Войска, назначенные для выполнения главной задачи — атаки юго-восточного сектора, усиливаются тремя полевыми тяжелыми артиллерийскими дивизионами, имевшими 23 тяжелые 152 -мм гаубицы и 4 тяжелые 107 -мм пушки, и одним легким мортирным дивизионом с 12 полевыми 122 -мм гаубицами. Предназначенные для действия по земляным укреплениям 152 -мм и 122 -мм гаубицы могли бы с некоторым успехом разрушать укрепления временного типа, имевшиеся в промежутках между фортами, но орудия эти были бессильны против бетона и слабосильны против камня и брони на фортах, долговременных укреплениях и батареях Перемышля.
Крайняя ограниченность технических артиллерийских средств для действия под крепостью и указанные свойства 122 -мм и 152 -мм гаубиц были хорошо известны в первую очередь начальнику артиллерии блокадного корпуса генералу Дельвигу. Командованию корпуса должно было быть ясно, что успеха от действия имеющейся полевой тяжелой артиллерии возможно было ожидать лишь при направлении артиллерийского огня на более слабые промежуточные укрепления, батареи без броневых укрытий и окопы полевого типа, а потому и самую атаку следовало вести не на форты, [267] как решил генерал Щербачев, а на промежутки, стремясь, прорвавшись между фортами, захватить их с тыла.
Командование должно было понимать, что слабость артиллерии как в отношении числа орудий, так и в отношении могущества и разрушительной силы их огня могла быть восполнена лишь сосредоточением артиллерийского огня в решающем направлении по важнейшим целям при умелом объединенном управлении огнем. Что касается Дельвига, то при довоенной подготовке командного состава русской артиллерии он всегда настойчиво проводил необходимость объединенного управления и сосредоточения артиллерийского огня. В «Указаниях по атаке Перемышля», составленных при участии Дельвига, дважды подчеркивается, что тяжелые батареи должны обрушиться на австрийские батареи «сосредоточенным огнем» и «сосредоточивать огонь по броневым установкам и по видимому бетону». В письме к Алексееву Дельвиг говорит, что можно было надеяться овладеть группой Седлиска, «подготовив сосредоточенным огнем целого дня атаку на форт 1» (выс. 301 — Седлиска).
Словом, при той слабой артиллерии, которой располагал генерал Щербачев, можно было рассчитывать на успех только при условии выбора для прорыва наиболее выгодного для атаки участка фронтового пояса, ведя штурм на промежутки между фортами и действуя сосредоточенным артиллерийским огнем по району, избранному для нанесения главного удара противнику.
Генерал Щербачев, учитывая, что главная роль в действиях под крепостью будет принадлежать полевой тяжелой артиллерии, все три имевшихся у него тяжелых артиллерийских дивизиона придал войскам, получившим главную задачу атаки юго-восточного сектора крепости, и управление ими сосредоточил в руках Дельвига. По указанию Дельвига, полевая тяжелая артиллерия расположилась в трех группах подивизионно, занимая весьма выгодное охватывающее положение в отношении Седлиских укреплений. По заблаговременно продуманному и согласованному с пехотой плану эта тяжелая артиллерия могла действовать по указаниям Дельвига как молотом, разрушающим или уничтожающим сосредоточенным перекрестным огнем одно за другим укрепления и батареи противника, не имеющие особо прочных бетонных, каменных и бронированных построек и закрытий.
Но в действительности предварительно обстоятельного плана действий тяжелой артиллерии составлено не было и объединенного управления ее огнем со стороны артиллерийского командования не замечалось, так как не было сосредоточения огня по определенным важнейшим целям. Тяжелые дивизионы действовали порознь, даже побатарейно — каждая батарея самостоятельно, помогая в большинстве случаев своим огнем тем подразделениям пехоты, за которыми она стояла.
Гаубичные батареи 3-го тяжелого дивизиона помогали 58-й пехотной дивизии, батареи 1-го тяжелого дивизиона — 19-й пехотной дивизии, батареи 2-го тяжелого дивизиона — 69-й пехотной дивизии, [268] а в день штурма 7 октября и 60-й пехотной дивизии. Только однажды 7 октября огонь 2-го и 1-го тяжелых дивизионов был сосредоточен по укреплениям 1/4, 1/5 и 1/6 и то по просьбе начальника 69-й пехотной дивизии; не по инициативе командования артиллерии, а по просьбе начальника 19-й дивизии, обращенной к командиру корпуса, 1-й тяжелый дивизион был выдвинут вперед в район Овчарня, Храплице «для более действительного содействия атаке передовых укреплений и форта Седлиска».
Письмом Дельвига к Алексееву о штурме Перемышля подтверждается, что ни плана действий тяжелой артиллерии, ни сосредоточения ее огня не было. Напротив, судя по его письму, можно; окончательно убедиться, что никакой систематической артиллерийской подготовки атаки Перемышля в течение 5—7 октября не производилось, что тяжелые батареи действовали вразброд, что им, как и полевым гаубичным батареям, приходилось работать повзводно, а 8-й тяжелой батарее даже поорудийно с целью одновременного обстрела четырех неприятельских батарей, направляя на каждую батарею по одной тяжелой 152 -мм гаубице.
Неправильное использование тяжелой артиллерии, отсутствие плана ее действий, согласованного с задачами пехоты, являются одной из главнейших причин неудачи штурма Перемышля 5 — 7 октября.
В действиях полевой легкой артиллерии, остававшейся все время в подчинении своим начальникам пехотных дивизий, также не было никакой планомерности. Объединенного управления огнем батарей в руках командиров не только артиллерийских бригад, но и дивизионов не замечалось, за весьма редкими исключениями. Батареи действовали в большинстве случаев самостоятельно, направляя каждая свой огонь по тем или иным случайным целям, какие указывались находящейся впереди ближайшей пехотой. В результате получался вместо сосредоточенного рассеянный по обширному пространству и потому в общем слабый огонь. Но отличная стрельба русской артиллерии позволяла атакующей пехоте приблизиться к укреплениям на несколько сотен шагов и нередко выручала пехоту из тяжелых положений.
Действие русской полевой тяжелой артиллерии, как показал опыт штурма Перемышля, по бетону и броневым установкам было весьма слабым, но по сооружениям временного типа было довольно разрушительным и в общем производило сильное моральное впечатление. Открыто расположенные орудия приводились в негодность, стрельба их прекращалась. Под действием огня 152 -мм батарей гарнизон покидал укрепления временного типа.
Между прочим, по поводу действия тяжелой русской артиллерии под Перемышлём появилась в то время в швейцарских газетах заметка военного корреспондента, находившегося при штурме на одном из фортов Перемышля. Высоко оценивая тактические действия и меткость стрельбы русской артиллерии, корреспондент указывал, что большинство русских снарядов не разрывалось вследствие неудовлетворительной системы взрывателя. Генерал [269] Дельвиг по этому вопрос сообщал, что он «лично наблюдал стрельбу тяжелых полевых дивизионов по фортам и случаев, упоминаемых военным корреспондентом, не замечал».
Огонь легких 76 -мм батарей был вообще бессилен по укреплениям и закрытиям, но производил сильное моральное воздействие на защитников крепости, особенно при стрельбе тротиловой гранатой. Легкая артиллерия в то время еще не знала способность 76 -мм пушки разрушать проволочные заграждения и переносила на них огонь лишь «за неимением других целей», хотя случайными попаданиями 76 -мм гранат производились разрушения проволоки (форт 14).
Русская артиллерия под Перемышлём умела не только хорошо стрелять, но и применяться к местности при выборе позиций и наблюдательных пунктов; умела хорошо организовать и вести наблюдение. Искусство занятия закрытых позиций уберегало ее от потерь.
Русская артиллерия своим огнем подвела атакующую пехоту почти вплотную к фортам и укреплениям Перемышля, позволила обложить их тесным кольцом, но задачи подготовки штурма она все же не могла выполнить: огонь артиллерии обороны к 8 октября не только не ослабел, но даже усилился, крепостные верки оставались неразрушенными. Она не могла подготовить штурм, так как поставленные ей задачи не отвечали ни ее количественному составу, ни могуществу огня ее орудий. [270]
Глава III. Активная оборона (отход 4-й русской армии к Висле в мае 1915 г.){806}
Против 9-го и 10-го русских корпусов, расположенных на примитивно укрепленной позиции в районе Горлица (западнее Перемышля), генерал Макензен в апреле 1915 г. сосредоточил на пространстве 35 км четыре отборных германских корпуса, поддержанных невиданной еще на русском фронте мировой войны массой тяжелой артиллерии, минометов и бомбометов. К русским корпусам ближайшие стратегические резервы (около 1 1/2 корпусов) могли подойти через 4—5 дней.
После мощной артиллерийской подготовки в течение всего дня 1 мая, причем русские окопы были сравнены с землей, германцы 2 мая под прикрытием ураганного огня артиллерии атаковали 10-й корпус (3-й русской армии), прорвали фронт и овладели двумя линиями окопов.
3-я русская армия, «перебитая, но не разбитая», по выражению ее командующего Радко-Дмитриева, начала 13 мая отходить за р. Сан.
14 мая Юго-Западный фронт должен был, согласно директиве своего главнокомандующего, занять линию Высмержице, Радом, Илжа, Сандомир, Перемышль и далее по р. Днестру.
Русская 4-я армии, расположенная правее (севернее) 3-й на фронте между р. Пилицей на севере и р. Вислой на юге (на линии Доманевице, Седлов, Конек, Гура, Пинчов, Н. Корчин), стала отходить в северо-восточном направлении на фронт Высмержице, Броды, Опатов, Копрживница (схема 13), на котором должна была укрепиться и задерживать неприятеля. Находившемуся в центре расположения 4-й армии 25-му армейскому корпусу приказано было активно обороняться на участке Броды, Островец, Опатов (искл.). [272]
14 мая 1915 г. командир 25-го корпуса приказал частям корпуса (см. схему 14): правый участок позиции от Любеня (искл.) на Броды, Яблонна, Калков, Вюры, ф. Загае Болеское оборонять 2-й бригаде 46-й пехотной дивизии (183-й и 184-й пехотные полки) с 46-й артиллерийской бригадой и 1-й батареей 25-го мортирного (гаубичного) артиллерийского дивизиона; левый участок позиции от ф. Загае Болеское на Струпице, Стрычевице, Рушков, Опатов (искл.) оборонять 3-й гренадерской дивизии с ее артиллерией и одной тяжелой батареей; 1-й бригаде 45-й пехотной дивизии составить корпусной резерв (182-й пехотный полк у Нетулиско, 181-й пехотный полк у Кунов); дивизиям занять позиции и укрепиться с рассветом 15 мая; оборону вести активно, основывая ее на активности резервов, которые выделять в возможно большем количестве; на позиции иметь не сплошную линию окопов, а узлы сопротивления.
Но плану командира корпуса, оборона должна была иметь исключительно активный характер с целью разбить противника перед своими оборонительными позициями. Левый участок 25-го корпуса, составляя ударную группу, должен был, перейдя в наступление, разбить сильнейшего противника перед фронтом корпуса, т. е. германскую дивизию Бредова. Правый участок — 46-я пехотная дивизия — являлся сковывающей группой.
Однако вследствие изменившейся обстановки контрудар сначала был нанесен заходом правого фланга ударной группы не против Бредова, а против 25-й австрийской дивизии, потерпевшей жестокое поражение. Что же касается сковывающей группы, то действия 46-й пехотной дивизии на пассивном участке были не только не пассивными, а образцовыми в смысле проявления активности на оборонительном фронте: полки этой дивизии при содействии приданной им артиллерии не довольствовались отражением атак Бредова, но встречали или отвечали на них своими контратаками, в большинстве случаев успешными, особенно на участках соседних с теми, против которых вели наступление немцы.
Согласно приказу по 46-й дивизии, отданному 15 мая 1915 г., назначенный ей для обороны командиром корпуса правый участок был разделен в свою очередь на два: а) 183-й полк с 1- м дивизионом 46-й артиллерийской бригады должен был занять и оборонять правый участок позиции от Броды (вкл.) до Домброва (вкл.); б) 184-й полк с 2- м дивизионом 46-й артиллерийской бригады и с 1-й батареей 25-го мортирного артиллерийского дивизиона должен был занять и оборонять левый участок позиции от Домброва (искл.) до ф. Загае Болеское (см. схему 14).
В каждом полку по два батальона было выделено в дивизионный и полковой резервы (по одному батальону в каждый резерв), вследствие чего всю указанную для 46-й дивизии позицию протяжением около 13 км фактически занимали четыре батальона, т. е. на батальон приходилось по 3,5 км. При таком слабом насыщении оборонительной позиции пехотой сила ружейного и пулеметного [274] огня обороны оказались чрезвычайно недостаточной — она компенсировалась огнем артиллерии.
Против 46-й русской дивизии действовала германская дивизия Бредова из трех пехотных полков с артиллерийским полком и с приданной тяжелой артиллерией. В отношении пехоты противники были почти в равных силах (если принять во внимание, что находящаяся в корпусном резерве 1-я бригада 46-й дивизии располагалась у Нетулиско и Кунов, т. е. за находящейся в боевом участке 2-й бригадой той же дивизии), но в артиллерии австро-германцы превосходили русских в общем на 25% (всего в составе 25-го русского корпуса имелось 94 орудия, в том числе 12 полевых 122 -мм гаубиц и 4 тяжелых полевых орудия, остальные 78 полевые легкие 76 -мм пушки; у австро-германцев имелось 120 орудий, в том числе не менее 22 тяжелых).
Артиллерия 25-го русского корпуса была обеспечена боевыми припасами на время операции у Опатова далеко недостаточно. Ко времени операции — к 16 мая 1915 г. — в возимом при батареях запасе некомплект 76 -мм пушечных патронов составлял 94 снаряда на орудие, к концу же пятидневных боев 25-го корпуса, т. е. к 21 мая, некомплект увеличился до угрожающих размеров — от 125 до 170 патронов на полевую 76 -мм пушку. Подвоз боевых припасов на пополнение некомплекта производился средствами подвижных артиллерийских парков; головной парк 46-й парковой артиллерийской бригады располагался у Бор Куновский, тыловой парк той же бригады — у Явор Солецкий, мортирный парк — у Тржемха Дольна (у м. Сенно){807}.
Около 9—10 часов 15 мая артиллерия, приданная 46-й дивизии, заняла закрытые позиции (см. схемы 14 и 15): а) 1-й дивизион 46-й артиллерийской бригады — 2-я батарея, находившаяся в арьергарде, за выс. 130,7 (северо-восточнее Домброва), имея наблюдательный пункт командира батареи на северо-западной окраине Домброва; 1-я и 3-я батареи южнее Крынки на опушке леса фронтом на запад, имея наблюдательные пункты командиров — 1-й батареи южнее костёла Крынки, 3-й батареи западнее на скате высоты; 2-й дивизион 46-й артиллерийской бригады — 4-я батарея в районе северо-восточнее Долы Бискупе, 5-я и 6-я батареи у Фл{808}, что северо-западнее Годов, имея наблюдательные пункты командиров — 4-й на скате высоты южнее Годов, 5-й у северо-восточной окраины Калков (южный), 6-й у западной окраины Калков (северный); 1-я гаубичная батарея 25-го мортирного дивизиона между Долы Бискупе и Годов, имея наблюдательный пункт командира батареи на высоте южнее Годов (на той же высоте находился наблюдательный пункт командира тяжелой батареи, переданной в левый боевой участок 3-й гренадерской дивизии). [275]
Первый день боя 15 мая. Около 11 часов утра, когда 2-я бригада 46-й пехотной дивизии частью еще приступала к занятию позиции, а частью уже ее укрепляла, германская дивизия Бредова повела наступление, открыв сильный артиллерийский огонь со стороны Павлов по участку Яблонна, Домброва.
Бой продолжался до 22 часов. Наибольшую активность проявляли в этот день немцы в районе Калков, Домброва. Все их атаки были отбиты мелкими частями (разведчиками) русской пехоты при поддержке своей артиллерии. Действия 2-й батареи 46-й артиллерийской бригады были особенно удачны.
Батарея эта открыла огонь в 11 ч. 15 м. по неприятельской батарее, занявшей открытую огневую позицию на гребне к югу от костела Павлов (вилка 98—103), и настолько удачно обстреляла ее, что та пыталась подвести передки, чтобы уйти с позиции; однако это ей не удалось, пришлось убрать немедленно передки обратно, номера разбежались вправо и влево от своих орудий и попрятались за ближайшие халупы. Огнем 2-й батареи халупы эти были вскоре сожжены и одновременно был взорван один из зарядных ящиков на позиции неприятельской батареи. Только к вечеру удалось противнику скатить с гребня орудия своей батареи, за исключением одного орудия, оставленного на позиции.
В 16 часов 2-я батарея открыла огонь по пехотной колонне противника силою около двух батальонов, наступавшей на Домброва; обстрелянная метким огнем 2-й батареи (вилка 73—75) неприятельская колонна рассеялась во все стороны.
Между тем огонь легкой и тяжелой артиллерии противника чрезвычайно усилился. Деревня Домброва от артиллерийского огня загорелась; находившийся на наблюдательном пункте возле Домброва командир 2-й батареи был тяжело ранен; огневая позиция батареи стала обстреливаться сначала легкой, а потом и тяжелой артиллерией, на батарее были раненые. Однако батарея продолжала вести огонь и около 20 часов удачно обстреляла артиллерию противника, двигавшуюся с запада к Павлов, и заставила ее повернуть назад. Только с наступлением темноты, около 22 часов, 2-я батарея, с разрешения начальника участка, отошла с позиции, по которой неприятельская артиллерия точно пристрелялась, и стала в лесу у дороги из Яблонна на ф. Перебице, в 600 м от этого фольварка. В 3 часа утра 16 мая один взвод батареи, по распоряжению начальника участка, был возвращен на прежнюю позицию за выс. 130,7 (схема 15).
В первый день боя 2-я батарея израсходовала 149 шрапнелей и 11 гранат, 1-я и 3-я батареи не стреляли.
Действия батарей 2-го дивизиона 46-й артиллерийской бригады, вошедших в состав левого боевого участка 46-й дивизии, свелись 15 мая лишь к наблюдению за неприятелем, о результате которого доносилось начальнику участка. С 13 часов замечены были колонны неприятельской пехоты, двигавшиеся вне досягаемости артиллерийских выстрелов. [277]
Второй день боя 16 мая. Ночь на 16 мая прошла спокойно. С 6 часов утра замечено было движение войсковых колонн противника с запада в направлении на Павлов и с юго-запада в направлении на Домброва. За войсками двигались обозы и зарядные ящики.
В 6 часов взвод 2-й батареи, занимавший огневую позицию за выс. 130,7, открыл огонь по колонне пехоты, шедшей в Павлов, затем перенес огонь по орудийным передкам, замеченным за Павлов, откуда выбежало много людей.
С 8 часов обнаружено было накапливание до двух батальонов немцев в районе Павлов, которые повели наступление на Домброва, и движение большой колонны войск с артиллерией, глубиной не менее 5 км, вдоль Ржепин (см. схему 14). Вскоре противник открыл сильный артиллерийский огонь по деревням Домброва и Калков и начал обстреливать 5-ю и 6-ю батареи, а затем пехота его повела наступление на фронт Домброва, Калков.
В 9 часов взвод 2-й батареи открыл огонь по неприятельской пехоте, наступавшей на Домброва, но наблюдательный пункт командира взвода, огневая позиция и передки, расположенные в лесу, стали сильно обстреливаться ружейным огнем и тяжелой артиллерией противника. Пришлось орудия взвода откатить с помощью пехотного прикрытия в лес к передкам; в это время тяжелый снаряд попал в передки, ранил 11 и убил 7 лошадей; все же взводу удалось присоединиться к своей батарее.
Колонна противника, двигавшаяся вдоль Ржепин, была внезапно обстреляна 3-й батареей 46-й бригады, что заставило части, попавшие под огонь, броситься в лес севернее Ржепин.
По неприятельской пехоте, наступавшей на фронт Домброва, Калков, главным образом по наступавшей на Калков, открыли огонь 5-я и 6-я батареи 46-й бригады.
В 10 ч. 30 м. была обнаружена новая колонна противника, видимо, из скрывшейся в лесу части большой колонны, наступавшая через деревни Кучов и Стыков на Яблонна. Это было замечено и командиром 3-й батареи, который сейчас же открыл огонь по неприятельским цепям, наступавшим из леса, что южнее Кучов. После нескольких очередей огня пехота противника рассеялась и укрылась в складках местности.
Около 12 часов командир 2-й батареи получил телефонограмму от начальника боевого участка: «Немедленно занять позицию и открыть огонь по району Ржепин и восточной опушке леса, что севернее Ржепин». Командир батареи решил занять огневую позицию у ф. Перебице, выдвинув туда для ускорения открытия огня 1-й взвод батареи, который в 12 ч. 30 м. открыл огонь в направлении деревень Ржепин и Домброва по наступавшей пехоте противника. К 13 часам немцы, введя в дело 4 легкие батареи (2 пушечные и 2 гаубичные) и 1 тяжелую 155 -мм батарею, усилили артиллерийский огонь по участку Яблонна, Домброва до высшего напряжения. Деревня Яблонна была зажжена, и под прикрытием дыма, образованного пожаром, германцы густыми цепями с поддержками [278] сзади повели наступление от Ржепин и Кучов на Яблонна. Атаки продолжались в течение всего дня, но задерживались успешным огнем батарей 1-го дивизиона 46-й бригады и отбивались контратаками участковых резервов 183-го пехотного полка. Наступление немцев на правый участок позиции 46-й пехотной дивизии было остановлено с большими для них потерями, и они стали окапываться в 400—600 шагах от русских окопов.
В 17 часов 2-я батарея занимала огневую позицию на вырубке в 1,5 км к северо-западу от Лесн. (дома лесника), что к северу от «к Год», и вела огонь по пехоте противника, наступавшей на Яблонна, а в 20 ч. 20 м. открыла огонь по Домброва. В 21 час огонь был прекращен.
3-я батарея приблизительно с 13 до 17 часов вела огонь по взводам неприятельской артиллерии, стрелявшим по Яблонна от леса, что западнее этой деревни. С 17 до 19 часов 3-я батарея стреляла, по приказанию начальника участка, по треугольной роще (южнее Кучов), по четырехугольному лесу (юго-западнее Яблонна) и по лощине между этими лесами, где накапливался противник. После удачного обстрела четырехугольный лес был очищен пехотой немцев, но обстрел продолжался редким огнем, чтобы воспрепятствовать новому накапливанию и укреплению противника в этом лесу. С наступлением темноты батарея прекратила огонь, выдвинув один взвод к северу за высоту у Крынки.
1-я батарея, по приказанию начальника участка, обстреливала с 16 часов до 20 ч. 30 м. сначала взводными очередями, а потом редким орудийным огнем ту же треугольную рощу и промежуток между нею и лесом, что юго-западнее Яблонна; затем перенесла огонь на Домброва, где накапливался противник, и на опушку леса, что севернее Ржепин, вдоль которой двигалась неприятельская пехота. Видно было, как пехота противника, попадая под обстрел батареи, убегала в западном направлении.
Расход снарядов за второй день боя был небольшой: 1-я батарея израсходовала лишь 70 шрапнелей, 2-я батарея — 190 шрапнелей. 3-я батарея — 104 шрапнели и 45 гранат.
Действия немцев против левого участка 46-й дивизии (против 184-го пехотного полка) были для них более удачны, чем против 183-го пехотного полка. Не успели 5-я и 6-я батареи отбить своим огнем наступление неприятельской пехоты, как по Калков был открыт сильный сосредоточенный огонь артиллерии, под прикрытием которого пехота противника стремительно бросилась вперед, в 9 часов перешла р. Свислину и оказалась в непосредственной близости к Калков. Наблюдательные пункты командиров 5-й и 6-й батарей (см. схему 14) подверглись не только артиллерийскому, но и ружейному обстрелу, вследствие чего оставаться на них не было возможности, в особенности на наблюдательном пункте 6-й батареи, расположенном на западной окраине Калков (северный).
Около 10 часов немцам удалось занять Калков (южный) и хорошо окопаться в его районе. Безнаказанному накапливанию их в этом районе способствовало множество узких глубоких оврагов [279] и складок местности. 5-я и 6-я батареи продолжали стрелять по цепям противника, которые после захвата Калков стали осыпать батареи ружейными пулями. Батареям приходилось стрелять при прицеле 50, 40, даже 30. Наконец, им было разрешено командиром дивизиона переменить позиции, чтобы выйти из сферы ружейного огня. Батареям удалось сняться с позиций без больших потерь только благодаря тому, что германские цепи, встреченные орудийным огнем с близкого расстояния, несколько осадили назад, и тому, что густой дым от горевшей деревни скрывал от них батареи. К 16 часам 5-я и 6-я батареи заняли новые огневые позиции у ф. Перебице, прикрываясь строениями, имея наблюдательные пункты на высоте южнее Годов и передовых наблюдателей в окопах 184-го пехотного полка близ Калков (северный). С новой позиции 5-я и 6-я батареи пристреляли окопы и разные пункты в расположении противника на фронте Домброва, «к Домбр.», Запнев, Буковка (схемы 14 и 15).
В течение 16 мая 4-я батарея сначала обстреливала район Запнев, Буковка и наносила поражение находившемуся в этом районе противнику, а затем, как увидим ниже, получила другую задачу. Расположенные вблизи нее у Долы Бискупе 4 гаубицы 122 -мм гаубичной батареи 25-го мортирного дивизиона, пристрелявшись по деревням Покржевница и Хыбице и по оврагу у Калков, Запнев, удачно поражали и рассеивали показывающиеся там пехотные части противника, обстреляли проходивший Хыбице обоз, произведя в нем большое замешательство, а также поднимавшуюся из оврага у Покржевница неприятельскую батарею, в которой произошло смятение.
Против левофлангового участка 184-го полка немцы не предпринимали решительных действий и были довольно пассивными; свою кавалерийскую бригаду они из Хыбице направили на север для действия через Вержбник и Любеня в правый фланг и тыл 46-й дивизии. Этим воспользовался начальник левого боевого участка дивизии и приказал левому флангу 184-го полка перейти в наступление и занять Шелиги, рощу юго-западнее ее, а также Броневице и Ямы с тем, чтобы угрожать правому флангу противника, сосредоточившему свои усилия против середины и правого фланга всего участка, обороняемого 183- м и 184- м полками.
Одновременно приказано было командиру 4-й батареи занять позицию в районе Котаршин для фланкирования оврага, идущего между Вюры и Шелиги от деревень Запнев и Броневице (по долинам речек Свислина и Покржевница). Батарея заняла огневую позицию на западной опушке рощи, что севернее Котаршин, откуда могла весьма успешно обстреливать сосредоточенные в овраге значительные силы противника.
Вполне целесообразное решение начальника участка было выполнено при поддержке огня 4-й батареи частями 184-го полка. С занятием ими деревень Вюры, Шелиги, Броневице, Ямы создалась настолько серьезная угроза правому флангу и тылу правофланговой бригады германской дивизии Бредова, что он принужден [280] был отозвать обратно в Хыбице свою кавалерийскую бригаду, которая уже подошла к Вержбник.
По выдвинувшимся вперед частям 184-го полка немцы сосредоточили губительный огонь своей тяжелой артиллерии; пришлось эти части отвести к ночи на прежние их позиции, тем более что соседи их слева (Сибирский гренадерский полк) из ударной группы 25-го корпуса оставались пассивными.
Что же касается немцев, занявших Калков, то около 2 часов в ночь на 17 мая они были выбиты оттуда штыками, дружной атакой пяти рот 184-го полка и бежали в направлении Домброва; русские роты были встречены сильным артиллерийским огнем и, прикрывшись складками местности, отошли несколько назад и утвердились на позиции, примыкая левым флангом к Калков (южный).
В день 16 мая сковывающая группа 25-го корпуса не только с успехом отбила наступление германской дивизии Бредова, но дружной контратакой во фланг атакующего противника приковала эту дивизию к фронту ее исходного положения. В действиях сковывающей группы обращает на себя внимание сочетание артиллерийских и прочих огневых средств с искусным использованием местности и с применением контратак, но наряду с этим приходится отметить и отрицательную сторону использования артиллерии: отсутствие объединенного управления и сосредоточения артиллерийского огня.
Третий день боя 17 мая. В этот день германцы не предпринимали почти никаких активных действий против сковывающей группы (183-й и 184-й полки) 46-й дивизии, но весь день поддерживали непрерывный и сильный артиллерийский огонь по всему фронту. Только ночью, около 24 часов, противник попытался атаковать левый фланг 183-го полка на участке у выс. 130,7 (в стыке с 184- м полком), но был отбит ружейным и артиллерийским огнем.
Действия 1-го дивизиона 46-й артиллерийской бригады сводились к следующему.
1-я батарея еще ночью на 17 мая обстреливала треугольную рощу южнее Стыков, южные подступы к ней и окопы севернее рощи, препятствуя попыткам противника перейти в наступление: днем продолжала вести стрельбу по тем же целям.
2-я батарея открыла огонь в 9 ч. 30 м. по Домброва, затем с 16 часов до вечера обстреливала лес к северу от названной деревни и восточную опушку леса, так как в лесу накапливался противник и на деревьях опушки леса устроил себе наблюдательные пункты; огонь по лесу возобновлялся в ночь на 18 мая и усилился с 3 часов.
3-й батарея в первом часу ночи на 17 мая открыла огонь по четырехугольному лесу, что юго-западнее Яблонна, откуда противник повел наступление, и содействовала своим огнем отражению атаки германцев на левый фланг 183-го полка. Около 12 ч. 30 м. открыла огонь по неприятельской артиллерии, замеченной по вспышкам на опушке леса южнее Кучов, и привела ее к молчанию. Около 17 часов командир батареи заметил у Кучов перебежки, [281] а также рытье окопов и открыл по ним огонь, заставивший противника прекратить работы и скрыться. Затем, по приказанию начальника участка, одним взводом, выдвинутым вперед от батареи, был обстрелян лес, что юго-западнее Яблонна, в котором замечено было накапливание пехоты противника.