Споры о роли Столыпина и Сталина, реформ Витте, Александра III и Николая II идут в нашей стране непрерывно, однако, база их, обычно, идеологическая, а не материалистическая. Понятно, что если исходить из логики «православного царя-батюшки» (да еще и святого, к тому же) или же, наоборот, из логики «Николашки-кровавого», то договориться никак не получится. Аналогичная ситуация со Столыпиным и Сталиным. А вместе с тем есть четкая, понятная и, главное, объективная материалистическая база, на которой можно решить этот вопрос и найти общий язык.
Поскольку данный текст написан для раздела «Ликбез» он не будет содержать сложных формул и массива статистических данных, но выводы из этих данных он содержать будет. Желающие даже могут проверить, единственно что, прошу смотреть старые справочники, можно даже дореволюционные. Но - не последних лет, поскольку эпидемия искажения статистических данных захватила весь мир и разобраться даже в простых вопросах стало неимоверно трудно.
Итак, ключевым моментом, который предопределил проблемы России стала промышленная революция второй половины XIX века. Дел в том, что в России ее быть не могло, причем сразу по двум причинам. Во-первых, у нас не было капитала (с банковской системой в православной стране были проблемы), во-вторых, не было свободной рабочей силы (в рамках сословного общества с 90% крестьянского населения). Отдельные военные технологии мы освоили, но вывести их в большой масштаб было практически невозможно.
Классический пример возникающих при этом проблем показал Петр I в его истории с колоколами, снятыми с церквей: при наличии достаточно передовых технологий производства пушек, у нас не было промышленности, обеспечивающей необходимый объем сырья. А создать заводы, которые это сырье производили, было тоже невозможно, поскольку без экстренных закупок сырья со стороны государства, они не выходили на самоокупаемость. Да и нормальных рабочих на них не было, в результате возник потрясающий феномен из разных эпох: заводские крепостные!
Кстати, даже в сельском хозяйстве из-за этого были проблемы: крайне малоземельные крестьянские наделы никак не могли использовать современные технологии, у них просто не было достаточно денег, чтобы даже начинать думать об этом. Выражаясь современным языком, экономика (в том числе - сельское хозяйство) была не монетизирована, взять деньги «вперед», под будущую прибыль, было практически невозможно.
Именно этим обстоятельством вызвана большая роль старообрядцев в экономической жизни России. Дело в том, что старообрядцы не использовали кредит, но они направляли заниматься «бизнесом» представителей своих общин, которым давали общие деньги, которые и становились начальным купеческим капиталом. Иными словами, вместо кредитного накопления капитала они использовали солидарный способ накопления - и на фоне отсутствия банковской системы вполне преуспевали. А вот уже к началу ХХ века у них начались проблемы.
В результате, в рамках разделения мира на технологические зоны, Россия плотно встроилась в Германскую технологическую зону. Притом что тогда нормальный объем рынка, который обеспечивал рентабельность современных технологий, не превышал нескольких десятков миллионов человек, то есть это было заведомо меньше, чем проживало людей в России (даже без Средней Азии). Беда была в том, что в нашей стране эти люди в большинстве своем не были рынком — они жили натуральным хозяйством и в регулярной экономической деятельности не участвовали.
К концу XIX века ситуация стала нетерпимой и когда на престол взошел Александр III встал вопрос о реформах. К сожалению, адекватной экономической теории тогда не было и группа реформаторов (наиболее известным из которых был Витте) не придумала ничего лучше, как пустить в Россию западный капитал. Причем не немецкий, а французский. Напомню, что Франция тогда только-только проиграла Франко-прусскую войну, по итогам которой возникла Германская империя, и находилась под плотным экономическим контролем Великобритании.
В результате у нас в стране возникла уникальная ситуация, которой больше не было нигде и никогда: реальный сектор экономики контролировался одной технологической зоной (точнее, ее элитой), а финансовый (который как раз и возник с начала реформ) - другой. Отметим, что именно в это время стратегическое сотрудничество России с Германией сменилось на отношения с Антантой. Деньги, точнее, капитал, начинал играть в мире доминирующую роль.
Отметим, что такая ситуация создавала серьезные противоречия. Банки готовы были кредитовать российские предприятия (и, возможно, инвестировать), но не закупку французского и британского оборудования. А производители, привыкшие к немецкому оборудованию и немецким стандартам, требовали закупок совсем других. В результате к 1917 году у нас вообще не было целых отраслей: Россия не производила подшипники, резиновые изделия, оптики, да и много еще чего. И решить эту проблему можно было одним единственным способом: создать собственную современную промышленность на базе собственного капитала. Но для этого нужно решить одну принципиальную задачу — создать собственный внутренний рынок.
Решать эту задачу пришлось уже в начале ХХ века, когда перечисленные проблемы не просто встали в полный рост, но и обострились еще одной: капитал, введенный в Россию за предыдущие пару десятилетия, стали выводить. Где-то года с 1910-12 отток капитала из Российской империи стал превышать приток (что, естественно, и Германия, и Франция с Англией готовились к неизбежной войне) и экономическая ситуация обострилась. Отметим, что пресловутый «бешеный экономический рост», о котором так сокрушаются радетели монархии, был связан как раз с тем, что начинался он практически с полного нуля – и к I Мировой войне он существенно затормозился по уже упомянутой причине.
Повторю еще раз: единственным шансом вывести Россию из-под контроля Германии и не попасть затем под контроль Великобритании было создание собственного рынка продукции машиностроения. Без этого говорить о какой бы то ни было независимости и собственном развитии было невозможно. И первым эту задачу поставил и начал решать Столыпин. Предложенное им решение состояло в том, чтобы ускоренным образом, с помощью и под контролем государства провести реформу, очень напоминающую огораживание в XVI веке в Англии. Без его эксцессов, разумеется. Впрочем, в России, с ее просторами, проблем с поиском места для разорившихся крестьян не было, так что не было нужды в кровавых законах против бродяжничества.
Не вдаваясь в детали — реформа провалилась. Можно много рассуждать на тему о том, почему, я сейчас выскажу свое мнение, но авторитетом я тут не являюсь, скорее, можно только говорить о сравнении с более поздней реформой Сталина, которая как раз завершилась успехом. И суть отличия состоит в том, что Столыпин общину разрушал, а Сталин - наоборот, усиливал. Но при этом Столыпин хотел, чтобы на развалинах общины возникали крупные фермерские хозяйства (которые как раз и стали бы потребителями продукции машиностроения и обеспечивали бы более эффективные технологии), а в результате получил засилье кулаков, то есть сельских ростовщиков, которые занимались кабальной эксплуатацией своих земляков, не вкладывая денег в развитие производства.
Степень ненависти среди крестьян к этим людям была запредельная (и потом она проявила себя в коллективизации), а эффект для экономики оказался довольно слабым. В общем, реформа Столыпина провалилась. А вот реформа Сталина, которая состояла в том, чтобы сделать именно общину потребителем продукции машиностроения, вполне себе завершилась успехом. При этом он сделал еще более тонкую вещь, а именно создал машинно-тракторные станции, которые по заказу колхозов выполняли соответствующие работы, но, в силу технической безграмотности деревни, обеспечивали грамотную эксплуатацию техники. Но это уже детали. главное — реформа Сталина завершилась успехом.
Собственно, на этом и нужно заканчивать. Повторю еще раз базовые тезисы. Ключевой задачей России было создание собственного внутреннего рынка продукции машиностроения. Для этого нужно было провести реформу сельского хозяйства, резко повысить в нем эффективность, вытеснить избыток населения из деревни в города (для работы на заводах) и на малонаселенные окраины государства. Было предложено два варианта: Столыпина и Сталина. Первый, основанный на идеи создания фермерского хозяйства в условиях господства в деревни общины, не удался. Второй — создание потребителя продукции машиностроения на базе реформированной общины (колхозы и совхозы), напротив, удался. Собственно, в этом главное отличие Столыпина и Сталина как важных фигур в истории России.
М.Хазин
В результате реформ 60-70 годов 19 века землевладельцы превратились в капиталистические "предприятия" для продажи хлеба за границу. Крупных "хлебных олигархов" было около 30 тыс. человек, и в их руках сосредоточилось 70 млн десятин земли, при стабильном росте цен на зерно для правящего класса положение дел стало очень выгодным. Эти "предприятия" поставляли 47% хлебного экспорта. Вот он – тот самый 1% (700 семей) элитариев, тесно связанных с двором, именно их жизнь и быт мы видим на больших экранах в фильмах про "Россию, которую мы потеряли", это их почему-то считают своими предками 99% детей пролетариев на просторах нашей постперестроечной страны.Голодные бунты подавлялись, крестьян не выпускали из деревень, мужик зверел от голода, затем – от войны, так что искать заговоры "со стороны" в стихийной "крестьянской" революции значит не замечать очевидного.
А что мы потеряли?
Монархисты говорят, что надо было еще немного подождать, и жить стало бы гораздо лучше – ведь Российская Империя так бурно развивалась, особенно в промышленном плане.
Действительно, Россия пошла по пути стран развитого капитализма, промышленное производство росло, но даже спустя полвека с начала реформ 1861 года на огромную страну приходилось только 4,4% мирового промышленного производства. Для сравнения – США давали 35,8% (Олег Арин, "Правда и вымыслы о царской России"). 80% от населения в начале промышленного 20 века в Российской Империи составляли крестьяне. Деревня занималась тяжелым ручным трудом – как и 100 лет назад, а всего 12,6% населения были горожанами – этого никак не достаточно для индустриализации. Средний класс отсутствовал, а буржуазия не являлась самостоятельной политической силой. Да, появлялись фабрики и заводы – хоть немного, но они были. Здесь вопрос в другом – кому они принадлежали? Уж никак не русскому народу. И даже не царю-батюшке. В основном промышленность являлась собственностью иностранцев.
- "Несмотря на довольно высокие темпы экономического роста, экономика России представляла собой уродливое детище совершенно разных экономических укладов – от патриархального до феодального и буржуазного. И при этом, например, иностранный капитал главенствовал в таких передовых на тот момент отраслях промышленности, как нефтянка, железодобыча, угледобыча, выплавка стали и чугуна, – говорит в беседе с Накануне.RU историк Евгений Спицын. – Бартерский сектор Российской Империи во многом держался на иностранных кредитах и из крупнейших банков России только один Волго-Вятский можно было с полным основанием называть русским банком. А в таких гигантах, как Петербургский международный банк, Русско-китайский банк, Азовско-Донской банк, значительная часть капиталов и активов принадлежала нашим иностранным "партнерам". <
Какая же это "индустриализация"?
В современном мифотворчестве о дореволюционной России силен мотив "При Николае II началась индустриализация". Интересно, что и слова такого в царской России не знали (оно появилось только в спорах на съездах партии большевиков в конце 20-х годов). Но, тем не менее, о необходимости форсированного промышленного развития говорили еще и при царе, первые фабрики и заводы появились тоже в это время. Но можно ли говорить об индустриализации нашего государства, если большая часть промышленного капитала была иностранной?
В 1912 году такая популярная и важная отрасль, как текстильная промышленность, принадлежала немцам наполовину. Хуже дело было в металлургии и машиностроении, отраслях, которые традиционно считаются основой для индустриализации – промышленные отрасли принадлежали немцам на 71,8% (примечательно – и это накануне войны с Германией?!), на 12,6% – французам, на 7,4% – бельгийскому капиталу. Российская буржуазия располагала только 8,2% отрасли ("Революция, которая спасла Россию", Рустем Вахитов). Так обстояло дело с индустриализацией – да, она была, но не в Российской Империи.
- "Да, были отрасли, на 90% принадлежащие иностранному капиталу. Если в вашу квартиру принесли чужую мебель – она от этого вашей не станет. Например, в целом ряде нынешних развивающихся стран тоже построены заводы – но они принадлежат транснациональным корпорациям", – комментирует историк и публицист Андрей Фурсов в беседе с Накануне.RU.
Кстати, та же ситуация была в сфере финансов – одна треть всех коммерческих банков в России были иностранными. Стоит отметить, что иностранцы не были заинтересованы в квалифицированных кадрах – они привозили своих специалистов для управления, а российских крестьян, которые выезжали на заработки в город, использовали для тяжелой и простой работы, не заботясь ни о здравоохранении, ни об условиях труда, ни о повышении квалификации (платили и то через раз).
«Не доедим, но вывезем!»
Что касается высоких показателей экспорта, которыми сегодня бравируют монархисты, считая, что страна, вывозившая столько-то зерна, не может считаться бедной – то стоит отметить, да, экспорт зерна и правда был большой. Россия вывозила хлеб, которого часто не хватало самим крестьянам, а взамен ввозила машины и промышленные товары. Сложно назвать это индустриализацией. Хорошо развивались только железные дороги, и это понятно – страна торговала, нужно было доставлять зерно европейцам.
Данные по экспорту, действительно, достойны восхищения – в 1900 году было вывезено 418,8 млн пудов, в 1913 уже 647,8 млн пудов (Покровский, "Внешняя торговля и внешняя торговая политика России"). Но только в какой момент с такими темпами вывоза сырья Российская Империя вдруг стала страной "развитого капитализма"?
Нет, это больше тянет на сырьевое государство, придаток к развитым странам или, как иронизируют историки, Российская Империя была "хлебной сверхдержавой".
Если говорить об успехах, то Российская Империя очень успешно вписалась в систему мирового капитализма на правах источника дешевых ресурсов. Сегодня нам рассказывают, что Россия была мировым лидером по экспорту зерна – да, это так. Но при этом в России была самая низкая урожайность!
"В 1913 году Россия поставляет на мировой рынок 22,1% зерна, тогда как Аргентина 21,3%, США 12,5%, Канада 9,58%, Голландия 8,74%, Румыния 6,62%, Индия 5,62%, Германия 5,22%, – пишет Юрий Бахарев в книге "О производстве зерна в царской России". – И это притом, что урожайность зерновых в 1908-1912 годах в России на круг была 8 центнеров с гектара, а во Франции и США – 12,4, в Англии – 20, в Голландии – 22. В 1913 году в России было собрано 30,3 пуда зерна на душу населения. В США – 64,3 пуда, в Аргентине – 87,4 пуда, в Канаде – 121 пуд".
Историки называют примитивность технологий сельского хозяйства и объективные географические условия причинами таких показателей. Но вот в чем причина того, что царское правительство продолжало экспортировать в страны Запада хлеб, который был нужен собственным крестьянам – загадка. Хотя… не такая уж сложная – пшеница и ячмень из деревни превращались в золото, деньги и акции для помещиков, банкиров и высшей аристократии. Элита должна была жить не менее хорошо, чем западная, и на дорогие удовольствия, предметы роскоши шло около половины прибыли за экспорт.Историк Сергей Нефедов в работе "О причинах русской революции" пишет, что в 1907 году доход от продажи хлеба составил 431 млн руб. На предметы роскоши было истрачено 180 млн руб, 140 млн руб. русские дворяне оставили на зарубежных курортах. Ну, а модернизация промышленности (та самая якобы индустриализация) получила только 58 млн руб. (Рустем Вахитов "Революция, которая спасла Россию"). Не забываем о том, что каждые два-три года в аграрной стране вспыхивали очаги голода (из-за неурожайности, например), но правительство продолжало везти вагоны с зерном по прекрасным железным дорогам за границу.При Вышнеградском, авторе бессмертной фразы "Не доедим, но вывезем", экспорт хлеба увеличился в два раза. Если уже тогда говорили о необходимости индустриализации – почему продолжали кормить элиту за счет вывозимого хлеба? Какая часть от богатства земли шла на промышленность, развитие, школы? Становится ясно – необходимые преобразования в экономике и промышленности были просто невозможны без смены уклада. Без "смены энергий".
Смена энергий
"Царское правительство не могло решить аграрную проблему, оно не могло разрубить узел противоречий между дворянством и буржуазией, и экономические проблемы России в начале 20 века экономическим путем не решались. Они могли решиться только социальным путем. То есть путем социального переустройства, – говорит Накануне.RU историк и публицист Андрей Фурсов. – Для России была уготована судьба полуколонии Запада. Кстати, это хорошо понимали не только левые мыслители, но и мыслители противоположенного лагеря, например, Николай Осипович Меньшиков, который писал, что если не произойдет в России какой-либо "смены энергий" – он не мог написать "революция" в тех условиях, он писал "социальные энергии", но под этим имел в виду революцию, – то России уготована судьба колонии Запада".
Эксперты уверены, что современники должны признать заслуги социалистической революции и отдать должное Ленину как исторической фигуре, объективно анализировать тот период, а не демонизировать его. Англичане, французы и американцы признают свои революции и гражданские войны важными вехами в истории, несмотря на оставшиеся в обществе противоречия – некоторым во Франции претит якобинский террор, а многие американцы возмущаются, что сам Линкольн был рабовладельцем, есть и англичане, тотально недовольные Кромвелем. Но никто в мире не опускается до очернения собственной истории, тем более, когда поводов для гордости больше, чем причин для огорчения.
"В очень тяжелых условиях, которые были в нашем государстве после Октября 1917 года, Советский Союз продемонстрировал не только свою уникальность, но и высочайшую эффективность. Принципы, на основе которых функционировала система государственного управления, сферы экономики, безопасности и даже культуры – кардинально отличались от зарубежных аналогов, – говорит в беседе с Накануне.RU заместитель директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН Никита Данюк. – Отсталая и полуразрушенная страна, ослабленная после Первой мировой, кровопролитной Гражданской войны, за короткий срок превратилась в мощнейшую державу, которая стала диктовать свои условия на международной арене, создав эффективную и привлекательную альтернативу развития государства и общества. Без Великой Октябрьской социалистической революции не было бы Победы в Великой Отечественной войне".
Развитие российского государства застопорилось на этапе "аграрной сверхдержавы", империя в плену собственных элитариев ставила крест на развитии промышленности. Без революции и декрета "о земле" страна не могла существовать далее в мире, где другие государства перешли на новый технологический уровень.
"Есть известное выражение Сталина о том, что мы отстали от передовых стран на 50-100 лет, и либо мы пробежим это расстояние за 10 лет, либо нас сомнут. Коренное изменение социально-экономической системы – результат Октябрьской революции. Тогда возникла возможность для нашего народа сократить это 50-летнее отставание. Это фундаментальный, наиболее ощутимый результат Октябрьской революции ", – говорит в беседе с Накануне.RU доктор исторических наук, экс-депутат Госдумы Вячеслав Тетекин.
Не "кровавые большевики" разрушили страну – к началу 20 века Россия подошла уже расколотой, существовало две "нации": правящий слой с одной стороны и 80% подчиненного народа – с другой. Две эти "нации" даже говорили на разных языках и будто бы жили в разное время, так отстала русская деревня от мира в 20 веке. Более того, некоторые историки называют эти 80% крестьян – внутренней колонией Российской Империи, за счет которой аристократия могла поддерживать вызывающе высокий уровень жизни.
Революция как кардинальное изменение социально-экономического и политического уклада стала разрешением конфликта. Волну социального недовольства чувствовали. Февралисты пытались ее сгладить, а Ленин решил возглавить. Царь отрекся – так пало самодержавно-дворянское правительство. Буржуазное правительство после Февраля не в силах было удержать страну в единстве, начался "парад суверенитетов", хаос, развал государства. И только тогда на сцене появилась сначала малочисленная, но быстро растущая "есть такая партия". Да, в 1917 году смены уклада еще не произошло, напоминает историк Андрей Фурсов. И после относительно спокойного взятия власти впереди у большевиков был период Гражданской войны – защита революции и борьба с интервентами (которые во многом и спровоцировали Гражданскую войну). Затем последовал период НЭПа.
" Только с конца 20-х годов началась, действительно, социалистическая реконструкция общества. Кроме того, в течение десяти лет после Октябрьской революции шла борьба между левыми-глобалистами, которые затевали революцию в России для того, чтобы она стала запалом мировой революции, и теми в руководстве большевиков, людьми типа Сталина, кто исходил из необходимости строить социализм в одной отдельно взятой стране, – рассказывает Андрей Фурсов. – Вот когда эти силы победили к концу 20-х годов, то действительно началась социалистическая перестройка общества. В результате возникло общество системного антикапитализма – Советская система, которая решила те проблемы, которые в течение столетий не могло решить самодержавие. И люди, которые пришли "снизу", стали гениальными конструкторами, военачальниками, учеными. Результатом вот этого переустройства, прологом которому была Великая Октябрьская социалистическая революция, и стало советское общество. Единственное в истории общество, построенное на идеалах социальной справедливости".