Утреннее солнце нежно ласкало природу своими лучиками: всё вокруг просыпалось от зимней спячки. Соловьи насвистывали свои мелодичные трели, незабудки покрывали землю голубым покрывалом, а капли росы придавали ей сияющий, свежий вид. Яблони уже зацветали, давая первые листочки, чтобы осенью радовать соловьёв сочными наливными яблочками.На ферме у Слалома стояла неописуемая благодать, и единственным чёрным питом в этом белом царстве был силуэт подходящей монахини.
– Мистер Слалом, негоже работать в такое чудесное утро! – словно Красная Шапочка, однако без красного, Кислота шла на ферму с корзинкой в руках, – Сядьте, передохните. Я вам принесла пирога.
Давно невиданная приветливость этого милого создания приятно удивила Слалома, так что он поспешил оставить работу, чтобы уделить должное внимание гостье.
– Уж не схватил ли я удар от палящего солнца? И что прелестная Кислота живёт в этом доме, мне только грезится? – будучи ровесником Мурмы, Слалом однако предпочитал общество девочек.
– Ещё в далёком детстве и, увы, безвозвратно, – сказала она про себя, а вслух добавила, – Это всё от голода, мистер Слалом. Пойдёмте, я вас угощу, – Кислота взяла его под руку и повела ко столу на крыльце.
– Узнаю свои вишни!
– Мы сделали из них варенье. Ваших запасов хватит ещё на многие годы. Впрочем, вы и раньше не оставляли Мафеньюз без подарков. Как давно вы знакомы с Мурмявочкой?
– Берите выше. Я застал Мафеньюз ещё во времена управления миссис СэдРэйн. Тогда я был ребёнком и помогал отцу обустраивать ваш садик. А потом и сам занимался его планировкой, –Слалома окутало ностальгической дымкой, – Копать-колотить! Сколько же сил я на него угробил! Да после этого я потом и кровью обязан относиться к монастырю как к своей собственной ферме.
– Так это всё ваших рук дело? – Кислота обхватила ладошками щёчки, опёрлась на локотки, в стиле «ну давай, рассказывай», – Уж не вы ли и архитектор нашего здания?
– К досаде, я не вампир, чтобы быть таким старым, – по мнению девушек, Слалом и без этого был уже не первого сорта, – Но в обустройстве замка я тоже принимал участие. Нужно было добавить несколько комнат, убрать лишние стены. За это всё отвечал только я!
– И ваши чертежи до сих пор сохранились? – это был прямой путь для звёздного часа Слалома.
– План здания должен был остаться в кладовке, – а вот и повод поближе познакомиться с гостьей, – Кислота, проходите в гостиную, я вам его сейчас покажу. Я тогда активно занимался математикой, брал уроки у самого профессора Димиуса, и знаете, он хвалил мои успехи, а слово такого человека стоит немалого, ведь… – Кислота шла за Слаломом с послушническим видом. Сложно было одной справляться с его хвастливым характером, но девушка предвидела это, поэтому перед уходом взяла свои чётки, чтобы умерить пыл фермера их спокойным стучанием.
***
Во всех детективных историях, мистических рассказах весь фокус скрывается в самом простом. Куча событий, переплетающихся, словно мотки нитей в коробке, загадочных обстоятельств, спутанных как наушники в куртке, интимных откровений о прошлом, - всё это лишь пыль в глаза. В убийстве в закрытой изнутри комнате будет повинна «пёстрая лента», а истину об убийстве городской танцовщицы озвучит самый тупой из всех персонажей. (Как вы блин не поняли жирный намёк из уст Алекса?) Не думайте, что и в этой истории, когда все догадки постигнут тупик, а герои совсем отчаются, Энфилдраскроет секреты убийства. Но доля схожего в этом всё-таки есть, и ответ на вопрос, как Милая пропала из закрытого дома, покажется очень простым.
– Я была не слишком строга с Триумфальной? – последовал вопрос настоятельницы сразу после того, как девушка вышла.
– Строгость – залог воспитания, – ответила МурмеСэдРэйн, – Ты и так расслабила девочек. Настолько, что одна из них допустила возможность сбежать! Все мы монахини и нам не чуждо прощение. Но не забывай, что ты ещё настоятельница, и иногда просто необходимо быть строгой. Девочки любят меня, хоть я всегда умела сохранять хладнокровие. Ты любишь девочек, но это не значит, что должна прощать все их промахи. Только представь, если бы мы упустили Триумфальную, что бы творилось? И поэтому, нужно следить за их легкомыслием изначально, задолго до начала беды. Или ты хочешь, чтобы события прошлых лет повторились?
Молчание Мурмы прерывало жужжание назойливой мухи. Она всё летала, кружила по комнате, словно была охвачена жуткой паникой после того, как Мурмявочка отчитала Триумфальтную. Сколько дней она уже провела в Мафеньюзе? Может быть, она летала в первых рядах на службе у Вежливого, сидела на уроках мистера Фокса и даже готова была принять сан монахини? Как бы там ни было, сегодня был не лучший день для несчастного насекомого. Муха опустилась на колени СэдРэйн, дабы перевести дыхание. Не успела она сфокусировать своё сетчатое зрение на её морщинистой коже, как тяжёлая рука старой ключницы убила её без мучений и боли.
– Вот вам ключ, миссис Рэйн. Теперь мы будет запирать Мафеньюз каждой ночью. Дубликат я оставлю у себя, – Мурмявочка открыла шкаф и запрятала что-то в его дальний угол.
Милая стояла за стенкой снаружи. Она слышала весь разговор настоятельницы с Триумфальной. Совесть не могла позволить оставаться ей безучастной, и Милая специально решила подслушать, чтобы из первых уст узнать о степени наказания одной из монахинь. Идея Мурмы с ключом ей совсем не понравилась, но теперь, она хотя бы видела, куда его спрятали.
***
Новый садовник на удивление понравился девочкам. Планировка Слалома по обустройству сада была неплохой, но совсем не предусматривала способа избавить его от сорняков и ненужной растительности. Садовника поселили в давно пустовавшую комнату, пристроенную к монастырю, так что теперь он непосредственно становился одним из его обитателей.
За ужином повторилась недавняя трапеза сестёр с Алларом, только теперь главным и интересовавшим всех лицом был садовник.
– А чем вы занимаетесь, мистерСмусёнок? – ответ был совсем очевиден.
– Но ведь заниматься садомэто так интересно! Выбирать одни удобрения так, чтобы усилить рост и плодоносность растений, другие – чтобы убить все признаки их жизни, – Мэри Джейн снова была неистова в своём восторге, только теперь фраза, сказанная впопыхах, напомнила о грустных событиях. Славная и так была молчалива, а после сказанного Мэри вообще не проронила ни слова, словно новый человек в Мафеньюзе совсем не стоил её внимания. Однако девушка поглядывала на него чаще, чем сама Триумфальная.
Часы пробили десять, нужно было убирать со стола. Через час ожидались мистер Фокс и Вежливый, Слалом уже был гостем за ужином. В одиннадцать должно было начаться голосование.
Кислота поджидала садовника в дверном проёме.
–И давно ты зовёшь себя Смусом?
– А как давно ты у нас стала монахиней?
На этом и кончился их разговор.
***
Всего час, один лишь час отделял Тиану от рокового решения. Кого же она выберет для голосования? И что, если выберут её? Усевшись на ступени у двери, девушка водила карандашом в альбоме для рисования. А если этот гипноз и правда подействует и завтра всеузнают имя убийцы? Причём из его собственных слов…
Проливные дожди, наконец, прекратились, и в чистом небе стояла полная луна. Становилось прохладно, и морозный воздух вывел Тиану из транса.
– Пора возвращаться.
Девушка взяла карандаш и альбом в левую руку, поднялась и уже совсем собиралась вернуться в дом, как что-то в её голове напомнило: «Проверь ещё почту». Тиана спустилась к почтовому ящику. Монахини редко им пользовались, предпочитая прогулки к почтамту, но иногда письма задерживались, и почтальоны сами приносили их в Мафеньюз.
Чутьё не обмануло, и в ящике действительно лежала открытка: гравюра монастыря во время постройки. Рукой неизвестного художника был изображён Мафеньюз сразу после открытия (эта открытка была почти что единственной, запечатлевшей местную достопримечательность и часто отправлялась горожанами). На переднем плане виднелись маленькие фигурки: отец-настоятель, рабочие, первые воспитанницы и учителя, женщина в чёрном платье.Тиана сразу догадалась, что это была Бонни Паркер. Перевернув открытку, Тиана снова озвучила это имя, но теперь оно прозвучало как роковой удар молнии средь ясного дня. На обратной стороне от руки были выведены буквы, гласившие «БонниП ».
Руки Тианы ослабли, выронив рисовальные принадлежности на землю. Грифель карандаша сломался, альбом раскрылся на последней странице. В кровавом платье, с ранами на животе на ней была нарисована черноволосая девушка.
***
Как утверждают, сон лечит любые раны, но для полного исцеления важно сначала заснуть. Для жителей Мафеньюза это была, пожалуй, самая бессонная ночь за всё время.
Но наступает утро, и все ночные кошмары забываются под бременем предстоящих событий. Часы пробили восемь, и девочки собирались в столовой на завтрак. Спускались и джентельмены, сегодня они все провели ночь в гостевых комнатах.
– Тиана, мешки хороши только для картошки Слалома, но совсем не красят лицо юной девушки.
– У тебя вид не лучше, Мэри Джейн.
– Но я хотя бы пыталась их избежать, мирно посапывая в своей кроватке, а не шаталась по монастырю среди ночи!
– Ты на что намекаешь, Мэри? – спросила миссис СэдРэйн.
– На то, что когда открыла ночью глаза, Тианы в комнате не было. Где ты была, дорогая?
– О, мне опять снились кошмары. Но потом я всё-таки заснула.
– Интересно, какие сны видела Кислота этой ночью? – Кукла подошла как раз к этому разговору.
– Девочки, не опаздываем! – крикнула в холле Мурмявочка.
– Аллар должен вывести её из гипноза до завтрака, – напомнил им мистер Фокс.
Блюда были расставлены, Аллар спустился, чтобы сообщить о готовности.
– Ещё не все собрались, – сообщил ему Вежливый.
С минуты на минуту ждали, пока подойдут последние девочки. Не хватало Славной и Триумфальной. Но в столовую спустилась одна лишь Славная. Руки её были в крови, а по лицу текли слёзы.
– Господи! – промолвила миссис СэдРэйн, перекрестившись.
Девочки усадили подругу на свободное место, Мурмявочка принесла полотенце, а Аллар поспешил выйти из комнаты.
Через пару минут он принёс новую весть:
– Я нашёл Триумфальную мёртвой.