Невозможно описать все трудности и переживания, которые встретились на пути Ирины и Кузьмы! Только Бог знал и видел все их страдания.
Глава 13
Когда Кузьма окреп, он вновь вышел на работу. Вскоре его перевели в другую зону, ближе к Архангельску. На новом месте он сумел устроиться работать на машине. Это сразу изменило его жизнь в заключении. Редкая для того времени профессия вновь помогла ему. Начальство уважало его за добросовестность, трудолюбие и честность. В один из дней его вызвал начальник лагеря:
- Каверин, я вижу, что ты порядочный человек и сидишь, в общем, ни за что. Я понимаю, что ты не преступник. Если дашь расписку, что не будешь проповедовать о своем Боге, я сделаю так, что ты в ближайшее время выйдешь на свободу.
- Спасибо за добрые слова, - ответил Кузьма. - Но я не могу дать подобную расписку. Я не смогу жить, не говоря людям о Боге.
- Подумай об этом. Ты же можешь верить в душе. Никто не запрещает тебе… Зато ты получишь свободу! Передумаешь - сообщи.
Кузьма много думал об этом, понимая, что сделал правильный выбор. Условия жизни и работы заключенных были очень тяжелыми. Несмотря на то, что Кузьме не нужно было работать пилой и топором, он очень уставал и сильно похудел. Заключенные валили лес и свозили его на «пилораму». Затем из этого леса готовили шпалы для железной дороги. Лютый мороз зимой, холод в бараках, мошкара летом не давали людям забыться ни на мгновение. Этот лес и лагерь Кузьма все еще помнил из своего видения на зоне в Ставрополе. Это укрепляло его веру и давало надежду, что он еще будет проповедовать Евангелие.
Маленькие поселки севера были связаны только зимой, когда толстый слой льда покрывал реки и болота, позволяя передвигаться по всему краю. Но, начиная с весны, многие дороги становились непригодными для проезда. Связь между поселками почти прекращалась. Часть дорог оставалась пригодной для проезда, но они были ухабистыми и грязными.
В один из дней, когда весенние лучи солнца уже подточили толщу льда на реках, непосредственный начальник Кузьмы потребовал по «зимнику» переправиться на другую сторону реки.
- Это очень опасно! Лед не выдержит машину, – рискнул возразить Кузьма.
- Молчать, умник! – рявкнул начальник, выхватывая пистолет. - Мы поедем, потому что я так сказал!
Затем он обратился к одному из охранников:
- Солдат! Поедешь с нами. Если этот зек попытается бежать – стрелять сразу на поражение!
Начальник сел в кабину, не захлопнув дверь, а только прикрыв ее, чтобы иметь возможность выскочить, если машина провалится под лед. Охранник сел в кузов. Кузьма помолился о милости, ведь возразить не мог. Он прекрасно понимал, что ехать в это время года по льду – самоубийство.
Дорога вилась по подтаявшему берегу, затем спускалась вниз, к реке. Зимой по льду спокойно передвигались машины, но теперь все предпочитали другую дорогу, вокруг, через дальний мост, а здесь уже никто не ездил. Хруст подтаявших льдинок напоминал об осторожности, но Кузьма не имел права прислушаться к этим предупреждениям, а его начальник не хотел.
Наконец машина выехала на лед, и Кузьма прижал педаль газа. Может, за счет скорости они и успеют проскользнуть? Но «полуторка» - машина тяжелая и не отличается высокой скоростью. Пассажирам и водителю иногда казалось, что автомобиль ползет, как улитка через заледеневшую реку.
Проехав часть реки, Кузьма услышал громкий хруст льда. Машина начала погружаться под воду. Начальник открыл дверь и поторопился выпрыгнуть, Кузьма тоже. Но автомобиль вдруг накренился в сторону пассажирской двери и затянул начальника за собой. Кузьму же открытая дверь, наоборот, выбросила на льдину. Весь промокший, он оказался на льдине и увидел охранника, который тоже карабкался на нее. Если бы надсмотрщика не было, Кузьму могли бы осудить за убийство, ведь никто из вольных не видел, что случилось. Но выживший охранник являлся свидетелем того, что Кузьма не мог помочь начальнику и тем более не убивал его. С большими переживаниями мужчины все же смогли выйти на толстый лед и вернуться в город.
***
Шло время, Кузьма продолжал работать. Из лагерей, находящихся рядом с городом, время от времени убегали заключенные. Если их ловили – расстреливали. Неудачные же поиски заканчивались плачевно для остальных осужденных – за беглецов расстреливали первых попавшихся по счету или произволу начальника охраны.
В один из дней рано утром при проверке пришел приказ расстрелять группу заключенных. Зеки поняли: кто-то из их рядов теперь на свободе.
Тех, кого приготовили к расстрелу, отвели в дальнюю часть двора. Когда была названа фамилия Каверин, Кузьма вздрогнул и начал отчаянно молиться про себя: «Господи… Неужели все?! Неужели видение в Ставрополе было ложным и Ира с тремя детьми останется одна? Боже! Столько раз Ты избавлял меня от смерти, неужели в этот раз все же я должен буду умереть? Позаботься о них! Ты можешь сохранить их от голодной смерти».
Нескольких заключенных повели в сторону для расстрела. Как обычно, завели трактор. Возможно, начальство приглушало звуки выстрелов для жителей близлежащих районов, но для заключенных этот звук стал ненавистным! Кузьма уже шел вместе с другими к месту расстрела, как вдруг во двор въехала машина.
- Отставить! – послышался приказ, и солдаты остановились, ожидая дальнейших распоряжений. – Каверин здесь есть?
- Так точно.
- Срочно его сюда, – последовал приказ.
Кузьма вышел из строя, и его увели. Оказалась, что в городе у приехавшего начальства сломалась машина, и никто не мог ее починить. Один из офицеров зоны, где находился Кузьма, сказал:
- Такую машину только Каверин может починить.
Эта поломка спасла жизнь Кузьмы. Он действительно смог отремонтировать машину, и начальник взял его к себе водителем. Это был второй случай, когда Бог спас Кузьму от расстрела.
Не раз мужчина в молитве задавал вопрос: «Господи, почему Ты так благ и милостив ко мне, когда другие люди умирают?». Кузьма стал понимать, что у Бога есть для него предназначение, которое он обязан исполнить.
Казалось, что новая работа должна была облегчить жизнь Кузьмы, но это было только до того момента, пока начальник не узнал о его христианских убеждениях.
В будущем Кузьма не любил вспоминать все, что пережил во время заключения, но иногда он кое-что рассказывал своим друзьям. Его начальник не раз звал охранников, и они избивали Кузьму, требуя, чтобы тот отрекся от Бога. В один из дней три НКВД-шника сильно избили его и вышли из комнаты. Затем один из них вернулся и спросил:
- Ты можешь узнать тех, кто тебя избивал?
- Да, конечно, – ответил Кузьма.
Тогда НКВД-шник ударил его в глаз каким-то предметом и сказал:
- Если ты нас узнаешь, то мать родную не узнаешь после этого!
Это было очень убедительным напоминанием о том, чтобы Кузьма никому не рассказывал о том, как обращались с заключенными. После этого глаз долго болел, а еще через время он перестал им видеть.
Кузьма рассказывал еще один случай. В конце срока его отправили в другую тюрьму (он не упоминал город), где заключенные трудились на золотых приисках. Он также работал водителем. При этом каждый день выезжал из зоны в город, перевозя то людей, то инструменты. Каждый раз при выезде он проходил специальный досмотр, где его проверяли. Смотрели, чтобы ничего не вынес, так как имел контакт с теми, кто промывал золото.
Однажды за пределами зоны к нему подошел мужчина и сказал, что в следующий раз, когда Кузьма будет рядом с теми, кто промывает золото, к нему подойдет человек и кое-что передаст. Содержимое Кузьма должен будет отдать собеседнику. Он сказал, это нужно для того, чтобы спасти семьи тех, чьи невиновные мужья отбывают сроки как политзаключенные. По словам Кузьмы, это была не просьба, а определенное условие. Уходя, собеседник недвусмысленно сказал, что сам Кузьма, его дети и жена тоже хотят жить.
Мысли в голове появлялись самые разные: его проверяли не так досконально, как самих рабочих, можно было бы и рискнуть, помочь людям и обезопасить себя. С другой стороны, он боялся, что это может быть подставой и тогда он получит новый срок. Кузьма метался, что делать, как поступить. Он молился, но ясного ответа не было. Он просил об одном: «Господи, сохрани меня и мою семью, сохрани, чтобы я не пострадал, как вор».
В очередной раз Кузьма оказался среди тех, кто работал на приисках. К нему подошел заключенный и поздоровался за руку. При этом он сказал: «Будь осторожен, не оброни». Кузьма ощутил в своей руке крохотный камешек. Он понял, что отказываться поздно, ему придется идти на риск.
Огромное внутреннее напряжение возникло внутри, он просил Бога о милости. Дальше был выезд через проходную, досмотр, но не в обычном порядке. Кузьме приказали раздеться догола, проверяли тщательно, и он понял, что это была просто наводка. Мужчина должен был скрыть волнение и не выдать спрятанную между пальцами крохотную драгоценность.
Учащенный пульс выдавал его, он непрестанно просил Господа закрыть глаза досмотрщиков. И Бог закрыл. Проверяющие были увлечены тщательным просмотром вещей, поэтому никто из них не смотрел на самого Кузьму. От напряжения секунды казались минутами. Наконец-то один из охранников с пренебрежением бросил вещи в сторону Кузьму и сказал, чтобы тот одевался. Осталось только натянуть на себя одежду, не обронив золота, зажатого между пальцами.
Кузьма выехал за ворота и благодарил Бога. Теперь, когда все позади, его стало пробирать дрожью. Он не понимал, что дальше делать с этим камнем? Как узнать, подстава это или совпадение? Мысли роем крутились в голове. Кузьма просил Господа дать ему внутренний покой, мудрость, понимание и ясность.
Он спрятал этот камешек в обувь, сам не зная, чего ожидать. К вечеру, когда рядом никого не было, старый приятель вновь неожиданно показался. Он дал Кузьме знак отойти чуть в сторону от дороги, и тот, осмотревшись и убедившись, что их никто не видит, отдал передачу. Кузьма сказал мужчине, что в такие игры больше играть не будет, и поспешил быстрее уйти.
Несмотря на подобные переживания, Кузьма ценил великий подарок Бога – жизнь. Он умел радоваться простым вещам - корке хлеба, нечаянной улыбке случайного прохожего, голубизне неба над головой, лучику солнца. Он был благодарен Богу за все, что получил в этой жизни, несмотря на огромное количество боли и тяжелых невзгод, выпавших на его долю.
Временные страдания не могут лишить радости тех, кто умеет верить, живет по вере и учится любить Бога бескорыстно, принимать от Него не только блага, но и боль. Истинная любовь и в мучениях не упрекает, а продолжает согревать. Пройдя земной ад, Кузьма сохранил частичку Царства Божия в своей душе и дарил Его свет всем, кто окружал его. Жизнь – великая ценность сама по себе. Тот, кто понял это, любит ее во всех проявлениях, радуется тысяче внешне почти незаметных мелочей, случающихся каждый день.
Закончился второй срок, который дали Кузьме, – тяжелые пять лет. Многие не дожили до освобождения, оставшись в мерзлой северной земле. В этот раз начальник лагеря не стал строить препятствий, и Кузьма, получив документ об освобождении, сразу смог вернуться домой!
Дорога до родных Нагутов заняла несколько дней. Жесткая полка общего вагона была даже без матраца, и ему приходилось подкладывать под себя свою изношенную фуфайку. Лицо Кузьмы овевал ветер свободы, и это было несравнимое ни с чем чувство! Вернувшись в Нагуты, Кузьма узнал, где искать жену, и поехал к дальним кошарам Минераловодского района.
***
Каждый новый день Ирины был похож на предыдущий. Вставая на рассвете, она доила корову, летом отправляла ее на пастбище, зимой давала сено. Затем она готовила завтрак для бригады, для себя и сына. После завтрака мыла посуду и начинала готовить обед. Также и с ужином. Женщина не боялась работы, но монотонность быта утомляла. Она очень надеялась, что скоро вернется Кузьма! Срок, который был назначен ему судом, уже закончился, а мужа все не было. Ирина нередко смотрела вдаль, на пыльную дорогу, ведущую в райцентр. Когда-нибудь по ней придет или приедет Кузьма, и тогда все изменится! Но пока дорога была уныла и пуста.
Закончив готовить еду, Ирина накрыла на стол и посмотрела на дорогу – рабочие должны были сейчас прийти на обед. Но вдруг она увидела не группу рабочих, а устало бредущего мужа! Эту походку, эту сильную и крепкую фигуру, одиноко шагающую на пустынной дороге, женщина узнала бы из тысячи!
- Кузьма! – ахнула она, уронив металлический тазик, с грохотом упавший на пол общественной кухни.
Не заметив грохота, Ирина бросилась навстречу мужу! Она забыла о сыне, который внимательно и удивленно смотрел, как мама обнимает на дороге незнакомого мужчину. Затем супруги направились к Мише, и он, наконец, понял, что этот мужчина – его отец!
- Обнимешь папку? – раскинул руки Кузьма.
- Ага…
Миша бросился в сильные объятия отца, обхватил его шею и прижался изо всех сил.
- Крепкий парень у меня вырос! – растроганно вымолвил отец.
Войдя в крошечную каморку, в которой теперь жила Ирина, супруги смеялись и плакали, мечтали о будущем и вспоминали прошлое. На следующий день Кузьма пообещал вернуться за Ириной и сыном, как только устроится на работу и найдет жилье, ведь их домик теперь был занят другими людьми.
Через короткое время он уже работал комбайнером. Эта профессия была очень востребована, и немногие владели ей. Кузьма забрал жену с сыном и обеих дочерей. Теперь, наконец, вся семья была в сборе! Кузьма прилежно работал, и голодное время осталось позади. Каждый вечер рабочего дня Каверины собирались после ужина, иногда пели или просто разговаривали. Вся семья наслаждалась общением после стольких лет разлуки!
Но прошли лишь короткие несколько месяцев, когда к ним в гости поздно вечером зашел один из братьев.
- Кузьма, я был в райисполкоме. Меня посылали отвезти туда кое-какие бумаги. Сказали подождать в сторонке в кабинете, пока другой посетитель закончит разговаривать с начальником. Этот мужчина сказал, что от Сталина вышел новый указ: из Минеральных Вод и района нужно посадить в тюрьму сотню человек. Потом те люди вышли ненадолго, а я подошел к столу и посмотрел на список. В нем была твоя фамилия – Каверин Кузьма! Они обязательно посадят тебя, и уже завтра придут за тобой. Единственное, что можно сделать - сегодня ночью исчезнуть! Они не станут тебя искать долго. Только прошу, ни в коем случае не говори, что я тебя предупредил. А то и меня посадят.
- Брат, спасибо тебе огромное! – от души поблагодарил Кузьма. Я скроюсь, да поможет мне Бог! Помолись, чтобы я смог найти новое убежище!
- Давай помолимся сейчас все вместе. Я не должен говорить никому о том, что я знаю, что ты скрылся. Пусть это выглядит как случайный отъезд в неизвестном направлении.
Они помолились всей семьей, и брат постарался уйти от Кавериных незамеченным соседями.
- Кузьма! Неужели это никогда не закончится!? – простонала Ирина. – Мне кажется, если властям кто-то попал под «прицел», они уже до самой смерти не отстанут!
- Я не знаю, что делать! Молись, родная! Может, Бог помилует, и я смогу найти место, где нас не будут трогать! Я тоже смертельно устал жить без тебя и детей, – вздохнул Кузьма, взял небольшой узелок, приготовленный ему Ириной, и ушел в ночь. В темноте он добрался до вокзала в Минеральных Водах и уехал в Махачкалу.
В Дагестане принимали и уважали политзаключенных и тех, кто сидел за веру в Бога. Когда Кузьма приехал в Махачкалу, он вошел в один из местных сельсоветов, нашел председателя и сказал:
- Я хочу устроиться к вам на работу.
Председатель внимательно посмотрел на документы Кузьмы, затем на ломаном русском языке сказал:
- Этот документ ведет «на тюрьма»!
Затем он спокойно порвал документы Кузьмы на его глазах и позвонил по телефону. Через пару минут в кабинет вошел милиционер, и они продолжили разговор на своем языке. Кузьма не понимал их и приготовился к худшему. Председатель несколько раз показывал милиционеру на статью в разорванном паспорте.
Кузьма стоял, переминаясь с ноги на ногу, грустно размышляя: «Что ж, от чего я убегал, к тому и пришел – сейчас меня опять отправят в тюрьму. Как я устал! Прошлое никогда не оставит меня в покое».
Милиционер забрал паспорт Кузьмы и вышел из кабинета. Председатель продолжил расспросы.
- Ты говоришь, что можешь ездить на машине?
- Да, я езжу на машине и на тракторе, – ответил Кузьма совсем грустно.
Председатель сообщил:
- Тебе дадут новый паспорт без статьи, будто ты не сидел. Ты должен молчать о прошлом, ты нам нужен. Будешь работать у нас.
Кузьму взяли механиком, и председатель не пожалел об этом. У Кузьмы все горело в руках, он мог починить практически любую технику. В свою очередь мужчина был счастлив, что у него теперь есть новый паспорт, без отметки о двух судимостях. Через время Кузьма вызвал Ирину, и она приехала с Мишей. Тетки забрали девочек к себе, потому что не были уверены, что супруги смогут прокормить их на новом месте.
Доброе отношение мусульман к тем, кто страдал за веру, передастся одному из внуков Кузьмы, который будет трудиться миссионером среди татар. Многим из них внук расскажет этот случай, когда дед остался жив благодаря помощи мусульман. Однажды, когда он поведает это глубокоуважаемому старцу, представителю татарской диаспоры, тот, в свою очередь, опишет ему другую историю, когда евангелисты помогли сохранить мечеть в одном из сел. Коммунисты решили сжечь здание, а христиане окружили его и не позволили подойти поджигателю. Подобные поступки позволяли выстраивать между верующими в Бога крепкие и доверительные отношения.
Кузьма с Ириной и Мишей поселились недалеко от Махачкалы, работали и потихоньку обустраивались, но вскоре началась война. Махачкала – портовый город, и сюда стало поступать много раненых, переселенцев и эвакуированных. Город наполнился людьми, находящимися в поисках лучшей жизни. В городе стало голодно и холодно, работы на всех не хватало. Многие эвакуированные приезжали с большими деньгами и с золотом. Люди обменивали золото на небольшом нелегальном рынке на продукты, а продавцы взвинчивали цены на провизию. Официально этот обмен был запрещен, но людям нужно было как-то выживать.
Кузьма не один раз помогал приезжим людям обменивать золото на продукты. Когда это получалось, с ним рассчитывались принесенными съестными припасами. Каждый раз Кузьма рисковал своей свободой, и один раз попался. Дело закончилось новым тюремным заключением. Он не любил об этом вспоминать, потому что отбывал срок не за веру в Бога.
Кузьме дали один год тюрьмы с отбыванием здесь же, в Махачкале. Условия жизни, если можно так сказать, стали только лучше – теперь не нужно было искать кусок хлеба, его давали ежедневно, хотя и скудно. Но опасность заключалась в другом – Кузьму бросили к рецидивистам. Войдя в камеру, он огляделся и тяжело вздохнул. Его окружали люди со следами порока на лицах. Они говорили на нескольких языках. Кузьма не понимал ни одного слова из их речи. Среди них были те, кто понимал русский и хоть немного говорили на нем. Один из них, явно «пахан», обратился к Кузьме:
- Шапка, сапог, пальто давай!
«Лучше бы он не говорил по-русски», – подумал Кузьма, но одежду отдал. Глупо было противиться.
- За что? – поинтересовался один из сокамерников, когда Кузьма лег на нары и попытался забыть, где находится.
Он знал, что камера политзаключенных - это курорт по сравнению с воровской камерой. Среди политических можно просто жить, пока до тебя не доберутся охранники. Но среди настоящих преступников выжить сложно, нужно, чтобы у тебя были «глаза на затылке», и спать так, чтобы тебя даже движение без шороха будило.
- Я золото пытался поменять на продукты, – ответил Кузьма.
- Сбагривал краденое? – уточнил сокамерник.
- Нет, не краденое. Человек попросил меня поменять его золото на продукты.
- А кто может дать чужому свое золото?! – поразился собеседник.
- Ну… Понимаешь, я человек верующий и не беру чужое, – объяснил Кузьма, – этот человек мне доверял.
- Я тоже верующий, мусульманин я, но все равно ворую… - удивился мужчина. – Жизнь такая.
- Ну… Я так верю, – растерялся Кузьма. Он мог объяснить, в чем разница между сокамерником и им, но боялся его задеть и добавил, – просто я хочу избегать греха, насколько возможно.
- Э-э, братва! – громко сообщил сокамерник. – У нас тут святой сидит! Он золото не присвоил и жратву отдал напарнику по-честному, на слово!
Сокамерники заинтересовались, стали расспрашивать Кузьму о его жизни, о том, во что он верит. Бог давал мудрости отвечать на все сложные вопросы, и окружающие его люди очень расположились к нему. Уже через месяц мужчине вернули его одежду и обувь. Когда пришел срок освобождения, начальник тюрьмы удивлялся, как Кузьма выжил в этой камере.
На время заключения мужа Ирина уехала к своим родителям, а после освобождения вновь вернулась к нему. Нюся и Вера оставались жить у своей тети Наташи на хуторе Орловка, недалеко от Минеральных Вод. Они с трудом перебивались, но не голодали только потому, что была корова. Немцы захватили всю окрестность, и дети некоторое время жили в оккупации. Немцы забирали большую часть молока, но детям оставляли и никогда не обижали их, а иногда даже сладостями угощали.
Глава 14
Приехав к мужу после его освобождения, Ирина устроилась в медсанчасть санитаркой, чтобы помогать лечить больных и раненых. Кузьма работал на машине, привозил раненых, поэтому они могли видеться часто. Ирина оказывала первую медицинскую помощь привезенным больным, многие из которых поступали с вшами и даже с червями в ранах. Раненые солдаты и гражданские прибывали день и ночь. Медсанчасть была местом концентрации человеческой боли и страданий. Ирина воспринимала свою работу и заботу о каждом солдате как служение Христу, это помогало ей справиться со всеми трудностями.
Она всегда помнила слова Христа «…Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне»[12]. Ирина не брезговала обрабатывать поступающих больных и радовалась, что немного облегчала их страдания.
В своей жизни Ирине пришлось убедиться в том, что на войне не бывает неверующих. Иногда она молилась с больными, поэтому ее особо любили. Своей работой женщина смогла оказать помощь не только в очищении тела, но некоторым помогла и в очищении души, давая надежду на жизнь земную и вечную.
Вначале Кузьма работал в той же медсанчасти, где и жена, но вскоре им пришлось расстаться. Ирина осталась трудиться в Махачкале. При наступлении Красной Армии Кузьма и все работники медицинского учреждения стали продвигаться вслед за линией фронта. Спустя месяцы они уже были на Украине.
Однажды пришел приказ переправиться через Днепр за наступающими советскими войсками. Однако немецкие войска не прекращали бомбежку, не позволяя выполнить данное указание.
Была суббота, Кузьма и его товарищи рискнули переплыть реку на самодельном плоту. Во время переправы вновь появились вражеские самолеты. Бомбы свистели в воздухе, вселяя в людей панику. Все, кто не успел опуститься на воду, побежали врассыпную от переправы. Но тем, кто был на воде, деваться было некуда. Они гребли что было сил. Послышался очередной свист - бомба разорвала их плот. Кузьма ощутил сильную боль, окружающий мир поплыл перед глазами, затем вода захлестнула его с головой. Мужчина рванул к поверхности воды, пытаясь удержать сознание. Ощутив вновь свежий воздух, он порывисто вдохнул, затем схватился за что-то деревянное и, почти не понимая, что делает, залез на остаток рассыпавшегося плота и потерял сознание.
Кузьма не знал, сколько времени плыл вниз по реке на обломке, не помнил, как очутился на берегу. Когда он открыл глаза, то увидел над собой двух девушек, которые хлопотали, пытаясь привести его в чувство. Радостно было осознать, что он не в плену.
- Где я? – едва слышно произнес Кузьма.
- У своих, – ответила одна из девушек.
- Вы можете встать?
- Попробую. А как вы меня нашли?
- Мы не нашли, а поймали, – улыбнулась первая. – Мы живем здесь, недалеко от реки. Сейчас каждый день бомбят, поэтому стараемся прятаться подальше. А сегодня меньше бомбили. Вот и подумали, что, наверное, у немцев выходной и решили принести воды на будущие дни, пока тихо. Взяли коромысло, и пошли к реке. А тут немцы снова прилетели. Мы хотели уже убегать от бомбежки, но увидели, как вы по реке на этой деревяшке плывете. По одежде поняли – наш солдатик. Плавать не умеем, но вы были недалеко от берега, вот мы коромыслом и зацепили вас и подтащили к берегу. Едва смогли дотащить, чтобы течение не унесло вас дальше! Рядышком никого нет, чтобы помочь. Вы сами сможете встать?
- Постараюсь. Только если вы поддержите, голова кружится, - пожаловался Кузьма.
- Конечно, мы поможем! Здесь недалеко до нашего дома, – заверили девушки.
Девушки привели Кузьму к себе домой, переодели, обсушили, обогрели. За это время бой утих, и раненого уложили спать. На следующее утро в воскресенье Кузьма проснулся, голова и ноги еще болели, но он чувствовал себя намного лучше. Он заметил, что девушки куда-то собираются. По их поведению Кузьма понял, что они верующие. Кузьма – любитель юмора, решил не говорить им, что он сам тоже верующий.
- Девчата, вы куда-то собираетесь? Я не хочу оставаться один. Давайте я с вами пойду?
- Дяденька, вы лежите на печке. Мы придем через пару часов. Побудьте одни, – попытались возразить девушки, но Кузьма оставался непреклонен.
- Да нет, девчата, коль вы меня спасли, я хочу с вами пойти. Я смотрю, у вас какие-то книжечки интересные…
- Да мы на богослужение идем, мы верующие, – признались девушки.
- Я тоже с вами пойду, у меня боли проходят, – настоял Кузьма, все еще не говоря о том, что он не просто верующий, а служитель.
Они вместе пошли на общение. По дороге Кузьма стал расспрашивать об их вере и о собрании, куда они сейчас направлялись.
- А что у вас за церковь?
- Нас называют штундистами, по-немецки штунде – это час. Это значит, что один час полностью посвящается изучению Библию. Мы в воскресенье собираемся для этого. Власти запрещают этим заниматься, поэтому мы общаемся тайно.
Девушки не могли не ответить на вопросы, но явно переживали о том, что говорят. Ведь если спасенный ими солдат расскажет властям, могут пострадать хозяева дома, в котором они собирались, и служитель. Но не говорить солдату о Боге сестры тоже не могли – вдруг он завтра умрет? На войне все бывает… За беседой они подошли к домику и вошли в избу.
Кузьма вошел в небольшую комнату для собраний. Служитель церкви – пожилой брат без ноги, глянул на Кузьму и поинтересовался:
- Ты брат?
- Да, брат, – улыбнулся Кузьма. Он был счастлив оказаться на собрании.
- Ты проповедуешь? – поинтересовался служитель.
- Да, – коротко ответил Кузьма.
- Поделишься с нами Словом?
- Хорошо. Только у меня нет с собой Библии. Я могу воспользоваться вашей? – Кузьма протянул руку к Библии, и служитель подал ее гостю.
Девушки не слышали этого диалога. Скоро началось собрание. Сначала начали петь, и Кузьма наслаждался знакомыми и до боли родными песнями. Затем служитель встал и сообщил:
- Дорогие братья и сестры, у нас в гостях сегодня брат благовестник и он поделится с нами Словом.
Кузьма вышел к небольшому столику и взял в руки Библию. Он немного рассказал о себе, о том, как ангелы-девочки спасли его, почти утонувшего, после бомбежки. Девушки переглянулись, еще ничего не понимая, и продолжили слушать проповедь, очень искреннюю и пламенную. Кузьма соскучился по Слову Божию и собранию верующих, поэтому говорил очень радостно. После проповеди все молились, многие со слезами радости, потому что давно не слышали таких прекрасных слов жизни. Кроме того, Кузьма рассказал о великой милости Божией, проявленной в его жизни, и вера многих укрепилась от этого свидетельства. После собрания все окружили Кузьму и девушек, расспрашивая о том, что произошло.
- Мы его в Днепре выловили, – улыбались девушки, – но мы не знали, что это благовестник!
Молодые сестры были очень рады, что спасли благовестника, поэтому предложили сфотографироваться с ним на память. Эту фотографию Кузьма хранил всю жизнь и передал ее детям, затем внукам.
