Хуан-ди, Фу Си и Шэнь-нун




Совершенномудрые легендарные правители китайской древно­сти Хуан-ди, Фу Си и Шэнь-нун. Все они так или иначе обогатили китайскую цивилизацию новыми знаниями и умениями. Фу Си даровал людям огонь, научил ловить рыбу, установил правила вступ­ления в брак и изобрел письменность. Хуан-ди ("Желтый влады­ка") изобрел колесо и керамику, построил первые дороги, мосты и корабли, ввел 60-летний календарный цикл. Шэнь-нун ("Божествен­ный земледец") даровал людям знания о земледелии, а также о фар­макологии: он ходил с красным кнутом и стегал травы, определяя их вкусовые качества и целебные свойства; также основал первые в стране базары.


и даже как «фаллическую космо­гонию» - все эти определения позволяют представить себе масштабность И цзина и его значение для ки­тайской культуры.

Как гласит легенда, лежащие в основе И цзин триг­раммы создал еще легендарный правитель древности совершенномудрый Фу Си; видимо, от Фу Си и следует вести историю И цзина. Позже другой легендарный правитель китайской древности - Вэнь-ван - будучи в темнице кровавого деспота Чжоу Синя и размышляя о судьбах Вселенной, утратившей первоначальную гар­монию золотой древности, испытал озарение (может, его укусила крыса?) и создал гексаграммы - двойные сочетания триграмм, особые графические символы, со­стоящие из всех возможных вариантов сочетаний шес­ти расположенных друг над другом непрерывных и пре­рывистых линий. Всего гексаграмм получилось шесть­десят четыре.

Считается, что гексаграммы существуют на все слу­чаи жизни, т. е. являют собой всю без остатка сово­купность жизненных ситуаций, они логично вытека­ют друг из друга и полностью объясняют как обще­ственные процессы, так и индивидуальные человечес­кие судьбы. Необходимо только правильно понять смысл и значение гексаграмм. Такие попытки, соб­ственно, и составляют основное содержание И цзина. Сочинение состоит из канонической части, включаю­щей в себя два раздела и относящейся, по всей види­мости, к VIII-VII вв. до н. э.; а также комментаторс­кую часть И чжуань, куда входят так называемые «Десять крыльев» (VI-IV вв. до н. э.) - семь комментариев-чжуакь, три из которых имеют по два раздела. Ю. К. Щуцкий выделял в основном тексте И цзина три слоя: первый - собственно названия гексаграмм и


 

мантические формулы (на­пример, гексаграмма Кунь в первом слое выглядит так: *Кунь. Исполнение, изна­чальное свершение; благо­приятна стойкость кобыли­цы»); второй - афоризмы при гекса- граммах, со включени­ем цитат из первого слоя (та же Кунь: «Кунь. Исполнение. Изначальное сверше- ние; благоприятна стойкость кобылицыцы. Княжичу есть, куда выступать. Выдвинется [он] Восемь триграмм - заблудится последует – обретет

господина. Благопри­ятно: на юго- западе обрести друзей, на северо-востоке - утратить друзей. [Пребудешь] спокойно в стойкости - будет счастье»); третий слой - афоризмы при от­дельных чертах, со включением цитат из первого и второго слоя (для Кунь: повторение всего вышесказан­ного; дальше идет разбор отдельных черт гексаграм­мы, сверху вниз - «[I] В начале шестерка. [Если ты] наступил на иней, [значит], близок и крепкий лед. [И] Шестерка вторая. Прямота, повсеместность, величие. И без упражнения [не будет ничего, что бы не было благоприятно]» и так далее).

Помимо этого имеются также многочисленные ком­ментарии и толкования разного времени, зачастую не менее загадочные, чем сами гексаграммы, которые они поясняют.

К сказанному следует добавить, что И цзин, в его практическом применении, является, по всей вероят­ности, древнейшей в мире гадательной книгой.


«Лунь юй»

Один из наиболее распространенных переводов на­звания этого сочинения - «Суждения и беседы» - нераз­рывно связан с именем Конфуция. Вернувшись из мно­голетних странствий по древнекитайским царствам, ве­ликий учитель отдал всего себя воспитанию многочис­ленных учеников; он учил каждого, кто приходил к нему со связкой вяленого мяса. У Конфуция было более трех тысяч последователей, из которых постигли учение лишь семьдесят два и только двенадцать удостоились чести находиться при особе Учителя постоянно, задавая воп­росы и получая исполненные мудрости ответы. Однаж­ды один из учеников, сраженный очередным афоризмом, записал его на собственном поясе и положил тем самым начало собранию высказываний учителя.

Конфуций умер в возрасте семидесяти трех лет, ус­пев приложить руку к редактированию многих класси­ческих письменных памятников китайской древности, но не оставив никакого сочинения, подписанного сво­им именем и заключавшего бы в себе квинтэссенцию его учения - ведь учитель «не создавал, но передавал»; опора на чистые, ведущие к общей гармонии знания древних, запечатленные в письменных текстах, видны во многих высказываниях Учителя: «Что касается ри­туала Сяу я мог бы рассказать о нем, но в Ци недоста­точно свидетельств [об этом]. Что касается ритуала Инь, я мог бы рассказать о нем, но в Сун недостаточно сви­детельств [об этом]. И это по той причине, что недоста­точно письменных источников и знающих людей. Было бы достаточно, тогда я мог бы доказательно [расска­зать] об этом».

После смерти Конфуция, дабы речения наставника не пропали втуне, ученики и составили данный изборник,



 


 


представляющий собой собрание афористических высказываний Конфуция по разным поводам, а также его диалоги с учениками (иногда довольно простран­ные). Эти разрозненные и бессистемные отрывки объе­диняет исключительно идейное содержание: во всех них так или иначе излагаются основы конфуцианского ми­ровоззрения и морально-этических принципов, служа­щих приобщению человека к культуре, что сопряжено с постижением великого и изначального принципа Дао. В результате приобщения и постижения по логике уче­ния должен получиться «благородный муж» (цзюнь-цзы), безусловно ассоциирующийся с образом идеаль­ного правителя государства или по крайней мере высо­копоставленного чиновника, посредством своих уникаль­ных (благовоспитанных Конфуцием) качеств служаще­го надежей стране и опорой ее правителю: Цзюнь-цзы ест, но не ищет насыщения; живет, но не ищет покоя; в делах он проверен, но в словах осторожен; он идет к тому, что обладает Дао, и исправляет себя» (пер. Н. И. Конрада). Цзюнь-цзы помышляет только о верности долгу, живет сыновней почтительностью, пронизан гу­манностью (которая, впрочем, может быть выражена и в том, чтобы, «наложив прямое на кривое», отрезать острым ножиком все то, что торчит).

Текст Лунь юя имеет длинную и сложную судьбу: стоит упомянуть, что он был уничтожен в 213 г. до н. э., при династии Цинь, когда жгли все книги, которые не устраивали Цинь Ши-хуана. При династии Хань были известны три списка текста, различающиеся по объему и стилю. Ученики и последователи корпели, ис­следовали, углубляли и отсекали, в итоге, распростра­ненный в настоящее время текст памятника насчиты­вает двадцать глав. В заглавия вынесены первые иерог­лифы, с которых главы начинаются.


Лунь юй является одним из центральных сочине­ний конфуцианского канона, оказавшим мощнейшее влияние на тысячелетнее развитие китайской культу­ры в целом. Без изучения этого памятника невозможно по-настоящему понять традиционную систему взглядов и социальную психологию китайцев.

«Ли цзи»

Еще одно наиважнейшее произведение конфуциан­ской канонической литературы - «книга ритуалов» или «Книга установлений». Формирование его текста отно­сится к IV-I вв. до н. э., в I в. до н. э. памятник вошел в конфуцианский канон. В XII в. две главы из Ли цзи - «Великое учение» и «Учение о середине» - стали суще­ствовать как самостоятельные произведения. Современ­ный текст Ли цзи содержит сорок девять глав.

Основное содержание памятника - описание идеаль­ной конфуцианской модели социального механизма, в основе которой лежит принцип ли - ритуал, то, что в Европе долгое время было принято называть «китайски­ми церемониями», и в роли источника информации час­то выступает все тот же Конфуций, отвечающий на воп­росы правителей древнекитайских царств. Ли является совокупностью норм, регулирующих поведение человека в кругу других людей, а также взаимоотношения инди­вида и общества. В социальной жизни ли реализуется через сяо - сыновнюю почтительность, понимаемую и как эталон отношений в семье, и как основу отношений меж­ду государем и его подданными. Нарушение ли ведет за собой потерю лица. Вся Поднебесная, рассматривающая­ся как единая структура, построенная по принципу се­мьи, в которой соблюдается сыновняя почтительность, живет благодаря следованию требованиям ли, ритуалов.


Только благодаря этому возможна и гармония между об­ществом и природой, своеобразным координатором меж­ду этими двумя стихиями выступает правитель.

Правитель, просветлевший в знании, достигает гар­монии благодаря следованию ритуалам, согласованию своих действий с календарным циклом, а также благо­даря указам, направленным на прагматическое исполь­зование окружающей среды и стимуляцию разных ро­дов человеческой деятельности.

Постоянной опорой в деятельности просвещенного правителя является просветлевший в истинном знании и потому беспристрастный ученый: «Ученый не доро­жит золотом и драгоценными камнями, ибо его сокро­вище - преданность и верность... Верность и предан­ность государю - вот кольчуга и шлем ученого, ритуал и справедливость - вот его малый и большой щит... Внимательный и спокойный, он не идет на поводу у других, однако, обладая большой ученостью, он знает и что такое почтительность. Приникнув к литератур­ным сочинениям, он трудолюбиво оттачивает на их то­чиле свою скромность и бескорыстие» («Поведение уче­ного». Пер. И. С. Лисевича).

В свою очередь, простые члены социума для овла­дения основами ритуала предаются сюэ, учению, ко­торое четко согласовано с временами года. Так, на­пример, весной и летом предписывалось отдавать силы военной подготовке, а осенью и зимой предаваться изучению церемониалов, музыки, письменных тек­стов и пр.

В Ли цзи можно найти самый широкий круг ин­формации - от описания основ политической админис­трации, функций различных ведомств и разного рода обрядов, до информации о политико-административном устройстве древнего Китая.


Яо

Один из совершенномудрых легендарных правителей китайс­кой древности. Его царствование - по традиции с 2356 г. до н.э. -олицетворяло собой "золотой век". По преданию, его отцом был вер­ховный владыка, а матерью - дочь повелителя огня. Яо имел восьмицветные брови - знак мудрости, отличался скромностью и не­прихотливостью в одежде и еде, все помыслы направив на счастье жителей Поднебесной. Известно, что во время его царствования трава во дворе превратилась в злаки, и там поселились фениксы.


«Чунь цю»

Еще один из канонических конфуцианских памят­ников - «Весны и осени», погодная историческая хро­ника древнекитайского царства Лу, родины Конфуция, которая охватывает период с 722 по 481 г. до н. э. Ему же приписывают и авторство этого текста, однако по другим сведениям Конфуций проделал над Чунь цю лишь свою любимую редакторскую работу, откорректировав изложение с точки зрения соблюдения норм ли, дабы можно было судить об ушедших правителях по тому, как они соблюдали принципы Великого Дао. Редакторс­кая работа Конфуция выразилась, по всей вероятности, исключительно в употреблении определенных иерогли­фов для обозначения важных исторических событий – восшествия на престол и пр., поскольку текст чунь цю представляет собой скупую фиксацию фактов без каких-либо пространных рассуждений и тем более оценок: «В 11-й луне, в день жэнь-сюй, цзиньский государь и цинь-ский государь сошлись в бою у Хань. Цзиньский госу­дарь попал в плен». Вскоре летопись Чунь цю обросла комментариями, уже содержащими эти самые рассуж­дения и оценки, самым известным среди которых яв­ляется Цзо чжуань («Комментарий Цзо»), приписывае­мый Цзо Цю-мину (конец VI-V вв. до н. э.), придворно­му историографу царства Лу, ученику Конфуция и его современнику. Известно, однако, что фактический текст памятника был составлен в IV в. до н. э.

Текст Цзо чжуань представляет собой летопись со­бытий периода, несколько большего, чем в Чунь цю - с 722 по 468 г. до н. э. и содержит описания историчес­ких событий и диалоги исторических лиц, во многом дополняющие Чунь цю (например, в Цзо чжуань к ци­тированному выше сообщению о битве между цзиньским


и циньским государями добавлен в несколько раз больший по объему пассаж относительно предшество­вавших раздору событий, заканчивающийся цитатой из Ши цзина и призванной объяснить, почему так про­изошло) и дающие богатейшую информацию о самых разных сторонах жизни древнекитайского общества.

«Го юй»

Сочинение, известное как Го юй («Речи царств» или «Рассказы о царствах») является первым в Китае неофи­циальным историческим трактатом, рассказывающим об общественных событиях в восьми древнекитайских цар­ствах Чжоу, Ци, Лу, Цзинь, Чжэн, Чу, У, и Юэ в X-V вв. до н. э. и в этом смысле может рассматриваться как вспо­могательный комментарий к Чунь цю. Считалось, что Го юй составлен из материалов, не вошедших в Цзо чжуань, и потому авторство этого памятника традиция приписы­вает Цзо Цю-мину. Однако, по всей видимости, Го юй был составлен несколько позже, в IV—III вв. до н. э.

Основное содержание памятника - записи летопис­цев при чжоуском дворе и дворах удельных княжеств, собрание исторических анекдотов, дидактически обра­ботанных и дополненных преданиями и легендами, от­носящимися к тому же периоду. Значение Го юй для изучающего древнюю историю Китая велико; не давая детальных подробностей, памятник фиксирует существо­вавшее в то время положение вещей относительно той или иной стороны древнекитайской культуры. По от­дельным местам из высказываний разных исторических персонажей можно узнать, что, например, в то время в Китае широкое распространение в земледелии получили орудия производства из железа: «... дурной металл ис­пользуйте для отливки больших и малых заступов и тяпок,


которые проверяйте в работе на земле»; о товарно- денежных отношениях и тех последствиях, которые вле­чет за собой изменение количества металла в денежной единице: «Ныне вы, ван, хотите упразднить легкие и выпустить тяжелые монеты, из-за чего народ лишится имеющихся у него ценностей; разве это не приведет к его обнищанию?» (пер. В. С. Таскина); о том развитии, которое получила наука и культура, в частности о тео­рии музыки, о знаниях по астрономии, о распростране­нии литературы - текст Го юй насыщен цитатами и ссыл­ками на такие произведения, как Ши цзин.

Однако главное содержание Го юй, то, вокруг чего объединены все прочие сведения, - ранняя конфуциан­ская теория государства, согласно которой Небо высту­пает в качестве беспристрастной верховной силы, вни­мательно наблюдающей за всем, что происходит на зем­ле, награждающей добродетельных и карающей злых правителей. Прежде, чем покарать, Небо тратит неко­торое (иногда значительное) время на увещевание не­праведного правителя, что делает посредством посыла­емых ему знамений и знаков - землетрясений и других стихийных бедствий, явлений духов и необычных жи­вотных, а также в виде результатов гаданий.

Правитель же, дабы получить милость Неба и уста­новить истинный порядок, переходящий во всеобщее процветание, должен стремиться к пестованию своей добродетели, что достигается через неукоснительное сле­дование нормам «ли». Главная цель правителя здесь -завоевать преданность (чжун) и доверие (синь) народа с помощью человеколюбия, что ведет к укреплению вла­дения и позволяет управлять успешно. Дела правителя не должны расходиться с его речами: «Противоречивость в речах указывает, что правитель с каждым днем все более подрывает к себе доверие» (пер. В. С. Таскина). Не


обладающий достаточной добродетелью правитель име­ет вполне реальный шанс восполнить этот недостаток, ибо добродетель является не врожденным, но развивае­мым качеством. Это происходит, с одной стороны, по­средством чуткого и внимательного обращения к мудро­сти древних и их опыту; с другой - функцию шлифовки добродетели правителя выполняют люди, его увещеваю­щие и наставляющие на путь истинный, причем, невзи­рая на занимаемое положение - увещевание, собствен­но, есть долг окружающих в отношении правителя. Ищущий добродетели правитель обязан прислушивать­ся к увещеваниям: «Возвысившие царство ваны награж­дали увещевавших их сановников в то время как ваны, стремившиеся к собственному удовольствию, наказыва­ли их». И, как следствие, лишенный добродетели пра­витель мог быть запросто свергнут со своего трона.

Третьим слагаемым, помимо Неба и правителя, в данной теории государства являлись слуги - чиновни­ки различных рангов. Они обязаны верно служить пра­вителю, но преданность их, требовавшая от слуг отда­вать на благо правителя все, вплоть до самоей жизни, была двоякой, ибо чиновник мог нарушить приказ пра­вителя, если того требовало его благо. Помимо этого чиновник обязан быть почтительным, усердным, покор­ным и вести скромный образ жизни, не кичиться свои­ми заслугами и не ставить себя выше окружающих.

Конфуцианская теория государства предстает в Го юй стройной, глубоко продуманной, простой и удиви­тельно логичной по построению. Добродетельный пра­витель мудро правит народом, руководствуясь благом пос­леднего; Небо и народ поддерживают такого правителя; наступает всеобщее счастье. Но коренящееся в самой основе этой теории противоречие - невозможность пост­роить жизнь общества на расплывчатой и обязательной


для всех добродетели - сделало ее нежизнеспособной ив реальной жизни воплотившейся лишь отчасти.

«Мэн-цзы»

Данное сочинение, как и многие другие древнеки­тайские памятники, получило название по имени своего предполагаемого автора - философа Мэн Кэ (327-289 до н. э.), называемого также «Вторым совершенномудрым», поскольку Мэн Кэ был вторым после Конфуция идеоло­гом раннего конфуцианства. Мэн Кэ учился у последо­вателей Цзы Си, внука Конфуция, много путешество­вал, как и Конфуций, надеясь получить государствен­ный пост, достаточный для того, чтобы претворить в жизнь свои взгляды. Это удалось ему лишь однажды, в царстве Ци, где Мэн Кэ получил должность советника при дворе Сюань-вана. После Конфуция прошло не так уж много времени, однако отношение к философам-со­ветникам в Китае того времени переменилось: правите­ли княжеств стали приглашать их наперебой, желая по­средством их мудрых советов сделать свое правление угод­ным Небу, а значит, процветающим и долгим. И если Конфуций в своей жизни не видел особенных матери­альных благ, то Мэн Кэ на посту у циского Сюань-вана получил довольно щедрое содержание; один выезд его состоял из нескольких десятков повозок.

Трудно с полной уверенность сказать, что именно в Мэн-цзы принадлежит самому Мэн Кэ, а что добавили туда ученики и последователи - среди таких называют Гунсунь Чоу и Вэнь Чжана. Окончательный вид сочи­нение приобрело в III в. до н. э., и совершенно очевид­но, что составителем его Мэн Кэ не был, ибо данный трактат не объединяет в себе всех высказываний Мэн Кэ, некоторые из которых обнаруживаются в других


древнекитайских сочинениях. До наших дней дошло семь глав Мэн-цзы, основу которых составляют рассуж­дения Мэн Кэ о политике, морали, философии и обра­зовании, а также размышления о благе народа и о спра­ведливом к нему отношении. Многие его высказыва­ния афористичны и напоминают речения Конфуция: «Если не доверять человеколюбивым и мудрым, госу­дарство придет в упадок. Если не будут соблюдаться ритуал и справедливость [в отношениях] между выс­шими и низшими, наступит хаос» (пер. Л. И. Думана). Учение Мэн-цзы способствовало дальнейшему раз­витию конфуцианства и превращению его в ту самую стройную систему взглядов на мир и общество, которая была принята в качестве официальной идеологии Ки­тая спустя два столетия.

«Дао Дэ цзин»

Этот памятник, «Книга Пути и Благодати» - пожа­луй, один из самых известных и популярных древнеки­тайских памятников, его переводы только на английс­кий язык исчисляются десятками. Также существует более чем достаточное количество вариантов переводов названия памятника: «Каноническая книга о Дао и Дэ», «Каноническая книга Пути и Благодати», «Канон Дао и Дэ» и цр.ДаоДэ цзин, основополагающий даосский трак­тат, оказал бесспорное влияние не только на развитие китайской культуры, но и занял прочное место в сокро­вищнице мировой философской мысли: некоторые по­ложения этого сочинения взял на вооружение Лев Тол­стой, он же в свое время перевел, пользуясь западными изданиями, текст этого памятника на русский язык.

Традиция возводит авторство Дао Дэ цзина к имени Лао-цзы (VI-V вв. до н. э.), одного из самых загадочных


персонажей китайской истории. Источники называют его также Лао Дань и Ли Эр, прочая информация об этом человеке крайне скудна и противоречива: вряд ли мож­но полностью доверять сведениям о некоторых эпизодах его жизни, встречающихся в древнейших памятниках повествовательной литературы. Легенда гласит о его встрече с Конфуцием, который после беседы с Лао-цзы высказывался относительно небывалой мощи ума после­днего и признавал, что ему, Конфуцию, до Лао-цзы очень далеко: «Мне не угнаться за драконом, парящим в об­лачном эфире и странствующим в Великой Чистоте!» Скудность информации можно объяснить тем, что Лао-цзы жил в полном соответствии с положениями своей доктрины - вне мира, освободившись от страстей и же­ланий, вне поля зрения людей обычных.

Те же легенды рассказывают о создании самого Дао Дэ цзина следующее. Лао-цзы решил покинуть Китай и удалиться на запад, и вот, достигнув пределов Подне­бесной, на пограничной заставе встретил человека по имени Инь Сы настолько добродетельного и мудрого, что внял его мольбам оставить людям свое учение, из­ложив его в письменном виде. Так родился Дао Дэ цзин - небольшой текст, всего в пять тысяч иероглифов, зна­чение которого, однако, прямо противоположно его объе­му. Традиция возводит возникновение Дао Дэ цзина к VI-V вв. до н. э., однако современная наука считает более достоверной датировкой III—I вв. до н. э. Извест­ный ныне текст памятника состоит из 81 главы (чжан). Дао Дэ цзин написан ритмизованной прозой, в значи­тельной части рифмованной, что ставит дополнитель­ные проблемы перед переводчиками.

Смысл сочинения Лао-цзы настолько всеобъемлющ и неоднозначен, что уже с II в. до н. э. его стали коммен­тировать. Классические комментарии принадлежат ано-


нимному автору, скрывшемуся под псевдонимом Хэшан гун («Старик с речного берега», II в. до н. э.) и известно­му философу Ван Би (III в.). Как мы знаем, древнеки­тайский текст писался без каких-либо знаков препина­ния, и, расставив в тексте точки так или иначе, каждый новый комментатор получал смысл отличный от преды­дущего. За две тысячи лет таких комментариев появи­лись многие сотни, но несмотря на все стремления опре­делить окончательный смысл Дао Дэ цзин непостижим также, как и непостижимо то Великое Начало, для обо­значения которого Лао-цзы взял условный термин Дао. Поэтому каждый раз обращаясь к ДаоДэ цзину, мы дол­жны помнить, что имеем дело с книгой изначально зак­рытой. Мы никогда не можем быть уверены, что поняли сказанное в ней правильно и до конца.

«Чжуан-цзы»

Чжуан Чжоу - так звали философа, которого мы ныне знаем под именем Чжуан-цзы - жил примерно в 369-286 гг. до н. э. Мы немногое знаем о его жизни, но роль оставленного им после себя трактата Чжуан-цзы столь велика, что даосское учение в Китае нередко называют «учением Лао-цзы и Чжуан-цзы». Уйдя от мира и отре­шившись от его суеты, Чжуан Чжоу тем не менее про­славился как человек крайнего ума. Неоднократно ему приходилось отвергать приглашения на службу от силь­ных мира сего и не только из простого нежелания зани­маться такого рода делами, но и из убеждения в том, что окружающий мир со всеми его страстями - лишь иллю­зия, мир химер и теней, ненужная мелочь в сравнении с высотой человеческого духа. Сочинение Чжуан-цзы (ча­стично тоже, по-видимому, плод деятельности учеников и последователей философа) представляет из себя собрание


притч-парадоксов, ошеломляющих читателя и, как чаньские гунъань, способствующие тем самым освобож­дению от привычных стереотипов сознания, размышле­нию над привычными истинами под непривычным углом зрения, раскрепощению и полету духа и мысли: «Исполь­зовать палец, чтобы пояснить, что палец не является паль­цем, хуже, чем использовать то, что не является паль­цем, чтобы пояснить, что палец не является пальцем... Небо и земля не больше чем палец». Человеческому разу­му не дано познать мир, он слишком слаб и несоверше­нен, однако в душе человеческой есть частица Дао, по­рождающего и воплощающего в себе весь мир. Познав­ший Дао приближен к совершенству, ему не к чему боль­ше стремиться, он следует естественности и помогает ис­тине явиться в мир посредством недеяния, он предостав­ляет всему окружающему быть самим собой.

Современный текст Чжуан-цзы состоит из 33 глав и трех частей - «внутренней» (7 глав), «внешней» (15 глав) и «смешанной» (заключительные 11 глав). Само­му Чжуан Чжоу принадлежат, по всей вероятности, только «внутренние» главы.

Трактат помимо прочего содержит многочисленные критические пассажи в адрес различных философских направлений, существовавших в древнем Китае - в пер­вую очередь конфуцианства - и в этом смысле может рассматриваться как первый китайский историко-фи­лософский текст.

«Ле-цзы»

Ле-цзы («Учитель Ле») - один из основополагаю­щих памятников даосской философской мысли - при­писывается древнему китайскому философу и подвижнику


Шунь

Один из совершенномудрых легендарных правителей китайс­кой древности. Согласно легенде, мать зачала Шуня, увидев в небе радугу. Являл собой образец сыновней почтительности. Уйдя из дома, он занимался земледелием и рыболовством, и слухи о его доброде­телях дошли до другого идеального правителя - Яо, который в об­ход собственного непутевого сына решил передать свой трон Шуню. Но перед этим устроил будущему преемнику ряд испытаний. Шунь благополучно царствовал тридцать девять лет. Останки его похоро­нены на горе Цзюишань, где водились двуглавые змеи.


Ле Юй-коу (IV в. до. н. э.?), но на самом деле составлен этот трактат был все же его учениками. О самом Ле Юй-коу мы вообще почти не располагаем какими-либо сведениями, знаем только, что он был бедным отшельником, через два поколения даосских учителей воспринявшим учение Лао-цзы и достигшим сверхъестественной мудрости, на практике осуществив­шим идею «недеяния», а также благодаря упорным упражнениям в самосовершенствовании овладевшим сверхъестественными возможностями, Чжуан-цзы, на­пример, сообщает, что «Ле-цзы передвигался, управ­ляя ветром, легко и искусно». Известно также, что Ле Юй-коу до самой смерти пребывал в безвестности, от которой совершенно не стремился уйти, а трактат, на­званный его именем, стал популярен лишь во времена правления династии Хань.

У самого трактата тоже непростая судьба: он был утерян в начале IV в. до н. э., но вскоре восстановлен по памяти (а частично и просто дописан) другим древ­некитайским мыслителем - Чжан Чжанем, автором, кстати, и первого, наиболее авторитетного коммента­рия к Ле-цзы. Однако современная наука не позволяет признать ныне известный текст Ле-цзы подлинным -из-за особенностей языка памятника, и из-за опреде­ленного влияния буддизма, явно читающегося в тек­сте. Текст Ле-цзы во многом эклектичен: например, в него включены целые фрагменты и сюжеты из Чжу­ан-цзы.

«Люй ши чунь цю»

«Весны и осени господина Люя» - философский сборник-компендиум, написанный по заказу первого министра древнекитайского царства Цинь Люй Бу-вэя


учеными, жившими при его дворе. История жиз­ни Люй Бу-вэя поистине поучительна и любопытна. Простолюдин Люй в юные годы познакомился с на­следником циньского престола. Последнему понрави­лась наложница Люй Бу-вэя, и тот уступил ее цар­ственному другу. Именно эта женщина родила буду­щего императора Цинь Ши-хуана. Когда через три­надцать лет бывшая наложница стала вдовствующей императрицей, Люй Бу-вэй был призван ко двору и стал первым министром, получив княжеский титул и сто тысяч крестьянских дворов. Именно тогда, в 241 году по его приказу было предпринято составле­ние Люй ши чунь цю. Охватившая его мания величия дала о себе знать: помня, что Чунь цю было так та­лантливо отредактировано Конфуцием, что ни одного знака нельзя было ни прибавить, ни убавить, Люй Бу-вэй приказал вывесить Люй ши чунь цю у столич­ных ворот и обещал тысячу золотом тому, кто смо­жет изменить в этой книге хотя бы один иероглиф. Желающих не нашлось.

Люй ши чунь цю представляет собой попытку созда­ния компендиума основных знаний того времени об астрономии, календарной системе, ритуальных установ­лениях относительно праздников, погребения, траура и проч., учении о достижении бессмертия, основах кон­фуцианской системы воспитания, конфуцианских взгля­дах на музыку и ее роль в жизни общества («Тому, кто желает услышать музыку высшего порядка, следует отправиться в страну высшего образа правления»). Кон­фуцианские взгляды играют в сочинении определяю­щую роль. Всего сочинение насчитывает 160 глав, раз­деленных на 26 цзюаней и три раздела: «Двенадцать описаний», «Восемь обозрений» и «Шесть рассужде­ний».


«Янъ-цзы чунь цю»

Название данного сочинения следует переводить как «Весны и осени Янь-цзы», и это совершенно справед­ливо, ибо представляет оно собой именно летопись – летопись деяний и высказываний древнекитайского философа и государст- венного деятеля Янь-цзы. Его взгляды, а также и стиль поведения были настолько оригинальны и даже иногда экстравагантны, что он, пожалуй, единственный из древнекитайских филосо­фов, кто удостоился специального сочинения-компен­диума, где в виде летописи собраны его высказывания, а также истории, так или иначе с Янь Ином связанные. Его звали Янь Ин и жил он в VI в. до н. э. Сведения о его жизни во многом легендарны. Точно известна лишь дата его смерти - 500 г. до н. э. Известно также, что Янь Ин был министром в своем родном царстве Ци при трех государях. Традиция утверждает, что у него был рост лилипута - немногим более 60 сантиметров, и бе­зобразная внешность: «Рост Янь-цзы не превышал трех чи, и обликом он был безобразен, но среди верхов и среди низов не было такого человека, который бы из-за этого относился к нему без почтения» (Кун цун цзы, гл. 2). Впрочем, в более поздних текстах нет сведений о том, что Янь Ин был лилипутом, однако упоминается его малый рост. В старой художественной прозе суще­ствует несколько расхожих сюжетов, интрига которых связана именно с его низкорослостью. Так, правитель царства Чу, куда Янь Ин прибыл с посольством из Ци, желая его унизить, приказал сделать специально для посла крошечный, наподобие собачьего лаза, проход в городской стене. Янь Ин отказался воспользоваться этим замечательным входом, а на аудиенции, в ответ на на­смешки правителя, сказал, что в его родном царстве


Ци есть обычай в достойные государства отправлять по­слами людей мудрых, а в недостойные - глупых. «Я – самый глупый из всех жителей царства Ци и мог пре­тендовать только на то, чтобы стать послом при дворе чуского правителя».

Образ Янь Ина, как он предстает перед нами в раз­личных древнекитайских текстах, противоречив - это прагматичный политик, чуждый каких-либо отвлечен­ных спекуляций, умелый и талантливый государствен­ный деятель, просвещенный ученый конфуцианец и в то же время острослов, герой исторических анекдотов, демонстрирующий в курьезных ситуациях свое остро­умие и риторический талант. Кроме того, Янь Ин часто выступает как образец соблюдения правил поведения, церемоний «лы». Одному из четырех величайших пос­ледователей Конфуция Цзэн-цзы принадлежат слова: «Про Янь-цзы можно сказать: "Он знал церемонии!" И за то снискал себе почет и уважение» (Ли цзи).

Дошедший до нас текст Янъ-цзы чунь цю был в ос­новном составлен в V-IV вв. до н. э. и с тех пор нео­днократно пополнялся. Многие отрывки из Янь-цзы чунь цю были включены в другие древнекитайские сочине­ния, например в Ле-цзы. Ныне книга состоит из 215 рассказов, которые частично повторяют друг друга.

«Шань хай цзин»

Шань хай цзин («Каталог гор и морей») - аноним­ный памятник, сложный по своему составу и содержа­нию, источник по истории научных знаний в древнем Китае, в первую очередь по географии, ботанике, зоо­логии, минералогии, космологии, медицине, ландшафтоведению, а также по мифологии, народным верованиям


и религии. Современная наука датирует время создания этого памятника примерно IV-III вв. до н. э., тогда как традиция возводит написание Шань хай цзи­на непосредственно к легендарному правителю древно­сти Юю и тем временам, когда Юй усмирял потоп, то есть к 2205-2197 гг. до н. э., а точнее - к Бо-и, помощ­нику Юя, который якобы выгравировал текст Шань хай цзина на священных бронзовых сосудах.

Сведения, сообщаемые Шань хай цзином, интерес­ны, местами фантастичны: «Бог Востока - Гоуман. У него птичье туловище и человеческое лицо, ездит на двух драконах» («Каталог заморья Востока»), или: «Есть царство Чжуцзюань. Там обитает черная змея с зеле­ной головой. Поедает слонов».

Известный нынче текст Шань хай цзина состоит из 18 глав. По содержанию и стилю памятник распадается на две отличные друг от друга части - Шань цзин, т. е. «Каталог гор», составляющую по объему примерно две трети всего памятника, и Хай цзин, т. е. «Каталог мо­рей». Основным содержанием первой части является описание континентального Китая с зоогеогра- фической, ботанической, медицинской точке зрения, а также с при­влечением народных верований и мифологии. Во второй части весьма сжато (в виде перечня и отдельных фраг­ментов) даются сведения о землях и народах, которые, согласно представлениям того времени, находились на окраинных землях и за пределами обитаемого мира. Обе части внутри себя неоднородны по составу и дают мно­гочисленные материалы для анализа письменных тра­диций различных культур древнего Китая, легших в их основу.


УЧЕНИЯ,

РЕЛИГИИ,

КУЛЬТЫ


 

КОНФУЦИАНСТВО

П

редварите лъные замечания. На протяже­ниивсей своей так называемой «культур­ной истории» человечество в основных оча­гах своего развития усиленно занималось тем, что пы­талось изменить естественно данного человека, приви­вая ему ту или иную нормативную систему, превраща­ющую его в индивида, пригодного для нормального и спокойного проживания в данной общественной струк­туре. Одним из рубежей в этой истории духовного воз­действия общества на индивида явилась так называе­мая эпоха «осевого времени», начало которой в глав­ных культурных центрах человечества - Средиземно­морье, Индии и Китае - можно датировать VI-V вв. до нашей эры. Начиная с этого времени в передовых об­ществах в духовном воздействии социума на его эле­менты произошли радикальные перемены: все виды внешнего воздействия и принуждения, все то, что, по сути дела, существует и поныне, было дополнено куль­турными средствами, предназначенными для внутрен­ней трансформации человека, ограничивавшейся, как правило, реально лишь т



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: