Сам по себе быт лишен идеальной оболочки, которая только и придает направленность развитию, организуя и направляя волевые усилия людей на реализацию и воплощение в жизнь определенного идеала. Быт аморфен и потенциально содержит множество направлений развития. Единственно, что противостоит всеволию по отношению к нему со стороны человека, так это традиция. Но бытовая традиция неустойчива. Она легко модернизируется, приспосабливаясь к новым условиям. Бытовая традиция чужда идеологии, потому что она не является источником собственной идеи: стало то, что стало, а могло стать и по-другому. Только через некоторое постижение ее сущности в идее она обретает черты органичности, включаясь в идею »умного делания». И благодаря этому может войти в контакт с традицией культурного наследования.
Для своего существования традиция предполагает наличие неких центров, которые мы назвали эталонными центрами культуры. Взаимодействие этих центров позволяет приблизиться к ответу на вопрос о путях и идеях данной культуры, а последняя, безусловно, многомерна, как многомерна и идея каждой эпохи и культуры.
Эти эталонные центры, воспроизводя свою идею как цель, взятую саму по себе, создают предпосылки для приобщения к ней массы людей данной культурной среды. После такого приобщения люди, уже в неявном часто для себя виде, воспроизводят ее на бытовом уровне, в синкретической, расплывчатой форме. Креативное значение такого воспроизводства заключается в некотором выравнивании отношения представителей данного сообщества к миру, своему внутреннему опыту, к самим себе. Разнообразный опыт благодаря идеи организуется в некое целостное смыслопостигаемое начало. Жизненная необходимость при этом в значительной мере приобретает качества целесообразности, тем самым создавая почву для сотрудничества и взаимодействия.
Идея взаимодействует с опытом избирательно..Эта избирательность, не означая отрицания всего того, что присутствует в опыте человека, не совпадает с его содержанием. Избирательность создает предпосылки для устойчивой рефлексии на протяжении ряда сменяющих друг друга поколений, фиксация позиции позволяет уважительно отнестись к своему собственному живому опыту с его плюсами и минусами как потенциальному источнику содержания собственной осознанной и отрефлексированной культуры.
Можно сказать, отталкиваясь от понятия симфонической личности Л.Карсавина, что в культуре мы имеем дело с симфоническим, хоровым звучанием различных способностей человека отражать мир, переводя его содержание из потенциального в явное. Наличное - в содержание, представляемое музыкой, ритмом, образами, эмоциями, символами, речью, различными формами рациональной интерпретации переживаемого. Специфика этих форм отражения опыта, выявления присутствующего в нем содержания состоит, вероятнее всего, в некоторой временной задержке, запаздывании одних форм отражения по отношению к другим, детерминированности, по крайней мере статистически, высших форм низшими (высшие ближе к рациональным). В итоге, немотствующее и не осознаваемое как бы вырывается из плена безмолвия и сумерек подсознания. Пережитое становится зримым и осязаемым, обретает статус очевидного. Парадокс в том, что сама очевидность не привносится извне, она становится доступной благодаря верности избранной позиции. В ее основе - служение идеи, которая облекается в некие идеальные формы общежительства.
Само существование эталонных центров знания предполагают отсечение большинства проблемных ситуаций, волнующих общество, ограничение проблемностью, воплощенной в служении некоторой идее. С этой точки зрения эталонные центры - моноидейны. Их задача - демонстрация возможности достижения равновесных отношений между требованиями идеи и определенным образом жизни, отработка процедур, связанных с воспроизводством некоторого опыта духовного переживания, позволяющего проникнуть в ее сущность, соприкоснуться со связанной с ней истиной.
По своему замыслу образование связано с развитием, в самом широком значении этого термина (не узкодидактическом). Поэтому-то и обращение к дисциплине является необходимым: только внутри связанных с ней эталонных центров знания возникали предпосылки для образовательных видов деятельности так, как мы понимаем их сегодня.
2. Социальное как условие развития культуры общества
3. Социальное и информационный мусор
4. Смысл аскезы и самоопределения для сохранения идентичности
5. Классичесмкое и неклассическое понимание рациональности через плю-
рализм проблемности. Плюсы и минусы плюрализма. Место и роль науки.
Зарождение
Хотя момент зарождения скрыт от нас завесой времени, все же поразмышлять о нем стоит. Но прежде зададимся вопросом, а было ли такое начало?.Была ли в истории человечества такая точка, от которой мы можем вести отсчет истории образования? Ответить на этот вопрос нельзя без ответа на другой: _»А что, собственно, мы понимаем под образованием»?
Если образование связано с появлением определенных специализированных учебных заведений, ответ один. Если же под образованием мы понимаем процесс вхождения человека в мир, в жизнь общества, процесс, в итоге которого он обретает статус полноценного и полноправного гражданина, наша установка принципиально меняется. В первом случае целью окажется поиск места, где впервые учитель профессионально завладел мыслями своего ученика, во втором - очевиден вывод: образование существует так долго как долго существует человек.
По мнению Цицерона, человек отличается от животного тем, что он владеет языком, с помощью которого может мыслить, представлять идеальные цели, интерпретировать пути их достижения, сравнивать запланированное и достигнутое..Наиболее благородным и выгодным, отмечал много столетий спустя Т.Гоббс, было изобретение речи, состоящей из имен или названий и их связи: «при их помощи люди регистрируют свои мысли, вызывают их в памяти, если они были в прошлом, и сообщают их друг другу для взаимной пользы и общения. Без способности речи у людей не было бы ни государства, ни общества, ни договора, ни мира».
В этом качестве человек - существо идеальное, он строит свою жизнь не из наличного, но преобразованного, опосредованного неопределенным числом промежуточных операций-действий, каждая из которых при определенных условиях выступает самоцелью. _Таким образом, как только мы сталкиваемся с человеком как существом, владеющим языком и подчиняющимся определенным, внешне задаваемым нормам, - мы оказываемся в мире образования: каждое новое поколение должно овладеть языком, нормами поведения и в процессе такого обучения пройти процесс социализации, включения в жизнь социума..И тут стоит сделать вывод: вся история человечества - это история повышения меры его социальности за счет включения во вновь появляющиеся субъекты жизнедеятельности. Сама речь представляет собой не что иное как отражение этой растущей меры социальности, связанной с расширением целевых установок человека и общества.
В так называемых простых обществах задачи образования решаются естественным образом, по мере включения подрастающих поколений в жизнь своего сообщества. В значительной мере это включение непроизвольно, окказионально, происходит по мере столкновения с той или иной жизненной ситуацией. И уж, конечно, несистематично: последняя возникала как следствие устойчивости образа жизни, каждый новый факт который в итоге занимал свое место в наличном опыте человека. Стабильность жизни означала, что большой объем материала воспринимался неотрефлексированно, а как некое промежуточное содержание в процессе достижения поставленной цели.
Важнейшая отличительная черта человека - преобразовательный характер его деятельности. Логика становления преобразующего мышления могла быть разной и попытки восстановить ее предпринимались неоднократно.
Приведем один из примеров подобного рода попытки: первоначально действие было непосредственно связано с целью (например, стремясь расколоть орех, человек старался разбить его о камень), фундаментальное изменение произошло тогда, когда цель потребления отошла на второй план, а на первый вышла цель - расколоть орех. В итоге орех был положен на землю, а нужный эффект достигался с помощью камня, которым наш прапредок пытался его расколоть). В рассматриваемом случае цель (расколоть орех) предполагала предварительную формулировку другой цели, благодаря которой она и достигается - поиск, а потом и доводка камня, подходящего для операции. Между отложенной целевой установкой и началом деятельности по ее достижению начинает помещаться все большее число промежуточных целей, которые не сводятся и не могут интерпретироваться в категориях врожденных потребностей.
Предложенный путь в разных географических и климатических условиях реализовывался по-разному, что и определяло направление развития социума, его многообразие, вариативность. Как показал Л.Гумилев, становление этноса тесно связано с особенностями рельефа, который как бы его охватывает, включая в себя. По Л.Гумилеву, этнос - не столько социальное, сколько природное образование. Его природность. следует из детерминированности становящихся социальных структур способами, с помощью которых люди вписываются (включаются) в наличный рельеф. Это включение означает не что иное, как сопряжение рельефа и сообщества, в результате которого последнее изыскивает возможности для собственного существования, формирует свой образ жизни. Каждый географически-климатический район располагает своими возможностями, благодаря которым сообщество людей может выжить. Эти возможности, определяя «точки соприкосновения» человека с природой, определяют и его ориентацию на жизненно важные информационные потоки. В итоге формируются устойчивые инварианты поведения, которые впоследствии определят поведенческие архетипы, многократно повторяющиеся и варьируемые в процессе дальнейшего культурного развития этноса. Но само по себе «вписывание» человека в рельеф, обретение им устойчивости для своего воспроизводства, не могло не привести к определенным ограничениям врожденных форм поведения, регламентация которых означала принятие определенных норм. По сути, речь шла о формировании некоторого духовного идеального среза жизни, благодаря которому достигалось собственно человеческое состояние сообщества.
Принятие норм, регулирующих поведение, требовало признания некоторого
безусловного авторитета, в частности, воплощенного в различного рода
религиозных верованиях. На начальном уровне становления социума, мы
как бы сталкиваемся с единством задаваемых стереотипов, с их санкцио-
нированием некими высшими силами, стереотипов персонифицированных, до-
пускающих благодаря этому диалог, появление некоего другого, неравного
тебе, стоящего над тобой другого «Я».
Уже здесь заключены определенные возможности для первичного введения таких понятий, как обучение, образование. Это обучение - окказиональное и непроизвольное и, что самое важное, из него следует, что образование - прежде всего функция жизни, оно существует столько, сколько существует человечество. Если образование - функция жизни, то возникает вопрос, в каких условиях или вокруг каких структур мог идти образовательный процесс.
Естественно, начало следует усмотреть в рамках первобытных институтов, регламентирующих и определяющих жизнь сообщества. Содержание образования определялось жизненно важными сведениями, необходимыми для воспроизводства жизни сообщества (земледелие, медицинские знания, наблюдения за природой им т.п.). Хранителями такого знания выступали старики, на долю которых и выпадало обучение молодых. Как писал В.Пропп:»Наиболее важные мифы известны лишь старикам, которые ревниво оберегают их тайну... Старые хранители этих тайных знаний сидят в селении, немы как сфинксы, и решают, в какой мере они могут... доверить знания предков молодому поколению» (См.: Б.А.Рыбаков. Язычество древних славян. М., 1981, с. 127)
Появление языка знаменовало появление человека..Но подлинную меру своей социальности и историчности он обретет только после того, как изобрел письменность. Именно письменность позволила расширить меру социальности человека как по горизонтали, так и вертикали исторического измерения. Она создала предпосылки идентификации себя во времени и пространстве, условия для межпоколенческого диалога, для накопления и хранения знаний.
Письменность родилась пять тысяч лет назад..Ее возникновение совпало с появлением древнейших цивилизаций и государств (Древние Шумеры, Древний Египет и др.). Отношение к ней у разных народов было разным. Если египтяне и жители Шумер ее обожествляли, то персы относились с опаской. И распространялось знание письменности неодинаково. Если в Греции V века до н.э. среди свободных граждан безграмотных уже не было, то среди гуннов, по свидетельству Прокопия Кессарийского, грамотных не было вообще: они «совершенно безграмотны, не слышат ничего о науках и не занимаются ими, нет у них даже и простых учителей, и дети растут у них, не изучая грамоты» (Прокопий Кессарийский. Война с готами. М., 1950, с.45).
На первом этапе становления образовательных систем, наряду с привилегированными и замкнутыми придворными школами, возникают массовые специальные учебные заведения (школы писцов, служащих, ремесленников).
Усложнение социума, появление особых институциональных форм деятельности - религиозных, гражданских, профессиональных - означало появление потребности в различных формах подготовки людей к исполнению этих специальных обязанностей. Очевидно, что эта задача решалась непосредственно в самих этих организациях и структурах: внутри храмов, лечебниц, в армии. Прежде всего государство осознает необходимость подготовки своих граждан к выполнению гражданских и военных обязанностей, к решению задач обслуживания государства.
Так, искусство врачевания уходит своими корнями в Египет, Вавилонию, Индию и Китай. Врачеватели тех времен уже умели диагностировать различные болезни, проводить хирургические операции, владели знаниями фармакологии, изучали целебные травы, использовали минералы в качестве лекарств. До наших дней дошла аптечка одной из цариц древнего Египта, которая жила 2000 лет до н.э.: это собрание небольших алебастровых сосудов с какими-то корешками.
«Медицина у египтян,- писал Геродот,- разбита на отделы: каждый врач занимается лишь определенным видом болезни. Одни лечат глаза, другие - голову, третьи - зубы; есть и такие, которые заняты невидимыми болезнями».
Объем обязательных знаний, которыми должны были овладеть ученики школ древних цивилизаций, был немалым. Как отмечает В.Миронов, «школьники Египта выучивали наизусть «Гимн Нилу» или «Поучение Аменемхата», учили законы и уложения, историю и географию, осваивали основы технических и инженерных знаний: «Каков рацион войск на марше? Сколько нужно кирпичей для постройки платформы заданных размеров? Как поставить на пьедестал колоссальную статую? Как организовать военную экспедицию?» Обучение обычно шло при храмах, в школах, славившихся в тогдашней ойкумене (в них обучались Моисей, Салон, Ликург и Минос)».
Немецкий ученый-египтолог Г.Эберс так описывает статус древних ученых: «Среди научных заведений... особой славой пользовались школы, и прежде всего высшая школа, где жрецы, врачи, судьи, математики, астрономы, филологи и другие ученые не только могли приобрести знания, но и, достигнув высшей образовательной ступени и получив звание писца, находили постоянное пристанище. Живя здесь на всем готовом за счет фараона, избавленные от житейских забот, постоянно общаясь с другими учеными, они имели возможность целиком отдаться научным исследованиям и наблюдениям. К услугам ученых была богатая библиотека» (Г.Эберс.Уарда. М., 1987, с. 21-22).
Первый пример массового образования продемонстрировали греки..Ими же были сделаны первые попытки сформировать представления о наиболее важных сторонах обучения и воспитания. Появление софистов и философов как людей способных и желающих приобщать к знанию означало и появление множества концепций обучения, образования и воспитания, которые исповедывали первые профессиональные учителя.
Начальное и общее образование в Греции было распространенным. Ему посвящено немало работ. Гораздо меньше известна постановка вопросов, связанных со становлением и развитием высшего и профессионального образования. Жреческая наука не возникла «из ничего». Многими нитями она была связана с культурами более древних государств. Выдающийся вклад греков заключался в том, что они проявили исключительные способности в деле систематизации имевшегося знания.
Наш интерес к этой стороне дела продиктован прежде всего тем, что именно в логике становления и развития высших форм образовательной деятельности с наибольшей отчетливостью проявляются особенности развития социума, из которых выводится большая часть требований к уровням подготовки. Кратко рассмотрим постановку высшего образования в Греции и Риме. Но сначала несколько слов об истоках: что собой представлял греческий полис и какими видятся нам сегодня пути его развития.
Полис
Начать стоит отойдя на 2-3 тысячи лет до нашей эры. Культура древних Микен рухнула. А вместе с тем и наступил период отката назад. Греческое общество стало развиваться как по новому циклу как бы от нуля.
После блестящего расцвета Крита, цивилизации на Балканском полуострове общество было разрушено и вернулось к тому состоянию, в котором оно находилось в 4 - 3 тысячелетии, а именно к эпохе классообразования. Гомеровское время, отсчет которого мы начинаем с XI века, - время зарождения в Греции новых социальных и классовых структур. Этот процесс начинается совсем в новом направлении: его основу составила полисная структура. Полис - гражданская община. Основной критерий для определения понятия полиса - античная форма собственности. С одной стороны, она государственная, с другой - частная. Этот критерий сохраняет свою силу и сегодня. Благодаря ему мы сможем отличить полисную культуру от городской культуры Тиро-Сидона и Библа. Здесь мы сталкиваемся с городскими цивилизациями, для которых характерны мощный совет старейшин, собрание воинов, но в любом случае форма собственности отлична.
И тут стоит дать приближенное представление о том, что собой представляет город.
Город - прежде всего центр производства и потребления..Это центр развития экономики с точки зрения становления рынка. Деревня на это не способна. Ни одна восточная деревня не может напоминать деревню Аттики, которая прежде всего была полисом. По Аристотелю, первообразующим звеном полиса являются мужчина и женщина. Они образуют семью..Сообщество несколько семей образуют деревню. Какое-то количество деревень образуют структуру по типу полиса. Самое главное - полис будучи образованным по такому принципу базируется на собственности государственной и частной. Гражданин является собственником земли только если он гражданин. Если же он не гражданин, он не имеет права на владение, у него лишь право аренды. Этот критерий четко выдерживался до наступления кризиса в 4 веке. Афины в отличие от Спарты имели четко выраженный центр. Под Афинами нужно понимать всю территорию Аттики.
В гомеровский период появляется прибавочный продукт, который выделяет группу людей, которые начинают захватывать власть. Возникает аристократия. И все было бы нормально и пошло бы по типу Древнего Востока, если бы не произошел переворот, который мы относим к 594 году, переворот, связанный с реформой Солона. К этому времени общество уже находилось на пороге взрыва. Нужно было искать компромисс. И именно Салон стал таким реформатором.
Солон отменил долги, снял долговые камни. Что такое долговой камень? У меня есть участок. Я его заложил и если я не вернул свой долг, мой кредитор его изымает. Ставит на этой земле долговой камень. У этого кредитора энное количество должников, в том числе и я. Земля выпадает из оборота, потому что тогда были не столь развитые отношения, чтобы была необходимость всю землю обрабатывать, но он сидит как собака на сене. Он обрабатывает какую-то часть своей земли, а вся остальная часть из оборота выпадает. К чему это ведет? Я обезземеливаю. Я вынужден наниматься к своему кредитору, на правах арендатора или какое-то условное держание под обязательство выплаты прежде всего частью своего урожая. Я утрачиваю свою опору жизни в обществе, т.е. опора моя это земля. Солон отменил долговые камни. земля вошла в сельскохозяйственный оборот. Он установил новую цензовую систему для участия в политической и военной жизни полиса. Первая категория - пентокосиумедимы - пятисотники, т.е. те кто собирал со своего участка около 500 медим жидких или сыпучих продуктов (1 медим - около 36 литров); они имели все права: могли избирать и быть избранными. Следующая группа - всадники - это те, кто собирает выше 300 медимов. Они могли также избираться. Но всадники должны были участвовать в ополчении и должны были снаряжать коня (очень дорогое дело). Зивгиты - зажиточное крестьянство, база полиса. Они имели свой участок, стабильный доход. Они воевали в армии в качестве гоплитов, тяжеловооруженных воинов. И наконец, последняя категория с урожаем около 100 медимов, так называемые, феты, которые из числа граждан полиса не исключались. У них было право выбирать, но чаще всего они были лишены права быть избранными на ответственные полисные должности. В полисном ополчении они воевали в качестве легко вооруженных воинов или матросами. Благодаря реформам удалось обеспечить мир в полисе. Были четко выделены критерии. Права человека и обязанности зависели от экономического положения. Пентокосиумедимы могли не участвовать в ополчении. На первый взгляд такое решение было несправедливым. Но Солон полагал по-иному: зачем богатого, предприимчивого человека, который, говоря современным языком, умеет делать деньги, посылать в мясорубку? Его смерть - потеря не только для близких, но и для полиса: ведь этот человек «делает деньги» не только для себя, но и для полиса. Поэтому воевать им не запрещалось, но считалось нецелесообразным. Своими средствами они участвовали в оснащении ополчения.
Например, строится флот. Прежде всего он строится за счет казны, которая и тогда была скромной, и за счет средств пентокосиумедимов. Религиозное празднества тоже устраивались за счет их средств. Бедные видели, что богатые соучаствуют в жизни всего полиса. И богатые гордились тем, что могут оказать такую помощь. Облик гражданина античного полиса, более узко афинского полиса: он - гражданин, он - собственник, он - воин. Единство трех сторон. Его нарушение и взорвет в четвертом веке этот полис. Полис останется полисом, но уже под контролем монарха.
И эта позиция нашла отражение в системе воспитания молодежи. В Афинах с молодых ногтей детей воспитывали в духе уважения к традициям, к старым добрым временам (время Перикла, победы над персами, когда все греки почувствовали свое превосходство над всеми). Ведь Александр Македонский не был греком. И не случайно все заговоры против него базировались на неприятии элинами варваров-македонцев. Над ними доминируют монарх. Это люди не имеют возможности свободной реализации.
Итак, дети, начиная с первых лет учебы, воспринимали все традиции полисной жизни. И к 20 годам получался нормальный гражданин полиса: уважение к старшим, богам, семье, должностных лиц, которые выбираются из числа граждан и на время. Это не был бюрократический аппарат. Любой гражданин хоть раз в жизни участвовал в управлении полисом на той или иной должности. Даже Сократ, которого можно считать одним из первых диссидентов в мировой истории: он ненавидел демократию, за что по сути демократы его и казнили, даже Сократ один раз был членом совета во время правления тридцати тиранов и раз возглавлял одну из фракций в народном суде. Может, он и не хотел, но обязан был служить делу полиса. Его воспитание требовало подчинения общим законам полисной системы. Сократ участвовал в ополчении, спас Алкивиада в бою, спас жизнь Критию, который будет возглавлять коллегию тридцати тиранов после Пелопонесской войны. Поэтому-то Критий и не решится казнить Сократа, который в общем-то оскорбил этих тиранов, не подчинившись их воли. Сократ не подчинялся ни демократам, ни тиранам.
Он полагал, что править должны знающие. Правитель должен быть мудрым?
Мудрым. Но как достичь мудрости? Через образование. Без образования не может быть мудрого правителя. А как в то время можно было получить образование? Только за деньги. Один Сократ учил бесплатно. Софисты брали деньги и большие. Значит образование было доступно только богатому.
Простолюдину должность, скажем, стратега была недоступна. И благодаря Сократу монархическая доктрина для греков стала более очевидной. Не случайно в 399 г. до н.э. афиняне казнили Сократа за его антидемократическую позицию.
Вся система воспитания полиса была подчинена одному - воспитать идеального гражданина греческого полиса. А вся эта система воспитания как часть всей структуры гуманитарного плана в развитии полиса подчинялась многим моментам, а именно, если взять область культуры, то возникает вопрос, почему в тот или иной период на первый план выходит тот или иной аспекты культуры? Расцвет греческой лирики приходится на 7 – 6 века до нашей эры. Почему она расцвела именно в это время? Почему расцвет дидактического эпоса Гесиода падает на 7 век? Почему это не появилось, скажем, во времена Гомера или позже? Почему расцвет исторической мысли (Геродот, Фукидид,Ксенофонт) приходится на 5 век до нашей эры? Почему расцвет ораторского искусства приходится на 4 век до нашей эры? Почему расцвет скульптура 7 века так отличается от скульптуры 1 века до нашей эры? Каждому периоду развития полиса соответствовала своя линия развития культуры. Время становления греческого полиса: почему лирика расцветает именно в это время?
Как известно, лирика связана с моментом индивидуального самовыражения.
Это автор и его идеи и отношение к миру. Это именно тот период, когда полис еще не стал единым коллективом, единым образованием, когда индивидуальные черты еще прослеживаются. Лирика уходит на второй план, когда расцветает классический полис, когда обретается единство, когда все унифицируются. Именно в этот период формируется жанр исторической прозы: как условие прославления полиса, коллектива сограждан под знаменем общих идей. Жанра ораторского искусства до V века не было, не было и после IV. А с другой стороны - именно на этот промежуток приходится кризис греческого полиса, именно в это время происходит нарушение триединство, когда все больше людей приходят к выводу, что невыгодно тратить деньги на нужды полиса. Вкус к деньгам дает о себе знать. Люди, которые еще в V веке были счастливы отдать свои средства на постройку корабля, начинают деньги прятать, но деньги просто так не делаются. Они начинают продавать свою землю, а вырученные деньги пускали в оборот. Богатство становится невидимым. Годовой доход от земли 7-8 процентов, а деньги можно было отдавать в рост до 12 процентов, а если срочный кредит - то до 30 процентов. Выгода очевидна. Эта ситуация очень выпукло проявила себя в период кризиса. Я уже не хочу воевать. Полис вынужден приглашать за деньги наемников. Эти людям платят за военную службу. Такая группа профессионалов может смести любой режим и установить свой. Появление наемничества - свидетельство кризиса.
Так вот толчком к развитию ораторства юридического, а потом уже и политического, примером которому может быть и Сократ и Демосфен, было свидетельство начала судебных процессов либо из-за сделок с землей, либо из-за неправильных процентов и пр. В конце концов появляется ораторство политическое, когда Демосфен, глядя на тот развал, который произошел из-за того, что все перессорились и передрались, начинает убеждать слушателей своими речами (не историческими примерами или дидактическими положениями Гесиода, который учил: трудись и тогда будешь хорошо жить) как следует и как не следует поступать.
В конце концов, жанр ораторского искусства уходит, превращаясь в некоторого рода назидательные беседы для узкого круга посвященных, как это было у нас в 60-е годы в период «кухонных» дискуссий.
Александр Македонский создает империю, которая быстро распадается на ряд монархических государств. Ораторское искусство становится уже никому не нужным. Оратор нужен только для того, чтобы воспеть хвалу своему монарху. Уходит жанр ораторской политической публицистики из греческой истории. Таких примеров можно привести много.
Не складывается ли впечатление, что и кризис античности произошел из-за утраты духовной вертикали?
Деньги сделали свое черное дело в случае полиса. Как только они стали целью, сразу же исчез патриотизм, стала разрушаться система воспитания. Лозунг только один - обогащайтесь. А тех кто призывал вернуться традициям отцов, считались ретроградами, несовременными людьми.
Но важно, что общество существует только в условиях духовной вертикали, которая постепенно трансформируется в социальные предпосылки жизнедеятельности. без нее оно утрачивает способность к прямохождению в поле идеальных смыслов и ценностей. Но само такое хождение возможно только при определенной напряженности культурного поля, в котором живут люди. Сама культура представляет собой в каком-то плане реализацию содержания жизни через призму идеальных смыслов такой вертикали.
Нормальное общество как таковое существует прежде всего благодаря консерваторам, удерживающем форму, благодаря которым деятельность радикалов только и имеет смысл. Общество - сбалансированная структура, в которой и консерваторы, и либералы, и радикалы представлены в необходимой степени. И система образования должна создавать условия для воспроизводства всех составных частей такого общества, всех типов необходимого для его существования интеллектов. Она не должна создавать благоприятные условиях только для какой-то его одной части, тем самым способствуя нарушению равновесности происходящих в нем процессов. В этом одна из сторон принципа культуросообразности образования как социально-культурного института.
И тут стоит заметить, что такая гармония может быть только какой-то период. Для Греции период такой гармонии был в VI - первой половине V века до нашей эры. В это время такой идеал действительно присутствовал. После этого пошли процессы связанные с его размыванием. Они завершили переход к восточно элинистической модели, для которой характерно то, что во главе полиса становится монарх.
Прототипы
Однозначной датировки появления высших школ - предшественников университетов - нет. Так, Н.Ладыжец отмечает, что первые опыты в организации научно-философских и этико-политических сообществ в западной культуре можно отнести к YI в. до н.э. _Уже пифагорейский союз, считавший свое учение тайной, напоминает колонию с определенным, строго размеренным и ревностно охраняемым образом жизни. В нем проявили себя интерес к знанию, его передаче и определению начал. В Академии Платона и Ликее Аристотеля образованию уже придавалась социальная направленность и значимость. В отличие от Сократа, признававшего только устную речь, Платон пишет эзотерические сочинения, предназначенные посвященным. Что же касается коллективных форм обучения, то здесь приоритет принадлежит Аристотелю.
По мнению И.Цветаева, начала высшего образования нужно отнести к середине Y в. до н. э. Именно в эти годы в разных местах греческого мира появились публичные преподаватели начал философии и ораторского искусства. Эти люди называли себя софистами.
Софисты представляли нечто среднее между современным профессором и журналистом. Софист - знающий, философ же - познающий. Именно поэтому можно утверждать, что Сократ, в отличие от софистов, был философом.
Свою задачу он видел не в том, чтобы знать, а в том чтобы проверять, насколько обоснованно то знание, которым оперирует человек. Именно эта критическая установка, можно сказать неприязнь к научному знанию, и объясняет причины многолетних нападок на него со стороны носителей последнего. Этот подход определил всю жизнь Сократа: узнав о появлении того или иного знающего человека, он старался с ним встретиться и продемонстрировать окружающим всю ошибочность знаний своего собеседника.
Но как бы там ни было, первыми профессорами были софисты, а их учеников можно считать первыми студентами. Поначалу софисты могли обучать свободно, кого хотели и как хотели. Все зависело от спроса и предложения, готовности учеников платить учителю. Софисты зарабатывали чтением публичных лекций, но читали они и систематические курсы. Что же касается платы, то поначалу обучение было бесплатным и обыкновенно ограничивалось небольшим кругом лиц. Лишь со временем софисты стали сообщать научные знания за деньги. Новатором здесь стал Протогор из Абдеры -первый профессор, который (до 440 года до н.э) потребовал от своих учеников денежного вознаграждения, причем необычайно высокого. Эта новация и послужила основой появления новой сферы профессиональной деятельности - педагогической.
Пример софистов, поставивших высшее преподавание на коммерческую почву, оказался заразительным. Ему последовали философы. Таким образом практика гонорара (лат.merces) вошла в практику преподавания у греков, а впоследствии через римлян была перенесена в Западную Европу..Злостные неплательщики могли предстать перед судом. Размер гонорара зависел от уговора с преподавателем. Часто он определялся исходя из состоятельности ученика. Гонорар римских риторов был небольшим. Едва ли высокой была плата и за обучение другим наукам. Вместе с тем известны случаи, когда преподаватели на своем поприще сколачивали большие состояния. В частности такие примеры звестны среди учителей языка и литературы или грамматиков, считавшихся по статусу ниже учителей красноречия. Юристы жили исключительно гонорарами. В конце III в. императорское правительство таксировало труд учителей школ низших, средних и высших. Был установлен максимум месячной платы, которую учитель мог брать с ученика. В этих условиях доход преподавателя зависел уже от числа учеников и продолжительности учебного года. Обычно гонорар платился перед началом учебы, первого января.
Второй источник доходов учителей - жалованье, выплачиваемое правительством или городом..Первым императором, который ввел практику правительственного дотирования высшего образования, был Веспасиан (69- 79), назначивший оклады преподавателям латинской и греческой риторики в Риме. А самым ярким покровителем просвещения - император Адриан (117-138). При нем выросло число учителей литературы и ораторского искусства, получавших жалованье от казны. Он же проявил заботу о вознаграждении преподавателей, которые по старости или иным причинам не могли больше преподавать.
Афины V в. были центром различных научно-философских школ. Уже определились основные типы мышления. Накопилась масса, часто противоречащих друг другу систем. Плюрализм доминировал все больше. Отсюда - стремление разобраться в предлагавшихся взглядах, системах, проверить их ценность. На этот же период приходится и расцвет материального благополучия жителей города. Растет интерес к культуре, а значит и усиливается тяга к знаниям.
«Наука, возникшая среди одиноких мыслителей, культивируемая в недоступных святынях узких школьных союзов, выступает теперь на площадь, возвышает свой голос среди шума общественной жизни и отдает свои оружия на службу страстям дня, - писал Виндельбланд.- Теперь толпа начинает внимать ее словам. Любопытство превращается сперва в наслаждение, потом в страстный интерес, и жгучая потребность в знании овладевает всеми Афинами, всей Грецией, лихорадка образования захватывает нацию.