ТАНЦУЮЩАЯ ВОДА И АНГЕЛ В МОКРЫХ КЕДАХ




 

 

Сегодня я надел майку с изображением Джеронимо. Индеец был военным предводителем чирикауа-апачей. Кумир моего детства. Есть на мне еще один портрет: на плече вытатуирован Че Гевара — символ эпохи юношеских восхищений. Эти двое перевернули мое сознание в самом возвышенном понимании выражения. Не стремлюсь быть героем, но осознание, что я воин, во мне укоренилось давно. Это никак не отразится на нашем общении, уверяю вас, я мирный человек. Надеюсь, вы тоже. Говорят, внешне мы с Джеронимо — близнецы. Судя по морщинам, ему тут лет 500, а мне — 27. Может, и меньше, но я себя ощущаю ровно на этот возраст. Какой-то психолог сказал, что чувствовать себя молодым, имея опыт за плечами, весьма занимательно. По-моему, тоже.

Вы пришли узнать мои тайны. Вам интересно в них вникать? А вы всерьез настроены, уже закатали рукава по локоть. Смотрите и сами не напугайтесь своею серьезностью. Мои взлелеянные, как больной ребенок, тайны так хрупки, едва ли их можно беспокоить. Не стоит так решительно приступать, они могут рассыпаться и превратиться в горстку пыли. Грустно, когда ваши тайные страдания обесценены, сведены к ничтожеству. Боли не боюсь, но пыли внутри себя не хочу. Ей тут уже не место. А все, что когда-то мучило, со временем становится даже милым и чуть волнующим. Я долго и тщательно запирал тайны внутри.

Наверное, вы хотите пострадать со мной в этом уголке и через лупу рассмотреть мою коллекцию засушенных эмоций. Но я всегда предпочитал быть сентиментальным, а не сухим, потому никакой коллекции не собрал. Не тратьте время, подыскивая ключи. Во мне теперь нет дверей. Я открыт. Входите и смотрите. Не отпускаю вашу руку, не бойтесь, я здесь.

Не знаю, что это за доски. Обычные доски. Никогда не присматривался к ним, просто ими я латаю дыры в своих стенах. Иногда бывает очень холодно и сыро. Если и вам бывало так, можете с собой взять какую-нибудь из них. Что вы так боитесь, это же не скрижали Завета, берите, если вам нужно. Что там написано?! Почти никогда не запоминаю надписи на парусах и досках. Может, и вовсе не читаю. Уверен, что кто-то терпел крушения под этими просоленными парусами, рвущимися в клочья, хватался за эти скользкие доски, а предсмертные мысли застыли на обломках некогда славных кораблей. Этот кусочек паруса развевается, как флаг, над моей сторожевой башней. Буквы на нем еще пахнут морем. Вы чувствуете запах моря?

Наконец-тоо, счастье! о, разум!я раздвинул на небе лазурь, которая была черной, и зажил жизнью золотистой искры природного света. На радостях моя экспрессивность приняла шутовской и до предела туманный характер.

 

Надеюсь, что я свободный человек. Нет, серьезно, очень надеюсь. Сначала внутри шевелится какая-то неуспокоенность, неудовлетворенность, предчувствие беды (это, знаете, такое навязчивое, приторное состояние). Эти ощущения, как улитки, медленно ползут по припухшим, зудящим нервам, неприятно щекочут их. И ты поначалу брезгливо дотрагиваешься до слизняков, а потом просто щелчками пальцев сбиваешь их. А все то, что под ними осталось, все то, к чему ты, наоборот, бережно всегда прикасался, вдруг раскисает быстро и в один прекрасный солнечный день уносится ввысь, к небу маленькими симпатичными облаками. Ты тревожишься, пытаешься удержать, устаешь. И наступают тишина и пустота. И тебе вдруг совершенно все равно, кто, чем и зачем тебя считает. Кто и что о тебе подумает. Потому что ты сам становишься и облаком, и каплей, и солнечным лучом.

Подобное, наверное, чувствовал Джим Моррисон, находясь на сцене. Вроде бы в абсолютной прострации он уже не пел, а полупьяным, протяжным голосом изливал, как душу, строки из своих стихотворений. Представьте на миг ощущения Ван Гога после многочасового умственного напряжения или бесконечного рисования набросков, как он наносит первые и заключительные мазки на холсте. Все это не просто поэзия, музыка или любое искусство в чистом виде — это есть свобода. Искусство — средство достижения свободы. Моменты истины. Порой очень болезненные. Точная наука. Но я не знаю ее названия. Вы слушаете меня? Мне показалось, что вы читаете надписи на досках…

 

Ее обрели.
Что обрели?
Вечность! Слились
В ней море и солнце!

 

Не знаю, для чего надо быть жестоким. Никогда не понимал, почему тот, кто извечно тычет тебя в дикую реальность, как мордой в асфальт — благодетель. Не понимаю, как проходят мимо нищих с брезгливостью. Или, видя беззащитного, радуются, что сами защищены. Впрочем, сейчас времена безразличия и брезгливости, которые прикрывают позитивом или призывом. «Соберись и борись! — кричат. — Будь тверже!» Но в этом всем слышится мне: «Будь жестоким с другими — и прослывешь самым сильным! Будь жестоким с собой — и прослывешь святым!» А я не хочу быть жестоким ни с кем. Если это и есть сила мира, то я предпочитаю быть не от мира сего. Выбор. Вот что определяет в конечном итоге. Постоянно думаешь, куда пойти и что сделать. Как это расценит общество и как это повлияет на душу. Чем обернутся одобрение или порицание публики. Угодить и закрыть глаза или пойти наперекор всему и совершить нечто вопреки стереотипам. И каким итогом это станет для тебя — спасительным или губительным, вот это и определяет личность со всех сторон — светской, морально-нравственной, духовно-интеллектуальной, любой.

Про любовь? Я мало что понял о ней. Когда любишь — ты сильный, но если тебя предали — ослабеваешь, а если предал ты — это двойной удар по самому себе. Копится неумение прощать. Ты уже не можешь остановиться, играя во взрослую жизнь, и незаметно учишься презирать. А дар забывать обиды у многих утрачивается вместе с детством. Если бы я отпускал людям все грехи, которые они совершили против меня, а они в свою очередь сделали то же самое для меня, мы бы сейчас витали, как космонавты в невесомости. Я люблю. Прощаю. Но не уверен, что все именно так и есть в точности, в чистом виде.

Я, конечно же, тоже играю, даже заигрываюсь, потому что знаю свою роль назубок. Иногда недооцениваю либо партнера, либо зрителя и считаю себя умнее. Но я не ловкач. Под конец все наспех превращаю в любительский абсурд. Порой веселый, порой грустный. Благопристойные граждане кивают одобрительно или отрицательно головами — обе реакции мне безразличны. «Он немного странноват — говорят, — музыкант, ясное дело, человек искусства».

Мне нравится производить на людей неизгладимое впечатление. Оно может быть приятным или не очень, но точно неизгладимым. Бывало, встанешь на перекрестке жизненных обстоятельств и думаешь, какую бы игру у кого перенять, чью удачную идею за хвост ухватить. Но я как-то заточен внутри себя, наверное, так у всех, все приходится выдумывать самому. И тогда начинается шоу! Все веселятся, шумят, галдят, табачный дым клубится, посуда гремит. Встаешь и пересекаешь комнату по диагонали лунной походкой, неожиданно застываешь перед публикой и серьезно, грустно и громко говоришь: «Вы! Вы все! Вы погубили Майкла Джексона! Я ухожу от вас!» Все визжат, хохочут, кричат тебе: «Хуга, ты лучший!» А ты бесцеремонно, не прощаясь, уходишь домой. Когда все спохватятся, твой след уже простыл. Они звонят тебе, а ты лежишь, одетый, на диване в темной комнате, один, и даже не помнишь, что полчаса назад был душой компании. Лежишь и думаешь, как красива и одинока моя ночь. Мне необходимо уединение, оно для меня важно. Нет никакой музыки, никаких картинок. Где-то далеко, правда, ноет что-то. Выйдешь на свой берег и ищешь новую доску от разбитого корабля. Где-то зияет дыра. Надо починить. Тук-тук, тук-тук. И вот на тебе, новая заплатка.

О дух мой бессмертный,
Обет свой храни,
На ночь не взирая
И пламя зари.

Лежу, весь подправленный из прибившегося к берегу хлама, с клочком неба между досок. Короче — с собой. Кто я?! Вопрос вопросов. Знаете, в одной индийской книжке по философии прочел, что Кришна сказал: «Из всех вкусов я есть Вкус Воды». Прекрасно сказано! По части сплетения мысли со слогом Кришна был искусный мастер. Я сам не знаю, кто я. Думаю, из всех проявлений воды я — Танцующая Вода! Потому что я всегда в движении, и если вы захотите меня остановить или зачерпнуть, я пройду сквозь ваши пальцы — как вода. Не пытайтесь влить меня в сосуд или засыпать песком — я все равно потеку мимо либо вытеку наружу. Ну и к тому же танцы — это мое! Трехшаговый пасодобль — я его отец-создатель, люди впадают в трансцендентный экстаз, глядя на движение моих ног! Вы не верите в меня как в танцора? Но я же и не говорил, что я Рудольф Нуриев, просто пошутил.

Как я стал музыкантом? Мне трудно сказать, что я им стал. Если бы внутри у меня не звучала музыка, я был бы все равно что глухонемой. Она — моя необходимость. Не считаю себя прирожденным рокером или супергранджменом. Но если говорить о том, какая стезя мне ближе, то это грандж. Мои друзья делали мне комплименты, говоря, что я неплохо сочиняю песни. Но я никогда не сочинял. Все это напевал некто невидимый, а я слушал и запоминал. Если я вам скажу, кто это, вы сочтете меня идиотом. Но я давно перешагнул этот барьер. Потому скажу.

Однажды, когда я жил в Америке, я случайно наткнулся на забавный мультфильм. Один из персонажей покорил меня. Ангелочек с тоненькими ножками-ниточками, такими же ручками, в длинной белой сорочке, с нимбом над головой, крыльями на спине, ногами, обутыми в кеды, теннисной ракеткой в руке, которой он все время пытается набивать мячик. Мячик то и дело убегает, шнурки то и дело развязываются, а ангел всю дорогу очень смешно сокрушается и насвистывает что-то из «Нирваны» или «Радиохед». То на карнизе небоскреба пристроится, то на луне очутится.., в общем, тот еще персонаж! Я давно знал его, просто никогда не видел до того дня. Это и есть ангел, который всегда со мной. Мой ангел. И мне нет дела до того, что об этом думают другие. Он дорог мне. Мы насочиняли с ним всякой всячины. Вы же понимаете, что речь не идет о банальных профессионалах-напарниках. Мы просто так живем. Когда дыр становится все больше и больше, а я слабею от ран, ангел мне сам приносит доски с берега и помогает латать бреши.

Ведь сбросил ты бремя

Людей одобренье,
Всеобщий порыв...
И воспарил.

Я не такой дурак, чтобы диктовать свои правила миру и превращать всю жизнь в бой без правил. Я вообще не хочу с ним воевать, но он толкает. Мир навязывает свои законы, хладнокровно, не спеша. По сути, он равнодушен. Он не слышит крик муравья. Ему все равно, кто ты — триумфатор или придорожная пыль. Плевать миру на тебя! Поэтому я предпочитаю излучать нечто, похожее на дружелюбие. Но мое копье всегда при мне, я никогда его не зачехляю. Тут такое дело — держи ухо востро. Есть, правда, такая боль, которая входит в тебя незаметно, как иголка, но выходит, как плуг. И тогда твое копье кажется зубочисткой на фоне огромных, медленно вращающихся мельничных лопастей, больно обветривающих открытые раны. А падальщики — тут как тут, разинут смердящие пасти, разомкнут желтые, скрюченные клювы и ждут…ждут…ждут. А теперь мы посмотрим с вами замечательный фильм Би-Би-Си «Десять самых опасных акул»! Вы видели этот фильм? Конечно, это не самое интересное кино в мире.

Когда мне грустно, я смотрю полнометражный мультфильм «Трио из Бельвиля». Знакомы? Вы просто теперь обязаны познакомиться. Там такие персонажи характерные, что рассказать о них невозможно. Это философский фильм с тонким юмором. Мне очень нравятся группа Стинга «Полис» и проект Брайана Ферри «Рокси мьюзик» — это все не грандж, но мне это тоже близко. Я же вам говорил чуть раньше, что я не ограничиваю себя какими-то скобками и кавычками. Я обожаю Кейт Буш. Она — моя девочка навечно! Ее голос проходит сквозь меня, как некое преображающее все мое существо таинство. Невозможно остаться таким же, каким ты был до знакомства с Буш. Она — Сирена, Фея Звука. Она берет меня в самый нежный плен из всех, в которые я только был взят. В красивом голосе слышатся тревожные нотки. Она как птичка вещая.

Очень важно не зацикливаться на предчувствии опасности. Это ощущение, знаете, когда закат уходит далеко за горизонт, и напоследок все наполняется светом, но он уже слабый, ускользающий. Это такое промежуточное время или вакуум, когда ты цепляешься за любое приятное воспоминание, лишь бы отогнать страх. Но в уме только надпись с искореженной корабельной доски, которую я, как ни странно, неожиданно для себя запомнил.

 

Надежды ни тени,
Молитв ни на грош,
Ученье и бденье,
От мук не уйдешь.

Никого и ничего в жизни не стоит бояться. Никого и ничего. Есть только страх Божий, но не в плане расправы. Нет. Бояться только одного — забыть Бога, отойти от Него. Все остальное — иллюзии страха. Какие бы я ни совершал поступки, я теперь точно знаю, что в вечность идешь не с плодами этих поступков, а с тем, как ты сам к ним относишься. Потому надеюсь, верю и люблю. Самое главное, мне кажется — не совершать большого греха, знаете, чего-то страшного по отношению к человеку, ко всему живому. Не повредить никого изнутри. Что-что, а тем, кого люблю, я всегда даю это понять. Нет, это, конечно, не избавляет их от нервотрепки связанной со мной. Но в конечном итоге главное, что я люблю их. И они меня тоже, наверное. В конце концов, я их крест, пусть несут меня достойно. Я шучу, конечно, шучу. Или нет. Решайте сами.

Изменять себе — это как отвергать Бога. Я всегда в поиске. Талант — это не именинный пирог, испеченный исключительно для наслаждения твоих гостей и тебя. Надо и самому много потрудиться. Каждому дается по силам, по возможностям. Остановиться в развитии, по любой причине — предательство, преступление против себя. Прошу вас, не забрасывайте то, чем вы одарены свыше. Даже если все вас критикуют, продолжайте заниматься. Разглядите и полюбите себя в творческом процессе. Чем бы ни пришлось заняться. Это очень приятно. Иной раз и дурака сваляйте, не будьте так серьезны, вы меня немного смущаете. Люблю, когда вы улыбаетесь. Когда человек улыбается. Ну вот, вы наконец-то улыбнулись. Это стоило того, чтобы выставить себя идиотом. Даже одна улыбка стоит этого. Не жалейте себя для чьей-то улыбки. Это не бесконечный ресурс, но его так приятно тратить. Вот. Заберите эту доску, мне кажется, вы именно ее искали. Берите! Я уже все залатал. И не бойтесь — это единственное, что от нас требуется: не забыть о себе, как об образе и подобии…

 

Нет завтрашних дней!
Пылай же сильней,
Атласный костер:
Это твой долг.

У вас немного уставший вид. Может, вы хотите присесть? Мы всё ходим, ходим... Вы все присматриваетесь, присматриваетесь... А что именно вы хотите тут увидеть? Мне даже интересно, как далеко вы готовы проникнуть?

У вас бывало такое ощущение, как будто вы один во всем мире, и больше никого нет, и не было, и не будет? Иногда я думал, что вот сейчас можно пересечь грань, вот сейчас между мной и бездной нет никакого повода задержаться. И тогда, словно утренняя дымка, перед глазами возникал образ то ли из детства, то ли со дна моего воображения, не могу сказать точно. Мама ведет меня за руку, я босой и чувствую под ногами мелкие камешки, ветки. Рассвет алеет. Я еще совсем маленький, а мама моя молодая, как та заря, мы идем с ней куда-то. А во рту вкус вяжущей груши, губы потемнели от кожуры молодого ореха. Терпеливыми пальцами я держу горячую горбушку хлеба, по краям ее оплавился неровный кусочек домашнего сыра, всем своим видом имитирующий сход ленивой лавины. Хлебушек такой воздушный, белый, похожий на пушистое облако. Такие приносит прохладный утренний ветерок и подвешивает их прямо над плетнями домов. Душа наполняется вкусными ароматами, они напоминают мне о семейных праздниках. Вы чувствуете этот аромат сейчас? Я тоже. Знали бы вы, сколько раз я возвращался этой светлой дорогой домой. Шел и шел, скиталец, сумасшедший мальчик — дервиш с избитыми ногами. Что сулила мне звезда на кусочке родимого неба? Куда звала с детства знакомая тропа? Какую даль мне открывала? Что меня ждало за горизонтом, или кто? Узнавало ли меня старое ореховое дерево, а груша? Чувствовала ли трава у порога, что я уже в пути? Блистала ли роса поутру светом любимых глаз? Поил ли мою уставшую душу надеждой, голос, пронесенный в сердце через все параллели и меридианы? Как было? Не помню…

 

Ее обрели.
Что обрели?
Вечность! Слились
В ней море и солнце!

 

 

Столько собралось всего у берега. Много интересных вещей. Но не знаю, куда же еще это складывать. Смотрите, он ищет свой мячик, а он у меня. Я нашел его вон в тех камнях. Хоть он и умеет летать, но увидел бы свой мячик среди скользких камней у воды, не преминул бы по ним прошмыгнуть. Вымок бы до кончиков шнурков. И не думайте, пока вы не уйдете, он не приблизится. Характер такой — долго присматривается. Настолько долго, что, боюсь, вам наскучит ждать. Никогда не увидите его босым, как любого другого ангела. Когда ему хочется подшутить надо мной, он взлетает на немыслимую высоту и распевает веселые куплеты (довольно остроумные), составленные по мотивам моих «подвигов». Мы ладим между собой.

.

В романе Дидро «Жак-фаталист» речь шла о неких особах, которые направились к огромному замку, на фронтоне которого красовалась надпись: «Я не принадлежу никому и принадлежу всем. Вы бывали там прежде, чем вошли, и останетесь после того как уйдете».

 

Я гуляю тут ради самой прогулки. Созерцание стало почти основой моего бытия. Раны мои довольно хорошо затянулись, а в душе — покой. До ангельского чина мне далеко, но, слава Богу, мой друг снисходителен. Мы подолгу вышагиваем вдоль береговой линии, заворачиваем на тропинку, ведущую к замку, и, минуя врата башни, скоро оказываемся в нем. Разжигаем огонь, сушим вечно мокрые кеды и мячик, пьем чай и разговариваем о чем-нибудь, а иногда молчим.

Вы не мерзнете? Хотите, дам куртку? Мне не так далеко идти, как вам. Ничего я уже не ищу, ничего не отвоевываю. Все сложилось как нельзя лучше. Вы хотели войти — я впустил вас. Так сотворите же и вы мне любовь — заберите, что только вашей душе угодно и покиньте мои пределы с миром. А мне пора, как, впрочем, и вам. Кажется, сейчас польет грандиозный дождь.

 

Ну объясни мне: если ты умеешь летать, почему твоя обувь всегда мокрая, а ты никогда не болеешь бронхитом?! Этого мне никогда не постичь. Это стоит за рамками моих умственных возможностей. Ты поистине сущий ангел, что тут еще скажешь!

 

В повествовании был использован отрывок из стихотворения Артюра Рембо «Одно лето в Аду» (Бред 2. Алхимия слова).



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: