Рассказ о себе
В 16 лет я стала очень усидчивой девочкой, ведь у меня появилась главная цель в жизни: Я решила стать врачом! Только папа сомневался, уж очень он хотел, чтобы я стала ученым - физиком. Да и все вокруг говорили: “Девочка. Еврейка. Двери мединститута перед ней закрыты”. Но я не расстраивалась и прощала их неосведомленность, они просто еще не знали мой главный девиз: “Через тернии к звездам”.
Я вставала в 6 часов утра, садилась за учебники, потом школа, после школы снова учебники и так до 11 часов вечера каждый день. Я росла странным ребенком, без подруг, а мальчики меня просто не интересовали. Постоянный пресс учебы, стремление быть всегда первой, окончить школу с медалью… мой организм находился в постоянном стрессе. И это не прошло безнаказанно.
В дождливый майский день я пошла в школу на консультацию перед экзаменом. Возвращалась под проливным дождем. Придя домой, никак не могла согреться. Ночью у меня начался жар. Температура 40°С. Участковый врач решила, что я заболела простудным заболеванием и лечили меня, как от банальной простуды. Только изменения в крови не вписывались в общую картину болезни. А через 10 дней у носа появился первый лимфатический узелок. Затем узлы спустились вдоль шеи. Назначили УВЧ, что резко ухудшило мое состояние. Но я, приняв решение, что моя болезнь пустяковая, и у меня нет времени ходить на обследование, продолжала заниматься и готовиться к мединституту. Так как температура не падала, мне разрешили в школе сдавать по три предмета в один день.
Затем были вступительные экзамены в институт. Так как я была медалистка, для поступления достаточно было получить одну пятерку на первом экзамене. К своему ужасу я получила 4 по физике, и вместо одного экзамена мне пришлось сдавать все предметы. После вступительных экзаменов у меня, наконец, появилось время лечь на oбследование и сделать биопсию лимфатических узлов.
В день, когда вывешивали списки поступивших в Минский медицинский институт, меня отпустили из больницы под расписку. Светило солнце, был яркий осенний день. Папа поехал к институту первым. А мы с мамой заехали забрать результаты гистологии, т.к. ее делали в другой больнице. Мне дали заключение в руки “СR ” (канцер) верхней челюсти. В тот момент я не понимала, что это смертный приговор, но пот предательскими струйками потек по телу и одновременно чувство страха сковала меня, лишив дара речи. Лишь спустя две недели я узнала, что означают эти две латинские буквы…
Потом мы с мамой молча доехали на трамвае до мединститута. Навстречу нам, строевым шагом шел отец, (он был в прошлом офицер) и радостно кричал: “Девочки – шейте белые халаты!”. Только вечером я услышала, как мама плакала на кухне и шептала папе о результатах гистологии. Утром меня повезли к профессору Сержанину и он в моем присутствии сказал маме: “Надо удалить глаз, верхнюю челюсть. В этом возрасте болезнь протекает очень агрессивно…”
С этого момента я находилась, как во сне. Состояние ухудшалось не по дням, а по часам. Лимфоузлы на шее просто душили меня, но мои родители не сдавались. Мама сказала, что если суждено – ребенок выживет, но удалять глаз и верхнюю челюсть я не дам. Наутро папа надел военную форму (хотя, тогда он уже был уже в отставке) и мы вылетели в Военно - Медицинскую Академию в Ленинград. За большую сумму денег, об этом я узнала много лет спустя, меня положили в коридор отделения “Челюстно - лицевой хирургии” Военно - Медицинской Академии.
Ночью я, конечно, не спала. Меня поразили две вещи: во-первых - крики доносившиеся из палат, во-вторых - в отделении лечились очень странные люди с “хоботами”, начинавшимися на руке и заканчивающимися на лице (позже я узнала, что это пластика по методу Филатова). К утру от сквозняков температура подскочила под 40°с. При обходе, когда ко мне подошла группа врачей, профессор Кабаков сказал: “Пьяниц вы кладете в палаты, а такую тяжелую девочку вы положили в коридор?”. Биопсия была назначена через неделю, так как температура не падала. Начались мучительные дни ожидания. Мама оставила работу и сидела со мной. Каждый день она рассказывала мне новые анекдоты или смешные истории.
Ни слова о болезни или о прогнозе заболевания. Лишь когда я сама стала мамой, я смогла оценить силу и энергию этой удивительной женщины. Она знала всех в отделении, от главного врача до санитарки, при этом всегда светилась энергией и была твердо уверена, что может все. Первая биопсия была назначена через ротовую полость. Мне сделали только местное обезболивание. Когда вошли в гайморову полость, начались проблемы. Операция “по живому” длилось 2 часа. А когда начали выскабливать кость, я так кричала, что сбежалось все отделение. За истерику я получила звонкую пощечину.
После возвращения в палату, я сказала маме, что ненавижу эту проклятую болезнь, “старуху-вампиршу”. Ровно через неделю операцию пришлось повторить, так как началось нагноение кости. Я помню запах гниющего мяса, который преследовал меня сутками. Боль мучила меня постоянно. Я перестала есть. Обезболивающие средства действовали максимум час, а затем волна боли вновь захлёстывала меня, но с еще более нарастающей силой. Бурно прогрессирующая опухоль душила меня, ее давление постоянно увеличивалось и спускалось по шее вниз. Мне назначили облучение перед оперативным вмешательством в надежде, что опухоль уменьшится, для этого перевели в отделении гематологии.
Началась эпидемия гриппа. Маму перестали пускать. Темнело рано. Я стояла у окна и слезы одиночества, страха и отчаяния скатывались по щекам, синхронно с падающим за окном снегом. Меня начали возить на “пушку” (облучение), вернее на облучение я шла сама, в военной телогрейке, казенных валенках, рассчитанных на взрослого мужчину, назад меня вывозили на инвалидной коляске. Мама знала время, когда меня должны были проводить, успевала подбежать, поцеловать, а потом ждала на ветру, когда меня вывезут на коляске назад. Во время процедуры меня оставляли одну в комнате с толстыми стенами темно песочного цвета. Мое изможденное тело придавливали свинцовым фартуком так, что нельзя было пошевелится. На те части лица, которые не должны были подвергаться облучению, клали листы толстой свинцовой резины. Когда меня оставляли одну на несколько минут облучения, мне казалось, что я падаю в темную яму и не могу оттуда выбраться, так как края этой ямы были отвесно гладкими. Мне казалось, что курс облучения перед операцией не закончится никогда.
В это же время мне решили добавить гормоны (дексометазон). Моя неутомимая мама умудрилась привести из Москвы в Ленинград профессора гистологии Крыжижановского и он подтвердил диагноз – лимфосаркома. Операцию откладывали, так как опухоль была спаяна сонной артерией и не уменьшалась от рентгенотерапии. Шансы пройти радикальную операцию, т.е. удалить всю опухоль, равнялись нулю. Добавились побочные действия гормональной терапии. Тело оттекло, лицо стало лунообразным, покрытое черным пушковым волосом, а затем передозировка гормонов привела к гнойной сыпи, которая постепенно превратилась в корку, покрывшую все тело. Присоединилась тахикардия, отдышка, боли в костях и слабость.
Я помню, как начала есть все подряд: хлеб, сладости, компоты, даже больничный суп. Я ждала, когда придет моя мама с передачей, но еще больше ждала, когда она уйдет, чтобы съесть все без разбора. Стал вопрос о переводе в онкоцентр “Песочное”, так как в больнице я находилась уже больше шести месяцев. Я стала взрослой: каждый день вокруг меня умирали солдаты, офицеры, их жены. В этих отделениях не было только детей, так как это была Военно - Медицинская Академия. Врачи пришли в тупик: болезнь прогрессировала, рентгенотерапия не дала никаких результатов, гормональная терапия вызвала только осложнения. Меня выписали домой умирать. Я уже не ходила сама. Меня носили на руках. Вернувшись домой, я лежала в гостиной, а к нам домой приходили друзья и родственники, чтобы попрощаться. Все уходили в слезах. Ровно три дня моя мама смогла выдержать этот ужас.
На четвертый день она заказала билеты на самолет до Ленинграда. Я не представляю, каких усилий ей стоило положить меня вторично в Военно - Медицинскую Академию и убедить профессора Кабакова прооперировать меня. Вечером перед операцией меня все отделение уговаривало обрезать косу. Я сказала: “Нет!”. Вложив в слово НЕТ всю свою силу противостояния смерти!!!
Когда меня повезли на операцию, голову пришлось обернуть простыней, так как шапочка не налезала на толстую косу. А утром зашел отец и надел мне на одну ногу белую туфельку, а на другую красную. И сказал: “Доченька,что бы ты их сносила до дыр! ”.
Операция длилась восемь часов. Папа курил “Беломор”, одну папиросу за другой. Думаю, что невозможно представить себе, как мои родители стояли около операционной эти долгие нескончаемые часы. Через пять с половиной часов после начала, в бахилах, шапочке, маске, вышел профессор Кабаков, кинул резиновые перчатки на пол и сказал: “Конец, я перерезал сонную артерию, минуты девочки сочтены”.
Но бог не покинул меня. Не знаю как (я думаю, что никто не знает как), несмотря на то, что тогда еще не было в России шовного материала для сосудов, мне “залатали” артерию. Лишь спустя два с половиной часа, меня вывезли из операционной. Мама рассказывала, что везли меня вперед ногами, как покойника, и покатили в палату смертников. В эту палату возили только умирающих. Взяв меня за руку, мама сказала, что я жива. А в это время папа потерял сознание. Я помню, как надо мной склонились врачи. Меня звали: “Нонна, Ноннчик ты слышишь!”. Я инстинктивно рывком приподняла голову и почувствовала, как под повязкой заструилась горячая жидкость. Мама рассказывала, что повязка стала алая от крови. Врачи бросились искать вену, чтобы влить кровь или физраствор, а вены все спались, т.е. их стенки слиплись. Никто не рассчитывал на благополучный исход.
Начали срочно готовить операционную для веносекции (рассечение ткани для отыскания вены). В палате осталась санитарка, которая мыла полы, оказалось, что это студентка мединститута. Она подошла ко мне, начала спокойно искать вену и… попала! Так я осталась жива. Через три дня я встала. Молодой организм, несмотря на то, что на пятые сутки воспалились все оставшиеся лимфоузлы и начали снова душить меня, продолжал неистово бороться за жизнь. Профессор Кабаков сказал: “Сейчас ее может спасти только химиотерапия”.
Мама за валюту достала “Винбластин”, средство для проведения химиотерапии. Начались процедуры, и к моему постоянному удушью добавилось чувство изнуряющей тошноты и рвоты. Я ждала, когда кончится день, но тошнота и рвота не проходили даже ночью. Облегчение наступала лишь на одну две минуты после рвоты. За неделю химиотерапии я превратилась в скелет с черными кругами под глазами, с огромной опухолью на шее. Лицо было покрыто пушковыми черными волосами еще после гормонотерапии. Волосы выпадали пучками, моя шикарная коса превратилась в тоненькую косичку. Зеркало в моей палате сняли и унесли. Болезнь не отступала.
С точки зрения конвенциональной медицины было сделано все!
Это был бы конец надеждам для многих, но не для моей мамы. Она узнала, что существуют альтернативные методы лечения, и обратилась к самой известной на то время в Ленинграде женщине-врачу, владеющей методами акупунктуры. От нее она и узнала про китайскую медицину, основаную на балансе энергии Инь и Янь. В Китае уже в то время пытались лечить рак иглотерапией. Эта врач сказала, что после того как Нонну выпишут, она возьмет ее на акупунктуру. Но моя мама не могла ждать. И увидев в коридоре Военно-Медицинской Академии проходивших мимо китайских врачей – стажеров, она тут же спросила их, владеют ли они методами акупунктуры? Эти стажеры привели двух своих китайских друзей. Приходили они ночью, когда уходили все врачи. В течение двух недель китайские врачи делали мне уколы неизвестным раствором в биоактивные точки рук. Они объясняли, что, вводя чужеродную жидкость, как бы дают встряску организму, стимулируя собственные резервы организма, и организм начинает бороться.
Я осталась жива. Но я помню каждый день, когда меня грызла болезнь и еще я помню сладковатый запах безжалостной смерти.
С тех пор я точно знаю, что тот, кто борется за жизнь, даже при самых неизлечимых болезнях - остается жить. И очень важно, что бы с ними вместе боролись сильные единомышленники. Поэтому мы готовы идти с каждым, кто готов бороться за свою жизнь…
Р.S. Моя история болезни была найдена нашими дистрибьюторами в архивах Военно-Медицинской Академии.
Цель профилактики – создать в организме такие условия, в которых организм справится с заболеванием сам. На сегодняшний день наукой доказано, что раковые клетки появляются у любого здорового человека. Это общепризнанный факт. Однако здоровый организм вовремя распознает угрозы и принимает своевременные меры, изолируя и уничтожая раковые клетки. У онкологических больных этого не происходит, и злокачественное образование разрастается, не встречая сопротивления со стороны организма. Так появляются внешние симптомы рака.
Очень интересный случай был описан Рональдом Глассером в 1976 году в его книге “Человеческий организм – герой”. При пересадке почки одному пациенту произошел редкий случай. Несмотря на то, что было сделано все возможное, чтобы удостоверится в здоровье донора, почка с незамеченными раковыми очагами была пересажена человеку, который в течении какого то времени получал лекарства, подавляющие его иммунную систему. После операции пациенту продолжали давать иммунноподавляющие лекарства, чтобы не допустить отторжение почки. Через несколько дней пересаженная почка начала увеличиваться в размерах. Внешне это было, похоже, на одну из форм активного отторжения, но почка продолжала нормально функционировать. Вскоре во время плановой рентгеноскопии, в грудной клетке была обнаружена опухоль (ясно, что она успела развиться после операции). Еще через день была обнаружена опухоль в другом легком. Верхняя часть пересаженной почки разрослась и стала в три раза больше, чем нижняя часть. Анализ ткани разросшейся половины показал, что она заполнена раковыми клетками.
Врачи заключили, что новообразования в легких являлись метастазами. Удивление вызвала та скорость, с которой росли опухоли. В нормальных условиях, для роста которых требовались месяцы, и даже годы, опухоли развились всего за несколько дней. Врачи были вынуждены прекратить давать больному иммуннодепрессанты.
ВЫВОД: Иммунная система донора тормозила рост раковых клеток почки, не давая им распространяться. Можно даже предположить, что иммунная система донора была настолько сильна, что он мог никогда не узнать о присутствии в его почке злокачественных клеток.
Слово “рак” вызывает панический страх у любого из нас. Пожалуй, ни одно другое слово не вызывает у людей такого суеверного ужаса. Этот страх основан на 4 распространенных предрассудках:
1. Причина рака до сегодняшнего дня неизвестна.
2. Рак всегда сопровождается болью и может привести к мучительной, преждевременной смерти.
3. Больной бессилен сам себе помочь, ему остается только передать ответственность за свое здоровье и жизнь лечащему врачу.
4. Все виды лечения рака неприятны и, в большинстве случаев, безрезультатны.
Цель, которую мы с вами ставим при профилактике онкологических заболеваний – научиться жить полноценно, поддерживая и используя весь, заложенный природой, потенциал здоровья.
В профилактике детских онкологических заболеваний вся ответственность ложится на родителей. Взрослые же вынуждены брать всю ответственность на себя. Из жителей США каждый третий мужчина и каждая четвертая женщина болеет раком, а каждый пятый австралиец, по статистике, умирает от рака. Я не запугиваю вас – это общепризнанный факт. Готовы ли вы учесть это грозное предупреждение и так изменить образ жизни свой семьи, что бы избежать этой грозной болезни.
Профессор Эр Долл в своей книге “Причины рака” приводит утверждение ряда авторитетных врачей о том, что 85% всех случаев заболевания раком – можно было бы предупредить, своевременно изменив образ жизни больного. За это стоит бороться. От нас с вами потребуется решимость, настойчивость и готовность к переменам. Я специально не делаю дифференциации между профилактикой онкозаболеваний взрослых и детей, потому что по большинству факторов они идентичны. Многие из пациентов пытаются понять, что же такое рак. Следующий вопрос, который задают практически все:
- Почему я?
Чтобы не задавать никогда эти вопросы, давайте обратимся к имеющейся у нас информации. Многие из нас потеряли кого-то из близких, болевших раком. Может вы просто слышали об ужасах этого заболевания. Большинство из нас считают, что рак - это сильный могущественный недуг, способный поразить организм человека и полностью его разрушить. На самом деле наука о клетке, цитология, свидетельствует об обратном.
Раковая клетка по своей природе слаба и плохо организована. Рак начинается с клетки, содержащей неправильную генетическую информацию, что делает ее неспособной выполнять отведенные ей функции. Эта клетка могла получить неправильную информацию вследствие вредного воздействия канцерогенных веществ, облучения, получения канцерогенов с питанием, водой или просто потому, что в процессе постоянного воспроизводства миллиарда клеток, организм время от времени допускает ошибки. Если эта клетка начинает воспроизводить другие клетки с тем же нарушением генетической структуры, возникает опухоль, состоящая из большой массы атипичных клеток.
Обычно иммунная система организма распознает такие клетки, уничтожает их или ограничивает их действие так, чтобы они не могли распространятся. Если между нормальными клетками существует некий вид “информационной связи”, которая предотвращает перепроизводство, то злокачественные клетки не реагируют на эту информацию и начинают бесконтрольно размножаться. Замещая, очень часто, здоровые клетки злокачественными и разрастаясь, они влияют на функции органов. При тяжелых формах рака злокачественные клетки отрываются от первичной опухоли и переносятся в другие части тела.
Такой отрыв и распространение злокачественных клеток носит название метастазы.
Такого не происходит при нормальной работе иммунной системы. Недавно ученые выяснили, что функционирование этой важнейшей системы во многом зависит от поведения каждого из нас. Пища, которую мы употребляем, те или иные привычки, стиль нашей жизни, могут повлиять на способность организма справится с болезнью.
В этом случае мы приходим к понятию: личная или индивидуальная профилактика, которая включает в себя, как “генетический портрет” индивидуума, так и стиль его жизни. Таким образом, даже в пределах установленных наследственными факторами, человеку предоставляется огромное количество возможностей усилить защитные силы собственного организма. Осознание ответственности за собственное здоровье и переход к такому образу жизни, который способствует усилению иммунной системы, перевернули жизнь многих людей.