Недалеко от входа в вестибюль станции метро «Адмиралтейская» парень поет под гитару Radioheadовский «Creep» при небольшом скоплении молодежи. Захожу внутрь, спускаюсь – молодой человек со скрипкой наполняет пространство между эскалаторами вездесущей «Музыкой ангелов». Далее в вагон поезда следом за мной впрыгивает жизнерадостный обладатель дредов и тамтама и в принудительном порядке знакомит пассажиров со своим творчеством под аккомпанемент грохочущего состава.
От обилия впечатлений начинаешь невольно задаваться вопросами – реально ли на самом деле заработать таким образом? Не убивают ли всякий энтузиазм лица прохожих и пассажиров, каждое из которых имеет такое выражение, как будто радости в этой жизни не было и никогда уже не будет? И, наконец, – а законно ли это вообще и по какой схеме полиция определяет, кого прогнать, а к кому проявить снисходительность?
«Играть в переходе» - это не только классическая страшилка для студентов консерватории, но и будни значительного числа музыкантов, желающих приобрести новый опыт, протестировать художественную ценность своего творчества в полевых условиях или просто заработать. «Как правило, люди горят идеей – дарить свою музыку окружающим без рамок и запретов. Некоторые просто играют одно и то же ради заработка, люди часто чувствуют настроение такого музыканта, и потому его доход бывает ниже, чем у тех, кто это делает ради самой музыки» - считает Евгений (22 года, поет под гитару на улицах и в транспорте).
Заработок у уличных артистов, вопреки расхожему мнению, вполне сносный. Те музыканты, с которыми мне удалось пообщаться, в основном, называют приблизительно одну цифру – около 1000 рублей в час с учетом грамотного места выступления, репертуара и времени суток. Рекордная сумма из тех, которые мне озвучили – примерно 12 тыс. за пару часов игры. Естественно, речь идет о музыкантах с более-менее качественными инструментами, аппаратурой и продуманным и отрепетированным материалом.
Очевидна немалая культурная ценность этого явления: «стритеры» любят причислять себя к андеграунду (для тех, кто играет в метро, это еще и красивая игра слов) и музыка, которую они исполняют, действительно иногда звучит очень оригинально и свежо. Можно вспомнить и о том, что «уличный фильтр» прошел и один из финалистов шоу «Голос», Александр Бон, начинавший музыкальную карьеру в вагонах петербургского метро. «Я играл как на улице, так и на стадионах; в первую очередь, улица - хороший способ проверить, работает ли то, что ты делаешь», - делится опытом Василий (музыкант, на улицах исполняет в основном джаз).
А вот что касается правовой стороны вопроса, здесь дело обстоит сложнее. Суть в том, что уличное музицирование в России в целом никак не регулируется законом. Казалось бы, вспомни золотое правило «разрешено все, что не запрещено» и живи спокойно. Однако не все так просто.
Лето 2016 года запомнилось серией шумных скандалов с задержаниями уличных музыкантов, конфискацией инструментов, штрафами и судами. Причем основную волну возмущения вызвал тот факт, что органы правопорядка не придумали ничего лучше, чем обвинить доставленных в отделения музыкантов в организации несанкционированных митингов (!) и «нарушении доступа пешеходов к социальным местам» (!!). Наиболее резонансные случаи – задержание виолончелиста Семена Лашкина и двух студенток, игравших на гуслях и домре в центре Москвы – всех трех обвиняли в «организации массового пребывания граждан в общественных местах», причем полицию не смутило даже отсутствие людей на улице в момент задержания Лашкина (музыкант уже заканчивал выступление и собирался уезжать).
Да, в правилах метрополитена есть пункт (9.26), запрещающий игру на музыкальных инструментах, но на переходы метро он не распространяется; что же касается улиц, то про них не сказано вообще ни слова, за исключением так называемого «Закона о тишине» (ФЗ №52 ст.23); однако и он запрещает шуметь (!) лишь после 22 часов.
А по факту получается, что отсутствие законов позволяет «повесить» на музыкантов все смертные грехи. Незаконное предпринимательство, нарушение покоя граждан (при том, что дорожные работы, шум транспорта и громкая реклама, например, никого не смущают), попрошайничество, уже упомянутая выше статья 20.2.2 КоАП («Организация массового пребывания граждан в общественных местах»), игра на музыкальных инструментах на примыкающей к метрополитену территории (это к музыкантам, играющим рядом с метро; возникает в таком случае вопрос, в какой точке начинается не примыкающая к метро территория) и, наконец, одиозное «затруднение доступа к социальным местам» (в то время, как толпа туристов во главе с экскурсоводом создает куда больше помех для движения, как справедливо заметил один из комментаторов новости о задержании музыканта под этим предлогом в соцсетях) – вот далеко не полный список предлогов для того, чтобы выписать штраф или даже конфисковать инструменты. А ведь речь не о злостных хулиганах, а всего лишь о безобидных людях искусства!
Сами музыканты давно уяснили, что спорить в конфликтных ситуациях бесполезно, и либо просто убегают при виде сотрудников полиции, либо (в худшем случае) теряют несколько часов времени в отделении и в среднем около 500 рублей (в качестве штрафа за призрачное административное правонарушение).
Справедливости ради стоит отметить, что активисты в Москве добились некоторых успехов – с недавних пор началась реализация программы «Музыка в метро», в рамках которой на территории метрополитена выделяются площадки для легальных выступлений прошедших конкурсы-прослушивания артистов. Однако это пока лишь первые шаги в решении проблемы, так как желающих играть гораздо больше, чем предоставленных мест Прошедшие кастинг зачастую просто не могут воспользоваться своим правом, и нигде, кроме Москвы, такой практики нет.
Существует традиция прибегать в дискуссиях о России к железобетонному аргументу, начинающемуся с фразы: «А вот в Европе…». Что ж, обратим взор на Запад. Так, в Мюнхене музыканты приобретают лицензию (стоимость - около 30 евро) и проходят прослушивание, после чего получают право играть где угодно в течение месяца. Исполнителям это позволяет жить спокойно, городу обеспечивает небольшой доход, а слушателям гарантирует хотя бы минимальный естественный отбор среди артистов, так как они проходят через фильтр неких «худсоветов». В других немецких городах вводятся ограничения по времени выступления. В США уличные перфомансы вообще узаконены 1-й поправкой к Конституции, а что касается выступлений в метро – в Нью-Йорке для этого нужно лишь пройти прослушивание.
Из личного опыта наблюдений могу добавить, что и относятся европейцы к уличным музыкантам куда проще и доброжелательнее, чем в России. Во Франции, например, я стала свидетелем того, как за время 10-минутной стоянки на заправке двое моих друзей умудрились заработать 15 евро и коробку печенья с помощью спонтанной импровизации с участием аккордеона и вокала и пары незамысловатых хореографических элементов. Помимо этого, на главной площади одного из старинных немецких городков мы случайно встретили баяниста из России, который рассказал, что за вечерний концерт в зале он зарабатывает меньше, чем за день игры на улице.
А тем временем в России статус уличного музыканта с формальной точки зрения – это что-то среднее между статусом попрошайки и хулигана. На каком основании (помимо заведомо притянутых за уши) музыкантов на улицах задерживают, штрафуют и предписывают им «закончить концерт» - неясно, как и неясно, почему в целом позитивный замысел московской «Музыки в метро» нельзя распространить на другие города и увеличить масштаб этого проекта непосредственно в московском метрополитене. Быть может, стоит обратиться к опыту западных стран в урегулировании этого вопроса или хотя бы внести ясность в законы. Если же делать это никто не собирается, то и музыканты на улицах не должны подвергаться задержаниям, штрафам, конфискациям, а иногда и судам.