Московский Гештальт Институт
Гэри Йонтеф
ОСОЗНАВАНИЕ,
ДИАЛОГ И ПРОЦЕСС
В ТЕРАПИИ
Москва 2002
Московский Гештальт Ирститут
Гэри Йонтеф «Осознавание, диалог и процесс в терапии»
Представляет собой монографию "Осознавание, диалог и процесс в терапии", опубликованную в издательстве The Gestalt Journal Press в 1993 году.
Подготовка к печати: Марина Тихомирова
Перевод: Александр Моховиков
Художественное оформление: Денис Н. Хломов
ã 2002 Московский Гештальт Институт
ã2002 оформление, обложка: Денис Н. Хломов
С О Д Е Р Ж А Н И Е:
От автора…………………………………………………………4
Обзор…………………………………………...….……………..5
Основные положения..……………………………...…………...6
Другие системы психотерапии………………………………...11
История…………………………………………………….……15
Личность: Теории личности…………………………….….....19
Психотерапия: Теория психотерапии………………….……..29
Механизмы психотерапии……………………………………..39
Возможности использования…………………….…………….44
Лечение…………………………………………….……………49
Резюме…………………………………………….…………….61
Предисловие к русскому изданию
К настоящему времени появилось несколько книг, которые могут претендовать на роль вводного пособия для желающих ознакомиться с сущностью или первыми общими представлениями о гештальт-терапиию К ним относятся книги Жана Мари Робина и Сержа Гингера. Предлагаемая вниманию читетателя и впервые издающаяся на русском языке книга известного американского гештальт-терапевта Гэри Йонтефа также является прекрасным вводным пособием для желающих понять ценности и идеологию гештальта, представляет собой по нашему мнению «классическую весточку с родины гештальта» для неофитов и может быть рекомендована в качестве учебного пособия в начале освоения гештальт-терапии.
От автора.
Эта книга, написанная в соавторстве с Джимом Симкином в 1981, по видимому, является лучшим обобщающим введением в гештальт- терапию, из написанных мною. Вначале она появилась как глава о гештальт- терапии в кние"Современные течения в психотерапии" (Corsini and Wedling, 4-е издание) в 1989 году. В настоящей монографии она опубликована с любезного согласия издателя (F.E.Peacock, Publishers, Inc. of Itasca, Illinois) и является слегка переработанным вариантом главы, написанной Джимом Симкином и мною для третьего издания книги "Современные течения в психотерапии", увидевшей свет в 1984 году.
Вариант 1984 года представляет собой полностью переработанную версию главы, написанную Джимом для второго издания "Современных течений в психотерапии". Исправления, которые я сделал для издания 1989 года, являлись небольшими и были сделаны уже после смерти Джима.
Гэри Йонтеф
Обзор
Гештальт-терапия представляет собой феноменологически-экзистенциальное течение в психотерапии, созданное Фридериком (Фрицем) Перлзом и Лорой Перлз в сороковых годах нашего столетия. Она обучает терапевтов и пациентов феноменологическому методу осознавания, в котором восприятие, чувство и действие отличаются от интерпретации и перетасовывания исходно существующих точек зрения или позиций. Этот подход считает обьяснения и толкования менее достоверными по сравнению с тем, что непосредственно воспринимает и чувствует человек. В гештальт-терапевтическом диалоге пациенты и терапевты прежде всего общаются своими феноменологическими перспективами. Их различия становятся средоточием экспериментирования и основанием для продолжения диалогического общения. Целью клиентов является начать осознавать то, что они делают, как они это делают, каким образом они могут изменить себя и в то же время научиться принимать и ценить свою личность в настоящем.
Гештальт-терапия в большей степени сосредотачивается на самом процессе (на том, что происходит), а не на его содержании (на том, что обсуждается). Внимание, прежде всего, уделяется тому, что делает, мыслит и переживает человек в данный момент, а не тому, что было, может, могло или должно произойти.
Основные положения
Феноменологическая перспектива
Феноменология является научной дисциплиной, помогающей людям отстранится от свойственного и знакомого им образа мыслей для того, чтобы они смогли увидеть разницу между тем, что они действительно воспринимают и чувствуют в актуальной ситуации и остатками прошлого опыта (Idhe, 1977). Гештальт-исследование относится с уважением, широко использует и способствует прояснению непосредственного, "наивного" восприятия, "неразвращенного научением" (Wertheimer, 1945, c.331). Как с важными данными реальности гештальт-терапия имеет дело с тем, что "субьективно" чувствует человек в настоящем, и что "обьективно" при этом в нем происходит. Подобный подход контрастирует с некоторыми направлениями в психотерапии, которые обращаются к переживаниям пациента лишь ради "простого приличия" и, в основном, используют интерпретацию, например, для обнаружения "истинного значения" симптомов.
Целью феноменологического гештальт-исследования является осознавание или инсайт. "Инсайт представляет собой моделирование поля восприятия таким образом, чтобы стали очевидными характерные проявления реальности; он является образованием гештальта, в котором соответствующие факторы, части поля оказываются на своем месте в отношении к целому" (Heidbreder, 1933, c.355). В гештальт-терапии инсайт представляет собой, прежде всего, ясное понимание структуры той ситуации, которая подвергается исследованию.
Одного осознавания без систематического исследования недостаточно для появления инсайта. Поэтому гештальт-терапия для его достижения широко использует не только направленное осознавание, но и экспериментирование. Решающим моментом любого феноменологического исследования является то, каким образом человек становится осознанным. Психотерапевт, выступающий в роли феноменолога, изучает не только осознанность личности, но и сам процесс осознавания. Пациенту же следует приобрести навыки того, как начинать осознавать свою осознанность. Кроме того, особой заботой гештальт-терапии является тот опыт, который получают терапевт и пациент в возникающих между ними отношениях (Yontef, 1976, 1982, 1983).
Перспектива теории поля
С научной точки зрения в основе феноменологической гештальт-перспективы лежит теория поля. Феноменологическое исследование представляет собой метод, описывающий некоторое событие или явление в качестве непосредственной части целостного поля, а не обьясняющий его в категориях класса, к которому оно принадлежит по своей природе (примером является аристотелевский классификационный поход), или как одномерного, исторически обусловленного и вызванного определенной причиной следствия (что свойственно ньютонианской механике).
Поле характеризуется целостностью, его части состоят в непосредственнык отношениях друг с другом и являются обоюдно ответственными, при этом ни одна из них не остается не вовлеченной во взаимодействие, благодаря этим процессам что-то постоянно продолжает происходить в поле. Его понятие заменяет былое представление о дискретных, изолированных частицах. Например, личность в процессе своей жизни образует поле.
В сооответствии с теорией поля никакое действие не совершается изолированно; нечто, имеющее результат, должно вступать в отношения с чем-то другим, происходящим в пространстве и времени. Гештальт-терапевты работают, используя в качестве одного из основных принцип "здесь-и-сейчас", и проявляют особую чувствительность к тому, каким образом здесь-и-сейчас включает остатки прошлого опыта, например, своеобразие телесных проявлений, привычек или убеждений.
Феноменологическое поле определяется присутствием наблюдателя, оно наполняется смыслом только тогда, когда человек осведомлен о рамках отношений, в которых с ним находится наблюдатель. Последний является необходимой фигурой, поскольку то, что видит человек, в определенной мере, является функцией того, как и когда он смотрит на определенное явление.
Подходы, которые использует теория поля, являются, в основном, описательными, а не умозрительными, обьясняющими или классифицирующими. Основное внимание уделяется наблюдению, описанию и прояснению точной структуры того, что является предметом исследования. В гештальт-терапии данные, недоступные для прямого наблюдения, исследуются терапевтом с помощью сосредоточения на внутренней феноменологии, экспериментирования, исследования посланий участников и диалога (Yontef, 1982, 1983).
Экзистенциальная перспектива
Экзистенциализм как философское течение своим основанием также имеет феноменологический метод. Экзистенциалиальные феноменологи уделяют особое внимание вопросам человеческого существования, отношения одного индивида с другим, радостям и страданиям в качестве непосредственно переживаемых феноменов бытия и т.д.
Большинство людей живут и взаимодействуют друг с другом в условиях как бы само собой подразумевающегося контекста конвенциональных представлений, которые затемняют или препятствуют признанию того, каким на самом деле предстает перед ними мир.
Это положение является особенно справедливым, если вспомнить об отношениях человека в мире и его способности к ответственному выбору. Основой неаутентичности: человеческой жизни является самообман, который препятствует развитию истинного отношения к себе в мире и приводит к возникновению чувств страха, вины или тревоги. В этих условиях гештальт-терапия обеспечивает личность путем, который открывает ей, каким образом можно быть аутентичной, осмысленной и ответственной в отношении к самой себе. Если человек приобретает способность к осознаванию, то у него появляется возможность выбирать и/или осмысленно организовывать свою собственную жизнь (Jacobs, 1978; Yontef, 1982, 1983).
Экзистенциальная точка зрения всемерно отстаивает позицию, что способность людей к изменениям и открытиям самих себя является бесконечной. Нет такой сущности в человеческой природе, которая могла быть раскрыта и познана "раз и навсегда". Всегда существует возможность появления новых горизонтов, новых проблем и новых перспектив.
Диалог
Отношения, которые возникают между терапевтом и клиентом, представляют собой наиболее важный аспект психотерапевтического процесса. Экзистенциальный диалог, являющийся существенной частью методологии гештальт-терапии, выражает экзистенциальной перспективу в терапевтических отношениях.
Они произрастают из контакта, в котором происходит личностный рост и формирование идентичности участников диалога. По сути, контакт представляет собой опыт исследования границы, существующей между "мной" и "не-мной". Он выражается переживанием, возникающим в процессе взаимодействия с тем, кто является "не-мной" при одновременном сохранении собственной идентичности, отличной от "не-Я". Мартин Бубер утверждал, что личность (Я) обретает смысл только в отношении к другим, в частности, в диалоге типа Я-Ты или являющимся манипулятивным контакте типа Я-Оно. Гештальт-терапевты предпочитают работать с непосредственными переживаниями пациента в экзистенциальном диалоге, используя манипуляцию (Я-Оно) в терапевтических целях.
Гештальт-терапия помогает клиентам развить способность к самостоятельности в оказании поддержки желаемому контакту или отказу от обременительного общения (L.Perls, 1976, 1978). Поддержка относится ко всем проявлениям, делающим контакт или уход от него возможным: к энергетике, телесным движениям, дыханию, заботе о других, стилю общения и т.д. Поддержка способствует мобилизации внутренних ресурсов на осуществление контакта или уход от него. Например, для того, чтобы поддержать возбуждение, сопровождающее контакт, человеку следует глубоко вздохнуть, чтобы получить необходимое количество кислорода.
Гештальт-терапевт работает с пациентом, способствуя развитию диалога, а не манипулирует им, ставя перед собой некую терапевтическую цель. Подобный контакт отличается неподдельной заботой, теплотой, принятием и ответственностью за себя и свои действия. Когда же терапевт продвигает пациентов к определенной цели, то они лишаются возможности отвечать за собственный рост и самоподдержку. Диалог, прежде всего, основан на опыте переживания другого человека, на том, кем в действительности являются он или она, и каким образом в ходе феноменологического осознавания они проявляют свое настоящее Я. Со своей стороны, гештальт-терапевт сообщает о том, что он или она представляют собой, и поощряет к этому же пациента. Можно сказать, что гештальт-диалог представляет собой олицетворение аутентичности и ответственности.
Отношения участников гештальт-терапии сосредотачиваются вокруг четырех характеристик диалога:
1. Включенности. Она состоит в полном погружении, настолько, насколько это воэможно, в переживания другого человека без стремления осудить, проанализировать или истолковать его поведение, и одновременно в сохранении чувства своего отдельного, автономного присутствия. Подобным образом происходит экзистенциальная и межличностная реализация феноменологического доверия в непосредственном опыте. С помощью включенности обеспечивается безопасность окружающей среды, необходимая для феноменологической работы, а общение и понимание переживаний помогает сделать самоосознавание пациента более отчетливым.
2. Присутствии. В задачи гештальт-терапевта входит выражение своих переживаний пациенту. Регулярно, с рассудительностью и проницательностью он сообщает о своих наблюдениях, предпочтениях, чувствах, получаемом опыте и мыслях. Таким образом, делясь своей личной перспективой, он моделирует феноменологические послания, помогающие обучать пациента доверию и использовать непосредственный опыт для усиления осознавания. Если терапевт полается, прежде всего, на интерпретации, основанные на положениях определенной теории, а не на свое личностное присутствие, то это, заставляет, в свою очередь, пациента не доверять феноменам, вытекающим из его непосредственого опыта, который и является только инструментом, способствующим осознаванию. Присутствие не используется гештальт-терапевтом для манипулирования пациентом в целях следования заранее установенным целям, а скорее стимулирует его способность к автономному регулированию.
3. Обязательстве перед диалогом. Контакт представляет собой нечто большее, чем просто действие одного человека, совершаемое в отношении другого. Это что-то, происходящее между людьми в экзистенциальном смысле, что-то, вырастастающее из межличностного взаимодействия. И гештальт-терапевту ничего не остается, как сдаться на милость этого процесса. Именно это позволяет контакту произойти, а, не прибегая к манипулированию, конструировать контакт и контролировать результат.
4. Диалоге как жизни. Диалог скорее является чем-то сотворенным, а не рассказанным. Его жизненная сила подчеркивается возбуждением и непосредственностью творимого. Он может принимать любую форму - танца, песни, рассказа или любой другой модальности,- выражающую и передающую энергию участников. Важным вкладом гештальт-терапии стало расширение параметров феноменологического экспериментирования, которое теперь включает возможность выражения переживаний с помощью разнообразных невербальных экспрессий. Вместе с тем, естественно, взаимодействие с клиентом ограничивается этическими принципами, целесообразностью, терапевтической задачей и т.п.
Другие системы психотерапии
Гэри Йонтеф указывает, что: "Теоретические различия между гештальт-терапией, бихевиоральным подходом и психоанализом являются очевидными. При использовании бихевиоральной модификации поведение пациента направленно изменяется путем терапевтических манипуляций средовыми стимулами В соответствии с психоаналитической теорией поведение обусловливается бессознательной мотивацией, которая находит проявление в трансферентных отношениях. В ходе анализа переноса растет сопротивление, и бессознательное становится осознанным. В гештальт-терапии пациента поощряют полностью использовать внутренние и внешние смыслы, свои чувства и переживания, чтобы стать ответственным и самому поддерживать себя. Образно выражаясь, гештальт-терапия помогает пациенту возвратить себе ключи от крепости, которая называется - осознавание процесса осознавания. Модификация поведения характеризуется использованием контроля над стимулами, психоанализ исцеляет обсуждением и раскрытием причины психической болезни [проблемы], а гештальт-терапия приводит к самореализации посредством опыта направленного осознавания, получаемого здесь-и-сейчас" (1969, с.33-34).
Модификация поведения и другие системы терапии, стремящиеся установить непосредственный контроль над симптомами (например, химиотерапия, ЭСТ, гипноз и т.д.), разительно отличаются от гештальт-терапии и психодинамических подходов тем, что последние, прежде всего, поощряют изменения, стимулируя пациента к пониманию себя и своего места в мире посредством инсайта.
В методологии гештальт-терапии и психодинамических подходов используются отношения принятия и технология, состоящая в том, чтобы помочь пациенту измениться посредством эмоционального и когнитивного понимания своей личности. В психоанализе основной формой поведения пациента являются свободные ассоциации, а основной инструмент аналитика представлен интерпретацией. Для поощрения переноса он воздерживается от любого прямого выражения своих личностных реакций (отсутствие Я-утверждений) и использует "правило воздержания", состоящее в том, что терапевт не удовлетворяет ни одного из желаний пациента. Этот подход является аксиомой для всех психодинамических подходов: классического психоанализа, школы обьектных отношений, эго-психологии, когутианского и юнгианского анализа. Терапевт психодинамического направления изолирует свою личность, чтобы развивать отношения, которые недвусмысленно основаны на переносе (а не на контакте).
Гештальт-терапия способствует возникновению и развитию понимания, используя активное, исцеляющее присутствие терапевта и пациента в рамках отношений, основанных на непосредственном контакте. Явления переноса, исследуемые и прорабатываемые в случае возникновения, тем не менее намеренно не поощряются гештальт-терапевтом (Polster, 1968). И, очевидно, пациенты с различными характерологическими проблемами вполне недвусмысленно могут иметь дело c гештальт-терапией, использующей диалогический и феноменологический метод.
Как уже отмечалось, гештальт-терапия активно использует непосредственный опыт пациента. При применении метода свободных ассоциаций он пассивно ожидает интерпретации терапевта и последующего изменения. В гештальт-терапии его рассматривают в качестве партнера, которому следует овладеть тем, каким образом самоисцеляться. В этом случае пациент скорее "работает", чем вольно ассоциирует. "Что я могу сделать, чтобы поработать над этим?"- таков частый вопрос пациентов, проходящих гештальт-терапию, и содержащийся в нем же ответ. К примеру, супружескую пару, испытывающую сексуальные проблемы, можно попросить систематически применять сосредоточение на ощущениях и чувствах.
В большей мере, чем другие системы, гештальт-терапия уделяет внимание всему, что существует здесь-и-сейчас, а также считает, что опыт и переживания являются более надежными ориентирами по сравнению с интерпретацией. Пациента поощряют видеть разницу между разговором о том, что произошло пять минут назад (или прошлой ночью, или 20 лет тому), и опытом того, что происходит непосредственно сейчас.
В этом смысле психоаналитик Эплбаум делится такими наблюдениями:" В гештальт-терапии пациент быстро начинает различать данные опыта от представлений о нем, давно исхоженные пути от новых мыслей, выводах в связи с переживаниями от умозаключений по поводу рассуждений. Цель гештальт-терапии, состоящая в развитии опыта и достижении собственного инсайта, возникающего в результате завершения гештальта.и являющегося более сильным переживанием, чем инсайт, подаренный терапевтом, помогает пациенту и терапевту обозначать и сохранять эти важные различия " (1976, c,757).
Следует подчеркнуть, что такие системы, как модификация поведения, терапия реальностью и рационально эмотивная терапия, не уделяют должного внимания работе с опытом пациента. В роджерианской терапии пассивность, навязываемая терапевтом, также серьезно сужает пределы или даже лишает возможности освоить описанные выше различия.
В практике большинства систем терапии поощряется интеллектуализация: беседы об иррациональности убеждений пациента, об изменениях поведения, которые он, по мнению терапевта, должен осуществить и т.п. В отличие от этого методология гештальт-терапии ориентирована на использование активных техник, делающих получаемый опыт предельно ясным. Гештальт-терапевты часто идут на эксперимент, стремясь даже за час сессии осуществить что-то новое. В гештальт-терапии, и в этом состоит ее своеобразие, процесс открытия посредством экспериментирования является конечной точкой пути, а не конкретное чувство, представление или содержание.
Психоаналитик может пользоваться исключительно интерпретацией. Роджерианец способен лишь отражать и прояснять. Гештальт-терапевт может применять любые техники или методы, пока (а) они служат цели усиления осознавания, (б) они всплывают по ходу диалога и феноменологической работы, и (в) они находятся в пределах этических правил психотерапии.
Сила и ответственность, касающиеся настоящего, находятся в руках пациента. Даже в прошлом для него было характерно активное взаимодействие с окружающей средой, и он не являлся пассивным реципиентом травматических событий. Естественно, пациент мог быть мишенью неоднократных посланий стыда со стороны родителей, однако их проглатывание и попытки справиться с самообвинениями были его собственными, равно как и укоры стыдом, не прекратившееся с тех давних пор. Подобная точка зрения расходится с классическим психодинамическим подходом, но согласуется со взглядами Адлера и Эллиса.
Этот взгляд гештальт-терапии на присущую пациентам активность споспобствует тому, чтобы они более ответственно относились к различным аспектам своей жизни, включая терапию. Если же терапевт уверен, что прошлое является причиной настоящего, а пациенты целиком находятся во власти трудно доступной для них бессознательной мотивации, то их, естественно, поощряют полагаться не на свою собственную автономию, а на интерпретацию терапевта.
В системах, где психотерапевт, в первую очередь, стремится напрямую модифицировать поведение пациентов, их непосредственный опыт также оказывается явно не в чести. Внимание к переживаниям пациента и осознаванию отличает гештальт-терапию от большинства других систем. Даже склонный к сопротивлению пациент может, выражая его, усиливать осознавание. Однако, если терапевт предлагает его лишь для достижения катарсиса, то это ни в коем случае не относится к феноменологическому сосредоточению, которое практикуется гештальт-терапией.
В гештальт-терапии нет никаких "должен". Вместо подчеркивания того, что должно быть, она уделяет внимание осознаванию того, что есть. То, что есть, то есть. Это положение резко отличается от установок терапевта, который точно знает, что должен делать пациент. Например, представители таких систем как когнитивная модификация поведения, рационально-эмотивная терапия и терапия реальностью стараются, прежде всего, изменить точку зрения пациента, которую считается иррациональной, безответственной или нереальной.
Хотя гештальт-терапия отбивает охоту вмешиваться в процесс ассимиляции организма, сосредотачиваясь на когнитивных обьяснительных интеллектуализациях, тем не менее она работает с системой убеждений. Существенная часть гештальт-терапии состоит в прояснении установок мышления, обьяснении убеждений и обоюдном решении, какие из них являются подходящими для пациента. Она обесценивает мышление, избегающее опыта и самодостаточно владеющее человеком, и поощряет рассуждения, оказывающие поддержку переживаниям. В гештальт-терапи нет места нарцистическим поучениям терапевта, она стимулирует стремление пациента к контакту, устраняя препятствия и ускоряя самораскрытие.
От немалого числа терапевтов можно услышать, что в своей практике они используют "трансактный анализ и гештальт".Обычно ими применяется теория трансактного анализа и некоторые техники гештальт-терапии. Следует отметить, что сами по себе технические приемы не являются самой важной частью гештальт- терапии. А когда их используют в аналитическом или когнитивном подходе, то они и вовсе не представляют собой гештальт-терапии! Подобные сочетания нередко прерывают, препятствуют или нейтрализуют организмическое осознавание, происходящее в рамках феноменологически-экзистенциального подхода. И если говорить о сочетании, то оптимальным была бы интеграция теоретических положений трансактного анализа в структуру гештальт-терапии. Именно таким образом понятия родительского, взрослого и детского эго-состояний, пересекающихся трансакций и жизненного сценария могут быть переведены на язык гештальт-процесса и включены в экспериментальную и диалогическую работу.
Важным отличием гештальт-терапии от других систем является неподдельный интерес к холизму и учету многообразия составляющих (multidimensionality). Дистресс у человека манифестирует многими проявлениями, тем, как он себя ведет, думает и чувствует. Поэтому: "Гештальт-терапия занимается человеком как целостным биопсихосоциальным полем, включающим в качестве важных отношения между организмом и окружающей средой. Она активно использует физиологические, социологические, когнитивные и мотивационные переменные. Ни одно из достойных внимания измерений не исключается из основ ее теории" (Yontef, 1969, c.33-34).
История
Предшественники
История гештальт-терапии начинается с профессиональной карьеры Фрица Перлза и того духа времени (нем. - zeiitgeist), в котором ему пришлось жить. После получения степени доктора медицины в 1926 году он направился во Франкфурт-на-Майне в Институт военной черепно-мозговой травмы, которым руководил профессор Курт Гольдштейн. Здесь Перлз познакомился с ним и Адгемаром Гелбом и встретил свою будущую жену Лору. В то время Франкфурт-на-Майне был центром творческого интеллектуального брожения, и Перлз прямо или косвенно соприкоснулся со знаменитыми гештальт-психологами, психоаналитиками и философами экзистенциального направления.
Здесь Фриц Перлз стал психоаналитиком. Непосредственное воздействие на него оказали Карен Хорни и Вильгельм Райх, косвенное влияние - Отто Ранк и другие. Наиболее важная роль принадлежит Вильгельму Райху, который в начале 30-х годов анализировал Перлза, и был "первым, кто обратил мое внимание на самый важный аспект психосоматической медицины - функционирование двигательной системы как брони" (F.Perls, 1947, c.3).
Следует отметить еще трех человек, оказавших влияние на интеллектуальное развитие Перлза.Одним из них был философ Зигмунд Фридландер, из учения которого он заимствовал положения о дифференциальном мышлении и творческом безразличии, позднее появившиеся в его первой книге "Эго, голод и агрессия" (1947). Перлз также испытал влияние Яна Шмутца, бывшего премьер-министром Южной Африки, когда Перлз и его семья оказались в этой стране (вначале бежав из нацистской Германии, а затем из оккупированной фашистами Голландии). До того, как стать премьер-министром, Шмутц написал свою основную книгу, посвященную холизму и эволюции, в которой разнообразные аспекты окружающей среды исследовались с помощью гештальт-перспективы. Именно Шмутцу принадлежит термин холизм Третьим был семантик Альфред Кожибский, который также занял свое место в интеллектуальном развитии Перлза.
Со-основателем гештальт-терапии была Лора Познер Перлз. Ее влияние на Перлза, в общем, достаточно известно, стоит вспомнить, что ей принадлежит одна из глав книги "Эго, голод и агрессия". В то время, когда ее встретил Перлз, она изучала психологию во Франкфуртском университете, и в 1932 году получила степень доктора наук. Она была прекрасно знакома и испытала влияние таких экзистенциальных теологов, как Мартин Бубер и Пауль Тиллих. Немало положений из гештальт-психологии, феноменологии и экзистенциализма попало в гештальт-терапию именно благодаря ей, но ее известность и авторитет не отличались широтой, ибо она весьма мало писала под своим именем (Rosenfeld, 1978).
Хотя Перлз и прошел подготовку в качестве психоаналитика, вскоре он оказался среди тех, кого раздражал догматизм классического психоанализа Фрейда. В нашем столетии 20-е, 30-е и 40-е годы были временем серьезного брожения и бунта против ньютонианского позитивизма. Эти явления нашли отражение в науке (например, теория поля Эйнштейна), театре и танце, теологии, искусстве, архитектуре и экзистенциализме. Дух времени, в котором жили Лора и Фриц, был пропитан феноменологически-экзистенциальным влиянием, которое позже стало составной частью гештальт-терапии (Kogan, 1976). Главными заимствованиями оказались признание роли ответственности и выбора человека в создании личной экзистенции, примат существования над сущностью и экзистенциальный диалог.
Гештальт-психология, обеспечившая Перлза организационными принципами, явилась интегрирующим основанием гештальт-терапии. Основным стало понятие гештальта, которым описывалась конфигурация или модель (pattern) совокупности частей целого. Гештальт-психологи утверждали, что организм исходно воспринимает целостную конфигурацию, а не ее фрагменты или частицы. Она обладает такими характеристиками, которые нельзя выявить или отследить, анализируя составляющие ее части. Например, восприятие является активным процессом, а не результатом стимуляции остающихся пассивными органов чувств. В гештальт-психологии считается, что все без исключения ситуации и явления обладают присущей им организацией. У организма появляется способность к точному восприятию только тогда, когда он использует присущую ему возможность непосредственного переживания здесь-и-сейчас. Поэтому задача феноменологического исследования и терапии и состоит в использовании этой способности для обогащения инсайтами той структуры, которая подвергается изучению. Поскольку люди в действительности воспринимают целостную конфигурацию (такой, какой она предстает перед ними), то актуальному осознаванию следует доверять намного больше, чем интерпретациям или догмам.
Начальный период
Книга Перлза "Эго, голод и агрессия" была написана в 1941-1942 годах. Ее первая публикация в Южной Африке в 1946 году содержала подзаголовок "Пересмотр теории и метода Фрейда". Он был изменен на "Начала гештальт-терапии", когда эта книга вновь увидела свет в 1966 году. Сам же термин "гештальт-терапия" впервые был использован в качестве названия книги, написанной Фредериком Перлзом, Ральфом Хефферлином и Полом Гудменом (1951). Вскоре после ее появления был организован Нью-Йоркский Институт гештальт-терапии, первоначально располагавшийся в квартире Фрица и Лоры Перлзов в Нью-Йорке. Ее использовали для проведения семинаров, мастерских и групповых занятий. Среди тех, кто в то время учился у Перлза были Пол Вейс, Лотте Вейденфельд, Бак Истмен, Пол Гудмен, Изидор Фром, Эллиот Шапиро, Лео Челфен, Айрис Сангвильяно, Джеймс Симкин и Кеннет Фишер.
На протяжениии 50-х годов интенсивные обучающие группы и мастерские были проведены во многих городах США. Например, в 1954 году в Нью-Йорке была проведена показательная трехдневная мастерская для квалифицированных психологов перед тем, как состоялось собрание Американской Психологической Ассоциации, посвященное гештальт-терапии. Аналогичные мастерские в то время состоялись в Кливленде, Майами и Лос Анжелесе. В 1955 году обучающая группа Кливленда организовала Кливлендский Гештальт Институт.
В 1960 году Фриц Перлз переехал на западное побережье США, где Симкин организовал для него мастерскую гештальт-терапии. Первые обучающие мастерские были организованы Уолтером Кемплером м Джеймсом Симкином в Эсаленском Институте летом 1964 года. Под руководством Перлза и Симкина они проводились до 1968 года. А после того, как Перлз уехал в Канаду, Симкин вместе с Ирмой Шеферд, Робертом Резником, Робертом Мартином, Джеком Даунингом и Джоном Энрайтом продолжали эту работу в Эсалене до 1970 года.
В ходе начального периода своего развития гештальт-терапия прокладывала путь многим понятиям, последовательно осваивавшимся практикой эклектической психотерапии. Возбуждение, возникающее в контакте терапевта и пациента, внимание к актуальным переживаниям, активное использование эксперимента, акцент на происходящем здесь-и-сейчас, ответственность пациента за самого себя, принцип осознавания, уверенность в способности организма к саморегуляции, взаимозависимость человека и окружающей среды, принцип ассимиляции и другие понятия отличались новизной, будили энергию и часто шокировали консервативную академическую аудиторию. В то время практика психотерапии оказалась разделенной на два лагеря, один был представлен более старым традиционным подходом, базировавшимся на психоаналитической теории инстинктов, а другой - положениями, преимущественно проложившими себе дорогу благодаря гештальт-терапии. Это был период ее бурной экспансии, сопровождавшийся прояснением, интеграцией принципов и определением положений, отложенных на будущее. Например, гештальт-терапия дала зеленый свет использованию активного присутствия терапевта в отношениях, возникавших в контакте с пациентом, однако детально не исследовала составляющие исцеляющего диалогического присутствия.
Современное состояние
В настоящее время в мире насчитывается, по крайней мере, 62 Гештальт Института, и их число неуклонно продолжает расти. По всей видимости, в каждом крупном городе США существует как минимум один подобный институт.
При этом какой-либо национальной организации, обьединяющей гештальт-терапевтов, в США нет. Как следствие, отсутствуют унифицированные стандарты для институтов, тренеров и лиц, проходящих обучение. В каждом из них существуют свои собственные критерии подготовки, отбора членов и т.д. Предпринимавшиеся в недавнем прошлом попытки организовать общенациональную конференцию для разработки единых тренерских стандартов оказались безуспешными. Поэтому согласованные стандарты, касающиеся составных частей адекватной гештальт-терапии и необходимых характеристик гештальт-терапевта, до сих пор отсутвуют. В силу этого задача тщательной оценки образовательной, клинической и тренерской подготовки людей, именующих себя гештальт-терапевтами или проводящих тренинги в этой области, возлагается на ее потребителей (см. Yontef, 1981a, 1981b).
Что касается периодических изданий, то "Гештальт-журнал", в основном, посвящен статьям по гештальт-терапии, "Гештальт-теория" публикует исследования по гештальт-психологии, а также избранные терапевтические работы. Библиографическая информация по гештальт-терапии содержится в обзорах Когана (1980), Розенфельда (1981) и Унсонга (1986).
Поскольку за прошедшее время в области гештальт-терапии накоплен определенный опыт работы, ранее существовавшие практические подходы подверглись изменениям. Например, на начальном этапе в практике гештальт-т