Его систему не изложишь ни вкратце, ни популярно, ни на французском, ни тем более на русском языке (а вот на белорусском – как два байта переслать).
У Гегеля и Канта есть определённая общность: оба – идеалисты, диалектики. Сначала Г. был сторонником учения Канта, но позже отошёл от него (очень любил пиво). Сформировался как оригинальный мыслитель. Кант – субъективный идеалист, Гегель – объективный идеалист; Кант – объективный дуалист, Гегель – наоборот (?), Кант – мир непознаваем, Гегель – мир един и познаваем, Кант – наличие 2-х систем: позитивное и естественное право, Гегель – право едино. От него начинается юридический позитивизм (философская основа).
По Гегелю мир познаваем, и всё в природе и обществе развивается по триаде: тезис, антитезис, синтез.
В истории: тезис – восточный мир; антитезис – античный мир; синтез – романо-германская система. В основе развития – дух познания в науке: дух субъективный (отражается в антропологии – дух в связи с телом, и психологии – в связи с мыслью), дух объективный (в праве, нравственности, государстве), дух абсолютный (в искусстве, религии, философии).
Право как развитие объективного духа проходит 3 ступени: тезис (абстрактное право), антитезис (конкретное, отрицание абстрактного è личная мораль), синтез (единство абстрактного и конкретного è нравственность) 3 аспекта характеристики права: тезис – право как идея свободы, антитезис – форма свободы, синтез – право как закон. Почва права – царство реализованной свободы. Закон – не просто закон, а закон правовой, т.е. закон, ведущий людей (внутренний голос может согласиться, а может и нет).
Нравственность в развитии прошла 3 ступени: семья (простое единство), гражданское общество (множество), государство (объединение первого и второго). Семья – абсолютная нравственность, т.к. союз основан на любви, отношения между мужем и женой – отношения между животным и растением. Гражданское общество – не внутренняя, а внешняя основа: частный интерес. Это социальные группы, семьи, корпорации, сословия. Оно зиждется на частном интересе. Государство – синтез семьи и гражданского общества. Это действительность нравственной идеи, нравственный дух как явная, сама себе ясная субстанциальная воля, и выполняет всё, поскольку знает. Действительность нравственной идеи воплощена в русской нравственной государственности. Цель государства – всеобщий интерес как таковой, в ней – соединение всех интересов. Государство – организация понятия свободы, как организм. Свобода должна основываться на частной собственности, которая является её гарантией. Без собственности свобода – голая абстракция.
Одним из первых разграничил государство и гражданское общество. Государственная власть характеризуется тем, что распадается на 3 субстанциальных различия: законодательная власть, исполнительная власть, княжеская власть (единство 1-го и 2-го). Именно монарх олицетворяет суверенитет. Монарх – суверенная воля. Суверенитет монарха противопоставляется суверенитету народа. Народ сам не знает, чего хочет с его мнением считаться не следует. Народ – червь, стадо, нуждающееся в пастухе. Именно князь такой пастух. Разделение властей считал гарантией публичной свободы, резко критиковал деспотизм, как состояние беззакония, в котором особенная воля как таковая заменяет собой закон противопоставляет разделение властей деспотии.
47 Традиционализм Э. Бёрка
С осуждением Французской революции и идей Просвещения выступал английский парламентарий и публицист ирландец Эдмунд Бёрк (1729—1797).
В 1790 г. Бёрк опубликовал книгу "Размышления о революции во Франции", содержащую полемику с ораторами двух дворянских клубов в Лондоне, разделявших идеи Просвещения и одобрявших события во Франции. Изданная в относительно спокойный период французской революции, когда казалось, что страна твердо встала на путь конституционного строительства, эта книга поначалу не пользовалась успехом. По мере развития событий во Франции, подтвердивших худшие опасения и предсказания Бёрка, стремительно возрастала популярность его сочинения. Книга была переведена на французский и на немецкий языки и вызвала много откликов, из которых наиболее известно сочинение Т. Пейна "Права человека" (см.гл.15).
Бёрк порицал Национальное собрание Франции не только из-за некомпетентности его состава (оно, писал Бёрк, состоит из провинциальных адвокатов, стряпчих, муниципальных чиновников, врачей, деревенских кюре), но и еще более за стремление отменить во Франции сразу весь старый порядок и "одним махом создать новую конституцию для огромного королевства и каждой его
части" на основе метафизических теорий и абстрактных идеалов, выдуманных "литературными политиками (или политическими литераторами)", как Бёрк называл философов Просвещения. "Было ли абсолютно необходимо опрокидывать все здание, начиная с фундамента, и выметать все обломки, чтобы на той же почве воздвигнуть новую экспериментальную постройку по абстрактному, теоретическому проекту?", — спрашивал Бёрк.
Он утверждал, что совершенствование государственного строя всегда должно осуществляться с учетом вековых обычаев, нравов, традиций, исторически сложившихся законов страны. Задача сильных политических умов — "сохранять и одновременно реформировать". Однако французские революционеры склонны в полчаса разрушить то, что создавалось веками. "Слишком сильно ненавидя пороки, они слишком мало любят людей". Поэтому лидеры революции, делал вывод Бёрк, стремятся разбить все вдребезги, смотрят на Францию как на завоеванную страну, в которой они, будучи завоевателями, проводят самую жестокую политику, презирая население и рассматривая народ лишь в качестве объекта своих опытов. "Парижские философы, — отмечал Бёрк, — в высшей степени безразличны по отношению к тем чувствам и обычаям, на которых основывается мир нравственности... В своих опытах они рассматривают людей как мышей". "Честный реформатор не может рассматривать свою страну как всего лишь чистый лист, на котором он может писать все, что ему заблагорассудится".
"Их свобода — это тирания,— писал Бёрк о французских революционерах; — их знание — высокомерное невежество, их гуманность — дикость и грубость".
Особенные возражения Бёрка вызывали дискуссия о правах человека и само понятие "права человека": "Права, о которых толкуют теоретики, — это крайность; в той мере, в какой они метафизи-ски правильны, они фальшивы с точки зрения политики и морали". Бёрк утверждал, что права людей — это преимущества, к которым люди стремятся. Их нельзя определить априорно и абстрактно, поскольку такие преимущества всегда зависят от конкретных условий разных стран и народов, от исторически сложившихся традиций, даже от компромиссов между добром и злом, которые должен искать и находить политический разум. К тому же реально существующие права людей включают как свободу, так и ее ограничения (для обеспечения прав других людей). "Но поскольку представления о свободе и ограничениях меняются в зависимости от времени и обстоятельств, — писал Бёрк, — возможно бесконечное количество модификаций, которые нельзя подчинить постоянному закону, то есть нет ничего более бессмысленного, чем обсуждение этого предмета".
Мысль Бёрка сводилась к тому, что и права человека, и государственный строй складываются исторически, в течение долгого времени, проверяются и подтверждаются опытом, практикой, получают опору в традициях. Кроме того, Бёрк не был сторонником идеи всеобщего равенства людей, лежащей в основе теории прав человека: "Те, кто покушаются на ранги, никогда не обретают равенства, — утверждал Бёрк. — Во всех обществах, состоящих из разных категорий граждан, одна должна доминировать. Уравнители только искажают естественный порядок вещей..."
Книга Бёрка стала одним из первых произведений консервативного историзма и традиционализма, противостоявшего рационализму и легисломании революционных политиков-идеалистов. Бёрк утверждал, что право каждой страны складывается в результате длительного исторического процесса. Он ссылался на конституцию Англии, которая создавалась несколько веков; по его мнению, "Славная революция" 1688 г. лишь закрепила государственный строй Англии, права и свободы англичан, существовавшие задолго до этой революции: "В период Революции мы хотели и осуществили наше желание сохранить все, чем мы обладали как наследством наших предков. Опираясь на это наследство, мы приняли все меры предосторожности, чтобы не привить растению какой-нибудь черенок, чуждый его природе. Все сделанные до сих пор преобразования производились на основе предыдущего опыта..."
Основой государственного строя Англии, свобод и привилегий ее народа Бёрк называл идею наследования. Со времен Великой хартии вольностей (1215 г.) идея наследования обеспечивала принцип сохранения и передачи свобод от поколения к поколению, но не исключала принципа усовершенствования. В результате сохранилось все ценное, что приобреталось. "Преимущества,
которые получает государство, следуя этим правилам, оказываются схваченными цепко и навсегда". Поэтому, писал Бёрк, "наша конституция сохранила наследственную династию, наследственное пэрство. У нас есть палата общин и народ, унаследовавший свои привилегии и свободы от долгой линии предков".
Опорой конституции служат обычаи, религия, нравы, даже предрассудки, содержащие мудрость предков: "Предрассудки полезны, — подчеркивал Бёрк, — в них сконцентрированы вечные истины и добро, они помогают колеблющемуся принять решение, делают человеческие добродетели привычкой, а не рядом не связанных между собой поступков".
Защищая традиции и осуждая нововведения, Бёрк оправдывал и те сохранявшиеся в Англии средневековые пережитки, которые подвергались особенной критике со стороны английских радикалов и либералов. Таковы идеи пэрства, рангов, политического и правового неравенства. Основой английской цивилизации Бёрк называл "дух рыцарства и религию. Дворянство и духовенство сохраняли их даже в смутные времена, а государство, опираясь на них, крепло и развивалось".
"Благодаря нашему упрямому сопротивлению нововведениям и присущей национальному характеру холодности и медлительности, мы до сих пор продолжаем традиции наших праотцов, — писал Бёрк. —...Руссо не обратил нас в свою веру; мы не стали учениками Вольтера; Гельвеции не способствовал нашему развитию. Атеисты не стали нашими пастырями; безумцы — законодателями... Нас еще не выпотрошили и, подобно музейным чучелам, не набили соломой, тряпками и злобными и грязными бумагами о правах человека".
Априорным теориям просветителей и революционеров Бёрк противопоставлял исторический опыт веков и народов, разуму — традицию. Общественный порядок, рассуждал Бёрк, складывается в результате медленного исторического развития, воплощающего общий разум народов. Бёрк ссылается на бога — создателя мироздания, общества, государства. Всякий общественный порядок возникает в результате долгой исторической работы, утверждающей стабильность, традиции, обычаи, предрассудки..
Бёрк, как и реакционные идеологи, противопоставлял рационалистическим идеям Просвещения традиционализм и историзм, убеждение в неодолимости хода истории, не зависящего от человека. В применении к истории права это противопоставление получило развитие в учении исторической школы права.