Сергей Немков
ТРЕУГОЛЬНИК
Поэма
Евгении Воиновой
I.
Я возьму сигареты, скрипку…
И скрипко,
с остервенением
по пролётам вдохновения
лестницей поднимусь на крышу.
Я слышу –
у меня в груди метроном,
словно гном
в колпаке артерий,
бьётся в зажиме слепых мистерий
о медные рудники души…
«Дыши…» –
говорю я себе с оскалом.
Но только багровые скалы
на изломе соседнего меридиана,
словно Диана,
пытаясь уйти от погони,
на пике агоний
бросаются к смерти…
У тверди
за спиной только эхо,
которое мехом
врастает в её поясницу…
Мне снится!
Глотая солёный ком,
смычком
как будто режу собственную гортань.
«Отстань!» –
но уже невозможно отстать…
Какая пьянящая стать
у луны!
Пять минут тишины
не спасут эту ночь,
но помочь
продлить бесконечную муку,
как руку,
в которой зажат пистолет,
хотя бы на несколько лет –
возможно…
Как ложно
всё то, для чего мне приходится жить!
И нить,
которая свяжет мои уста –
проста,
как до-мажор…
Стажёр
проведёт вас по коридорам галактик,
а мастер, как тактик
холодных войн,
поднимет вой
на Луну
и одну
за другой,
нервно покачивая ногой,
будет курить мои сигареты –
поэта,
который играет на скрипке картины Моне…
В вине
не больше жемчужен,
чем в сотне земных городов…
Ужин…
Готов…
На блюдце Луны
голубые слоны
под соусом карри!..
И карий
рассвет бороздит облака
пока
сверкающим плугом тепла,
но дотла
сгорела душа…
Не дыша,
я спускаюсь в пустую квартиру,
и миру
становится одиноко…
Боком
выходит моя тоска
в районе виска,
словно пуля из револьвера…
«Dum spiro, spero!..
Dum spiro, spero*!..» –
звучит в обнажённой комнате…
Помните:
каждое столетие моего бессмертия
стоило порванной смычком гортани!
II.
Вальсы Шопена
бескомпромиссно в миноре…
Море
разодранной плетью пены
стегает рифы…
Иранские мифы
и солнечный Хорс
в славянском пантеоне языческих богов,
грядущих веков
обнажённый торс –
ещё без артерий истории,
мораторий
на смертную казнь…
Поставьте меня к стене –
во мне
один к двум перемешана грязь
с мечтой!
Той,
которая сегодня была с другим
на планете фантазий,
мой гимн,
исполняемый в экстазе…
Перегибы движений
ломают рассудки!
Женя!!!
Хотя бы сутки
такого накала
и скалы
растают под плетью пены!..
Вода,
как измена,
витиевата;
как вата,
года –
вены столетий…
Дети,
не верьте в туманное счастье,
которого никто никогда не видел.
Лидер,
которого рвёт на части –
распят.
Умер – забыт!
Быт,
как набор ахиллесовых пят –
недостаток человечества…
Любимая – ты отечество!
Но в этой стране неразбуженных вулканов
нет ни одного Везувия…
И, словно канув
в пучину безумия,
я ненадолго разорву эти узы…
Прости! И если в перепалке моих брожений
я вдруг прошепчу: «Женя…»,
знай – это, всего-навсего, я воспеваю музу!
III.
- Опиши мне свои глаза.
- Бирюза…
дым…
- Я не хочу показаться седым
людям.
- Так будет,
покуда ты будешь жив.
- Я вшив,
как собака на мусорной свалке!
- На деревянной палке
алеет флаг…
- Как
умудриться зажать в тиски
пятнадцать минут тоски?!
- Умри…
- Но до зари
каких-нибудь полчаса,
и уже небеса
горят.
Вряд
ли есть резон умирать сейчас…
- Тогда через час
воскресни.
- Для новой песни?
- Для новой жизни!
- На тризне
отпоют моё прошлое тело…
- Но дело
не в этом.
Поэтам
не нужно материи…
Феерия –
в соприкосновении душ!
- Уж
не будет ли это ложно?
- Подкожно
я чувствую твоё прикосновение…
- Но явление
должно иметь под собой материальную основу!
- Снова
хитросплетениями своих фраз,
как и в прошлые сотни раз,
потерянные на задворках ночи,
ты просто говоришь мне, что ты меня хочешь…
- Ты не права!
- Слова…
Я вижу тебя насквозь…
- Брось!
Ты же знаешь, что это ложь!
- Что ж,
возможно, я и готова тебе поверить,
но только запомни – двери
должны быть открыты.
- Ты уйдёшь,
а я, как старуха у разбитого корыта…
- Дождь!..
А я слишком легко одета…
Лето
бросает мне вызов.
- Прощальные визы
не выдают по субботам…
- Прокуренным гротам
моей души нужен глоток тепла…
- Метла
не летает сама по себе… Позволь, я тебя обниму…
- Тебе одному
я никогда не достанусь,
даже если останусь
надолго…
- Без толка
лежать обнажёнными на постели
и, перекрикивая метели,
высказывать друг другу взаимное непонимание.
- Это мания!
- Мы больны… Как это я раньше не догадался!
- А ты бы остался?!
- А ты бы спросила?..
- Какая-то сила
толкает меня к порогу…
- Ещё немного!..
Ещё немного!..
- Уже ноябрь, и деревья обнажены…
Для роли жены
я слишком смешна.
- Но мне не нужна жена!..
- Прощай! Только помни, что я была…
Моя душа не на столько мала,
чтобы обойтись тобой…
- Этот бой,
как любое сражение,
разлинует на сердце шрамы…
- Нет, это просто драма,
прочитанная с выражением!..
Я оденусь, а ты собери постель…
- Сколько недель
потребуется, чтобы тебя забыть?
- Прыть!..
У души нет временного эквивалента…
- Туман, как махровая лента,
завивает щетину сосны…
- До весны!
- А она состоится?
- Да!
Прислушайся…
Слышишь?!
Птицы!!!
26 – 30 ноября 2005 г.
P.S.
Вместо эпилога к поэме «Треугольник»
Надрезал головку лука –
вот тебе и слеза по щеке.
А печально, как будто разлука
или песня о ямщике.
У тоски ведь своя причина…
От чего так жестоки люди!
Это тебе вместо зачина,
и другого уже не будет.
Что же оставить, уходя?
Может быть… метроном!
Это тебе вместо дождя
за окном.
Десять капель над сморщенным луком,
необильные и нестрастные речи…
Такая банальная разлука
у такой небанальной встречи!
Города своим скрежетом опьяня,
лопнут к вечеру льды традиций!..
Это тебе вместо меня,
если оно тебе зачем-нибудь пригодится…
11 января 2006 г.
* Dum spiro, spero! – Пока дышу, надеюсь! (лат.)