Я иду в душ. Мы можем поговорить позже? 18 глава




Быстро одевшись, Белла отважилась пойти на кухню. Эдварда нигде не было.

Она затолкала свою грязную одежду в свой голубой рюкзак L.L. Bean, который стоял возле барной стойки. Она вытащила свой телефон и конверт. Уселась на барный стул и проверила свою голосовую почту. Ее ждали пять сообщений от Питера, одно настойчивее другого, кульминацией всего было сообщение, что он стоит под окнами ее дома на Мэдисон Авеню и звонит ей в дверь.

Дерьмо. И она не знала как объяснить, что случилось. Но и игнорировать Питера она тоже не могла, поэтому она быстро приготовила оправдание и отправила ему смс. «Привет, Питер. Прости. Не услышала звонка в дверь. Может, сломан? Мейсен ругал меня, но я не буду бросать класс. (фу) Нужен новый руководитель. Работаю над этим. Поболтаем позже и спасибо. Б.»

Она надеялась, что ее сообщения будет достаточно, чтобы занять его, пока она не придумает лучшего объяснения. Она полагала, что нужно поговорить с Эдвардом о том, какую историю придумать совместно.

Кое-что что Эдвард сказал вчера разожгло ее любопытство о содержании конверта, который он положил в ее почтовый ящик. И когда она проверила его, в дополнение к черному кружевному лифчику, она нашла свой iPod. Она достала его, воткнула наушники в уши и прокрутила музыку в раздел «Недавно добавленные песни», где нашла, что Эдвард добавил две песни.

Первая песня была «Речь Просперо» Loreena McKennitt. С удивлением, Белла слушала навязчивый женский голос, поющий следующие слова из Шекспира:

«Отрекся я от волшебства.

Как все земные существа,

Своим я предоставлен силам.

На этом острове унылом

Меня оставить и проклясть

Иль взять в Неаполь — ваша власть.

Но, возвратив свои владенья

И дав обидчикам прощенье,

И я не вправе ли сейчас

Ждать милосердия от вас?

Итак, я полон упованья,

Что добрые рукоплесканья

Моей ладьи ускорят бег.

Я слабый, грешный человек,

Не служат духи мне, как прежде.

И я взываю к вам в надежде,

Что вы услышите мольбу,

Решая здесь мою судьбу.

Мольба, душевное смиренье

Рождает в судьях снисхожденье.

Все грешны, все прощенья ждут.

Да будет милостив ваш суд.»

(Уильям Шекспир. Буря. Перевод Мих. Донского)

Белла прослушала песню дважды и была впечетлена и словами, и музыкой. Она давно знала, что Эдвард был пылким; так сказала Эсми. И Белла испытала его пыл на себе в их первую встречу, когда он пристально смотрел ей в глаза, как будто она была первой женщиной, которую он когда-либо видел. Как будто она была Евой.

- Изабелла?

Она вскрикнула и прижала ладошку ко рту. Эдвард стоял перед ней с тремя маленькими пакетами в одной руке и букетом фиолетовых ирисов в другой.

Испугавшись, она сняла наушники с ушей. Он посмотрел на ее iPod с любопытством и улыбнулся несколько натянуто. Белла улыбнулась ему.

В ответ он наклонился к ней, их глаза встретились, он слегка прижался губами к ее левой щеке, а потом к правой. Белла думала, что он приближался к ее губам, поэтому когда он коснулся ее щеки, она была разочарована. Тем не менее, искра проскочила к ней от его губ, заставляя ее сердце биться быстрее.

Она покраснела и опустила взгляд на руки.

- Доброе утро, Изабелла. Я рад, что ты осталась. Как спалось? - голос Эдварда был мягким.

- Я хорошо спала - потом.

Эдвард поставил цветы и продукты за ней на барную стойку.

- Так же как и я.

Он не сдвинулся с места, чтобы коснуться ее, но следил взглядом за ее пальцами. Белла слегка вздрогнула, когда вспомнила, что он сделал с ее пальцами вчера вечером.

- Ты замерзла?

- Нет.

- Ты дрожишь.

Эдвард нахмурился и между бровями пролегла складка.

- Ты нервничаешь из-за меня?

- Немного.

Эдвард ушел на кухню и стал распаковывать продукты.

- Что ты купил? - спросила она, указывая на пакеты.

- Печенье и багет. Здесь за углом французская булочная, которая делает лучшие булочки с шоколадом в городе. Еще немного сыра из магазина внизу, фрукты и сюрприз.

- Сюрприз?

- Да, - улыбнулся он и стал ждать.

Она наморщила нос. — Ты скажешь мне что это за сюрприз?

- Если я скажу тебе, то это уже не будет сюрпризом.

Она закатила глаза, и он рассмеялся над ней.

- Baci, - сказал он. («поцелуй» с итальянского — прим. перев.)

Белла замерла.

Поцелуи?

Эдвард увидел ее реакцию и понял, что двойной смысл мог быть неправильно истолкован. Он вынул что-то из одного пакета и положил в правую ладонь, так как протягивают например лошади яблоко.

Сходство не ускользнуло от Беллы, которая посмотрела на маленькую, обернутую в фольгу шоколадку со вздернутым носом.

- Я думал ты любишь шоколад, - сказал он, и в его бархатном голосе послышались нотки боли. — Когда Антонио дал тебе одну, ты сказала, что они твои любимые.

- А они и любимые. Но предположительно я не должна брать шоколад от незнакомых мужчин, помнишь? Я думаю, ты дал мне четкое указание на этот счет, когда мы были в Лобби с Элис.

Белла взяла шоколадку и с нетерпением развернула ее, заталкивая в рот.

- Я не приказывал тебе этого.

Белла уставилась на него. А потом она жевала и проглотила шоколад.

- Ты шутишь?

- Нет.

- Ты с какой планеты? «Привет, меня зовут Эдвард, я с планеты непонимающих властелинов».

Эдвард нахмурился. — Очень смешно, Изабелла.

Он прочистил горло и поискал ее глазами.

- Хоть на минутку будь серьезной. Ты думаешь я помыкаю тобой?

- Эдвард, ты ничего не делаешь, но. У тебя только одна форма прямого распоряжения, и это приказ; делай это, делай то, иди сюда. И вдобавок ко всему, как и Питер, ты думаешь, что я как зверюшка из зоопарка. Или из детской книги.

При одном упоминании имени Питера, складка меж бровей Эдварда углубляется.

- Кто-то должен был присутствовать при разрешении нашей ситуации вчера. Я пытался защитить нас обоих. Я просил тебя поговорить со мной, Белла. Я пытался поговорить с тобой на протяжении нескольких дней, но ты отвергла меня.

Белла чувствовала, что ее раздражение начинало расти.

- А что я должна была делать, Эдвард? Твое эмоциональное состояние — это американские горки, и я хочу преодолеть подъем. Я никогда не знаю, когда ты собираешься быть милым и шепчешь что-то, от чего у меня перехватывает дыхание или скажешь что-то отвратительное, что разобьет мне… - Она остановилась.

Эдвард откашлялся.

- Я прошу прощения за то, что повел себя подло по отношению к тебе. Этому нет оправдания.

Белла что-то пробормотала себе под нос.

- Я считаю, что с тобой иногда трудно разговаривать. Я никогда не знаю, о чем ты думаешь и от тебя всего можно ожидать, когда ты в ярости. Как сейчас.

Она презрительно фыркнула. — Я не в ярости.

- Теперь мне нужно поговорить с тобой. — Его голос вновь стал мягким.

Эдвард рискнул и провел пальцами по длинным, влажным завиткам.

- Ты пахнешь ванилью, - прошептал он.

- Это твой шампунь.

- Ты думаешь я властный?

- Да.

Эдвард вздохнул.

- Это привычка, я полагаю. Годы жизни в одиночестве сделали меня грубым, и я не практиковался во внимательности к людям. Но я постараюсь следить за тем, как буду разговаривать с тобой в будущем. А что касается Питера и животных прозвищ, обидно, что он относится к тебе как к кролику. Кролики — закуска. Поэтому это надо прекратить. А как на счет Котенка? Я думаю это гораздо лучше.

- Только не в том случае, когда тебе двадцать три и ты маленького роста и хочешь, чтобы в академии тебя воспринимали серьезно.

- А как на счет того что тебе двадцать три, ты восхитительно миниатюрна, и кто-то кому тридцать три, он дипломированный преподаватель, говорит это тебе, потому что фактически он думает, что ты по-настоящему сексуальна?

Белла отстранилась. — Не смейся надо мной, Эдвард.

- Я никогда бы так не смеялся над тобой.

Эдвард серьезно посмотрел на нее.

- Изабелла, посмотри на меня.

Белла не отрывала взгляд от пола.

Эдвард подождал, пока она не встретит взгляд снова.

- Я бы никогда не посмеялся над тобой. И, конечно, не над чем-то вроде этого.

Она поморщилась и отвела взгляд.

- Но, возможно, Котенок — это словечко любовников.

Белла покраснела, в то время как Эдвард продолжал распаковывать продукты.

Наконец, он повернулся к ней.

- Для меня очень много значит, что я заснул с тобой вчера и ты была у меня в объятиях. Спасибо.

Ее взгляд стал задумчивым, и она отвела глаза.

- Посмотри на меня, пожалуйста, - выдохнул он.

Их глаза встретились, и Белла была удивлена выражением лица Эдварда. Он выглядел встревоженным.

- Тебе стыдно прийти ко мне в кровать?

Белла покачала головой.

- Это напомнило мне о нашей первой ночи вместе.

- Мне тоже, - прошептала она.

- Прости, что меня не было, когда ты проснулась сегодня утром. Я проснулся на рассвете. Когда ты крепко спишь, ты похожа на картину Да Винчи La Scapigliata. Ты выглядишь очень спокойной, когда твоя голова покоится у меня на плече. И очень, очень красивая.

Он перегнулся через барную стойку и нежно поцеловал ее в лоб.

- Так ты хорошо спала?

- Слишком. Эдвард, почему у тебя свечи в спальне?

Эдвард вздохнул и провел пальцем по брови.

- Ты уже говорила мне, что думаешь о темноте. Я хотел, чтобы ты смотрела на картины Холидея и на меня. Я не знал как бы ты себя чувствовала, оставшись на ночь. Я боялся, что ты сбежишь с воплями.

- Очень внимательно с твоей стороны. Спасибо.

Его рука остановилась на ее щеке, в то время как его зеленые глаза впились в нее, обжигая.

- Я хороший любовник, Изабелла, во всех смыслах этого слова.

Когда он отстранился, Белла напрасно пыталась восстановить дыхание.

- Скажи мне, почему ты так ненавидел меня с первого урока.

- Я не ненавидел тебя. Я был сбит с толку и раздражен, когда вел тот семинар. Ты показалась мне знакомой, и я задал тебе вопрос, чтобы ты могла показать мне свое лицо. И когда ты проигнорировала меня, я потерял терпение. Я не привык, когда меня игнорируют.

Она медленно покусывала губу.

- Я понимаю, что это не оправдание; я просто хочу дать объяснение. Только один взгяд на тебя вызвал во мне сильные чувства. Я не понимал, откуда они взялись, и меня это возмущало. И мое возмущение быстро превратилось во что-то чудовищное. Но моя грубость по отношению к тебе совершенно непростительна.

Эдвард вздохнул и провел пальцами по волосам.

- После семинара я был за это наказан. Эммет позвонил мне и сказал, что Эсми умерла, и умирая, шептала мое имя, потому что меня не было рядом. Он сказал мне, что ее мучения на смертном одре, это моя вина…

Белла протянула руку и взяла его в свою и, не задумываясь, поцеловала.

- Мне так жаль, Эдвард.

Сейчас он приблизил свои губы к ее губам и тесно прижал их, прежде чем отстраниться. На несколько мгновений они застыли так, пока Эдвард не стал переступать с ноги на ногу.

- Я проголодалась, - пробормотала она, интерпретируя его сигнал.

- Должен я покормить тебя?

Белла кивнула, тепло распространилось по ее телу, когда она вспомнила как он кормил ее вчера вечером.

- Латте или эспрессо? - он повернулся к кофеварке эспрессо.

- Латте, пожалуйста.

Она мгновение постояла, глядя на него, затем поближе рассмотрела ирисы, которые он купил ей.

- Не могла бы ты поставить их в воду? Хрустальная ваза на рояле.

Белла подошла к роялю, еще раз любуясь красотой черного дерева и взяла вазу.

- Я слышала ты играл прошлой ночью. Очень красиво.

- Я редко играю теперь. Надеюсь я тебя не побеспокоил.

- Нет.

Белла наполнила вазу водой, затем обрезала стебли ирисов от зелени и молча поставила их в вазу.

- А почему ты выбрал ирисы?

- Fleur-de-lis, - просто сказал он, поставив перед ней латте, который налил в чашку во французском стиле. — И я знаю твой любимый цвет фиолетовый.

- Это мои любимые цветы, - застенчиво заметила она, скорее себе, чем ему.

- Мои тоже, возможно потому что они символизируют Флоренцию. Но для тебя, я думаю, они имеют более глубокий смысл.

Он дерзко подмигнул ей и начал готовить завтрак. Белла слегка фыркнула. Она знала, что он имел ввиду; ирис был символом Марии в средние века и поэтому стал ассоциироваться с девственностью. Давая ей ирисы, Эдвард отдавал дань ее чистоте. Что довольно странно для потенциального любовника, должна была признать она.

Может он серьезно, на счет того, чтобы быть друзьями, в конце концов.

Белла взяла вазу в столовую и поставила в центре стола, унося пурпурные гиацинты на кухню. Она взяла опять свой латте и села на стул, на котором сидела вчера вечером, потягивала кофе и старалась придумать, что сказать дальше. Эдвард вскоре присоединился к ней, поставил перед ней завтрак и сел на стул напротив нее во главе стола.

- Buon appetito.

Бела быстро поняла, что то, что приготовил Эдвард, это лучшее, что она ела за пределами Италии. Перед ней стояла тарелка со свежими фруктами, булочками с шоколадом и нарезанный багет с сыром, прежде всего бри, мимолет и горгонзола. Он даже украсил их тарелки петрушкой и дольками апельсина.

Он поднял бокал шампанского и подождал пока Белла сделает тоже самое.

- Это Беллини, а не Мимоза. Я подумал ты его предпочитаешь.

Они чокнулись бокалами, и Белла сделала глоток. На вкус как шипучий персик, подумала она. Гораздо лучше, чем апельсиновый сок. Хотя Белла и задавалась вопросом, почему он опять пьет.

- А ты в этом хорош, - сказала она.

- Хорош в чем?

- В гостеприимстве. Я уверена, твои ночные гости не хотят уходить.

Эдвард небрежно положил вилку на тарелку и вытер губы льняной салфеткой.

- У меня нет привычки принимать ночных гостей таким образом и никогда ничего подобного не было. —Он пристально посмотрел на нее. — Я думал это очевидно, что ты другая, что я отношусь к тебе по-другому.

Он покачал головой. — Вероятно, нет.

- Ты сказал, нам нужно поговорить, - она быстро поменяла тему разговора.

- Да. — Он мгновение смотрел на нее. - У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы тебе задать сначала, и у меня есть что сказать.

- На инквизицию я не согласна.

- Это вряд ли инквизиция, Изабелла. Несколько вопросов, прежде всего, потому что когда я впервые встретил тебя, моя голова быда не вполне ясной. Поэтому прости меня, если я захочу иметь четкое представление о том, что в действительности случилось, - тон Эдварда был слегка саркастичным.

Белла наколола вилкой клубнику и проглотила не жуя.

Прекрасно. Пусть задает вопросы. У меня также есть парочка, чтобы задать ему, и они не будут милыми.

- Но прежде чем мы начнем, я думаю, мы должны согласиться с некоторыми основными правилами. Я хотел бы поговорить с тобой о прошлом, до того как мы начнем обсуждать настоящее и будущее. Согласна?

- Согласна.

- Я обещаю, все что ты скажешь мне, останется строго конфиденциально, и от тебя ожидаю того же.

- Конечно.

- Есть какие-нибудь правила, которые ты бы хотела установить?

- Ммм, только говорить друг другу правду.

- Совершенно верно. Итак, сколько тебе было лет, когда мы в первый раз встретились?

- Я того же возраста, что и Элис, - начала она уклончиво, и когда он резко посмотрел на нее, добавила, - Семнадцать.

- Семнадцать?

Эдвард ругнулся пару раз и сделал большой глоток Беллини. Он был ошеломлен ее откровением, что более чем удивило Беллу.

- Почему ты пришла увидеть меня тем вечером?

- Не тебя. Я была приглашена на ужин, но когда я пришла, Элис и Джаспер вылетели за дверь, а все остальные исчезли. Я услышала шум и нашла тебя на крыльце.

Эдвард, казалось, задумался на мгновение.

Ты знала, кто я?

- Конечно. Они говорили о тебе постоянно. Элис была моей лучшей подругой в старшей школе. И даже потом. Они всегда говорили хорошо, либо не говорили ничего.

- Что случилось на следующее утро?

Вот об этом Белла не хотела говорить. Она проигнорировала вопрос и начала есть печенье, зная, что он не ждет от нее ответа, когда ее рот набит.

- Для меня это важно, Изабелла. Я хочу знать, что произошло потом. Мои воспоминания на следующее утро были слегка размытыми.

Она бросила на него взгляд и с трудом сглотнула.

- Правда? Позволь мне просветить тебя. Я проснулась до восхода солнца, одна, посредине леса. Ты бросил меня там. Я была в ужасе, я взяла покрывало и пошла. Я не могла вспомнить путь, которым мы пришли, и было все еще темно. Поэтому я бродила в истерике почти два часа, пока наконец не нашла путь обратно к дому твоих родителей. — Беллу начало трясти. — Я думала, что никогда не найду дорогу.

- Так вот когда ты ушла, - выдохнул он.

- О чем ты говоришь?

- Я не бросал тебя.

- Ну, а как тогда ты это называешь?

- Я, должно быть, проснулся незадолго до тебя. Ты спала у меня на руках, и я не хотел будить тебя, но мне нужно было облегчиться. Я нашел подходящее дерево, сделал то что нужно, а когда вернулся на луг, ты исчезла. Я вернулся в дом в поисках тебя, но тебя там не было. Я предположил, что ты ушла, и я в расстройстве ушел к себе наверх в свою старую спальню.

- Ты подумал, что я ушла?

- Да, - он пристально посмотрел на нее.

- Почему ты не пытался найти меня?

Эдвард отвел взгляд, чувство вины плескалось в глазах.

- Моя семья разбудила меня позже тем же утром, требуя, чтобы я разобрался с последствиями предыдущего вечера. И когда я спросил, где Беатриче, Карлайл сказал, что у меня бред.

- А как же Элис?

- Элис оставалась с Джаспером, пока я не уехал. Она отказывалась говорить со мной месяцами.

- Не лги мне, Эдвард. Я принесла обратно твой пиджак. Я сложила его и положила сверху на одеяло и оставила на крыльце прежде чем уйти. Это была подсказка. И что, никто не видел мой грузовик?

- Я не знаю, что они видели. Эсми принесла мне пиджак перед моим отъездом. И никто не упоминал тебя или твое имя, ты думаешь я не узнал бы его. Разве что ты была бы призраком.

- Как ты мог подумать, что все это был сон, Эдвард? Ты не был настолько пьян.

Эдвард закрыл глаза и сжал кулаки. Белла смотрела, как сухожилия на руках ходят вверх-вниз. Эдвард открыл глаза, но взгляд был прикован к столу.

- Потому что я был спохмелья, смущен и одурманен кокаином.

Бах.

Это был звук, с которым сказка Беллы разбилась о непоколебимую стену реальности. Ее глаза расширились и она резко вдохнула.

- Разве Элис не сказала тебе, что спровоцировало драку? Карлайл знал, когда забрал меня в аэропорту, что я был под воздействием какой-то дряни. Он обыскал мою комнату перед ужином и нашел мой тайник. И когда он предъявил мне это в лицо, я сорвался.

Белла закрыла глаза и уронила голову на руки.

Эдвард сидел тихо и ждал, когда она придет в себя.

- Кокаин, - прошептала она.

Эдвард сгорал от стыда в своем кресле.

- Да.

Глава 15. часть 2.

 

- Я провела ночь на лугу, одна, с двадцати семилетним наркоманом, который был одурманен наркотиком и пьян. Что за глупая девушка!

 

Он мог сделать со мной все что угодно. И никто бы не узнал.

Эдвард быстро вздохнул и стиснул зубы.

- Изабелла, ты не глупая. Я облажался. Мне следовало лучше знать тебя, прежде чем вести на луг.

Она глубоко вздохнула, и ее плечи начали вздрагивать.

- Посмотри на меня, Изабелла.

Она покачала головой.

- Чарли когда-нибудь говорил тебе, что приходил в дом моих родителей тем утром?

Белла посмотрела на него. — Нет.

- Ну, он приходил. Слухи начались, когда Карлайл привел Эммета в больницу, и ни один из них не объяснил, как он получил такие травмы. Чарли почуял неладное и пришел, неофициально, выяснить что к чему.

- Я никогда не знала.

- Наши родители были слишком заняты, храня секреты — защищали Карлайла и Эсми от слухов маленького городка. А поскольку никто кроме тебя и меня не знает, что случилось… - Его голос затих, и он покачал головой. — Почему ты не сказала Элис?

- Я была травмирована и унижена.

Эдвард поморщился и закрыл глаза. Он потянулся, чтобы взять ее за руку, и его взгляд впился в ее глаза.

- Разве ты не помнишь, что произошло между нами той ночью?

Белла вырвала руку.

- Конечно я помню, Эдвард! Вот почему я была сломлена в течение долгого времени. Иногда я мысленно возвращаюсь к той ночи, и я верю тому, что ты сказал. И я пытаюсь убедить себя, что у тебя была причина уйти. Одно время я могла думать только о том, что ты покинул меня, и у меня были ночные кошмары о том, как я заблудилась в лесу. Но ты знаешь что причинило мне боль больше всего? Я надеялась, что ты вернешься. Годами я надеялась, что ты появишься у меня на пороге и скажешь, что хочешь меня. Это выглядит жалко?

- Это не жалко. Я согласен, что это похоже на то, что я бросил тебя, но я клянусь, это не так. И поверь мне, если бы я задумался на мгновение, что ты была реальной и живешь в Форксе, я бы появился у тебя на пороге.

Он прочистил горло, и она почувствовала, как его колени ходят вверх-вниз под столом.

- Я наркоман. Вот кто я. Меня мучает постоянная жажда, которую я пытаюсь контролировать, и постоянная тяга, которая никуда не уходит.»

- Ты сейчас сидишь на чем-то?

- Конечно, нет! Ты думаешь, что я сижу на чем-то, не так ли?

- Если уж ты наркоман, то ты наркоман. Независимо от того, здесь я или нет, не имеет никакой разницы.

- Для меня есть разница.

- Одержимые личности могут подсесть на что угодно: наркотики, алкоголь, секс, люди… Что если ты становишься зависимым от меня?

- Я уже зависим от тебя, Беатриче. Только ты гораздо опаснее кокаина.

Брови Беллы взметнулись вверх от удивления.

- Ты ближе к героину, я думаю, таких наркотиков я старательно избегал, потому что не хотел в конечном итоге умереть.

Она склонила голову, чтобы избежать его взгляда.

Он опять потянулся, чтобы взять ее за руку, чтобы погладить вены, выделяющиеся на ее худеньком запястье.

- Я признаюсь тебе сейчас, Беатриче. Я разрушающий, я угрюмый. У меня плохой характер. Некоторые эти черты связаны с моими пагубными привычками, некоторые — с моим прошлым. Но я не могу держаться от тебя подальше. Было ли неправильно с моей стороны думать, что единственное объяснение твоего существования, это продукт больного ума или венец творения божьего?

Его слова и лицо были такими выразительными, что Белла вынуждена была отодвинуться. Сочетание его голоса и длинных холодных пальцев, поглаживающих вены… Белла боялась, что ее кожа загорится, и она превратится в кучку пепла.

- Ты все еще принимаешь наркотики?

- Нет.

- Для развлечения?

- Нет. После моего отвратительного поведения в Форксе, Эсми убедила меня обратиться за помощью. Я планировал самоубийство — мне просто нужно было немного денег, чтобы уладить дела. Когда они сказали мне, что не было никого с именем Беатриче, я решил, что ты была галлюцинацией или ангелом. И в любом случае, я подумал, кто-то, Господь возможно, сжалился и послал тебя мне. Lo seme di felicitа messo de Dio nell' anima ben posta. (Семена счастья Бог кладет в хорошие души).

- Эммет согласился не выдвигать обвинения, если бы я немедленно прошел курс лечения. Поэтому Карлайл отвез меня в Сиэтл и поместил в больницу. Когда я прошел первоначальную детоксикацию, он увез меня обратно в Бостон и положил в реабилитационный центр, чтобы я был поближе… к работе. — Он заерзал на стуле.

Белла тяжело вздохнула.

- Почему ты хотел убить себя, Эдвард?

- Я не могу сказать тебе.

- Почему?

- Я не знаю что случится, если я верну старых демонов назад, Беатриче. Я не готов.

- Ты все еще склонен к самоубийству?

Эдвард откашлялся. — Нет. Часть моей депрессии была вызвана наркотиками. А часть – другими факторами моей жизни, с которыми я сталкивался.

- Твоя мать была алкоголичкой?

- Да.

- А отец?

- Я не хочу говорить о нем.

- Элис рассказала мне о деньгах.

- Это единственная хорошая вещь, которая мне от него досталась, - сказал Эдвард сквозь зубы.

- Это неправда, Эдвард, - произнесла Белла тихо.

- Почему?

- Потому что благодаря ему ты родился, вот почему.

Лицо Эдварда сразу смягчилось, и он приложил губы к тыльной стороне ее ладони.

- Твой отец был алкоголиком?

- Я не знаю. Он был генеральным директором компании в Чикаго и умер от сердечного приступа. Я никогда не знал его.

- А ты алкоголик, Эдвард?

- Нет.

Белла аккуратно сложила салфетку дрожащими пальцами и отодвинула стул от стола.

- Я рада, что ты не сидишь на наркотиках и восстановился. Но я не буду связываться с алкоголиком. Жизнь слишком коротка, чтобы связывать ее с таким мучением.

Эдвард неотрывно смотрел на нее, ловя ее взгляд.

- Согласен. Но если бы ты провела со мной время, ты бы поняла, что я не алкоголик. И я обещаю больше не напиваться. И к сожалению, я напился единственный раз за шесть месяцев, и ты стала этому свидетелем.

- Моя мать ложилась на лечение и срывалась несколько раз, и она так никогда и не завязала с этим. Что случается, если ты начинаешь принимать наркотики снова? Не говоря уже о том, что у тебя бредовое видение Беатриче. Я не она, Эдвард. Ты хотел идеал, или ошибочное восприятие, обусловленное действием наркотиков, а не меня.

- Я не принимал наркотики шесть лет, Изабелла. Я не просто восстановился. Несмотря на это, я глубоко, глубоко ранен. Но ты не можешь воспринимать себя объективно. Я хочу узнать тебя, только тебя, такой какая ты есть. Я хочу, чтобы ты была собой, и да, Изабелла, я знаю, что ты больше, чем просто мечта. Твоя реальность гораздо более прекрасна и привлекательна, чем любая мечта. Я выбрал бы тебя, а не любую мечту.

- Если не брать в расчет, что ты не знаешь меня как личность. Ты впервые встретил меня, когда мне было семнадцать, я витала в облаках, а ты был навеселе.

Эдвард покачал головой. — То, что я чувствовал, было реальным. То, что я делал было реальным.

- Невозможно.

- Так и было, Белла. Для меня это было всем. Как только я прикоснулся к тебе, я знал… и когда у снова коснулся тебя снова, здесь… я вспомнил тебя. Моя душа и мое тело вспомнили тебя. Только мое сознание забыло.

- Я больше не та маленькая девочка. Я женщина, которую ты немедленно начал презирать.

- Это неправда. Ты выросла в прекрасную молодую женщину.

- Ты хочешь домашнего котенка или надувную Барби для сексуальных утех.

- Нет, Беатриче.

Белла покачала головой. — Прекрати меня так называть.

- Прости, Изабелла. Я знаю, что делаю тебе больно. Я знаю, у меня есть темные качества. Но позволь мне показать, что я могу быть хорошим по отношению к тебе? Очень, очень хорошим?

- Слишком поздно, Эдвард. Я не могу. — Хотя ей и больно было сделать это, она подошла к входной двери, взяла рюкзак и пальто.

- А как же прошлая ночь? - спросил он, шагая вслед за ней. — Для тебя это ничего не значит?

- А что это для меня должно значить, Эдвард? Скажи мне! - она прижала рюкзак ближе к груди и попятилась к стене.

Он положил руки по обе стороны от ее плеч и наклонился ближе. — Я тебе должен объяснить? Ты не чувствуешь этого?

Он приблизил свое лицо к ее, его губы в дюйме от ее губ. Она могла чувствовать его теплое дыхание на своей коже. Она вздрогнула.

- Чувствовать что?

- Твое тело и мое вместе. Ты пришла ко мне прошлой ночью, Изабелла. Ты пришла в мою кровать. Зачем ты это сделала? Почему не сказала мне, что не можешь остаться? Потому что мы родственные души, как описал Аристофан – одна душа в двух телах. Ты моя недостающая половинка. Ты моя bashert (судьба – по еврейски – прим. перев.)”

- Bashert? Ты хоть знаешь, что это означает? Bashert есть bashert, Эдвард; а судьба есть судьба. Это может значить все, что угодно, и не значит, что это я.

Он широко улыбнулся ей. - Твои лингвистические познания меня постоянно удивляют.

- Я знаю это слово.

- Конечно, любовь моя. Потому что ты умная. — Он поднес пальцы к ее шее, слегка поглаживая вверх-вниз.

- Эдвард – прекрати, - она оттолкнула его, чтобы мыслить ясно.

- Ты чист, но ты по-прежнему наркоман. Я дитя алкоголички. Этого не должно было случиться.

- Я не заслуживаю тебя. Я знаю. Conosco i segni dell'antica fiamma (Я знаю признаки древнего пламени – итальян. примеч. переводчика) Я почувствовал его как только впервые коснулся твоей руки, когда впервые поцеловал тебя. И оно было здесь вчера ночью; каждое чувство, каждое воспоминание, каждое ощущение, которое я прежде испытывал, было здесь. Оно было настоящим. Посмотри на меня и скажи, что это ничего не значит для тебя, и я отпущу тебя.”

Она закрыла глаза, чтобы блокировать его просьбу.

- Ты не можешь, так ведь. Твоя кожа помнит меня, так же как и твое сердце. Ты сказала им забыть, но они не могут. Вспомни меня, Беатриче. Вспомни первый раз.

Его губы встретились с ее шеей, и она почувствовала как пульс начал учащаться под его прикосновением. Ее тело было предателем; оно не стало бы лгать. Оно не послушало бы голоса разума. Он мог просить у нее сейчас все что угодно, и она бы согласилась. И эта мысль привела ее в отчаяние.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-26 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: