Поворот
Как только жизнь возвысилась над чисто животным состоянием до некоторой духовности, а дух в свою очередь поднялся до состояния культуры, в ней обнаружился внутренний конфликт, нарастание и разрешение которого есть путь обновления всей культуры.
Г. Зиммель
В Новое время (XVII-XVIII вв.) понятие «культура» неразрывно связывалось с понятием «разум». Завершалась история культуры классической Европы, основой которой был процесс культурного самосознания индивида. Была создана «культуры разума », человек осознал себя в качестве субъекта познания. Данное обстоятельство придало культурному процессу новую – антропологическую – направленность.
Этот поворот нашел наиболее законченное выражение в XVIII веке во взглядах на культуру представителей французского и немецкого Просвещения Ж.-Ж. Руссо, И.Г. Гердера и И. Канта.
Учение об автономности природы, которое стало следствием открытий новоевропейской науки, показавшей, что природа развивается по своим собственным законам, а не в соответствии с нормами «мирового» или «божественного» Разума, способствовало утверждению в сознании европейцев идей развития и историзма. Коренным образом меняются представления философов о природе и социальной жизни; теперь они воспринимаются не только как органически взаимосвязанные, но и как отличающиеся по своему содержанию феномены. Различие связывается прежде всего с той ролью, которую играет в жизни людей культура.
Культурастановилась предметом размышления, что в конце концов привело к кардинальному переосмыслению традиционных представлений о ней и выработке нового, научно-обоснованного понятия культуры. Первый шаг в этом направлении был предпринят представителями культуры Просвещения, прежде всего Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Гердером и И. Кантом. Каждый из них подверг решительной критике устоявшиеся представления о культуре и попытался определить ориентиры ее будущего развития.
В 1750 году Ж.-Ж. Руссо в своем знаменитом "Рассуждении на тему: способствовало ли развитие наук и искусств очищению нравов" решительно заявляет, что развитие этих двух важнейших институтов новоевропейской культуры не только не способствовало улучшению человеческой природы, а, напротив, привело к распространению заблуждений и пороков. Характеризуя происхождение наук, Руссо пишет: «Астрономия родилась из суеверий, красноречие из честолюбия, ненависти, лжи и лести; геометрия из скупости; физика из праздного любопытства; и все они, а с ними и сама мораль, из человеческой гордыни. Значит, науки и искусства обязаны своим происхождением нашим порокам. Мы меньше сомневались бы в их преимуществах, если б они родились из наших добродетелей.
Порочное их происхождение слишком часто напоминает нам о себе. К чему были бы искусства без роскоши, которая их питает?… По мере того, как умножаются жизненные удобства, как совершенствуется искусство и распространяется роскошь, истинная храбрость теряет силу, воинские доблести тускнеют; тому виной также науки и искусства, которым предаются в тиши уединенных покоев»[6]. Подлинной нравственностью, по мнению Руссо, обладает лишь тот человек, жизнь которого отмечена близостью к природе и еще не «испорчена» влиянием наук и искусств: "Размышляя о нравственности, нельзя не отдыхать душой, вызывая в памяти картины первоначальной простоты. Взор беспрестанно обращается к прекрасному побережью, украшенному лишь рукою природы, и отрывается от него с сожалением»[7].
Человек должен сбросить с себя железные цепи цивилизации, которые украсили цветами науки, литературы и искусства, и вернуться к здравому смыслу. Только в этом случае он сможет обратить взор к самому себе, познать свою природу, обязанности и цель жизни. Только тогда он «поднимется над самим собой »: «Величественно и прекрасно зрелище человека, когда он ценою собственных усилий является из небытия; когда светом своего разума рассеивает он мрак, которым окружила его природа, когда он поднимается над самим собой, устремляясь помыслами к небесным сферам, когда подобно солнцу, гигантскими шагами проходит он обширные пространства вселенной и когда – а это еще величественнее и сложнее – он обращает взоры к самому себе, чтобы увидеть человека, познать его природу, его обязанности, его цель. Все эти чудесные превращения повторились в истории недавних поколений»[8].
Суть этого высказывания Руссо состоит в том, что кончилось то время, когда человек, размышляя о смысле и высших целях своей жизни, искал ответы на эти вопросы в решении «метафизических», т.е. абстрактных по отношению к реальным проблемам жизни, вопросов. Наступило время осознать себя не только в качестве объекта, но и субъекта культуры. Призыв Руссо к человеку «подняться над самим собой» означал не что иное, как призыв к новому поколению людей реализовывать свою индивидуальность как личность. В рассуждениях Руссо о природе человека и «улучшении состояния человеческого рода», как он сам утверждает, речь идет об улучшении нравственного состояния не «ничтожнейшего меньшинства», а прежде всего народа, так как, по его мнению, «именно народ составляет род человеческий». Французский мыслитель решительно выступает против противопоставления «ученой» и «народной» культур и отстаивает идею создания единого национального языка, противопоставляя ее традиционному разграничению «языка культуры» и «бытовой устной речи».
Идеи французского мыслителя сыграли определяющую роль в утверждении культурной идеологии Просвещения и оказали влияние на Гердера и Канта.
Немецкий просветитель И.Г. Гердер стал основателем европейской философии истории и культуры. В своем труде «Идеи к философии истории человечества» (1784-1792) он впервые попытался рассмотреть историю людей исходя из нее самой, а не из законов человеческого разума, что выдвинуло в центр его внимания проблемы культуры. Гердер подверг решительной критике традиционное понимание культуры как достаточно неопределенное и пустое: «Нет ничего менее определенного, чем это слово «культура», и нет ничего более обманчивого, как прилагать его к целым векам и народам. Как мало культурных людей в культурном народе! И в каких чертах следует усматривать культурность? И способствует ли культура счастью людей? Счастью отдельных людей - вот что хочу я сказать, ибо может ли быть счастливо целое государство, понятие абстрактное, в то время, как члены его бедствуют? Это противоречие, или лучше сказать мнимость, которая незамедлительно разоблачает себя»[9].
Новый взгляд на определение культуры получил всесторонне обоснование в работах Канта. Подводя итог предшествующему этапу развития культуры, он писал в главном своем сочинении «Критика чистого разума» (1781): «…метафизика природы и нравов и, в особенности, (пропедевтическая) критика разума, отважившегося летать на собственных крыльях, составляет все, что можно назвать философией в подлинном смысле. Она все ставит в связи с мудростью, но на пути науки, единственном пути, который, раз он продолжен, никогда не зарастает и не допускает заблуждений. Именно поэтому метафизика есть также и завершение всей культуры человеческого разума»[10]. В работе Канта "Критика способности суждения", завершающей цикл из трех главных сочинений философа, дается новое, отличное от традиционного, определение культуры: "Приобретение разумным существом способности ставить любые цели вообще (значит в их свободе) - это культура». Такое понимание феномена культуры требует коренным образом пересмотреть традиционные представления о месте человека в системе природы: "Мы имеем достаточное основание рассматривать человека не только как цель природы подобно всем организмам, но здесь, на земле, также и как последнюю цель природы, по отношению к которой все остальные вещи в природе составляют систему целей"[11]. Философ утверждает, что «все успехи в культуре, которые служат школой для человека, должны быть применены к организации его жизни".
В статье «Ответ на вопрос, что такое просвещение» Кант связывает этот новый взгляд на культуру с необходимостью формирования нового типа человека, способного «публично пользоваться собственным умом ». Это право человека пользоваться собственным разумом свободно ничем не должно быть ограничено и должно быть закреплено в законе. Кант, тем самым, видит в культуре не только средство индивидуального самосознания индивида, но путь самореализации индивида в качестве духовно- и социально-самоценной, свободной личности.
В конце XVIII - начале XIX вв. получил совершенно исключительное распространение термин «Bildung », появление которого исследователи связывают с переходом от культуры разума к современной личностной культуре. Этот термин обозначал формирование нового типа человека. Первым из представителей и создателей современной культуры стал великий немецкий поэт, мыслитель и ученый Гёте, поэтому переходный период часто называют «веком Гёте».
Суть нового термина состояла в том, что культура отныне определялась не просто как "вторая природа" - совокупность всего созданного человечеством, но прежде всего как процесс «возвышения человека до человеческого в рамках человечества »[12]. Такое смысловое наполнение термина культура, позволяет утверждать, что современная культура зарождалась как новая форма гуманизма. Введение в научный обиход термина Bildung, который начинают использовать не только сторонники культурных новаций, но и такие выдающиеся представители классической философии, как Гегель, знаменовало окончательное утверждение новой, антропологической, направленности культурогенеза. Поворот был завершен, наступало время творения новых культурных форм – время становления современной культуры.
Становление.
От просвещенного человека к свободной личности
Всякий человек,будь то свободный или подневольный,
Или облеченный властью, согласится,что наивысшее
счастье смертных- это личность
Гёте
Процесс формирования нового - современного - типа личности и новых культурных форм происходил на фоне глобальных изменений в цивилизационной структуре европейского общества. В первой четверти XIX века завершается первая промышленная революция, в результате которой аграрная цивилизация модернизируется, и ей на смену приходит цивилизация индустриальная. Заканчивается цикл буржуазных революций и формирование в Европе национальных государств и культур.
Выдающийся немецкий философ Мартин Хайдеггер называет пять «сущностных явлений », характеризующих наступающую эпоху. Это наука, техника, вхождение искусства в горизонт эстетики, понимание и организация всей человеческой деятельности как культуры, десакрализация (обезбоживание).
Развитие в Новое время научного знания привело к созданию «научной картины мира» и осмыслению человеком себя в качестве «субъекта познания». Не менее значительные перемены в статусе человека вызвало и развитие техники. В статье «Вопрос о технике» Мартин Хайдеггер пишет о том, техника стала у нововременного человека как субъекта главным и единственным обеспечением его места в бытии. Когда человек имел дело с природными вещами, он мог рассчитывать на то, что путем рационального метода, открытого Рене Декартом, он может постичь их сущность. Когда же он имеет дело с миром техники, если он хочет постичь ее сущность (а это необходимо, чтобы не попасть в полное ее подчинение), то он должен обратиться прежде к самому себе и понять, как он, человек, замыслил и поддержал эту технику. Иначе говоря - какое место она занимает в его культурной деятельности как субъекта познания и творчества. В связи с этой мыслью философ обращается к анализу этимологии древнегреческого термина «tehne», заключающего в себе двойной смыл. Первый, «инструментальный», означает «средство для достижения целей». Второй, эстетический, отражает способность «tehne» производит ь истину в красоте. Не случайно греки обозначали этим термином одновременно ремесло, науку и искусство. Отмечая опасность для человека и культуры неконтролируемого развития техники, философ видел в «сближении техники и искусства путь к небывалому историческому величию человека… Ничто чисто техническое никогда не достигает существа техники. Оно неспособно разглядеть даже подступы к нему»[13]. Одухотворение техники – такова единственная реальная перспектива развития культуры в будущем, считал Хайдеггер.
Если создание «научной картины мира » делает человека субъектом познания, то «одухотворение техники » способно превратить его в субъекта культуры. Культура истолковывается Хайдеггером в смысле Bildung. Определяя ее современные функции, немецкий философ пишет: "Культура теперь – реализация верховных ценностей путем культивирования высших человеческих достоинств. Из сущности культуры вытекает, что в качестве такого культивирования она начинает в свою очередь культивировать и себя, становясь таким образом культурной политикой»[14].
К концу XVIII века серьезные изменения происходят и в области искусства. Определяется морфология классических искусств, и все они организуются по родовым, видовым и жанровым признакам. Предпринимаются попытки теоретически обосновать методологические принципы художественного творчества; на этой базе создается наука об искусстве, для ее обозначения немецкий философ и историк искусства Ф.Г. Баумгартен предлагает термин «эстетика». Введение искусства в горизонт эстетики, а позднее все более активное использование в сфере художественной деятельности техники приводят к «выходу» за границы тех норм и ограничений, которые приписывала эстетика, организованная на принципах Разума.
В состоянии глубокого кризиса оказывается символически и рационально организованная христианская культура Европы в целом. Причем это касается не только ее моральных ценностей (прогрессирующий упадок нравственности наблюдается в Галантный век, в эпоху зарождения буржуазного общества и «первоначального накопления капитала»). Кризис затронул саму духовную основу христианской культуры, связанную с ветхозаветным мифом творения и новозаветным мифом о богочеловеке. Это выразилось в попытках создать науку о мифе и историзировать библейский миф. Сторонники подобного подхода, одним из представителей которых был немецкий философ В.Ф. Шеллинг, вопреки традиционным представлениям стремились рассматривать миф не только как образную систему, порожденную фантазией древнего человека и зафиксированную позднее в текстах «священных книг», которые воспринимались людьми в качестве источника высшего, истинного знания, данного им свыше в качестве откровения. Теперь миф прежде всего воспринимается как историческое явление, а Иисус Христос предстает в качестве исторического персонажа. Все названные выше сущностные факторы свидетельствуют о сближении культурного процесса с новыми реалиями жизни, связанными с зарождением новой цивилизации.
Проблема связи культуры с жизнью впервые оказалась в центре внимания культурной практики в начале ХIX века – у романтиков. В XIX-ХХ вв. она приобрела приоритетное значение в практике и философии культуры.
Романтизм.