После смерти Екатерины II российским императором в конце 1796 года стал её сын Павел (1754–1801 гг.) — Павел I. Истории так точно и неизвестно — был ли он рождён Екатериной от Петра III, или от графа Салтыкова. Долгое время в истории существовал образ этого императора, как малодушного, никчемного человека, неспособного руководить государством. И только после внимательного изучения современными историками этого периода — обнаружились многие положительные черты в образе Павла.
Кому и зачем нужно было замарать образ этого императора в памяти потомков — это уже тема другого исследования. А теперь обратим внимание на исторические факты этого периода.
Пока Павел осваивался со своим новым статусом, входил «в должность», в его империи происходили трагические события.
Зимой 1797 года, через год после введения черты оседлости, в Белоруссии крестьяне стали массово умирать от голода. При этом никаких природных катаклизмов и напастей не было. Но белорусы умирали семьями и деревнями. В чём причина гуманитарной катастрофы этого народа?
В многолетнем неурожае? — Нет. Вот какие причины голода 1797 года приводит в сборнике Рутмана и Киммеля исследователь истории еврейского и белорусского народов Галина Синило: «причиной суть евреи на арендах и шинках удерживаемые…, которые последнее с крестьян высасывают».
Российское правительство ничего не предпринимало (кстати, о благодатной имперской политике… по отношению к белорусам), ситуация у белорусов была просто потрясающе безвыходной и отчаянной. Если раньше ответственность за белорусов лежала на поляках, то теперь за судьбу белорусов отвечали русские; если раньше в суверенной Польше помещики имели право суда над евреями, и это был весомый сдерживающий фактор, то теперь при российской власти этого не было.
Была полнейшая зависимость крестьян от евреев. Вырождение и уничтожение белорусов путём чрезмерной эксплуатации, угнетения, через голод стало конкретной реальностью в тот период.
Фактически наблюдался геноцид одного народа над другим (Холокост), евреев над белорусами при попустительстве русских и поляков. И если в конце XX века евреи выставили требования к России о финансовой компенсации за неравноправие и притеснения в советский период, то уж белорусы евреям могут выставить такие же требования на более веских основаниях.
Дополнительное присутствие русских войск и русских чиновников после последнего раздела Польши крайне усугубило положение на бывших польских землях. Русские не убрали структуру иерархической власти в захваченной Польше, и сверху поставили ещё свою. Таким образом, крестьянину пришлось кормить ещё большее количество эксплуататоров.
Теперь евреям, владеющим монопольно торговлей сельхозпродукцией и арендой земли, пришлось выжимать из крестьян по самому максимуму, чтобы сохранить свою прибыль, оплатить аренду владельцам земли — польским помещикам и магнатам, внести налоги в российскую казну и задобрить русских чиновников взятками.
Ведь пески Белоруссии — это не чернозём Украины. Это только в сегодняшний, да в советский период, благодаря современным агротехнологиям, собирают на этих песках 30–50 центнеров зерна с гектара пашни, а тогда — это было около 10 центнеров. И положение оказалось ужасным. Выхода к морю у белорусов не было, торговля не развивалась. Вот как, точно, описал эту картину великий белорусский поэт Якуб Колас:
«Наше поле плохо родит,
Нищий тут живёт народ.
Весь в грязи он, бедный ходит,
Льёт над пашней тяжкий пот…
Крест замшелый при дороге,
Купа тощих тополей…
Так тоскливо, что в остроге,
На кладбище веселей…
Край родной, родное поле,
Ты глядишь, как сирота,
Грустен ты, как наша доля,
Ты — как наша темнота»
(отрывок из стихотворения «Край родимый»).
Стоит заметить, что такой уровень угнетения, эксплуатации был закономерным. Столкнулись абсолютно две различные цивилизации с потрясающей разностью интеллекта. Белорусы, как и россияне в глубинке, вплоть до XX века были, в самом деле, неграмотным народом. Если говорить о белорусах того периода в условиях еврейской тирании, то они были на уровне рабов. Они были очень уж терпеливые и мирные, или в такой степени угнетены, затюканы и запуганы, что, даже умирая от голода, — не поднимали восстаний. Они, как правило, только активно присоединялись к народно-освободительным восстаниям других народов: украинцев против поляков, поляков против шведов, русских против французов, поляков против русских.
Постараемся вникнуть более подробно в технологию смертельного обнищания крестьян. Ибо мы ещё не раз с этим столкнёмся при изучении истории. Очень хорошо описал эту технологию в своих мемуарах непосредственный очевидец — знаменитый еврейский историк С. М. Дубнов. Его толстенная книга мемуаров, изданная Еврейским университетом в Москве, предстала перед россиянами в 1999 году.
Дубнов прекрасно показывает, как евреи, жившие в районных городках-местечках, монопольно захватили торговлю между деревней и городами. Было как минимум два способа перехода результатов крестьянского труда к еврейским торговцам. Первый — сельхозпродукция скупалась евреями у помещиков, панов, магнатов, крупных арендаторов.
С. М. Дубнов жил в еврейской семье в XIX веке как раз в Белоруссии и, как свидетель дословно описал ситуацию: «В дни наезда гостей во дворе (еврейского трактира) было шумно: кучера с лошадьми и повозками, евреи — факторы, увивавшиеся около приезжих панов с предложениями своих услуг по части сбыта сельских продуктов или добывание займов на проценты».
Этот вид бизнеса имел свои плюсы и минусы. Плюсом было то, что можно было купить сразу большую партию, например, зерна. И хотя эту партию можно было купить по низкой цене благодаря неразворотливости помещика, благодаря его слабости к алкоголю или слабой информированности, но всё же с этой публикой евреям было не очень удобно работать из-за её довольно высокого образовательного уровня. Кроме того, иногда помещики, паны и магнаты были сами посредниками между крестьянами и рынком. Поэтому цены у них не могли быть самыми низкими, и соответственно прибыль еврейских спекулянтов была не самая высокая.
Еврейским спекулянтам выгодней было скупать хлеб и другую продукцию у тёмных, безграмотных и запуганных местных крестьян. Евреи, специализирующиеся на скупке продукции непосредственно у крестьян, специально селились на окраинах городов и местечек, вдоль дорог на въезде в города, что и описывал С. М. Дубнов:
«одно предместье, Форштат, расположенное у большой дороги к губернскому городу Могилёву, было сплошь заселено евреями. Зажиточные из них содержали постоялые дворы с кабаками для приезжих в город крестьян, продавали им водку и нужные в деревенском хозяйстве орудия в обмен на зерновой хлеб и другие сельские продукты.
Здесь широко практиковалось «хлебное ростовщичество»: еврей давал нуждающемуся крестьянину денежный заем под залог его будущего урожая и часто приобретал после уборки хлеба значительную часть его по низкой цене. О таких людях говорили: «он живёт от мужика (эр лэбт фун гой)».
Свидетельства Семёна Марковича Дубнова относятся ко второй половине XIX века — к периоду, по историческим меркам, совсем недавнему. Но подобное происходило на протяжении веков в разных странах вслед за проникновением в них евреев.
(А если кто-то из читателей потрудится узнать — кто скупил в период недавней российской перестройки большинство элеваторов и мукомольных предприятий, то ему не покажется удивительным вопрос— почему в начале XXI века при рекордных урожаях зерна и сверхнизких ценах на него — в России произошёл рост розничных цен на хлеб?).
Итак, какую мы видим реальность — этот гоголевский еврей Янкель в XIX веке уже не загонял насильно кулаками славянского мужика-гоя в свой кабак на водку. Но от этого презренному гою легче не было. Тёмному, безграмотному крестьянину, по-прежнему, продавали водку по высокой цене. Помимо водки, по завышенным ценам шли вилы, вёдра и грабли. Денежные займы выдавались под сверхпроценты. Давали ему безграмотному или пьяному, сельхозорудия и водку в долг на кабальных условиях — под долговые расписки, в которых залогом была вся будущая сельхозпродукция и его ничтожный клочок земли. При этом скупались результаты годового труда всей крестьянской семьи по сверхнизким ценам.
Что происходило на практике? Крестьянин, собрав урожай, рассчитывался с долгами. При этом, как правило, не сразу со всем долгом. Так как долги за счёт процентов нарастали очень большие, то фактически и всего урожая не хватало на его погашение. Долги принимали непреходящий накопительный и перманентный характер. Поэтому крестьянин оплачивал собранным урожаем только часть долга, оставляя на прокормление семьи на осень, зиму, весну и половину лета только необходимый минимум для сохранения семьи от голодной смерти.
Но если на него «наезжали», вынуждая отдать больше, то семья погибала от голода. У соседей по улице (или деревне) было не занять, так как они находились в подобной же смертельной ситуации. На оставшуюся часть долга продолжали расти чудовищные проценты.
В этих условиях не могло быть и речи об отправке на учёбу даже одного из крестьянских детей. В этих условиях не могло быть и речи о содержании большой крестьянской семьи. А численность евреев, между тем, непрерывно росла. Об этом говорят факты — в начале XIX века в России оказалось около одного миллиона евреев, а к концу этого же века в России проживало уже семь миллионов евреев.
То есть чтобы прокормить всех евреев или крестьяне должны были больше производить, или у крестьян необходимо было больше отбирать, или евреи должны были расселяться среди большего количества крестьян, расширяя своё жизненное пространство, расселяясь на больших территориях России, что мы в дальнейшем и будем наблюдать.
Парадоксально то, что белорусы, вымирая таким образом от голода целыми деревнями; не поднимали восстаний, подобно украинцам. Наступила ли от непомерной эксплуатации, запугиваний полная деградация духа, погас ли, или был уничтожен естественный инстинкт самосохранения? Жизнь крестьянина была настолько мучительной и страдальческой, что продолжать ее становилось для него бессмысленным. Как утверждали древние греки — лучше умереть в бою с теми, кто привел к гибели твоих детей, чем умирать от голода, стоя на коленях! Может у белорусов в голове было что-то не так, — может белорусы были просто большими «толстовскими» христианами, чем украинцы?..
Когда во второй половине XIX века в российской глубинке вспыхнули крестьянские бунты-погромы против евреев, то это означало только то, что туда добрались евреи и установили порядки, подобные белорусским, описанным С. М. Дубновым. Трагедия славянских крестьян усугублялась ещё тем, что невозможно было пойти к другому еврею и продать что-то подороже, ибо это не одобрялось, вызывало гнев и наказание «придурка», да и было абсолютно бесполезно, так как существовал корпоративный сговор в этом бизнесе по получению сверхприбылей. Кроме того, местные паны и помещики, благодаря стараниям евреев, строго приказывали крестьянам — урожай никуда не вывозить и никому другому не продавать — только вот этому шинкарю или конкретному еврейскому торговцу.
Кто-то из «умных» читателей может предложить выход, а почему бы крестьянину не перевезти своё зерно в другой город или дальше в Россию, где его не знают, где нет долгов, где есть вроде бы свои — и продать подороже…? Это очень наивно. Все пути были перекрыты. Обратимся за разъяснениями опять к еврейскому историку С. М. Дубнову:
«Семья извозчиков по имени Каплун имела монополию перевозки пассажиров и товаров по этой дороге (Мстиславль — Могилёв); никто не смел с ними конкурировать, ибо не раз случалось, что Каплуны отравляли лошадей «чужих извозчиков». И такая ситуация была на всех дорогах того края.
А конкурировать в отравлении лошадей было также бесполезно, так как это была монополия всего еврейского сообщества, которая всегда могла найти деньги на покупку новых лошадей. Тем наивным людям, которые думают, что это были частные случаи, рекомендую посмотреть популярную ныне театральную постановку («Театр на Фонтанке») под названием «Крики из Одессы», где еврейский автор исторически верно показал еврейскую монополию на перевозки из одесских портов, и вообще из Одессы.
Говоря о закономерной разности между евреями и белорусами, впрочем, — как и между евреями и русскими, стоит обратить внимание на истины, озвученные как раз, примерно в этот же исторический период, немецким философом Артуром Шопенгауэром:
«Если негры по преимуществу попали в рабство, то это является результатом того, что они по сравнению с другими человеческими расами отстали в интеллектуальном развитии».
То же самое можно сказать и о славянских народах в ту пору. Встретились две цивилизации, где одна умнее и в три раза старше другой. Это как в фильмах о прибытии инопланетян. Интеллектуальная разница была огромна, особенно в мудрости самоорганизации нации.
Это тот случай, когда огромная интеллектуальная разница, при отсутствии миролюбия и при наличии агрессивности, объективно выглядит как хитрость и, соответственно, выливается в несправедливость.
Это также хорошо разъяснил А. Шопенгауэр:
«Что касается несправедливости вообще, то она осуществляется либо насилием, либо хитростью: по своему нравственному значению это одно и то же. На пути насилия я достигаю этого с помощью физической причинности; на пути же хитрости — посредством мотиваций, то есть причинности, прошедшей через познание; иначе говоря, я достигаю этого тем, что подставляю воле другого человека обманные мотивы, в силу которых он, думает следовать своей воле, следует моей».
Следует к этому также добавить ещё одно замечание, — благодаря большой разнице интеллекта один человек зарабатывает на жизнь тяжёлым физическим трудом и является подчинённым, а другой умственным трудом и является, как правило, руководителем, начальником, командиром. Это тот конкретный жизненный момент, когда знание, интеллект определяют конкретную власть, силу, благополучие и свободу.
Вернёмся к истории и посмотрим, как на эту трагедию своих славянских братьев отреагировали новые хозяева Белоруссии — русские, российское руководство, новый император.