Савл был на побегушках у еврейских первосвященников. По их указаниям он собирал налоги, занимался «чистками» — преследовал многих нечистых, в том числе и появившихся сторонников учения Христа, которых он пытал и уничтожал физически.
Именно вдруг просветлённый Савл-Павел дал «оригинальную» трактовку жизни и смерти Иисуса Христа, объявил его «Спасителем», и более того — Богом. Таким образом, фарисеи отделили, отсепарировали «опасных» сторонников учения Иисуса Христа от остального еврейского народа — вот умники вам свой конкретный Бог, с ним и живите, теперь вы не евреи — вы христиане. Это был очень коварный ход.
А у «истинных евреев» фарисеи установили отношение к христианам точно такие унизительные и позорные, как некогда к самаритянам. В своём большом и глубоком исследовании Михаил Назаров (книга «Вождю Третьего Рима», 2005 г.) приходит к выводу: «христианство было воспринято иудеями как экзистенциальный враг, упраздняющий еврейскую национальную идею богоизбранности со всеми её желаемыми привилегиями земного господства».
М. Назаров обратил внимание на признание еврейского историка Г.Греца, который указывал, что еврейские священники христиан «поставили гораздо ниже… язычников… Над христианскими писаниями было произнесено проклятие… В ежедневную молитву была введена формула проклятия над минеями».
Обратим внимание ещё раз на личность Савла-Павла, после которого осталось много «трудов» в том числе и в письменном виде. В раннем христианстве шла нешуточная борьба между истинным и искажённым, ложным пониманием Христа и христианства сразу по нескольким ключевым вопросам, в которых участвовали такие выдающиеся умы как Ориген и Арий. Одной из тем многочисленных обсуждений и споров был вопрос: «Какие из многочисленных произведения апостола Павла-Савла считать каноническими и включить в священную христианскую книгу Библию, а какие нет — и убрать их от ненужных глаз подальше». После многочисленных исследований, цензуры одни произведения Павла-Савла были включены в Библию, а другие и поныне где-то хранятся подальше от людских глаз на полках Ватикана.
Но те произведения Савла-Павла, которые были включены в Библию и сохранились до наших дней, кроме «общей мудрости» содержат такие интересные места, в которых Павел невольно проявляет свою суть. Чтобы искренние верующие меня не проклинали как хулителя веры и религии, — а я буду стоять на Истине — на цитатах из Библии, то прошу всех желающих (особенно христианских священников: православных, католических и протестантских) взять Библию, которая есть везде и у всех, и открыть Новый Завет. И мы вместе проследим логику Савла-Павла.
«Первое послание к коринфянам» гл. 9, п. 12–14, Павел:
«Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? Что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования». Итак, мы видим вполне нормальную вещь — священники многих вероисповеданий во все века питались за счёт подаяний граждан, верующих. А дальше мы увидим — как Павел «мудро» организовал этот процесс с помощью своих многочисленных слуг, а каким талантливым образом Павел превращал обращённого в христианскую веру молодого человека в своего слугу — вы можете сами прочитать во «Втором послании к Тимофею». Проследим эту историю дальше — Павел («Второе послание к коринфянам» гл. 9, п. 1–5):
«Для меня впрочем излишне писать вам о вспоможении святым… Братьев же послал я для того, чтобы похвала моя о вас не оказалась тщетною в сем случае, но чтобы вы, как я говорил, были приготовлены, и чтобы, когда придут со мной Македоняне и найдут вас неготовыми, не остались в стыде мы… Посему я почел за нужное упросить братьев, чтобы они наперёд пошли к вам и предварительно озаботились, дабы возвещенное благословение ваше было готово, как благословение, а не как побор».
Из этого отрывка мы бесспорно можем зафиксировать две вещи — во-первых, Павел послал своих слуг-братьев заранее к коринфянам для сбора подаяния, до своего прихода и объяснил, что заранее надо собрать побольше чтобы не было стыда, конфуза — ибо вместе с ним придут гости-братья Македоняне.
Инструкция же для слуг-братьев есть в «Первом послании коринфянам гл. 16, п. 1, 2 — Павел:
«При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских: в первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду». Вероятно — Павел не хотел непосредственно сам принимать подаяние — чтобы более достойно выглядеть как апостол перед верующими.
Пока всё идёт логически нормально, — слуги собрали у коринфян подаяние, после чего приходит апостол Павел и говорит (гл. 11, п. 8–9.): «Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя, терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братья, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость». — Мы видим, что, несмотря на то, что слуги собрали подаяние и на Македонян — Павел терпел недостаток несмотря на то — что собранное Македонянам не понадобилось, ибо Македоняне сами принесли с собой подаяние Павлу.
А когда Павел приходит к филипийцам, после того как слуги предварительно, заранее собрали подаяние и у них, то Павел говорит филипийцам («Послание к филипийцам», гл. 4, п. 5–15):
«Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко. Не заботьтесь ни о чем…
Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться обо мне; вы и прежде заботились, но вам не благоприятствовали обстоятельства. Впрочем, вы хорошо поступили, принявши участие в моей скорби. Вы знаете, Филипийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних…».
Можно, конечно, и без комментариев, а можно и с ними… — мы видим как «апостол» Павел лжёт, бесстыдно связывает Господа со своей личностью, и организовал целую схему-систему сбора подаяний с христиан разных национальностей. Как видим страсть Савла-Павла к деньгам осталась, свой бизнес-гешефт он организовал и на ниве христианства, проявилось, прорвалось… — дьявольскую душу как шило в мешке трудно утаить.
Иногда Павел срывается и его несёт на искренность — он признается коринфянам (гл. 11, п. 18–21.):
«Как многие хвалятся по плоти, то и я буду хвалиться. Ибо вы, люди разумные, охотно терпите неразумных: вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится… К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил. А если кто смеет хвалиться чем-либо, то, скажу по неразумию, смею и я». — Но тогда возникает к Павлу вопрос: «В таком случае какой из тебя апостол, святой?» — лживый лицемер.
Может возникнуть банальный вопрос — на что тратил столько денег «святой»? Ответ найдём опять в Библии в «Послание к Филимону»; Павел просит Филимона (хотя может приказать!) по поводу своего беспутного сына, воспитанием которого Филимон уже занимался ранее, но затем отказался — Павел:
«Посему, имея великое во Христе дерзновение приказывать тебе, что должно, по любви прошу, не иной кто, как я, Павел старец, а теперь и узник Иисуса Христа; прошу тебя о сыне моём Онисиме, которого родил я в узах моих: он был некогда негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне, я возвращаю его, ты же прими его, как моё сердце. Я хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне в узах за благовествование… (обращаю внимание на эту оригинальную фразу).
…Если же он чем обидел тебя, или должен, считай это на мне. Я Павел, написал моею рукою: я заплачу; не говорю тебе о том, что ты и самим собою мне должен».
Да, время и нравы были суровые… — и «святые» евреи «наезжали», я даже не припоминаю в суровые 90-е XX века в России чтобы бандиты так «предъявляли» — «ты самим собою мне должен» (это как в басне про волка и ягнёнка: «виноват уж тем — что родился ты ягнёнком»). Осталось не ясным — заплатил Савл-Павел Филимону или — «кинул», «разведя» «святым» «базаром»…
Как человек религиозный, христианин, верующий в Бога прошу всех христиан простить меня на неудобство при чтении выше, но это не я выдумал, это написано в Библии… — грешен тем, что с эмоциями откомментировал.
В этом случае возникает вопрос к древним составителям Библии: «Стоило ли эти бытовые истории Савла-Павла включать в Священную книгу?». Имеет, вероятно, значение, что первые переводы на греческий язык воспоминаний учеников Иисуса Христа о своём великом учителе делались еврейскими переводчиками, у которых была полная свобода трактовать тексты и их видоизменять.
Стоит отметить, что «кроме 4 канонических Евангелия засвидетельствовано около 30 других — египтян, Петра, Фомы, Филиппа, Маркиона, Андрея, Варфоломея, Евы, Марии, Иуды, Никодима, Протоевангелие Иакова и др.» — пишет в своём исследовании О. Т. Виноградов.
А в 2004 г. в России стало ещё одним Евангелием больше — своё Евангелие написал самый наглый и коварный еврейский телевизионный политолог в России — В.Соловьёв.
Но вернёмся к древнему Савлу-Павлу, указанные выше бытовые грехи которого можно считать мелочью, ведь не стоит забывать главную задачу Савла-Павла, а на этом поприще у него есть «великие» достижения, одно из которых — о «Спасителе» мы уже рассмотрели, а теперь рассмотрим другое большего масштаба.
Вероятно, Иисус Христос чувствовал, предвидел, понимал возможное искажение учения, поэтому часто повторял: «Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен, ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца», «Моё учение — не Моё, но Пославшего Меня», «Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру».
И подобных высказываний Иисуса Христа найдёте ещё много в Новом Завете.
Но, несмотря на эти многочисленные указания Иисуса, Сатана, этот отец Лжи в лице Савла-Павла представил людям, что якобы Иисус Христос повторил поступок Люцифера и назвал себя Богом.
Иисус Христос называл Себя — Сыном Бога-отца. Но мы все Его сыновья и дочери, ибо Мир-Бог есть наш Творец-Отец, а Иисус — самый совершенный из нас. Даже, если безумно отрицать человечность Иисуса, то следует признать то, о чём говорили великие еврейские пророки ещё до появления Христа — что Иисус из самой высокой Иерархии Бога, находящийся рядом с Богом. И таковой является Посланником Его на Земле. Здесь также принцип единобожия не нарушается.
У евреев эта тема вызывает в лучшем случае сарказм, например, в интернете в статье Эллы Грайфер «Триединство Иисуса Христа» можете прочитать следующее:
«Однажды в разговоре с профессором Йешайгу Лейбовичем кто-то употребил выражение «еврейский бог». — Извините, — возразил Лейбович, — у евреев бог не еврейский, мы поклоняемся Творцу неба и земли. Еврейский бог — это у христиан: Иисус из Назарета!»
Много веков подряд и теперь в христианских храмах можно услышать от священников короткое и утвердительное: «Иисус — наш Бог!» и без комментариев. А в условиях теологической безграмотности населения среди слушающей такого священника паствы любой мирянин может подумать: «А кто такой — Бог Отец? А какому тогда Богу поклонялся и молился сам Бог — Иисус Христос? И сколько этих Богов, а ведь есть ещё и Дух Святой, Святая Богородица?».
И начинается путаница, а то и язычество — многообразие Богов, в непонятных отношениях друг к другу, появляются сомнения, скудеет вера… Иногда начинают сравнивать с исламом, где всё объяснено намного проще и яснее… И тогда результаты социологических исследований населения в религиозной тематике и новые тенденции не вызывают большого удивления…
Следует отдать должное мудрости православных иерархов, которые утвердили, что Святой Дух может исходить только от Бога-Отца в отличие от своих собратьев по христианству — католиков, которые утвердили за истину, что Святой дух исходит и от Иисуса Христа. Эта разница сказалась даже в разном облике и менталитете священников и верующих этих двух христианских конфессий.
Когда такому священнику задашь конкретный вопрос, то он может, сверкнув глазами, назвать спросившего «искушающим Дьяволом», а то начнёт путано и мудрено рассказывать о Святой Троице и о Единорождённом Сыне Бога, которого Бог Отец сам умышленно и убил путём распятия на кресте…
Благодаря Савлу-Павлу христиане стали поклоняться двоим — Богу Отцу и Иисусу Христу, затем деве Мари, затем ученикам Иисуса Христа и самому Савлу-Павлу, затем его выдающимся сторонникам — святым. И таким образом, поклонение размножилось, стали поклоняться многим… — наступило христианское язычество.
Почти все в России знают, что великий русский мыслитель Л. Н. Толстой был отлучён Русской Православной Церковью от церкви, предан анафеме, но мало кто не знает — за что? В своей статье «Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся в бедственном положении» (журнал «Слово» № 9, 1991 г., использует в своей книге Виноградов О. Т.) Л. Н. Толстой писал:
«Знаю, что то, что я имею высказать теперь, именно то, что та церковная вера, которую веками исповедуют миллионы людей под именем христианства, есть не что иное как грубая еврейская секта, не имеющая ничего общего с истинным христианством, — покажется людям, исповедующим на словах учение этой секты, не только невероятным, но верхом ужасного кощунства.
Но я не могу не сказать этого. Не могу не сказать этого потому, что для того, чтобы люди могли пользоваться великим благом, которое даёт нам истинное христианское учение, нам необходимо, прежде всего, освободиться от того бессвязного, ложного и, главное, глубоко безнравственного учения, которое скрыло от нас истинное христианское учение. Учение это, скрывшее от нас учение Христа, есть то учение Павла, изложенное в его посланиях и ставшее в основу церковного учения. Учение это не только не есть учение Христа, но есть учение прямо противоположное ему».
Поэтому Лев Николаевич Толстой считал существующую Библию ошибочной, требовал её исправить — требовал убрать из Библии учение Савла-Павла и Ветхий Завет евреев.
Современная Библия христиан — это не учение Иисуса Христа, это учение Савла-Павла, это павлинизм. Что Иисус — это не технологический образец страдания и покорности, а образец высшей ступени развития человека, образец нравственности, образец для подражания; высоконравственный человек максимально следующий воле Бога человек, максимально причастный к Богу человек — уже Богочеловек занимали великие русские мыслители В. Соловьёв, В. Шмаков, Н. Бердяев, И. Ильин. Их церковь уже не могла отлучить по объективным обстоятельствам — они высказывались после 1917 г., когда власть в России захватили съехавшиеся из европейских стран и США еврейские террористы во главе с Бронштейном (Троцким) и Ульяновым-Бланком (Лениным); и православной церкви было уже не до отлучения умников, она сама оказалась под страшным ударом.
В этот трагический для России период XX века были казнены тысячи православных священников, в том числе и выдающийся русский мыслитель православный священник Павел Флоренский.
В XXI веке в России была издана книга еврейских идеологов и политтехнологов Ефима Курганова и Генриетты Монди посвящённая русской философии. В ней авторы назвали великих русских мыслителей В. Соловьёва и П. Флоренского фашистами. Было понятно, что после захвата власти в России в 1996 г. еврейскими олигархами и последующего захвата ими материальных богатств страны, — в лице Е. Курганова, Г. Монди и многих телевизионных еврейских политтехнологов происходила мощная атака на сознание российских граждан, атака на идеологию, на наше духовное наследие, — это попытка уничтожения национального наследия и смены «идеологической надстройки», установление своей.
Вот, например, на какие слова П. Флоренского обращает внимание Ефим Курганов — П. Флоренский: «Ветхий Завет даёт и неустанно твердит обетование о будущем господстве над миром. Кому? — иудеям. А Новый? — Он отнюдь не говорит нам, христианам, что это господство переходит теперь к нам, а лишь зовёт терпеливо нести свой крест и обещает за это спасение (но у же не на Земле)», «И, в конце концов, — вопрос в одном: верим мы Библии, или нет. Верим апостолу Павлу, или нет».
Современный еврейский идеолог возмущается самой постановкой этого вопроса Флоренским —
Ефим Курганов: «Вот как отец Павел ставит вопрос — верить Библии или нет?
Верить, значит признавать конечную победу Израиля. Не признавать победу Израиля — значит, отказаться от Библии, отказаться от веры — последнего прибежища человека, — что совершенно невозможно, точнее возможно, но страшно по своим губительным последствиям»,
«Но Флоренский не останавливается на испуге, а мучительно продолжает размышлять… Он приходит к выводу, что они (две части Библии) противоречат друг другу, и не только потому, что говорят разное, а потому прежде всего, что обращены к разным лицам. Ветхий — к своим, избранным (им обещано спасение при жизни на Земле — Р.К.), Новый — к чужакам, дикарям, варварам (им нужно терпеть и ждать спасения только после смерти — Р.К.)».
Е. Курганов: «Итак, Новый завет оказывается — по Флоренскому — результатом заговора иудеев против всего мира, Новый завет оказывается заранее спланированным обманом, фальшивкой», «Ощущая неизбежную гибель, вот он (Флоренский) и богохульствует, выступая уже против Нового завета, против апостола Павла, заявившего, что «весь Израиль спасётся».
Возникает естественный, закономерный вопрос — что же современный еврейский идеолог так сильно беспокоится и яростно защищает чужую Священную книгу — христианскую Библию? Ответ даёт он сам — Ефим Курганов: «Вера же в боговдохновённую книгу (Библию) неминуемо должна означать веру в избранность Израиля, в его конечное торжество. Для Флоренского как православного богослова это была катастрофа, ибо место народа — избранника оказалось занятым, причем занятым раз и навсегда». После такого важного для еврейского народа и многих христианских народов спора о Библии, после такого придания значения христианской Библии — невозможно не глянуть пристальным исследовательским взглядом на историю формирования, создания Библии, уважая при этом чувства всех христиан и признавая Библию Священной книгой. Наблюдая за историей создания Библии, мы одновременно будем наблюдать и историю формирования христианства, ибо эти два процесса на определённом этапе истории происходили одновременно.
Не часто современные исследователи обращают внимание на становление христианства после смерти Иисуса Христа в первой половине первого тысячелетия, ещё общего для католицизма и православия.
Собирать информацию об Иисусе Христе и её систематизировать стали только во втором веке первые христианские общины в Египте — «Коптская церковь». Возможно, недавно обнаруженные «кумранские свитки» говорят о более раннем начале работы над составлением Библии, но, к сожалению, они «почему-то» глубоко засекречены Ватиканом.
Удалённостью составителей от места деятельности Иисуса Христа объясняются некоторые казусы встречаемые в Библии, например, исследователь из Санкт-Петербурга Николай Татаров в своей книге «Светопреставление. Учение о семи «Я» (1999 г.) пишет:
«Давно доказано, что составители Нового Завета никогда не были в Палестине. В Евангелии есть много таких ошибок, которые не мог допустить человек, бывавший в Палестине. Например, в Евангелии от Иоанна есть эпизод изгнания Иисусом бесов из бесноватого в стадо свиней. Но евреи не едят свинины. Они даже подняли восстание из-за того, что римских легионеров кормили свининой. В иудее не было свиней, а тем более стад свиней». Н.Татаров приводит в своём исследовании и другие примеры неудачных выдумок.
Со второго века и вплоть до Константинопольского Вселенского Собора (543 г.) шли ожесточённые, фундаментальные для будущего облика христианства споры по поводу Иисуса Христа. Начало победы сторонников искажённого христианского учения, не истины, а политтехнологии — следует считать насильственное изгнание ими в 231 году из Александрии выдающегося христианского мыслителя Оригена. Затем настала очередь авторитетнейшего в то время проповедника идеологии Христа — александрийца Ария (256–336 гг.).
Арий понимал и трактовал личность Иисуса, как человека, то есть рождённого сотворенного и смертного, но своей чистотой, умом, мудростью и своей «тварной волей» достигшего максимального совершенства. И в этом совершенстве произошли важные качественные изменения и преобразования. Иисус достиг таких высоких истин, что достиг Бога, получил откровение Его, был причащен Им к Нему и «усыновлён».
Это убеждение Ария получило очень большое распространение и поддержку христиан, ибо была ещё очень свежа память и молва о Нём. Сам император Римской империи Константин I также понимал личность Христа таким же образом, поэтому симпатизировал Арию и поддерживал его в спорах с противниками, павликанами-исказителями. В этот период этого императора можно назвать миротворцем и сочувствующим христианам. В 313 году он легализовал христианство, в 314 уже подарил римским эпископам Латеранский дворец.
Трактовка Ария была эволюционной, так как потенциально каждый человек мог быть вдохновенным примером Иисуса Христа, мог Ему подражать, мог попробовать пойти Его путём, обязательно развивался бы и совершенствовался. То есть в обществе хороших и совершенных людей было бы намного больше, и само общество выглядело бы лучше. Но у недругов Ария было другое мнение, или это у недругов Христа было другое мнение, но события развернулись интересным и трагичным для Ария образом.
Если по поводу варианта трактовки Христа Арием в старом цивилизованном свете (Римская империя, Греция, Египет) было довольно много дискуссий и споров, то среди варварских народов, живущих на французских землях, германских и ещё севернее это «арийское понимание Христа» широко распространилось и не вызвало серьёзных споров.
Эти варвары в тот период очень сильно развивались и крепчали, что вызывало справедливое беспокойство руководителей Римской империи. И в сущности, как показала история, они были правы — именно эти варвары затем разгромили империю и разрушили Рим.
После нескольких лет победного шествия учения Ария, его противники воспользовались фактом сильного распространения его учения среди варварских народов, и смогли убедить императора, науськали его против Ария и его учения. То ли в тогдашней столице Мира решили дистанцироваться от этих варваров, то ли решили им утереть нос, показав, что римский Иисус Христос выше и божественнее, ибо произошёл непосредственно от Бога, а варварский от человеческой матери, но факт состоялся — император Константин передумал, поменял симпатии и принял решение со всеми вытекающими для Ария и его учения последствиями. Это трагическое для Ария решение было реализовано в 325 году.
До этого момента лидеры многих христианских общин тогда объявляли о единстве в христианстве, но это была неправда, и теоретически и организационно этого никто не мог осуществить. И этот бардак продолжался бы ещё очень долго, если бы не помощь язычника императора Константина. Именно он в 325 году явился инициатором созыва первого вселенского (нескромно — лучше бы уж «планетного», или еще ближе к правде — «европейского») христианского собора. Константин лично руководил этим собранием, лично добился унификации христианского учения и организационного единства христиан. С этого собора, кстати, и пошло первенство римских священников (пап).
Вероятнее всего, императору Константину, который собирался перейти в христианство, приятнее было осознавать самому и выглядеть перед своими подданными, что он стал поклоняться Богу, а не совершенному выходцу из людей. Таким образом, по чисто политическим мотивам произошло обесчеловечивание Христа, отрыв Его от людей и превращение в символ. А любой символ несёт в себе большую долю нереальности, условности, мёртвости — идола.
А император Константин, которого христиане уже назвали «Великим», получил от выигравших противников Ария почётный эпитет — «равноапостольный». Сам Константин принял официально христианство в 337 году.
«Окончательная кастрация учения Иисуса Христа произошла в 325 году в городе Никее на Первом Вселенском Соборе, названном Никейским… — пишет известный современный исследователь истории Алексей Васильевич Трехлебов («Клич Феникса», 1997 г.),—
Николаитами были названы последователи епископа Николая Мирликийского, называемого «чудотворцем», который на Никейском соборе возглавлял фракцию николаитов. Руководящими представителями этой фракции были также и Александр Александрийский с его дьяконом Афанасием. Фракция николаитов называла Иисуса из Назарета (истинное имя которого Егошуа, так он называл себя сам и его родственники) — сущным с Богом, что он другая личность или особа той же самой Божественной Сущности, несмотря на то, что сам Иисус утверждал: «Бога не видел никто никогда», «Отец мой более меня», «Я не сам от себя пришёл, но Он послал меня», «Моё учение — не моё, но Пославшего меня».
«Извращение учения Иисуса Христа окончательно закрепили в 325 г. в г. Никее на первом Вселенском Соборе, а последователей искажённого учения назвали «николаитами» по имени руководителя фракции Николая Мирклийского… — отмечает исследователь истории О.Т.Виноградов, — Фракция николаитов назвала Иисуса из Назарета, истинное имя которого Егошуа, сущий с Богом, желая сказать, что он является другой личностью той же самой Божественной сущности. Оставляя в силе и старый библейский тезис, что «божество едино», т. е. не распадается на личности, как человечество. Из соединения этих двух непримиримых друг с другом представлений с прибавлением к ним на равных правах ещё и святого Вдохновления, а по природе своей есть Дух, и произошло вследствие иудохристианское толкование Ведического учения о Святой Троице.
Николаиты противостояли «арианам», главнейшим представителем которых были Арий, Евсевий Кесарийский и Евсевий Никомедийский. Ариане, как и христиане считали, что Егошуа — Иисус есть переходное существо между богом и человеком, т. е. полубог. Они называли его подобосущным Богу. На Никейском Соборе в 325 г. Арий обличил теософскую софистику николаитов…».
Интересным «интеллектуальным» методом Николай-«чудотворец» «победил» Ария в этом теологическом споре. «На Никейском Соборе в 325 году Арий обличил теософскую софистику николаитов. Эти справедливые обвинения вывели из равновесия епископа Николая Мирликийского, и вместо разъяснений он ответил Арию ударом по лицу. Вот как описывается в «Житиях Святых» нападение Николая-«чудотворца» на Ария со слов Иоанна Студийского:
«Божественной ревностью Николай, как второй Илия, разжегся, посреди собора дерзнул Ария не только словом, но и делом, ударив его в ланиту. Чего ради святые отцы вознегодовали, и за это дерзкое дело отняли у него архиерейские отличия». Но позже уже другие назвали его «святым».
«Уже этот Савл-Павел со своим двойственным именем, двойственным характером, даже двойственным законом, со своим иудейством для иудеев, со своим стремлением приладиться к чему угодно иному, является опять представителем лжеучёности, и потому пришёлся по вкусу и новым лжеучёным, чем сам Христос, и эти новые лжеучёные выдавали его даже за основателя христианства…» — писал выдающийся немецкий мыслитель Евгений Дюринг (1833–1921 гг.).
Что дальше в этой истории? А дальше пришла очередь разобраться с любимым учеником Иисуса Христа апостолом Иоанном, ибо шла бурная работа над составлением будущей Священной книги — Библии, и по поводу воспоминаний и откровений Иоанна возникали различные противоречивые мнения.
На Лаодикийском церковном соборе в 360–364 гг. разгорелся жаркий спор по поводу: считать или нет произведения Апостола Иоанна каноническими, то есть священными, т. е. — включать или не включать в Библию. Против включения были представители восточной церкви. В результате решили включить только Откровения Иоанна, а его Апокалипсис не включать. И хотя в 419 году на Карфагенском соборе все-таки утвердили каноничность Апокалипсиса, но восточная церковь согласилась с этим только после Трульского собора в 692 году.
По моему мнению — сомнения восточных священников были закономерны, ибо люди, например, пережившие любую войну или фашистские концлагеря, блокаду Ленинграда или столкнувшись с ужасами в советских и современных местах заключения, — несомненно, пережили более ужасную картину, чем описанная в Апокалипсисе.
Наблюдаем за историей дальше — «С приходом к власти Феодосия Первого (378–394 гг.) искажённое учение николаитов было объявлено государственной религией. После прихода к власти николаитов христианское вероучение было превращено в театральный фарс…» — пишет в своём исследовании О. Т. Виноградов. На Вселенском Соборе в 381 г. павлинизм был окончательно закреплён. Внутри христианства ситуация чище и однородней не стала. Если ранее изгнали великих мыслителей Оригена и Ария, то после этого Собора также успешно изгнали великого Иоанна Златоуста, теперь уже использовав близость к верховной светской власти. Появился дополнительный фактор раздора — власть, близость к светской власти, влияние на неё.
Утвердив вместо Учения Иисуса Христа его извращённую версию Павла — павлинизм, николаиты или — павлиты вынуждены были решать логичную цепочку труднейших вопросов. Из решения первого вопроса возникал по всей логике тут же вопрос второй — если Сын «единосущен» Отцу и является Его частью, то Он частичен, неполон и неполноценен? Третий — а если Он равен Отцу, то зачем условно раздваивать Бога и удваивать Его имя, да и мог ли войти весь Бог даже на время в образ человека? Четвёртый — ведь Дух Святой понимается, как связующее звено, связующая суть Всевышнего — а где в таком случае место Христа в Троице? Ведь Дух Святой есть Связующий и в триаде Господь — Дух Святой — человек. Пятый — а кем считать земную мать, которая реально родила Христа? А её родственников, её мать, их мать? И при каждом ответе на вопросы возникают всё новые вопросы-проблемы.
Остаётся только очень искренне посочувствовать всем «специалистам», которым пришлось их решать. Им удавалось это делать с неимоверными трудностями, ухищрениями, выкрутасами и часто страшными для себя последствиями. Сама картина споров, решения вопросов среди авторитетов церкви была в те времена очень своеобразна. Если большинство церковных авторитетов приняло решение, а кто-то ещё продолжал настаивать на своём, или после принятия решения кто-то нашёл ошибку, предложил поправку или новый вариант, то часто звучал ответ: «Инакомыслие! Ересь!» Это часто обозначало не только изгнание, но и смерть.
На границе третьего и четвёртого веков Савелий выдвинул учение, в котором объяснял, что Единая Божественная Сущность может в любое время и при любых обстоятельствах трансформироваться в любой из трёх Элементов Святой Троицы. Таким образом, личностность Отца, Сына и Святого Духа отрицалась, а оставалась одна единая личность Единого Бога. Долго над этим христианские авторитеты думали и долго обсуждали, — решили назвать ересью и сохранить все три личности — ипостаси.
Патриарх константинопольский Несторий в начале V века выдвинул учение, немного похожее на учение Ария, но более компромиссное, в котором утверждал, что Иисус Христос сумел очень развиться в богоугодном направлении и этим заслужил обитание в нём Сына Божьего, то есть, соединился с Его ипостасью. То есть человек воплотил божественные признаки — стал Богочеловеком. А Марию Несторий логично предложил назвать Богоприимицей и Христородицей. На Третьем Вселенском Соборе в 431 году решили признать учение Нестория ересью.
Ученики Нестора не согласились с решением и организовали самостоятельную церковь. Архимандрит Евтихий в противовес Нестору выдвинул своё учение, в котором полностью отверг мысль о соединении в Иисусе Христе человеческого и божественного. В 451 году следующий собор Халкидонский и это учение решил признать ересью.
Объединённое христианство после первого собора просуществовало всего 126 лет. Внутренний раздрай в нём был столь велик, что во время собора 451 года в Халкидоне произошёл развал, раздел христианства на две ветви: греческую и римскую или — католическую и православную.
Причем обе ветви объявили себя не без юмора — кафолическими, то есть вселенскими (и не менее!) Власть — великое искушение, где власть — там вопрос собственности, а вопрос собственности обострился с падением Западной Римской империи в 476 году, а с ним и обострилось разделение христианских ветвей. Нависла реальная угроза всему христианству — поскольку христианство разделилось, а Священная книга — Библия не была ещё закончена, согласована и утверждена обеими сторонами, то могли появиться две Библии, у каждой из сторон своя, а это означало не долгий век всему христианству. Поэтому, несмотря на разделение, руководство обеих ветвей христианства на Константинопольском соборе в 543 году и Трульском соборе в 692 году спешно завершали создание Библии. Поэтому в конечном виде результат этого труда получился не идеальным, с явными недоработками, ошибками.
В это время ко всем названным теоретическим проблемам добавилась ещё проблема икон. В шестом и седьмом веках их усиленно писали и везде развешивали, а в восьмом и девятом веке их также в огромных количествах сжигали, как культовые предметы и идолы, не соответствующие Первообразу. Затем стали опять рисовать и вешать когда араб Иоанн Дамаскин смог доказать христианским авторитетам, что через материальный образ осуществляется связь с Богом-Первообразом, под которым подразумевали образ Иисуса Христа, и икона поэтому причастна к Богу.
Неудивительно, что когда в начале VII века истории христианства, причём искажённого христианства, в аравийской пустыне на перекрёстке торговых путей сидел молодой араб племени Бану Саад по имени Мухаммед и, неудовлетворённый племенной религией своих предков, внимательно изучал существующие мировые религии, то, разобравшись в христианстве, искренне возмутился; вот несколько текстов из Корана:
«И отправили Мы по следам их (пророков — посланников) Ису, сына Марьям, с подтверждением истинности того, что ниспослано до него в Торе, и даровали мы ему Евангелие, в котором руководство и свет…» — то есть глава мусульман Мухаммед признавал истинность учения Иисуса Христа. Коран:
«И пусть судят обладатели Евангелия по тому, что низвёл в нём Аллах. А кто не судит по тому, что низвёл Аллах, те — распутники»,
«И вот сказал Аллах «О Иса, сын Марьям! Разве ты сказал людям: «Примите меня и мою мать двумя богами кроме Аллаха?» Он сказал: «Хвала Тебе! Как можно мне говорить, что мне не по праву? Я не говорил им ничего, кроме того, о чём Ты мне приказал: «Поклоняйтесь Аллаху, Господу моему и Господу вашему»,
«И не призывай помимо Аллаха того, что не поможет тебе и не повредит! А если ты это сделаешь, то ты будешь тогда неправедным. Если Аллах коснётся тебя злом, то нет избавителя от этого, кроме Него. А если Он пожелает тебе добра, то нет удерживающего Его милость… Он Прощающ, Милосерд!».
Вероятно, — если бы Мухаммед обнаружил существование неискажённого христианства, верного толкования учения Иисуса Христа, то ему не пришлось бы создавать новую религию и опять доказывать наличие Единого Бога «неверным», и сегодня не было бы ни ислама, ни мусульман…
Символичным является и то — что окончательный разрыв на католическую и православную ветвь в христианстве произошёл в 1054 г. не на почве непримиримых богословских споров, а сугубо из-за взаимных материальных претензий по поводу южно-итальянских приходов.
Теперь многим читателям, выше наблюдавшим мучительный человеческий процесс создания Библии понятны причины сокрытия Библии от паствы, от христианского народа, и понятно, например, постановление Собора в 1246 году (Безье): «Что касается божественных книг, то мирянам не иметь их даже по-латыни; что касается божественных кн