Начало 90-х годов XX столетия ознаменовалось кардинальными преобразованиями всех сфер жизни российского общества, что обусловило возникновение новых тенденций развития научного знания, в целом, включая и психологической науки.
В эти годы начинается критический пересмотр методологических позиций советской психологии, ее основных принципов. На смену насаждавшегося ранее отношения к ней как новому и самому перспективному направлению, противопоставляемому всей западной науке, приходит спокойный, свободный от идеологических влияний, объективный анализ мировой психологической мысли во всем многообразии ее школ и течений. Восстанавливаются преемственные связи с дореволюционной отечественной психологией. В целом, в постсоветский период преодолевается тот двойной раскол, которым сопровождалось образование советской психологии.
Объектом критики выступают, в первую очередь, марксистские методологические основы советской психологии. Критика ведется по двум направления. Во-первых, догматизированные и идеологизированные трактовки основных положений, категорий и принципов марксовой философии подвергаются объективному, недопустимому ранее рассмотрению, в ходе которого раскрываются их новые смыслы. Выявляются противоречивость и ограничения, которые сказались на опирающейся, на философскую систему К. Маркса конкретно-научной трактовке принципиальных проблем психологии – познавательных процессов, сознания, личности. Во-вторых, подвергается сомнению возможность и правомерность монистической позиции в методологии. На смену методологическому монизму приходит принцип плюрализма методологических основ.
В отличие от идеи одностороннего подчинения «внешнему» подчеркивается момент самоопределения, внутренней детерминации и самодетерминации психических явлений в их сложных взаимодействиях с внешними детерминантами. Расширяется и углубляется представление о сущности психики и сознания человека. Положение об их социально-исторической и культурной обусловленности дополняется эмпирически обоснованными данными о природных основах психического развития человека. Переосмысливается трактовка одного из важнейших методологических принципов, особенно в области исследования образных явлений, – принципа отражения. Уже С.Л. Рубинштейн предостерегал от упрощенного понимания отражения, источником которого выступает механистическая трактовка соотношения психики, понимаемой как самостоятельная реальность, с другой реальностью – внешним миром – в отрыве от субъекта и в духе точного копирования объективной действительности. Как он показал, в действенный и познавательный контакт с миром вступает не психика, а человек, обладающий психикой. Понимание психики как принадлежащей субъекту, включенному в состав действительности, приводит к новому взгляду на отражение как на активный процесс порождения и конструирования целостным субъектом действительной картины мира. Большой вклад в разработку этого принципа внес Б.Ф. Ломов, создавший системную концепцию психического отражения. Его ученики и последователи в своих исследованиях раскрывают заложенный в ней эвристический потенциал.
Сложившиеся в советский период психологические концепции продолжают определять ситуацию в области научных исследований и в преподавании.
Она имеет значительные достижения, как в эмпирических исследованиях, так и в теории. Е.Н. Соколов создал новую векторную психофизиологию. Широкое признание научной общественности получили исследования по психологии сознания (психосемантика В.Ф. Петренко, взгляды В.М. Аллахвердова), психологии личности (историко-эволюционная концепция личности А.Г. Асмолова), смысловая теория мышления (О.К. Тихомиров), оригинальная концепция мотивации В.К. Вилюнаса и другие.
Специфической чертой теоретической работы в современной отечественной психологии является ее открытость к интеграции психологического знания путем ассимиляции различных подходов при сохранении принципиальных концептуальных основ советской психологии.
Восстанавливаются преемственные связи с той частью отечественной дореволюционной психологии, которая прекратила свое существование в советский период. В науку возвращаются имена Г.И. Челпанова, С.Л. Франка, Г.Г. Шпета, Л.С. Лопатина, М.М. Бахтина и других русских мыслителей.
Подтверждаются слова Г.Г. Шпета, взятые им в качестве эпиграфа к одной из работ: «Все действительно существующее, имеет историю. Идеи истории в собственном смысле не имеют. Они имеют достоинство».