Древние славяне не ограничивались защитой своего дома только снаружи. Какими бы мощными охранительными орнаментами ни был покрыт дом извне, человеку все же необходимо было выходить из защищенной избы в окружающий мир, различные предметы вносились в избу и выносились из нее, приходили посторонние люди, двери открывались и закрывались — таким путем злыдни могли проникнуть в избу и изрядно попортить жизнь ее обитателям. Поэтому все предметы, используемые для приготовления пищи, изготовления одежды, вся мебель и утварь покрывались магическими орнаментами. По своему смыслу и значению они совпадали с внешними охранными орнаментами дома.
Оберегами служили не только орнаменты на предметах обихода, но и сами предметы — главным оберегом семьи внутри дома была печь: около печи давались клятвы, у печного столба заключались договора, в подпечье жил домовой, покровитель дома. Домового иногда называли «столбовой», а печной столб служил образом предков-покровителей; в русских былинах на печном столбе часто сидит колдунья.
Вторым священным местом в избе была матица, главный срединный брус потолка. Очень древним славянским обычаем было вырезать на матице «колесо Юпитера», по обеим сторонам которого обычно располагались знаки вспаханного поля. Это было повторением небесного комплекса с фасада дома, однако не буквальным. Все магические элементы узора всегда приспосабливались к конкретным местам его применения. На матице «хляби небесные», ненужные внутри дома, заменялись землей. Так создавался образ солнца, постоянно светящего обитателям жилища.
В христианские времена на матице вырезался восьмиконечный крест, значит, вера в магическую силу матицы не была утрачена и тогда.
В красном углу избы помещали древнего «кутного бога», а позднее — иконы. Но христианское мировоззрение так и не вытеснило полностью языческое — киот украшался ритуальными полотенцами и православные иконы соседствовали с вышитыми языческими сюжетами — богинями Ладой и Лелей, Макошью. На самих досках киота также вырезалась вся система языческих оберегов, принадлежащая культу солнца и «белого света». Например, резной киот с русского Севера: две горизонтальных доски киота покрыты сплошной резьбой. По углам расположены солнца (три — движутся, одно в виде «белого света»), а между ними обычный знак вспаханной земли. На нижней доске между солнцами и землей даны зигзагообразные линии воды, а столбики, соединяющие нижнюю и верхнюю доски, обрамлены дощечками с водяным узором (зигзаг и дырочки), напоминающим о дожде.
Бытовая утварь внутри дома не только использовалась в различных магических обрядах, но и покрывалась охранительным орнаментом. Практически не орнаментировались только стол (так как он обычно покрывался скатертью с вытканным или вышитым узором), ведра, квашни, ушаты; не украшались также печные принадлежности, которые в народных сказках всегда связываются с нечистой силой.
Вся остальная движимая обстановка дома охраняла его обитателей от зла, начиная с младенчества. Колыбель, показанная на рисунке, украшена охранительным орнаментом: солнечными знаками и человеческой фигурой с поднятыми к небу руками; причем этот магический узор приспособлен к конкретной ситуации. В своей средней позиции солнце опущено ниже линии горизонта, так как охранный орнамент люльки рассчитан на ночное время, когда все спят и некому смотреть за ребенком. Поэтому здесь подчеркивается существование солнца в мире даже ночью, когда оно, невидимое людям, совершает свой путь от заката к восходу.
Резными конскими головами украшались настенные полки и скамьи, наиболее богато было украшено место хозяина. Например, в богатых новгородских домах, где хозяин имел собственное кресло, на спинке вырезались солнце в трех стандартных позициях (восход, зенит, закат), знаки вспаханной земли, «хляби небесные».
Очень тщательно и богато покрывались охранными узорами хранилища домашнего добра: сусеки для зерна, сундуки, укладки для праздничной одежды. Система защиты была та же: солнечные знаки, круги «белого света», символы плодородия. На сундуках знак солнца с шестью лучами внутри круга нередко отражал существование дневного и ночного солнца: три луча из шести были светлыми, три — темными.
Предметы, связанные с хранением и употреблением пищи, связывали с понятием изобилия. Емкости для пищевых продуктов (туеса, короба) в древнем Новгороде украшали символами плодородия: ромбами, квадратами «засеянного поля», плетенкой. Орнаменты покрывали короба сверху донизу, выражая тем самым идею полноты. То же пожелание «да будет полон этот сосуд» выражал волнистый узор по краю горшков. Узор изображал воду, так как она была необходима для приготовления в горшке любого кушанья. Волнистый знак воды изображали и на ложках, причем выше черпака, чтобы подчеркнуть ту же идею полноты.
Посуда более другой утвари украшалась охранной и защитной символикой. Она непосредственно вмещала то, что входило в человека (еду, питье), и на своем пути от печки до стола могло подвергнуться воздействию злых сил.
Соль была раньше довольно дорогим продуктом, поэтому солонки сохранили богатый узор вплоть до XIX в. Их украшали символами земли и солнца, знаками «белого света», конскими головами. Пышно украшались ковши, ендовы и другая пиршественная посуда для напитков: знаками солнца и символами движения небесного светила — конями и водоплавающими птицами. Иногда на ручке ковша солнечный знак совмещался с фигурой коня (для дневного пути солнца) или утки (для ночного пути солнца).
На столовой посуде преобладают изображения не солнца как такового, а существа, которое, по мысли предков, содействует движению светила: коня или утки-гуся. Знак солнца также обязательно присутствует на посуде, но его движение показано не тройственным расположением, а одним символом на груди утки-чаши.
Русская прялка была предметом не только домашним, но и парадным — ее носили с собой на посиделки, поэтому она богато орнаментировалась символами солнца и земли. Оберегаемая солнцем и «белым светом» земля в древности изображалась символом, и лишь с середины XIX в. на центральном пространстве лопатки прялки появились образы русских людей: всадников, прях, гуляющих парочек. Но солнце все же продолжало свой путь и по дневному и по ночному небосводу.
Таким образом, изображение хода дневного и ночного солнца было главной частью системы охранительных узоров, направленных против упырей и навий, — солнце, согревающее и оберегающее землю, разгоняет духов тьмы.
Скамейка, в отличие от лавки, была подвижной.
В старинных избах лавки украшались «опушкой» — доской, прибитой к краю лавки и свисавшей с нее подобно оборке. Такие лавки назывались «опушенными» или «с навесом», «с подзором».
В традиционном русском жилище лавки шли вдоль стен вкруговую, начиная от входа, и служили для сидения, спанья, хранения различных хозяйственных мелочей.
Под лавками хранили различные предметы, которые в случае необходимости легко было достать— инструменты, обувь и проч. В традиционной обрядности и в сфере традиционных норм поведения лавка выступает как место, на которое позволено сесть не каждому. Так, входя в дом, особенно чужим людям, было принято стоять у порога до тех пор, пока хозяева не пригласят пройти и сесть. То же касается и сватов: они проходили к столу и садились на лавку только по приглашению. В похоронной обрядности покойного клали на лавку, но не на любую, а на расположенную вдоль половиц. В обряде перехода девочки в возрастную группу девушек-невест лавка символизировала собой путь, преодолев который девочка изменяла свой статус: после хождения по лавке взад и вперед несколько раз девочка должна была впрыгнуть в сарафан (Владимирская губерния) или женскую поясную одежду поневу (южно-русские губернии), которые являлись знаком обретения нового статуса.
Каждая лавка в избе имела свое название, связанное либо с ориентирами внутреннего пространства, либо со сложившимися в традиционной культуре представлениями о приуроченности деятельности мужчины или женщины к определенному месту в доме (мужская, женская лавки).
Печь
Печь — наиболее мифологизированный и символически значимый предмет обихода. Наряду с красным углом и столом печь является одним из сакральных центров дома.
Характер символического осмысления печи во МНОГОМ предопределен тем, ЧТО поддержание домашнего огня и приготовление пищи были специфически женскими занятиями. Незаметная, подчас даже намеренно скрытая от мужчин повседневная деятельность женщины протекает как бы в присутствии предков и под их покровительством. Внутреннее полое пространство печи, «яма», может символизировать собой отверстия женского тела (лоно, рот).
В противовес красному углу, в котором хранятся иконы и человек как бы предстоит перед лицом Бога, печь воплощает сакральность иного типа. В ней готовят пищу, на ней спят, а в некоторых регионах используют также и в качестве бани. С ней, по преимуществу, связана народная медицина. В связи с этим и символика печи отнесена главным образом не к сфере ритуального или этикетного поведения человека, а к его интимной, «утробной» жизни в таких ее проявлениях, как соитие, дефлорация, развитие плода, рождение и, с другой стороны, агония, смерть и посмертное существование.
Печь играет особую символическую роль во внутреннем пространстве дома, совмещая в себе черты центра и границы. Как вместилище пищи или домашнего огня она воплощает собой идею дома в аспекте его полноты и благополучия и в этом отношении соотнесена со столом. Поскольку через печную трубу осуществляется связь с внешним миром, в том числе с «тем светом», печь сопоставима и с дверью и окнами. Печная труба — это специфический выход из дома, предназначенный в основном для сверхъестественных существ и для контактов с ними: через нее в дом проникают огненный змей и черт, а из него вылетают наружу ведьма, душа умершего, болезнь, доля, призыв, обращенный к нечистой силе, и т. п.
Символическую функцию печь выполняет и в том отношении, что в ней готовится пища, т. е. природный продукт превращается в культурный объект, сырое — в вареное, печеное или жареное, а дрова, в свою очередь, обращаются в пепел и дым, восходящий к небесам.
Разные символические значения печи актуализировались в зависимости от обрядового контекста. Если в свадебном и родинном обрядах она символизировала рождающее женское лоно, то в похоронном — дорогу в загробный мир или даже само царство смерти, подчас дифференцированное на ад и рай. Если в обрядах, призванных приобщить новорожденного ребенка или купленное домашнее животное к дому, она обозначала его средоточие, то в быличках о проникающем в дом огненном змее или черте с ней связывалась смертельная опасность для его обитателей.
Совершенно разные значения получали одни и те же действия, совершаемые в ходе разных обрядов: когда заглядывали в печь, вернувшись с похорон, то таким образом хотели избавиться от страха перед покойником и тоски по нему; когда то же совершала невеста, входя в новый дом, то этим она выражала пожелание, чтобы умерли родители ее жениха.
На Украине, в Белоруссии и в Польше было принято, вынув хлеб или другую пищу из печи, положить туда одно, два или три полена. Делали это в основном для того, чтобы по ним на «том свете» перейти через пекло, через огненную реку или канаву с кипящей смолой. Известны, однако, и другие мотивировки: вынув хлеб из печи, нужно бросить туда полено, чтобы хлеб не выводился, «чтобы не зевала печь», т. е. не было голода в хате. На ночь в печь клали полено и ставили горшок с водой, чтобы у печи или у огня было что есть и пить.
Огонь в печи осмыслялся как живое существо. Известен бродячий сюжет о разговоре двух огней. Один из них жалуется другому, что его хозяйка плохо за ним следит, и сообщает, что собирается в виде наказания устроить пожар и сжечь ее дом. Несмотря на то что домашний огонь выполняет культурные функции, он сохраняет свою связь со стихией небесного огня и при необходимости может противостоять ей. Например, в Вологодской губернии затапливали печь, чтобы утишить грозу. Как средство против грозы и других стихийных бедствий у славянских народов использовалась и печная утварь. При приближении градовой тучи выбрасывали на двор хлебную лопату или кочергу либо складывали их крест-накрест, чтобы защитить посевы от града.
Домашний огонь непрерывно поддерживали в печи и сохраняли ночью в виде горячих углей. Их старались не давать в другой дом — вместе с домашним огнем семью могли покинуть достаток и благополучие. При переходе на новое местожительство переносили с собой угли из старого жилища и вместе с тем переманивали домового.
С другой стороны, горение огня в печи может символизировать протекание жизненных процессов в человеческом теле. В любовной магии и магических действиях, направленных против воров, поддерживаемое в печи пламя призвано зажечь внутренний огонь, пожирающий человека. Процесс поддержания огня и приготовления хлеба и, в частности, действия с кочергой и хлебной лопатой в загадках и свадебных обрядах осмысляются как супружеские отношения. Формирование плода в материнской утробе также может уподобляться выпеканию хлеба; ср. украинское «у печурце родився» — о счастливом человеке; белорусское «и в старой печи огонь хорошо гориць» — о стариках, у которых родятся дети.
Когда кто-нибудь уходил из дома, печь закрывали заслонкой, чтобы ему повезло в пути и его не поминали лихом оставшиеся дома. В Новгородской губернии закрывали печь, садясь ткать, чтобы хорошо удалась работа. В Полесье хозяйка, вынув из печи хлеб, закрывала ее заслонкой, иначе, по поверью, когда она умрет, у нее будет рот «раззявлен». При приближении грозы заслоняли трубу, чтобы черт или другая нечистая сила не могли туда спрятаться и гром не ударил в хату.
Через трубу зовут пропавший в лесу скот в надежде, что он вернется обратно. В Страстной четверг хозяйка окликала скотину по именам через печную трубу, а хозяин, стоя на улице, отвечал за животных, чтобы летом они не заблудились в лесу. В Новгородской губернии в Страстной четверг хозяйка открывала печную трубу и кричала в нее: «Коровушки, не спите в лесу, ходите домой». В Ровенской области шепчут заговор от укуса змеи в печь: «Штоб у печ пошло». В Житомирском районе рассказывают о случае, когда мать позвала через трубу сына, служившего в армии, после чего на того напала смертельная тоска. На Ровенщине полагали, что когда человек умирает, нужно закрыть трубу и отворить двери, иначе душа вылетит через трубу и достанется черту. И наоборот, в Брестской области при тяжелой смерти колдуна обязательно держали открытой печную трубу, а то и разбирали потолок и крышу.
Отворяли трубу и во время календарных поминок, чтобы через нее могли проникнуть души умерших.
Окно
Снабжено многими функциями и фигурирует в обрядах в качестве нерегламентированного входа или выхода, противопоставленного двери.
У украинцев, белорусов, поляков и других славянских народов передавали через окно младенца, чьи братья и сестры до этого умирали, чтобы он остался в живых. Через окно выносили детей, которые умерли некрещеными, а иногда и взрослых покойников. Во время агонии или сразу после смерти человека отворяли окно и ставили на него чашку с водой, чтобы душа, выйдя из тела, могла омыться и улететь.
В поминальной обрядности через окно осуществлялось общение с душами умерших: вывешивали из окна полотенце, платок или кусок ткани, а на подоконник ставили стакан с водой, чтобы душа приходила умываться и вытерлась полотенцем; через окно провожали на кладбище души после поминального вечера и т. д.
В причитаниях смерть влетает в окно черным вороном или сизым голубком. В приметах если птица залетит в окно, то это сулит скорую смерть.
В снотолкованиях увидеть во сне дом без окон — к смерти. В русских и украинских причитаниях гроб противопоставляется дому как темное помещение без окон или с единственным окном. В то же время гроб уподобляется жилому дому, и в нем тоже иногда прорубали небольшое окошко. Дом Бабы-Яги в сказках, как правило, не имеет окон.
Через окна не разрешалось плевать, выливать помои и выбрасывать мусор, так как под ними якобы стоит Ангел Господень. Вообще стоять под окном обозначает быть нищим или посланцем Бога. Через окно осуществляется подчас диалог между хозяевами и колядниками, волочебниками или участниками других «обходных» обрядов.
Согласно народным представлениям, на небе есть окно, через которое солнце смотрит на землю; ср. в загадке о солнце: «Красная девушка в окошко глядит».
Зеркало
Наиболее распространенные формы зеркал— квадратная и прямоугольная; размеры могли варьироваться, но сама зеркальная пластина обычно не превышала в длину 40–50 см. Зеркала могли быть в оправе или без нее. Обрамление зеркала, как правило изготавливалось из дерева так, что отражающая поверхность несколько утопала в оправе, которую украшали резьбой, сквозной или рельефной, росписью. Орнамент как резьбы, так и росписи был большей частью растительный. Зеркало обычно закреплялось в простенке между окнами. В русской деревне оно появляется и распространяется довольно поздно, в XIX в., являя собой предмет роскоши и показатель зажиточности дома. Согласно своей роли в быту, зеркало почти всегда украшается дополнительно к росписи и резьбе нарядными полотенцами, декорированными вышивкой, ткачеством и кружевом.
В традиционной духовной культуре зеркало является символом отражения и удвоения действительности; в народных представлениях оно, подобно воде, окну, порогу, являет собой границу между мирами. Пограничный характер зеркала закрепил представление о нем как об опасном предмете, обращение с которым требовало осмотрительности. Поэтому естественно, что в быту и в обрядовой практике с зеркалом связывался ряд запретов и особых правил обращения с ним.
Так, у русских, как и у всех славян, существовал запрет смотреться в зеркало ночью — время, когда активизируется нечистая сила. Особо опасным считалось время грозы. В подобный момент стихийного движения природных сил, в том числе и нечистой силы, следовало завесить зеркало, закрыть окна, двери, печную трубу. Все эти действия прерывали контакт, замыкали границу между двумя мирами: домашним и стихийным.
В некоторых регионах существовал запрет смотреться в зеркало беременной женщине, чтобы не повредить будущему ребенку. Ребенка в возрасте до года старались не подносить к зеркалу, так как он может испугаться своего отражения или нечистой силы, находящейся в зеркале. По народным представлениям, ребенку будут сниться плохие сны, он перестанет расти или его может подменить нечистая сила, если он посмотрится в зеркало.
В свадебной обрядности зеркало наделялось любовной и брачной символикой. Так, парень, ухаживая за девушкой, мог подарить ей зеркальце, а в северо-русской свадьбе во время обряда, носившего название «дарить на белила» и совпадающего с общерусским обрядом смотрин невесты; жених наряду с мылом, гребнем и румянами преподносил своей невесте зеркальце.
Повсеместно был распространен и существует до сих пор обычай сразу после смерти человека завешивать зеркало полотенцем, отворачивать к стене или выносить из помещения, где находится покойник. По народным представлениям, при открытом зеркале отражение в нем покойника может повлечь за собой смерть кого-либо из его родных. У русских запрет открывать зеркало сохранялся до момента похорон, то есть до выноса покойного из дома.
Был обычай класть зеркало в гроб, особенно молодым девушкам, парням. Традиционно считалось, что оно наряду с другими предметами (иглами, веретеном, рукоделием — для девушки; трубкой — для парней; игрушками, цветами, яблоками — для детей) необходимо покойному на «том свете».
При обработке льна, напротив, старались с помощью зеркала получить отражение льна, чтобы лен «гляделся». Вероятно, такое магическое действие должно было способствовать умножению получаемого при обработке льна.
Зеркало получило широкое распространение в практике святочных гаданий. Святки, открывая новый календарный год, являли собой также время предсвадебной обрядности. Это было время, когда девушке или парню в пору задуматься о своей судьбе в новом году. Гадания с зеркалом были самые разнообразные. Чтобы узнать своего суженого-ряженого, девушка расстилала на столе белое чистое полотенце, на него клала зеркальце, поверх которого ставила рюмку с водой и опущенным туда кольцом. Следовало пристально смотреться в кольцо до тех пор, пока не покажется лицо жениха.
С той же целью производилось гадание на сон: зеркало, как и другие предметы, наделенные брачной символикой (гребень, кольцо), клали под подушку, произнося магические слова, приглашающие будущего жениха. Должен был присниться суженый-ряженый.
Гадания с зеркалами были распространены у русских повсеместно и были очень популярны несмотря на то, что считались опасными из-за нечистой силы, которая могла из зеркала появиться.
Топор
Топору — оружию Перуна — издревле приписывалась чудесная сила. Так, топор с символическим изображением солнца и грома, всаженный в дверной косяк, был непреодолимым препятствием для нежелательных духов, стремящихся проникнуть в человеческое жилище. Другой символ Перуна — «громовый знак», похожий на колесо с шестью спицами. Его изображение часто воспроизводилось на щитах славянских дружинников. Перуну было посвящено животное — дикий тур, громадный лесной бык.
Топор наряду с другими острыми железными предметами (ножом, серпом, косой и др.) — оберег и отгонное средство против нечистой силы и болезней. У восточных славян топор клали под ноги скотине при первом выгоне на пастбище, чтобы уберечь ее от порчи и хищников. Для этой же цели на русском Севере пастух обходил стадо с топором; болгары забивали топор в дерево, чтобы защитить себя от волков. В Полесье топор клали под порог, чтобы вампир не смог проникнуть в дом; на Украине и у западных славян под постель роженице и под колыбель новорожденному наряду с другими железными предметами клали топор, чтобы оградить их от порчи и злых духов. Чтобы оградить живых от влияния смерти, топор клали под лавку, где лежал покойник, или на лавку после выноса тела. Сербы клали топор около обмолоченного жита, оставшегося вне амбара, чтобы защитить его от ночных демонов. В карпатском свадебном обряде дружка, вводя в дом новобрачных, ударял топором крест-накрест о притолоку двери, чтобы обезвредить возможную порчу.
На Русском Севере считали, что водяной не сможет повредить человеку, если тот вслух упомянет о топоре и других острых предметах. Топор использовали, чтобы остановить град, символически «рассечь» градовую тучу.
Чтобы защитить от злых сил новорожденного ребенка, сербы для него делали амулет в виде маленького топора. Его изготовляли в полночь накануне пятницы муж и жена, раздевшись донага и сохраняя молчание. Ребенок, для которого был изготовлен амулет, должен был носить его всю жизнь в качестве оберега.
Топор как предмет, сделанный из железа, используется в магической практике для сообщения человеку и скотине силы и здоровья. На Западной Украине, ложась спать на Новый год, около постели клали топор, а утром вставали на него, чтобы ноги были здоровыми и крепкими. Чтобы рана на ноге быстрее зажила, под ноги клали топор. Для этой же цели чехи утром в Страстную пятницу вставали босыми ногами на топор. Чтобы легче родить, сербские женщины пили воду, в которой был вымыт острый топор. В Полесье после выноса покойника из дома через порог бросали топор, чтобы оставшиеся члены семьи были здоровы.
В народных верованиях топор ассоциировался с мужским началом. В Белоруссии, если супруги хотели иметь мальчика, они в изголовье кровати клали топор, а если девочку — серп. У восточных славян было принято пуповину новорожденному мальчику отрезать на топоре. Согласно полесским аграрным обычаям, перед началом пахоты нужно воткнуть в землю топор, чтобы обеспечить хороший урожай.
Иногда лезвие топора ассоциировалось с острыми зубами грызунов и хищников, поэтому у болгар в первый день Великого поста запрещалось прикасаться к лезвию топора и других острых предметов, чтобы вредители не нападали на поля.
На украинских Карпатах и в Восточной Словакии применялись ритуальные топорики, которые служили знаком власти и магической силы старшего пастуха.
Веник
Предмет для колдовства и в то же время оберег от злых сил.
По народным представлениям, демоны могли появляться в виде летящей метлы, оборачиваться веником или помелом, волочить за собой веник или держать его в руках. Веником ведьма сбивает росу, отбирая у коров молоко, дотрагивается им до вымени чужой коровы, волочит веник по полю, чтобы отобрать урожай. Веник подбрасывали к дому, под порог, в огород, перебрасывали через дом, подкладывали в телегу жениха и невесты, бросали вслед человеку, чтобы навести порчу, вызвать ссоры, болезни, несчастья. На Русском Севере считали, что банник живет в куче неошпаренных банных веников, а домовой обитает под веником. При переезде в новый дом обязательно брали с собой старый веник.
С веником связано множество запретов и предостережений: старый веник нельзя было выбрасывать вблизи дома, на дороге, где на него может наступить человек или животное, — это грозит болезнями, особенно коростой, чесоткой, недержанием мочи, бессонницей и другими бедами. Широко распространен запрет бить веником человека и скотину — ребенок или животное не будут расти, станут худыми и сухими, как веник. Старый веник обычно запрещалось сжигать в печи, так как это вызывает ветер, вихрь, бурю, нашествие нечисти — вшей, клопов, тараканов, а также ссоры и раздоры в семье.
Защитные свойства веника, его способность противодействовать нечистой силе также связаны с его утилитарной функцией очищения, устранения нечисти. Для отгона демонов метлу ставили перед дверями дома или хлева (часто ручкой вниз), обходили дом, размахивая метлой и произнося специальные заклинания; бросали веник вслед человеку с дурным глазом; били веником пойманную ведьму или подменыша; били веником о порог дома, прогоняя чужого домового, вредящего хозяйству.
Веник использовали для защиты роженицы и новорожденного от злых духов: его клали в изголовье, под колыбель, прислоняли к колыбели. Веником расчищали путь свадебному поезду, дорогу жениху и невесте, идущим в баню, чтобы защитить их от порчи.
Для защиты посевов и урожая от птиц и грызунов обходили поле по солнцу со старым веником в руках и махали им от себя; подклады вали в снопы колядный веник или три прутика от него; рассыпали прутья веника в амбаре или погребе.
Веник помогал и в случае, когда не удавалась какая-нибудь работа: если плохо сбивалось масло, маслобойку били старым веником или подкладывали под нее веник; чтобы при тканье не путалась основа, трижды ударяли ее веником; если при тканье рвалась нить, сквозь веник девять раз проливали воду и выливали ее надверные петли; чтобы хорошо выпекался хлеб, на припечке жгли старый веник, били им по дну дежи и т. п. При пожаре обходили со старым веником горящий дом.
При первом выгоне скота подкладывали веник под порог, терли им корову, кропили скот водой с веника. Когда вели корову на случку, погоняли ее старым березовым веником или били ее веником, чтобы она «погуляла». Веником били и плодовые деревья, чтобы вызвать хороший урожаи фруктов.
Чтобы куры держались своего дома, на чердак по праздникам забрасывали веник; подвешивали веник и старый лапоть на угод дома для защиты цыплят от хищных птиц.
Старый веник втыкали в грядки с капустой, огурцами, чесноком, в поля растущего льна, ржи, чтобы уберечь их от порчи и стихийных бедствий. Крестьяне Сибири при посеве репы держали во рту обломок комелька веника как средство от порчи.
Веник использовали в лечебной магии: больных били веником, обметали веником, прикасались им или привязывали его к больному месту, укладывали больного на веник, накрывали им больного, перебрасывали веник через больного, заставляли его перешагнуть через веник, кропили больного водой с веника; парили прутья веника и давали больному пить отвар, окуривали больного прутьями веника и т. п. Для избавления ребенка от ночного крика его водили по дому, обметая его новой метлой; клали его у печи и трижды обметали с головы до ног, били его веником на пороге, зашивали десять прутиков в одежду ребенка, выбрасывали одежду ребенка со старым веником в окно. Если ребенок долго не начинал ходить, клали ему между ног веник, затем рассекали его и раскидывали прутья. Русские для лечения радикулита совершали особый обряд «рубить утин»: рубили веник на пороге или на пояснице больного, произнося приговор.
В обрядах опахивания села при море и эпидемиях участвовали женщины с вениками или метлами в руках. Во время похорон умершего от холеры за гробом шла вдова и мела веником до самого кладбища, «выметая холеру», или две вдовы бежали за гробом с голиками в руках и за селом их выбрасывали.
Во время засухи веники применялись при вызывании дождя: бросали в колодец сухой веник или разбрасывали прутья от веника на перекрестке; жгли на перекрестке 12 старых веников; обходили с веником село. Для остановки дождя и отгона тучи выбрасывали из дома веник, часто вместе с хлебной лопатой, кочергой и т. п.; забрасывали метлу и кочергу на крышу. Весной, заслышав первый гром, в Полесье трижды кувыркались через веник.
В девичьих гаданиях о замужестве использовался колядный веник, т. е. веник, которым подметали в доме на святки. Его подбрасывали вверх, примечая, в какую сторону он упадет; бросали на дорогу, ожидая, что его поднимет суженый, подкладывали веник или прутья от него на ночь под подушку в ожидании вещего сна; выбрасывали веник на мусорную кучу, прислушиваясь к собачьему лаю и т. п. На русском Севере девушки гадали с банными вениками: после мытья в бане в день Аграфены Купальницы (23 июня) они бросали свои веники в реку и по тому, как они плыли или тонули, гадали о жизни-смерти и о замужестве.
В свадебном обряде банный веник играл большую роль: во время девичника наряжали банный веник и, пока топили баню, ставили его на крышу, а затем торжественно несли перед невестой в баню; разбирали веник на прутья, каждый обвязывали красной лентой и втыкали по обеим сторонам дорожки в баню («вершили дорожку»); на обратном пути из бани раскидывали веник, которым парилась невеста, и по нему шли к дому.
В погребальном обряде и в поверьях о смерти веник связывается с душой умершего. Для облегчения агонии знахарки перебрасывали веник через крышу дома; без особой нужды старались не трогать веник, чтобы «не тревожить душу». После выноса покойника веник было принято выбрасывать вместе с мусором и щепками от гроба. На Вологодчине покойницкий веник и щепки от гроба спускали в реку, а зимой бросали на лед, чтобы весной их унесло вместе со льдом. Часто листья от веника разбрасывали по дну гроба или набивали ими подушку (ср. рус. выражения «пора на веники» — «пора умирать»). На Радуницу вениками обметали могилы близких. Покойницкий веник использовался в хозяйственной и лечебной магии: его прятали в хлев для оберега скота, втыкали в поле и огород и т. п.
К празднику Ивана Купалы был приурочен обряд уничтожения старых, стершихся веников и заготовки новых. Старые веники сжигались в купальском костре, что символизировало уничтожение ведьмы.
Полотенце
Полотнище белой ткани, отделанное вышивкой, тканым цветным узором, лентами, полосами цветного ситца. Размеры полотенца были различны. При постоянной ширине в 39–42 см его длина могла достигать 5 м. Полотенце украшалось, как правило, на концах. Полотнище полотенца орнаментировалось редко. Характер и количество украшений, расположение их, цвет, материал — все это определялось местной традицией, а также назначением полотенца.
Прежде всего отметим, что полотенце выполняло раньше совершенно иные функции: оно использовалось только для праздничного убранства избы. Руки и лицо вытирали рукотерником, утиркой, утиральником.
Полотенца вывешивались на стены, зеркала, иконы к большим праздникам: во время свадеб, на крестильном обеде, в день трапезы по случаю возвращения с воинской службы сына или приезда долгожданной родни. Полотенца развешивали на стенах, составляющих красный угол избы, и в самом красном углу. Их надевали на деревянные гвозди — «крюки», «спички», вбитые в стены. Каждая крестьянская девушка могла выткать необходимый для полотенец тонкий белый холст и орнаментировать его так, как это было принято в ее деревне. По обычаю, полотенца являлись необходимой частью девичьего приданого. Их было принято демонстрировать родственникам мужа на второй день свадебного пира. Молодуха развешивала полотенца в избе поверх полотенец свекрови, чтобы все могли полюбоваться на ее работу. Количество полотенец, качество полотна, мастерство вышивки — все это позволяло оценить трудолюбие, аккуратность, вкус молодой женщины. В русской деревне также существовал обычай одаривать полотенцами родственников жениха, участников свадебного поезда: дружку, подружек, тысяцкого, сватов. Ко дню своей свадьбы девушке приходилось заготавливать до ста полотенец.
Полотенце вообще играло большую роль в обрядовой жизни русской деревни, очень часто оно выступало объектом почитания, предметом особой важности, без которого ритуал любого обряда был бы не полон.
В день свадьбы полотенце использовалось невестой в качестве фаты. Накинутое на голову, оно должно было предохранить ее от дурного глаза, порчи в самый ответственный момент жизни. Полотенце применялось в обряде «соединения молодых» перед венцом: им связывали руки жениха и невесты «на веки вечные, на годы долгие». Полотенцем одаривали бабку-повитуху, принимавшую роды, кума и куму, крестивших младенца. Полотенце присутствовало в обряде «бабина каша», происходившем через несколько дней после рождения ребенка. Им прикрывали горшок с кашей, совместное поедание которой рассматривалось как закрепление родственного союза и включение в него новорожденного.
Однако особую роль играло полотенце в погребально-поминальной обрядности. По поверьям русских крестьян, в полотенце, вывешенное в день смерти человека на окно, сорок дней находилась его душа. Малейшее движение ткани рассматривалось как знак ее присутствия в доме. В сороковины полотенце встряхивали за околицей деревни, отправляя тем самым душу из «нашего мира» в «иной мир».
Все эти действия с полотенцем были широко распространены в русской деревне. В их основе лежали древние мифологические представления славян. Полотенце выступало в них в качестве оберега, знака принадлежности к определенному семейно-родовому коллективу, осмыслялось как предмет, воплощавший души предков — «родителей», внимательно наблюдавших за жизнью живых.
Гребешок
Плоская или изогнутая пластинка различной ширины с прорезными зубьями с одной или обеих сторон. Гребни выполнялись из костяных, деревянных, роговых, черепаховых пластин или металла. Они использовались для расчесывания волос, укрепления и украшения прически. Применялись в быту лицами обоего пола. Женские гребни исполнялись более тщательно и имели разнообразную форму. Их края и поверхность зачастую украшались фигурной резьбой, гравировкой, штампованными узорами.
Гребни издавна являлись предметами массового повседневного обихода. Впервые они появляются в курганных захоронениях древних русов IX–XI вв. — женщин, мужчин, детей. Находили их преимущественно в области груди или пояса — местах, соответствовавших традиционному способу ношения гребней. Поясные гребни часто помещали в специальную сумку или кошелек или подвешивали на опояску. Помимо чисто утилитарног