Кузьма решил пойти к старшей сестре Варваре, которая жила отдельно от родителей, чтобы отмыться, прежде чем появиться дома. Он знал, сестра хоть и пожурит, но не выдаст его позора. Войдя во двор, Кузьма сначала пошел к колодцу и вылил на себя несколько ведер чистой воды, затем позвал сестру.
- Варь, а Варь, ты не могла бы дать мне мыло и чистую одежду?
- А что с тобой? – поинтересовалась женщина, появившись в проеме двери, – фу! Откуда ты? Что за духи нынче в моде?!
- Ну… Знаю, ты будешь недовольна, но я хотел сектантов послушать, пришел в их двор, а в темноте в выгребную яму провалился.
- Это тебя Бог наказал за твое любопытство! – уверенно изрекла Варвара, – батюшка в церкви предупреждал ведь! Грех великий совершить решил, вот Боженька и наказал тебя!
- Мне интересно стало. О них так много всего говорят, все такое разное, я решил сам послушать, - начал оправдываться Кузьма.
- А Бог дал тебе не послушать, а понюхать, – съязвила Варвара, – снимай давай одежду, только там, на улице мойся и иди домой. Ирка, наверное, волнуется уже, думает, опять в кабаке!
Кузьма начисто вымылся под холодной водой, Варвара не стала терять время на подогрев воды, дабы наказать братца за чрезмерное любопытство, одежду чистую дала, а грязную бросила в стирку.
- Если Ира спросит – не ври, скажи что запачкался и у меня переоделся, а то ревновать будет, подумает, что у чужой бабы был, расстроится. – Варвара усмехнулась и добавила, – не переживай, я не буду уточнять, чем именно ты запачкался, а то вся деревня смеяться будет.
***
Прошло немного времени, и Кузьма все же решился сходить на богослужение к группе, называемой сектантами. «Что я, мальчик маленький, что ли?! – сам на себя рассердился молодой мужчина, – просто пойду и послушаю. Репутация у меня все равно не самая кристальная. Так что хуже не будет».
На собрание Кузьма пришел и сел на стул около двери. Его поразила простота общения, понравились песни. Они были наполнены смыслом, хотя мелодии были почти все минорные, можно даже сказать грустные.
После пения вперед вышел один из благовестников. Он прочитал текст из Библии и стал объяснять, о чем это место из книги. Кузьму снова поразила простота и понятность изложения. Он всегда гордился тем, что хорошо знает Библию, но сейчас понял, что это совсем не так. Благовестник знал Писание глубоко: он вдумчиво изучал эту книгу, к толкованию ее подходил трепетно, сверяя различные места Библии по темам.
Когда собрание подошло к концу, старший служитель сообщил:
- Скоро будет крещение, кто желает покреститься, может сказать об этом. Если у кого-то есть вопросы, вы можете задавать их.
Кузьма осмелел и спросил:
- А почему вы крестите взрослых, а детей не крестите?
Благовестник с большим уважением отнесся к вопросу, но ответил вопросом на вопрос.
- Во сколько лет крестился Христос?
- В тридцать лет, – ответил Кузьма.
- А вы можете назвать хоть один случай в Евангелии, когда крестили детей?
Кузьма задумался. Он неплохо знал Библию, попытался вспомнить хоть один пример, но не смог и честно ответил:
- Не помню ни одного.
- Так и есть, в Евангелии нет ни одного случая крещения детей. Кроме того, Иоанн Креститель говорил, что нужно принести достойный плод покаяния, а это значит, человек должен по-настоящему, осознано покаяться, а сделать это может только взрослый человек.
- Вы о каком покаянии? Что значит покаяться? Разве исповедание не покаяние?
- Нет, между исповеданием и покаянием есть разница. Называя и перечисляя свои грехи при исповедании, человек далеко не всегда сожалеет о том, что сделал. А при покаянии ясно осознает, что жил неправильно, без послушания Богу. Если человек действительно понимает это, то просит Бога изменить направление своей жизни, хочет исполнять Его заповеди и быть Ему послушным. Это и есть раскаяние перед Богом. Только Бог знает сердце каждого и, если человек действительно искренне кается, то Бог Сам дает ему в сердце понимание прощения грехов и покой. А если лукавит или не до конца доверяет Богу, тогда этот покой не приходит в сердце и нужно искать причину.
- Да, тут не получится, как с батюшкой… Батюшка говорит: «Отпускаются тебе грехи», - а Бог, может, и не простил, или человек не покаялся… - задумчиво произнес Кузьма, – я раньше не раз думал об этом.
- Да, и еще одно различие - добавил благовестник, – если покаяние искреннее, тогда Бог дает сердцу возрождение. То есть его дух, мертвый из-за греха, оживает, и человек начинает на самом деле любить все святое и ненавидеть грех. Он не заставляет себя не грешить, не делает вид, что ему грех больше не нравится, но на самом деле от сердца начинает любить Бога и не любить все, что Богу противно. И если даже он потом согрешит, то ему самому становится горько.
- Так вот что вы с Гошкой-пьяницей сделали!
- Не мы это сделали, а Бог дал ему новое сердце и новые, - улыбнулся благовестник.
На все свои вопросы Кузьма получил ясные, убедительные ответы. После собрания он шел и размышлял о том, что услышал. Многие места из Библии представлялись ему теперь в другом свете, как ему казалось, в правильном. У него появилось много вопросов к отцу и учению Русской Православной Церкви. На следующий день он подошел к Федоту, с которым у него были натянутые отношения.
- Батька, а почему мы крестим детей, ведь в Библии нет ни одного такого случая?
- Так принято в нашей церкви, – просто ответил Федот.
- Но ведь в Евангелии нет такой практики. Да и Христос принял крещение только взрослым.
Федот не знал, что ответить, а Кузьма все задавал и задавал свои вопросы. Они были очень логичными, в соответствии с Писанием. Видя, что вопросы слишком хорошо подобраны, Федот встревожился.
- Знать, ты к сектантам ходил?!
- Вопрос не в сектантах, а в Библии. Почему вы говорите, что почитаете Евангелие, признаете его авторитет, а сами не поступаете по нему? Почему вы не даете читать Библию простым людям?
Этим «почему» не было конца. Федоту хотелось ответить: запрещаем читать Библию, чтобы они не задавали таких вопросов, как ты, и не лезли не в свое дело! Только он понимал, что не удовлетворит этим любопытство сына.
А Кузьма спрашивал обо всем, но не говорил, что знает о блудной жизни отца, о суициде тетки и разврате в монастыре. Он хотел, очень хотел высказать все это, но знал, что в таком случае отношения с родителями будут разрушены. Кузьма вспомнил место из Евангелия от Матфея: «Оставьте их, они - слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму»[2].
Время шло, Кузьма размышлял, читал Библию и посещал собрания. У него возникало все больше вопросов к православной церкви, в которой он вырос.
Федот был буквально вне себя, сердит и очень встревожен! Он не мог ответить на вопросы Кузьмы. Когда отец узнал, что из Ставрополя приезжает епископ, решил попросить его поговорить с сыном. Он был уверен, что молодой человек пошел по пути погибели и необходимо сделать все для его спасения.
- Я надеюсь, что епископ сумеет объяснить Кузьме, что он погибает, – поделился Федот с женой, – он больше знает, на то он и епископ!
- Да, только бы наш сын отвратился от этих сектантов. Как же они смогли затянуть его? Ведь Кузьма тоже Библию читал и знает ее. Хотя сейчас он стал читать Писание намного чаще, чем раньше…
Прошло время праздничной литургии, на которую приехал епископ из Ставрополя. Федот подошел к нему, объяснил свою проблему и попросил поговорить с сыном. Служитель знал семью Кавериных и хорошо относился к ней. Он согласился пойти в гости и поговорить с Кузьмой.
Оставшись наедине, Кузьма с епископом говорили о многом. Через время служитель похвалил Кузьму.
- Несмотря на молодой возраст, ты неплохо знаешь Писание, юноша, это похвально! Твои вопросы говорят о том, что ты – думающий человек, и это тоже достойно уважения. Но есть вещи, которые мы понимаем по-разному. И это удивляет меня, ведь ты воспитывался в православной семье. Где ты услышал все эти толкования?
- У нас в селе появилась община сектантов, которых некоторые называют баптистами, потому что они крестят только взрослых. Я несколько раз был на их собраниях и общался с ними, – признался Кузьма. – Кстати, о крещении, почему православные крестят грудных детей?
- Потому что так принято в православной церкви, – ответил епископ.
- Да, батя тоже так говорит, но ведь Христос, когда прощался с учениками, сказал, чтобы они сначала учили людей, а только потом их крестили. Если Христос - Божий Сын, то мы должны соблюдать Его заповеди, а не устанавливать свои. Ведь младенцев невозможно научить. К тому же, Сам Христос принимал крещение взрослым, а не младенцем, хотя у Него были верующие родители. И апостолы никогда не крестили детей.
- Невозможно войти в рай не крещенным, – возразил епископ.
- А как быть с разбойником, который не был крещен? Ведь он первый, кто попал в рай. Не кажется ли вам, что Бог этим самым показал, что спасение не связано с крещением?
- «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет»[3], – процитировал епископ по памяти, – видите, молодой человек, крещение - это непременное условие для того, чтобы получить спасение.
- Простите, я не хочу показаться невежливым, но мне кажется здесь акцент не на крещении, а на вере, спасение начинается с веры, а младенец ничего не понимает в вере. К тому же во второй части стиха говорится, что осужден будет не тот, кто не крещенный, а тот, кто не верит. Я понимаю, что основа - это вера, а не крещение. К тому же Иоанн Креститель призывал к покаянию. И крещение принимали те, кто исповедовал свои грехи. Младенцы не могут исповедоваться. Хотя у Иоанна было не христианское крещение, смысл ясен. В Первом послании Петра сказано, что «Крещение есть обещание Богу». Скажите, может ли младенец дать обещание?
- Обрезание является прообразом крещения, а его совершали на восьмой день, – епископ привел серьезный довод. - Кто не был обрезан, не мог быть членом общества израильского. Соответственно, дети, которые не крещены, не могут попасть в рай. Мы должны крестить детей на восьмой день. Если нас просят отпевать умерших детей, но не крещенных, мы этого не делаем. Такие дети не наследуют Царства Божия.
Кузьма не мог принять подобное утверждение. Боль, которую он испытал, взяв на руки крошечное тело своей мертворожденной дочери, всколыхнулась на самом дне его души. Он рассердился не на шутку.
- А если ребенок умер, не дожив до восьмого дня, Его Бог взял к Себе или дьявол?
- Жизнь в руках Бога, – ответил епископ смиренно.
- А он в рай попадет не крещеным?
- Нет, он ведь не крещеный, – епископ отвечал, как было принято в православии. Сердце Кузьмы разрывалось от внутренней боли, он не мог принять подобного утверждения.
- Получается, что Бог виновен в том, что ребенок не мог креститься. И Бог отправит ребенка за это в ад?! Не кажется ли вам, что вы изображаете Бога очень жестоким и даете людям ложное представление о Нем? Я никогда не поверю, что мою крошечную дочь, которая умерла при родах, Бог отправит в ад!
Епископ в смущении замолчал. Он не хотел причинять боль молодому мужчине, защищая догмат православной церкви, который у него самого, возможно, вызывал множество вопросов. Кузьма тем временем перешел в открытое наступление. Боль, не один год хранившаяся в глубине души, выплеснулась наружу через защиту новых убеждений, которые подарили надежду исстрадавшемуся сердцу.
- Если вы говорите, что обрезание - прообраз крещения, давайте прочитаем, какое место оно занимало в жизни Авраама, первого обрезанного человека.
Кузьма взял Библию и без труда нашел место, где было написано: «…Мы говорим, что Аврааму вера вменилась в праведность. Когда вменилась? По обрезании или до обрезания? Не по обрезании, а до обрезания. И знак обрезания он получил, [как] печать праведности через веру, которую [имел] в необрезании…»[4].
- Это место говорит очень ясно о том, что праведным Авраам стал через веру. Мы получаем спасение через веру. А обрезание - в вашем толковании крещение, - является подтверждением, печатью нашего спасения. Следовательно, спасает вера, а верить младенцы не могут. Поэтому Иисус сказал: «…Таковых есть Царство Небесное».[5] Он ничего не упомянул о крещении, значит, они получают спасение и без крещения.
Епископ готов был признать правоту подобного толкования. Однако он не мог сделать это, поскольку являлся официальным представителем православной церкви. Не имея права подвергнуть сомнению догматы учения, ему ничего не оставалось, как только прекратить диалог.
- Каждый из нас частично прав. Не нужно из-за этого ссориться. У меня больше нет времени, в следующий раз поговорим, - священник встал и направился к выходу из комнаты.
Кузьма немного задержался, но услышал, как в соседней комнате епископ подошел к его отцу и сказал:
- Знаешь, что я скажу тебе, Федот, ты не переживай за сына, он ничего плохого не говорит. Он не еретик, просто все по Евангелию понимает. Дело в том, что между православными и сектантами есть разница. Они признают только Евангелие и живут по нему, а мы к Евангелию добавили еще и предание церкви, которое формировалось на протяжении нескольких столетий. Мы стараемся исполнять эти предания и Евангелие, а они стоят принципиально на одном Евангелии. Поэтому некоторых сектантов так и называют – евангелисты. Ты не переживай за своего сына.
В это время Кузьма вышел из комнаты и епископ, слегка пожурив Федота и Кузьму, сказал напоследок:
- Не ссорьтесь, потому что мы все верим в одного Бога. Вы же родные! Любовь к ближнему важнее наших мелких разногласий!
Оставив последние добрые наставления, епископ уехал. Но люди в селе все чаще говорили Федоту:
- Ты – дьякон, а твой сын ходит к сектантам! Как ты можешь спускать ему такое?! Он живет в твоем доме и позорит тебя!
Были и те, кто радовался переменам, произошедшим с Кузьмой.
- Федот, если эта секта смогла перевоспитать твоего сына, значит они чудотворцы!
Федот придавал серьезное значение тому, что говорят о нем люди. Тех, кто настраивал отца против сына, оказалось больше. Среди них были те, кто пользовался большим авторитетом у Федота. Отец очень сердился на упрямого сына. Он никак не мог придумать, как наказать его за «еретические» убеждения и заставить вернуться «в лоно истинной церкви». Наконец, у Федота созрел план. В один из дней, после общего ужина, он обратился к Кузьме:
- Я долго пытался с тобой разговаривать, убеждать, чтобы ты оставил сектантов, но ты ведешь себя, как глухой. Вот мое отцовское слово: вы не можете больше жить в нашем с матерью доме. Если ты не оставишь своих евангелистов, то я отдаю участок, который перед логом, стройся там, и живите, как хотите.
- Так там же ничего не растет! Там болотистое место! – удивился Кузьма.
- Если твои сектанты правильно верят - будет расти. А если не прокормитесь с той земли – возвращайся к нам, но только через покаяние!
- Но я-то не хожу к сектантам… - осторожно напомнила Ирина.
- Муж и жена – одна сатана. Если не сумела убедить мужа отстать от евангелистов, значит, вместе поголодаете, быстрее уговоришь! – жестко бросил Федот.
У Федота было достаточно земли. Другим своим детям он выделил хорошие участки, а для Кузьмы выбрал самый худший из всех. Федот был уверен, что, испытав крайнюю нужду, а может, и голод, Кузьма покается. Нужда заставит сына вернуться в лоно православной церкви.
Тем временем в деревне все больше обсуждались слухи о переменах, которые произошли с Кузьмой. Далеко не все соседи думали, что молодой человек «заблудился». Нередко на скамейках, где вечерами отдыхали соседи, слышались удивленные реплики:
- Слышь, кума, говорят, Кузьма у Федота таким праведником стал! Не ругается, не пьет. Ни капли спиртного в рот не берет!
- Да шо ты говоришь! Да неужто я поверю! Скорее, конец света наступит, чем Кузьма остепенится! Они женили его, думали, исправится парень, ну и что? Только Ирке жизнь испортили!
- Да, я тож не верила, только он вот уже несколько месяцев в нашем кабаке не появляется. Все с Библией носится, как родную дитятку везде с собой таскает, – добавила третья соседка.
- Во чудеса-то! Да шо же за сила такая у этих сектантов! Уж сколько мужиков они отвадили от водки да от блудодейства! – почти поверила та, что больше всех сомневалась в новости. – Вот бы они моего тоже обратили в свою веру! Всю душу вынул, пьяница несчастный! Все по бабам таскается, а потом кричит, чтобы я была такая, как они все сразу, шобы готовила так же, как одна, на поле работала как другая, а шобы при этом холеная была и красивая как третья! Да кто такой может стать!
- Шо ты говоришь! Сплюнь, Матрена! Батюшка сказал, что грех великий ходить к сектантам! А ты такое говоришь!
- Да этот драчун постоянно руки распускает, я уж думаю, что если не он убьет нас с детьми и в тюрьму сядет, так я сама когда-нибудь зарублю его, пока он спать будет, и сама сяду в тюрьму. Что же больше грешно-то? – устало вздохнула Матрена, – к сектантам пойти или человекоубивцей стать? Может, мне и самой к ним сходить? Бабоньки, тошно мне, жить уж не хочется!
- Ну ты уж скажешь! Зарубить или к сектантам! Да ты, подруга, уж совсем заговорилась! – заохали соседки.
- Нет, бабоньки, сил уже нет! Особенно субботу я ненавижу! Мой как только знает, что утром не на работу, так заливается водкой, как бутылка, «по горлышко»! А потом на меня с детьми с топором охотится, все обещает зарубить. Говорит, что в церкви в воскресенье исповедается, и батюшка ему все грехи отпустит, так что перед этим нужно нагрешиться всласть! – изливала душу Матрена.
- Да уж… Тяжко тебе! – вздыхали женщины, – может, лучше уж к сектантам сходить твоему мужику, чем тебя и детей с топором по селу гонять…
- Стал бы он как Кузьма праведником, так я б ему каждый день все самое вкусное готовила! Во всем бы угождала. Только бы покой в доме был! – добавила Матрена, и соседки поддержали.
- Да… Каждая из нас хотела бы, чтобы в доме был покой и лад. Хорошо, что не у всех такие мужики, как твой или как Кузьма раньше. Вот, наверное, Ирка радуется-то, что мужик исправился!
- Не… - вставила одна из соседок, – она, наоборот, скандалит. Свекор-то выгнал Кузьму из дома, дал им землю на болоте, сказал, разрешит вернуться, когда Кузьма в церкву нашу православную вернется. Вот она и боится, что с голоду помрут в этом году по осени.
- Не знает жизни молодуха, – вздохнула Матрена, – горя еще не нахлебалась. Я бы лучше впроголодь сидела, только б мир был!
Ирина с Кузьмой поселились на новом месте на свой страх и риск. Молодая женщина почти не надеялась на то, что они справятся, а Кузьма молился о милости Божией и надеялся на Его помощь.
Глава 7
Получив болотистый участок, Кузьма посадил все необходимое для жизни и поставил небольшой дом. Благо, братья и отец не отказали в помощи «еретику», понимали, что жить-то надо каждому, хотя бы скромно. Но с огородом никто не помогал. Здесь нужно было убедиться, на чьей стороне Бог: поможет ли Он Кузьме или встанет на сторону Федота?
С момента посадки и все лето Кузьма молился, чтобы Бог показал отцу правду. Чтобы отец увидел искреннюю веру сына.
- Господи, ты видишь, как мне больно, что отец меня не понимает! И мне обидно, что он дает мне землю, которая никому не нужна, как будто я не сын ему! Я знаю, что причинил много проблем своему отцу, но Ты же знаешь, почему… Ты все знаешь! Я не оправдываюсь, но очень нуждаюсь, чтобы Ты, Господи, поддержал меня сейчас, когда я встал на Твой путь! Сейчас я стал верить по-настоящему. И хочу, чтобы мой отец увидел в этой ситуации, что Ты мой Бог. Ты же видишь, я старался сделать так, чтобы в нашем доме стало мирно. Я люблю Тебя и хочу, чтобы Твое Царство жило не только в моем сердце, но и в моем доме. Мне тяжело от того, что отец будто не видит, что вся моя жизнь исправилась, что я теперь не кричу на Иру, не пью, не ругаюсь и не дерусь. Будто он хочет, чтобы я стал прежним!
Ира трудилась вместе с мужем в доме и на участке, но она очень боялась остаться без поддержки родителей и всячески старалась вернуть мужа в церковь. Глядя на кротость мужа, молодая женщина осмелела и стала сама скандалить и требовать, чтобы Кузьма вернулся в православие. В своей семье он чувствовал себя одиноким и непонятым. Никто из родных не поддерживал его. Привыкший всегда полагаться на родство и друзей, Кузьма оказался в вакууме. Если бы не помощь и утешение Бога через Библию и молитву, а также поддержка братьев в церкви, жизнь показалась бы ему невыносимой.
Прошло лето, наступила осень. Федот не меньше Кузьмы ждал этого времени - ему очень хотелось заставить сына повиноваться. Он был твердо убежден в своей правоте и еще больше уверен, что на земле, которая никогда не рождала, урожая не будет.
Но Бог все решил иначе. У братьев Кузьмы и на участке его родителей урожай был очень скудным, а у Кузьмы и Ирины - очень богатым. Этому были удивлены все соседи. Если бы не было условия, поставленного Федотом сыну, может, не многие заметили бы столь большую разницу, но в данном случае результат был очевиден для всех. Сам Федот был вынужден признать собственную неправоту.
- Что ж, Кузьма, я весной говорил, что Бог должен показать, чья же вера более правильная. Но я не думал, что из-за моих слов не только я пострадаю, но и все твои братья… Может, ты и прав… Я должен подумать об этом.
Так Кузьма получил не только урожай, который кормил его семью в течение года, но и поддержку от Бога, которую заметила вся семья.
Несмотря на то, что даже отец стал задумываться, Ирина продолжала подшучивать и смеяться над верой Кузьмы. Особенно в воскресенье, когда он приходил из собрания. Друзья молодости тоже смеялись над ним. И не раз спрашивали:
- Интересно, сколько ты сможешь продержаться в своей вере? Просто интересно.
- Всю жизнь! – уверенно отвечал Кузьма.
- Заливай! – смеялись парни, – это же не по тебе! Что ты там нашел, в этой вере?
- Мир в сердце, – спокойно отвечал Кузьма, – а это многого стоит!
Но для Ирины подобные объяснения ничего не значили. Она стала вести себя все более смело, даже дерзко. Раньше жена знала, что муж может ее ударить, теперь была уверена, что ей ничего не грозит. Все чаще она обижала и унижала его, чтобы «выбить из секты». Так она оправдывала свое поведение среди подруг и родственников. Кузьма устал от дерзостей жены, но не хотел рушить семью. Если бы что-то подобное случилось раньше, он не стал бы даже задумываться – пресек бы это в миг. Но как заставить женщину уважать мужа, если она привыкла делать это только из-за страха?
В один из дней Кузьма не выдержал и предложил:
- Ирина, я тебя всегда любил, а сейчас люблю еще больше. Моя вера не сделала меня хуже, я перестал ругаться, перестал поднимать на тебя руку. Давай, чтобы избежать трагедии в нашем браке, мы с тобою разойдемся. Я больше жениться не буду, буду благовестником, а ты делай, что хочешь.
Услышав эти слова, Ирина сильно испугалась и на время перестала вести себя вызывающе. Злоба внутри нее по-прежнему осталась, и через короткое время все возобновилось: претензии, упреки, недовольство. Каждый раз, когда Кузьма приходил со служения, он выслушивал укоры от жены. Спустя некоторое время мужчина понял, что дальше так продолжаться не может, он окончательно устал все сносить и молчать. Все соседские мужья, да и его отец всегда держали жен в страхе. К таким отношениям Кузьма не хотел возвращаться. Он решил посоветоваться с теми, кто привык строить семейную жизнь по другим принципам.
- Братья, помогите советом. Я устал от того, что творится у меня в доме… - Кузьма начал рассказывать свою историю служителям церкви.
Один из них улыбнулся и сказал:
- Брат, скажи, чего хочет твоя жена?
- Она говорит, чтобы я стал таким, как раньше был, – ответил Кузьма, – недавно соседка сказала мне, что, по словам Иры, раньше ей было даже лучше, когда я приходил домой пьяным и буйным. Мне это очень больно слышать! Неужели я стал таким несносным?
- Нет, брат, я так не думаю. Раз она сказала, что хочет, покажи ей, пусть вспомнит, как раньше жила. А то мне кажется, что она просто забыла, каким ты был.
- Мне что, напиться что ли? – удивился Кузьма.
- Не обязательно. Ты просто разыграй. А чтобы она не догадалась, что это спектакль, облейся немного самогоном и рот прополощи. Вот она и вспомнит, что было раньше.
Кузьме понравился совет, и он сделал так, как было предложено. Мужчина слегка сбрызнул самогоном одежду, перед самым домом сделал глоток самогона, чтобы пахло спиртным. Войдя в дом, Кузьма нарочито долго снимал верхнюю одежду в сенях, потом прошел в комнату.
- Жена! – крикнул он, – ты хотела, чтобы я вернулся к прежней жизни? Будь спокойна, теперь будет все по-старому! – он подошел к столу и стукнул по нему кулаком так сильно, что он чуть не развалился, – где ужин? Почему на стол не накрыла? А ну-ка сейчас же, чтобы стояло!
Ирина была шокирована. Она действительно забыла, как жила раньше, да и не верила, что Кузьма может стать прежним, и вдруг это случилось! В памяти всплыли все скандалы, побои. Вспомнилось, как боялась прихода мужа по вечерам. Ира с замиранием сердца всегда выглядывала во двор. Если она видела покачивающуюся походку во дворе, сердце обрывалось. Женщина старалась ходить на цыпочках и подавать все, что хочет муж еще до того, как он приказывал что-либо сделать. Никогда не знаешь, когда крикнет, а когда ударит!
В тот вечер Кузьма не бушевал, но для жены хватило и того, что она увидела и услышала. Чтобы Ирина не догадалась об устроенном им спектакле, Кузьма поел и сразу лег спать. К утру он забыл о вчерашнем и не сразу понял поведение жены. Ира была необычно тиха и задумчива. К моменту пробуждения мужа она уже приготовила завтрак, накрыла на стол. Пока Кузьма умывался, вспомнил свое вчерашнее представление и слегка улыбнулся. «Похоже, совет сработал. Интересно, что она теперь скажет?» - подумал мужчина, умываясь.
Он молча сел за стол и начал завтракать. Ирина некоторое время молчала, потом осторожно начала.
- Кузьма, я почти всю ночь не спала. То, что ты вчера сказал, это серьезно? Ну… Что ты решил вернуться к старой жизни?
- Ты же этого хотела? Ты же так сказала соседям? – вопросом на вопрос ответил Кузьма.
- Знаешь, я не подумала, когда говорила, - призналась женщина, – прости, что я так сказала и что обижала тебя все это время. Ты ходи лучше к своим верующим, только не возвращайся к старому! Я обещаю, что не буду больше ничего такого говорить и унижать не буду больше…. Я не хочу, чтобы мы снова жили как раньше.
- Хорошо, я не вернусь к старой жизни. Она мне и самому противна. Просто я не мог понять, что же тебе в ней так нравилось, что ты хотела к ней вернуться?
- Я уже сказала, что была не права, - напомнила Ира, – просто соседи постоянно говорят, что ты к сектантам подался. Ко мне относятся, будто и я сама уже с ними связалась. Я устала от того, что для всех я стала какой-то чужой. Вот и брякнула не подумав. А сегодня ночью, когда не спала, подумала, что с соседками я все равно разговариваю один-два раза в неделю, а дома-то живу каждый день! И если ты снова начнешь пить и драться, мне жить не захочется.
С этого дня Ира старалась не придираться, следить за своим языком. Но прошло время, и соседки снова настроили Ирину против мужа. Теперь она уже не говорила, что прежняя жизнь была лучше, но все чаще ворчала, что муж посещает собрания, придиралась к тому, что на встречах родственников ее муж выглядит белой вороной, постоянно твердила, что он стал странным.
Кузьма старался угодить жене, трудился изо всех сил, следил за тем, чтобы не оставлять без внимания просьбы Ирины помочь по хозяйству. Но ей опять стало почти невозможно угодить, и усталость вновь наваливалась на плечи. На мужа лег тяжелый груз одиночества. Так горько, когда твоя половинка ни в чем не готова тебя поддержать и всегда ищет повода для критики и недовольства.
Раньше, когда Кузьма думал только о себе и не любил Ирину, он был защищен от ее мнения и слов плотной завесой безразличия. Но тогда она и не пыталась его критиковать. Теперь, когда он полюбил ее, когда допустил к самому сердцу, Ирина стала жестокой и не скупилась на недовольства и ругань.
***
Кузьма и еще несколько человек из общины решили принять крещение. В евангельской церкви не торопились крестить желающих. Старшие братья беседовали с каждым из претендентов, пытаясь понять, действительно ли человек принял осознанное решение посвятить свою жизнь Богу. Удостоверившись в серьезности намерений, служители предлагали каждому из желающих поститься два-три дня, чтобы подготовиться к этому событию.
Кузьма очень хотел, чтобы Ирина и его родители пришли на крещение, однако убедить их было не просто. Он принял решение поститься перед столь важным событием в своей жизни и решил использовать это время для привлечения внимания жены.
Утром он ушел на работу без завтрака, но Ирина не обратила на это внимания. В обед, придя с работы и увидев накрытый стол, Кузьма сказал жене:
- Ира, я не буду обедать. С тех пор как я стал жить по Писанию, у нас жизнь не клеится. В прошлый раз мы поговорили, ты сказала, что не хочешь возвращаться к прошлому. Только спустя совсем немного времени ты снова стала недовольна мной. Наверное, нам лучше развестись. Я вообще не буду есть дома.
- Не хочешь, не ешь! – жестко бросила Ирина и убрала со стола.