Текст: Айян Хирси Али
Режиссер: Тео ван Гог
Аллах велик!
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Хвала — Аллаху, Господу миров,
милостивому, милосердному, царю в день суда!
Тебе мы поклоняемся и просим помочь!
Веди нас по дороге прямой,
по дороге тех, которых Ты облагодетельствовал,
не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших.
Аминь.
О Аллах, когда я лежу здесь избитой, с душою израненной, услышь, как судия, голос в моей голове, ибо я согрешила. Мой приговор уже назван Тобою.
Прелюбодея и прелюбодейку —
побивайте каждого из них сотней ударов.
Пусть не овладевает вами жалость к ним
в религии Аллаха, если вы веруете в Аллаха и в последний день.
И пусть присутствует при их наказании группа верующих.
Два года страданий назад, солнечным днем на базаре, мой взгляд пересёкся со взглядом Рахмана, самого замечательного из всех мужчин, что я когда-либо встречала. После этого чудесного дня я всегда приходила на базар, когда там был он. Я стала виться за ним как тень, а потом узнала, что и он приходит туда не случайно. Затем он захотел тайно встречаться со мною. Я согласилась.
Проходило время, и наши отношения крепли. Кроме того, из нашей любви рождалась новая жизнь. Наше счастье не осталось незамеченным, и последствия не заставят себя долго ждать, когда ревнивые толпы начинают клеветать. «Давай не будем обращать на них внимания, — сказали мы с Рахманом друг другу, — и доверимся милости Аллаха». Наивные, юные и, наверное, влюбленные. Но мы думали, что Твоя святость всегда с нами. Рахман и я множили любовь и веру, и тёплые отношения друг к другу. Как Аллах может осуждать такое? Зачем это Ему?
Когда мне исполнилось шестнадцать, отец сообщил мне новость на кухне. «Ты должна выйти за Азиза, — сказал он. — Он происходит из набожной семьи и хорошо о тебе позаботится». Моя свадьба была праздником скорее для наших семей, чем для меня.
Мое счастье закончилось, когда мой муж приблизился ко мне. Меня трясёт от его прикосновений. Его запах вызывает у меня отвращение, даже если он только что принял ванну. И всё же, о Аллах, я безропотно выполняю его требования, как это предписано Твоим словом, и позволяю ему овладевать мною, ведь когда я отстраняю его, он цитирует мне Тебя:
Они спрашивают тебя о менструациях.
Скажи: «Это — страдание».
Отдаляйтесь же от женщин при менструациях и не приближайтесь к ним,
пока они не очистятся.
А когда они очистятся, то приходите к ним так, как приказал вам Аллах.
Поистине, Аллах любит обращающихся
и любит очищающихся!
O Аллах, Всевышний. Ты говоришь, что мужья стоят над жёнами, ибо для этого Ты дал им силу. По крайней мере раз в неделю я чувствую силу кулака моего мужа на моём лице.
O Аллах, Всевышний. Жизнь с моим мужем тяжела, но я предаю себя в Твои руки. Мой муж заботится обо мне, и за это я послушна ему, и я блюду свою чистоту, раз Ты хочешь, чтобы я блюла. Но мой муж, моя опора и защита, боится моей неверности и неправедности. Он обвиняет меня в неблагодарности. Он все равно всегда находит повод усомниться в моей верности. После всевозможных угроз и увещеваний он начинает бить меня.
О Аллах, самый милостивый, самый милосердный. Как Ты заповедал женщинам, я опускаю глаза и закрываюсь. Я никогда не показываю свою красоту, даже лицо и руки. Я никогда не обнажаю свои ноги. Даже на праздники. И я выхожу из дома только тогда, когда это действительно необходимо. И только с позволения отца. Когда я выхожу, я укрываюсь под паранджой. Как Ты этого хочешь.
Иногда я совершаю грех. Я мечтаю почувствовать ветер в моих волосах или солнце на моей коже. Я мечтаю о путешествиях по свету, представляю разные страны, разные народы. Я никогда не увижу тех стран и никогда не встречу многих людей, ибо так я смогу доставить тебе удовольствие, о Аллах. Поэтому сделай меня сильной для исполнения Твоей воли и скрой моё тело с головы до пальцев на ноге. Кроме как в моём родном доме.
Обычно я довольна своей жизнью. Всё изменилось, когда Хаким, брат моего отца, гостил у нас. Он ждал, когда я останусь одна в доме — а потом приходил в мою комнату. Потом он начинал меня домогаться. Он заставлял меня трогать его в самых интимных местах. Когда он был здесь, мне даже дома приходилось укутываться под паранджой, чтобы отвадить его. Но это его не останавливало. Два раза он срывал с меня всю одежду и принуждал к греху. Тогда я рассказала обо всем матери и отцу, но мой родной отец не мог даже усомниться в чести своего брата. Я чувствовала боль сякий раз, когда мой дядя приходил ко мне.
Я чувствую себя животным, запертым в клетку. Меня переполняет чувство вины и стыда. И я чувствую себя покинутой, теперь даже в кругу семьи и друзей.
О Аллах. Хаким теперь не приходит, он знает, что я беременна.
Приговор, убивший мою веру в любовь, я нашла в Твоей священной книге. Вера в Тебя, покорность тебе воспринимается как измена самой себе.
О Аллах, Творец и Податель жизни, Ты требуешь возносить хвалу Тебе, чтобы Ты обратился к нам и подарил удачу. Долгое время служение Тебе было единственной целью моей жизни. И теперь я молю Тебя о спасении, но Ты молчишь, как могила, которой я жажду.
Мира вам и милости Аллаховой!
Мира вам и милости Аллаховой!
Пер. с нидерландского Алека Нормана Оуэна
Манифест
«Вместе против нового тоталитаризма — исламизма»
Победив фашизм, нацизм и сталинизм, мир столкнулся сейчас с новой глобальной тоталитарной угрозой: исламизмом. Мы, писатели, журналисты, интеллектуалы, призываем к сопротивлению религиозному тоталитаризму, к утверждению свободы, равных возможностей и вечных ценностей для всех.
Последние события, произошедшие после публикации карикатур на Мухаммеда в европейских газетах, продемонстрировали необходимость борьбы за эти всеобщие ценности. Победа в этой борьбе будет достигнута не оружием, но идеями. Мы утверждаем, что она — не столкновение цивилизаций и не противоборство запада и востока, но глобальное противостояние демократии и теократии.
Как всякий тоталитаризм, исламизм взлелеян страхами и разочарованиями. Проповедники ненависти взращивают эти чувства, чтоб создавать батальоны обреченных, чтоб навязать нам мир неравноправия и свободоубийства. Но мы заявляем ясно и твердо: ничто, даже отчаяние, не может оправдать выбора в пользу мракобесия, тоталитаризма и ненависти.
Исламизм — реакционная идеология, убивающая равенство, свободу и здравый смысл, где бы она ни появилась. Торжество её может привести только к миру господства: мужчина господствует над женщиной, исламисты господствуют над всеми остальными. Поэтому мы должны гарантировать универсальные права угнетённым и тем, кто отличен от нас.
Мы отвергаем «культурный релятивизм», зиждущийся на том, что мусульманские мужчины и женщины лишены права на равенство, свободу и вечные ценности во имя следования культуре и традициям. Мы отказываемся отрекаться от нашего критического мышления из страха быть обвинёнными в «исламофобии»: неудачное понятие, смешивающее критику ислама как религии с нападками её верующих.
Мы требуем повсеместности свободы самовыражения, чтобы критический разум мог проявляться на всех континентах, противостоя любым оскорблениям и любым догмам.
Мы обращаемся к демократам и свободным людям всех стран с надеждой, что наше столетие должно стать веком Просвещения, а не мракобесия.
12 подписей:
Ааян Хирси Али (нидерландский депутат сомалийского происхождения, сценаристка фильма «Покорность»),
Шахла Шафик (писательница иранского происхождения, эмигрировавшая во Францию),
Каролин Фуре (французская эссеистка),
Бернар-Анри Леви (французский философ),
Иршад Манджи (живущий в Канаде эссеист, семья которого бежала из Уганды),
Межди Мозаффари (профессор иранского происхождения, эмигрировавший в Данию),
Марьям Намази (писательница иранского происхождения, эмигрировавшая в Великобританию),
Таслима Насрин (врач и писательница, бежавшая из Бангладеш после угроз исламистов расправиться с нею),
Салман Рушди (британский писатель, приговоренный к смерти фетвой иранского имама Хомейни в 1989 году за роман «Сатанинские стихи»),
Антуан Сфейр (главный редактор журнала «Les Cahiers de l'Orient»),
Филипп Валь (редактор «Charlie Hebdo»),
Ибн Варрак (американский учёный индо-пакистанского происхождения, автор книги «Почему я не мусульманин»).
Пер. с английского Анны Нэнси Оуэн
К сожалению, то же самое происходит не только в исламских странах и не только под прикрытием исламской идеологии...