В 1825 году умер в Таганроге император Александр Первый. И верховную должность в государстве занял его брат и третий сын Павла — Николай Первый. К нему и перешла эстафета решения государственных проблем, в том числе и затянувшиеся, нерешённых.
Николай Первый (1796–1855 гг.), кроме того, что был также очень властолюбив, как и его брат и его бабушка, имел яркие диктаторские замашки — был груб, жесток, деспотичен и требовал от подданных беспрекословного послушания. Различных чиновников за незначительные огрехи сажали на гауптвахту, студентов сразу отсылали в солдаты и т. д.
Естественно его окружение подстроилось под его стиль руководства и получилось соответствующее зеркальное перевёрнутое отображение — повальное лизоблюдство, подхалимство, услужливые доносы, лицемерие, роскошный расцвет бюрократии и взяточничества. Несмотря на всё это — многим современникам и даже исследователям истории он нравился своей понятливостью и своеобразной военной красотой. А главное, как ни странно, простой русский народ его любил.
Когда Николай возглавил Россию, была пора относительной демократии, оттепель, после всех военных побед Александра и «перехода евреев в религию победителей». В стране действовало большое количество различных масонских организаций, которые хотели максимума — повторения сценария французской революции в России, и в глубокой конспирации подобно якобинцам усердно к этому готовились.
Лучшим примером этого были знаменитые «декабристы», которые чётко следовали масонской традиции и в названиях своих организаций, и в их структуре, и в их действии. Созданные ими организации — «Союз спасения» (1817 г.) и «Союз Благоденствия» (1818 г.) имели два устава: официальный и неофициальный. Внутри организации члены подразделялись по строгой иерархии, снизу вверх: «братья», «мужи», «боляре».
Во многих российских городах имелись местные подразделения этой организации, а в Петербурге головной центр — «коренная управа».
Так случилось, что первым боевым крещением у Николая Первого на только что полученном верховном посту — было восстание декабристов, которые планировали воспользоваться обычной суетой и неразберихой при смене императоров. Николай расправился с восстанием быстро и решительно.
Совершённое во Франции — в России не прошло. После этого последовал знаменитый цензурный «чугунный» указ-устав и сворачивание многих свобод. Пострадали даже многие русские знаменитости: Пушкин, Лермонтов, Огарёв, Герцен, Чаадаев, Галич и пр.
А какое у Николая было отношение к евреям? Как жилось при Николае I выселенным в наказание из Белоруссии в Москву, Петербург и другие русские города евреям? Как жилось новым «христианам», к которым в столицу стали активно подтягиваться многочисленная родня и земляки-соплеменники, которые не спешили принимать православие и даже об этом не вспоминали.
Евреи запросто меняли свои немецкие и польские фамилии и имена на русские, вели себя по-прежнему дружно, сплочённо, целенаправленно, общались только между собой и с начальством, а с другими только по необходимости и по работе. В общем, — всё происходило так же как и много раз в течение трёх тысяч лет до этого.
Эйфория российских властей по поводу «охристианивания» евреев уже прошла. Более того, оказалось, что реально идёт обратный процесс — переход православных в иудейскую веру. Министр внутренних дел докладывал Николаю о «широком распространении ереси жидовствующих», были отмечены случаи перехода из православия в иудейство в Воронежской области, и в других областях российского государства стали возникать секты субботников.
И тогда император, вероятно, впервые внимательно взглянул на своих граждан — евреев; увидел, что живётся им хорошо, и они даже распространяют свою религию среди православных. Вначале Николай назначил трёхлетний срок окончательного выселения евреев из деревень.
При этом он обнаружил непорядок — у евреев был привилегия по сравнению с другими российскими гражданами, которые живут хуже их — евреев не призывают в армию. И Николай I распорядился уравнять евреев с другими гражданами России в призыве на военную службу. А в солдаты тогда брали на 25 лет… Но исполнение императорского распоряжения вдруг непонятно замедлилось.
Раздражённый этим Николай приказал в кратчайший срок предоставить ему по этому вопросу доклад. Но… доклад так и не дошёл до Николая, этот удивительно дерзкий эпизод по Ю. Гессену «вряд ли произошёл без участия кагала». Евреи по-прежнему занимали активную позицию и лоббировали свои интересы — в данном случае всячески тормозили реализацию царского распоряжения.
Разгневанный Николай I в 1827 году ввёл рекрутчину своим царским указом.
«Солдатская» тема усилилась после 1830 года, когда в ноябре 1830 г. вспыхнуло восстание польской армии в Варшаве, поляки очередной раз желали суверенитета и независимости. Боевые действия регулярной русской армии по усмирению поляков длились почти год. Тема призыва в армию активизировалась, но не все хотели идти под пули и сабли кавказцев или поляков.
«Солдатчина была мне ненавистна, и мысль о том, что меня облекут в серую шинель и заставят служить царю и отечеству, наполняла меня негодованием», — вспоминает тихий и мирный Семён Маркович Дубнов. А что уж говорить об эмоциях более радикально настроенной части евреев. Теперь уверенно можно утверждать, что и император Николай I — был антисемитом.
Случилась и ещё одна страшная вещь для евреев — на них стала распространяться и служба кантонистов, когда в военизированные учебные заведения школы-кантоны брали мальчиков с 12 лет, некие интернаты, аналоги суворовских училищ.
Семён Резник уверен, что российский император осуществлял не принцип справедливости, а преследовал более коварные цели — «Еврейские рекруты нужны были Николаю Павловичу вовсе не для усиления войска: для этого евреи считались слишком хилыми, трусливыми, да и способными к измене в критическую минуту. В солдатчине Николай Павлович видел средство отрывать еврейских детей от еврейской среды, приобщать к русским порядкам, побуждать к принятию православия, словом ассимилировать их».
И в этом есть большая доля истины, но здесь нет проявления расовой ненависти, ибо Семён Резник о введённой воинской повинности не говорит иначе как об «одном из самых диких проявлений религиозной и племенной ненависти в России, причём прямо организованном властью».
Евреи всячески пытались уклониться от воинской повинности: прятались, изменяли несколько раз фамилии, «болели» или вот пример от С. М. Дубнова — «Рекруты (еврейские) нарочно питались плохо, чтобы на врачебном осмотре их признали негодными по состоянию здоровья, охотники же, наоборот, ели до отвала…»
Сам Семён Дубнов по его признанию вначале «закосил» со зрением, но не прошло, и избежать воинского призыва помог самый надёжный метод — взятка. В общем, — в вопросе воинского призыва те времена удивительно напоминают сегодняшние, правда, тогда не было организаций, как сегодня, которые поставили за деньги процесс уклонения от воинской службы на поток.
Русские власти в ответ принимали контрмеры. По свидетельству С. М. Дубнова — они устраивали облавы на базарах, в еврейских кварталах, налагали большие денежные штрафы на еврейские семьи.
Но когда к еврейским сообществам — кагалам отнеслись как целостным национальным общественным организациям и на них возложили ответственность за поставку рекрутов, соответственно и с них стали взимать большие денежные штрафы за непоставку рекрутов, то еврейские старейшины ввели систему «охотников» (причём еврейских) за призывниками.
То есть от конкретного еврейского сообщества требовалось определённое количество призывников и не меньше. Эту задачу различными способами, порой очень жестокими, исполняли еврейские «охотники», которых называли — «хаперами», «хапунами» или «ловчиками». Они часто хватали парней из более бедных семей, чтобы оградить от призыва детей из богатых семей, которые от них откупались.
«Для выполнения плана кагалы завели особых ловцов («хаперов»), которые должны были поставлять «товар» взамен тех, кто бежал либо откупился… Хаперы хватали на улице любого ребёнка, и чем он был меньше, тем легче было его изловить. Если заранее проносился слух о прибытии хаперов и родители не выпускали детей, то хаперы могли ворваться в любой дом и силой вырвать мальчика из рук стенающей матери», — отмечает в своём исследовании Семён Резник и цитирует слова еврейского писателя Баки Бен Ягли (И. Л. Катцельсон) — записавший рассказ своей бабушки — «Нет, дитя моё, к нашему ужасу, все хаперы были евреями — с бородами и пейсами. И это самое страшное».
Говоря о еврейских бородах и пейсах, стоит отметить, что они стали привычной деталью на улицах российских городов. Внешний облик Петербурга и Москвы изменился — евреи вели себя уверенно, — открывали многочисленные торговые лавки и ссудные конторы; они ходили в своих национальных одеждах — в длинных чёрных кафтанах и открыто исповедовали свою национальную религию. О переходе в христианство никто уже не подумывал.
В российском обществе стали роптать и возмущаться, пошли опять разговоры о защитных мерах и ограничениях. Отражением этих настроений был указ Николая I в 1835 г., который ограничивал некоторые гражданские права евреев. В частности в нём содержалось требование о соответствии внешнего вида граждан к общепринятому в стране, то есть евреи должны были спрятать пейсы, носить соответствующую одежду и демонстрировать уважение к государственной религии. Общество получило некое удовлетворение.
Но, забегая немного вперёд, стоит отметить, что через несколько лет всё забылось, указ не выполнялся, всё вернулось на круги своя — власти и общество опять стали обсуждать национальные признаки во внешнем облике, и опять пришлось издавать новый указ.
В 1835 г. вышло новое Положение о евреях, в котором вводился запрет брать в аренду или в управление населённые помещичьи земли.
Это же Положение стимулировало евреев вкладывать деньги в промышленность, и к концу 30-х евреи стали вкладывать деньги в строительство сахарных заводов. Вскоре выросли такие «сахарные короли» как Лазарь и Лев Бродские. Этим же положением Николай выселил евреев из Киева, однако затем разрешил «срочное пребывание в городе».
Стоит обратить внимание, что в этот период — 30-е годы XIX века в России резко увеличилось количество евреев, ибо пошёл большой поток евреев из бывших польских территорий. Что случилось? — Там стало тяжело и опасно жить. Дело в том, что эта территория стала ареной военных действий — поляки подняли ряд крупных вооружённых освободительных восстаний (1830–1831 гг.).
После того, как российская армия потопила эти восстания в крови, — российские власти закрыли польский парламент — сейм, отменили отдельную польскую конституцию, закрыли все университеты на территории Польши, лишив поляков образования и т. д. Эшелоны польских каторжан двинулись в Сибирь.
В этот период очередная революция произошла и во Франции.
В связи с этими событиями, с одной стороны Николай сделал подачку крестьянам — немного облегчил их рабство — ввёл запрет на разлучение членов крестьянских семей при их продажах на ярмарках и аукционах.
С другой стороны встревоженный Николай I заключил в 1833 году «Священный союз» на случай революций о взаимопомощи с императором Австрии и королём Пруссии.
В 1843 г. Николай I рьяно взялся бороться с приграничной контрабандой. В связи с этим распорядился выселить всех поголовно евреев из 50-вёрстной приграничной территории на границе с Австрией и Пруссией, несмотря на то, что как указывает Ю. Гессен — «в некоторых пограничных таможнях торгующее купечество почти сплошь состояло из евреев». Переселенцам при этом прелагалась материальная компенсация-помощь и освобождение от налогов на 5 лет.
Но вскоре как указывает КЕЭ — «правительство Николая Первого перестало настаивать на выселении евреев из 50-вёрстной приграничной полосы, и часть из них смогла остаться на прежних местах».
Почему это произошло? Потому, что пока шёл процесс переселения — в европейских странах по этому поводу поднялся большой шум. Странно, такое впечатление, что под шумок ущемления прав евреев старались легализовать в России контрабанду. Похоже, поток контрабанды был настолько велик, что его остановка сразу сказалась на экономике многих европейских стран. По этому поводу Солженицын замечает
«…далеко не осуществлённая мера приграничного выселения, вызванная контрабандой, разросшейся до опасных для государства размеров, — откликнулась в Европе таким негодованием, что как бы именно не она резко поссорила европейское общественное мнение с Россией. То есть, может быть, этим частным указом 1843 года и следует датировать первую грань эры воздействия европейского еврейства в защиту своих единоверцев в России, — активного влияния, уже затем не прекращавшегося». (История с контрабандой — это те исторические факты, которые многочисленные критики А. Солженицына вообще не затрагивают).
Исследователи истории почему-то не обращают внимание на то, что к этому периоду в Европе произошли очень важные перемены, и статус евреев сильно изменился. Без понимания этих процессов иногда трудно правильно объяснить происходящие в России события. Этим переменам в Европе далее в этой книге будет посвящена отдельная глава.
Вернёмся в Россию. Не получилось у Николая I выселить евреев из пограничной зоны за контрабанду, тогда он в 1844 году очень энергично взялся за выселение евреев из деревень. Эту очередную попытку еврейский историк Ю.Гессен прокомментировал так: «слышится как бы крик отчаяния, что при всей своей власти правительство не может выкорчевать еврейское существование из недр русской жизни».
Действительно, как мы уже наблюдали — выселением евреев из деревень на протяжении 80 лет занимались четыре российских императора, а евреи всё равно там оставались или через некоторое время опять туда возвращались.
На этом император не остановился и решил одним действием решить ещё две проблемы. Так как евреи по-прежнему уклонялись от уплаты налогов, и накопительная недоплата налогов еврейскими общинами по тем временам составила огромную сумму — свыше 8 миллионов рублей, то император распорядился за каждые две тысячи рублей новых недоплат — забирать в армию ещё «по одному взрослому рекруту».
Это был удар по больному месту, и евреи в России, возможно, пожалели, что их европейские собратья так шумно вступились за них в вопросе контрабанды.
И на этом Николай I в 1844 г. не остановился. Он решил изменить структуру еврейского сообщества и соответственно убрать такое старое промежуточное и самостоятельное звено управления — как кагальное руководство, которое, по убеждению императора, — вело самостоятельную антигосударственную политику, дурно влияло на многомиллионное еврейское население и мешало ему управлять евреями и воздействовать на них. Николай I упразднил существовавшие многие века кагалы и их функции передал городским властям — управам и ратушам.
Это совсем не означало, как утверждает наш «славный» современный историк Г.Костырченко, что после этого революционного постановления еврейские лидеры потеряли своё значение и «ушли на пенсию», а евреи пошли со своими проблемами и спорами в городские управы. Всё осталось по-прежнему. Только то, что раньше было легально, стало нелегально и не афишировалось.
Кто из евреев болтал лишнее о внутренней жизни кагала — подвергался строгим наказаниям, вплоть до изгнания и проклятия, становился изгоем. А кто был не согласен с решением старейшин и вынесенным наказанием и дерзали оспорить во вне, в гражданском суде, то по свидетельству известного еврейского общественного деятеля Гиллера Маркевича — «Буде же кто… находил способ из тюрьмы… писать высшему правительству, того уже посредством служителей отправляли без дальних околичностей на тот свет» (С).
В новой ситуации — вынужденная конспиративность лидеров объективно добавила значимой революционности, оппозиционности еврейской общине.
Фактически — система управления еврейским сообществом религиозными и общественными авторитетами не менялась принципиально тысячелетиями, менялись только её формы — до 40-х годов XIX века была одна форма, до 30-х годов XX века — другая, современная выглядит иначе.
Вернёмся к событиям истории и к императору Николаю I. Этот стойкий и упорный солдат и на этом своём кардинальном решении не остановился и продолжал «строить» евреев. Похоже он весь 1844 год уделил еврейской проблематике. Вероятно, правильно понимая, что реформа кагальной истемы не даст большого эффекта и, не желая дать евреям свободу покинуть страну (а они и сами этого не хотели), император решил поступить ещё более глобально — постараться изменить сознание, менталитет евреев.
Поскольку сознание взрослых и старых людей изменить почти невозможно, то Николай I решил взяться за молодые поколения, за их образование.
«Венценостный изверг приказал обучать их (евреев) русской грамоте», — прокомментировал школьную реформу 1844 г. Николая I известный террорист-большевик Дейч (С).
Как мы уже знаем, — император Александр Первый в 1804 году дал евреям равные права в деле образования. И это была ошибка не в решении, а в надеждах. С одной стороны, — русские считали евреев неким тёмным народом, недостаточно цивилизованным, — они держаться особо в стороне с некими странными архаичными религиозными предрассудками. Казалось бы — вот они пойдут в нормальные учебные заведения — и станут образованными, цивилизованными, откроются, раскроются, смешаются, объединяться. (Так вероятно думал вначале и египетский фараон правивший более тысячи лет назад до нашей эры.)
С другой стороны, — российские власти предполагали через русские школы, русских учителей проводить частично русификацию евреев. Поэтому, как мы уже наблюдали, русские как дети радовались переходу первых евреев в православие.
На самом деле надежды российского руководства были иллюзорными. Евреи в русские школы не пошли. Русские ошиблись, потому что плохо изучили евреев и не знали, что у них уже давно организована прекрасная, иерархичная система обязательного поголовного обучения молодёжи. С семи лет еврейского мальчика в малой учебной группе еврейские учителя знакомили детально с историей, с теологией, обучали математике, нескольким языкам, искусству дискуссии и ещё многому полезному. При этом была необычайная строгость учителей (ребе) и родителей к ученикам — «пощёчина со щепоткой табаку летит мне прямо в лицо как заслуженная кара за невнимательность», — вспоминал свое обучение С. М. Дубнов.
То есть даже нерадивым (и «свободолюбивым») ученикам давали принудительное многостороннее образование, в котором воедино были соединены — наука и религия. Поэтому почти все еврейские молодые люди уже в возрасте 12–14 лет намного превосходили в своём интеллектуальном развитии даже тех своих сверстников — неевреев, которые могли в то время приобщится к образованию. Вот что вспоминает С. М. Дубнов, когда, пройдя еврейскую систему обучения, попал в русскую школу не к своим сверстникам, а в старшую группу.
«Некоторые ученики закрытого еврейского училища были переведены в русские приходские училища. Я попал там в старшую группу и очутился на одной скамье с еле грамотными детьми русских мещан (14 лет), грубоватыми и пересмешливыми. Ничему я здесь не мог научиться».
Естественно — он ушёл из этого училища, а другие евреи, понимая бесполезность такой учёбы, — даже туда и не входили.
Но на всякий случай еврейские идеологи страховались и делали всё, чтобы еврейские дети не ходили в русские школы и не теряли свою аутентичность. Вот как вспоминает С. М. Дубнов выступление одного такого патриота-идеолога перед евреями в синагоге против русского просвещения —
«Когда ты придёшь на тот свет, и Верховный Судия спросит тебя: почему не доносится до меня звуки кадиш (заупокойной молитвы сыновей о родителях) твоего сына, — что же ты ответишь?
Ты скажешь: я позволил своему сыну учиться в гойских школах, часы утренней молитвы он проводит не в синагоге, а в гимназии… И раздаётся грозный голос: горе тебе, несчастный!
Ты погубил душу сына и потерял молельщика за упокой твоей души. Ступай в ад!»… Громкие рыдания оглашали синагогу». Как видим, всё это было серьёзно и эффективно.
Ситуация была смешной, — русские пытались учить и просвещать евреев, которые сами считали русских варварами и язычниками. Вот на эту тему соответствующее воспоминание С. М. Дубнова, когда был большой пожар в его родном городе —
«Когда его (деда) собственный дом был охвачен пламенем, дед, стоял на улице и молча смотрел, как исчезает его добро, источник его пропитания (дом сдавался в аренду). Стоявшая рядом дочь громко плакала, а он её успокаивал. Дочь сказала: «Отец, как же мне не плакать? Смотри, вон наш сосед, «галех» (православный священник), плачет у своего сгоревшего дома». «Дурочка, — ответил старик, — ему есть о чём плакать: ведь у него Бог сгорел (деревянная икона), а наш Бог не сгорел, Он о нас позаботится».
В общем, многое ясно. Евреи считали себя по сравнению с русскими (и другими славянами) другой, более высокой цивилизацией. И соответственно этому понятию и факту соответственно поступали. С. М. Дубнов вспоминает, что, он, будучи уже взрослым, в конце XIX века, решил пародировать своего знаменитого земляка — философа Спинозу и немного размяться физическим трудом, немного распилить досочку во дворе своего дома. И когда он эту досочку пилил, то в городке по этому поводу разразился скандал, к нему отнеслись как к выкресту, идиоту в худшем смысле этого слова, его осудили, а один еврей подошёл к нему и укорил —
«Охота вам заниматься работой, которую любой Иван может делать!»
То есть заниматься физическим трудом для евреев было унизительно и оскорбительно. Они себя позиционировали так высоко и настолько выше всех, что в их понимании им подходил исключительно умственный труд, а физическим должны были заниматься аборигены и варвары.
Забегая немного вперёд можно отметить, что на этой почве случился немаловажный казус — когда в середине XIX века евреи сделали первую попытку за деньги Ротшильдов заселить Палестину, то ничего из этой затеи не получилось. Несколько лет безрезультатно помаялись и разъехались обратно по разным странам, потому что физическую работу некому было делать, не умели, особенно не умели заниматься сельским хозяйством. Из-за этого чистого еврейского государства не получалось, ибо на физический труд пришлось приглашать огромное количество арабов. Только в начале XX века ортодоксы частично решили эту проблему, ломая психику своих соплеменников.
В рассматриваемый нами исторический период российскому императору и его окружению многое было непонятно. А именно — почему евреи избегают просвещения и не идут в русские учебные заведения. Хотя уже стало привычным явлением в России, что молодые евреи по дороге в университет не посещают русские училища и гимназии, но сдают в них выпускные экзамены для диплома экстерном и идут дальше. Система экстернов стала со временем настолько повальной в России среди евреев, что российское руководство было вынуждено издать специальный указ по этому поводу.
После Александра Первого, при новом императоре Николае Первом русские пошли по другому пути — раз евреи не идут в русские школы, ведут себя обособленно, стесняются сидеть вместе с русскими за одной партой — значит надо пойти им навстречу, уважить их национальную специфику и, — построить для них специальные еврейские школы и их туда пригласить.
Так император Николай I вместе с министром просвещения Уваровым стал открывать казённые начальные еврейские школы и раввинские училища. На этот раз граф Уваров решил осуществить мероприятие более утонченно, по-европейски и максимально гибко. Для организации новой системы обучения он пригласил из Европы просвещённого еврея Макса Лилиенталя, который был последователем известного еврейского общественного деятеля и реформатора Моисея Мендельсона (1729–1786 гг.) — инициатора движения «гаскалы» — просвещения.
«В основе идей Моисея Мендельсона лежали представления о том, что евреев третировали в значительной мере из-за той «обособленности»… Мендельсон призывал своих единоверцев не давать повода к таким упрёкам. Чтобы сохранить веру отцов, не обязательно отличаться от остального населения своими обычаями, образом жизни, языком, одеждой. Евреям следует активно приобщаться к господствующей культуре, становиться «немцами иудейского исповедания», каким стал сам Мендельсон», — поясняет Семён Резник.
В связи с этим стоит отметить важную вещь — Моисей Мендельсон предлагал еврейскому народу ничего по сути не менять, но поменять внешнюю форму, чтобы она не раздражала другие народы. Другими словами он предлагал максимально приспособиться к окружающей человеческой среде, лучше замаскироваться и быть похожим не на еврея в Германии, а на немца иудейского исповедания, не на еврея в Польше — а на поляка… не на еврея в России — а на русского иудейского исповедания. Ведь, например, евреи для достижения этой цели легко брали себе двойные (а то и тройные) имена и фамилии сообразно народа и государства, в котором собирались жить. В России они всегда выбирали красивые фамилии — Цветков, Белов, Беленький и т. п. и даже фамилии знаменитых русских деятелей, например, в наше время многие россияне — когда видят в многочисленных телепередачах на российском телевидении еврейского политтехнолога «таранного типа» Владимира Соловьёва, то «автоматически» его ассоциируют с известным русским историков Соловьёвым или с его сыном — знаменитым философом Владимиром Соловьёвым…
Интересно, что в те времена в Европе, да позже и в России, — это предложение Мендельсона встретили агрессивно, «в штыки», а к нему самому отнеслись как к предателю — выкресту. Однако (!). Через некоторое время, поняв всю ценность его предложения — все евреи в Европе, Америке, России (и т. д.) — воспользовались его советом.. И с середины XVIII века — до сегодняшнего дня мы имеем именно эту ситуацию. Не подвергли себя изменениям только ортодоксальные еврейские священники, которых мы можем наблюдать и в наши времена. Эти изменения имели, конечно, для евреев полезные последствия, а другие народы с трудом могли различить среди горожан евреев, этот аспект имеет и имел немаловажное значение, например — в трагических событиях 1917 года.
Итак, умный граф Уваров присвоил последователю Мендельсона — Максу Лилиенталю высокий официальный государственный чин и поручил создать и возглавить задуманную систему образования.
Но и этот умный метод не дал ожидаемого результата. Евреи отнеслись к этой затее, к этим школам за государственный счёт также очень подозрительно и враждебно. Они также считали, что это одна из скрытых форм русификации еврейских детей, лишения их самобытности, отстранения их от религии и традиций своих предков — и упорно игнорировали, саботировали эти школы. И только 1873 году с согласия уже следующего императора эти пустующие учебные заведения закрыли из-за явного саботажа.
Прослеживая историческую линию под названием «как русские пытались просветить евреев», мы немножко ушли вперёд. Поэтому вернёмся назад и проследим дальнейший ход исторических событий.
Итак, — новые еврейские школы саботировались. Кроме того, не был выполнен царский указ 1835 года — в российских городах массы евреев ходили в своих национальных одеждах и носили пейсы, ярко подчёркивая свою религиозную и национальную принадлежность. Опять были недовольны не только русские купцы, но вся общественность начинала недовольно роптать.
Вероятно, реально понимая всё происходящее и предчувствуя появление нового более строгого царского указа, — еврейские лидеры решили действовать на опережение событий и 18 сентября 1846 года написали Николаю I письмо с объяснениями и предложениями. Вот отрывок этого письма -
«Государь Император наш Милостив ко всем вообще, особенно к верным своим подданным: так и евреям была оказана великая милость учреждением школ для их детей, дабы они были в состоянии приобретать себе честным образом пропитание как то делают и другие образованные люди, а для достижения сего весьма полезен Указ, повелевающий, чтобы они одевались, как христиане.
Но большая часть Евреев, то есть нижний класс из них, почитает сей благодетельный Указ как несчастье, да и в самом деле, Евреи недостойны Монаршей Милости, по закоренелой ненависти, которую они питают к христианам: в этом я убеждён, ибо я сам был евреем и крещён только первого января 1835 года. Много Евреев одинаково со мной мыслят и желают понять Христианскую веру. Но отчасти они опасаются, что родители лишат их наследства, отчасти препятствуют сему желание их жены, коих слёзы удерживают их от крещения.
Сии-то люди желают, чтобы со стороны Правительства — оказано было некоторое принуждение, дабы иметь предлог для исполнения своего желания. Ненависть евреев к христианам, которым они желают всякого зла, весьма несправедлива…» (из исследований Штейна).
Каково? Гениально! Можно даже оставить и без комментариев. В этом прошении очередной гений объясняет многое. Во-первых, он констатирует факт, что часть евреев — низший класс, как бы несознательные, вообще питают «закоренелую ненависть» к христианам (это то — о чём утверждал Мартин Лютер).
А те — сознательные, которые относятся к христианам благосклонно, не могут перейти в православие из-за жены и наследства, которого их могут лишить родители. Поэтому они, понимая всю ненормальность ситуации, просят царя как-то помочь, — формально подстегнуть процесс перехода, как-то принудить или формально наказать, или обязать, чтобы в результате и жён переубедить, и наследство сохранить. Неуклонно соблюдается святость принципа корысти-выгоды.
Это чистейший метод Фрейда по спусканию пара. Как вы думаете — как поступил царь? Николай внял прошению мудрых евреев и издал довольно мягкий и формальный указ. Претворив в жизнь тем самым идею евреев, и спустив в свою очередь пар у общества.
В этом указе по еврейскому вопросу от 1846 года, конечно, не было ссылки на просьбу евреев, оно начиналось следующими словами — «Постоянно чуждаясь слияния с гражданским обществом, среди которого живут, они большей частию остались при прежних способах существования за счёт труда других, и от того со всех сторон возникают справедливые жалобы местных жителей».
В новом постановлении строго запретили носить национальную одежду, и, вероятно, учитывая неожиданные инициативы евреев — срок службы для еврейских рекрутов сократили с 25 до 10 лет.
Возможно, это был и шаг доброй воли в сторону английской королевы Виктории, которая именно в этом году прислала в Россию к Николаю I сэра Мозеса Монтефиоре со своим рекомендательным письмом. Ему была поставлена задача добиться «улучшения участи еврейского населения» в России». Интересна была конкретизация требований, как указывает Ю.Гессен — чтобы «купцам и ремесленникам дозволить поездки во внутренние губернии», «разрешить услужение христиан (евреям)…».
Перемены в Европе были настолько велики (их мы рассмотрим в следующих главах), что (!) английская королева лоббировала интересы евреев даже в деталях — например, чтобы им могли служить христиане, в данном случае русские.
Удивительно выглядят и упорные непрекращающиеся старания евреев любыми путями прорваться во внутренние российские губернии, даже с помощью ходатайства английской королевы Виктории…
Фактически мы наблюдаем в лице еврейского сообщества в России серьёзную оппозицию властям. Эта многомиллионная оппозиция не только критически относится к властям и не выполняет императорские указы, но при поддержке европейских монархов старается захватить экономику страны. Разве можно с этой оппозицией сравнить таких оппозиционеров того периода как Герцен и Белинский… А ведь в сотнях и тысячах учебниках СССР и современной России только именно эти два интеллигента и ещё парочка им подобных фигурируют единственными оппозиционерами этого периода в России.
В этот период опять хлынул в Россию большой поток евреев из Польши. Это опять был результат нескольких вспыхнувших освободительных восстаний поляков: из этой серии восстаний первое началось в 1844 г., затем в 1846 г. (Краковское и Галицийское) и в 1848 г. (Познаньское). В отличие от других «присоединённых» народов поляки почему-то не унимались и рвались на свободу. Российские войска жестоко расправились с любителями национальной свободы, тысячи повстанцев были расстреляны, повешены и отправлены на каторгу.
Хлынувший в Россию поток евреев опять возмутил общественное мнение, а восстания поляков спровоцировали активизацию критической позиции русской интеллигенции. В ответ в1849 году Николай I издал указ о запрещении ношения всякой национальной одежды, будь то украинской или русской. И в этом же году многих известных русских интеллигентов он затолкал по тюрьмам и каторгам.
В конце своей жизни и своего правления Николай I стал очень воинственный. И хотя он был внешне и по характеру самый «солдафонский» из всех предшествующих императоров его эпохи, но получилось так, что он не участвовал в войнах или славных захватах других народов и территорий. Он участвовал в событиях начатых не им — в подавлении польских восстаний и в Кавказкой войне, где его войска терпели поражения и никак не могли подчинить себе чеченцев и дагестанцев.
Возможно, отсутствие позитива в этом вопросе и желание оставить после себя память славных побед побудили его к агрессивным действиям — в 1848 году он напал на Дунайские княжества. А немного позже вмешался во внутренние дела Венгрии и потопил в крови вспыхнувшую там революцию (1848–1849 гг.).
После этих «славных» побед Николай I обратил свой воинственный взор на внутренние проблемы. Оказалось, — задуманная программа просвещения евреев не даёт положительных результатов. Чтобы лучше разобраться в причине неудач в этом вопросе — в 1850 в учебных округах был создан консультативный орган из местных «учёных евреев», которые по иронии и были главными противниками, и руководителями саботажа.
Ещё хуже было положение дел в любимой императорской теме — воинской. Снижение срока службы для евреев на 15 лет (до 10) никак не повлияло на их отношение к воинскому призыву. Это упорное нежелание евреев служить Отечеству особенно раздражало Николая I. Молодые евреи не только, как и раньше, — перебегали в другие губернии, скрываясь там в своих сообществах, но теперь всё чаще убегали заграницу — в Европу, где как правило поступали в престижные университеты.
И Николай в конце 1850 года усилил репрессивные меры в этом вопросе, — теперь за каждого уклоняющегося от службы еврея требовалось выделить дополнительно ещё трёх новобранцев сверх нормы. А когда и эта мера не дала ожидаемых результатов, тогда с 1853 года Николай I коварно разрешил еврейским общинам для выполнения нормы рекрутчины сдавать в солдаты не только членов своего территориального сообщества, но и еврея любого другого сообщества.
Таким образом, чтобы оградить от призыва своих евреев, своего сообщества, например данного городка, еврейские хапуны или хапперы хватали заезжих молодых евреев, приписанных к другим местностям, и сдавали их в солдаты. Фактически император этим разрешением внёс сильный раздрай в еврейские сообщества, поссорив их между собой.
Новшества императора вызвали особую ненависть евреев к нему и вообще к русской монархии. Эту ненависть евреи не только донесли в полной мере до 1917 года и сверх меры выплеснули её, но, судя по современным печатным работам еврейских авторов — несут до сих пор. Хотя ни один этот автор не может объяснить, почему в вопросе воинской повинности для евреев должны были сделать исключение.
Анализируя исторические исследования еврейских авторов, следует заметить, что тему противостояния в вопросе рекрутчины евреи не любят поднимать, несмотря на длительную остроту этого проти<