Как наука история политических и правовых учений представляет собой систему знаний об этих учениях в их историческом развитии. Она заключает в себе «знание о знании», содержащемся в политико-правовых теориях прошлого. <QUEST7< FONT>Следовательно, предмет (определенное знание об объекте) истории политических и правовых учений как науки и учебной дисциплины – «политические и правовые теории прошлого, взятые в их генезисе, историческом развитии и связи с современностью» (История политических и правовых учений. Древний мир. М., 1985. С. 10). Приведенное определение предмета данной науки, сформулированное В.С.Нерсесянцем в 1985 г., представляется наиболее удачным, так как в нем сделан акцент на самих учениях как объекте исторического познания и понимания.
Вполне приемлемы и наиболее распространенные в специальной литературе определения предмета науки истории политических и правовых учений, заостряющие внимание именно на их истории. Например, тот же автор в учебниках, изданных в 2003 и 2005 гг., предпочел несколько иначе определить специфику предмета этой юридической дисциплины. В ее рамках, отмечал В.С.Нерсесянц в 2003 г., «исследуется и освещается специфический предмет – история возникновения и развития теоретических знаний о государстве, праве, политике и законодательстве, история политических и правовых теорий, история теорий права и государства» (История политических и правовых учений. Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С.Нерсесянца. 4-е изд. М., 2003. С. 1; см. также: Нерсесянц В.С. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. М., 2005. С. 13). В этом определении подчеркивается предметная роль исторического процесса возникновения, развития и т.д. учений, но из него выпадает связь истории с современностью.
Присутствие в предмете данной науки политических учений не означает, как отмечалось выше, ее поглощения, даже частичного, историей политологии (политической идеологии). Политические учения традиционно изучаются юристами как учения о государстве (в его взаимосвязи с другими политическими и социальными явлениями и институтами и прежде всего с правом). При этом как историк-гуманитарий юрист стремится в своей оценке и интерпретации тех или иных учений прошлого выявить особенности понимания в них государства в широком социально-культурном контексте, привлекая данные других гуманитарных наук и в том числе политологии.
Неудачным представляется уточнение предмета истории политических и правовых учений (как учебного курса) авторами одной их хрестоматий. В предисловии к хрестоматии авторы отмечают, что в ней «уточняется предмет курса истории политических и правовых учений. Им становится право, но только в связи с государством (т.е. право по преимуществу позитивное, узаконенное) и государственная политика, но в аспекте ее правового оформления и обеспечения, как практического, так и теоретического» (История политических и правовых учений. Хрестоматия / Под ред. Т.В.Малахова. М., 2000. С. 5). Желая подчеркнуть связь государства и права, но, исходя из ее этатистского понимания, авторы, вольно или невольно, ограничивают предмет истории политических и правовых учений только теориями позитивного права. <OPENTEST8< FONT>Между тем история политических и правовых учений не является историей учений только о позитивном праве. Кроме того, очевидно, что в этой науке и учебном курсе изучаются не само право, а учения о праве, учения о государстве, а не о государственной политике и т.д.
Общепризнанно, что в предмет истории политических и правовых учений включаются теоретически оформленные идеи, взгляды, концепции. Между тем уже применительно к Древнему Востоку приходится оговаривать преимущественно религиозно-мифологическое оформление соответствующих пластов общественной мысли. Это относится, например, и к русской средневековой политико-правовой мысли, представители которой выражали свои идеи главным образом в проповедях, посланиях и т.д. Вряд ли вызовет сомнение, например, и тема исследования по истории политических и правовых учений, посвященного политико-правовым взглядам Ф.М.Достоевского. «В произведениях Достоевского, – писал П.И.Новгородцев, – мы находим отчетливейшее выражение русского мировоззрения, у него мы находим и глубочайшие основы русской философии права » (Новгородцев П.И. О своеобразных элементах русской философии права // История философии права. СПб., 1998. С. 510).
Смыслообразующей сердцевиной наиболее развитых политико-правовых учений является идея права (государства), обладающая существенной новизной и значимостью для науки. В западной традиции правовой мысли идея права, как правило, находит рационально-понятийное обоснование. С этой точки зрения история политических и правовых учений может быть представлена как «история новых понятий (курсив наш. – Д.Л.) права и государства (История политических и правовых учений. Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С.Нерсесянца. 4-е изд. М., 2003. С. 10). Однако и в западной традиции идея права (государства) может быть выражена не только в рационально-понятийной, но и в личностно экзистенциальной форме (например, у Ф.Ницше).
Входят ли в предмет истории политических и правовых учений только систематизированные взгляды и идеи? Как правило, представители данной дисциплины положительно отвечают на этот вопрос (см., напр.: Политические учения. Домарксистская политическая мысль. М., 1976. С. 7.). <OPENTEST9< FONT>Но все же систематизированность – это одна из форм авторской упорядоченности знания, т.е. субъективный момент творчества. В отличие от нее системность – объективное свойство знания (даже и не систематизированного). Система взглядов не всегда сочетается с их систематическим изложением (см.: Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. М., 1979. С. 284).
<QUEST8< FONT>Правовые (политико-правовые) учения в каждую данную эпоху представляют собой своеобразные формы общественного (группового, индивидуального) правосознания. <OPENTEST10< FONT>В структуре этих учений как форм правосознания можно выделить два взаимосвязанных аспекта: собственно познавательный и ценностный (оценочно-ценностный).
Познавательный аспект политико-правовых учений характеризует их направленность на познание правовой действительности в контексте всей социокультурной реальности данной эпохи. Ценностная сторона этих учений, во-первых, включается в само познание. Поэтому знание о мире может быть только относительно истинным. Сама истина имеет явный или неявный ценностный аспект. Во-вторых, ценностный аспект позволяет выделить приоритетные идеологические представления в том или ином учении. «Идеология, – отмечает С.П.Синха, – есть утверждение о предпочтительных ценностях» (Синха Сурия Пракаш. Юриспруденция. Философия права. Краткий курс. М., 1996. С. 65; о типах и видах правовой идеологии см.: Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права. Учебник. СПб., 2005. С. 170-180).
<QUEST9< FONT>Требует внимания фактор преемственности в развитии политико-правовой мысли. Преемственность – это процесс, обеспечивающий историческую связь в развитии политических и правовых учений. Особый закон исторической преемственности – традиция. В эволюции политико-правовых идей, теорий складываются определенные традиции того или иного понимания права (например, позитивистская, естественно-правовая, традиция социологического правопонимания). В современной теории права это позволяет выделять соответствующие типы правопонимания. Меньше внимания, особенно в учебной литературе, уделяется типам понимания государства. Между тем и в истории учений о государстве существуют различные традиции понимания государства. С учетом этих традиций можно выделить два основных типа понимания государства – как «политического общения», особого рода союза граждан и как «аппарата», администрации (см.: Луковская Д.И. О типах понимания государства // Социальное правовое государство: вопросы теории и практики. Материалы межвузовской научно-практической конференции 21 июня 2003 года / Под ред. Д.И.Луковской. СПб., 2003. С. 6-10).
Многообразны типы и формы преемственности (см.: подробнее: Луковская Д.И. Типы и формы преемственности в развитии политико-правовой мысли // Закономерности возникновения и развития политико-юридических идей и институтов. М., 1986). Например, различаются такие формы преемственности, как: позитивная и негативная, репродуцирующая (таково, в частности, традиционалистское воспроизведение идей в древнекитайской идеологии, в западноевропейских средневековых учениях), систематизирующая (систематизацию предшествующей политико-правовой мысли осуществили в Новое время Г.Гроций и Ш.Монтескье) и др. Преемственность может также выражаться в форме взаимодействия и взаимовлияний, влияния и синтезирования. Так, именно синтез классических античных учений осуществил Аристотель, на почве христианского вероучения соответствующую синтезирующую работу проделал Фома Аквинский и т.п.
<OPENTEST11< FONT>Развитие политико-правовой мысли – это не однолинейный процесс накопления, «суммирования» знаний. Хронологически последовательное изложение материала, особенно полезное и значимое в учебном процессе, не должно вместе с тем превращаться в хронологическую рядоположенность идей предшественников и «предвосхищаемых» ими взглядов последователей. Преемственность в истории идей вариативна. Многообразны и формы социального общения в процессе трансляции идей. Например, в европейской традиции это и безусловное повиновение в отношениях «акусматиков» (послушников) и «математиков» (теоретиков) в пифагорейской общине; и сократовский диалог; и монолитно-консервативная дидактичность схоластических диспутов; и демократическое интеллектуальное избранничество в возрожденческой «республике ученых»; и индивидуальное патриотическое миссионерство в духе Фихте и т.д. вплоть до современной институционализированной и информационно обеспеченной коллективности в науке.
Онтологическим основанием вариативности политико-правовых учений являются многогранность и многоаспектность права и государства как явлений социокультурной реальности. Выбор субъектом того или иного аспекта права (государства) не абсолютно случаен. Он диктуется, хотя и опосредованно, теми историческими, социокультурными, интеллектуальными условиями и ценностями, в которые «погружен» субъект познавательной деятельности. В гносеологическом плане плюрализм идей и теорий связан с внутренней антиномичностью (противоречивостью) самого познания. Антиномичность, вопреки Канту, не является признаком несостоятельности теории. Антиномичные ситуации в науке нередко являются внутренним источником ее развития, поиска путей к интеграции различных концепций и т.д.
Вариативность и многоликость политико-правовых учений прошлого могут создать впечатление об их истории как калейдоскопе имен, дат и т.д. В действительности и в самом учении, если оно оставило заметный след в истории, и в истории учений всегда можно и необходимо обнаружить смыслообразующую идею. Эта идея транслируется традициями, которые, как правило, оформляются в такие идейные комплексы, как определенные школы, течения, направления в исследовании права и государства.
Классификация школ, течений направлений в истории политических и правовых учений может быть осуществлена по различным основаниям. Жесткие критерии здесь вряд ли приемлемы. Одни из этих школ, направлений «замкнуты» (например, пифагорейская школа), другие – ориентированы на диалог (сократовская линия в истории идей), некоторые из них складывались на идеологической антирелигиозной основе (например, просветительское направление в XVII-XVIII вв.), иные – на основе теологической интерпретации политико-правовых явлений (католическая философия права, восходящая к Фоме Аквинскому и др.).
Важно учитывать, что и в рамках одного течения, направления теории, концепции видоизменяются и нередко воспроизводятся на новом методологическом фундаменте, с новой аргументацией и т.п., отвечающей уровню развития знания в иную историческую эпоху, и т.д. Например, в XVII в. Т.Гоббс и Дж.Локк совершили переворот в естественно-правовой доктрине, выразившийся в аксиоматизации естественно-правовых принципов, унаследованных ими от греческих и римских стоиков. Эти принципы были превращены в незыблемый постулат политико-правового знания, воспринятый, в рамках юснатурализма, всей последующей традицией просветительства.
Особо следует выделить такой тип (форму) преемственности истории политических и правовых учений, как их актуализация в ходе истории. Связь этих учений с «нашей» современностью, подчеркнутая в определении предмета рассматриваемой науки, – лишь один из моментов актуализации учений прошлого. Актуализация характерна для любой прошлой «современности» в истории политико-правовой мысли. Можно сказать, что поэтому сама эта история и изучающая ее наука продолжают существовать, находя все новые грани и проблемы в политических и правовых явлениях и в развитии политико-правового знания.
В любом развитом политико-правовом учении взаимосвязаны предмет, т.е. знание о политико-правовых явлениях, и методы получения этого знания. В этом аспекте история политических и правовых учений предстает как своеобразная история методов политико-правового познания. Иначе говоря, в предмет данной науки включаются исторические проблемы методологии правосознания. Поэтому, в частности, и в учебном процессе традиционно выделяются вопросы о методологических (философско-методологических) основах изучаемых теорий прошлого.
Методологию учений прошлого в качестве предмета науки истории политических и правовых учений следует отличать от учения о методах самой этой науки, направленных на усвоение ее предмета
| § 3. Методология истории политических и правовых учений Стадии интерпретации политико-правовых учений Методология – это учение о методах, т.е. о путях и способах познания наукой своего предмета. Для классической науки были характерны поиски единого, универсального метода познания природы, общества, государства, права и т.д. Современная наука отличается признанием методологического плюрализма, а также зависимости методов не только от предмета исследования, но и от задач, целей, позиции субъекта исследования. В науке истории политических и правовых учений используется целый ряд традиционных методов, обусловленных предметом данной науки. Однако особенностью ее методологии является то, что эти методы направлены на интерпретацию (истолкование) смысла соответствующих идейных комплексов. Цель интерпретации – реконструировать и объяснить смысл, значение исследуемых идей и теорий в их историческом развитии и связи с современностью. Традиционным для истории политических и правовых учений является исторический метод познания. <OPENTEST12< FONT>Этот метод раскрывает историю идей во всем их многообразии и в хронологической последовательности. Исторический метод предполагает конкретно-исторический подход к изучаемым идеям и теориям. При таком подходе проявляется связь истории политических и правовых учений с общей историей, специальными юридическими историческими дисциплинами (историей государства и права). В учебном процессе сосредоточивается внимание на хронологических рамках изучаемой теории, общеисторической характеристике эпохи (данного исторического периода), особенностях соответствующих политико-правовых институтов, опосредованных идеологией, мировоззрением эпохи, и т.д. Одним словом, дается историческая характеристика «места рождения» теории и условий ее зарождения и функционирования. Рамки эпохи так или иначе очерчивают возможности и своеобразие творчества мыслителя, стиль мышления и т.д. Например, на исходе античной классики и накануне эллинизма многие мыслители и деятели того времени стремились выйти за пределы прежнего полиса, старались всерьез расстаться с мифологией. «Однако, – отмечал А.Ф.Лосев, – огромная социально-историческая трудность у такого рода деятелей заключалась в том, что в своих попытках отвергнуть классический полис как старомодный и не имевший возможности уместить в свои рамки разраставшееся рабовладение они не представляли себе никакой социально-экономической организации, опять-таки кроме того же самого миниатюрного рабовладельческого полиса» (Лосев А.Ф. Античная философия истории. М., 1977. С. 88). Этим, в частности, объясняется реставраторский характер политических идеалов Платона, Ксенофонта, Аристотеля. Конкретно-исторический подход преломляется в специфическом для данной науки портретном (портретно-индивидуализирующем) методе исследования. Этот метод позволяет совместить хронологическое освещение материала с выделением персоналий наиболее значимых мыслителей, предложивших в своих трудах новые концепции государства и права (см.: Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России. Учебник. 2-е изд. М., 2003. С. 13). Благодаря портретному методу удается выделить то звено, в котором «стыкуются» конкретно-исторический контекст учения и его так называемый субъективный контекст (факты биографии мыслителя, их самооценка, значимые для понимания замысла произведения, выраженных в нем идей, цели учения в их интерпретации самим автором и т.п.). Ведь творчество мыслителя, как писал Ф.Ницше, всегда представляет собой его «невольные и незаметные мемуары». Кроме того, персональной «унией» мыслителя скрепляются, сводятся воедино различные «элементы», «части», аспекты учения. Портретный метод особенно значим для преподавания истории политических и правовых учений. Рекомендованные студентам первоисточники, хрестоматии необходимы для усвоения ими данной дисциплины. «Одно дело, – замечает составитель одной из хрестоматий по этому курсу, – язык учебника, освещающий взгляды Августина или Платона, другое дело – язык самого автора, его манера изложения своих идей» (История политических и правовых учений. Часть 1. Зарубежная политико-правовая мысль. Хрестоматия / Сост. В.В.Ячевский. Воронеж, 2000. С. 7). Обращение к первоисточнику позволяет лучше понять смысл той или иной политико-правовой идеи в ее индивидуально-творческом своеобразии. Так, французские просветители выдвинули идею о том, что законы должны карать только внешние действия. Если мы обезличим эту идею, то ничего не узнаем о некоем Марсии, который (как можно об этом прочесть в труде Ш.Монтескье «О духе законов») увидел однажды во сне, будто бы он перерезал горло тирану Дионисию, за что тиран предал его смерти. Между тем из этого сюжета как раз и явствовало, что мысли не должны быть объектом права. Самостоятельное значение в науке истории политических и правовых учений имеет сравнительный метод. Еще несколько десятилетий тому назад авторы монографии о сравнительном методе в юридических дисциплинах подчеркивали, что эта наука – «наука сравнительная по своему характеру, по своей природе… История политических учений без сравнительного метода немыслима» (Тилле А.А., Швеков Г.В. Сравнительный метод в юридических дисциплинах. М., 1973. С. 104). Без сравнительного анализа тех или иных доктрин, учений, действительно, трудно уяснить особенности каждой из них, определить место в рамках соответствующей школы, направления и в истории политико-правовой мысли в целом. Сопоставляются также идеи мыслителя на различных этапах его творчества с тем, чтобы разобраться в том, как вызревала основная, смыслообразующая идея данного учения. <OPENTEST13< FONT>Сравнительный метод применяется в синхронном и диахронном измерениях, т.е. сопоставляются теории, существовавшие в прошлом либо одновременно (в одной стране, регионе или в разных странах, регионах, культурах), либо на различных отрезках (этапах) своего развития. Диахронный сравнительный метод – это исторический метод, однако, специально направленный на сравнение, сопоставление в «пространстве» истории изучаемых теорий с целью их классификации, типологизации, выявления в них общих черт и особенностей. Синхронный сравнительный метод имеет те же цели исследования политико-правовых учений, но на определенном отрезке исторического времени, в «параллельном» времени (в разных странах и культурах). В современной теории права и истории правовых учений изучаются и сопоставляются российская и западная традиции правопонимания, общее и особенное в них. При этом подвергаются все большему сомнению мировоззренчески-методологические установки «европоцентризма» («этноцентризма»), оставляющие в тени или вообще третирующие как «недоразвитые», не вписывающиеся в «общечеловеческие» (западные) ценности иные, кроме собственно западных, подходы к пониманию права, государства и т.п. Всеобщая история политико-правовой мысли предстает как разнонаправленный, разновекторный процесс в контексте доминантного миропонимания разных культур. Тем самым всеобщая история обогащается исследованием региональных историй и отдельных учений, в том числе и тех, которые ранее не включались в научный оборот. Существуют два типа исследования и изложения исторического материала: «история – рассказ» и «история – проблема». Проблемное понимание истории в конце XIX–начале XX вв. пришло на смену позитивистской «истории – рассказу», что означало курс на интеграцию гуманитарных наук (наук о культуре). Вместе с тем в науке и особенно в преподавании эти типы исторического исследования и изложения материала и сегодня продолжают сосуществовать. Но в наши дни историю как науку и учебную дисциплину уже трудно представить себе как только повествование о сменяющих друг друга в хронологической последовательности событиях, явлениях, идеях. Ведущую роль в истории политических и правовых учений играет историко-проблемный (проблемно-теоретический) метод исследования. Применение этого метода заостряет значение интерпретации учений прошлого с позиций связи истории и современности. В сочетании с хронологическим подходом он позволяет актуализировать изучаемые теории и в то же время самокритично оценивать современную познавательную ситуацию в науке. Стоит заметить, что речь идет не просто о том, чтобы придать историческую весомость и «проблемную» солидность выдвигаемым идеям и концепциям. Хотя такой прием и распространен в исследовательской практике (например, обращение к многовековым традициям естественного права), но как таковой он вряд ли способствует становлению и углублению сегодняшнего теоретического знания о праве. При всей многовариантности политических и правовых учений в их историческом развитии в наиболее значимых из них (т.е. в основном и включаемых в предмет науки) всегда сохраняется некая инвариантная идея, т.е. смысловое проблемное «ядро», вокруг которого группируются различные концепции в прошлой и «нашей» современности. <QUEST10< FONT>Это дает возможность выделять так называемые «вечные» (сквозные) проблемы и темы в истории политико-правовой мысли. Таковы прежде всего проблемы правопонимания и понимания государства. В различных сочетаниях в учебной литературе к сквозным проблемам причисляются такие, как: соотношение права и политики, личности и государства, власти и насилия, справедливости, равенства и права, права и свободы, права и закона и др. (см.: История политических и правовых учений. Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С.Нерсесянца. 4-е изд. М., 2003. С. 15), а также, например, соотношение права божественного и человеческого, естественного и положительного (позитивного), официального позитивного и интуитивного права и др. (см.: Графский В.Г. История политических и правовых учений. Учебник. М., 2005. С. 21). Сквозные проблемы потому и называются вечными, что они никогда не теряли своей актуальности. Например, проблема соотношения личности и государства не утратила ранее и не утрачивает в наши дни своей актуальности. И это «вполне естественно, поскольку речь, по сути дела, идет о месте и роли человека в политической жизни общества, его правах, свободах и обязанностях, о значимости индивида в его многоликих взаимосвязях с государством, о различных аспектах и формах влияния государства и политической власти на положение личности и т.д.» (Нерсесянц В.С. Личность и государство в политико-правовой мысли (из истории идей). М., 1980. С. 3). Некоторые из сквозных проблем, например, проблема соотношения общества (догосударственного состояния) и государства, восходящая к Аристотелю, получает «новую жизнь» у Т.Гоббса и Ж.-Ж.Руссо, а современное терминологическое обозначение – только у Гегеля, разграничившего гражданское общество (сфера экономики) и государство (сфера политики). Изучение политико-правовых теорий прошлого с позиций связи истории и современности помогает избежать крайностей их архаизации. Но зато исследователя подстерегает соблазн «перечеканить» древних философов в нашу форму рефлексии (Гегель), «подтянуть» прошлое к настоящему. Крайности модернизации истории характерны для таких, к примеру, исследовательских стереотипов, согласно которым идею правового государства можно обнаружить еще у Платона и Аристотеля. Подобные взгляды коренятся в преодоленных наукой представлениях о линейности исторического времени и «прямолинейной» преемственности идей, институтов и т.д. Следует подчеркнуть, что, сохраняя свою смыслообразующую идею, проблемы, заостренные в том или ином учении, в дальнейшем претерпевают существенные преобразования. Они включаются в качественно иной культурно-исторический и теоретико-познавательный контекст. Поэтому история политических учений, как писал Р.Дж.Коллингвуд, – это все же «не история различных ответов на один и тот же вопрос…» (Коллингвуд Р.Дж. Идея истории Автобиография. М., 1980. С. 357). Так, теоретическое осмысление феномена государственности всегда включало проблему предотвращения произвола государственной власти. Однако неисторично возводить теорию разделения властей (именно эту теорию) к библейским сюжетам или, как это предлагает Л.С.Переломов, к концепции «сдержек» исполнительной власти Конфуция (см.: Переломов Л.С. Конфуций и доктрина разделения властей (размышления по прочтении книги Петра Баренбойма «3000 лет доктрины разделения властей». М., 1996) // Государство и право. 1997, № 3. С. 122-126). Р.Дж.Коллингвуд писал, что «свод знания состоит не из “предложений”, “высказываний”, “суждений” или других актов утвердительного мышления… и того, что ими утверждается… Знание состоит из всего этого, вместе взятого, и вопросов, на которые оно дает ответы (курсив наш. – Д.Л.) (Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 339). Вопрос – ответная природа знания запечатлена в древнегреческом понимании диалектики (греч. dialegomay – «беседую», «веду разговор») как метода диалога – «вопросов и ответов». Своего рода диалог имеет место и у интерпретатора политико-правовых учений с мыслителями прошлого. Приходится переноситься при этом в «чужой» культурно-исторический горизонт. Это оказывается, в принципе, возможным благодаря глубинной и тонкой исторической связи прошлого и современности. Поэтому и можно надеяться на то, что заданный прошлому «вопрос» окажется исторически корректным, а полученный «ответ» будет содействовать адекватному историческому пониманию проблемного смысла учений минувших эпох. <QUEST11< FONT>Таким образом, в процессе исследования и изучения политико-правовых теорий прошлого используются следующие методы: исторический (историко-хронологический), конкретно-исторический, портретный (портретно-индивидуализирующий), сравнительный, историко-проблемный. При этом для истории политико-правовых учений характерна особая диалоговая форма понимания смысла данных учений и заключенных в них проблем. Посредством диалога с прошлым осуществляется интерпретация изучаемых идей и теорий. <QUEST12< FONT>Весь интерпретационный процесс исследования политических и правовых учений в их историческом развитии можно условно разделить на стадии описания, реконструкции и объяснения (см. подробнее: Луковская Д.И. Политические и правовые учения: историко-теоретический аспект. Л., 1985. С. 139-159). На стадии описания создается своего рода эмпирическая база исследования: выявляются тексты произведений мыслителя (авторов), проводятся необходимые источниковедческие, библиографические, историографические разыскания, раскрывается субъективный («портретный») и в целом конкретно-исторический контекст учения. Выдвигается предварительная гипотеза о смыслообразующей идее (проблеме), заключенной в данном учении (школе, направлении). Стадия реконструкции – это стадия собственно интерпретации, ее центральное звено. Реконструкция носит проблемный характер. В процессе реконструкции предварительная гипотеза либо подтверждается, уточняется, либо заменяется новой. Эта стадия завершается созданием интерпретационной модели изучаемых идей, теорий, школ, направлений, традиций и т.д. На завершающей стадии объяснения выдвинутая интерпретационная модель оценивается с точки зрения ее исторической адекватности и значения для современной науки Главная задача этой стадии – объяснение того, почему данное учение истолковано именно так, а не иначе, что нового внесено исследователем в предшествующие интерпретации тех же идей и теорий. Предмет истории политических и правовых учений подвижен и изменчив. Его нельзя представить как некое «законченное целое». Почти сто лет тому назад Н.М.Коркунов отмечал, что «изложение истории философии права не может быть облечено в форму законченной логической схемы <…> Процесс развития явлений общественности продолжается, продолжается и влияющая на него работа мысли» (Коркунов Н.М. История философии права. СПб., 1915. С. 3). Следовательно, оказываются востребованными новые интерпретационные модели политико-правовых учений прошлого, соответствующие современному уровню развития науки, высвечивающие новые грани и стороны этих учений. |
| Copyright 2002-2009 © Дирекция портала "Юридическая Россия" Техническая поддержка портала: umksupport@jurfak.spb.ru |