Отрывок из книги «Леди Полночь»
Серия «Тёмные изобретения»
Родственник знатного происхождения.
- Итак, когда были подписаны первые Соглашения?- спросила Диана. - И каков был результат?
Стоял необычайно светлый день, не дающий сосредоточиться. Солнечный свет проникал сквозь высокое окно, освещая доску, перед которой вышагивала Диана, постукивая по ладони левой руки стилом. План её урока был нацарапан на доске почти неразборчивым почерком: Эмме необходимо дать определение следующим понятиям: Соглашения, Холодный Мир и эволюция Закона.
Эмма покосилась на Джулса, но он склонился над листами бумаги. Сегодня они по-прежнему не разговаривали, за исключением любезностей за завтраком. Эмма проснулась с ощущением пустоты в желудке, а её руки болели, потому что она сильно сжимала простынь.
Ещё и Черч в какой-то момент ушел от нее ночью. Глупый кот.
- Они были подписаны в 1872 году, - сказала Кристина. – Они представляли собой серию соглашений между представителями Сумеречного Мира и Нефилимами. Их назначение поддержание мира между ними и установление общих для всех правил, которым должны следовать все представители Сумеречного мира.
- Они также защищают жителей Нижнего Мира, - сказал Джулиан. – До подписания Соглашений Сумеречные охотники не могли, да и не хотели вмешиваться в ситуации, когда жители Нижнего мира доставляли друг другу неприятности. Соглашения дали жителям Нижнего Мира нашу защиту, - он остановился. - По крайней мере, так было до Холодного Мира.
Эмма вспомнила, когда впервые услышала о Холодном Мире. Они с Джулианом были в зале Соглашений, когда об этом зашла речь. Наказание Фейри за соучастие в Темной Войне Себастьяна Моргенштерна. Она вспомнила, какими противоречивыми были ее чувства. Ее родители погибли из-за этой войны, но чем Марк и Хелен, которых она любила, заслужили нести бремя ответственности просто за то, что в их венах течет кровь Фейри?
- А где были подписаны документы по Холодному Миру? - спросила Диана.
- В Идрисе, - ответила Ливви. - В Зале Соглашений. Предполагалось, что все, кто обычно присутствовал при подписании Соглашений, должны были быть там, но Королева Благого Двора и Король Неблагого Двора так и не появились, что бы подписать соглашение, поэтому оно было изменено и подписано без них.
- И что же значит Холодный Мир для фейри? – Диана посмотрела прямо на Эмму. Девушка с призрением перевела взгляд на парту.
- Фейри больше не под защитой Соглашений, - произнес Тай. – Им запрещено помогать, им запрещено связываться с Сумеречными охотниками. Только Некроситет[1] и Центурионы[2] могут контактировать с фейри – ну и Консул с Инквизитором.
- Фейри, которые носят с собой оружие, караются смертной казнью, - добавил Джулс. Он выглядел вымотанным. Под глазами залегли темные круги.
***
Эмме хотелось, чтобы он посмотрел на нее. Между ними не было вражды. Они никогда не ругались. Ей стало интересно, был ли он сбит с толку так же, как и она. Она снова и снова слышала его слова о том, что ему не хотелось бы иметь парабатая. Он не хотел парабатая в принципе или конкретно ее?
- Тавви, а что такое Конклав? – вопрос был слишком простым для остальных присутствующих, но Тавви был рад ответить хоть что-нибудь.
- Правительство Сумеречных охотников, - ответил он. - Все действующие Сумеречные охотники состоят в Конклаве. Совет - та часть Конклава, которая принимает решения. В Совет входят три представителя Жителей Нижнего Мира, каждый из которых представляет определенную расу. Маги, оборотни и вампиры. После Тёмной войны фейри не входят в Совет.
- Очень хорошо, - сказала Диана, и Тавви засиял. - Кто-нибудь может сказать мне, какие ещё изменения были установлены Советом с окончанием войны?
- Ну, Академия Сумеречных охотников была вновь открыта, - ответила Эмма. Эта тема была ей близка - она получила от Консула предложение стать одной из первых студентов. Но вместо этого Эмма решила остаться с Блэкторнами. - Сейчас там обучается много Сумеречных охотников и, конечно же, они разрешили пройти обучение многим примитивным, подающим надежды на Восхождение, которые хотят стать Нефилимами.
- Некроситет был восстановлен, - сказал Джулиан. Его кудри, темные и блестящие, упали ему на щеку, когда он поднял голову. - Он возник еще до того, как были подписаны первые Соглашения. И когда фейри предали Совет, последний настоял на повторном его открытии. Некроситет занимается исследованиями и подготовкой Центурионов.
- Представьте, как, должно быть, выглядел Никроситет все эти годы, пока был закрыт, - сказала Дрю, ее глаза светились восторгом, как от фильма ужасов. - Высоко в горах, совершенно заброшенный и мрачный, полный пауков, призраков и теней…
- Если тебе хочется представить какое-нибудь страшное место, подумай о Городе Костей, - сказала Ливви. Город Костей был местом, где живут Безмолвные Братья -подземная сеть туннелей, построенных из праха мертвых Сумеречных охотников.
- Я бы хотел поступить в Некроситет, - перебил Тай.
- А я нет, - сказала Ливви. - Центурионам не разрешено иметь парабатая.
- Я бы всё равно пошел, - сказал Тай. - Ты могла бы присоединиться ко мне, если захочешь.
- Я не хочу туда поступать, - сказала Ливви. – Никроситет расположен среди Карпатских Гор. Там холодно и водятся медведи.
Лицо Тая просияло, так было всякий раз, когда речь заходила о животных.
- Медведи?
- Хватит болтать, - сказала Диана. - Когда Некроситет был снова открыт?
Кристина, сидевшая к окну ближе остальных, подняла свою руку, чтобы вмешаться. - Кто-то идет по дорожке к парадной двери, - сказала она. – И их несколько.
Эмма снова посмотрела на Джулса. В Институте незапланированные гости - редкость. Сделать это могло всего несколько человек; даже члены Конклава договаривались о встрече с Артуром заранее. И потом, возможно, у кого-то действительно была назначена встреча с Артуром. Но, судя по выражению лица Джулиана, если они все-таки и предупреждали о встрече, то он об этом явно не знал.
Кристина, которая вскочила на ноги, вздохнула. – Пожалуйста, - сказала она. - Подойдите и посмотрите.
Все бросились к единственному длинному окну, которое располагалось вдоль главной стены комнаты. Само окно выходило на фасад Института и извилистую дорожку, которая тянулась от дверей до шоссе, отделявшего Институт от пляжа и моря. Небо было высоким, голубым и безоблачным. Блистая огнем, солнечный свет отражался на серебряных уздечках трех лошадей, на которых без сёдел ехали по одному молчаливому всаднику.
-Hadas[3], - произнесла Кристина, слово, порожденное сиюминутным приступом изумления. – Фейри.
Несомненно, это были они. Первый конь был вороным[4], и всадник, сидевший на нем, был одет в тёмные доспехи, цвет которых напоминал сожжённую листву. Второй конь тоже был вороным, но доспехи его всадника были цвета слоновой кости. Третья лошадь была гнедой[5], а ее всадника с ног до головы скрывала мантия с капюшоном земляного цвета. Эмма не могла сказать, был ли он женщиной или мужчиной, ребенком или взрослым.
- Ты первых конных пропусти, закутанных в плащи, вторым спокойно дай пройти[6], - пробормотал Джулс, цитируя старую поэму фейри. - Один всадник, одетый в черное, один - в коричневое, и один в белое - это официальная делегация. От Двора, - Джулиан посмотрел на Диану. - Я не знал, что у Артура назначена встреча с представителями Дивного Народца. Думаешь, он сказал об этом Конклаву?
Она озадаченно покачала головой. - Я не знаю. При мне об этом не упоминалось.
Тело Джулиана было напряжено, как тетива лука; Эмма могла почувствовать напряжение, исходящее от него. Делегация фейри – явление редкое и серьезное. Разрешение на проведение встречи должно быть получено от Конклава до ее проведения. Даже для главы Института. - Диана, я должен идти.
Нахмурившись, Диана похлопала стиллом по ладони другой руки и кивнула. - Хорошо. Иди вперёд.
- Я пойду с тобой, - Эмма спрыгнула с подоконника.
Джулиан, уже направившийся по направлению к двери, остановился и обернулся. – Нет, - возразил он. - Все в порядке. Я позабочусь об этом.
Он вышел из комнаты. На мгновение Эмма застыла на месте.
Обычно, когда Джулиан говорил ей, что нет необходимости идти с ним или что ему нужно сделать кое-что самому, Эмма соглашалась без задней мысли. Иногда обстоятельства вынуждают.
Но накануне ночью ее беспокойство усилилось. Она не знала, что происходит с Джулианом. Она не знала: он не хочет, чтобы она пошла с ним потому, что справится один, или потому, что был зол на нее, или на себя, или на обоих.
Она знала только одно - фейри опасны, и нельзя, чтобы Джулиан имел с ними дело в одиночку.
- Я иду, - сказала она и направилась к двери. Она остановилась, чтобы снять Кортану, висевшую рядом с дверью.
- Эмма, - произнесла Диана, в ее голосе слышался скрытый смысл. - Будь осторожна.
Последний раз, когда фейри были в Институте, они помогали Себастьяну Моргенштерну вырывать душу из отца Джулиана. Они забрали Марка.
Тогда Эмма увела Тавви и Дрю в безопасное место, помогла спасти младших братьев и сестер Джулиана. Они едва выбрались оттуда.
Тогда у Эммы тогда не было за плечами нескольких лет тренировок, ей было 12, и она не убила ни одного демона. У нее не было тех лет тренировок, когда она нарабатывала навыки сражаться, убивать и защищать.
Но теперь обратной дороги для нее не было.
***
Фейри.
Джулиан мчался по коридору в свою комнату, в голове все перемешалось.
Фейри у дверей Института. Три боевых коня: два черных и коричневый. Делегация Двора Фейри - Благого или не Благого - Джулиан сказать не мог. У них не было какого-либо знамени.
Они хотели поговорить. Если фейри и были в чем-то хороши, так это в том, что бы обводить людей вокруг пальца. Даже Сумеречных охотников. Они могут пронизывать правду ложью, и видеть ложь в самом сердце правды.
Он схватил куртку, в которой был накануне. Он был здесь, во внутреннем кармане. Флакон, что дал ему Малькольм. Джулиан не рассчитывал, что флакон понадобится так скоро, во всяком случае, надеялся на это. Впрочем, неважно, на что он надеялся. Он ненадолго подумал об Эмме и о том хаосе рухнувших надежд, которые она вообразила. Но сейчас не было времени думать об этом. Сжимая флакон в руке, Джулиан снова бросился бежать. Он добежал до конца коридора и рывком открыл дверь на чердак. Он поднялся по ступенькам и ворвался кабинет дяди.
Дядя Артур сидел за столом в помятой футболке, джинсах и макасинах. Его каштановые волосы с проседью спадали почти до плеч. Он сравнивал две увесистые книги, что-то бормоча и делая пометки.
- Дядя Артур, - Джулиан подошел к письменному столу. - Дядя Артур!
Дядя Артур жестом показал, чтобы он уходил.
- Я на середине чего-то важного. Чего-то очень важного, Эндрю.
- Я Джулиан. Он обошел дядю сзади и захлопнул обе книги. Артур изумленно взглянул на него, его бледно-зеленые глаза расширились. - Здесь делегация. От фейри. Ты знал, что они прибудут?
Казалось, Артур погрузился в себя.
- Да, - ответил он. - Они присылали письма, так много писем. - Он потряс головой. - Но зачем? Это запрещено. Фейри, они... теперь они не могут связываться с нами.
Джулиан безмолвно молился о терпении.
- Письма, где эти письма?
Они были написаны на листьях, - сказал Артур. - Листья рассыпались. Как и все, к чему прикасаются фейри - рассыпается, увядает и умирает.
- Что было в письмах? Они настаивали. На встрече.
Джулиан сделал глубокий вдох.
- Ты знаешь, зачем они хотят встретиться, дядя Артур?
Не уверен, что они упоминали об этом в переписке...- нервно ответил дядя Артур. - Но я не отвечал на письма. Он взглянул на Джулиана. – Возможно, Нерисса знает.
Джулиан напрягся. Нерисса была матерью Марка и Хелен. Джулиан знал о ней немного: она была принцессой джентри[7], хороша собой, и безжалостна, по рассказам Хелен. Она уже несколько лет мертва, и в его «спокойные» дни, Артур знал это.
У Артура бывали разные дни: спокойные, когда он сидел молча и не отвечал на вопросы, и темные, года он был злым, депрессивным и частенько жестоким. Упоминание покойницы означало ни темный день и не тихий, а худший из возможных - день хаоса, день, когда Артур не делал ничего из того, чего ожидал Джулиан - в такие моменты он мог прийти в ярость или расплакаться. Тот тип дней, который подкатывал привкусом горечи к горлу Джулиана.
Дядя Джулиана не всегда был таким. Джулиан помнил его спокойным, почти молчаливым мужчиной, темной фигурой, который редко присутствовал на семейных праздниках. Он довольно определенно сформулировал свою готовность возглавить Институт тогда, в Зале Соглашений. Никто из тех, кто знал его очень и очень хорошо, никогда бы не подумал, что с ним что-то не так.
Джулиан знал, что его отец и Артур были у фейри в плену. И что Эндрю влюбился в Леди Нериссу, и у них родилось двое детей: Марк и Хелен. Но то, что происходило с Артуром в те годы, окутано мраком. Его психоз, как выразился Конклав, в понимании Джулиана был связан с фейри. Если они и не разрушили до конца его психику, то точно посеяли семена для ее разрушения. Они превратили его сознание в хрупкий замок, поэтому, когда годы спустя на лондонский Институт напали, а Артур был ранен, оно разлетелось на осколки, как стекло.
Джулиан положил свою руку на руку Артура. Рука его дяди была худой и костлявой; казалось, что она принадлежит человеку намного старше своих лет. - Мне жаль, что тебе приходится с ними встречаться. Но у них может закрасться подозрение, если ты не придёшь.
Артур снял очки и потер переносицу. - Моя монография...
- Я знаю, - сказал Джулиан. - Это важно. Но это тоже важно. Не только для Холодного Мира, но и для нас. Для Хелен. Для Марка.
- Ты помнишь Марка? - спросил Артур. Без очков его глаза казались ярче. - Это было так давно.
- Не так уж давно, дядя, - возразил Джулиан. - Я прекрасно его помню.
- Как будто это было только вчера, - вздрогнул Артур. - Я помню войнов Фейри. Они вошли в лондонский Институт в залитых кровью доспехах. Крови было так много, словно они побывали на ахейских рубежах, когда Зевс пролил на землю кровавый дождь[8]. Его рука, которая держала очки, тряслась. - Я не смогу встретиться с ними.
- Тебе придется, - произнёс Джулиан. Он подумал о том, что не мог выразить словами: как сам был ребенком во время Темной Войны, видел, как фейри убивали детей, слышал пронзительные крики Дикой Охоты. Но ничего из этого он не сказал. - Ты должен, дядя.
- Если бы у меня было лекарство..., - едва произнёс Артур. - Но ведь я сразу же сбегу, стоит тебе уйти.
- Лекарство у меня, - Джулиан достал из кармана флакон. – Тебе стоило попросить у Малкольма ещё.
- Я забыл, - Артур снова одел очки, глядя, как Джулиан выливает содержимое флакона в стоявший на столе стакан с водой. - Как его найти... кому доверять.
- Ты можешь доверять мне, - сказал Джулиан, почти задохнувшись от слов, и протянул стакан дяде. - Вот. Ты же знаешь, какие на самом деле фейри. Они питаются человеческой тревогой и используют это в своих интересах. Это поможет тебя сохранять спокойствие, даже если они попытаются схитрить.
- Да, - Артур посмотрел на стакан, наполовину голодным, наполовину испуганным взглядом. Действие этого лекарства может длиться час, может чуть меньше. Потом на какое то время он потеряет зрение, его будут мучить сильные головные боли, из-за чего придётся провести несколько дней в постели. Джулиан вряд ли согласился когда-нибудь дать это лекарство Артуру: побочный эффект едва ли стоил того, но сейчас это было необходимо. Он был вынужден сделать это.
Дядя Артур колебался. Не спеша, он поднес стакан ко рту и опрокинул его, медленно проглотив раствор.
Эффект был мгновенным. Внезапно всё в Артуре усилилось, стало чётким, ясным, определённым, точно эскиз, уточненный детальной прорисовкой. Он вскочил на ноги и потянулся за пиджаком, висевшем на вешалке возле стола. - Джулиан, помоги мне найти во что переодеться, - произнес он. - Мы должны предстать в Святилище в достойном виде.
В каждом Институте есть Святилище.
Так всегда было заведено. Институт представлял собой смесь ратуши и жилых помещений, а также места, куда Сумеречные охотники и жители Нижнего мира приходили на встречи с главой Института. Глава Института был местным представителем Конклава. Во всей Южной Калифорнии не было ни одного настолько могущественного Сумеречного охотника, как глава Лос-Анджелесского института. А самым безопасным местом для встреч с ним было Святилище, где вампиры могли не бояться святой земли, а Жители Нижнего мира были под защитой клятвы.
В Святилище было две двери. Одна вела наружу, пройдя через которую, каждый оказывался в большой комнате, с каменными стенами. Вторая, соединяла внутреннюю часть Института со Святилищем. Как и парадные двери Института, внутренняя дверь Святилища могла быть открыта лишь тем, в ком текла кровь Сумеречного охотника.
Эмма остановилась на площадке лестничного пролета, чтобы посмотреть из окна на делегацию фейри. Она увидела трёх коней, стоящих возле парадных ступеней Института, но самих всадников рядом не было. Если у делегации Волшебного народа было какое-то дело к Сумеречным охотникам, а оно вероятно было, значит они уже в Святилище.
Внутренние двери в Святилище находились в конце коридора, ведущего к главному входу в Институт. Двери были сделаны из меди и давно позеленели от времени, а руны защиты и приветствия овивали дверную раму, словно виноградная лоза.
Эмма могла слышать голоса, которые раздавались по ту сторону двери: незнакомые голоса - одни чистый, словно вода, другой резкий, как трескающиеся ветки под ногами. Она сильнее сжала Кортану и толкнула дверь.
Святилище было построено в форме полумесяца, с видом на горы – тёмные каньоны, по которым серебристо-зелёные кустарники протянулись по всему ландшафту. Горы закрывали солнце, но в комнате было светло благодаря люстре, висящей на потолке. Свет отражался от хрусталя и освещал пол, похожий на шахматную доску: чередующиеся квадраты из светлого и тёмного дерева. Если бы вы забрались на люстру и взглянули вниз, то вы бы заметили, что они расположены в форме руны Ангельской силы.
Но не это увидела бы Эмма, если бы взобралась туда. Хотя кое-что и придавало этому месту великолепный вид: большой каменный стул Главы Института в углу помещения.
В центре комнаты стояли Фейри. Всего двое: один, тот, что в белой одежде, и другой в тёмных доспехах. Она нигде не видела всадника, в коричневой одежде. Их лица были скрыты. Она видела, только кончики пальцев длинных, белых рук, которые были видны из-под рукавов, но по ним невозможно было определить мужчины это или женщины.
Эмма могла ощутить дикую и огромную силу, исходящую от них, дыхание другого мира. Ощущение, будто прохлада влажной земли коснулась её кожи, принося с собой запах корней, листьев и цветов жакаранды[9].
Фейри в тёмных доспехах рассмеялся и снял свой капюшон. Эмма разглядывала его. Кожа цвета тёмно-зелёных листьев, когтистые руки, жёлтые совиные глаза. На нём был плащ, расшитый рябиновым рисунком.
Это был Фейри, которого она видела в склепе прошлой ночью.
- Мы снова встретились, красавица, - произнёс он и его рот, похожий на трещину в коре дерева, растянулся в оскале. – Я Иарлат из Неблагого двора. Мой спутник в белом Киран, он из Охоты. Кирин, опусти капюшон.
Фейри поднял худощавые руки, с полупрозрачными квадратными ногтями. Он взялся за края капюшона и опустил его назад, властным, почти бунтарским жестом.
Эмма сдержала вздох. Он был прекрасен. Не так, как Джулиан или Кристина – в человеческих пределах – а очень красив, как остриё Кортаны. Он выглядел молодым, ему было не больше шестнадцати или семнадцати, хотя она знала, что он был намного старше. Тёмные волосы с лёгким голубым оттенком обрамляли идеальное лицо. Его лёгкая туника и брюки были выцветшими и изношенными: когда-то они были элегантными, но сейчас рукава смотрелись немного короткими на гибком и грациозном теле. Его широко распахнутые глаза были двух цветов: левый был чёрным, а правый насыщенного серебристого оттенка. На нём были потрёпанные перчатки, которые символизировали, что он принц фейри, но его глаза – его глаза говорили, что он был частью Дикой Охоты.
- Это всё из-за прошлой ночи? – спросила Эмма, переводя взгляд с Иарлата на Кирана. - В Склепе?
- Частично, - ответил Иарлат. Его голос был похож на звук веток, скрипящих на ветру. Как тёмная глубина сказочного леса, где жили только монстры. Эмма удивилась, почему она не заметила, как звучит его голос, тогда в баре.
- Это та девчонка? – голос Кирана очень отличался. Он звучал, подобно волнам, скользящим вдоль берега. Словно тёплая вода в бледном сиянии. Голос был соблазнительным, с лёгкой ноткой холода. Киран взглянул на Эмму так, как будто она была неизвестным цветком, но он был не уверен, что ему понравилось. – Она красивая, - сказал он. Я не думал, что она будет такой симпатичной. Ты не упоминал об этом.
Иарлат пожал плечами.
– Ты всегда был неравнодушен к блондинкам, - сказал он.
- Да ладно, серьёзно? – Эмма щелкнула пальцами. – Я здесь. И я не в курсе, что была приглашена на игру «Кто самый горячий»?
- А я не знал, что ты вообще была приглашена, - ответил Киран. Его речь была непринуждённой, как будто он привык говорить с людьми.
- Как грубо, - возмутилась Эмма. – Это мой дом. А вот что вы здесь делаете? Вы пришли сюда, чтобы сказать, что он, – она указала на Иарлата – не ответственен за убийство в Склепе? Потому что мне кажется, это походит на способ оправдаться в том, что это сделал не он.
- Конечно, я этого не делал, - выпалил Иарлат. – Не будь смешной.
При любых других обстоятельствах, Эмма не приняла бы этот ответ. Фейри не могут лгать. Чистокровные фейри, по крайней мере. Полукровки, как Марк и Хелен, могут говорить неправду, но они были большой редкостью.
Эмма скрестила руки на груди. – Повторяй за мной: я не убивал ту жертву, о который ты говоришь, Эмма Карстаирс, - произнесла она. – Так я буду уверена, что это правда.
Жёлтые глаза Иарлата смотрели на Эмму с неприязнью.
- Я не убивал жертву, о которой ты говоришь, Эмма Карстаирс.
- Тогда почему ты здесь? – требовательно спросила Эмма. - О, это одно из тех несостоявшихся знакомств? Мы встретились прошлой ночью, и ты почувствовал искру? Извини, но я не встречаюсь с деревьями.
- Я не дерево. Иарлат выглядел злым, его кожа, словно кора, немного шелушилась.
- Эмма, - сказал предупреждающий голос, донесшийся от двери.
К удивлению Эммы, это был Артур Блэкторн. Он стоял у входа в Святилище, одетый в мрачный чёрный костюм, а его волосы были аккуратно зачёсаны назад. Его вид поразил Эмму; она давно не видела его одетым во что-то другое, кроме рваной робы и старых джинсов, облитых кофе.
Рядом с ним стоял Джулиан, каштановые волосы которого были взъерошены. Она искала на его лице хоть какой-то признак гнева, но так ничего и не увидела – он выглядел так, как будто пробежал марафон, и пытается не рухнуть от усталости и облегчения.
- Приношу свои извинения, за поведение моей подопечной, - сказа Артур, входя в комнату. – Хотя, не запрещено ссорится в Святилище, но это противоестественно духу этого места. Он сел в массивное каменное кресло под люстрой. – Я Артур Блэкторн. Это мой племянник Джулиан Блэкторн. - Джулиан, который стоял рядом с креслом, в котором сидел Артур, склонил голову, когда Киран и Иарлат представились. – А теперь, скажите на милость, зачем вы сюда пришли?
Фейри переглянулись.
– Что, - произнес Киран, – ничего не скажешь о Холодном мире или о том, что этот визит противоречит вашим законам?
- Мой дядя, не имеет никакого отношения к Холодному миру, - сказал Джулиан. – И это, не то, что мы хотим обсуждать. Вы знаете правила, так же как и мы; если вы решили пренебречь ими, должно быть, для этого была веская причина. Если вы не желаете делиться информацией, то мой дядя будет вынужден просить вас уйти.
Киран выглядел высокомерным.
– Очень хорошо, - сказал он. – Мы пришли, что бы попросить вас об одолжении.
- Одолжении? – переспросила Эмма в изумлении. Формулировка Холодный мир была ясна: Сумеречные охотники не могут помогать кому-либо из Благого и Неблагого двора. Представители Дворов никогда не появлялись на подписании соглашений; они пренебрегали этим, и это стало их наказанием.
- Возможно, вы не так поняли, - холодно вмешался Артур. - Вы, вероятно, слышали о моей племяннице и племяннике; и вы, вероятно думаете, что если у наших родственников Марка и Хелен в венах течёт кровь фейри, то получите здесь более радушный приём, нежели в других Институтах. Но моя племянница была далеко сослана из-за Холодного Мира, а моего племянника похитили.
Киран усмехнулся.
– Изгнание твоей племянницы, это решение Сумеречных охотников, а не фейри, - сказал он. – Что касается твоего племянника...
Артур потрясенно вздохнул и схватился за подлокотник кресла.
- Предательство Королевы Благих оттолкнуло руку Консула. Воины Неблагих сражались рядом с ней. Руки Волшебного народа перепачканы кровью. Вам здесь не рады.
- Не Холодный Мир забрал Марка у нас, - сказал Джулиан, его щеки покраснели. Это был ты. Дикая Охота. Мы видим по твоим глазам, что ты ездишь с Гвином, не отрицай этого.
- О, - сказал Киран усмехнувшись. – Я это и не отрицаю.
Эмме стало интересно, слышал ли кто-нибудь вздох Джулиана.
– Так ты знаешь моего брата?
Киран продолжал ухмыляться.
– Конечно, я его знаю.
Джулиан выглядел так, будто еле себя сдерживал.
– Что ты знаешь о Марке?
- Что за наигранное удивление? – спросил Иарлат. – Мы же упоминали Марка из Охоты, в письме, которое посылали.
Эмма взглянула на Джулиана и увидела потрясение на его лице. Она шагнула вперёд, так быстро, что бы он не был тем, кто должен спросить.
– Какое письмо?
- Оно было написано на листе, - сказал Артур. - На листе, который рассыпался. Он вспотел. Артур достал носовой платок из своего нагрудного кармана и вытер им лоб. – Там было написано об убийствах. О Марке. Я не поверил, что это правда. Я -…
Джулиан шагнул вперёд, наполовину закрывая своего дядю.
- Убийства.
Киран посмотрел на Джулиана и его двухцветные глаза потемнели. У Эммы появилось неприятное ощущение того, что Киран знает о её парабатае что-то, чего не знает она. – Ты знаешь об убийствах, - сказал он. – Эмма Карстаирс нашла одно из тел прошлой ночью. – Мы знаем, что тебе известно и о других.
- Почему вас это волнует? – спросил Джулиан. - Фейри, обычно, не вмешиваются в кровопролития мира людей.
- Мы вмешиваемся, если пролитая кровь фейри, - ответил Киран. Он посмотрел на их удивлённые лица. – Как вам известно, преступник убивает и колечит и фейри тоже. Вот почему Иарлат был в Склепе. Именно поэтому Эмма Карстаирс столкнулась с ним там. Мы преследуем одного и того же убийцу.
Иарлат достал из своего кармана горстку блестящей слюды. Он подбросил её в воздух, где частицы объединились и зависли, слившись в объемную картинку. Изображения тел, тел фейри – которые выглядели почти как люди, фейри-джентри, и все мёртвые. Вся их кожа, была изрезана остроконечными тёмными знаками, такими же, которые Эмма видела на другом теле, тогда в переулке.
Эмма бессознательно подалась вперёд, чтобы получше рассмотреть иллюзию.
– Что это такое? Волшебные фотографии?
- Воспоминания, запечатанные с помощью магии, - ответил Иарлат.
- Иллюзии, - сказал Джулиан. – Иллюзии могут лгать.
Иарлат отвел руку в сторону, и изображение изменилось. Эмма внезапно узнала мертвого мужчину, которого она нашла в переулке три ночи назад. Это было именно то изображение, его опущенное вниз, с застывшим выражением ужаса, лицо. - Разве это ложь?
Эмма уставилась на Иарлата.
– Так ты видел его? – Ты наткнулся на него раньше меня? Я удивлена.
Иарлат опустил руку, и сверкающие частички слюды упали на пол, словно капли дождя, иллюзия исчезла.
– Видел. Но он был уже мёртв. Я не мог помочь ему. Я оставил его, чтобы ты нашла тело.
Эмма ничего не ответила. Было совершенно очевидно, что Иарлат говорит правду.
И фейри не лгут.
- Сумеречные охотники тоже были убиты, и мы это знаем, - сказал Киран.
- Сумеречных охотников часто убивают, - ответил дядя Артур. - Безопасного места не существует.
- Не совсем так, - возразил Киран. - Безопасно там, где есть защитники.
- Мои родители, - произнесла Эмма, игнорируя Джулиана, который мотал головой, как бы говоря: «Не говори с ними, не делись информацией, не давай ни единого повода». Она знала, скорее всего, он был прав: такова была природа фейри - выманивать ваши секреты и обращать их против вас. Но если был шанс, пусть даже призрачный, что им что-то известно...- Их тела обнаружили с теми же самыми символами пять лет назад. Когда Сумеречные охотники попытались их переместить, они обратились в прах. Мы узнали о символах только потому, что Нефилимы сначала сфотографировали их.
Киран взглянул на нее сверкающими глазами. Казалось, ни один из них не принадлежал человеку: черный глаз был слишком темным, а серебряный - слишком металлическим. Но в целом это производило эффект запоминающейся, нечеловеческой красоты.
- Мы знаем про твоих родителей, - сказал он. - Знаем про их смерть. Знаем демонический язык, которым написали на их телах.
- Обезобразили, - произнесла Эмма, ее дыхание перехватило, и она почувствовала взгляд Джулиана на себе - напоминание, что он здесь, молчаливая поддержка. – Изуродовали, а не написали.
Выражение Кирана не поменялось.
- Мы также знаем, что вы годами безуспешно пытались расшифровать и понять эти символы. Мы можем помочь вам в этом.
- Что именно вы предлагаете?- требовательно произнес Джулиан. В его глазах читалась осторожность, как и во всей его позе. Напряжение, исходящее от него, сдерживало Эмму от взрыва вопросов.
- Ученые Неблагого Двора изучили символы, - ответил Иарлат. - Они похожи на древний язык фейри. Язык тех времён, людская память о которых не сохранилась. Времен до существования Нефилимов.
- Во времена, когда фейри были ближе к их демоническим истокам,- хрипло произнес Артур.
Киран прикусил губу, словно Артур сказал нечто неприятное.
- Наши ученые начали их расшифровывать, - ответил Киран. Он достал из плаща несколько тонких, похожих на пергамент листов. Эмма узнала на них символы, так хорошо она была с ними знакома. Ниже знаков были еще слова, написанные похожим на паутину почерком.
Сердце Эммы заколотилось.
- Они расшифровали первую строчку, - сказал он. - По всей видимости, это может быть частью какого-то заклинания. Здесь наших знаний недостаточно - Дивный народ не занимается заклинаниями - эта область магов...
- Вы перевили первую строчку? - воскликнула Эмма. - Что же это?
- Мы скажем тебе, - ответил Иарлат, - и отдадим тебе исследования, над чем работали наши ученые, если вы согласитесь на наши условия.
Джулиан с подозрением посмотрел на них.
- А почему вы перевели только первую строчку? Почему не весь текст целиком?
- Едва наши учёные закончили перевод первой строки, как король Неблагого двора запретил им дальше работать над этим,- пояснил Киран. - Магия этого заклинания темная, демонического происхождения. Он не хотел, чтобы она проснулась в фейри.
- Ты же мог продолжить работу самостоятельно,- ответила Эмма.
- Король запретил всем фейри, без исключения, прикасаться к этим словам, - отрезал Иарлат. - Но это вовсе не значит, что на этом наше участие заканчивается. Мы верим, что этот текст, эти символы приведут вас к убийце, как только мы поймём их значение.
- И вы хотите, чтобы мы расшифровали остальные символы? - спросил Джулиан. - Используя строку, над которой вы работали, в качестве ключа?
- Больше, чем это, - произнес Иарлат. - Расшифровка лишь первый шаг. Это приведет вас к убийце. Как только вы найдете его, приведите его к королю Неблагих, чтобы он мог предстать перед судом за убийство фейри и получил по заслугам.
- Хотите, чтобы мы провели расследование от вашего имени? - огрызнулся Джулиан. - Мы Сумеречные охотники. Мы связаны Холодным миром так же, как и вы. Нам запрещено помогать Дивному Народу, запрещено даже принимать вас здесь. Вы знаете, чем мы рискуем. Как вы смеете просить?
В голосе Джулиана слышалась ярость - ярость, непропорциональная предложению, но Эмма не могла винить его в этом. Она знала, что он видел, глядя на фейри, особенно на фейри с глазами, обезображенными Дикой Охотой. Он видел ледяные пустыни острова Врангеля. Он видел пустую спальню в Институте, в которой больше не было Марка.
- Это не только их расследование, - быстро произнесла Эмма. - Оно и мое тоже. Это связано с моими родителями.
- Я знаю, - ответил Джулиан, его ярость исчезла. Вместо нее в голосе появилась боль. - Но не таким способом, Эмма...
- Почему вы пришли сюда? - перебил Артур, его лицо приобрело сероватый оттенок. - Почему не к магам?
Красивое лицо Кирана перекосило.
- Мы не можем советоваться с магами, - ответил он. - Ни один из детей Лилит не будет сотрудничать с нами. Из-за Холодного мира остальные жители Нижнего мира избегают нас. Но вы можете навестить Верховного мага Малькольма Фейда или самого Магнуса Бейна и потребовать ответить на ваш вопрос. Наши руки связаны, но вы... – произнес он с презрением, - вы свободны.
- Вы обратились не по адресу, - сказал Артур. - Вы просите нас нарушить Закон ради вас, будто у нас какой-то особый должок перед Дивным Народом. Но Блэкторны не забыли, что вы у нас отобрали.
- Нет, - произнесла Эмма. - Нам нужны, те бумаги, нужны...
- Эмма, - взгляд Артура был жестоким. - Достаточно.
Эмма опустила взгляд, но кровь, бегущая по ее венам, напевала решительную мелодию восстания. Если фейри уйдут и заберут с собой бумаги, она найдет какой-нибудь способ разыскать их и добыть информацию, чтобы знать, с чем ей придется иметь дело. Каким-то образом она это сделает. Даже если Институт не собирается рисковать, она сможет.
Иарлат взглянул на Артура. - Не думаю, что тебе захочется принять такое поспешное решение.
Артур стиснул зубы. - Зачем ты даёшь мне вторую попытку, сосед?
Хорошие Соседи - старое, старое название, используемое для Дивного народа. Киран был тем, кто ответил: - Потому что у нас есть то, что вы больше всего хотите. И если вы поможете нам, мы готовы вам это отдать.
Джулиан побледнел. Эмма, уставившись на него, на секунду почувствовала то же, что и он, пытаясь понять, на что они намекают. И когда это произошло, ее сердце быстрее забилось в груди.
- Что же это? - прошептал Джулиан. - Что есть у вас, чего мы хотим?
- Ах, брось, - ответил Киран. - Сам-то как думаешь?
Дверь Святилища, та, что вела из Института, отворилась, и в нее вошел фейри в коричневой одежде. Он двигался грациозно и молча - никакого волнения и колебаний, - в его движениях вообще не было ничего от человека. Пройдя по рисунку ангельской руны на полу, он остановился. В комнате была кромешная тишина, когда он поднял руки к капюшону и, впервые за все время, засомневался.
Его руки были человеческими, с длинными пальцами, загорелыми, бледно-коричневого цвета. Знакомыми.
Эмма затаила дыхание. Она не могла дышать. Джулиан выглядел так, словно был во сне. Лицо Артура было пустым и растерянным.
- Парень, сними капюшон, - произнес Иарлат. - Покажи лицо.
Знакомые руки, державшиеся за капюшон потянули его вниз. Он энергично стряхнул плащ с плеч, как будто ткань прилипла к ним. Эмма мгновенно увидела гибкое тело, светлые волосы, худые руки, пока плащ приземлялся на пол, словно тёмная лужа.
Парень, стоявший в самом центре руны, тяжело дышал. Парень, которому на вид было около семнадцати, со светлыми волосами, вьющимися словно лианы аканта, спутанными с ветками и шиповником, спадающими до плеч. Его глаза, указывали, что он принадлежит Дикой охоте: двухцветные – один золотой, второй голубой, как у Блэкторнов. Он был босиком, его ноги были черными от грязи, а одежда порванной.
Волна головокружения прошла сквозь Эмму, вместе с жуткой смесью страха, облегчения и удивления. Джулиан застыл, словно его ударило током. Она увидела, как его челюсть напряглась,