все это требует активизации целенаправленной деятельности органов просвещения в области специального обучения аномальным детям.
В 1944 г. Министерством просвещения был принят новый «Акт об образовании». Его задачами являются: упорядочение системы специального образования, дифференцирование ее в соответствии с особенностям состояний и возможностей детей; диагностическое определение категорий детей, нуждавшихся в специальном обучении.
Было расширено количество категорий особенных детей и подростков. Свод правил, принятых в 1945 г, признал наличие 11 видов аномального развития (в 1953 году эта цифра была уменьшена до 10 в 1953 в связи с включением детей, страдающих диабетом, в число «слабо умственно отсталых»): слепые, слабовидящие, глухие, слабослышащие, нервные, эпилептики, физически ослабленные, с нарушением речи, педагогически запущенные, «недоразвитые».
Этот закон, также, как и все предыдущие, обязывал местные органы управления образованием обеспечивать их специальным образованием. Специальные школы становились основной формой обучения. Вместе с тем, впервые официально закреплялось право детей с различными отклонениями (в частности, слепых, глухих, больных эпилепсией, физически недоразвитых и детей с афазией), учиться в обычных школах, при условии наличия в них если в них соответствующих условий.
Несмотря в целом на прогрессивную направленность этого закона, он тем не менее усугублял и без того сложную ситуацию в специальном образовании.
Прежде всего, неизбежно складываются две параллельные системы специального образования: на базе собственно специальных школ и на базе школ общеобразовательных (без учета частных школ, которые сохраняются и продолжают развиваться).
Становится негласным, но общепринятым правилом - специальные школы предназначены для обучения детей с умственной отсталостью, в то время как в обычных школах учатся все остальные.
А в первые послевоенные годы нелегким было и положение обычных школ, которым приходится бороться с внешними трудностями и нехваткой квалифицированных педагогических кадров. «Проблемных» детей, которые попадают в массовые школы, обеспечивают, по возможности обучением, соответствующих возможностям этих школьников. Это не всегда получается: не хватает специалистов, нет возможности для индивидуальной работы, приходится считаться с очевидным нежеланием педагогов связывать себя дополнительными обязательствами, обучая таких детей.
Ситуацию, связанную с организацией специального образования, значительно усугубило чрезвычайно расширительное толкование понятия «умственная отсталость».
Согласно последнему акту об образовании, к умственной отсталости помимо всех вариантов нарушений в развитии, отнесена педагогическая запущенность. В официальных документах одним из основных показателей для определения ребенка в программу специального образования признается «школьная неуспеваемость».