ЯЗЫК ОРИГИНАЛА И ПЕРЕВОДЫ. 6 глава




бродяги, изо всех сил поливают грязью чудотворца, заслужившего всеобщую

любовь и уважение, хотя сами не пользуются ни тем, ни другим, ибо, растеряв

остатки своего достояния, превратились в странствующих нищих. Эта

метаморфоза изменила не только их социальный статус, но, в первую очередь,

духовное содержание. Большая просветительская и пропагандистская кампания

никого не убедила, кроме самих мудрецов, которые постепенно прониклись

слепой верой в свою доктрину, вопреки ее явной безосновательности и

недоказуемости. Эта вера, бессильная и неразумная, но фанатичная, стала

"религией" мудрецов - религией безбожия. Когда философ отказывается от

своего разума, основывающегося на опыте, он может наконец отдохнуть от

вечной неудовлетворенности познания, от скепсиса и сомнений, причиняющих

боль. Но отдых покупается дорогой ценой: ценой духовного обнищания, косности

и слепоты, которые постигают мыслителя, сделавшего свои убеждения символом

веры. Из всего достояния мудреца уцелела пара медных монет - способность

хулить и порочить тех, кто не укладывается в прокрустово ложе его догмы или

не разделяет ее. Однако этого совершенно недостаточно, чтобы выстроить

здание нового миропонимания. И потому спасение не может прийти к мудрецу

иным путем кроме полного крушения, когда на обломках прежней личности как бы

заново возникает другая.

Тем временем злосчастные мудрецы ощущают себя в кольце преследователей.

Им кажется, что все ополчились против них, ибо вместе с разумом они утратили

чувство меры, представления об этических нормах и правилах вежливости.

Мудрецы видят себя в ореоле прежнего величия, от которого в действительности

сохранили лишь непререкаемость и апломб. На фоне нищенских лохмотьев это

выглядит нестерпимой наглостью. Бааль шем, на которого они так яростно

нападают, никак не похож на шарлатана и пользуется всеобщим доверием. В

глазах людей он символизирует высшие силы, человеческую способность

подняться над миром природы. Бааль шем действительно может повлиять на

действительность, но не произвольно, а в соответствии с особыми, ведомыми

ему законами. Неудивительно, что мудрецы нигде не могут найти управу на

своих обидчиков. Ведь сущность их жалоб состоит в том, что люди верят в

сверхъестественные способности бааль шема, иными словами - верят в чудо.

Подобные обвинения можно возвести буквально на каждого встречного, ибо почти

все люди в той или иной степени верят в чудесное. Мудрецы тщетно ищут

"справедливости", никто не готов выслушивать их оскорбительные опровержения

и нападки на чудотворца. И независимо от того, насколько обоснованы их

жалобы в формальном смысле, настойчивость оборачивается для мудрецов лишь

очередными синяками да шишками.

 

 

Новая встреча мудреца и простака

 

Новая встреча мудреца и простака во многом отлична от предыдущей.

Мудрец не узнает простака, ибо его взгляд вообще устроен так, что легко

замечает только недостающее. А простак, конечно, ничего не потерял и только

обогатился. Простак первым узнает мудреца и возвращается к высказанной в

прошлый раз критике в его адрес (тогда она свидетельствовала о том, что

простак перестал быть таковым). Теперь прежний простак министр, он в

состоянии изложить суть дела куда более глубоко, чем мудрец, - ведь

последний на своем пути дошел до полной нищеты, лишившись и наследия, и

мудрости. Казалось, что мудрость лишь укрепляется и углубляется, но в

действительности шел процесс саморазрушения как ее самой, так и связанных с

нею достижений. Такова мудрость мудреца. А мудрость простака в то же самое

время позволила ему добиться поразительных успехов, сказочно обогатиться и

занять пост, о котором мудрец не может даже мечтать.

Простак подводит итог: это мудрец (за которым вся мудрость мира) не в

состоянии достичь простоты. А простак как раз может стать мудрым. Простота

бесконечно далека от мудреца, ибо его мудрость несовершенна. Она позволяет

постигать вещи до определенной границы, и все, что остается за ее пределами,

ускользает от него. Эта граница - философский рационализм, не позволяющий, в

частности, оценить преимущества недалекой и глуповатой, как кажется,

простоты. Тем не менее, хотя поначалу создается впечатление, что простаку не

дано усвоить тонкие рассуждения и сложные градации разного рода мудрости,

оказывается, что по мере своего развития он вполне способен овладеть ими.

Правда, мудрость простака иная, чем мудреца, да и сами их взгляды на то, что

такое мудрость, различны. Однако в конечном итоге это неважно, ибо с точки

зрения результатов иерархической разницы между той и другой мудростью нет.

Более того ограниченность мудреца присуща самой его мудрости, она

непреодолима изнутри и потому уступает простоте, которой непредубежденность

и целостность восприятия позволяют развиваться без ограничений.

На мудреца встреча с простаком не производит никакого впечатления. Он

замуровал себя в стенах своей мудрости, как в неприступном убежище, и оттуда

видит мир, вернее то, что ему показывает кривое зеркало его закосневшей

мудрости. Этот человек убежден, что мудрость - это то, что он знает, а то,

чего он не знает, лишено какой-либо ценности и не заслуживает познания. Он

желает разобраться с простаком в главном вопросе своей философии: отрицании

существования царя. До сих пор доказательства своей правоты давались мудрецу

легко: ведь царя никто не видел, знание о нем передавалось из поколения в

поколение по традиции. Однако переубедить простака - едва ли посильная

задача, ведь у того была возможность лично удостовериться в существовании

царя. Простак - в числе тех редчайших избранных, которые удостоились

лицезреть его. О существовании царя простаку известно не от кого-то

третьего, а из первых рук. Его веру невозможно поколебать, ибо она коренится

в мистическом откровении, в переживании высшей реальности. Такую веру

называют пророческой.

На сей раз мудрец разворачивает более сложную и утонченную систему

аргументации, так как его обычный главный довод, рассчитанный на подрыв

традиции, - "откуда тебе известно, что царь существует?" - в данном случае

не годится. Мудрец не может оспаривать сам факт откровения, и потому он

спрашивает: "Откуда тебе известно, что тот, кого ты считаешь царем,

действительно царь?" Не оспаривая реальность откровения, которое пережил

простак, он хочет заставить его усомниться в природе этого откровения:

действительно ли оно было вызвано контактом с Б-жеством, а не с фантомом?

"Люди внушили тебе, что это был царь!" Мудрец стремится вселить в простака

неуверенность в истинности пережитого им Б-жественного откровения.

Ясно, что в этой точке дискуссия должна прекратиться. Простак не может

объяснить мудрецу, что означает "лицезреть царя", когда в самом откровении

содержится доказательство его абсолютной достоверности и истинности, так что

у пережившего его не остается ни малейших сомнений. Мудрец не в состоянии

понять это, как не в состоянии сам "увидеть" царя, ибо его мудрость

закрывает перед ним доступ ко всякой действительности, и тем более к той, в

которой раскрывается Б-жественное.

Ситуация мудреца представляется безвыходной. Он никогда не сможет

убедиться в существовании царя. Его мудрость и сама система аргументации не

допускают этого. Мудрец не верит в царя, ибо с его точки зрения невозможно

верить в то, что недоступно человеческому восприятию и переживанию, поэтому

ему необходимы свидетели, видевшие царя. Однако, когда такие свидетели

находятся, он не верит им, ибо, по его мнению, они не в состоянии различить

высшую, Б-жественную реальность (в этом есть нечто от самого первого

сомнения царь столь возвышен и недоступен, что простой смертный не может

лицезреть его). Таким образом, носители традиции не могут быть свидетелями,

поскольку говорят с чужих слов. Те же, кто свидетельствует на основе личных

впечатлений, объявляются неспособными постичь истинный смысл увиденного,

узнать царя. Мудрец основательно забаррикадировался в тупике своего неверия.

Он никогда не признает существование царя с чужих слов. В то же время

возможность самому увидеть царя также исключена, ибо для этого нужны

определенные человеческие качества, среди которых главное - открытость для

такой встречи.

Мудрец движется по замкнутому кругу, этот путь никогда не приведет его

к царю. Разорвать порочный круг можно только извне.

 

 

Азазель

 

Спор мудреца с простаком разрешается парадоксальным образом: не

позитивно, а негативно. Мудрец прочно замкнут внутри своей позиции, и

освободить его из заточения способно лишь сильное потрясение, неизбежно

болезненное. Чтобы он смог, наконец, увидеть истинную действительность за

стенами своей темницы, кто-то должен разрушить эти стены.

Азазель - дьявол, губитель, олицетворение сил зла, Сатан, ангел смерти,

источник всех несчастий в мире. Правда, даже ему не дарована полная свобода

действий, он вынужден подчиняться царским законам.

Если человека внезапно охватывает предчувствие приближающегося

несчастья - это "зов" Князя тьмы. Ответ человека должен быть отпором этому

зову. Он должен всеми силами укрепиться в добре, воцарить его в себе и

других.

Проблема зла и его могущества подстерегает уже на пороге

рационалистической философии. Рационалист в каком-то смысле настроен в

отношении зла оптимистически: он не признает его самостоятельной сущностью и

видит во зле лишь незначительное побочное явление, "тень" действительности.

"Плохие люди", "невоспитанные люди" - так мудрец объясняет существование

зла. Его преданность материалистическому и рационалистическому объяснению

мира не оставляет в этом мире места ни для Царя царей, ни для

Противоречащего - Сатана. Отказ считаться со злом и признавать его силу

привел многие философские школы к искажению действительности (шаг,

продиктованный отсутствием выбора) либо к полному крушению перед лицом зла,

не желающего исчезать даже после того, как дано его объяснение. Понятно, что

Азазелю ведомы пути, ведущие к человеческом сердцу, однако мудрец не

принимает это в расчет, довольствуясь очередным "разумным" объяснением: это

мой брат, который рассердился на меня за долгое отсутствие и решил надо мной

подшутить! За таким "толкованием" трудно не разглядеть авторский сарказм.

Кстати, оно ничего толком не объясняет и тем подобно другому объяснению: что

мир управляем сам собой. Однако сила мудреца, как мы знаем, не в изобретении

новых объяснений, а в дискредитации старых. Сейчас он утверждает, что

таинственная фигура дьявола - человеческая выдумка, и все зло, которое

связывают с Азазелем, в действительности обязано своим происхождением

"брату" - чисто человеческому фактору, без малейшей инфернальной примеси.

Сатирическая нота о "братстве" мудреца с чертом (вспомним, что мудрец и

простак - единственные сыновья) звучит как насмешка автора. Раби Нахман

наверняка имел в виду слова Танаха: "И нерадивый в своем деле - брат

губителю" ("Мишлей" - "Притчи", 18:9) или: "Кто обирает отца своего и мать

свою и говорит: "Это не грех", - тот товарищ губителю" (там же, 28:24).

Мудрец выдумывает любое объяснение, лишь бы не видеть действительного

положения вещей, лишь бы избежать ситуации, в которой он будет вынужден

признать истину. И потому, убедившись, что черт действительно надел личину

его брата, мудрец торжествует: он вновь оказался прав! На сей раз его вводит

в заблуждение способность Азазеля принимать любое обличье. Однако не это

главное и суть происходящего вовсе не в том, братом ли мудреца или кем-то

другим прикинулся Князь тьмы. Самонадеянность и высокомерие коварные

поводыри. Они ведут мудреца, ослепленного собой, прямо в пасть дьявола.

Оба мудреца исчезают, похищенные Азазелем. Зло, к которому обоих

привела их мудрость, в конце концов поглощает того и другого. Наказание в

иудаизме неотделимо от преступления, и это не догма, а простая констатация

факта. Более того, наказанием оборачивается сам грех, когда предстает в

истинном свете. Дьявол, похищающий мудрецов, есть их собственная мудрость -

она душит их в тупике, куда перед тем завела.

Картина мучений, которые претерпевают мудрецы в преисподней, весьма

поучительна. Мы найдем в ней определение их мудрости, которое таким образом

дал раби Нахман. Мудрецы барахтаются в болотной трясине, из которой

невозможно вырваться, такая она вязкая, так глубоко засасывает. И эти

характеристики одновременно относятся к мудрости жертв. В грязи и болотной

тине царствует Азазель. В погоне за мудростью его жертвы подчинили себя злу,

которое теперь правит ими, ибо стало их внутренним содержанием. Ведь вовсе

не истинную мудрость преследовали они, а стремились к разрушению, ведомые

духом сомнения. В их мудрствованиях отсутствовала чистота намерений, не было

в ней той простоты и цельности, которая поддерживает существование, наполняя

его позитивным смыслом.

Мудрость злосчастных мудрецов - яма, полная нечистот. Это - образ из

описания Рамбамом загробной участи эпикойресов (словом " эпикойрес ", т.е.

эпикуреец, в еврейской традиции называют всех просвещенных вольнодумцев, не

обязательно любителей удовольствий. - Прим. пер.), которые барахтаются в

кипящих нечистотах преисподней. Рамбам утверждает, что "кипящие нечистоты"

суть вероотступничество, в котором погрязли эпикойресы, и все их мучения

проистекают именно от этого. Однако сами мудрецы-эпикойресы видят положение

дел иначе. Они и в преисподней сохраняют уверенность в том, что никакого ада

не существует, и горько жалуются на разбойников, схвативших и мучающих их.

Свои духовные и физические терзания горе-философы отказываются связать с

собственными грехами и заблуждениями. Причину своего нынешнего бедственного

положения они усматривают в чисто внешнем, случайном стечении обстоятельств,

в чьем-то злом умысле и убеждены, что по отношению к ним совершается

вопиющая несправедливость. Эту печальную картину можно рассматривать как

ответ раби Нахмана на слова наших благословенной памяти мудрецов, которых

удивляло, что "злодеи даже на пороге преисподней не хотят раскаяться", ибо

злодеи, согласно раби Нахману, отказываются поверить в преисподнюю, даже

когда оказываются там. Конечно, это означает не нечувствительность к

наказанию, а лишь иную его интерпретацию, отказ видеть в наказании результат

собственных прегрешений.

Между тем, всякий раз перечисляя проклятия и укоризны, адресованные

грешникам, Тора суммирует их словами: "Если будете идти наперекор Мне, то и

Я в гневе пойду наперекор вам". Слово "наперекор" в иврите происходит от

того же корня, что и "случай", "случайность". Мидраш объясняет: "Если будете

утверждать, что беды, постигшие вас за грехи, суть случайность, если станете

подыскивать для них посторонние причины, тогда ждите, что ваши беды

возобновятся. И так будет повторяться до тех пор, пока вы не осознаете, что

источник ваших несчастий - ваши собственные грехи".

Даже жестоко страдая, мудрецы-философы не желают признать, что в мире

существует воздаяние. Этический детерминизм им чужд, преступление и

наказание остаются сугубо юридическими терминами. Никакого греха они за

собой не признают и ничего недостойного в себе не видят. И потому несчастные

продолжают томиться в плену у Азазеля, не имея никакой надежды вырваться из

ямы и чувствуя себя невинными жертвами чужого злодейства, тогда как

действительная причина их мучений - собственная мудрость. Именно здесь

доставляемые ею страдания достигают апогея.

Как уже говорилось, спасение не может прийти к мудрецам изнутри, из их

собственного сознания. И потому они обречены на тяжкие страдания: лишь такой

ценой возможно подготовить их к новому взгляду на происходящее. Однако

замкнутый круг, по которому движется мысль казнимых мудрецов, до поры до

времени лишает мучения смысла. Положение мудрецов напоминает ситуацию с

фараоном, какой ее изображает Тора и особенно комментаторы: в наказание за

злодейства у фараона отнята спасительная возможность раскаяния, как сказано:

"Но ожесточил Г-сподь сердце фараона..." ("Шмот", 10:20).

Однако в отличие от фараона мудрецы в конце концов обретают шанс на

спасение, приходящее изнутри. Правда, чтобы пробудить их к этому, необходимо

вмешательство извне. Помочь способен только другой человек. Пережив такую

физическую и духовную встряску, мудрецы становятся восприимчивее к новому.

Теперь должен представиться благоприятный случай, должен появиться человек,

способный помочь. И действительно, спасение приходит извне: его приносит

простак, который умоляет чудотворца избавить мудрецов от мучений и показать

им, где находится истина.

Бааль шем соглашается помочь, но ставит условие: лишь он и царский

министр смогут отправиться в то место, где пребывают мудрецы. Это условие

понятно: и место это, и обстоятельства, и ситуация, в которую попали

мудрецы, - все чревато смертельной опасностью для человека, не достигшего

совершенной праведности. Вместо того, чтобы спасти, он может оступиться и

пасть, оказавшись в одной яме с философами. Только бааль шем, наделенный

свыше сверхъестественным могуществом, да простак, чья простота защищает его

надежнее любой брони, способны добраться до дна преисподней, где заживо

погребен мудрец, и благополучно выйти оттуда (см. "Ликутей-Маhаран", "И

пришел к фараону...").

Наши благословенной памяти мудрецы говорили об очищающей силе

страданий. Это касается, например, Менаше, царя Иудеи, которого все

полученные знания и моральные поучения не смогли так наставить на путь

добра, как страдания, перенесенные в ассирийском плену. Искупление мудреца

также приходит к нему ценой великих мучений, истинную причину которых он не

желал признавать. Мудрец, наконец, созрел настолько, что готов принять

помощь простака, тогда как прежде не хотел иметь и в самом деле не имел в

нем нужды. Само признание мудреца, что он нуждается в спасении, и согласие

принять это спасение из рук чудотворца, который может извлечь мудреца из

зловонной ямы, означает начало его нового сознания. Когда бааль шем

избавляет мудреца от мучений и тот убеждается, что его страдания проистекают

не по каким-то посторонним причинам, а обусловлены его личностью (сходную

коллизию мы найдем в истории о Бааль Тфила), мудрец вырывается из грязи и

мерзости и становится новым человеком, открытым для познания и веры. Разум

больше не мешает ему признать существование царя.

 

 

Рассказ 3

КУПЕЦ И БЕДНЯК

 

Жил некогда один купец. Был он большим богачом, склады его ломились от

товаров, векселя его и расписки принимались повсюду. В доме купца было все,

чего только может пожелать человек. Неподалеку от его особняка, чуть ниже,

жил один бедняк, который был полной противоположностью своему соседу: в

убогом домишке его царила нищета. Оба они были бездетны - и купец, и бедняк.

Приснилось однажды купцу, что пришли к нему какие-то люди и стали увязывать

его вещи. "Что вы делаете?!" - воскликнул он. "Все, что тебе принадлежит, мы

отдадим бедняку, твоему соседу", - ответили они. Разгневался купец, но не

решился перечить этим людям: было их слишком много, чтобы он мог

сопротивляться. Увязали они в тюки все его имущество, все товары,

хранившиеся в его подвалах, и отнесли все это добро бедняку, оставив купцу

одни лишь голые стены.

Проснулся тот в отчаянии, но сразу понял, что все это ему просто

приснилось. Несмотря на то, что это был всего лишь сон и имущество купца

осталось при нем, сердце его не переставало испуганно биться - так

встревожил его ночной кошмар. Не выходил у купца этот сон из памяти.

Всегда заботился купец о том бедняке, поддерживал его. Но сейчас он

старался помогать ему еще больше. Однако теперь, когда сам бедняк или его

жена приходили к купцу, на лице богача появлялся испуг: вспоминал он свой

сон. Частенько заглядывали они к нему, и однажды, когда жена бедняка пришла

к купцу и он дал ей то, в чем они с мужем нуждались, снова появилось на лице

богача выражение страха.

Сказала тут она ему:

- Не сердись на меня, господин мой, но почему, когда мы приходим к

тебе, выражение твоего лица меняется?

Рассказал ей купец о том, какой сон ему приснился, и о том, что с той

поры на сердце у него неспокойно.

- В какую ночь привиделся тебе этот сон? - спросила она.

Ответил он ей, когда это случилось.

- Именно той самой ночью, - сказала женщина, приснилось мне, что я -

большая богачка, и вот пришли ко мне люди и стали увязывать мое добро в

тюки. "Куда вы это все хотите унести?" - спросила я их. "К вашему нищему

соседу", - ответили они... Так стоит ли нам с вами доверять снам? - спросила

она купца.

Потряс богача этот рассказ, и перепугался он еще пуще прежнего: ведь

оба сна не оставляли сомнений в том, что все его богатство перейдет к

бедняку, а нужда соседа станет его собственным уделом. Пребывал с тех пор

купец в постоянном страхе.

Однажды случилось вот что: выехала жена этого купца на прогулку в своей

коляске, взяв с собою нескольких соседок, в том числе и жену бедняка. По

дороге навстречу им двигалось чужеземное войско, во главе которого ехал

генерал. Свернула коляска на обочину, и войско прошло мимо. Заметил женщин

генерал и приказал привести к нему одну из них. Забрали солдаты жену

бедняка, усадили ее в карету генерала, и войско продолжало свой путь.

Скрылись они из глаз, и стало ясно соседкам, что не удастся им вернуть

жену бедняка: не отпустит генерал пленницу.

Привез ее генерал в свою страну; но так как была она женщиной

б-гобоязненной, ни за что не соглашалась, как ее ни упрашивали и не

уговаривали, оставаться с ним и все время плакала, ибо трепетала жена

бедняка пред Всевышним.

Вернулись тем временем ее соседки с прогулки, и когда рассказали они

бедняку о случившемся, стал тот рыдать и биться головой о стену; не

переставая, оплакивал он свою жену.

Однажды купец, проходя мимо дома бедняка, услышал его рыдания и

причитания, зашел к нему и спросил:

- Отчего ты так горюешь?

- Как же мне не горевать! - ответил тот. - Посуди сам: что у меня в

жизни осталось? У одних есть деньги, у других - дети, а у меня ничего нет,

жену - и ту отобрали!

Сжалось сердце купца, когда узнал он о постигшем бедняка горе;

преисполнился он жалости к соседу и решил ему помочь.

Разузнал он, из какого государства был тот генерал, и совершил то, что

было полным безрассудством: добрался до той страны, разыскал дом, в котором

этот генерал жил, и ворвался во двор, не обращая внимания на стоявшую вокруг

охрану. Растерялась стража и перепугалась, увидев человека, который

производил впечатление ненормального: как попал сюда этот сумасшедший?!

Воспользовался купец растерянностью, охватившей солдат, и вошел внутрь дома,

беспрепятственно миновав все караулы.

Так добрался он до покоев, которые отвели жене бедняка. Разбудил он ее,

спящую, и сказал ей:

- Вставай!

Проснулась женщина, увидела купца и испугалась.

- Идем скорее со мной! - сказал он ей. Вскочила она с постели, и вышли

они из дома генерала, а оторопевшие стражники пропустили их. Оказавшись

снаружи и придя в себя, осознал купец, какое безрассудство совершил, и

понял, что в генеральском доме сейчас поднимется переполох. Так оно и

случилось: забили в доме тревогу, и пришлось беглецам спрятаться в канаве,

полной воды. Двое суток не прекращался шум вокруг них, и все это время они

не вылезали из ямы. Увидела жена бедняка, на какой риск пошел купец, чтобы

спасти ее, что приходится ему из-за нее терпеть, и поклялась Именем

Всевышнего, что все счастье, которое ей предопределено в этой жизни, все

блага, которые будут ей посланы, - все это она разделит со своим спасителем;

и если он пожелает забрать себе всю ее удачу и все хорошее, что выпадет на

ее долю, оставив ее саму в нищете, ни в чем не будет ему от нее отказа. И

так как не было рядом с ними людей, взяла она в свидетели ту самую яму, в

которой они сидели. Через два дня выбрались они из канавы и продолжили свой

путь к дому. Но и в тех местах, где проходили беглецы, их тоже искали.

Увидели они тут микве*, забрались внутрь и прятались там двое суток.

Оказавшись в этом убежище, снова задумалась жена бедняка над тем, что с нею

произошло, и над тем, на какой риск пошел купец, чтобы ее спасти; и опять

дала себе клятву отдать ему все счастье, которое предопределено ей в этой

жизни, в награду за все, что ему пришлось вынести ради нее, и призвала она

эту микве в свидетели своей клятвы. Выйдя оттуда, отправились они дальше, но

и там пришлось им прятаться от погони; семь своих убежищ приготовила для них

вода на всем их пути: канаву, микве, пруд, родник, ручей, реку и озеро. В

каждом месте, где приходилось им укрываться, вспоминала жена бедняка, на

какие жертвы пошел купец и как рискует ради нее. И всякий раз повторяла она

про себя свою клятву и призывала в свидетели то место, в котором они

находились.

___________

* Бассейн, в котором евреи совершают ритуальное омовение. (Здесь далее

прим. пер.)

 

 

Так шли они и шли, укрываясь от погони, покуда не вышли к морю. Тут уж

купец оказался в своей стихии: известны были ему все морские пути, которые

вели в их страну; возвратились они домой, и вернул он жену бедняка ее мужу,

радости которого не было границ.

А купцу, который совершил это доброе дело - спас женщину и за все

время, что были они в пути, пальцем до нее не дотронулся, потому что боялся

Б-га, - послал Всевышний Свое благословение, и в том же году родился у купца

сын. И жене бедняка, сохранившей верность мужу и в доме генерала, и во время

побега оттуда со своим спасителем, послал Всевышний дочь, да такую

красавицу, какой до тех пор среди людей не рождалось.

"Дай Б-г, - говорили люди, - чтобы она выжила!" - им трудно было

представить себе, что такая необыкновенная красота, такое чудо могло быть

послано на землю на долгие годы.

Валом валил народ в дом бедняка подивиться на его дочь; восторгались

все ее невиданной красой, очаровывались девочкой и дарили ей всевозможные

подарки, и благодаря этому разбогател бедняк.

Запала тут купцу в голову мысль: "Хорошо бы моему сыну жениться на

соседской дочке, когда оба вырастут! Об этом, должно быть, и сны наши

говорили: мое богатство бедняку достанется, а его добро станет моим. Суждено

нам породниться!"

Однажды соседка зашла к нему, и он сказал ей о своем намерении

породниться с ними - тогда, мол, и сны их сбудутся.

Ответила она ему:

- Я тоже думала об этом, только не осмеливалась предложить. Но если и

сам ты желаешь того же - обо мне и говорить нечего! Могу ли я отказать тебе,

если поклялась в том, что все мое богатство и все счастье будут и твоими

тоже!

Ходили вместе в школу сын купца и дочь бедняка, изучали, как положено,

разные науки и языки; люди постоянно приходили любоваться диковинной

красотой девочки и приносили ей множество подарков, так что состояние ее



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-26 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: