«Изменения уголовного закона (декабрь 2011 г.): свидетельство его дальнейшего развития или стагнации?»*
За период функционирования УК РФ 1996 г. по состоянию на конец 2011 г. было издано более 100 федеральных законов (с чисто уголовно-правовым содержанием или комплексных), которые существенно скорректировали его текст. При этом ряд статей многократно подверглись изменениям и дополнениям (иные - до 6-7 раз, например ст. 205), подчас носящим кардинальный характер.
Конечно же, тому были многочисленные объективные причины: развитие и нестабильность общественных отношений, появление новых негативных форм поведения людей («нажитки»), кризис системы уголовных наказаний, финансовые трудности, рост преступных проявлений, «перенаселенность» мест лишения свободы и т. д. Скажем, на практике реально применялись менее половины видов наказаний, названных в перечне ст. 44 УК РФ; в недавнем прошлом отбывали лишение свободы свыше 1 млн человек, в 2009 г. - порядка 900 тыс.
Все эти обстоятельства отрицательного свойства подталкивают законодателя к нескончаемым изменениям и дополнениям УК РФ. Особая активность в этом плане приходится на 1998, 2001, 2003, 2004, 2006-2011 гг. Так, в 2003 г. был принят Федеральный закон "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"[1]. О его масштабности свидетельствует хотя бы тот факт, что он содержал 257 пунктов и затрагивал основной массив уголовно-правовых норм. По сути речь шла о новой редакции УК. Столь объемный нормативно-правовой акт вступил в силу со дня его официального опубликования, в то время как, напомним, на усвоение положений УК РФ при его принятии было отведено более полугода.
Данный закон принимался в чрезвычайной спешке, без надлежащей научной и лингвистической экспертиз, итогом чего стали многочисленные юридические ляпсусы, удалению которых почти полностью был посвящен ФЗ № 73 2004 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»[2] и ряд последующих законов. Однако далеко не все нестыковки и недоразумения, возникшие после принятия Федерального закона 2003 г., удалены из УК: Госдумой РФ приняты и готовятся дополнительные поправки, вызванные непродуманными новациями упомянутого закона.
Новый вал изменений и дополнений последовал в связи с принятием 7 декабря 2011 г. Федерального закона № 420-ФЗ[3]. Достаточно сказать, что законом (содержащим 239 пунктов с уголовно-правовыми предписаниями) изменены и дополнены свыше 400 санкций, исключено 6 статей или их частей, появилось 12 новых или измененных статей либо их частей, пересмотрен ряд примечаний.
Анализ этого закона позволяет отметить позитивные и негативные стороны проведенных обновлений. В ряду первых из них следует отметить, в частности, решение многих текущих вопросов, вызванных ненадлежащим качеством, недостаточной продуманностью содержания уголовно-правовых норм или явной непоследовательностью в ходе предшествующей законодательной регламентации последних. Назовём некоторые зафиксированные в упомянутом нормативно-правовом акте положения.
1. Осуществлен возврат к прежним, регламентированным в УК 1960 г., видам исправительных работ. Напомним, что в первоначальной редакции ст. 50 УК 1996 г. исправительные работы предусматривались «по месту работы осужденного». В 2003 г. этот вид был аннулирован и установлено, что наказание отбывается «в местах, определяемых органом местного самоуправления по согласованию с органом, исполняющим наказание» (УИИ), но в районе места жительства осужденного, т. е. в так называемых иных местах. Это прямо было зафиксировано Пленумом Верховного Суда РФ: «... исправительные работы могут быть назначены лишь осужденному, не имеющему основного места работы...»[4]. Такой поворот событий вызвал естественное недоумение, ведь в условиях безработицы в стране обеспечить надлежащее исполнение этого наказания (в т. ч. удержание из заработка безработного осужденного установленного приговором размера взыскания) представлялось весьма проблематичным. Согласно новой редакции ст. 50 УК «исправительные работы назначаются осужденному, имеющему основное место работы, а равно не имеющему его». Таким образом, логика восторжествовала, у суда появилась возможность варьировать наказание в виде исправительных работ, избирательно назначая наиболее подходящий их вариант, исходя из обстоятельств дела и личности виновного.
2. Внесены определенные коррективы в процесс замены наказания более строгим при злостном уклонении как от исправительных работ, так и штрафа, обязательных работ. Заметим, что сам процесс не претерпел кардинальных изменений: по-прежнему такая замена осуществляется не по приговору, а по иному судебному акту (см. ст. 397 УПК РФ) и в упрощенном порядке. Между тем а) установление наказания за конкретное противоправное поведение, каковым является и уклонение от исполнения приговора, - это функция не Общей, а Особенной части Уголовного кодекса; формулирование санкций в статьях Общей части УК поэтому выглядит несостоятельным; б) назначение наказания по постановлению суда представляет собой суррогат ответственности, поскольку согласно Конституции РФ (ст. 49) виновность лица, к которому применяется наказание, должна быть констатирована в приговоре суда, а не в постановлении; согласно действующему законодательству никто не может быть подвергнут уголовному наказанию без приговора суда и в соответствии с законом; в) при определении лицу наказания в порядке, предусмотренном Общей частью Кодекса, серьезно страдают права и законные интересы осужденного: предварительное расследование по факту уклонения от наказания в установленном УПК порядке не проводится, судебное следствие со всеми его атрибутами отсутствует.
Избранный российским законодателем метод пресечения уклонений от наказания вызывает сомнение и по ряду иных причин. Так, если бы наказуемость уклонения (злостного уклонения) предусматривалась исключительно в статьях Особенной части УК, стала бы очевидной несостоятельность правила, согласно которому ранее назначенное по приговору наказание механически заменяется более тяжким, увеличенным на размер неотбытого срока. Санкции, все без исключения, предстали бы как относительно-определенные, что дало бы возможность суду индивидуализировать наказание с учетом характера (содержания) уклонения и данных о личности уклоняющегося[5].
В этом плане заслуживает внимания опыт законотворчества некоторых других стран. Так, по Кодексу Республики Беларусь уклонение от отбывания не только лишения свободы, но и ареста, ограничения свободы, штрафа, исправительных и общественных работ, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью влечет самостоятельную уголовную ответственность (ст. 414—419). Данное решение вопроса заслуживает всяческой поддержки[6].
Заметим, что по сравнению с первоначальной редакцией УК РФ 1996 г. ст. 314 ныне действующей Особенной части устанавливает уголовную ответственность за уклонение от отбывания не только лишения свободы, но и ограничения сво боды, назначенного в качестве дополнительного наказания, с санкцией: принудительные работы на срок до одного года или лишение свободы на тот же срок (ч. 1 статьи). В то же время ч. 5 ст. 53 сохраняет положение, согласно которому при злостном уклонении от отбывания ограничения свободы, назначенного в качестве основного вида наказания, суд может заменить неотбытую часть наказания принудительными работами или лишением свободы из расчета один к двум. Воистину правая рука не знает, что делает левая! Ведь злостное уклонение от отбывания основного наказания ничуть не менее вредоносно, чем то же поведение, выразившееся в ненадлежащем отбывании дополнительного наказания.
3. Закреплено во введенной в Кодекс ч. 5 ст. 62 УК положение, ранее фигурировавшее только в УПК РФ. В силу ст. 314 и 316 главы 40 УПК, обвиняемый вправе (при наличии согласия обвинителя и потерпевшего) заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по делам о преступлениях, наказание за которые не превышает по санкции 10 лет лишения свободы; если постановляется обвинительный приговор, назначаемое наказание не может превышать две трети от максимума санкции. Соответственно ныне в ч. 5 ст. 62 УК положение о градированном новом законодательном пределе назначения наказания нашло своё закрепление, что следует признать обоснованным, поскольку данное положение по своей сути является уголовно-правовым, а не процессуальным.
4. К случаям назначения такого наказания, как содержание в дисциплинарной воинской части условно, уточнены правила определения испытательного срока: он устанавливается в пределах оставшегося срока военной службы на день провозглашения приговора (ч. 3.1 ст. 73 УК). Однако в такой ситуации, думается, не отменяется действие и ч. 3 статьи: испытательный срок должен быть не менее 6 месяцев и не более трех лет (поскольку данный вид наказания является более мягким, чем лишение свободы).
5. В силу подписанных Россией международно-правовых документов[7], предусмотренная п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК конфискация распространена на предметы «незаконного перемещения через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС либо через Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, ответственность за которое установлена статьей 226.1 настоящего Кодекса» (контрабанда сильнодействующих, ядовитых и иных подобных веществ, а также стратегически важных товаров и ресурсов или культурных ценностей).
6. Сделаны дальнейшие подвижки в деле совершенствования приемов и средств законодательной техники, согласно одному из правил которой каждому виду преступления должна быть посвящена отдельная статья Особенной части УК. До недавнего времени отступление от этого правила наблюдалось, в частности, в ст. 138, в ч. 1 и 2 которой описывались основной и квалифицированный составы нарушения тайны связи (сообщений), а в ч. 3 устанавливалась уголовная ответственность за еще одно преступление - незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. В полном соответствии с названным выше правилом описанному в ч. 3 деянию новым законом уделена самостоятельная статья (138.1) с некоторыми уточнениями диспозиции вводимой нормы и усилением её санкции. В то же время в Особенной части действующего УК осталось немало статей, сформулированных с нарушением означенного правила (см., например, ст. 141, 141.1, 142, 146, 157, 170.1, 173.2, 176, 180 и др.).
Согласно ещё одному правилу, ч.1 статьи посвящается описанию признаков основного состава преступления, а последующие части - квалифицированным его видам, причем квалифицированный вид мыслим только при наличии всех признаков основного состава. Между тем в ч. 1 ст. 188 УК речь шла о наказуемости контрабанды при обязательном условии совершения ее в крупном размере, а ч. 2 статьи допускала ответственность за контрабанду предметов, в отношении которых установлен специальный порядок их перемещения, независимо от размера[8]. Декабрьский (2011 г.) Федеральный закон, декриминализировав описанное в ч. 1 ст. 188 деяние, раскассировал названные в ч. 2 статьи деяния на два вида в зависимости от их основных объектов, а также предмета и описал их в отдельных статьях соответствующих глав (преступления против общественной безопасности - ст. 226преступления против здоровья населения и общественной нравственности - ст. 229.1).
Уточнены признаки составов ряда преступлений, предусмотренных ст. 171, 212, 272-274 Кодекса.
Пожалуй, наиболее зримыми в рассматриваемом Федеральном законе явились предпринятые законодателем меры по отрас левой и межотраслевой дифференциации ответственности.
Так, деяния, предусмотренные ст. 129 (клевета), 130 (оскорбление), 298 (клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя), ч. 1 ст. 136 (дискриминация), ч. 1 ст. 191 (незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга) декриминализированы. За них ныне предусмотрена административная ответственность (ст. 5.60-5.62, 17.16 КоАП РФ) с выделением еще одного вида проступка - непринятие мер к недопущению клеветы в публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации - ч. 3 ст. 17.16). «Дискриминация» и «Незаконный оборот» признаются ныне преступлением только при наличии ранее признававшихся квалифицирующими признаков «с использованием своего служебного положения» (ст. 136) и «в крупном размере» (ст. 191). Законодателем в ходе декриминализации допущена, однако, определенная непоследовательность, ибо норма о специальном виде клеветы ст. 298) устранена, а о менее опасной разновидности - оскорблении участников судебного разбирательства (ст. 297) - сохранена.
В русле межотраслевой дифференциации введены дополнительные признаки, отграничивающие преступление от иных правонарушений: деяние, названное в ст. 165 УК, признается ныне преступлением, если причиненный имущественный ущерб путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения составляет крупный размер (свыше 250 тыс. рублей); ранее границы преступного и непреступного причинения имущественного ущерба были размыты.
Сужение рамок уголовной ответственности в других случаях осуществлено законодателем посредством повышения нижнего порога соответствующего признака состава преступления в примечаниях к статье. Так, формально в ч. 2 ст. 146 и ч. 1 ст. 194 УК остался прежним криминообразующий признак «в крупном размере», но в примечаниях его нижний порог возрос вдвое - соответственно с пятидесяти до ста тысяч рублей (ст. 146) и с 500 тыс. до 1 млн рублей (ст. 194). Сходная ситуация - с признаком «крупный ущерб» в составе халатности: согласно новой редакции примечания к ст. 293 УК, «крупным ущербом в настоящей статье признается ущерб, сумма которого превышает один миллион пятьсот тысяч рублей» (ранее было - «превышает сто тысяч рублей»).
Проведена (но в довольно ограниченном объеме) и отраслевая, уголовно-правовая дифференциация ответственности. Так, в ст. 144 УК введен особо квалифицированный вид воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов: соединенный с насилием над журналистом или его близкими либо с повреждением или уничтожением их имущества, а равно с угрозой применения такого насилия (ч. 3). Обращает на себя внимание небрежность законодателя в обеспечении последовательности изложения особо квалифицирующих признаков: так, в ч. 3 ст. 144 точнее было говорить о насилии, угрозе применения насилия, а затем уж об уничтожении имущества; в ч. 2 ст. 191 в отступление от общего правила говорится о незаконном обороте, совершенном «организованной группой или группой лиц по предварительному сговору», хотя следовало приводить эти признаки в обратной последовательности. Налицо сбой в законодательной технике.
В ст. 194 ныне закреплены особо квалифицированные составы уклонения от уплаты таможенных платежей: выделены признаки «должностным лицом с использованием своего служебного положения» и «с применением насилия к лицу, осуществляющему таможенный или пограничный контроль» (ч. 3), «организованной группой» (ч. 4). Тем самым сделан ещё один шаг в обеспечении устойчивого использования блока признаков «по вертикали»: в крупном размере - в особо крупном размере (ч. 1 и 2 статьи), группой лиц по предварительному сговору - организованной группой; но в других случаях этого не наблюдается (см. ст. 226.1 УК).
В Общей части Кодекса изменены границы категорий преступления. Так, по Закону 2011 года преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание в санкции не превышает трех лет лишения свободы, а средней тяжести - не превышает пяти лет лишения свободы (за умышленные преступления) и превышает три года за неосторожные деяния (ч. 2,3 ст. 15 УК).
Суду ныне предоставлено право замены категории преступления. В силу ч. 6 ст. 15 УК, с учетом обстоятельств содеянного - при наличии смягчающих и одновременном отсутствии отягчающих обстоятельств - суд вправе изменить категорию преступления на менее тяжкую (но не более чем на одну ступень) при условии, что осужденному назначено наказание за преступление:
а) средней тяжести - не свыше трех лет лишения свободы (или другое более мягкое наказание),
б) тяжкое - не свыше пяти лет,
в) особо тяжкое - не превышающее семи лет.
В условиях, когда нерешенной остается задача поставления судейского усмотрения в сфере квалификации преступлений и назначения наказания под более жесткий контроль, подобное нововведение представляется нам неоправданным, продиктованным сугубо прагматическими соображениями.
Весьма заметная доля изменений и дополнений приходится на санкции статей, что вполне объяснимо ввиду кризиса системы наказаний и санкций. Ещё ранее произошло заметное «насыщение» санкций штрафом как видом наказания: законодатель стал использовать его и в качестве заменителя такого «изгнанного» из УК имущественного наказания, как конфискация имущества, и как альтернативу иным, более строгим, мерам уголовно-правового воздействия. Причем в одних случаях штраф фигурирует в качестве альтернативного основного наказания, в других - как дополнительная мера, в третьих -ив том и в другом качестве.
Произведено законодательное «насыщение» многих санкций такими видами наказания, которые ранее в них не фигурировали. Еще ранее - в соответствии с Федеральным законом № 26-ФЗ от 7.03.2011 г.[9] - были удалены нижние пределы санкций: в виде лишения свободы применительно к 68 видам преступлений, в 118 видах деяний - применительно к исправительным работам и аресту. Тем самым дан простор судейскому усмотрению, далеко не всегда оправданный. Сейчас во многие санкции введен новый вид наказания - принудительные работы, расширено представительство обязательных работ, а также лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.
Осуществлена законодательная корректировка размера и сроков наказания, причем в одних случаях - в отношении минимума, а в других - в отношении максимума вида наказания. При этом если касательно штрафа произошло, как правило, увеличение его (чаще - высшего) предела, то применительно к лишению свободы, напротив, прослеживается тенденция к снижению: в одних случаях - максимума, в других – минимума (либо того и другого одновременно), вплоть до полного отказа от этого вида наказания (см., например, ст. 156, 224, ч. 1 ст. 171, 191, 217, 236). Это свидетельствует о желании законодателя в пределах возможного гуманизировать уголовное законодатель ство, направить уголовную политику в русло более жесткой экономии репрессивных мер.
В некоторых случаях прослеживается противоположная гуманизации законодательства линия - на ужесточение наказания; особенно это характерно для ряда уголовных законов, увидевших свет в 2007-2011 гг.: усилены санкции ч. 3 ст. 146 «Нарушение авторских и смежных прав», ч. 3 ст. 180 «Незаконное использование товарного знака», ч. 2 ст. 244 «Надругательство над телами умерших и местами их захоронения», ст. 145.1 «Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат», ст. 134 «Действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста», ст. 135 «Развратные действия» и т. д.
Иные изменения и дополнения Общей части УК РФ выражаются в основном в следующем:
1) увеличен максимальный срок обязательных работ (ст. 49) с 240 до 480 часов;
2) расширены виды наказаний, заменяющие штраф, а также обязательные и исправительные работы в случаях злостного уклонения лица от отбывания одной из названных трех мер. Благодаря этому устранен нонсенс, обусловленный пятнадцатилетним существованием «уникального» правила ч. 5 ст. 46 УК РФ, согласно которому «в случае злостного уклонения от уплаты штрафа... он заменяется в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». К чему это вело? Примером служит санкция ч. 1 ст. 174: легализация (отмывание) имущества, приобретенного преступным путем, была наказуема штрафом в размере до 120 тыс. рублей или в размере дохода осужденного за период до 1 года. Санкция эта, таким образом, представала как единичная и возникал вопрос: как должен поступить суд в случае злостного уклонения лица от уплаты штрафа? Ведь в соответствии с ч. 5 ст. 46 замена на более строгое наказание должна осуществляться в пределах санкции, а она ничего, кроме штрафа, не называет. Ныне в ч.5 ст.46 зафиксировано, что при злостном уклонении штраф «заменяется иным наказанием, за исключением лишения свободы». Санкция же ч. 1 ст. 174 сохранена в прежнем виде;
3) сужены возможности лишения свободы осужденных: в силу ч. 1 ст. 56 УК, оно «может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств,... или только если соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания». Это правило не распространяется, однако, на дела о некоторых видах незаконного оборота наркотиков (ст. 233 и ч. 1 ст. 228, 231 УК).
4) применительно к сферам назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и от наказания декабрьский (2011 г.) Федеральный закон предусмотрел также:
а) расширение содержания п. «а» ч. 1 ст. 61 УК: смягчающим обстоятельством теперь признается совершение впервые - вследствие случайного стечения обстоятельств – преступления не только небольшой, но и средней тяжести;
б) правила ч. 2 ст. 69 УК, ранее рассчитанные на преступления небольшой и средней тяжести, распространены на случаи неоконченных тяжких и особо тяжких посягательств, то есть окончательное наказание назначается ныне судом путем либо поглощения, либо полного или частичного сложения;
в) согласно ст. 72 УК двести сорок часов обязательных работ соответствуют одному месяцу лишения свободы или принудительных работ, двум месяцам ограничения свободы, трем месяцам исправительных работ или ограничения по военной службе. Тем самым наведен порядок в правилах замены и сложения наказания при оперировании судом обязательными работами;
г) предусмотрен новый вид освобождения от уголовной ответственности - по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (ст. 76.1 УК), с дифференциацией по видам преступлений. Так, лицо, впервые совершившее налоговое преступление (ст. 198-199.1 УК), на основании ч. 1 ст. 76.1 УК РФ освобождается при условии, что ущерб, причиненный бюджетной системе преступлением, возмещен в полном объеме. Иные, более жесткие, условия установлены применительно к прочим, перечисленным в ч.2 статьи, видам экономических преступлений: лицо освобождается от уголовной ответственности, если 1) оно возместило причиненный деянием ущерб и 2) перечислило в бюджет а) либо доход от преступления, б) либо денежное возмещение в размере пятикратной суммы дохода, полученного в результате совершения преступления.
Освобождение, как видим, носит обязательный характер и обусловлено возмещением ущерба посредством заглаживания причиненного вреда, перечисления определенной суммы средств.
Следует обратить внимание на то, что, во-первых, впервые в Общей части УК освобождение от уголовной ответственности «завязано» законодателем на деяниях определенного вида (экономические преступления). Во-вторых, сугубо фискальная функция просматривалась и в содержавшемся УК РФ 1996 г. (на первом этапе действия) примечании 1 к ст. 198[10], согласно которому лицо освобождалось от уголовной ответственности за впервые совершенное бюджетно-налоговое преступление при условии, если оно «полностью возместило причиненный ущерб» (и к тому же способствовало раскрытию преступления). Известна негативная сторона «налоговой амнистии»: не обеспечивалась неотвратимость уголовной ответственности. К сожалению, законодатель вновь «наступает на те же грабли»;
д) установлен новый вид освобождения от наказания — отсрочка отбывания наказания больным наркоманией (ст. 82.1 УК). Возможна она на срок лечения и медико-социальной реабилитации (но не более чем на пять лет), при назначении лишения свободы за впервые совершенное преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 и 231 и ст. 233 УК. Отсрочка применима, если больной наркоманией изъявил желание добровольно пройти курс лечения и медико-социальной реабилитации. Норма носит не обязывающий, а управомочивающий характер.
В случае а) отказа от лечения и мер по реабилитации или б) уклонения от лечения после предупреждения, суд по представлению уголовно-исполнительной инспекции (УИИ) по месту жительства осужденного, осуществлявшей учет и контроль за последним, отменяет отсрочку и направляет осужденного для отбывания наказания. Осужденный полагается уклоняющимся от лечения, если он, формально не отказываясь от данного им обещания, 1) не посещает или самовольно покинул лечебное учреждение (учреждение медико-социальной реабилитации) либо 2) два раза не выполнил предписания лечащего врача, либо 3) продолжает употреблять а) наркотические средства, психотропные вещества или систематически - спиртные напитки, одурманивающие вещества, а равно 4) занимается бродяжничеством или попрошайничеством либо 5) скрылся от контроля У ИИ и его место нахождения не установлено в течение более 30 суток (ст. 178.1 ч. 7 УИК РФ).
После прохождения курса лечения и реабилитации и при наличии ремиссии длительностью не менее двух лет, объективно подтвержденной заключением врача и поведением осужденного, суд по представлению УИИ освобождает осужденного от отбывания наказания или оставшейся его части.
Если в период отсрочки осужденным совершено новое преступление, суд отменяет отсрочку и, назначив наказание по совокупности приговоров, направляет осужденного для отбывания наказания;
е) введен новый вид наказания - принудительные работы (ст. 53.1 УК)[11]. Они могут быть применены судом в случаях совершения осуждаемым либо преступления небольшой или средней тяжести, либо тяжкого преступления впервые. Данный вид наказания применяется, когда а) он предусмотрен соответствующей санкцией статьи (ч. 1) либо б) суд, назначив лишение свободы, придет к выводу о возможности достижения целей наказания без реального отбывания данной меры. При определении судом лишения свободы на срок свыше пяти лет принудительные работы не применяются (ч. 2). Эти новеллы требуют пояснения. Скажем, за особо квалифицированный вид воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналиста (ч. 3 ст. 144 УК) установлено наказание в виде принудительных работ на срок до пяти лет или лишение свободы на срок до шести лет. Несмотря на превышение в санкции пятилетнего срока лишения свободы, принудительные работы могут быть назначены судом, поскольку они фигурируют в санкции статьи. Они не могли быть определены судом, если бы о них в ч. 3 не говорилось и к тому же суд назначил бы наказание в виде лишения свободы на больший, чем пять лет, срок. В последнем случае предполагается наличие приговора именно к лишению свободы, а неотбытое полностью или частично наказание заменяется на принудительные работы из расчета один к одному.
Принудительные работы весьма напоминают исправительные работы в местах, определяемых УИИ; в частности, они не применяются к названной в Кодексе (ч. 5 ст. 50, ч. 7 ст. 53.1) категории лиц; при них также производятся удержания из заработка в пределах от 5 до 20% (соответственно ч. 3 и 5 статей), злостное уклонение от отбывания этих наказаний влечет замену их лишением свободы (соответственно ч. 4 и 6 статей).
Возникает естественное сомнение в параллельном существовании этих наказаний в УК. Можно, конечно, отметить определенные отличия этих мер, в т. ч. по кругу лиц, к которым они неприменимы, по предельным срокам и т. д. Основное отличие заключается в том, что осужденные к принудительным работам отбывают наказание в специальных учреждениях - исправительных центрах, которые еще надо создать. Хотя в УИК РФ и есть оговорка, что изолированные участки, функционирующие как исправительные центры, могут создаваться при исправительных учреждениях (ч. 3 ст. 60.1), но, памятуя о судьбе такого наказания, как арест (он по сию пору не применяется ввиду отсутствия арестных домов), есть основания усомниться в «светлом» будущем и принудительных работ.
Каков же на сегодня итог? В Общей части УК РФ (при 104 статьях в первоначальной редакции) ныне оставлены без изменений и дополнений лишь 50% статей, утратили силу три нормы (о неоднократности, конфискации имущества и освобождении от уголовной ответственности вследствие изменения обстановки - ст. 16, 52 и 77), появилось восемь новых статей.
Основная же доля изменений и дополнений пришлась на Особенную часть УК: из 256 статей на сегодня не подверглись корректировке только 10. Девять статей утратили силу, а появилось новых 39. Подверглась изменению 3 раза и более треть статей. Всё это дает многим юристам и официальным властям основание ставить вопрос о необходимости разработки нового Уголовного кодекса РФ. Но есть опасение, что в условиях крайней нестабильности общественных отношений это вряд ли что-то изменит по существу.
Заслуживает поддержки курс на расширение сферы применения наказаний и иных мер, не связанных с лишением свободы (предполагается расширение контингента этой категории лиц к 2020 году на 200 тыс. человек за счет применения ограничения свободы, принудительных и исправительных работ, других видов наказаний, увеличения количества санкций с наказаниями, не связанными с изоляцией от общества, расширения практики назначения данных наказаний судами). Нельзя, однако, забывать о росте в структуре совершаемых преступлений доли тяжких и особо тяжких преступлений и о стабильно высоком уровне рецидива.
Если суммировать сказанное, то можно констатировать, что многие новации декабрьского Закона 2011 года и предшествовавших ему нормативных актов продиктованы целью инициировать дальнейшее более широкое применение правоохранительными органами и судами мер уголовно-правового характера, не связанных с изоляцией осужденных от общества, разрешить проблему кризиса системы наказаний, сократить массу «тюремного населения».
Но с этим связаны и негативные стороны. Ради упомянутых мер спешно тасуются как колода карт нормы Общей и Особенной части Уголовного кодекса, изменяется содержание отдельных видов наказаний (ограничение свободы, исправительные работы и т.д.), вводятся нежизнеспособные, на наш взгляд, виды наказаний (типа принудительных работ), приносится в жертву стабильность закона, ибо в год принимается около семи нормативных актов уголовно-правового содержания (в итоге не только в глазах профессиональных юристов, но и населения заметно падает его престиж, возрастают трудности правоприменительного и интерпретационного плана), теряют свою ценность постоянно игнорируемые законодателем им же провозглашенные принципы уголовного права.
Всё это в конечном счете свидетельствует о создании совершенно иной (по сравнению с первоначальной) совокупности уголовно-правовых норм, которая всё более напоминает кашицу, разнородную массу противоречащих друг другу и даже взаимоисключающих предписаний[12]. Здесь новой редакцией закона не обойтись, как и разработкой и принятием в условиях нестабильности очередного УК, ибо вскоре же начнётся очередное «латание дыр» с превращением Кодекса в «лоскутное одеяло». Раз уж «слепили из того, что было», создали трудно перевариваемое блюдо, нередко чрезмерно торопясь и не соблюдая элементарных писаных и неписаных законотворческих правил, необходимо набраться терпения в надежде на «свет в конце туннеля» - на стабильность общественных отношений и на появление мудрости законодателя.
*Статья подготовлена в рамках проекта РГНФ, № 11-03-00155а.
[1]СЗ РФ. 2003. № 50, ст. 4848.
[2]СЗ РФ. 2004. № 30, ст. 3091.
[3]Российская газета. 2011. 9 дек.
[4]Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 4. С. 8.
[5]См. об этом подробнее: Кругликов Л. Л. Проблема замены наказания более строгим не по приговору суда с позиции международно-правовых стандартов // Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия. Ч. 1. Н. Новгород, 1996; Тимофеева Е. А. Уголовно-правовые средства реагирования на уклонение (злостное уклонение) от отбывания наказания: проблемы дифференциации ответственности и законодательной техники: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008.
[6]Иной вариант решения проблемы предложен в § 43 УК ФРГ применительно к штрафу: невыплаченный штраф заменяется в определенной пропорции лишением свободы, причем в приговоре о штрафе заранее прописываются сроки на случай неуплаты штрафа (см. об этом: Кузнецова Н., Вельцель Л. Уголовное право ФРГ. М., 1980). Подобный порядок мог бы распространяться законодателем и на случаи уклонения осужденного от иных видов наказания, не связанных с лишением свободы.
[7]СЗ РФ. 2010. № 50, ст. 6615; 2011. № 38, ст. 5324; Таможенный вестник. 2010. № 2-9; Российская газета. 2009. 30 нояб.; и др.
[8]Нарушение упомянутого правила наблюдается и применительно к составу хищения. Так, в соответствии со ст. 7.27 КоАП РФ мелкое хищение чужого имущества путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии квалифицирующих признаков ч. 2-4 ст. 158, ч. 2 и 3 ст. 159, 160 УК РФ, влечет наложение административного штрафа. Следовательно, при наличии квалифицирующих признаков лицо несет уголовную ответственность с вменением соответствующей статьи и части УК. Но если в суде будет установлено отсутствие вмененных квалифицирующих признаков, переход к ч. 1 указанных статей УК невозможен и должен быть вынесен оправдательный приговор. Итак, или квалифицированный вид преступления (без признаков основного состава), или административное правонарушение. Третьего не дано
[9]СЗ РФ. 2011. № 11, ст. 1495.
[10]См.: СЗ РФ. 1998. № 26, ст. 3012.
[11]Принудительные работы начнут применяться с 1 января 2013 года
[12]См. об этом: Кругликов Л. Л. Куда идём (о следовании принципам уголовного права) // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях. Вып. 8. Тюмень, 2011.