Тогда начнем со второго вопроса: «Для чего?»
В театральном училище, нас учили, что если хоть один зритель поймет то, что ты хотел сказать, значит спектакль прошел не зря. Мы в это верили и с гордостью говорили об этом. «Искусство ради искусства». Такая очень надменная позиция, мол, «публика – дура».
Подобные заявления и сейчас можно услышать. Конечно же, есть и другие, которые считают: «главное чтобы зрителю нравилось», и пичкают его откровенной «порнографией». А если кто-то пытается напомнить и тем, и другим об ответственности, то они заявляют, что «театр ничему не учит, он только ставит вопросы».
Так что, для «чего» нужен театр зрителю, практически никто не задумывается. Для них главный вопрос только один: Как заполнить зал? Как профессионалы говорят: «Чем будем удивлять?» Такое отношение театралов к зрителю не позволяет театру занять свое место в обществе.
Когда мы экспериментировали в лаборатории, нас так же не волновал вопрос «Зачем?» Только «Как?» «Как ударить побольнее, чтобы прочувствовали?» Идеология «Театра Жестокости» Арто в чистом виде. И в «Орысе» нам это хорошо удавалось. Но в «Золотом горшке» начали проявляться очевидные вещи, игнорировать которые было не возможно.
Зритель полностью зависит от актера. То, что происходит с актером во время спектакля, в точности отражается на зрителе. Если ты открыт, внутренне «обнажаешься», зритель «обнажается» перед тобой. Если врешь, он закрывается и врет тебе.
Нам открылись новые возможности во взаимоотношениях со зрителем. Взаимоотношения, которые не терпят никакой фальши. Стоит чуть сфальшивить или соврать и зритель сразу закрывается. От актера требуется предельная искренность. Не «игра», а «исповедь».
В училище нас не обучали этому. «Делай что хочешь, только чтобы поверили». Мастерство создания иллюзии «правды жизни». Но здесь речь не шла о «жизни».
Во время спектакля «обнажалась» зрительская душа. Она не только «обнажалась», с ней еще нужно было что-то делать. И тут я столкнулся с самим собой, со своей собственной внутренней пустотой. Куда я смогу повести зрителя, если сам «не ведаю пути»? О чем могу поведать публике, если вру даже самому себе?
В моем случае на помощь приходил материал. Я прятался за ним. В «Золотом горшке» не было ничего такого, что бы требовало от меня «исповеди». Но и результат был соответствующий.
Я понимал, что можно достичь большего, но для этого я сам оказался «мелковат». Но если я смогу раскрыться полностью, то для общения со зрителем мне не нужен будет никакой проводник в виде какого-либо текста. Только «спонтанная импровизация».
Тут фраза Мастера: «Ты не станешь лучше, как актер, пока не станешь лучше, как человек», обрела для меня истинное значение. Вот тот ответ на вопрос: «Для чего»?
Поэтому ты оставил «театр» и стал заниматься самосовершенствованием?
В точку. Я осознал, что образование, которое я получил как актер, совершенно бесполезно. И не просто бесполезно, а вредно. Ведь чему по сути нас обучали? Оправданию «лжи» настолько, чтобы она стала «правдой». Мастерству превращать «ложь» в «правду». И чем больше ты «веришь»в «оправданную ложь», тем считаешься лучше, как актер.
«Вера» вообще страшное оружие. Именно ее используют «сущности» для того чтобы обрести власть над нами. Все, во что мы верим, обретает силу нашей «веры». Нужно быть очень осторожным с выбором «символа веры». Ибо, во что мы «верим», то становится реальным.
Я понял, если зритель переживает тоже, что и актер, то все зависит от актера. От того, насколько он «верит» в то, что делает. «Верит» актер,«верит» и зритель. Главным чувством в отношениях «актер – зритель» являлась «вера». Всем известна знаменитая фраза Станиславского: «Не верю». (расплывается в улыбке)
Теперь же, я прикоснулся к совершенно «иным», более глубоким и полноценным взаимоотношениям со зрителем. И ключом к ним была не «вера», а «искренность». Это настолько мощная сила, что нас нарочно заставили поверить, что «искренность» - слабость.
«Искренность» - скальпель, вскрывающий мельчайшую фальшь. Мощный магнит, способный сломать любые барьеры в отношениях. Она первый шаг, первая ступень, первый уровень.
Первыми учителями для меня стали – «искренность» и «интуиция». «Интуиция» подключала меня к «знанию», а «искренность» - не позволяла «уму» искажать их.
Первым препятствием оказалась неискренность по отношению к себе. Внутренняя пустота. (расплывается в улыбке)
Почему ты улыбаешься?
Считается, что есть «плохое» и «хорошее». Это две стороны одной медали. Ты должен избавиться от «плохого» и приобрести «хорошее». В «православии» такой метод называется «стяжание Духа Святого». Процесс замещения. Если ты «врун», учись говорить «правду». Со временем ты перестанешь врать и будешь всегда правдивым. (расплывается в улыбке) Совершенно бессмысленный путь. Путь в никуда.
Дело не в сторонах медали. Это намеренное заблуждение, которое уводит нас от сути. Пока мы заняты осознанием качеств сторон медали, мы не видим самой медали. Это тончайшее заблуждение, которое имеет катастрофические последствия. Грубо говоря, пока мы ищем изображение Бога на одной стороне и избегаем Дьявола с другой стороны, мы не замечаем, самой медали, на которой просто что-то изображено.
В ней нет ложной или истинной стороны. Она просто есть. Нам нужно только перестать чему-либо придавать какое-либо значение. Мы так верим в стороны медали, в Бога и Дьявола, что не видим того, что есть на самом деле.
Чтобы что-то увидеть, нам нужно сначала поверить в его существование. Поэтому мы видим только то, во что верим. А истина проста: во «всем» есть «все». В любой «форме» присутствует «все».
«Форма» – это гамма с ярко выраженным тоном. В лимоне есть все витамины и микроэлементы в разной пропорции, но явно выражен витамин «С». Как в Боге есть все, так же и в Дьяволе присутствует все. (заливается смехом) Меня побьют или упрячут в сумасшедший дом, как Арто, за подобные высказывания.